Вместе с тобой

Глава 11

Я не могу собрать в кучу мозги, хотя через пару часов должен быть готов к бою. Я так и не позвонил ей. Я вообще не сделал ни черта. Ночь была бессонной, и сейчас из рук валится абсолютно всё. Я не могу взять под контроль ни эмоции, ни тело. Единственное, что могу – ощущать ноющую дыру в области сердца. Ту самую пустоту, когда улетел в Форт Лодердейл один и когда мог потерять её раз и навсегда после аварии. Телефон третий раз верещит где-то под подушкой, но я не сдвигаюсь с места, у меня не хватает сил. Меня парализовало. В следующую секунду, по двери начинают барабанить кулаки. Я слышу лишь эхо грохота, словно это где-то далеко. Всё это происходит не со мной и не с нами.

Конечно, она вернётся. Я знаю, что вернётся. Она никуда от меня не денется. Но почему чувствую, что это жалкие попытки убедить самого себя? На протяжении всего времени жду, что она вернётся, скажет, что это ерунда, мы справимся, но каждый раз взгляд обращается к кольцу и ключам, говоря, что возвращение невозможно. Она ушла, оставив меня. Она не вернётся.

– Картер! – голос Люка пропитан яростью, он почти вышибает дверь, но до этого нет прока. – Открывай эту чёртову дверь, я знаю, что ты там!

Словно в тумане, поднимаюсь с дивана и на автомате шагаю к порогу. Дёргаю дверную ручку и уже хочу вернуться на прежнее место, где протер дыру, но у Люка другие планы. Схватив за плечо, он насильно останавливает и разворачивает к себе.

– Какого черта ты выкидываешь?

С отсутствием эмоций, смотрю на него, но ничего не вижу. Перед глазами размыто. Перевожу взгляд в сторону и на этот раз зрение не подводит. Они всё ещё тут. Это не шутка или сон. Она ушла. Ушла от меня с моим ребёнком, а я не сделал ни единого шага вдогонку. В голове звенят слова Лизи:

– Убирайся. Убирайся. Убирайся.

Каждый новый раз, становится лишь хуже, словно добавляется ненависть и мерзкий скрип, от которого волосы встают дыбом.

– Что произошло?

Мой ответ безжизненный, а взгляд пустой.

– Она ушла.

– Я понял, что произошло?

Язык не поворачивается сказать, из-за чего Люк начинает трясти меня так, что мозги готовы вывалиться из любой части тела. Он сильней давит на плечо, благодаря чему появляется физическая боль.

– Картер?!

– Она беременна.

Вздохнув, он, кажется, расслабляется, чего не делаю я.

– И что? Тебя можно поздравить?

Начинаю смеяться, но без толики веселья. Это отчаянье, которое решило выйти другим способом.

– Ты прикалываешься? Она. Ушла. От. Меня.

– Что ты сказал?

В горле пересыхает. Смех резко прекращается. Теперь я начинаю кашлять из-за нехватки воздуха. Так боль напоминает о себе. Она моментально осушает каждую клеточку тела. Я выяснил это за один час.

– Что ты сказал, Картер?! – настойчиво требует Люк.

– Что не готов; что она хотела дотянуть до того, когда ничего нельзя исправить; что у нас ничего нет и мы ничего ему не дадим; и не знаю, что мы должны делать.

Даже не замечаю, как глаза наполняются слезами, но мне плевать, если выгляжу жалко. Я могу признать, что поступил, как слабак. И сейчас не могу прикрываться эмоциями. Я должен научиться держать себя под в руках, как научился это делать во Флориде. Вероятно, в моём случае подобный самоконтроль лишь временное утешение. Рано или поздно возвращаюсь к прошлым повадкам.

Взгляд Люка стекленеет, а лицо наливается кровью.

– Ты, кусок идиота, предлагал ей сделать аборт? Ты, нахрен, шутишь?

– Я не предлагал ей сделать аборт!

– Ты сказал, что она хотела дотянуть до того момента, когда нельзя исправить. По-твоему, это звучит, как поддержка и слова любви?

Хватка Люка становится ещё болезненней, после чего он отталкивает меня.

– Где она?

– Не знаю, она ушла вчера!

– И ты не попытался позвонить и вернуть?

Вероятно, моё молчание принимается за согласие, ведь именно так я поступил. Я ничего не сделал, только смотрел на закрытую дверь.

Слова Люка звучат резко и с неким отвращением. Он разочарован, но это не хуже ненависти Лизи.

– Соберись, бой через пару часов.

С этими словами, он выходит за дверь, оставляя меня в оглушающей тишине, нависающей грозовыми тучами. Она намного хуже гула толпы. На этот раз не прирастаю к полу, вылетаю следом.

– Куда ты?

– Заткнись, Картер. От тебя только требуется быть вовремя.

– Подожди меня!

– Даже не думай, что поедешь со мной.

Силуэт Люка скрывается за дверями лифта.

Практически долетаю до телефона и трясущимися пальцами набираю его номер, но получаю сброшенный вызов. Следующий в списке – номер Лизи, но набрав его, получаю перенаправление на голосовую почту, где её голос говорит: «Алло? Алло? Шучу, это Лизи, оставьте своё сообщение после того, как эта штука сделает…», сразу после слов, раздаётся протяжный сигнал, говорящий о том, что можно оставить сообщение. Я не буду оставлять ей сообщения с просьбами вернуться или мольбой простить, я в состоянии посмотреть в её глаза и сделать это лично. Сбрасываю вызов и набираю номер Алекс, но тут же отклоняю звонок. Она позвонила бы сразу и прокляла всеми возможными способами. Никто из друзей не позвонил. Она не поехала к ним. И на этот раз, я уверен, что Лизи не поехала к Дину. Она где-то одна.

Мобильник начинает вибрировать, когда вижу имя, стараюсь выровнять голос и ругаюсь под нос:

– Черт!

Я не успел сбросить вызов, оставив оповещение, и тем самым, сейчас могу похоронить себя заживо.

– Да? – спокойно спрашиваю, и один вопрос даётся диким трудом.

– Ты сам звонил, – говорит Алекс.

– Случайно, – тут же отклоняю вызов и закрываю глаза, сжимая мобильник в кулаке, потому что голос предательски выдаёт хрипотой.

Когда Алекс узнает, я буду первым в списке её жертв. Я сижу в квартире, которую выбирал вместе с Лизи, абсолютно слабый и ничтожный, пока она находится неизвестно где. Страх сковывает тело и сознание. Я снова не могу сдвинуться с места.

Я не оживаю ни через час, ни через два. Форма моего существования скатилась коту под хвост. Да, именно в задницу. Даже вдалеке я не вижу свет. Я в полной тьме и не знаю, когда это закончится. Я слабак. Оказывается, силы во мне ничтожное количество.

Окидываю взглядом толпу, но не вижу нужного лица. Она всегда была со мной. Она всегда была сильной, в отличие от меня. Каждый чёртов бой, она сидела в кресле и переживала за меня, а я был полным кретином. Гул толпы и слова рефери напоминают непонятное бульканье. В ушах слышен только стук собственного сердца. Оно начинает тарабанить ещё быстрей, когда вижу, что Кит стоит один, рядом с ним нет Люка. Всё, что хочу теперь – скорейшее завершение. Мне не нужно ничего, кроме неё и теперь уже нашего ребёнка. Я слишком поздно это понял. Сейчас, когда не вижу её улыбку, не чувствую присутствия, ощущаю пустоту и темноту.

Мне известно имя противника, и всё, на что он способен – я тоже знаю. Силы неравные. Лишь один взмах руки поможет получить победу, но сегодня удача как никогда на его стороне. Зак занимает нападающую позицию, я же не занимаю никакую, продолжая стоять истуканом. Я вижу всё размыто. Взгляд не фокусируется на чём-то одном. Я не сосредоточен и не могу убедить себя, что должен собраться. Ради кого? Мне не нужна эта победа, я уже проиграл. Как только холодная кожа перчатки достигает челюсти, чувствую железный привкус крови на губах и наконец-то прихожу в себя, занимая оборонительную позицию.

Мои нападения смешат даже меня. Я буквально рассекаю воздух, пока Зак радуется преимуществу. Его улыбка становится шире с каждым последующим раундом, но, если бы он смотрел на вещи здраво, понимал, что в девяносто девяти процентах случаев, он никогда не возьмёт надо мной верх. Сегодня тот самый невозможный один процент.

Рефери разнимает нас и распускает по разным углам. Падаю на стул и отталкиваю протянутую бутылочку с водой, желая, чтобы Кит скорей вывалил то, что так лезет из его рта.

– Какого чёрта ты творишь, Картер? Если это какая-то новая тактика, то пора начать действовать. За спиной пять раундов, а твоё лицо похоже на дерьмо смешанное с кровью. Соберись, твою мать!

Вероятно, ему ещё не сообщили главные новости, ставшие причиной опущенных рук. Я сдался, абсолютно сдался. Без неё, не могу и слова сказать, не употребив всю брань, скопившуюся на языке. Стискиваю челюсть и закрываю глаза. Никто не виноват в том, что сделал я. Никто не заслуживает того, что так норовит выйти наружу из моего рта. Единственный человек, на которого стоит злиться и кого стоит винить – я сам.

Последующие раунды ничего не меняется. Зак добивает, а я позволяю случиться неизбежному. Все мысли начинаются с Лизи, ею же завершаются. Её последний образ, когда она снимает кольцо, кладёт его на стул вместе с ключами и скрывается за дверью, протащив за собой чемодан – плотно засел в голове. Воспоминания тянут ко дну, потому что киноленту дополняет её крик:

– Убирайся!

Это последнее, что вижу и слышу, замертво падая на ринг. Закрываю глаза и погружаюсь во тьму. Это закончилось.

Глава 12

Лизи

Всю дорогу от квартиры провожу в слезах: я плакала в такси, плакала в отеле, когда снимала номер, чем привлекала лишнее внимание, консьерж даже дал свой платок, получив благодарное невнятное бурчание. Я продолжала плакать всю ночь и утро. Мне и самой интересно, когда поток слёз всё же исчезнет, но он нескончаемый. Джаред не хочет ребёнка, а я не могу от них избавиться. Они не виноваты. Они были созданы в любви, по крайней мере, с моей стороны. Я не знаю, как сообщить об этом родителям и уж точно не знаю, как рассказать им то, что Джаред их не желает. Стыдно посмотреть в глаза семьи из-за того, что я была настолько безрассудна.

– Мы есть друг у друга, мы справимся, – утешаю то ли себя, то ли крохотные жизни внутри, поглаживая живот.

Теперь Джаред занимает лидирующую позицию, кого хочу видеть в последнюю очередь, разве что уступая пьедестал Артуру. Я добавляю его номер в чёрный список просто так, сама не понимаю, зачем это делаю. Он не позвонил ни вечером, ни ночью, ни утром. Глупо ожидать, но, таким образом, я хотя бы немного заглушила ненависть в сердце.

Телефон начинает звонить уже третий раз, и это тот, что принадлежит отелю. Он не мог меня найти. Такое ему неподвластно, только за исключением, если Джаред не начал дружить с ФБР. Только после четвёртого звонка, решаюсь снять трубку.

– Мисс Майерс? – женский голос, который принадлежит девушке, выдавшей ключи, узнаю сразу.

– Да.

– Спрашивают вас.

Холодок пробегает вдоль позвоночника. Я не хочу, чтобы он был тут.

– Кто?

– Молодой человек.

– Я никого не жду.

Девушка передаёт мои слова, на что слышу шорохи и настойчивый голос, который узнаю сразу. Это не Джаред, это Люк, и если это способ узнать о моём самочувствии, то он с треском провалился.

– Я сама перезвоню, – сообщаю я, но девушка издаёт что-то похожее на визг.

– Лизи, впусти. Я не для того, чтобы мерить вас. Я один.

Конечно, он просто вырвал у неё трубку. Будь на её месте и видя перед собой Люка, я бы отдала всё добровольно и сразу.

– Чего ты хочешь?

– Впусти, он не знает, что я нашёл тебя.

Тяжело выдыхаю.

– Пусть пропустят.

Следом слышу, как мои слова передаются девушке, но, вероятно, ему не доверяют. Женский голос спрашивает, согласна ли я, и получив положительный ответ, прощается со мной.

Быстро умываю лицо холодной водой, стараясь привести себя в порядок, приняв пальцы за расчёску. Идея оказалась не самой лучшей, потому что волосы как были спутаны, так и остались в таком положении. Они похожи на птичье гнездо. Собираю эту груду сена в пучок на макушке и стараюсь улыбнуться отражению. Выходит криво, я похожа на Джокера.

Когда открываю дверь, встречаюсь с тревожным взглядом Люка. Он с сожалением смотрит на меня, от чего становится тошней.

– Не надо, – отрицательно кручу головой. В любом случае, виноваты оба, хоть кто-то из нас должен был позаботиться о защите.

– Хрен с ним, если он не желает этого, а может и желает, но боится. Лизи, это такое счастье.

Закрываю дверь и топчусь в пороге.

– Ага, быть матерью одиночкой в двадцать один большое счастье.

– Не думай об этом. Подумай о положительных сторонах. Моя мама не могла забеременеть одиннадцать лет, ты только представь, одиннадцать чёртовых лет! Ей все врачи говорили, что она бесплодна.

– У неё был ты.

– Это и был я, – выдыхает он. – Она не могла забеременеть одиннадцать лет мной, а ты расстраиваешься. Даже не смей думать о таких глупостях и об аборте.

– Я не сделаю аборт, это убийство.

– Только представь, сколько пар мечтает о ребёнке, но не может иметь детей. Сколько пар пытаются, но получают желаемое лет так через одиннадцать. Не делай поспешных выводов о нём. Он напуган. Кто не испугается беременности в таком возрасте? Безмозглые? Вы, конечно, оба думаете, что вся жизнь впереди, но можно жить и с детьми.

– Я не хочу об этом говорить, – не скрывая раздражения, фыркаю я.

– Можешь злиться, я всё равно скажу. Он потерян и боится, пойми его тоже.

– Он не боялся расстёгивать ширинку и не предохраняться, почему я должна понимать его, когда он не понимает меня?

Люк вздыхает и гладит меня по голове.

– Прекрати быть такой упёртой, это погубит вас. Кто-то должен быть мудрей, почему этим человеком не хочешь стать ты?

– Потому что он сделал мне больно! – слёзы предательски сбегают по щекам, а тело начинает дрожать. Я не могу забыть его слова.

– Я не прошу прощать и бежать к нему прямо сейчас. Дай ему помучиться, он должен сам всё понять и осознать. Я даже не пытаюсь вас мирить, решать только тебе. Я тут, потому что знаю и хочу убедиться, что ты не совершишь ошибку, о которой будешь жалеть всю жизнь.

Люк прав. Многие пары прибегают к процедуре ЭКО, и даже она не всегда способна помочь. Семьи рушатся из-за таких случаев, лишь единицы принимают ношу и проживают жизнь вдвоём, либо взяв приёмного ребёнка. Благодаря подобным мыслям, сердце сжимается до острой боли. Если бы мы были на месте одной из пар? Я всегда просила маму сестрёнку или братика, но родители ловко увиливали от темы. Тогда я ничего не понимала, но сейчас хочу спросить, почему у меня всё-таки нет кого-то ещё. Они могли позволить себе второго ребёнка, мы не бедствуем, да и я желала и лелеяла мечту, которая так и не сбылась.

В медвежьих объятиях Люка становится спокойнее. Как будто небольшой разговор с ним поспособствовал настроению и поднял его немного выше.

– Кого хочешь больше? – улыбчиво интересуется он, теребя мои волосы.

– Мальчика, но… их два.

Мужчина расставляет ладони по моим плечам и удивлённо вглядывается в лицо.

– Двойня? Черт возьми, сколько уже?

– Три месяца.

– Ты молчала три месяца?

Пожимаю плечами и всхлипываю, вытирая слёзы.

– Я узнала только месяц назад. Для меня это тоже неожиданный сюрприз.

– Черт, вот это удача. В любом случае, береги себя, вас теперь трое. И всё-таки вам нужно поговорить.

– Я не хочу с ним разговаривать.

– Не сейчас, но это нужно сделать. Кроме того, сегодня он ныл, как тряпка.

Вскидываю брови и не сдерживаю улыбку.

– Серьёзно?

– Да, – смеётся Люк. – Хотелось хорошенько врезать, но это было бы глупо. Он переживает и ему больно.

– Он думает задницей, когда говорит.

– Он и есть задница, но ты его любишь, а он любит тебя. Если он что-то говорил, то только на эмоциях. Хочет он или нет, какая уже разница? Он может быть им отцом, а может и не быть, это его право, главное, чтобы ты была хорошей матерью. И ты будешь, я уверен. Не переживай по пустякам, поддержка есть и без него.

– Почему ты не женат?

Люк качает головой и улыбается.

– А вот это не твоё дело. Ты, как и Джаред, излишне интересуешься моей личной жизнью.

– Ты гей?

– С чего ты взяла? – смеётся он.

– Ну… просто я никогда не видела тебя с девушкой, – смущаюсь, потому что в действительности, так и есть. – А у меня есть такой друг. Вы могли бы стать хорошей парой…

– То есть, ты считаешь это комплиментом?

– Не знаю.

– Ладно, приму это за комплимент. И нет, Лизи, я не гей, у меня были девушки и есть девушки. Я отношусь к геям нормально, но не являюсь таким.

– Но почему ты тогда…

– Не будем об этом, хорошо?

Согласно киваю. Я и так чувствую себя весьма неловко за вопрос про ориентацию. В конечном счёте, это не моё дело. Он прав, на эмоциях можно сказать всё, что угодно, но это не уменьшает ту острую боль, с которой слова режут сердце. Я в любом случае проведу в отеле несколько дней. Возвращаться к Джареду не хочется. Мы оба должны прийти к какому-то разрешению с самим собой и желательно, по разным сторонам друг от друга. Прощая человека сразу, мы даём лишний повод понять, что он может раскидываться больными словами и ничего за это не получать. Если кто-то готов мириться с подобным отношением, то этот человек явно не я. В будущем, я должна прибегнуть к помощи родителей, у меня нет других вариантов, а жить в отеле несколько лет, слишком дорого.

Люк уходит, а слёзы высыхают, оставляя после себя опухшее лицо и глаза. Как бы больно не было, сердце требует, а палец щёлкает по каналам в поисках спортивного. Сегодня должен состояться бой, точней, судя по времени, он уже должен завершиться. Я всегда переживаю за него, хотя знаю, что он выйдет победителем. Когда нахожу нужную трансляцию, к горлу подступает ком. На экране телевизора соперник. Его очень радостный и довольный соперник. Сердце окончательно обрывается. Он проиграл. Первый бой, который он проиграл.

Это производит на меня слишком сильное впечатление, но не настолько, чтобы рвануть на поиски Джареда. Я всё ещё помню его слова, и прижав ладонь к животу, покидаю номер. Если останусь в отеле – стены задавят морально, а хотелось бы физически.

Путь сам собой прокладывается в салон, куда когда-то меня притащила Алекс. Всё происходит словно в тумане. Мой мозг остался в отеле, но я не забыла прихватить страх. Огромный багаж страха. Спустя пару часов, пульс ускоряется, а бывшие тёмные локоны достаточно хорошей длинны, срезаны и лежат у ног, пока я ошарашено смотрю на них, не в силах издать визг. И это я ещё не видела собственное отражение.

Карла довольно улыбается.

– Не переживай. Волосы – не зубы, да и выглядишь ты просто невероятно. Это новая и улучшенная версия тебя.

– Лучше бы ты надела на мои глаза повязку и затянула покрепче.

– Всё не так плохо, как ты думаешь, даже Алекс оценит. Она будет в восторге.

– Она убьёт меня и только потом будет в восторге.

– Закрывай уже глаза, – смеётся она, заведя локоны с моей щёки за ухо.

Втягиваю воздух и погружаюсь в темноту, нервно барабаня ладонями по коленям. Это будет убийственно, но я догадываюсь, что стало.

– Один… два… – хихикает Карла. – Три!

Как только открываю глаза, изо рта вырывается громкий визг, а руки моментально поднимаются к волосам. Чёрт бы меня побрал, это коре!

– Ты пришла слишком сломленной, а в такой ситуации девушкам помогает только такой выход.

У меня не повернётся язык сказать, что это ужасно. Никогда не думала, что буду радоваться подобной стрижке. Всё смотрится невероятно красиво и гармонично. Я всегда думала, что никогда не обрежу волосы так коротко, считая, что данная прическа изуродует, но как же сильно я ошибалась. Несмотря на дрожь в руках, на губах расцветает широкая улыбка. Я абсолютно точно могу сказать, что нравлюсь себе с подобной длинной волос.

– Ты просто волшебница! – выдыхаю я.

Уверена, Алекс придёт в бешенство от того, что я сделала всё без её участия, но она просто не в силах пройти мимо такой превосходной работы. И я не могу представить, как теперь на меня будет смотреть Джаред, понравится ли ему. Конечно, сейчас это не так важно, ведь он буквально бросил меня, узнав о беременности, либо я сама ушла, но факт остаётся фактом: он не пошёл за мной, и от него нет никаких известий. Несмотря на всё случившееся за какие-то сутки, моя больная душа получила порцию обезболивающего.

– Надеюсь, всё наладится, что бы там не случилось, – улыбается Карла.

Я оставила телефон в номере. Без него легче. Я не смотрю на экран и не думаю о том, чтобы набрать номер Джареда. Я не хочу, чтобы меня нашли, хотя, это уже сделал Люк, надеюсь, моё местоположение останется нашей тайной. Я не готова встречаться с Джаредом, но это придётся сделать завтра, ведь сегодня я не посещала университет. Да, я вновь соврала, но у меня не оставалось никаких вариантов, а идти туда не хотелось. Итого: утром у меня болел живот благодаря моей гениальной версии. Я не хочу встречаться с ним, ещё не готова. Может, вру и пытаюсь убедить себя, что он переживает и волнуется. Безусловно, в душе хочу думать именно так, это нормально, мне больно и до ужаса страшно признать, что ему безразлично. Он не желает быть отцом комочкам, иначе сейчас мог находиться рядом. Его проигрыш может быть обусловлен страхом, но страх не из-за нас, а за то, что я внепланово беременна. Я не буду принуждать его быть рядом. Так или иначе, приняла его позицию, когда он ничего не сделал. У меня есть комочки, и будь я проклята, если построю семью с человеком, который не желает быть её частью.

С дрожью в ногах, на следующий день покидаю салон такси. Я не знаю, чего ожидать, но уверенна в том, что стала причиной для сплетен. Я снова под прицелом сотни взглядов, из-за чего чувствую себя самым падшим человеком в мире. Я даже не знаю, в чём виновата и чем заслуживаю такое внимание со стороны окружающих. Джаред – обычный человек, и я тоже, почему каждый считает нужным обсудить нас? Глупо томиться надеждами, что они отвернутся, или я не увижу Джареда, но подобная надежда присутствует. С одной стороны, хочется его увидеть, а с другой – ненавидеть каждой клеточкой души. Конечно, я не могу избегать его, мы сидим за одним столом и напротив друг друга, но желание стереть себя с лица земли остаётся. Кстати говоря о том, чтобы исчезнуть с лица земли, Алекс сделает это с удовольствием, когда увидит меня.

Как и предполагалось, Бекка пучит глаза при виде меня. Я уже не различаю эмоций на её лице. То ли они из-за смены внешности, то ли из-за Джареда, то ли есть другая причина. На все вопросы, которые она вываливает, даю короткие и равнодушные ответы. В конечном счёте, её дыхание такое громкое, а лицо вытянулось так, что сложно подобрать описание. Но безразличие – моя маска, это способ успокоить себя и убежать от реальности. Внутри всё разрывается и бушует вихрь эмоций. Хочется кричать и рыдать, но на деле скриплю зубами от боли.

Телефон подаёт сигнал, когда оставляю Бекку под предлогом зайти в туалет. Я не думала, что получу сообщение от кого-то, кроме друзей, поэтому спокойно достаю его и тут же об этом жалею. По спине пробегает холодок, а тошнота саднит горло. Я знаю, кто его отправитель. Стоит глазам скользнуть по экрану, и дыхание сбивается благодаря написанному: «Я говорил, Элизабет, он не так уж хорош. У тебя ещё есть шанс почувствовать рядом настоящего мужчину». Я чувствую лишь отвращение и мерзкий привкус на языке. Только Артур общается со мной в подобной манере. Будь он трижды проклят.

Ещё несколько минут трачу на то, чтобы теперь уже успокоиться не из-за Джареда, а из-за Артура, после чего покидаю стены женской комнаты. Думаю, если он присутствует в университете, мог давно меня найти, поэтому прихожу к мнению, что ему либо плевать, либо его просто нет. На второе надеюсь больше.

Резкая тишина обрушивается на сознание, когда открываю двери обеденной зоны. В мою сторону уставились все, кажется, даже тараканы выползли и сейчас тычут пальцем в мою сторону. Будь теперь проклята я, потому что над столиком с друзьями нависает Джаред. Очень злой и яростный Джаред, судя по выступающим венам на руках и шее. Ноги застывают, когда встречаюсь с его глазами, которые налиты кровью. Пара царапин на правой скуле, немного опухшая губа. Уже известно, как он их получил. Хочется подойти и дотронуться до ссадин, оставшихся после неудачного боя, но не могу. Выхожу из транса и шагаю к барной стойке, чтобы выбрать обед, который вряд ли смогу пережевать. Всё это время лишь мои шаги эхом отзываются в стенах. Я чувствую взгляд каждого студента, но больше всего пугает пристальная слежка карих глаз.

За прошедшие несколько минут, никто не сдвинулся с места, мир словно замер. У Алекс открывается рот, но тут же закрывается. Её зелёные глаза пылают. Я буквально читаю в них немые вопросы: «Какого черта происходит? Какого черта ты сделала с волосами?». Но не тороплюсь начинать разговор. Молча занимаю стул и кусаю яблоко, чтобы унять чувство страха и тревоги. Джаред похож на статую, которая умеет вертеть головой, но сейчас приняла одно положение. Он сверлил меня взглядом, как и остальные.

– Какого черта ты сделала с волосами? – наконец-то оживает Алекс.

Она тут же получает вспышку ярости от Джареда, который рявкает и заставляет Бекку вздрогнуть благодаря резкости.

– С волосами?!

– Не стоит так напрягаться, – моё спокойствие натянуто тонкой струной, и оно лишь усугубляет ситуацию, потому что лицо Джареда наливается кровью. – Я подстригалась. Да такое бывает.

– Да срать мне на это! – хрипло выплёвывает он.

– Я уже поняла.

Джаред вновь застывает. Клянусь, за минуту молчания, слышу дыхание каждого, даже то, как жужжит муха у окна. В следующую секунду поднос Криса взлетает в воздух и с грохотом падает на пол, благодаря чему раздаётся женский визг где-то за моей спиной, его сопровождает звук битой посуды.

Выдыхаю и качаю головой, поднимаясь со стула. Присаживаюсь на корточки и начинаю собирать осколки, а также недоеденные кусочки обеда. Кто-то должен это сделать. Джаред не тот, кто начнёт уборку, остальные замерли от ужаса, осталась только я. На всем белом свете существует лишь один человек, который может вынести его. И этот человек я.

– Что ты делаешь? – рычит он, нависая надо мной.

Поднимаю глаза и встречаюсь с растерянным взглядом Джареда. Это раздражает и злит больше положенного. Ещё недавно я соглашалась с Люком не переживать и не волноваться по пустякам, но нарушаю обещание.

– Ты внезапно ослеп? По-моему, всё предельно понятно.

Мой ответ заставляет его вздрогнуть и отшатнуться.

Вновь приступаю к сбору битой посуды. Остаётся лишь гадать, что последует дальше. Сейчас Джаред непредсказуем, и если он сиганёт в окно или запустит в него стул, то вряд ли у меня дрогнет хотя бы один мускул на лице. Осколок впивается в палец, из-за чего начинает сочиться кровь, но и этому не придаю значение, продолжая дальше. Успеваю только моргнуть глазами, как ладонь Джареда хватает запястье. Теперь его глаза на уровне моих. Кожу начинает жечь то ли от боли, то ли благодаря его касаниям, а глыба льда внутри, как никогда напоминает о себе.

Одёргиваю руку и стискиваю зубы.

– Оставь меня в покое.

– Ты знаешь, что не могу.

– Если в тебе проснулось чувство долга, то можешь завернуть его и засунуть в задницу. Мне ничего не нужно, если ты не понял.

Поднимаюсь на ноги, в то время как Джаред не торопится делать это следом. Он смотрит на меня притупленным взглядом снизу-вверх. На первый взгляд, может показаться, что в его глазах вижу боль, но отбрасываю эти лживые мысли. Он сделал выбор.

Разворачиваюсь и направляюсь в сторону барной стойки, куда хочу поставить поднос с осколками и попросить метлу, когда за спиной раздаётся его хриплый и подавленный голос.

– Лизи!

Я не поворачиваюсь и даже не оглядываюсь. Хочется упасть и разрыдаться, но не делаю и этого.

– Лиз…

Слышу за спиной быстро нагоняющие шаги, но не думаю останавливаться. У Джареда другие желания. Он вновь хватает мою руку и силой поворачивает к себе, из-за чего искры вылетают из глаз.

– Чёрт бы тебя побрал, Картер! – срываюсь на крик, не в силах терпеть его касания, присутствие и близость. – Оставь меня в покое!

Идея прийти сюда обернулась в то, что произошло: в катастрофу. Я не хотела обедать, и лучше бы не приходила, стало только хуже. Я снова не могу уйти. Джаред очередной раз догоняет меня.

– Я не смогу без вас!

Проглатываю то, что лучше назвать битым стеклом и, не глядя, говорю:

– Уже смог.

Дверь за спиной закрывается, вновь разделяя нас по разным сторонам баррикад. Волю слезам даю только когда ловлю такси. Несколько минут приходится сдерживаться, потому что вслед оборачиваются и шепчутся за спиной. Каждый новый день превращается в пытку и истязания, и я не знаю, когда это закончится.