Взяв лист со стола, я достала из сумки цветной маркер, начав менять план на новый, чиркая по листку и закусив колпачок губами. Ему нужен новый план – мне нужно его сделать. Этим я и занимаюсь. Сейчас, кажется, что команда отдувалась именно за меня, и Диего специально создаёт мне новые трудности, лишь бы не отпускать на свидание. Но я уже говорила, что в последнее время живу иллюзией и питаю напрасные надежды. И Диего это говорил. Через пять минут, на столе тренера лежал новый тактический план.
– Готово.
Взяв лист со стола, он также молча прошёл по нему взглядом то хмурясь, то сужая глаза, обдумывая варианты и правильность выполненной работы.
– Ладно, согласен. Перечерти его на новый лист к завтрашнему дню, – спокойно произнёс он, вернув мне лист, – теперь можешь идти.
Кивнув, я подхватила лист и сразу достала телефон из сумки, чтобы набрать номер Алека. Оставив завершающий на сегодня взгляд на Диего, я покинула кабинет, зашагав к выходу из университета.
– Грейс, – раздался голос Диего за спиной, из-за чего я резко остановилась и обернулась, пока в телефоне раздавались гудки.
Облокотившись на дверной проём, Диего закинул руку за голову и посмотрел на меня из-подо лба. Его взгляд оставался непроницаем, я ничего не могла понять. Пока он молча стоял в дверях, из динамика зазвучал голос Алека:
– Уже всё?
– Да, – улыбнулась я.
– Встретимся у центрального входа.
– Мне стоит принять душ и переодеться, я воняю так, будто перерыла поле в образе валовой лошади.
– Сколько тебе нужно времени?
– Примерно полчаса, – ответила я, на что Диего покрутил головой и махнул рукой в знак того, что я могу идти. Развернувшись, я продолжила движение.
– Хорошо, встретимся у кампуса?
– Через полчаса у кампуса, – улыбнулась я.
– Уже жду, Грейс.
Скинув трубку, я улыбнулась экрану. Алек напоминает чем-то Алана. Они очень схожи темпераментом: спокойны, вежливы и дружелюбны. И это меня беспокоит. Я переживаю, что моя симпатия к Алеку на уровне дружбы, а я хочу заглушить чувства к Диего.
Получив стажировку, Сам начала пропадать чуть ли не на сутки, и в последнее время я привыкаю к тому, что нахожусь и засыпаю в комнате одна. Освежив тело, я сменила одежду и распустила волосы, которые самопроизвольно решили завить кончики, но так мне даже нравилось больше. Легкое осеннее пальто бежевого цвета, легло на плечи поверх чёрного топа на тонких бретелях, которое дополняли классически высокие брюки коричневого цвета и чёрные полусапожки. Я выбрала не слишком вычурный и не слишком простой образ на сегодняшний вечер. Утром на Алеке были брюки и рубашка, поэтому я решила подойти к подбору одежды с его стороны.
– Отлично выглядишь, – улыбнулся Алек, увидев меня, – если устанешь, то я готов понести тебя на руках.
– Спасибо, – взаимно улыбнулась я, поравнявшись с ним.
Белая рубашка облегала сильные руки, бежевые укорочённые брюки открывали лодыжки и коричневые туфли. Губы растянулись в улыбке, потому что частично наш выбор был схожим.
– Красивые брюки, – хихикнула я.
– А мне больше нравятся твои, – засмеялся Алек, – идём?
Кивнув, я зашагала за спутником, который оставался выше меня даже несмотря на каблуки. Заведя легкую непринуждённую беседу, Алек немного рассказал о себе: технический факультет, инженер по строительству, родом с Небраски, родители живут там же, а он выбирает что-то более масштабней и с наибольшими возможностями. У него есть младшая сестра – Алиса, которой восемь лет. Он очень скучает по ней, поэтому тусовке в братстве предпочитает полёт домой. Тонкий юмор, любовь к семье и делу, вежливость и какая-то нежность привлекали меня, но почему-то в сравнение с Аликом автоматически вставал грубый и резкий Диего, которого я проклинала каждый раз. Я не могу забыться на один гребанный вечер?
Выбрав ближайший к кампусу бар, Алек открыл для меня дверь и пропустил вперёд, вновь заставив улыбнуться.
– Грейс, прекрати смущаться таким мелочам, – радушно улыбнулся он, заглянув в мои глаза.
– Боже, это просто довольно неожиданно, – отвела я глаза и улыбку, которая расцветала на губах. И в эту секунду встретилась взглядом с Диего, сидевшим за баром, глаза которого пригвоздили меня к полу, заставив пошатнуться на месте. Скорей всего он тоже не ожидал такого поворота.
Это невообразимо, чёрт меня подери, во всём проклятом городе это единственный бар?
Он ведь не следит за мной? Я не упоминала место встречи, и только по этой причине могу поставить плюс в колонке против слежки.
– Всё в порядке? – встревожено посмотрел на меня Алек, предварительно положив ладонь на спину.
– Да, – кивнула я и обратила взгляд к парню, пригласившему меня на свидание.
Алек любезно предоставил мне выбрать столик. И я выбрала. Самый дальний, скрытый от Диего, который больше не смотрел в нашу сторону, а продолжил разговаривать с каким-то парнем примерно его возраста. Бар не был таким большим, поэтому сильно спрятаться не удавалось. Нас в любом случае можно было увидеть сидя за баром, да и мне был открыт великолепный обзор на человека, которого я желала выкинуть из памяти.
Вот и выбрала самый дальний столик.
Чему меня научило время, так это быть железной, легко скрывать эмоции, которые готовы вырваться наружу. Только за это я могу благодарить родителей. Мне больно видеть Диего, но внешне я совершенно равнодушно смотрю в его сторону. Мне удалось это утром. Удалось на тренировке. И удастся сейчас.
– Не думал, что ваш тренер любитель выпить, – покосился в сторону бара Алек, где Диего и его собеседник попивали напитки и оживлённо разговаривали.
– Он любит делать сюрпризы, – вздохнула я.
– Задержал вас сегодня?
– Меня, – кивнула я и тут же пожалела о сказанном, потому что брови Алека впервые насупились за весь небольшой срок нашего знакомства.
– Тебя?
– Я – капитан, нужно было разработать новый стратегический план, – пожала я плечами.
– Хорошо, капитан, – тепло улыбнулся Алек, – я уже говорил, как ты прекрасно выглядишь?
– Эм, не припомню, – засмеялась я.
– Тогда хочется повторить: ты прекрасно выглядишь. Что за секрет? Стакан кофе, подаренный незнакомцем в кофейне?
– Да, – рассмеявшись, согласно кивнула я, поймав секундный взгляд Диего, – ещё раз спасибо. Этот стаканчик стал моим спасителем, как и его обладатель.
– Кофеиновая зависимость? – шутя, вскинул брови Алек.
– Нет, но утро было не совсем добрым. Скорей, мне хотелось помереть.
– Тогда мне стоит делать его добрым каждый день новой порцией.
– Не хочу тебя утруждать, – смутилась я, опустив глаза в меню.
– Грейс, ты не утруждаешь меня, выкинь это из головы, мне приятно быть причиной твоей улыбки, которая, кстати, также прекрасна.
– Боже, ты заставляешь меня краснеть, – хмыкнула я, спрятав лицо в ладонях.
– И это мне тоже приятно, – засмеялся Алек, взяв мои руки, отведя их в сторону, – что выбираем?
– Что-нибудь вкусное, – улыбнулась я, прогулявшись по меню глазами.
Обсуждая блюда, мы наткнулись на дополнительную табличку, которая заставила рассмеяться. Импровизированные предложения, подвергнут улыбке любого гостя данного заведения: «что-нибудь» – три доллара, и Алек сразу даровал этот пункт мне; «Я не знаю, чего хочу» – пять долларов; «Что угодно, только не пустую тарелку» – шесть долларов; «Накидайте что-нибудь по-быстрому» – десять долларов. Хохоча, мы всё же сошлись на парочке салатов и горячих мясных блюдах.
– Ты даже не представляешь, какое это счастье, что ты не вегетарианка, – улыбнулся Алек, расслабившись на спинке.
– Я много тренируюсь, мне нужен белок.
– Хорошо, почему футбол и рисование? Это же два несовместимых занятия. Я совершенно не могу представить такую хрупкую девушку на поле.
– Эй, – смеясь, обиженно протянула я, – что за камень в мою сторону?
– Это не камень, просто ты такая маленькая и беззащитная.
– Тогда тебе стоит почаще заглядывать на футбольные матчи. Это заставит тебя передумать на счёт маленькой и беззащитной.
– Те два матча летал домой, нужно было помочь с обустройством, кстати, я могу помочь нарисовать план с инженерной точки зрения. Я, знаешь ли, хорошо черчу.
– Всё будет строго по размерам? – захихикала я.
– Да, по всем государственным указаниям и строгости регулировки, – улыбаясь, кивнул Алек.
– Давай попробуем.
Достав из сумки сложенные листы, я предоставила Алеку карандаш и фломастер, которыми он тут же овладел, начав перерисовывать на чистый лист мои наброски, уточная все детали и правильность. Пока грифель метался по листу, я искоса подглядывала в сторону Диего, и каждый чёртов раз ловила его взгляд. Сейчас перед ним было пусто, в то время как напротив собеседника поставили новую большую кружку до краев заполненную пивом. Отведя взгляд в сторону, я прогулялась взглядом по обстановке бара: стены цветом глины, по углам расположились светильники, отбрасывающие тёплый свет в разные стороны, практически каждый столик был занят оживлённо беседующими посетителями.
Когда Алек завершил свою работу, на стол поставили несколько тарелок и стаканов с коктейлями. Несмотря на простую обстановку, ничуть не намекающую на роскошь, блюда были отменными. Алеку легко удавалось разбавлять наш ужин разговорами и шутками. И не будь в баре Диего, я бы смогла что-то почувствовать к этому парню. Но слишком близко было моё но.
Получив напоследок пустой взгляд от Диего, мы покинули бар, решив подышать свежим воздухом.
Через несколько часов, тренировка дала о себе знать: мышцы на ногах начинали ныть, требуя массаж и отдых в горизонтальном положении, в то время как душа желала продолжения, потому что я боялась оставаться наедине с самой собой. Но это неизбежно, если Сам не вернулась в комнату. Пригласить Алека значит то, что я девушка не самых высоких моральных принципов, а такой я быть для него не желала, ведь это чистый лист.
– Я вижу, что ты мучаешься, – улыбнулся Алек, подхватив меня на руки.
– Боже, я же тяжелая, что ты делаешь!?
– Ты как пушинка, Грейс Мелтон. И нам осталось всего несколько футов.
– Разве? – удивленно спросила я, оглядывая местность, освещали которую лишь уличные фонари.
– Осталось повернуть и.. вот он.
Действительно, этот путь мне не был известен, либо же я просто не помню его в темноте. Перед глазами отразился кампус, в окнах которого горели тёплые цвета люстр в комнатах студентов. Даже сквозь тьму видна искусность и великолепие постройки, которые не оставались без моего внимания и на день.
Поставив меня на первую ступеньку, Алек улыбнулся.
– Спасибо за ужин, он действительно был самым приятным за последнее время. И я уже сожалею из-за твоих стертых до мозолей ног.
– Тебе спасибо.
– Напиши, как доберёшься до комнаты.
– Хорошо, – кивнула я.
Взяв мою ладонь, Алек оставил поцелуй на тыльной стороне кисти и зашагал во тьму, оставляя меня смотреть ему вслед с улыбкой на губах. С тем, как удалилась и скрывалась его спина, сползала моя улыбка.
Сердце болело, ведь я практически использую кого-то для того, чтобы залечить собственную душу и раны на ней, но я не знаю, как поступить иначе. Это мой единственный вариант. Либо это единственный вариант, который мне известен. Я всеми силами постараюсь влюбиться в Алека, чтобы наконец-то почувствовать себя гораздо больше, чем доступную Грейс. Мою и без того низкую самооценку втоптал в грязь Диего. И я не понимаю, что со мной не так, почему я не достойна любви родителей или человека, к которому появились чувства. Диего умело вьёт из меня ниточки. Я не могу винить его во всех собственных бедах, просто он стал одной из них.
Всю жизнь я была сильной. Чертовой сильной Грейс, которая с прилетом в Америку начала ломаться, словно тонкая спичка под давлением мизинца. Мне больше не помогает спорт, не помогает рисование. Любое новое занятие лишь подталкивает уйти в себя и повянуть в мире дерьма.
Упав на кровать в пустой комнате, стены которой будто стали меньше, я вновь предалась горестным слезам.
Может, ты просто преувеличиваешь из-за смены местожительства? – сожалеюще заговорило внутренне «я», – новая страна со своими устоями, к которым ты не привыкла.
Страна тут ни при чём, она просто влюбилась, – исправило его второе «я».
Выплакавшись в подушку, я поднялась с кровати и скинула пальто, которое не удосужилась снять ранее, смыла остатки туши под глазами и расчесала волосы, которые успели спутаться, пока я упиралась лицом в постель, шмыгая носом. В отражении зеркала на меня смотрела вполне обычная девушка, но лишь эта девушка видела дыру в собственном сердце. И лишь эта девушка чувствовала, как она растёт и болит.
Когда в дверь постучали, я моментально выпрямилась и натянула на лицо счастливую улыбку, дабы не показывать внутренних переживаний. С приятным ощущением того, что Сам вернулась, я с воодушевлением проскакала к двери, которую закрыла по приходу на ключ, оставив его в замочной скважине, чтобы услышать её приход и немного поболтать.
Улыбка померкла, когда на пороге глаза обнаружили Диего, на лицо которого падал тусклый свет коридорных ламп. Сегодня он не был таким вальяжным: руки по бокам, но когда я открывала дверь – пятерня гуляла в чёрной копне, которая предстала перед глазами.
– Грейс, – едва слышно прошептал он, заставляя сердце сжаться.
– Ты опять пришёл пьяный, чтобы навесить мне лап… – зашипела я, скрестив руки под грудью, но не успела договорить, потому что его губы накрыли мои, протолкнув в комнату и закрыв капкан в виде двери.
Глава 18
Тело задрожало под напором и близостью Диего, губы которого перешли на мою шею, собрав остатки разума, я со всей силы оттолкнула его, так и оставаясь прибитой к двери с широко распахнутыми глазами.
– Прекрати заваливаться ко мне! Прекрати пользоваться мной! Прекрати, чёрт возьми, вешать мне лапшу на уши и потом делать больно! – зарычала я, – я больше не желаю тебя и того, что ты можешь мне дать. Ты разве не понял?
Лунный свет, освещающий таинственный и сексуальный силуэт Диего в комнате, давал повод усомниться в произнесённых словах, но я настоятельно перегибала палку внутри себя. Его молчание лишь больше сводило с ума. Одновременно мне хотелось двух совершенно разных реакций: чтобы он испарился и остался, прижав к себе.
Я большее не поддамся. Я больше не желаю быть ничтожеством и игрушкой.
– Уходи, Диего. Пожалуйста, просто уходи, – прошептала я, сделав шаг в сторону, освобождая проход.
– Я не могу уйти, Грейс.
– У тебя нет никаких прав тут находиться. В любом случае, мне плевать. Сам вернётся и поможет тебе покинуть комнату. Надеюсь, в это время я буду крепко спать.
Всем видом показав то, что намерения вести дальнейший диалог – больше нет, я скинула одежду и залезла под оделяло. Мне нечего стесняться перед ним, мы дважды плюнули на целомудрие и какие-то ценности. Спустя минуту, край кровати прогнулся под весом мужчины, который, кажется, совершенно не понимает нормального языка. Закрыв глаза, я подоткнула одеяло выше и зажала рот ладонью, чтобы не издавать никаких звуков, говорящих о моей слабости в эти минуты. Вытащив из-под подушки телефон, который издал звук входящего сообщения, я разблокировала экран.
Алек «Ты добралась до комнаты или тебя проверить?».
Улыбнувшись сквозь слёзы, я мысленно выругалась, ведь абсолютно позабыла написать ему. Быстро набрав сообщение с ответом, я успела нажать кнопку отправления до того, как мобильник выдернули из моих рук. Сдержав порыв крика, я зажмурилась и скрутилась в калачик. Спустя полминуты, в стену впечатался скорей всего мой бывший телефон, но и тут я сдержала порыв. Наверняка он прочитал сообщения от Алека.
– Давай же, Грейс, закричи на меня, скажи, что я козёл, скотина, придурок, идиот, что-нибудь, только не молчи! Я только что разбил твой телефон, сделай, блядь, что-нибудь!
Покрутив головой, я оставила след зубов на кулаке, но не позволила руководить собой. Именно этого он хочет. Именно эти две ошибки дали старт и зелёный свет для его действий.
– Уходи, – выдавила я.
Выдохнув, Диего поднялся с постели, и я разочарованно обрадовалась, потому что он согласился с просьбой: думала я так ровно минуту, потому что постель вновь прогнулась под его весом. На это раз он зашёл дальше и залез под одеяло, просунув руку под подушкой и притянув меня к себе, из-за чего я всхлипнула:
– За что? Почему ты не можешь найти кого-то ещё?
– Потому что я хочу только тебя, Грейс, вот почему.
Коснувшись губами моего плеча, Диего вмиг зажег пожар, на который я уже потратила несколько огнетушителей. Слёзы градом побежали по щекам. Я заранее знаю, что это пустые слова, которые с наступлением утра забудутся их создателем.
Попытка отстраниться осталась безуспешной, взамен вокруг меня лишь крепче сжались руки.
– Давай поговорим, Грейс.
– Зачем ты всё портишь? Я начала новое, но ты облил дерьмом и эту попытку.
– Потому что я не думал, что будет так.
– Как? Я делаю так, как ты хотел: встречаюсь, с кем хочу, сплю, с кем хочу.
Диего вздохнул мне в шею, щекоча кожу горячим дыханием. Плевать, что тело так реагирует на него, я буду сильнее, чем желание оседлать Фуэнтеса.
– Ты не трахалась с ним, – отрезал он, словно во мне жучок и он знает каждый сделанный шаг, – я хочу тебе объяснить, рассказать, но… я не могу. Не сейчас, не сегодня.
Конечно, лучший способ оправдания – это сказать, что сейчас не время. А когда оно у нас будет?
Дёрнув рукой, я кое-как выкрутилась из хватки и повернулась к нему лицом. Я должна видеть эту наглую рожу, когда он снова будет заливать мне в уши грёбаный цемент.
– Если ты не можешь объяснить свое поведение, маниакальный ублюдок, то проваливай, – буквально рычала ему в лицо я.
Но Диего даже не вздрогнул от моей грубости.
– Я не думаю, что…
– Вот и не думай, – с абсолютной резкостью прерываю его, внутренне ликуя. В этот раз ему будет гораздо сложнее. Сукин сын.
– Ты ведёшь себя, как стерва.
– Ты ведёшь себя, как мудак, – в ответ бросила я, подначивая его на продолжение нашей битвы.
– Как же с тобой сложно, – взвыл он. Перевернувшись на спину, он посмотрел в потолок, – за что ты меня так наказываешь. Я ведь думал, что никогда больше…а ты послал мне…проблему.
– Ты называешь меня проблемой?
Подскочив на кровати, я двинула ему в бок локтем, но на лице Диего даже мышца не дрогнула.
– А ты разве не являешься проблемой, Грейс!? Ты чертова петля на моей шее. И я идиот, потому что добровольно позволяю ей затягиваться, хотя имею свободные руки, чтобы скинуть верёвку.
– Вот как ты теперь заговорил, – хмыкнула я, – я серьезно не понимаю тебя. Сейчас ты такой сладкий мальчик, а завтра снова станешь говном, считающим, что я – никто. Я устала, Диего. Я не знаю тебя, но я знаю, что ты грёбаный сукин сын с раздвоением личности. Мне просто, твою мать, каждый день приходится играть в чёртову рулетку, где ты либо поцелуешь меня, либо выльешь на меня все накопившееся. Я ставлю на чёрное, а выпадает на красное. Ставлю на красное, а вылетает чёрное. И так бесконечное количество раз. Чем я всё это заслужила? Я устала. И я прошу оставить меня.
На одном дыхании у меня вырвалось всё, что успело скопиться и давить на сердце громадной ношей.
– Я желаю покинуть это казино с играми, но ты снова завлёк меня новой игрой. Тебе не кажется, что пора прекращать?
– Я не хочу прекращать, Грейс, – шепнул Диего, переведя взгляд с потолка на меня.
С минуту, мы просто смотрели в глаза друг друга в темноте ночи, которую немного осветлял свет луны, и она позволяла мне видеть отблески в тёмных глазах, которые затягивали в своей омут. Я могла без раздумий шагнуть в бездну, если бы напротив стоял Диего и просто смотрел на меня. Как один человек, способен выбить из тебя абсолютно всё? Как одним присутствием, он может влиять на тело, пленять душу и управлять разумом? Этот человек мне не знаком. И когда я говорю не знаком – я имею в виду то, что совершенно не знаю его.
– Я пришёл просто поговорить, Грейс. Но больше не хочу, давай спать.
У меня буквально готова была отвалиться челюсть, когда этот мужчина в наглую обернул руки вокруг моей талии и насильно прижал к себе спиной, таким образом, завершив наш разговор. Одновременно во мне буйствовал ураган яростных эмоций среди тихой умиротворённой гавани, в которую меня погрузили тёплые объятия Диего. Открыв рот, я уже было хотела съязвить в ответ, но наткнулась на размеренное дыхание и легкий трепет густых ресниц. Он не пошутил на счёт сна.
Я, как самая подлинная идиотка, просто повернулась к нему, чтобы поглазеть на безмятежность, которую можно увидеть на лице Диего только во время сна.
Мне уже удавалось засыпать в его объятиях, и знать о том, что сон у Диего крепкий. По этой причине, я подняла руку и положила ладонь на колючую скулу, поглаживая её большим пальцем и наслаждаясь каждой предоставленной секундой. Как бы мне хотелось видеть в нём характер Арчера: заботливый, рассудительный, нежный, но одновременно с этим жесткий и беспрекословный. Это именно то идеальное сочетание, которое даёт разглядеть в парне – мужчину. В Диего я сразу вижу мужчину, у меня и язык не повернётся назвать его мальчиком. Всё в нём кричит о том, что перечить ему или идти поперёк слова, – ведёт только к сломанному позвоночнику и отрезанному языку, но мне успешно удаётся оставаться целой.
Я позволила себе наглость: аккуратно коснулась губами его подбородка, потому что в распоряжении была лишь шея или подбородок. Лицом я упиралась в широкую грудь, и данное положение не позволяло дотянуться выше. Но мне было достаточно и этого. Оставив несколько поцелуев, я втянула дурманящий аромат и вновь уткнулась в грудь. Если мои губы перейдут на шею, то вряд ли я смогу остановиться. Даже от пары поцелуев в подбородок – завязался крепкий узел внизу живота.
Закрыв глаза, я погрузилась в сладкий сон с надеждой на то, что на этот раз мы проснемся вместе.
Я вновь была наивной, потому что на утро, постель оказалась пустой. Край кровати помнил запах и тепло Диего, в то время как я хотела забыть. Он вновь успешно повесил лапшу на уши наивной идиотке.
К чёрту. Будь ты проклят, Фуэнтес. Это была последняя надежда, которую ты, Блядь, очередной раз растоптал.
Скрепя зубами, я привела себя в порядок и сотый раз пообещала себе не быть наивной и больше не питать сердце лживыми надеждами. К черту всё. С меня хватит.
Нахрен. Нахрен. И ещё раз на—хрен.
Лучше тонуть в собственном дерьме, чем позволять другим выливать на голову ещё их. С меня хватит двойных порций. Обернув тело в серую пижаму, которую Алан называет «время грусти», я подхватила парочку баночек мороженного с киви и покинула комнату, оставив мысли о Диего и разбитый им же телефон в этих проклятых четырёх стенах.
Благо, что комната Алана располагалась ни так далеко, и мне не пришлось награждать убитым видом всех студентов, проживающих в кампусе. Тихо постучав в дверь, я и не надеялась на то, что она откроется. В обеденное время буднего дня, нормальные студенты присутствуют на лекции, а не в пижаме и тапочках, на пороге комнаты лучшего друга. Но дверь открылась, и удивлённое лицо Алана встретилось с моим.
– Что случилось? – тревожно спросил друг, положив ладони поверх моих плеч, потянув в комнату и закрыв дверь ногой.
– Я и не надеялась, что ты тут, но, пожалуйста, не спрашивай, – вздохнула я, – по мороженке?
– Ладно, – спустя полминуты улыбнулся Алан, усадив меня на кровать, с которой предварительно скинул несколько тетрадей и книг.
– Почему ты не в университете?
– Я проспал, – пожал он плечами, в спешке приводя комнату в порядок, по которой заметно проживание двух парней.
– Кто твой сосед?
– Трэвис, потом познакомлю. Славный парень, но грязнуля, – поморщился Алан.
– Господи, да прекрати, – остановила я друга, который засовывал в шкаф кучу одежды, – мне плевать, если тут валяются носки и трусы. Ты никуда не торопишься?
– Эм—м, я вроде как должен помочь Сам.
– Тогда я лучше пойду, – грустно улыбнулась я, поднимаясь с кровати, на которую меня усадил Алан.
– Гри, никуда ты не пойдёшь, – сердито ответил друг, возвращая меня на место, – я должен приехать к четырём, а время только час дня. В нашем распоряжении три часа. Ну, либо два с половиной, что будем делать, если ты не желаешь об этом говорить!?
– Фильм? – предложила я, кивнув на баночки в руках и ноутбук.
– Ладно, что смотрим? – улыбнулся Алан, упав на кровать и подхватив в руки плоский прямоугольник.
– Что-нибудь весёлое, но с нотками романтики, – улыбнулась я, упав на живот и рассеяв ногами воздух, предварительно скрестив их в лодыжках.
Кивнув, Алан заводил пальцами по экрану, а я в это время открыла баночки и одну сунула ему. Брови друга то задумчиво сводились на переносице, то на губах появлялась лёгкая загадочная улыбка, которая заставляла лишний раз выругаться на саму себя, потому что влюбись я в Алана, легко могла привести собственную жизнь в счастливый конец. Но я мазохистка.
Белая футболка, умело подчеркивала смуглую кожу и придавала блеск глазам Алана. Короткие рукава обрамляли пробивающиеся мышцы, на которых выделялись вены, висевший кулон в виде льва, на чёрной веревочке, который я подарила ему на шестнадцать лет – Алан не снимал с того дня, как открыл коробочку. Либо я хотела так думать, ведь он мог снимать его дома. Но мы видимся каждый день со дня знакомства, и он всегда был на его шее, радуя меня. Это означает только то, что он ценит мои подарки, хотя в них я далеко не ас. Я случайно увидела кулон в ювелирном магазине, по которому мама таскала меня за собой, как собачонку. По знаку зодиака, Алан – лев, поэтому мой подарок был вполне символичен.
– Я выбрал несколько, – улыбнулся Алан, поворачивая ко мне экран.
На экране отразилась тройка постеров с названиями: P.S. Я люблю тебя; Эта дурацкая любовь; Прости за любовь.
После того, как на глазах возник последний предложенный фильм, я втянула воздух. Алан смотрел на меня, а я на него, но наши мысли расходились. Сюжет данного фильма напоминает чем-то мою жизнь: я влюблена в человека, старше меня, в то время как он не принимает мою влюбленность, считая её детской дуростью. Секс и не более. Я тону в мечтаниях о нём, которые лишь помогают чувствам расти, в то время как Диего не даёт ничего, загоняя себя в клетку. Спустя некоторые время, я поняла, что вовсе не дышала, потому что лёгкие затребовали глоток кислорода для продолжения жизни.
Как чётко ты попал в выбор, Алан.
Карие глаза друга упирались меня в ожидании выбора, в то время как я и конечностью не могла пошевелить, потому что перед глазами заплывала пелена. Мысли вновь вернулись к Диего, бросившего меня этим гребанным утром.
Будь ты проклят, Фуэнтес.
– Последний, – сипло выдавила я, засунув ложку с мороженным в рот, чтобы хоть как-то смочить горло.
Алан кивнул и вновь затыкал по экрану, в то время как я жадно совала ложку за ложкой в рот. Конечно, друг хорошо видит, что со мной что-то не так, но Алан не был бы Аланом, если бы стал настаивать на разговоре. Он просто принял мою печаль и сейчас старается её развеять.
Весь просмотр, я находилась в подавленном состоянии, видя в чём-то схожесть с собственной жизнью на экране ноутбука. Кто, как ни я ощущала ту дыру в сердце главной героини, потому что сама нахожусь в подобном дерьме. Только я не Никки, а Диего не Алекс, к которому я могу заявиться и предложить начать всё с начала.
Я уже задремала, когда почувствовала движение рядом. Чуть приоткрыв глаза, я заметила, как тихо и аккуратно Алан сползает с кровати. Легкая благодарная улыбка начала расползаться на губах, когда он на носочках проскакал к шкафу и приоткрыл дверь, успешно поймав кучу вещей, которую совершенно недавно сам засунул туда, скрутив в один огромный ком.
– Я не сплю, – хихикнула я, когда ему на ногу приземлился один кроссовок, а лиц выразило смесь боли и ярости.
– Черт, Гри, я готов завыть, – засмеялся он, повернув ко мне лицо, и следом выдав, – ауч, твою мать!
– Я вернусь в свою комнату.
– Хорошо, мы можем продолжить вечером, у него есть вторая часть, – улыбнулся Алан, когда я покинула его кровать.
– Вторая часть? А почему я об этом не знала? – громко ахнула я.
– Откуда мне знать? – смеясь, скинул домашнюю футболку Алан, следом натянув коричневую.
– Зря, – улыбнулась я, открыв дверь.
– Что зря? – выгнул бровь друг, повернув ко мне лицо.
– Зря сменил футболку, тебе идёт белый цвет.
Поймав напоследок улыбку Алана, я вышла за дверь и быстро проскользнула в собственную комнату, где завалилась на кровать с ноутбуком в руках, чтобы скорей посмотреть вторую часть. Ненавижу, когда завершение хорошее, но нет продолжения, которое приходится додумывать самой, а я ненавижу додумывать, потому что мысли только о чём-то плохом.
Когда на экране появился маяк и заговорил голос Алекса, раздался грубый стук в дверь, заставивший меня извергнуть семь проклятий. Я желаю посмотреть продолжение этого чертового фильма любой ценой, потому что хочу знать, что у них всё сложилось хорошо.
– Како… – заверещала я от злости того, что была оборвана на начале и нашу дверь чуть ли не выбили стуком кулака.
– Это я хочу спросить: какого чёрта!? – перебил хриплый и грубый голос Диего, толкнувший меня назад в комнату, после чего, он с грохотом закрыл дверь. Чёрные джинсы, водолазка, кожаная куртка и белые кроссовки – куда это он так нарядился. Неужели, это приманка для цыпочек?
– Ты снова явился повесить мне лапшу на уши, а утром свалить, как будто я не достойна, увидеть твоё лицо!? – прошипела я, скрестив руки под грудью, – можешь сразу катиться нахрен, Фуэнтес. И ещё даже не вечер, чтобы являться сюда.
– Скажи мне, ты идиотка? – рыкнул Диего.
– Стоит напомнить тебе, что я проснулась одна. От тебя и след простыл. Так кто из нас идиотка?
– Ты дура? Да что я спрашиваю, ты дура! Ты вообще видела записку?
– Какую записку? – фыркнула я. Ну уж нет, хватит с меня этого бреда.
Грузно прошагав в тумбочке рядом с кроватью, он схватил какой-то листок и притянул мне.
– У тебя десять минут.
Со своими словами, Диего практически вышел из комнаты, но остановился, когда дверь почти закрылась.
– Хотя, нет, Блядь, у тебя пять минут.
Следом, дверь захлопнулась, а с потолка посыпались белые крошки, словно какое-то волшебство феи-крёстной помогло ему исчезнуть с моих глаз.
Ошарашенная очередной выходкой, я только спустя минуту смогла опустить взгляд на листок бумаги.
«Не знаю как у тебя, но у меня было по-настоящему доброе утро, хотя ночью ты складывала на меня свои ноги и твой храп слышали даже тараканы в кладовой. Я должен быть на тренировке в девять. Но раз уж мы начали всё сначала, то я приглашаю тебя на свидание. Зайду за тобой в четыре. Не опаздывай, иначе уйду без тебя, не сомневайся».
Улыбка, озарившая моё лицо, могла сразить каждого вблизи мили от кампуса. Он не ушёл. Он чертов тренер, который ведёт тренировки утром. Это я идиотка.