Дневник, написанный никем

Глава 4

Бал в резиденции Лорда-Мэра

30 Апреля

Изумлен, получив от Лорда-Мэра и его супруги приглашение в их резиденцию на встречу с представителями торговли и коммерции. Сердце выскакивает из груди. Мы с Керри перечитали приглашение два или три раза. Я с трудом съел свой завтрак. Расчувствовавшись, я сказал: «Керри, дорогая, я был горд, когда вел тебя к алтарю в день нашей свадьбы. Я буду также или даже еще более горд, когда поведу свою красавицу-жену в резиденцию Лорда-Мэра». Слезы блестели в глазах Керри, когда она произнесла: «Чарли, дорогой, это я должна гордиться тобой. И я очень, очень горжусь. Ты назвал меня красавицей. Пока я остаюсь красавицей в твоих глазах, я счастлива. Дорогой Чарли, пусть ты некрасив, зато ты хорош, а это гораздо благороднее». Я поцеловал ее, и она спросила: «Интересно, а там будут танцы? Давненько мы с тобой не танцевали».

Не знаю, что заставило меня это сделать, но я схватил ее за талию, и мы плясали какую-то дикую польку, когда в комнату вошла Сара и с ухмылкой сказала: «Пришел человек… Он спрашивает, нужен ли вам хороший уголь». Вот досада. Весь вечер мы пытались написать ответ в резиденцию, но ничего не получалось, и мы рвали письма одно за другим. Сару предупредили, чтобы она отвечала, что нас нет дома, если придут Каммингс или Гауинг. Нужно посоветоваться с мистером Перкаппом, как ответить на приглашение Лорда-Мэра.

1 Мая

Керри сказала: «Я хочу отослать приглашение маме, чтобы она на него посмотрела». Я согласился, но только после того, как я напишу ответ. На работе я с гордостью рассказал мистеру Перкаппу о приглашении. К моему удивлению, оказалось, что это он указал мое имя секретарю Лорда-Мэра. Ценность приглашения упала в моих глазах, но я вежливо поблагодарил его. Он же рассказал, как правильно написать ответ. Мне показалось, что такой вариант был слишком прост, но, разумеется, мистеру Перкаппу виднее.

Я схватил ее за талию, и мы плясали какую-то дикую польку, когда в комнату вошла Сара

2 Мая

Отослал фрак и брюки в небольшое ателье за углом, чтобы они разгладили заломы. Предупредил Гауинга, чтобы он не заходил в следующий понедельник, так как мы собираемся в резиденцию Лорда-Мэра. Послал записку такого же содержания Каммингсу.

3 Мая

Керри уехала в Саттон к миссиз Джеймс, чтобы посоветоваться насчет платья для следующего понедельника. В случайном разговоре о резиденции Лорда-Мэра со Спотчем, одним из наших старших клерков, услышал: «А, да, я тоже приглашен, но не уверен, что поеду». Ну если даже такой грубый человек как Спотч приглашен, мое приглашение вообще теряет всякую ценность. Вечером, пока меня не было дома, маленький портной принес мой фрак и брюки, а так как у Сары не было денег, чтобы заплатить, он забрал их назад.

4 Мая

Мать Керри вернула приглашение Лорда-Мэра, которое мы отправляли ей, чтобы она порадовалась за нас. Она извинялась, что пролила на приглашение бокал портвейна. Я был слишком зол, чтобы что-то говорить.

5 Мая

Купил пару тонких лавандовых перчаток для следующего понедельника и два белых галстука на случай, если испорчу один в процессе повязывания.

6 Мая, воскресенье

Скучнейшая проповедь, во время которой, признаюсь, я дважды отвлекался на мысли о завтрашнем приеме в резиденции Лорда-Мэра.

7 Мая

Наступила долгожданная дата, а именно день приема у Лорда-Мэра. Дом вверх дном. Мне пришлось одеться уже к половине седьмого, так как комната нужна была Керри. Миссис Джеймс приехала из Саттона, чтобы помочь Керри, поэтому я посчитал неразумным участие служанки Сары. Сара постоянно выбегала из дома, чтобы принести «кое-что для миссис», а мне несколько раз пришлось ходить при полном параде и открывать заднюю дверь.

Последним явился сын бакалейщика, который не узнал меня, так как Сара не зажгла свет, и сунул мне в руки два кочана капусты и полдюжины брусков угля. Я негодующе бросил все это на пол и был так раздосадован, что даже забыл надрать мальчишке уши. Он ушел в слезах и крикнул, что подаст на меня в суд. В темноте я наступил на капусту и рухнул вниз всем весом. Некоторое время я пребывал в шоке, но когда очнулся, заполз по лестнице в гостиную и посмотрел в каминное зеркало, то увидел, что по щеке течет кровь, сорочка запачкана углем, а левая брючина порвана на колене.

Сын бакалейщика… сунул мне в руки два кочана капусты и полдюжины брусков угля

Однако миссис Джеймс дала мне другую сорочку, которую я надел в гостиной. Я заклеил лейкопластырем щеку, а Сара аккуратно зашила брюки. В девять часов Керри вошла в комнату с гордым видом, как королева. Я никогда не видел ее такой хорошенькой и такой безукоризненной. На ней было атласное платье небесно-голубого цвета (мой любимый цвет), а на плечах лежало кружево, которое одолжила ей миссис Джеймс, чтобы завершить образ. Мне показалось, что платье было длинновато сзади и определенно коротковато спереди, но миссис Джеймс сказала, что сейчас такая мода. Миссис Джеймс была так добра, что одолжила Керри еще и веер из слоновой кости с красными перьями. Она сказала, что веер бесценен, так как это перья вымершего орла качу. Мне был больше по нраву маленький белый веер, купленный Керри за три фунта и шесть пенсов в Шулбредз, но обе дамы тут же набросились на меня.

Мы приехали в резиденцию Лорда-Мэра слишком рано, что было удачей, так как я успел поговорить с его светлостью, который благосклонно согласился перекинуться со мной парой слов. Однако я был разочарован, услышав, что он совершенно не знает мистера Перкаппа, нашего директора.

Мне показалось, нас пригласил в резиденцию некто, лично не знавший Мэра. Прибывали толпы людей. Никогда не забуду это грандиозное зрелище. Мне немного досаждала Керри, которая не уставала повторять: «Как жаль, что мы никого здесь не знаем».

Один раз она совершенно потеряла голову. Я заметил человека похожего на Фрэнчинга из Пекэма и только пошел навстречу ему, как она начала хватать меня за фалды смокинга с криками «Не бросай меня!», что вызвало приступ смеха у двух дам и пожилого джентльмена с цепочкой в парадном костюме. В столовой собралась огромная толпа. Бог мой, ужин был великолепен – шампанское лилось рекой.

Аппетит Керри за ужином был достоин восхищения. Зря я считал ее слабой в этом вопросе. Вряд ли осталось хоть одно блюдо, которого она не попробовала. А я испытывал такую жажду, что не мог много есть. Меня хлопнули по плечу. Обернувшись, я с удивлением заметил, что это был Фармерсон, наш продавец скобяных изделий. Он обратился ко мне довольно фамильярно: «А это место будет получше, чем Брикфилд Террас, а?». Я коротко взглянул на него и холодно ответил: «Никак не ожидал встретить вас здесь». Он грубо и громко рассмеялся: «Хорош же ты; встретить ВАС… А что такого?». Я сказал: «Разумеется». Жаль, что мне в голову не пришел ответ поудачнее. Он спросил: «Могу ли я что-нибудь сделать для вашей леди?». Керри сказала: «Нет, благодарю вас». Я был доволен ее ответом. Я сказал с упреком: «Вы не прислали никого для перекраски ванны, хотя я просил вас об этом». Фармерсон ответил: «Прошу меня извинить, мистер Путер, но не будем о делах, когда мы в обществе».

Не успел я придумать что ответить, как один из шерифов при полном параде хлопнул Фармерсона по спине, поприветствовал как старого друга и пригласил к себе на обед. Я был поражен. Целых пять минут они стояли, разрываясь от смеха и пиная друг друга под ребра. Они постоянно повторяли друг другу, что время их совсем не изменило. Они обнимались и пили шампанское.

Подумать только, человек, который занимался нашим скребком для обуви, знаком с представителями местной аристократии! Я было собирался отойти вместе с Керри, как Фармерсон грубо схватил меня за воротник и, обращаясь к шерифу, сказал: «Позволь представить моего соседа. Это Путер». Он даже не прибавил «мистер». Шериф вручил мне бокал шампанского. Все же это была большая честь для меня выпить с ним по бокалу вина. Я так и сказал ему об этом. Мы поболтали некоторое время, и я наконец сказал: «Я прошу меня извинить, но я должен присоединиться к миссис Путер». Когда я подошел к ней, она молвила: «Ты не должен бросать своих друзей ради меня. Я абсолютно счастлива, стоя здесь в одиночестве посреди толпы совершенно незнакомых людей!».

Так как для ссоры нужны двое, но место и время были неподходящими, я подал Керри руку и сказал: «Надеюсь, моя дорогая женушка потанцует со мной, хотя бы ради того, чтобы мы могли рассказать всем, что танцевали в резиденции Лорда-Мэра в качестве его гостей». Памятуя, что танцы после ужина становятся менее формальны, и помня, как Керри восхищалась моим танцевальным талантом в былые времена, я обнял ее за талию, и мы закружились в вальсе.

Далее произошел пренеприятный инцидент. На мне были новые туфли. Сдуру я не последовал совету Керри и не поскреб подошвы ножницами, даже не потрудился намочить их. Не успел я пуститься в пляс, как поскользнулся, моя левая нога взметнулась вверх, как молния, и я упал, ударившись головой о пол с такой силой, что секунду-другую не мог понять, что же произошло. Нетрудно догадаться, что Керри грохнулась вместе со мной и с такой же силой, сломав гребешок для волос и ударившись локтем.

Публика разразилась смехом, который утих, как только люди поняли, что мы серьезно разбились. Какой-то джентльмен помог Керри сесть, а я довольно жестко высказался об опасности отполированного пола, не застланного коврами или дорожками, чтобы люди не поскользнулись. Джентльмен, который назвался Дарвиттсом, настаивал на том, чтобы проводить Керри и угостить бокалом вина; я с удовольствием позволил Керри принять приглашение.

Я последовал за ними и встретил Фармерсона, который громогласно спросил: «Так это ты грохнулся сейчас?».

Я ответил ему негодующим взглядом.

С отвратительным видом он сказал: «Послушай меня, дружище, мы уже не в том возрасте. Оставим эти проделки молодежи. Лучше выпей еще стаканчик – уж это точно не повредит».

Хотя я чувствовал, что соглашаюсь с ним только для того, чтобы он замолчал, мы все же прошли вслед за остальными в столовую.

После ужасного происшествия ни я, ни Керри не захотели остаться. Когда мы уходили, Фармерсон спохватился: «Уже уходите? Может, захватите и меня?».

Я чувствовал, что лучше согласиться, но очень хотел посоветоваться с Керри.

Глава 5

После бала в резиденции Лорда-Мэра. Керри обижена. Гауинг тоже обижен. Неплохая вечеринка у Каммингса. К нам приехал мистер Фрэнчинг из Пекэма.

8 мая

Я проснулся с нестерпимой головной болью. Я плохо видел, а шея болела так, будто я ее потянул. Вначале я подумал вызвать доктора, но потом посчитал это необязательным. Я встал и почувствовал тошноту. Я зашел к аптекарю Браунишу, который дал мне лекарство. На работе мне было так плохо, что пришлось отпроситься домой пораньше. Я зашел к другому аптекарю в Сити и получил другое лекарство. Кажется, от лекарства Брауниша мне стало только хуже. За весь день ничего не съел. В довершение всего, что бы я ни сказал Керри, в ответ слышал только резкое «Да, именно так», если она отвечала вообще.

Вечером я снова почувствовал себя хуже и сказал ей: «Уверен, я отравился лобстером под майонезом в резиденции Лорда-Мэра прошлым вечером». Не отрывая глаз от шитья, она запросто ответила: «Ага, а шампанское вовсе не в счет». Я был раздражен и вымолвил: «Ты говоришь чепуху; я выпил всего полтора бокала, ты же знаешь…». Не дав мне закончить фразу, она выскочила из комнаты. Я прождал ее возвращения больше часа, но так как она не пришла, решил пойти в постель. Я понял, что Керри уже легла, даже не пожелав мне доброй ночи, а я должен был запереть дверь и покормить кошку. Обязательно поговорю с ней утром.

9 мая

Все еще пробирает дрожь, перед глазами черные точки. В Блэкфрайерс Ньюс, которая выходит два раза в неделю, опубликовали длинный список приглашенных, посетивших бал в резиденции Лорда-Мэра. К огромному разочарованию, наши имена пропустили, хотя было указано имя Фармерсона и некие загадочные буквы после него. Никак не пойму, что они означают. Сказать, что мы были раздосадованы, – это ничего не сказать, потому что мы заказали дюжину номеров, чтобы разослать их друзьям. Я написал в Блэкфрайерс Ньюс, указав на их упущение.

Керри уже приступила к завтраку, когда я вышел на крыльцо. Я выпил чашечку чая и начал совершенно расслабленно и спокойно: «Керри, мне хотелось бы услышать хоть какие-то объяснения по поводу твоего поведения прошлым вечером».

Она ответила: «Да что ты! А я хотела бы услышать хоть какие-то объяснения по поводу твоего поведения позапрошлым вечером».

Я холодно сказал: «В самом деле, я тебя не понимаю».

Керри насмешливо произнесла: «Возможно. Вряд ли твое состояние могло позволить тебе что-нибудь понять».

Я был ошеломлен такой инсинуацией и в изумлении воскликнул: «Кэролайн!».

Она ответила: «Не драматизируй, на меня это не действует. Оставь этот тон для своего нового друга мистера Фармерсона, продавца скобяных изделий».

Только я хотел возразить, но Керри приказала мне попридержать язык. Я никогда не видел ее такой. Она заявила: «Теперь позволь мне кое-что сказать! После того, как ты разыгрывал пренебрежительное отношение к мистеру Фармерсону, ты позволил ему пренебрежительно обращаться с ТОБОЙ в моем присутствии, а потом принял его приглашение пропустить по бокалу шампанского, причем одного бокала тебе, по всей видимости, показалось мало. А потом, на обратном пути, ты предложил этому грубияну, который устроил балаган с переносом нашего скребка, место в нашем экипаже, усаживаясь в который он порвал мое платье и наступил на дорогой веер миссис Джеймс. Кстати, перед этим ты выбил его из моих рук. Он даже не извинился. Всю дорогу домой ты курил, и тебе не хватило элементарного такта, чтобы спросить моего позволения. И это еще не все! Когда мы приехали, он не предложил ни фартинга за экипаж. По счастью, его рассудок был не до конца затуманен, и он заметил по моему поведению, что его присутствие было мне неприятно».

Мистер Фармерсон курил в кэбе до самого дома

Господи, я был уничтожен! Но это было только начало. В комнату без стука вошел Гауинг. На его голове красовались две шляпы, в руке он держал грабли, а на плечах лежал меховой палантин Керри, который он снял с вешалки в холле. Это пугало объявило громким голосом: «Его Королевское Высочество, Лорд-Мэр!». Этот шут гороховый дважды обошел комнату маршем и, заметив, что мы на него не реагируем, спросил: «Эй! В чем дело? Милые бранятся?».

На миг воцарилось молчание. Я спокойно сказал: «Мой дорогой Гауинг, мне сейчас нелегко, и, можно сказать, не до шуток, особенно когда ты входишь без стука. Что-то мне это смешным не кажется».

Гауинг ответил: «Я прошу прощения, но я зашел за своей тростью. Я думал, ты сам отправишь ее мне». Я отдал ему его трость, которую покрасил черной эмалью. Мне показалось, так она будет выглядеть куда лучше. С минуту он изумленно смотрел на нее, а потом процедил: «Кто на это осмелился?».

Я был в недоумении: «На что?»

Он переспросил: «На что? Бог мой, моя трость безвозвратно испорчена! Это трость моего дядюшки, она самое дорогое, что у меня есть на этом свете! Я выясню, кто это сделал».

Я промолвил: «Мне очень жаль. Надеюсь, краска сойдет. Я хотел как лучше”.

На это Гауинг ответил: «Это неслыханное самоуправство; и знаешь что, на самом деле ты еще глупее, чем кажешься, хотя глупее уже некуда».

12 мая

Получил свежий номер Блэкфрайерс Ньюс. Они опубликовали коротенький список имен, которые были пропущены в предыдущем номере; но эти тупицы назвали нас мистер и миссис Ч. Портер. Вот достали! Снова написал им и специально выделили нашу фамилию заглавными буквами – ПУТЕР. В следующий раз они не должны ошибиться.

16 мая

Испытал отвращение, открыв сегодня Блэкфрайерс Ньюс. Они написали: «Мы получили два письма от мистера и миссис Чарльз Пьютер с просьбой сообщить о важном событии – они присутствовали на балу в резиденции Лорда-Мэра». Я порвал газету и выбросил в урну. Я слишком ценю свое время, чтобы отвлекаться на такие пустяки.

21 мая

Последняя неделя или даже последние десять дней были ужасно скучными. Керри пропадала в Саттоне у миссис Джеймс, Каммингса тоже не было, а Гауинг скорее всего все еще обижался на меня за покраску его трости черной эмалью без его разрешения.

22 мая

Купил новую трость с серебряным набалдашником за семь с половиной шиллингов (скажу Керри, что она стоила пять) и отослал ее Гауингу с дружелюбной запиской.

23 мая

Получил странную записку от Гауинга, которая гласила: «Обижен? Ничуть, мой мальчик. Я думал, это ты обиделся, что я так разошелся. Кроме того, оказалось, что ты покрасил не трость моего дядюшки. Это была грошовая трость, которую я как-то купил в табачной лавке. Однако я польщен твоим прекрасным подарком».

24 мая

Керри вернулась домой. Ура! Выглядит просто прекрасно, если не считать ее обгоревший на солнце нос.

25 мая

Керри достала несколько моих сорочек и попросила меня отнести их Триллипу. Она сказала, что планки и манжеты износились. Я тут же нашелся: «Несу изношенные сорочки!» Мой Бог! Как мы хохотали! Я думал, мы никогда не остановимся. Так как по дороге в город я сидел рядом с водителем автобуса, я рассказал ему эту шутку про сорочки. Я думал, он свалится со своего сидения. На работе тоже долго смеялись.

26 мая

Оставил сорочки у Триллипа. Я сказал ему, что принес изношенные сорочки. Даже не улыбнувшись, он ответил: «С ними всегда такое случается, сэр». Некоторые люди напрочь лишены чувства юмора.

1 июня

Всю неделю мы провели, как в старые добрые времена. Керри снова была дома, Гауинг и Каммингс заглядывали почти каждый вечер. Пару раз мы допоздна засиживались в саду. Этим вечером мы веселились, как мальчишки, и играли в «Последствия». Отличная игра!

2 июня

Сегодня вечером снова «Последствия». Уже не так весело, как прошлой ночью. Несколько раз Гауинг вышел за рамки хорошего вкуса.

4 июня

Сегодня мы с Керри ходили к мистеру и миссис Гауинг, чтобы спокойно провести вечер. Помимо Гауинга там был мистер Стиллбрук. Все прошло спокойно и мило. Миссис Гауинг спела пять или шесть песенок. По моему скромному мнению, «Нет, сэр» и «Сонный сад» ей особенно удались. Но еще больше мне понравилось, как они спели дуэтом с Керри – классический дуэт. По-моему, это была песня «Я стану таким, любовь моя!». Было очень красиво. Если бы Керри была в голосе, как это у нее обычно получается, профессионалы ей позавидовали бы. После ужина мы настояли, чтобы они спели эту песню еще раз. Я терпеть не мог мистера Стиллбрука со времени того воскресного похода в «Корову и изгородь», но должен признать, у него отлично получаются комические куплеты. Слушая его «Нам уже не нужны старики», мы надрывались от смеха, особенно когда пелось про мистера Глэдстоуна; но был один скабрезный куплетик, который, как мне кажется, ему следовало пропустить. Я поделился с Гауингом этой мыслью, но, как оказалось, ему это место понравилось больше всего.

6 июня

Триллип принес сорочки, но к моему омерзению, за их починку мне пришлось заплатить больше, чем они стоили при покупке. Я так и сказал ему, на что он дерзко ответил: «Сейчас они лучше, чем новые». Я заплатил, заявив, что это грабеж. Он парировал: «Если вы хотели, чтобы я сделал планки сорочек из ветоши, которую используют для упаковки и изготовления книжного переплета, надо было сразу предупредить».

7 июня

Жуткая досада. Встретил мистера Франчинга, который живет в Пекэме, и который слывет ужасным задавакой. Я рискнул пригласить его к себе попить чайку и перекусить чем Бог послал, но никак не ожидал, что он примет мое предложение. Однако же он согласился и очень дружелюбно заметил, что лучше поклюет чего-нибудь с нами, чем в одиночестве. Тогда я указал ему на серый автобус, в котором нам предстояло добираться до дома, но он ответил: «Больше никаких серых автобусов! Довольно мрачности, я и так недавно проиграл тысячу, поставив на Медный ужас. Полезайте сюда».

Мистер Франчинг из Пекэма

Домой ехали с шиком – в прекрасном кэбе. Я трижды постучал в парадную дверь, но никто не открыл. Сквозь матовое стекло (со звездочками) я видел, как Керри побежала наверх. Я попросил мистера Франчинга подождать, пока я обойду дом и войду через боковую дверь. Там я увидел, как сынок бакалейщика обдирает вспузырившуюся краску с нашей двери. Мне было некогда препираться с ним; так что я влез в дом через кухонное окно. Я впустил мистера Франчинга и провел его в гостиную. Сходил за Керри, которая переодевалась наверху, и сказал, что уговорил мистера Франчинга заглянуть к нам. Керри воскликнула: «Как ты мог? Ты же знаешь, что у Сары выходной, и дома ничего нет, кроме холодной баранины, которой жаркая погода явно не пошла на пользу».

В конечном итоге, будучи премилым существом, Керри спустилась, помыла чайный сервиз и постелила скатерть. Пока Франчинг любовался видами Японии, я сбегал к мяснику и купил три отбивные.

Сынок бакалейщика обдирает вспузырившуюся краску с нашей двери

30 июля

Мерзкая погода всегда расстраивает нас с Керри. Кажется, мы вспыхиваем и начинаем ругаться из-за всяких пустяков. И такие ссоры обычно случаются за столом во время еды.

Сегодня утром мы почему-то заговорили о воздушных шарах. Нам было необыкновенно весело; но потом мы незаметно переключились на семейные дела. Без всякой причины Керри заговорила о финансовых проблемах моего несчастного отца, да еще и в самой нелестной форме. Я парировал: «Папа всегда оставался настоящим джентльменом». В ответ Керри разразилась диким криком. За завтраком мне кусок в горло не лез.

На работе меня вызвал к себе мистер Перкапп и сказал, что ему очень жаль, но мне придется взять отпуск со следующей субботы. Франчинг позвонил мне на работу и пригласил на ужин в его клуб «Моцион». Во избежание очередных недоразумений дома после утренней стычки я послал Керри телеграмму, в которой сообщил, что не приду домой к ужину, чтобы она не ждала меня до поздней ночи. Купил Керри серебряный браслет.

31 июля

Керри очень понравился браслет, который я оставил вместе с любовной запиской на ее туалетном столике накануне перед сном. Я сказал Керри, что мы едем в отпуск в следующую субботу. Она ответила, что просто счастлива, что не возражает, вот только погода подкачала. Она волновалась, что мисс Джиббонс не успеет дошить ей подходящее платье для отдыха на побережье. Я напомнил Керри, что у нее есть коричневенькое платьице с розовыми бантами, которое тоже может сгодиться для отдыха. Керри заявила, что и не подумает надеть его. Я было хотел возразить, но, вспомнив вчерашнюю ссору, попридержал язык.

Я предложил Керри: «Думаю, нет ничего лучше, чем старый добрый Бродстэрз». К моему изумлению, Керри впервые не возражала против Бродстэрза, но умоляла меня больше не говорить «старый добрый». Мол, пусть так говорит мистер Стиллбрук и ему подобные ДЖЕНТЛЬМЕНЫ. Заслышав свой автобус, я был вынужден поспешить на улицу, даже не поцеловав Керри, хотя я всегда делал это раньше. Я лишь прокричал ей: «Решай сама». Вечером Керри подтвердила свое согласие поехать в Бродстэрз, так как у нас оставалось не так много времени до отпуска, и сказала, что уже написала миссис Бек в Харбор Вью Террас с просьбой сдать нам в аренду комнаты.

1 августа

Заказал новую пару брюк у Эдвардса и попросил не делать их слишком широкими внизу. Мои прошлые брюки были широкими внизу и узкими на коленях, так что я был похож на моряка. Проходя мимо стола моего сослуживца Питта, я слышал, как этот мерзкий юнец насвистывал мелодию, под которую танцуют моряки.

Керри заказала у мисс Джиббонс розовую блузу «гарибальди» и голубую юбку из саржи. Я всегда думал, что такой костюм отлично подходит для отпуска на побережье. Вечером она смастерила себе маленькую соломенную шляпку, пока я читал вслух колонку «Покупка, продажа и обмен». Мы повеселились от души, когда я примерил ее обновку. Керри сказала, что шляпка смешно смотрится с моей бородой, и представила, как будут хохотать окружающие, когда увидят меня вот так.

2 августа

Миссис Бек ответила, что оставит за нами наши комнаты в Бродстэрзе. Это превосходно! Купил цветную сорочку и пару туфель песочного цвета. Многие клерки в Сити, претендующие на элегантность, ходят в таких же. Я слышал, это модно.

3 августа

Чудесный день. Жду не дождусь завтрашнего дня. Керри купила зонтик длиной, наверное, в пять футов. Я сказал, это нелепо, но Керри уверяла, что у миссис Джеймс из Саттона вдвое длиннее. Вопрос был исчерпан. Я купил отличную шляпу на жаркую погоду. Не знаю, как она называется, но она сделана в форме шлема, какие носят в Индии, только из соломки. Прикупил три новых галстука, два цветных носовых платка и пару темно-синих носков у Братьев Поуп. Весь вечер мы упаковывали вещи. Керри попросила меня не забыть телескоп мистера Хиггсворта, который он всегда оставляет мне, так как знает, что только я смогу о нем позаботиться. Послали Сару принести телескоп. Только все пошло гладко, как с последней почтой принесли письмо от миссис Бек, которая сообщала, что только что сдала весь дом какой-то компании, что ей жаль, но она берет свои слова обратно, и нам придется подыскать другое жилье. Далее говорилось, что ее соседка миссис Вомминг с радостью поселит нас у себя, но не раньше понедельника, так как сейчас все комнаты сданы на банковские каникулы.