СДВГ 2.0. Новые стратегии успешной жизни людей с синдромом дефицита внимания

Глава 1. Спектр черт

Кто мы – люди с СДВГ?

Мы – проблемные дети, которые не дают покоя родителям, потому что не могут взять себя в руки, не умеют доводить начатое до конца, не убираются в комнате, не моют посуду, не могут выполнить ни одно задание. Дети, которые всегда перебивают других, придумывают оправдания невыполненной работе и, в целом, едва ли реализуют свой потенциал. Мы – подростки, которым каждый день читают нотации о том, что мы губим свой талант, пренебрегаем уникальной возможностью, которой природа нас наградила, и совершенно не пользуемся всем тем, что заботливые родители нам подготовили.

А иногда мы – талантливые руководители, которые постоянно сталкиваются с неудачами из-за пропущенных дедлайнов, забытых обещаний, неосознанной бестактности и упущенных возможностей. Часто – алко- или наркозависимые, неудачники, безработные, преступники, которым не хватает всего лишь правильного диагноза и плана лечения, чтобы привести жизнь в порядок. Еще – те, чьи мысли озвучил Марлон Брандо в известном фильме «В порту» 1954 года: «Я мог бы кем-то стать». Многие из нас не только могли кем-то стать, а даже должны были.

Но у нас есть и плюсы. Их выше крыши! Мы – люди на собрании, которые, казалось бы, витают в облаках, но неожиданно выдают потрясающую идею, спасающую положение. Очень часто мы – дети, которые «отстают» в школе, но, когда к нам подбирают правильный подход, то наши таланты расцветают и мы в конце концов добиваемся успеха. И можем не только стать «кем-то», мы можем стать победителями.

Мы – креативные и энергичные учителя, священники, клоуны в цирке, стендап-комики, солдаты, изобретатели, мыслители и трендсеттеры^[4]. Среди нас есть миллионеры и миллиардеры, заработавшие состояние полностью самостоятельно, лауреаты Пулитцеровской и Нобелевской премий, обладатели премий «Оскар», «Тони», «Эмми» и «Грэмми», успешные адвокаты, нейрохирурги, трейдеры, инвестиционные банкиры. Часто – предприниматели. Мы, авторы, сами предприниматели, и многие наши взрослые пациенты с СДВГ тоже хотят ими стать. Согласно оценкам хозяина и управляющего предпринимательской компании «Стратегический тренер» Дэна Салливана (у которого тоже СДВГ!), как минимум 50 % его клиентов также имеют диагноз СДВГ.

Поскольку внешне люди с СДВГ ничем не отличаются, наше заболевание невидимо. Но если забраться в наши головы, можно увидеть, что там картина совсем другая. Там идеи летают во все стороны, как зернышки кукурузы в автомате для изготовления попкорна, летают хаотично и со скоростью света. Идеи возникают спонтанными взрывами. А поскольку мы не можем просто выключить этот автомат, часто нам не удается прервать поток мыслей даже ночью. Наш мозг будто бы никогда не отдыхает.

Да, наши мысли – тут и там, сверху и снизу, во всех концах (одновременно), и иногда это выглядит так, будто мысленно мы в другом месте, в собственном мире фантазий. В общем, мы часто опаздываем на поезд, образно говоря (хотя иногда и буквально). Зато после мы строим самолет, например, или прыгаем с шестом. Мы «отключаемся» посреди собеседования, и нас не берут на работу, хотя, возможно, дело просто в том, что в зале ожидания мы увидели постер, который вдохновил нас на создание нового невероятного изобретения. Мы обижаем людей, забывая имена и обещания, зато иногда видим то, что остальные не видят. Мы стреляем себе в ногу, чтобы тут же придумать, как можно без боли вытащить пулю. Великий математик Алан Тьюринг описал нас как нельзя более удачно: «Иногда люди, которые, казалось бы, ничего из себя не представляют, делают то, что другие даже не могут представить». Вот они мы, в одной емкой фразе.

Конечно, СДВГ – куда более богатое, сложное, парадоксальное, опасное, но при этом потенциально выгодное состояние, чем может показаться по упрощенной версии в головах общественности или даже подробным диагностическим критериям. СДВГ – термин, описывающий способ существования в мире. Это не расстройство, но и не преимущество. Это набор разнообразных и уникальных черт, присущих уникальному мозгу. Он может быть как даром, так и проклятьем, в зависимости от того, как человек с ним справляется.

Безумец, влюбленный и поэт

Хотя СДВГ проявляется у разных людей по-разному, несколько качеств присущи почти каждому с этим синдромом. Рассеянность, импульсивность и гиперактивность – типичные дескрипторы, однако мы находим больше правды в размышлении Шекспира о «безумце, влюбленном и поэте»^[5].

Наличие СДВГ не делает человека сумасшедшим, поэтому «безумец» – это, пожалуй, довольно сильное слово. Но рисковые поступки и иррациональное поведение – неотъемлемые элементы СДВГ. Нам очень нравится все иррациональное. Нам комфортно в неопределенности. Когда другие волнуются, мы спокойны. Мы не переживаем, если не знаем, в каком направлении движемся. Родители подростков с СДВГ часто жалуются и вопрошают: «О чем он только думает? С ума сошел, не иначе!». Или супруги клиентов, которые спрашивают нас: «Почему он продолжает делать одно и то же? Разве это – не чистое безумие?»

Некоторые считают, что это делает нас нонконформистами, но это промашка. Мы не выбираем как себя вести. И даже не замечаем, каким стандартам не соответствуем!

Люди с СДВГ влюбленные, потому что часто являются вечными оптимистами. Мы никогда не сталкивались с предложением, которое нам не нравилось, с возможностью, за которую не хотелось ухватиться. Мы забываемся. Мы видим неограниченные возможности там, где другие видят сплошные ограничения. Влюбленным сложно сдерживаться, а неспособность сдерживаться – важная черта человека с СДВГ.

Поэта лучше всего характеризуют эти три слова: креативность, грезы, размышления.

Термин «креативность» в связке с СДВГ указывает на врожденную способность, жажду, тягу к постоянному и вдумчивому творению, будь то проект, идея, музыкальная композиция, песочный замок. Да, люди с СДВГ чувствуют постоянную потребность (непроходящий зуд) что-то создавать. От нее никуда не деться. Это неутолимая жажда, осознаем мы это или нет. Процесс создания поворачивает компас в нашей голове. Он захватывает, ставит нас на место, завораживает, каким бы ни был результат.

Даже наяву мы грезим, постоянно творим, всегда ищем куличик, который можно превратить в яблочно-тыквенный деликатес. Воображение подпитывает любопытство, такое назойливое желание выяснить, что это был за звук, что это там лежит под камнем, почему чашка Петри выглядит не так, какой ее оставили. Если бы мы не были такими любопытными и мечтательными, то и вовсе не отвлекались бы. Но мы не можем не вести расследование – откуда звук, что с землей под камнем, что с чашкой Петри. Поэтому слово «дефицит» в аббревиатуре совершенно неуместно. От дефицита внимания мы как раз не страдаем. Совсем наоборот. У нас переизбыток внимания, настолько, что мы с ним не справляемся. Главная трудность – его контролировать.

А размышления – это и дар, и проклятье людей с СДВГ. У вас есть идея. Может, вы изобрели инновационную технологию изготовления мощнейшей точилки для ножей или уверены, что придумали сюжет идеального романа. Какой бы ни была ваша идея, вы погружаетесь в нее с головой.

Но творение… вас разочаровывает. Не просто разочаровывает, вам вдруг кажется, что ваше создание ужасно, отвратительно, хуже не бывает – и вы впадаете в отчаяние. Потом, так же внезапно, идея к вам возвращается. Вы снова полны вдохновения. Вы живо видите готовое творение, оно вам нужно, вы не можете устоять. Надо попробовать еще раз. И вы двигаетесь дальше, мечтая, создавая и размышляя.

Как и эта троица персонажей (безумец, влюбленный, поэт), мы совершенно не переносим скуки – это наш криптонит^[6]. Как только нам становится скучно (иначе говоря, как только мы чувствуем недостаток стимуляции), то сразу же, рефлексивно, даже не задумываясь, начинаем искать стимулятор. Не важно, какой, нам главное что-то сделать с чрезвычайным положением в голове (болью в мозгу), которое наступает, когда нам становится скучно. Мы бросаемся «на помощь», как врачи скорой помощи. Для стимуляции можем, например, с кем-то поругаться, или пуститься во все тяжкие в онлайн-магазине, или ограбить банк, или нюхнуть кокаин, или можем изобрести лучший гаджет за всю историю человечества, или найти решение проблемы, из-за которой наш бизнес никак не взлетит.

Парадоксальные тенденции

Мы поместили официальное определение термина СДВГ в начале раздела «Приложение», чтобы показать, что имеют в виду психиатры и другие специалисты, когда озвучивают диагноз СДВГ – только более простым языком. Удобнее представлять СДВГ как комплекс противоречащих или парадоксальных склонностей: неспособность сосредоточиться в сочетании со способностью сфокусироваться на 100 %, отсутствие целеустремленности в сочетании с потрясающей предпринимательской способностью, склонность к прокрастинации в сочетании со способностью за два часа успевать то, на что у других уходит неделя, принятие импульсивных, неправильных решений в сочетании с неожиданно изобретательными ответами на сложные вопросы, социальная неосведомленность в сочетании с несравненными интуицией и эмпатией – и так далее, и тому подобное.

Ниже (в более официальной форме) очевидные признаки СДВГ, которые могут сподвигнуть вас проконсультироваться с профессионалом:

• Необъяснимая неуспеваемость. У человека просто не получается работать в соответствии с природными данными и талантом. Никакого очевидного объяснения нет: зрение нормальное, никаких серьезных физических заболеваний, никакого нарушения когнитивных функций после травмы головы, например.

• Витание в облаках. Учителя (во взрослой жизни – начальники и партнеры) часто говорят, что человек будто витает в облаках, не может сосредоточиться и довести дело до конца, работает то отлично, то ужасно, нет никакой стабильности – и все это, как правило, приводит учителя/начальника/партнера к выводу, что человеку не хватает дисциплины, он недостаточно сильно старается, что ему надо научиться концентрироваться. Да неужели! Но эти заблуждения об СДВГ все еще популярны, и многие все еще считают, что причиной всему являются плохая дисциплина и невнимательность. Биология же показывает, что без стимуляции человек не может сосредоточиться. Не просто не хочет – вообще не может.

• Трудности в организации и составлении планов. На медицинском языке это называют нарушением «управляющих» функций (англ. executive functions). Например: ребенку сложно одеваться по утрам. Вы отправляете дочь к себе в комнату одеваться, а через пятнадцать минут находите ребенка все еще в пижаме на кровати – дочка поглощена беседой с куклой. Или просите мужа вынести мусор, но по дороге к мусорному ведру он забывает, что должен сделать, и попросту проходит мимо. Вы злитесь, ведь вам кажется, что муж специально вас провоцирует, проявляет пассивную агрессию или что он просто жуткий эгоист – в ход идут все неприятные эпитеты, которые только приходят в голову. Но брак можно спасти, если кто-то вам обоим объяснит, что пройти мимо мусорки (как и сотни других, казалось бы, пренебрежительных эгоистичных действий) – не эгоизм или другой недостаток, это происходит из-за неврологического расстройства, которое делает внимание непоследовательным, а мгновенную память (рабочую память) – настолько дырявой, что о деле можно забыть буквально за секунду. Проблемы усугубляет то же, что заставляет многих ставить диагноз под сомнение: эти же люди умеют концентрироваться, вовремя делать потрясающие презентации, на них можно положиться – когда они простимулированы. Но, как мы писали выше, скука – криптонит, разум человека с СДВГ с отвращением отпрыгивает от скуки и пускается в пламенные поиски стимуляторов, а мусорка продолжает стоять там, где и была – полная и одинокая.

ПРИМЕЧАНИЕ НАУЧНОГО РЕДАКТОРА

Стоит подробнее остановиться на термине «управляющие функции» (сокращенно – УФ, англ. executive functions), т. к. он будет использоваться в книге и далее. Иногда встречается и такой менее распространенный вариант перевода «executive functions» как «исполнительные функции», однако этот вариант перевода не вполне адекватно отражает содержание описываемого понятия. Исследования детей и взрослых показывают недостаточность развития этих функций при СДВГ (а также у людей с РАС, у детей с ЗПР и во многих других случаях). О каких функциях идет речь? В отечественной литературе мы встретим термин «функции программирования, избирательной регуляции и контроля деятельности» (также часто используется термин «регуляторные функции»). Имеется в виду способность человека сориентироваться в условиях поставленной задачи, спланировать свою деятельность при ее решении, реализовать план, не отвлекаясь на посторонние раздражители, проверить результат, переключиться на другую задачу.

Новейшие исследования свидетельствуют о том, что УФ реализуются не только префронтальными отделами лобной коры, в их осуществлении задействованы также другие ассоциативные зоны и глубинные структуры мозга. В зарубежных исследованиях в систему УФ принято включать способность к торможению неадекватного действия, возможность переключения и рабочую память, есть и другие варианты выделения компонентов УФ. Существует достаточно много способов оценки УФ: в РФ применяется нейропсихологическое обследование: его классический вариант создал в середине XX века основатель нейропсихологии А.Р. Лурия, работа была продолжена его учениками. Батарея нейропсихологического обследования для детей 6–9 лет создана в лаборатории нейропсихологии МГУ под руководством Т.В. Ахутиной. В современном обследовании совмещается качественная и количественная оценка функций программирования и контроля. Диагностика происходит с помощью специализированных нейропсихологических проб (реакция выбора, таблицы Шульте, счет, решение задач, ассоциативные ряды, «пятый лишний», раскладывание серий картинок), оценки характерных ошибок в других пробах, с помощью «следящей диагностики», т. е. анализа письменных работ, например. В последнее годы проводится разработка компьютеризированных методов, особенно в детской нейропсихологии. В США, Канаде и Европе для изучения УФ используется очень широкий инструментарий: Висконсинский тест сортировки карточек (Wisconsin Card Sorting Test – WCST), тест следования по маршруту (Trail Making Test – TMT), тест Башня Лондона в различных модификациях (Tower of London Test), различные модификации теста Струпа (Color-Word Interference Task), система оценки управляющих функций Делис – Каплан (Delis – Kaplan Executive Functions System – «D-KEFS»), которая включает 9 субтестов, которые могут использоваться отдельно, Тест оценки уровня внимания у детей (Test of Everyday Attention for Children Second Edition – TEA-Ch2) и многие другие. Часть этих методов в последнее время активно применяется и в отечественных исследованиях, а многие тесты имеют компьютеризованные модификации. Для оценки УФ часто используются и субтесты CANTAB (Cambridge Neuropsychological Test Automated Battery – Кембриджская автоматизированная батарея нейропсихологического тестирования) и NEPSY II (Developmental Neuropsycological Assessment – Нейропсихологическая оценка уровня развития). Оценка управляющих функций является неотъемлемой частью обследования когнитивных нарушений у пожилых пациентов («Батарея лобной дисфункции» – Frontal Assessment Battery, FAB и «Монреальская шкала оценки когнитивных функций» – Мontreal Cognitive Assessment, MоCA). Указанный выше инструментарий используется исследователями, врачами и клиническими психологами, но для оценки функций программирования и контроля существуют и поведенческие опросники для родителей и учителей. Один из них – BRIEF (Behavior Rating Inventory of Executive Function) не так давно издан на русском языке^[7].

• Богатое воображение и тяга к творчеству. Люди любого возраста с СДВГ часто обладают ярчайшим интеллектом. К сожалению, природная тяга к знаниям может быть подавлена годами критики, наказаний, переучиваний, отсутствия похвалы, а также разочарованием, недовольством и просто провалом.

• Трудности в управлении временем и склонность к прокрастинации. Это – еще один элемент УФ, причем довольно интересный. Люди с СДВГ воспринимают время не так, как все остальные. Многим очень сложно в это поверить, поэтому они не сочувствуют нам и приписывают все наши трудности лени, негативному мировоззрению, старому доброму упрямству. Но дело в том, что у нас напрочь отсутствует внутреннее чувство времени. Нам непонятен его непрерывный ход, превращение секунд в минуты, часы, дни и так далее. Мы бросаем вызов законам физики, изменяя у себя в голове саму природу времени. Мы не придаем особого значения движению секундной стрелки, и едва ли слышим тиканье часов, а наши внутренние часы не работают, как будильник. Нет никаких четких и обязательных ограничений – сейчас надо сделать это, затем то, а потом другое. Мы обходим эти сложности, упрощая время до двух констант: в нашем мире есть только «сейчас» и «не сейчас». Когда нам говорят: «Надо уйти через полчаса», – мы слышим: «Надо уйти не сейчас». «Реферат надо сдать через пять дней» превращается в «Реферат не надо сдавать сейчас», а пять дней с тем же успехом могут быть пятью месяцами. Мы слышим: «Мне надо в какой-то момент лечь спать», тогда как на самом деле нам сказали: «Уже пора спать». Это усеченное представление о времени приводит к различным провалам, ссорам, увольнениям, разочарованиям друзей и неудачным романам, и в то же время – к удивительной способности прекрасно работать под сильным давлением, а также к невероятной, раздражающей рассеянности и неосведомленности о быстро утекающем времени, из-за которого так переживают окружающие.

• Упертость, упрямство, нежелание принимать помощь. Это может показаться невероятно глупым, но многие люди с СДВГ, в особенности мужчины, открыто придерживаются философии «лучше провалиться с треском, но самому, чем преуспеть с чьей-то помощью».

• Щедрость. Сколько бы боли мы не держали в себе из-за искажения реальности, но счастья ощущаем не меньше: в нас хранится позитивная энергия, которая приходит и уходит. И когда она приходит, мы – невероятно щедрые ребята, главные оптимисты, самые яркие энтузиасты. Весьма иронично то, что мы часто в штыки воспринимаем желание окружающих нам помочь (см. выше!), хотя сами готовы отдать последнюю рубашку нуждающемуся, знаем его или нет. Поэтому многие из нас преуспевают в продажах. Наш смех бывает заразительным, мы бываем харизматичными, убедительными, самым нужным человеком, когда вам тяжело.

• Неугомонность, особенно у мальчиков. Рассеянность, особенно у девочек. Поскольку представительницы женского пола в любом возрасте реже гиперактивны и буйны, им сложнее поставить диагноз. Надо быть очень внимательным родителем, учителем, партнером, начальником или доктором, чтобы заметить в девочке или женщине менее очевидные признаки СДВГ.

• Уникальное и живое чувство юмора. Необычные, чудные, часто остроумные с акцентом на «умные». Многие стендап-комики и комедийные сценаристы имеют СДВГ – возможно, потому что мы совсем иначе видим мир, живем за рамками, если можно так выразиться. Наверняка кто-то из нас и ввел в оборот фразу «выходить за рамки».

• Трудности делиться и играть с другими с детства, при этом сильное желание завести друзей. С развитием жизни развиваются и социальные проблемы – особенно если вам сложно считывать атмосферу в обществе и контролировать порывы перебить собеседника и/или влезть в чужой разговор. Во взрослой жизни это выливается в то, что другие видят вас грубым, неловким, хмурым, эгоистичным, резким или равнодушным. А на деле это просто недиагностированный и не лечимый СДВГ. Так что получение этого диагноза может стать отличной новостью: узнав, в чем дело, и найдя все, что нужно для обращения с синдромом, вы можете значительно улучшить свое положение дел.

• Особая чувствительность к критике и отказам. Уильям Додсон, один из умнейших специалистов по СДВГ, ввел в обиход термин «rejection sensitive dysphoria» (RSD) – боль из-за острой чувствительности к отказам^[8]. Эта присущая людям с СДВГ тенденция резко и бурно реагировать на малейшие подколы, замечания, негативные комментарии – в общем на все, что воспринимается как грубость. За секунду человек может погрузиться в глубокое отчаяние, и утешить его будет невозможно. С другой стороны (с синдромом, характеризуемым противоречивыми симптомами, «другая сторона» есть всегда), мы ввели термин, описывающий противоположность чувствительности к отвержению. Это «recognition-sensitive euphoria» (RSE) – радость из-за особой чувствительности к похвале, объясняет нашу способность конструктивно использовать ободрения, похвалу и добрые слова. Мы сильно грустим из-за незначительного негативного комментария, но мы также сильно радуемся и хотим работать после малюсенького комплимента или признания.

• Импульсивность и нетерпеливость. Мы резко принимаем решения и не хотим оттягивать удовлетворение и вознаграждение. Мы всегда проваливаем зефирный тест^[9]. Мы, как правило, сначала стреляем, потом целимся, потом думаем, а не в обратном порядке. Но важно помнить, что обратная сторона импульсивности – это креативность. Креативность – это правильно использованная импульсивность. Невозможно запланировать креативную мысль заранее, это что-то внезапное, это «Эврика!». Креативные идеи приходят без предупреждения. Они приходят импульсивно.

• Жажда изменить условия жизни. С возрастом это часто превращается в обыкновенное недовольство простой жизнью, которое приводит к желанию улучшить, изменить, повысить ее уровень. А это стремление, в свою очередь, приводит к огромным достижениям или же к различным зависимостям и другим опасным действиям. Часто происходит и то, и другое.

• Энергичность (откуда в названии слово «гиперактивность») вкупе с вялостью в глазах окружающих часто выглядит как лень.

• До жути хорошая интуиция, вкупе со склонностью к пренебрежению важными фактами и данными.

• Честность, доходящая до излишней откровенности. Человек, неспособный подлизываться, не переносящий лицемерие, возможно, грубый, политически некорректный, не задумывающийся о последствиях… часто может иметь СДВГ. С другой стороны (особенно часто это проявляется в детях), это переходит в импульсивную ложь в стрессовый момент. Это не недостаток характера или отсутствие совести, как например, у социопата, а рефлекторная попытка изменить реальность, сделать так, как человек хочет.

• Подверженность зависимости и компульсивному поведению разных видов. От наркотиков и алкоголя до азартных игр, шопинга, секса, еды, спорта и техники. Люди с СДВГ подвержены такого рода проблемам в пять-десять раз больше других. Это происходит в результате вышеупомянутой «жажды» и желания изменить реальность. Плюс в том, что, если найти хороший креативный аутлет (сделать бизнес, написать книгу, построить дом, посадить сад), можно утолить жажду таким способом вместо развития плохой привычки или опасной зависимости.

• Метафорический громоотвод и флюгер. По непонятным причинам, люди с СДВГ часто играют роль громоотвода в компании. Это, например, единственный подросток, у которого нашли марихуану, хотя у двадцати его приятелей она тоже была. Это ребенок или взрослый, который становится козлом отпущения, его обвиняют и поучают чаще других. Это родственник, который портит семейный ужин, коллега, который портит встречу, одноклассник, который срывает урок – хотя ему совершенно того не хотелось. Но в то же время это свойство притягивания проблем приводит к тому, что человек с СДВГ набирается идей, энергетик, предостережений и образов, которые могут привести к невероятному успеху. Внутренний природный флюгер работает похожим образом – человек с СДВГ первым чувствует, что настроение на работе/в классе/семье/компании друзей/городе/стране изменилось. Пока остальные ничего не поняли, человек с СДВГ предупреждает окружающих: будьте осторожны, надвигается ураган или же: приготовься, тебя ждет нечто прекрасное. Как свойство громоотвода, свойство флюгера, насколько нам известно, никакой наукой объяснить нельзя, но мы наблюдаем его в наших пациентах разных возрастов.

• Тенденция экстернализировать или обвинять окружающих, считая себя безвинным. Часто идет вместе с неспособностью адекватно оценивать себя со стороны, что, естественно, приводит к экстернализации, потому что вы правда не понимаете, какую роль играете в ситуации.

• Искаженное негативное самовосприятие. Человек с СДВГ не в состоянии адекватно оценивать себя со стороны, а вкупе с острой чувствительностью к критике и репутацией, грубо говоря, неудачника это, как правило, выливается в сильно заниженную самооценку. Не зря в названии синдрома есть слова «дефицит внимания» – из-за того, как меняется восприятие реальности. С одной стороны, креативность зависит от способности вообразить иную реальность, «превратить» обыкновенную в более интересную, но с другой, эти «превращения» порождают самый болезненный аспект СДВГ – заниженную самооценку. Мы видим себя словно в кривом зеркале, не так, как нас видят другие. Обращаем внимание только на неудачи и не замечаем плюсов, которые есть почти всегда. Сгораем от стыда, неправильно интерпретируя себя и отношение окружающих к себе. Из-за стыда (и боязни быть непонятыми) мы отказываем себе в возможностях и отношениях.