–Вы знаете, я после армии не мог найти работу, – заискивающим тоном произнёс безусый юноша, – приходилось без оформления грузчиком подрабатывать.
–Хорошо, – женщина протянула Константину несколько листков бумаги и шариковую ручку, – пишите заявление, вот образец. Затем заполните карточку.
Бывший наркоделец присел на стул, расположенный перед столом и довольно быстро справился со всеми полагающимися записями.
–А что мне сейчас делать? Когда ожидать отъезда на работу?
–Так, – протянула женщина и заглянула в какую-то бумагу, – нам не хватает буквально двух человек. Оставьте свой номер телефона и погуляйте по городу. Как только соберётся группа, я Вам тотчас позвоню, чтобы Вы сюда подошли.
–Спасибо, – Константин встал и вышел, пройдя по коридору мимо дерматинового дивана и спустившись на первый этаж. Он оглянулся и, развернувшись перед дверью, ведущей на улицу, не стал покидать высотное пристанище офисных кабинетов, а прошёл в другой конец здания, где натолкнулся на Леонида и Максима.
–Приняли, ждут ещё буквально двух человек, – Константин опустил свою сумку на пол, – или гоните мою долю, или поехали все вместе в командировку.
Двое его друзей молчаливо переглянулись и неторопливо поднялись на второй этаж. Пока они занимались оформлением документов, Константин крутился по второму этажу и прислушивался к рабочим гудениям ксероксов, принтеров и женским голосам, раздающимся из кабинетов.
Наконец, из-под числа двести пять высунулась голова Леонида и позвала его внутрь.
–Что будем делать? – они стояли в белом коридоре, оглядывались на приоткрытую дверь кабинета с седовласой женщиной и еле слышно шептались.
–В течение часа должны подойти остальные химики и нас посадят в автобус до аэропорта. Где будем ждать, здесь или в другом месте? – Леонид стоял между друзьями и крутил головой слева направо и наоборот.
–Нечего бегать и физиономиями «светить», – недовольно пробурчал Максим, оглянулся, подошёл к дивану и демонстративно уселся на него, – я буду здесь, а вы как хотите.
–Что значит «как хотите»? – огрызнулся Леонид, – Вместе пришли, вместе и уйдём.
Побросав сумки рядом с диваном, Леонид и Константин подвинули своего друга и замолчали, размышляя каждый о своём.
Леонид пытался вспомнить, какие подходящие растения произрастают на Крайнем Севере, но кроме мха, ничего в голову не приходило. Надо будет в аэропорту постараться найти книжку по мхам, чтобы знать, какие органические соединения они содержат. Которые можно из зелёной пушистой мелочи в простой лаборатории достать и на благо человеческих галлюцинаций употребить. За определённую плату, чтобы вахтовикам не так скучно было нефть качать.
Неожиданно перед его глазами заколыхался бабушкин огород и Леонид понял, что можно будет организовать небольшой парник под коноплю. Точнее, под укроп и петрушку, а между зеленью напихать кустики будущей марихуаны. Лицо молодого человека расслабилось, и он заулыбался. Не так уж это и плохо: полгода провести в полной изоляции, вернуться и начать всё сначала. Жизнь налаживалась.
Константин сосредоточенно думал о том, что его временные друзья неправы и надо как можно быстрее избавляться от них. Вариант с физическим устранением отличался сложностью и никоим образом не подходил. Оставалось только одно – бежать. Константин нахмурился, с этого момента следовало запоминать любую мелочь: какой дорогой поедет автобус, как зовут водителя, каким образом их будут кормить, с какой частотой его подельники будут бегать в туалет. Кстати, если до аэропорта они не сходят по нужде, то в здании аэропорта точно посетят самое популярное место. Значит, там и следует быть готовым на все сто процентов, выждать момент, прихватить сумку с деньгами и раствориться в толпе.
Константин закрыл глаза, ему показалось, что блеск звонких монет отражается в его зрачках и может преждевременно выдать шальные воровские мысли.
Максим о деньгах не думал вообще. Он перебирал в голове события последних дней и пытался сообразить, где их молодой и неопытный наркоквартет мог оставить даже малейшие намёки на своё месторасположение. Основную проблему создавало отсутствие Вершакова, но Андрей не знал о командировке на север и с этой стороны никак не мог им навредить.
Да, с работой получилось удачно. По сути, подфартило. Но чувство тревоги не покидало Макса. Разумеется, сначала надо хотя бы сесть в самолёт, и только потом можно будет свободно вздохнуть.
Цельность белизны длинного коридора нарушила распахнувшаяся дверь с цифрами двести пять. В широкий проём ввалилось несколько человек в камуфляжной форме, чёрных масках и с автоматами Калашникова наперевес. За несколько мгновений они преодолели расстояние между дверью и старым диваном и дулами автоматов прижали к полу успевших вскочить химиков. Последним звуком свободы для них оказался шум задвигающегося засова на двери кабинета, где находилась невысокая седая женщина.
Из-за спины крайнего бронежилета вышло двое мужчин, у одного из них коротко стриженные жёсткие волосы торчали светло-коричневым ёжиком над загорелым лбом, глаза второго равнодушно рассматривали лица химиков.
–Это они? – светло-коричневый ёжик зашевелился, словно предвкушая удовольствие при виде найденных на полянке грибов с психоделиками.
–Они, – спокойно согласился второй, нагнулся, расстегнул самую большую сумку, удовлетворённо отметив, что она забита до верху крупными купюрами в иностранной валюте и добавил, – наконец-то и нас дождались.
Глава 15. Один удар шилом в сердце
-Сколько больниц ты обзвонил? – Овсов потягивал послеобеденный кофе в кабинете у Феликса и расспрашивал о поручении, которым озадачил Яблокова с утра.
–Все, – старший лейтенант бросил перед Овсовым список городских медицинских заведений, полученным в комитете здравоохранения и полностью испещрённым галочками, – человека с синяком на всё лицо, на пол-лица, с крупной гематомой хоть где-то на голове со вчерашнего вечера и до этого момента никуда не поступало. Ни в поликлиники, ни в больницы, ни в морг. Ни в государственные, ни в частные, ни в те, что находятся на предприятиях. Никаких следов.
–А если он обратился к врачу или медсестре, придя к кому-то домой?
–И как мы это узнаем?
–Никак, – вздохнул Дмитрий, – либо этот врач сам расскажет через несколько дней, что необязательно, если Вершаков даст ему денег, либо не сможет рассказать, если Андрейка его свяжет, покалечит, или вообще убьет.
–Ещё один труп?
–Маловероятно, – Овсов поднёс стакан к губам и глотнул кофе, – Вершаков пока сам ещё никого не убил. Зачем ему начинать, привлекая к себе внимание, и увеличивая шансы быть пойманным? Ему сейчас следует затаиться, как они и хотели, да Юрик им все карты смешал.
–Кстати, о Юрике, – Феликс требовательно уставился на Овсова, – что будем делать?
–Учитывая, что главный свидетель против него вчера вечером сбежал, даже не знаю.
–Но ведь мы можем обмануть Юрика, сообщив, что нашли Вершакова в подвале у Гулина. Юрик прекрасно помнит, в каком состоянии оставил химика и поверит нам стопроцентно, если мы все подвальные детали вывалим на его «чёрную» душу. Синяк в пол-лица, руки, прикованные к трубам, жертве даже глотка воды не досталось до нашего прихода…
–Да ты поэт, – усмехнулся Дмитрий, – а если Юрик откажется и потребует очной ставки?
–Просто надо надавить посильнее.
–А если это вообще не Юрик?
–Как это? – удивился Феликс, – Все улики указывают на нашего приятеля.
–Косвенные улики, Феликс, косвенные, – Дмитрий допил кофе и отодвинул стакан, – Андрей лицо похитителя не видел, заметил только золотой ключ на цепочке да запах абрикосовой жвачки. А что такое запоминающийся запах, понимаешь?
–И что же?
–Прекрасная вещь, чтобы выдавать себя за другого. Изображения лица и отпечатков пальцев нет, но свидетель уверяет, что человек именно тот, который нужен. Как же, аромат полностью совпадает. Хотя, – Овсов вяло махнул рукой, – запах может только напоминать настоящий, кто в такой ситуации не растеряется и будет уверен абсолютно.
–Но ведь у нас есть запись на диктофоне и его нескромные вопросы к нам!
–Есть, – Дмитрий кивнул головой, – и это точно Юрик, я уверен. Но нам нужно получить от него самое главное – имя Дагера. А для этого нужны очень весомые аргументы.
–Может, нам заручиться поддержкой начальства?
–Предлагаешь обратиться к Новикову?
–Нет, нет, – поспешно ответил Феликс, – я не это имел в виду. Я думаю, надо съездить к моему начальству, объяснить, раз три химика закрыты в госнаркоконтроле, то линейная милиция могла бы задержать подручного Дагера, который похитил четвёртого химика, ценного свидетеля убийства пассажиров поезда. Ведь славы хочется всем, в том числе и моему руководству. Авось польстится и выполнит за нас грязную работу.
–Рассуждаешь здраво, – Овсов усмехнулся, – а если ничего не получится, и Юрик будет молчать? Тебя ведь могут и выгнать с работы за такую «подставу».
–Могут, – улыбнулся Яблоков, – но, в отличие от тебя, за меня есть, кому заступиться. И ЭТА кто-то пострашнее генералов будет.
–Ты спишь с женой начальника? – Дмитрий постарался придать своему голосу побольше трагичности, недоумения и разочарования.
–Делать мне больше нечего! – фыркнул Феликс, весело рассмеявшись, – Не беспокойся, сплю я с кем надо.
–И не надо, – добавил Овсов, – однако, смех смехом, но Александра Валерьевича всё равно придётся вводить в курс дела. Хотя бы для того, чтобы он санкционировал задержание Юрика.
–А нельзя сначала задержать, а потом обращаться в прокуратуру?
–Можно, – вздохнул Овсов, – но тогда о всяком доверии и сотрудничестве с Новиковым придётся забыть. Если ты помнишь события последних дней, то понимаешь, что он нам очень помогает. Одна командировка в Ижевск чего только стоит.
–Я понимаю, – в кармане у Феликса зазвонил сотовый телефон, – но всё равно хочется сделать по-своему. Да, алло, я слушаю.
Дмитрий считал, что задержание Юрика не имело особого смысла. Хитрый пивной бизнесмен вывернется и выкрутится из любой ситуации. И никогда не расколется о своём хозяине и благодетеле. Юрика следовало просто посадить за совершённое им преступление и не морочить себе голову мыслями о том, как превратить убеждённого бандита в приличного человека или, что уже совсем невероятно, в стукача на Дагера.
Хотя, Овсов покачал головой, Юрик такой парень, что если Дагеру захочется использовать его как пешку, или кинуть на деньги, то именно на Дагера Юрику будет глубоко наплевать и он про свирепого мафиози может выложить всё. Чтобы отомстить. Дмитрий усмехнулся: а вот, чтобы самому оторвать от Дагера денег побольше, Юрика даже и не придётся просить развязать язык.
–У меня появилось срочное дело, – глаза Феликса маслянисто заблестели, – мне назначили свидание через час.
–Кто?
–Маша.
–Из третьего вагона?
–Да.
–Мы ей фотографии химиков показывали?
–Кажется, нет, – Яблоков слегка смутился, – а что, надо?
–Она же свидетель в твоём уголовном деле. Конечно, надо.
–Может, – Феликс почесал в затылке, – ты сейчас поедешь со мной, и оформим опознание?
–А это удобно?
–Ну, если мы приходим к ней по работе, и я задерживаюсь на некоторое время, – Яблоков явно пытался ухватить двух зайцев одновременно и сам в это почти не верил, – это же нормально?
–Не очень, но время действительно улетает стремительно, так что я поеду с тобой.
–Вот и хорошо, – с облегчением выдохнул Феликс, – заодно и подвезёшь.
Достаточно прозрачный розовый пеньюар, развевающийся на открывшей двери Маше, отлично демонстрировал прекрасную фигуру девушки, практически ничего не скрывая. Она сладко улыбнулась оторопело застывшему в проёме Феликсу, и сделала кокетливый шаг вперёд.
–Ты пришёл? – томно спросила она, и, заметив Овсова, стоявшего на лестнице на пару ступенек ниже, громко взвизгнула, – Яблоков, ты козёл!
Спортсменка и красавица убежала вглубь квартиры и принялась оттуда хорошо поставленным голосом перечислять всех животных, с которыми, по мнению Маши, Феликс состоит в прямой родственной связи. В какой-то момент она перешла на растения, упомянув бестолковые бамбук, лопух, многосемянной огурец и уродливый чертополох.
–Можно заходить, – тихо проговорил Феликс, собираясь прокрасться внутрь.
–Ты уверен? – Дмитрий схватил его за локоть и остановил.
–Конечно, – лёгкая улыбка пробежала по губам старшего лейтенанта, – это же женщина, когда она успокоится, то вспомнит, что ей нравится демонстрировать себя мужчинам.
–И когда же она успокоится?
–Секунд десять назад, – усмехнулся Феликс и затянул Овсова внутрь.
–Здравствуйте, – негромко произнёс Дмитрий девушке, плотно запахнувшейся в ярко-оранжевый длинный махровый халат и нервно расхаживающей по большой неосвещённой комнате с тяжёлыми закрытыми шторами. Несмотря на ослепительное солнце за окном, в квартире царил полумрак.
–Здравствуйте, – недовольно пробурчала Маша, демонстративно небрежным жестом поочерёдно погасив семь свечей, расставленных в тонких высоких подсвечниках по периметру стола. Последний располагался почти по центру комнаты, мог похвастаться тёмно-вишнёвой скатертью, бутылкой шампанского, двумя хрустальными бокалами, большим блюдом с виноградом и нарезанными апельсинами, яблоками и грушами, а также несколькими салатами: из ананаса и свеклы, из сыра с чесноком, из спаржи с грибами и маленькими помидорами.
–Включите, пожалуйста, свет, – попросил Овсов.
Вспыхнувшая люстра пробежалась лучиками по сочным каплям, стекающим по разрезанным сосудам оранжевых и зелёных фруктов, стеклянным и хрустальным бокам посуды на столе, величаво отразилась в гигантском безмолвном экране настенного телевизора, обозначила два мягких бордовых кресла в углах комнаты, стыдливо коснулась широкого разложенного велюрового дивана всё того же бордового цвета, и многозначительно замерла на портрете в золотистой рамке, расположенного над мягкой, ворсистой поверхностью дивана.
С портрета кокетливо и загадочно смотрели чёрные Машины глаза, её оголённые плечи и лёгкая ироничная улыбка кроваво-красных губ.
–Извините нас,– подчёркнуто вежливым тоном произнёс Овсов, – очевидно, мы прервали Ваш полдник. Мы здесь ненадолго.
–Кто бы сомневался! – фыркнула девушка.
–Так, может, и нам нальют по бокальчику, – робким голосом предложил Феликс.
–Подобным существам алкоголь противопоказан, – язвительно отпарировала Маша, – их маленький мозг не выдерживает даже небольшой нагрузки и они начинают вести себя неадекватно.
–Вот, пока твой мозг, Яблоков, способен хотя бы на минимум, – строгим начальственным тоном тут же провозгласил Дмитрий, – давай, проводи оперативные мероприятия.
–Какие ещё мероприятия? – растерялась девушка.
–Опознание, – важным тоном изрёк Феликс, – опознание по фотографии.
Он достал из своей папки фотографии химиков и разложил их на столе между бутылкой шампанского и салатом из ананаса и свеклы. Изображение Вершакова легло крайним справа и своим нижним левым углом попало под корзинку с нарезанным белым хлебом. Заинтересованная Маша подошла к своему любовнику и принялась внимательно изучать незнакомые лица.
–Вот он, – обрадовано вскрикнула она, когда обнаружила, что одно лицо всё-таки сохранилось в памяти, – он ходил по вагону и предлагал газеты и журналы.
–Яблоков, составь пока протокол, – Дмитрий повернулся к волейболистке, – Вы как-то обещали нам продемонстрировать свой отъезд из Барсуково. Сказали, что Вам пришлют фотографии.
–Да, получила, секундочку, – Маша быстрым изящным шагом упорхнула в другую комнату и, спустя пару минут, вернулась с чёрным ноутбуком в руках. Отодвинув пахнувшие дымом свечи, она положила детище электронной промышленности на край стола и «мышкой» открыла нужную папку, – пожалуйста, смотрите.
К глубокому сожалению Овсова, экран компьютера смог показать лишь некоторое количество молодых красивых стройных девушек, улыбающихся, со спортивными сумками и без, и только спины остальных пассажиров. Ни одного лица, не имеющего отношения к выяснению спортивной волейбольной истины, в ноутбуке не отыскалось. Как Дмитрий не пытался выдавить хотя бы малейшую информацию из деятельности барсуковского фотографа, у него ничего не получилось.
–Жаль, жаль, – протянул Овсов и принялся лениво перелистывать фотографии, уже не всматриваясь в лица, а разглядывая чистоту перрона под ногами спортсменок, цифру три в маленьком окошечке, обозначающую номер вагона, чью-то пятерню, пальцы которой мощно сжимали огромную сумку. На мизинце кисти руки чётко выделялся огромный чёрный камень.
Дмитрий на всякий случай оглянулся на Феликса, затем поднёс свою левую руку к глазам и внимательно рассмотрел, затем перевёл взгляд обратно на фотографию. Сомнений быть не могло – перед ним переносила багаж царственная длань самого Гусева Ивана Петровича.
Время замедлилось, стало густым и вязким, Овсов попытался сориентироваться в этой тягучей реке секунд и мгновений, но получалось плохо. Дмитрий закрыл глаза и мысленно представил барсуковский вокзал и уверенно шагающего по нему, то ли ультрамодного, то ли скрывающегося от налогов жуликоватого дизайнера. Гусев путался под ногами Овсова слишком часто, и его деятельность следовало окончательно отсечь от застреленных и зарезанных молодых людей.
А если наркомафия «крышует» Гусева? Дмитрий отрицательно покачал головой. Да нет, полную защиту хамоватому королю ножниц, ниток и иголок осуществляет замначальника УВД. Зачем этой сладкой парочке делиться доходами ещё с кем-то? Они прекрасно себя чувствуют на этом полулегальном поле кройки и шитья.
А если Гусев водит Гулина за нос? Ему же на всё наплевать. Может он за спиной подполковника милиции крутить свои дела? Дмитрий усмехнулся: если ему это выгодно, то, разумеется, может. Кто же откажется от дополнительного приработка?
Овсов ещё раз продемонстрировал своим мозговым полушариям все фотографии, но чёрного кольца больше не увидел. Что же происходит? Гусев со своими швеями-мотористками строчит модные шмотки и нелегально возит по городам и весям для оптовой продажи, чтобы поменьше платить налогов или всё-таки имеет отношение к химикам? Совпадение или прямая связь?
–Феликс, дай мне номер телефона проводницы третьего вагона, мне надо её срочно повидать, с тобой созвонюсь вечером.
–Вы уходите? – в Машином голосе завибрировали чересчур наигранные нотки удивления и возмущения, – Не забудьте непременно забрать своего бестолкового друга!
–Я тороплюсь, – суровым голосом ответил Дмитрий, взял поданный обрадовавшимся Феликсом листок с цифрами и скупо улыбнулся, – такая у нас работа.
Через некоторое время капитан милиции вошёл в свой кабинет и облегчённо вздохнул: фотография с Гулиным и Гусевым всё ещё стояла на столе Пашаря. Дмитрий достал из сейфа цифровой фотоаппарат и несколько раз зафиксировал изображение Ивана Петровича. Как в одиночку, так и с его родственником. Затем позвонил проводнице третьего вагона и договорился о встрече, закрыл кабинет и стал спускаться по лестнице. Впереди мелькнула знакомая спина.
–Петрович, – Овсов радостно схватил за руку пытающегося ускользнуть майора, – ты чего от меня прячешься?
–Дима, – бывалый сотрудник ГИБДД понуро вздохнул, – что-то у моих хлопцев не получается найти эту треклятую машину. Уже круга три по всему городу нарезали, говорят, нигде даже и следов нет. Может, в розыск объявим, пока не поздно? Может, её всё-таки угнали?
–Нет, – Овсов задумался, – тут что-то не так.
–Да что не так? – возмутился Петрович, – Мои бойцы уже косятся на меня. Подозревают в махинациях, что ли…
–Ты проверял только открытые места?
–Ну, да, – удивился майор, – согласно условиям поставленной тобой задачи.
–А теперь проверь штрафстоянки.
–О, как, – удивился Петрович, – так, может, она там с самого начала стояла?
–Может, – пожал плечами Овсов и вышел на улицу.
Облака отказывались воевать с небесным светилом и обходили его десятой дорогой. Дмитрий задрал голову и попытался заглянуть за горизонт. Если принять в расчёты размеры Отчизны, то десятая дорога пролегала по соседней области, никак не ближе.
Под прямыми безжалостными солнечными лучами машина нагрелась, и Овсов открыл окна с двух сторон, пытаясь организовать быстрый приток свежего воздуха. Солнце улыбнулось наивности человека и своим жарким выдохом прошлось по широкой магистрали, забитой в минуты всеобщего окончания трудовой вахты. Переполненные маршрутные автобусы и городские троллейбусы недовольно заскрипели и заворчали раздражёнными голосами уставших людей.
Проводница третьего вагона устало обмахивалась газеткой, нервно оглядываясь в тени деревьев, вплотную подступающих к перекрёстку. Овсов приткнул Жигули в первое попавшееся место и выскочил к женщине, ожидающей его.
–Здравствуйте, посмотрите, пожалуйста, – Дмитрий включил фотоаппарат и высветил на экране крупное изображение Гусева, – этот человек мог ехать в Вашем вагоне в ночь убийства?
–Что значит, мог? – крупная женщина нахмурилась, – Я его прекрасно помню.
–Почему? – удивился капитан милиции.
–Когда он в Барсуково садился в поезд, пройдя рядом со мной, на нём просто красовался великолепный эксклюзивный костюм с иголочки, от него исходили волны французского парфюма, чёрные дорогие стильные очки, – проводница помахала перед носом Овсова толстым указательным пальцем правой руки, – можете мне поверить, уж я в этом разбираюсь.
–И это так запомнилось? – усмехнулся Дмитрий.
–Не это, – загадочно улыбнулась крупная женщина, – а то, что в нашем городе он выходил одетым, как последний замшелый учётчик с далёкой деревенской фермы. Чуть ли не навозом от него пахло, и очки на переносице болтались, как у близорукого: в дурацкой роговой оправе.
–Спасибо, – едва смог промолвить опешивший старший оперуполномоченный уголовного розыска, – Вы нам очень помогли, всего хорошего.
Дмитрий развернулся, подошёл к Жигулям, уселся за руль, но заводить машину не стал. Зачем Гусеву так конспиративно переодеваться? Он от кого-то прятался? Сомнительно, очень сомнительно, он никого не боится. Тогда зачем эта комедия? В кармане Овсова запел жаворонок.
–Я спускаюсь по подъезду, – довольный голос Феликса не оставлял никаких сомнений в успешном окончании процедуры опознания Вершакова по фотографии, – ты можешь меня забрать?
–Буду через десять минут, – бросил Дмитрий и вывернул руль.
–Итак, что ты думаешь, – Яблоков развалился на переднем сидении и лениво перекатывал зубочистку из одного угла рта в другой. От него несло алкоголем и флюидами сытого кота, – что нам ещё нужно сделать?
–Мы едим к Новикову за санкцией на задержание Юрика. Затем Юрика везём в твою контору и докладываем начальству всю правду. Обрадуем его, потрясём воображение и пусть оно и решает, что с ним делать, – Овсов обогнал зазевавшуюся иномарку и прошмыгнул вперёд, – а наша первостепенная задача – предварительно огорошить пивного друга до основания. Ты на него наседаешь, что у него всё плохо, я спокойно объясняю, что он ещё может спасти свою шкуру.
–А, – понимающе протянул Феликс, – типа, я «плохой», а ты «хороший» милиционер.
–Да, – кивнул головой Дмитрий, – только не так упрощённо, как ты сказал, а немного тоньше. Мы оба «хорошие», но ты рассказываешь ужасы подвала дачи Гулина и запугиваешь Юрика, а я пытаюсь быть его временным адвокатом и ищу варианты его спасения. Не забудь про расспросы Юрика вообще и меня пьяного, в частности.
–Не забуду, – радостно потирая руки, растянул рот до ушей старший лейтенант, – я ему покажу, как спаивать уголовный розыск!
–Вы опять вместе? – Александр Валерьевич улыбнулся, – Не можете расстаться?
–Продолжаем расследование, – бодро заявил Яблоков, усаживаясь за стол старшего следователя прокуратуры, – распутываем ниточки.
–Да, да, Ирочка мне всё рассказала, – Новиков восхищённо посмотрел на Овсова, – как ты догадался, что химики остались живы?
–Интуиция, – не менее бодро отмахнулся Дмитрий, – тебе анализы из пожарной части по поводу того, что я их просил сделать, приходили?
–Да, – Новиков достал из нижнего ящика стола зелёную папку и вытащил из неё бумагу, – действительно, в квартире обнаружились следы вещества, дающего при сгорании очень большую температуру. Самого вещества, конечно, нет, но следы его при спектральном анализе просматриваются отлично. Я позвонил экспертам, они пояснили, что это вещество достать можно только в военных специализированных подразделениях. Мысль улавливаете?
–Разумеется, – Овсов именно этого и ожидал, – а что говорят наши химики?
–Молчат, – усмехнулся старший следователь, – но это их уже не спасёт. Прокурор города безумно рад встрече с ними и подпишет любое обвинение в их адрес. Как минимум три трупа на их шее уже висят. А там, глядишь, и Алялину повезёт. Тем более, что отпечатки пальцев на пакете, найденном тобой под ванной в номере гостиницы, принадлежат именно нашим химикам.
–То есть прокуратура теперь рассматривает пожар как убийство? – уточнил Яблоков.
–Удобно, да, – повернулся к нему Овсов, – дело раскрыли раньше, чем узнали, что это убийство.
–Только кипятиться не надо, – рассмеялся Новиков, – я указал вас обоих, как раскрывших данное преступление. Разумеется, отмечен и заместитель командира пожарной части.
–У нас есть ещё одна ниточка, – перефразировал Дмитрий слова старшего лейтенанта.
–Я весь внимание, – мелькнувшее на лице старшего следователя удивление мгновенно превратилось в смесь сосредоточенности, концентрации и глубокомыслия.
–Ты же знаешь Юрика, – утвердительно начал капитан милиции, – так вот…
В последующие двадцать минут Дмитрий неторопливо, вспоминая каждую мелочь, каждый литр пива, перетёкший из пакетов пивного дельца в глотки сотрудников уголовного розыска, каждую съеденную рыбку, каждое сказанное слово, собственное двойное посещение владений самогонного магната с последующей демонстрацией диктофонной записи, описывал свои подозрения в отношении Юрика, приведшие, в конце концов, к удару Вершаковым в солнечное сплетение старшего лейтенанта и потерей четвёртого химика как сбежавшего свидетеля.
Разумеется, о том, что Андрея нашли на даче Гулина, никто не обмолвился ни словечком. Данный гениальный оперативно-розыскной ход был представлен как счастливое попадание пальцем в небо. Вот подумали, что одного из химиков могут прятать на дачах, приехали за город, посмотрели, где самый большой подвал, зашли в него и, о чудо, наткнулись на Вершакова.
И, разумеется, об акте любви семьи Яблоковых на диване Овсова также не упоминалось. Всё остальное было произнесено вслух и отдано Новикову на критическое растерзание.
–Строго говоря, – задумчиво произнёс старший следователь прокуратуры, – на вашем месте я бы повёл себя точно так же. Очень жаль, конечно, что Вершаков временно утерян, в данной ситуации он на девяносто девять процентов подпадает под роль свидетеля, что для нас являлось бы исключительной пользой, но ничего не поделаешь, ему пока везёт.
–Мы хотим отвезти Юрика в линейный отдел, на железнодорожный вокзал.
–Понимаю, – Новиков усмехнулся, бросив в сторону Овсова ехидный взгляд, – подождите меня минут десять.
Ждать пришлось гораздо меньше.
–Прокурор сегодня в прекрасном настроении, – старший следователь вручил Овсову заполненный лист бумаги, – подписывает всё, даже не глядя.
–Александр Валерьевич, – Дмитрий решил, что всё-таки следует обозначить границы, чтобы впоследствии не возникло недомолвок, – только никому не говори о том, куда мы поехали, это очень важно, сам понимаешь – дело, скорее всего, касается Дагера.
–Конечно, конечно, – Новиков развёл раскрытые ладони в сторону, – я это понимаю никак не хуже вас. Удачи вам, держите меня в курсе происходящего.
–Я понял тебя, – произнёс Феликс, как только за ними захлопнулись дверцы машины, – ты предупредил своего друга, что следишь за его проколами.
–Феликс, – укоризненно рассмеялся Дмитрий, – ты слишком груб в своих оценках. Давай лучше, я тебе другую историю расскажу.
–Интересную? – ревниво уточнил Яблоков.
–Очень, – кивнул головой Овсов и бросил на Феликса озорной взгляд, – пока ты проводил опознание в полуобнажённом виде…
–Почему же в полу? – возмутился Феликс, – Очень даже в полностью обнажённом.
–Хорошо, хорошо, – весело согласился старший оперуполномоченный уголовного розыска, – я обнаружил на фотографиях из Барсуково палец великого дизайнера.
–Средний, что ли? – опасливо удивился Яблоков.
–Мизинец левой руки, – серьёзно продолжил Дмитрий, – точнее, кольцо с большущим камнем на этом мизинце. Бросив тебя у Маши…
–Большое спасибо! – тут же вставил Феликс.
–Пожалуйста. Бросив тебя у Маши, я вернулся в кабинет и сфотографировал изображение Гусева, находящееся на столе у Пашаря, помчался к проводнице третьего вагона и показал ей это фото.
–Удачно?
–Более чем. Она супермодного и супердельного Ивана Петровича очень хорошо запомнила, – Дмитрий сделал многозначительную паузу, – в Барсуково Гусев садился в поезд одетым, можно сказать, роскошно, а в нашем городе сходил с поезда выглядящим с её слов «как последний замшелый учётчик с далёкой деревенской фермы».
–И что это значит? – нижняя челюсть Феликса медленно поплыла вниз.
–Не знаю, – равнодушно ответил Овсов, – логичных объяснений нащупать не могу: Гусев не хотел, чтобы его заметили выходящим из этого поезда? Зачем, какой в этом смысл? Он от кого-то прячется? Сильно сомневаюсь.
–То есть, у тебя даже нет никаких идей по этому поводу?
–А какие могут быть идеи? – Овсов пожал плечами, – От кого может Гусев прятаться? И по чьему паспорту он покупал билеты? Если в паспорте на имя Цветкова его фотография, то он преступник, так как имеет в личном распоряжении фальшивые документы.
–А если всё-таки возит свои шмотки на продажу и скрывает это от налоговой инспекции?
–Это первый вариант, а второй вариант – он имеет какое-то отношение к химикам.
–Гусев прятался от женщины, – неожиданно выпалил Феликс
–Я думал об этом, – нехотя признал Овсов, – будет очень жаль, если мы не вскроем какую-нибудь его преступную афёру.
–Да у тебя на него зуб! – радостно заорал Яблоков, – Ты хочешь ему и Гулину насолить!
–Не совсем насолить, – уточняющим тоном протянул капитан милиции, – у Валентина Петровича очень богатый опыт в нашем деле и голова работает весьма недурно, но он зачастую идёт по лёгкому пути и не выкладывается полностью в процессе самого расследования, а всё время реагирует на происходящее с точки зрения подстраховки своего начальствующего имиджа.
–Ты собрался его шантажировать? – испуганно удивился Яблоков.
–Конечно же, нет, Феликс! – Овсов раздражённо заглянул в лицо напарнику, – Что за идиотские мысли? Во-первых, надо приземлить великого дизайнера, во-вторых, Гулин должен знать, что своим подчинённым следует доверять, в-третьих, заместителю начальника УВД не следует поощрять фальшивое раскрытие столь массового убийства.