Стань моей звездой

Больше того – именно я дала согласие на участие в отборе для музыкального шоу “Нова”, даже после того, как мы узнали, кто будет сидеть в жюри в роли “молодой звезды-эксперта”.

Можно подумать, у меня был выбор. Когда вся твоя команда, люди, что стали семьей, смотрят на тебя такими отчаянными глазами – ты не можешь дать никакого ответа кроме правильного.

Ничего страшного. Плевать на Разина. Кем бы он ни был – мы не профукаем этот шанс. Помимо него в жюри еще два настоящих профи сидят!

Я не поворачиваюсь больше в сторону, где стоял Демон. Мне почему-то кажется, что чей-то взгляд сверлит мою спину – вот-вот куртка задымится.

Или просто хочется, чтоб он смотрел?

– Давайте разгружаться, – практично басит Валерон, – Евка, брось сигарету. Ты свихнулась? Через полчаса к микрофону!

– Да прям, через полчаса, – Ева закатывает бесстыжие свои кукольно-голубые глаза, – ты вообще пробку видишь у входа? И это мы еще не зашли даже. Не зарегистрировались. Дай бог, если к вечеру вообще на сцену попадем. И что мне, все это время дохнуть?

– Дохни, – кивает Валерон, – дохни, но петь изволь соловушкой.

– Изволь? Соловушкой? – Евка заливается хохотом. – Валерыч, может, мы все-таки домой поедем? Тут вроде ищут “новую музыку”, свежее поколение звезд хотят замутить, а ты – явно с древней Руси вылез. Перед жюри челом побьешь и ка-а-а-а-а-к спалишься.

Валерка пыхтит, явно испытывая неукротимое желание прибить Евку на месте. Он рос у бабушки, и над его лексиконом бесстыжая наша вокалистка никогда угорать не перестанет.

Другое дело, что злиться на неё безумно сложно – смеется Евка очаровательно. Как и всякая красотка с длиннющими ногами и кукольными чертами лица. Глядя на неё, мне даже не стыдно, что она по сути – заняла мое место. У Евки лучше получается быть в центре внимания.

Кто-то говорит – голос у Евки слабже моего. Слабже моего бывшего голоса, ага. Но это ведь факт, что о мертвых – только хорошо. А мой голос, как и мои песни – это все однозначно мертвое, то, к чему больше нет возврата.

Евка поет неплохо. Даже хорошо. А еще – она артистичная и яркая. Сравнивать нас бессмысленно, все равно что воробья с синицей.

Она носит фиолетовые линзы, делает эпатажные мейки своими руками и красит волосы в цвет артериальной крови.

Я же даже никогда не пыталась себя поменять. К темным волосам не липнет краска. Мышиные черты лица даже макияж бессилен сделать ярче. Это неплохо, если ты работаешь каким-нибудь библиотекарем, совершенный кошмар – если пытаешься сделать карьеру на сцене.

Все тот же Разин говорил, что секс-символом быть не обязательно. Голос, мол, самое важное. Да и не так уж я и неприглядна, он говорил, если волосы распущу – очень даже ничего.