– Отдыхай, – устало пробормотал Форд, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.
Я бы задержал его еще минут на десять, слишком многого я о нем не знал, но мои глаза сами собой закрывались, и вскоре меня настиг крепкий и, в коем-то веке, здоровый сон…
Глава десятая
Прошу прощение за временное отсутствие в книге, как рассказчика, но описывать что-то очень сложно, когда ты не в состоянии этого увидеть.
Близился вечер.
Пепел до сих пор спал, я до сих пор ничего не видел. Дик сказал мне, что уйдет ненадолго, осмотрит местность.
– Привет, – раздался чей-то голос в коридоре.
– Ты кто?
– Форд.
– Тот самый Форд, который прострелил моему другу ногу?
– Да-да, тот самый.
– Как он?
– Пепел? Жив, здоров. Пару часов назад он проснулся, с трудом сделал первые шаги и завалился обратно спать. А ты… почему ты не видишь?
– Меня ослепили.
– Той самой беленькой коробочкой с фонариком?
– Да, как ты понял?
– С моей женой случилось тоже самое, – голос Форда поменял тон. – А дочку…
Раздался тяжелый вздох.
Я сделал неудачную попытку положить свою руку на плечо Форда, однако промахнулся и еле удержался, чтобы не упасть.
– Где сейчас ваша жена?
– Либо в тюрьме, либо в высших слоях, либо на небесах. Скорее всего, последнее.
– Мне очень жаль.
– Не стоит. Сам во всем виноват, – Форд придержал паузу, чтобы утереть слезы. – Мы жили в центре города, на низшем уровне. А потом мне предложили работу врача на восьмисотом этаже. Это была прекрасная возможность стать еще счастливей, обеспечить семью. Но кто знал, что все закончится так? Спустя пару лет работы меня перевели в засекреченный отдел, где проводились химические и физические эксперименты. Вскоре весь отдел начал работу над порталами, джоулями – белыми коробочками с ослепляющими фонариками. А потом я начал осознавать, что убиваю своих же друзей. Ведь правительству только и нужно, что истребить все население. Они хотят оставить в живых лишь пару тысяч. Сначала был взрыв на солнце, сыгравший им на руку, затем авария спутников.
– Подождите, – перебил я его. – Разве авария спутников не была случайностью из-за пожара в отделе с горючим?
– Конечно, нет. Случайностью был лишь метеорит. Очевидно, он тоже выполнил задачу, поставленную правительством, – истребил половину человечества.
– Так почему же вы оказались в Подземке, если работали в самом важном отделе экспериментов?
– Все очень просто, парень. Я отказался от работы, а в следующую же ночь покинул восьмисотый этаж и бежал на двухсотый. Моя семья, к несчастью, была со мной и все знала, – Форд заплакал. – Маргарет и Роуз все знали. Если бы я только додумался не рассказывать им. Через пару дней за нами пришли мужчины в военной форме. Маргарет и Роуз отправили обратно наверх, а меня бросили гнить в Подземке. Если бы я только не втягивал их в это!…
– Постойте, если вы работали в специальном отделе, значит, вы знаете все об этих джоулях?
– Да.
– Можно ли как-то вернуть зрение?
– Дай-ка взглянуть, – Форд схватил мое лицо, пальцами раздвинул веки и посветил фонариком в глаза. – Тебе повезло, парень, один глаз у тебя видит.
– Один?
– Да-да, я дам тебе капли, и все пройдет. А вот второй, к сожалению, уже не вернешь. С какого черта вас вообще понесло мир спасать?
– А если не мы, то кто?
На этом моменте нас прервал Дик. Он влетел в комнату, чуть ли не оторвав дверь от стенки. Я слышал его неровное дыхание и убыстренное сердцебиение.
– Рыжий, собирай вещи, мы сматываемся.
– Что случилось? – спросил Форд, не дав мне сделать это первым.
– Нас окружили.
Ответ Дика был короток и ясен. В окнах начали мелькать лучи вертолетных и машинных фар, слышались грозные голоса солдат, командный голос Балисонга. Шум чистильщиков оглушал меня. Я понял, что в этот раз никаких переговоров не будет. Нас либо прикончат сейчас, либо же часом позже.
Дик и Форд исчезли. Я сидел один с перочинным ножиком в кармане. Я понимал, что бежать некуда, особенно мне, ведь я ничего не вижу и ничего не могу сделать. Я также беспомощен, как нож при пожаре. Я рыба, а бежать нужно по земле.
– Ну же, Рыжий, что же будет с нами без тебя? Что будет, если сдастся тот, кто никогда не сдается? Что будет, если сдашься ты?
Передо мной стоял Пепел. Я не видел его, но чувствовал так же хорошо, как чувствую свои конечности. Он смотрел на меня осуждающим взглядом, однако таким добродушным, что мне даже стало неудобно. Пепел пыхтел, как паровоз, от боли в ноге, но имел совесть припереться сюда, ко мне, и устроить лекцию об оптимизме, когда все мы на волоске от смерти.
– Или ты сейчас капаешь в глаза этой непонятной хренью, которая стоит рядом с тобой на койке, или мы помираем самой тупой смертью на свете. Услышал меня, Рыжий?
– Услышал, – твердо ответил я, схватил стеклянную баночку поодаль от моей правой руки и закапал раствором в глаза. Начало невыносимо щипать, затем еще сильнее и еще, пока мои руки сами не полезли на лицо и не начали драть его ногтями от боли. И вдруг я увидел, увидел Пепла с забинтованной ногой, его саркастичную улыбку, осуждающий взгляд, смотрящий прямо в душу и мысленно обзывающий меня идиотом. Я бросился на него с криками, чуть не свалив на пол: Я ВИЖУ! Я ВИЖУ ТЕБЯ!
– Я слышу тебя, Рыжий, нечего так орать.
Моей радости не было предела, однако проблема оставалась проблемой. Мы должны были снова бежать.
– Какова обстановка? – спросил Пепел у Дика и Форда, когда мы наконец все вместе собрались в коридоре. – Все совсем плохо, или же мы прорвёмся?
– Вокруг здания стоят чистильщики двумя рядами, – серьезно ответил Дик.
– Есть подземный ход, – вставил вдруг Форд. – Если мы поторопимся, то они даже не заметят нашего исчезновения.
– Кто-то должен будет их отвлечь, – предложил я.
– Я пойду, – ответил Пепел.
– Ни в коем случае! – вскрикнул Дик. – Вы с Рыжим сейчас же спускаетесь вниз. Я не позволю вам умереть раньше времени. Форд, проведёшь их?
– Да без проблем.
– Я их отвлеку. На этом складе есть взрывчатка, бомбы, что-нибудь, что сможет развлечь наших гостей?
– В деревянных ящиках, насколько я знаю, лежат бомбы с Гражданской войны. Кажется, рабочие.
– Отлично! – Дик прям засиял от счастья.
Форд приставил руку к моей спине и подтолкнул. Пепел двинулся за нами. Вскоре мы попали в длинный коридор, диагональю спускающийся вниз. Там слабо горели старые лампочки. Идти по земле было холодно, несмотря на ботинки с толстой подошвой. Воздух был пропитан отвратительным запахом бензина, а где-то на уровне коленей был виден слабый туман серо-фиолетового цвета.
Вдруг Форд остановился. Он рылся в карманах и что-то тщательно искал.
– Парни, я должен забрать кое-что из небольшой комнатки. Поворот на нее будет через пару метров. Вы сможете пройти без меня немного? Я нагоню вас, как только смогу. Вот вам фонарь. Там дальше погаснут лампочки.
– А куда ведет этот туннель, Форд? – поинтересовался Пепел.
– К пригороду, конечно, – ответил он и растворился во тьме ответвленного коридора.
Мы с Пеплом остались одни.
Сверху были слышны крики, звуки машинных двигателей, лопастей вертолетов. Вдалеке нас ожидала кромешная тьма подземного туннеля. Мне не было страшно туда идти, в отличие от Пепла. Его дыхание было все такое же быстрое, волнительное. С черных волос стекал пот. Очевидно, Пепел сильно нервничал, как будто попал в небольшую очередь по ожиданию своей смерти. Он постоянно оглядывался назад, проверял – не следят ли за нами, а потом вдруг взял меня за руку и смутился еще сильнее.
– У меня клаустрофобия, – сказал он.
– Я понял, – соврал я.
Вдруг вдалеке показались огни. Затем все громче и громче становились людские голоса. Серо-фиолетовый туман стал гуще, поднявшись аж до самого потолка. Мы с Пеплом замедлили шаг и прижались к стенке.
– Это что какой-то город? – спросил я.
– Я не знаю. Может, мы дошли до Подземки?
– Не думаю. Тогда бы нас прикончили еще на полпути. Подземка охраняется еще больше, чем высотки в ГБН.
– Тут ты прав, – согласился Пепел. – Но что это тогда?
– Не проверим, не узнаем! – я двинулся в направлении огней.
– Рыжий, стой! – моя шкирка была остановлена. – Я знаю, что ты идиот, но не настолько, чтобы идти на верную гибель.
– Если это не Подземка, значит, нас не тронут.
Мы приблизились к свету. Перед нами возвышались огромные железные ворота, настежь открытые. У входа стояла пара охранников, однако они не походили на правительственные войска. Их одежда была зеленого цвета, а на груди красовались какие-то значки. Пепел разглядел надпись: «Безликий город: оборонительные войска».
– Что это еще такое?
– Ты был прав, Рыжий, это какой-то город, не относящийся к правительству.
Мы отошли от стены и смело направились к воротам. Бояться было нечего.
– Хэй, Доджер, гляди-ка! – крикнул низкий и пухлый охранник, схватившись за поясное оружие. Кажется, это был электрошкер, обычный и ничем не примечательный.
– Вы кто такие? – прищурившись, обратился к нам худощавый змееподобный человек. Он выглядел еще нелепей первого: его рабочая форма была ему мала размера на три.
– Я Рыжий, а это…
– Вы что пара? – спросил неожиданно пухлый охранник, взглянув на наши руки, сцепленные практически в замочке.
Мы с Пеплом резко разошлись и одновременно ответили:
– Нет, конечно!
– Просто друзья, – добавил я. – А что это за место? Оно под правительственным надзором?
– Упаси, Безликий! – вскрикнул худощавый охранник. – Правительство о нас ни слухом, ни духом!
– Тогда кто вы такие?
– Беглые преступники! – разом вскрикнули охранники и покатились со смеху.
Мы с Пеплом переглянулись.
Вскоре хохот прекратился, и пухлый охранник спокойным голосом произнес:
– Мы зовемся Безликим городом, городом потерянных. О нас никто не знает, но как вы нас нашли? Как вы нашли восточный туннель?
– Нас провел один человек, – сказал Пепел.
– Ох, не поздоровится этому человеку! Раскрытие нашего местоположения карается смертью.
– Так можно нам пройти?
– Исключено! – задорно ответил Пухлый, протянув букву «с».
– Постой, – перебил его Доджер. – Они ведь могут вернуться к себе туда, наверх, и все рассказать. Если правительство узнает о Безликом городе, нас всех перестреляют.
– И что ты предлагаешь, впустить их? А вдруг они правительственные агенты?
– Нас ищет Балисонг и тысяча солдат, – вставил Пепел. – Мы должны скрыться.
– Нет, нет и еще раз нет! Подвергать такой опасности весь город из-за двух каких-то прохвостов? Не в мою смену!
– Доджер, Пухлый, пропустите наших гостей.
За двумя охранниками появилась фигура высокого человека в длинной бардовой мантии и небольшой маске цвета слоновой кости. Человек был спокоен и уверен в своих словах. Очевидно, он знал, кого впускает в город, и ничуть не сомневался в своем решении. Человек сквозь маску осматривал нас с Пеплом с ног до головы. Мы делали то же самое.
– Но, сэр! – вскрикнул Пухлый. – Они нас в могилу сведут!
– Не спорь со мной, Пухлый, не то в могилу сведут тебя, – вновь раздался хриплый голос из-под маски. Вскоре он обратился к нам: Меня зовут Безликий. Неплохо было бы услышать ваши имена.
– Рыжий.
– Пепел.
– Прекрасно, я ждал вас. Я так понимаю, человек, который провел вас, скрылся из виду?
– Да, – ответил я.
– Хорошо, его мы найдем позже. Заходите. Наш город отныне ваш город.
Мы с Пеплом направились вслед за Безликим. Свет городских огней осветил наши бледные лица. Нам открылся потрясающий вид на город, полный невысоких домиков, широких площадей и огромных заводов с толстыми трубами, выводящими бензиновый газ (это такой безопасный, но отвратительно пахнущий дым, на котором работает электричество). В узких переулках виднелись очертания людских фигур, где-то даже играли дети. Над городом не было ни неба, ни солнца, ни Луны, ни звезд. Только отвратительно коричневая земля, смешанная с твердой охровой глиной. В город вели четыре тропинки, спускающиеся сверху. Где-то вдалеке они сливались в одну, но нам до этого было идти и идти. Мы спускались вниз на протяжении двадцати минут, пока воздух не стал чуть чище. Там, на перепутье всех четырех тропинок вдруг запахло болотом. Недалеко от нас протекала река, чистая и никем не тронутая, как в далеком семнадцатом веке, когда еще не было никаких заводов, а люди были разумней по отношению к природе.
– Подождите, но где тогда находится Подземка? – спросил я у Безликого, нарушив наконец тишину.
– Я не верю в эти сказки, – все также спокойно ответил человек.
– В каком смысле сказки? – включился в беседу Пепел.
– В прямом. Подземки, как таковой, вообще не существует. Ее придумали для того, чтобы запугивать людей. Весть о ней разлетелась по всему нашему небольшому мирку, а страх возрос до небывалых масштабов.
– Но куда тогда попадают люди, оказывающиеся в порталах?
– Ясно куда, на тот свет, конечно же.
– Но Форд сказал, что был там… – протянул я.
– Форд любитель пошутить, а вы верите, чему попало.
– Когда он говорил, что его жена и дочь умерли, не было видно, что он шутил, – сказал Пепел.
– Боже правый. Его жена и дочь в полном порядке. Живут на пятой улице от Центральной площади.
– Только вот он почему-то об этом не знает.
– Не знает, но так ведь легче.
– В каком смысле легче?
– Легче управлять человеком, когда тот находится в неведении.
– Ах, ты ж, сволочь, – сказал Пепел, отходя от Безликого и вновь хватая меня за руку. Эти его прикосновения начинали меня не на шутку беспокоить…
– Не стоит уходить отсюда, друзья. От вас мне скрывать нечего. Да и в Безликом городе вам куда безопасней, чем под прицелом правительственной пушки.
– Пепел, – вмешался я. – Он прав.
– Ты что веришь ему? Веришь, что он не прикончит нас при первом попавшемся случае? Рыжий, да что с тобой?
Я отвел Пепла в сторону:
– Нам нужно где-то передохнуть и собраться с мыслями. Нельзя вечно бежать. Правительство нас здесь не достанет, оно не достанет перочинный ножик.
– Делай, как знаешь, Рыжий, я всегда с тобой, чтобы не случилось. Но просто будь аккуратней с незнакомцами. Они могут знать о тебе намного больше, чем ты сам.
– Хорошо.
Глава одиннадцатая
Ночь мы с Пеплом провели в небольшой, уютной комнатке в подвале огромного старинного дворца века эдак-то девятнадцатого. Со стен там сыпалась штукатурка, а с потолка свисали, ужасающе покачиваясь, позолоченные люстры. У меня было такое ощущение, что мы оказались в сказке, ведь только там были такие дворцы. На полу, прямо под нашими кроватями лежал вручную сотканный ковер темно-бардового цвета. На нем было столько узоров, что у меня рябило в глазах. Но все же я был всем доволен. Более того, мне вся эта роскошь даже нравилась.
Пепел же относился к новому месту с недоверием и неким подозрением, будто все, что здесь находилось, было сплошной иллюзией или же постановкой. Он постоянно оглядывался, щурился, высматривал что-то. Думаю, если бы не его больная нога, он бы давно распознал в этом Безликом городе подвох.
Наутро мужчина в плаще, тот самый Безликий, собственной персоной явился в нашу комнату и пригласил на завтрак. Мы переоделись в новую, более удобную одежду и пошли за ним, петляя по коридорам, словно в каком-то лабиринте.
– А чем это вы правительству то не угодили? – спросил он, восседая на огромном кресле в самом дальнем и самом престижном углу стола.
– Мы… – начал было я.
–Мы не станем вам этого говорить, – перебил меня Пепел, вновь схватив за руку.
– Хорошо, понимаю вашу осторожность. Но все-таки, украли что-то?
Мужчина так просто сдаваться не желал, поэтому, несмотря на сжимающие мою кисть пальцы Пепла, я ответил:
– Да.
– Но вас это касаться не должно, – закончил за меня Пепел.
После небольшой паузы Пепел вдруг спросил:
– Зачем вы подослали к нам Форда? Ведь вам что-то нужно, не так ли?
– Вы совершенно правы, – Безликий ехидно улыбнулся. На его щеках заиграли ямочки, а в глазах появились искры. Седые, прилизанные к голове, волосы вывалились из туго сжатого пучка и упали на плечи. – Мне нужно то, что нужно всем, кто за вами охотиться. Вы влипли в непростую ситуацию, друзья. Вы обладали предметом, за который можно получить необозримо огромную сумму денег, бесконечную власть, – лицо мужчины начало меня пугать. Оно сменилось на адски улыбающуюся рожу арлекина Сатаны.
– Постойте, – прервал я его. – Почему обладали?
Мужчина залился непрерывным, пугающим до онемения смехом:
– Идиоты! – его глаза окрасились в багровый цвет, зрачки уменьшились, а брови встали саркастичным домиком. – Вы даже не заметили, как у вас отобрали самую важную вещь! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!
Я в испуге полез в карман куртки, чтобы убедиться, что с перочинным ножиком все в порядке. И, нащупав, наконец, что-то твердое, я с победным криком вытащил это Безликому на обозрение:
– Видишь!
Но тот продолжал заливаться смехом:
– Ты даже не заметил, как перочинный ножик заменили камнем!
Я почувствовал небывалый стыд и, наверное, не на шутку покраснел, потому что Пепел бросил на меня осуждающий взгляд и в ужасе вскочил со стула:
– Рыжий, где нож?
– Я… я… я не знаю! – истерически произнес я. Все лицо горело от стыда.
Вдруг в дверях появилась чья-то фигура, высокая, мужского телосложения. Я не видел, кто это был, но почему-то точно знал, что это был Форд. Когда он вышел из коридорной тьмы на свет, его морщинистое лицо озарил огонь свечей. По седой бороде тек пот, рубашка была усеяна потемневшими пятнами. Он был жив, здоров, но из-за чего-то чрезвычайно расстроен.
Я бился в истерике, утопал в осуждающих взглядах, совесть сгрызала меня изнутри, пока вдруг в руках Форда я не увидел знакомый мне предмет. Это был перочинный ножик серебристого цвета.
– Отдай его, Форд! Отдай! – бросился я на него. Пепел меня остановил.
Форд стоял на месте, как вкопанный. Он с болью в глазах смотрел на нас. Казалось, что он вот-вот заплачет:
– Я… я не могу, Рыжий, – протянул он. Мне стало еще хуже. Теперь я чувствовал не только угрызения совести, но и боль почти не знакомого, но все же дорогого мне человека. – Я слышал ваш разговор вчера. Моя жена, моя дочь… Они ведь живы, так?
– Ты абсолютно прав, Форд, – ответил в коем-то веке успокоившийся Безликий. – А теперь отдай мне ножик, и я отдам тебе твоих родных. Честный обмен, не думаешь?
– Простите, – пробормотал Форд, шагая в сторону ухмыляющегося мужчины с седыми волосами.
Я думал, что это конец, что хуже быть уже не может. Но запомните одну простую вещь: хуже может быть всегда.
Вдруг по всему городу сработала сигнализация, оглушающая сирена иглой вонзилась в уши и прорвала всевозможные барабанные перепонки. С улицы начали доноситься крики женщин и детей, но затем они быстро стихли, так неправдоподобно быстро…
Я подбежал к окну, но на улицах не было ни души, будто взорвалась атомная бомба и сожгла все тела дотла. Вдалеке, где-то между восточным и северным туннелем, неспешно двигались отряды правительственных войск. За ними угрожающе следовали кровавые чистильщики.
– Неужели они нашли нас так просто? – спросил я.
– Им помогли, – серьезно ответил Пепел.
– Но кто? Кто мог нас предать?
– Дик.
Балисонг и Дик бок о бок стояли у входа в огромный дворец. Я смотрел на них, они смотрели на меня: Балисонг со злобой, Дик виновато.
– Все кончено, Рыжий, – громко, дрожащим голосом произнес Дик. – Выходите и сдавайтесь без боя.
– Только если тебя, сволочь, зарежут у нас на глазах, – ответил вместо меня Пепел.