– Вот это да… – протянул вдруг Дик после минутной паузы.
– Что это, черт возьми, такое?! – сорвался вдруг Пепел. – Я не смогу это сохранить. Я носки по городу теряю, а тут этот чертов перочинный ножик! Да он выскользнет из кармана, и поминай лихом спокойную жизнь! – произнес он и скрылся за дверями бара.
Мы с Диком переглянулись.
– Иди, – намекнул мне Дик.
– Куда? – не въехал я.
– Иди, успокой его.
– Я?
– Ага.
Я в жизни никого не успокаивал. Скорее мне самому нужен был такой человек. Да во мне столько эмоций бушует, что я только разозлю Пепла. Ладно, была, не была. Я вышел из «Лозгуда», а затем на главный проспект. На одной из разбитых машин сидел Пепел. Он грустно смотрел на звезды, небо сегодня было необычайно красивым…
– Пепел, – начал я. Мне хотелось сказать много всего, но вылетело лишь: Прости меня.
Он взглянул на меня печальным, усталым взглядом. Я бы мог с легкостью прочитать все его мысли по глазам, но не стал этого делать только потому, что то, что находится в голове, порой значит намного меньше, чем слова, произнесенные вживую. Пепел криво, но искренне улыбнулся:
– Я не злюсь на тебя, Сэм.
– Но ты все равно хотел услышать мои извинения, не так ли?
– Что правда, то правда. Твои слова многое значат для меня, – он взглянул в мои глаза, в мои темно-карие глаза. – Ты мне очень дорог, Рыжий, чего бы ты не сделал.
– Значит, прощаешь? – с надеждой спросил я.
А он засмеялся.
– Конечно.
Пару минут мы сидели в тишине, смотря то на звезды, то друг на друга. Пепел думал о чем-то, а я думал о нем. Что было бы, живи я без него? Наверное, я б скончался на второй неделе. Друг – это важная составляющая каждого человека. Никто из нас не может существовать совсем один. Пепел был частью меня, а я, по-видимому, являлся одной из многочисленных составляющих Пепла.
– Знаешь, – ни с того ни сего хриплым голосом произнес он, достав перочинный ножик из кармана. – Это твоя вещь.
– Ты что? – я был, так сказать, в шоке. – Джон прислал это тебе.
– А ты мой друг.
Я стал похож на большой и красный помидор от смущения. Мне было приятно, что Пепел дорожил мною так же, как и я им.
– Но… – мне не хотелось брать чужую вещь, тем более, такую дорогую.
– Сэм, – Пепел сделал долгую паузу. – Возьми.
– Хорошо, но тогда ты обещай мне, что никогда меня не бросишь.
– «Никогда» – понятие растяжимое, захватывает огромное количество времени, но, во всяком случае, я постараюсь.
Он улыбнулся, а когда он улыбался, мне хотелось взвыть от счастья. Мы крепко обнялись и сошлись во мнениях, что пора бы двигаться ко сну. Ведь была глубокая ночь. К счастью, под нами находилась пустая и очень даже удобная машина. Мы медленно сползли на асфальт, а затем через открытые окна залезли внутрь. Сиденья были сделаны из кожи, но от нее мало что осталось. С Пеплом мне было удобно везде, он создавал уют. Я переполз на заднее сидение и вскоре задремал. На меня еще долго кто-то смотрел и вел сам с собой информативный диалог, а потом я провалился окончательно. День ведь был, как не крути, полным неожиданностей…
Глава седьмая
– Ребятки, подъем, – раздался вдруг чей-то взволнованный голос. Я узнал в нем Дика.
– Что случилось? – сонно спросил я, разделяя на голове слипшиеся кудрявые волоски своей рыжей шевелюры.
– Кажись, мы влипли…
И как раз на этом моменте мы с Пепелом одновременно взмыли вверх и со всей силы стукнулись лбами о потолок машины. Раздался смачный треск и громкое «ай». Пепел, по-моему, впервые по-настоящему испугался. Ведь проблемы теперь касались его напрямую:
– И когда же нас найдут? – спросил он. – Или вернее спросить, когда нас убьют?
– Мы обязаны сохранять спокойствие, – ответил Дик, заглядывая в окно машины. – Я пока не знаю, что нам делать с той огромной проблемой, которую прислал нам твой дядя, Пепел, но нужно как можно скорее это решить. Около часа назад появилась новость, что в нижний район отправляют отряд во главе с Балисонгом, а он, насколько мне известно, застрелил уже очень много людей…
– Да знаю я, кто такой Балисонг! – вскрикнул Пепел. Я видел, как он искренне мечтал поскорее раствориться или же исчезнуть. Пепел не любил ввязываться во что-то, что касалось правительства, а еще больше он не любил нарушать закон без необходимости.
– Так, – я решил взять ситуацию в свои руки, ведь окончательно понял, что эти двое без меня не справятся. – Давайте поступим так. Сейчас мы все разбредемся по городу и соберем все, что может пригодится в пути. Вечером мы встретимся в баре, а потом отправимся в пригород. Там, по слухам, ситуация спокойней, чем здесь…
Друзья кивнули, и мы разошлись.
Пепел направился к себе домой, если конкретно, то на крышу одного невысокого здания. Там было всего три этажа, и, насколько, я понимал, это была заброшенная мини электростанция. С нее много веков назад поступала энергия в уличные фонари, и те освещали местность, а сейчас про нее просто все забыли.
Кроме Пепла там жило еще три человека. Эти трое были совершенно одинаковыми мужчинами. Они заведовали известной компанией по производству машин для передвижения по низшему району. Ходили слухи, что они имели доступ даже к высшему району! Дори, Дери и Дак не раз меня выручали, отдавали мне лишние запчасти, даже делились едой во времена голода. Им было лет за сорок, но выглядели они на все двадцать пять. Я любил их юмор. Он порой переходил границы приличия, но никогда не оставлял собеседника серьезным.
Дик не любил наших с Пеплом друзей. Он считал их чересчур позитивными мечтателями, которые оторваны от реальности и не осознают всех проблем человечества. Я напротив, считал это качество, этот оптимизм, самым главным плюсом, которого никому из нас не хватало.
Дик, как всегда, исчез в баре, а я отправился в более интересное место, туда, где мне были рады.
Через минут двадцать непрерывной ходьбы я добрался до места назначения. Это был первый этаж какой-то многоэтажки. Ходили слухи, что на шестисотом этаже этого здания жил сам Бонзе, человек, отравлявший жизнь каждого из нас. Но речь сейчас не о нем. Зайдя внутрь, я попал в пустое, заброшенное помещение, где от стен отклеивались обои, а по полу играли в догонялки осколки стекла. Атмосфера здесь наводила ужас на каждого прохожего. Я отсчитал от входной двери ровно пять плиток и, шагнув на шестую, замер в ожидании. Затем на одной из стен промелькнуло очертание лица. И тут, откуда не возьмись, на меня полетел нож. Он был красивым, но, к сожалению, старым, века так-то двадцать четвертого. Время для меня замедлилось, и я смог разглядеть узор в виде лисы на рукоятке, а потом, хитро улыбнувшись, схватил нож, остановив его прямо перед левым глазом.
– Делаешь успехи, Ричард, – с ухмылкой произнес я.
В течение последующих пяти секунд из-за дверного проема выглянуло пухлое личико невысокого мужчины в теплой коричневой жилетке и маленькой фетровой шляпе. Он аж покраснел от моего комплимента. Этого мужчину звали Ричард. Он был другом моей семьи и моим учителем во всех областях, но, в основном, конечно, в боевых искусствах.
– Ты где пропадал?
– Дела были.
– Может, расскажешь старику?
– У меня есть не больше получаса, чтобы выбрать оружие.
– Все твое, Сэм.
Я оставил Ричарда в полном недоумении. Он был владельцем огромной коллекции старинных ножей, но так же имел небольшой магазинчик с новинками. Я частенько брал у него оружие. Метать ножи для меня было одно удовольствие, этому меня учил отец.
– Так что? – Ричард хотел знать все до мельчайших подробностей, но я понимал, что это опасно. Во-первых, для него. Во-вторых, для моих друзей.
– Что, что? – я мысленно разобрал все события последней недели и выбрал оттуда ничего не значащие: Пепел хотел сбежать наверх, я узнал об этом, да мы и поссорились. Вот вчера помирились.
По-видимому, Ричард меня не слушал…
– А что это у тебя в кармане?
«Вот черт! Перочинный ножик. Надо выкручиваться», – подумал я.
– Пепел подарил, в знак нашей дружбы. Обычный перочинный ножик, ничего интересного.
– Дай посмотреть, – Ричард чуял, что что-то было не так.
– Я… – я совсем не умел врать, тем более близким друзьям.
– Я знаю, что ты врешь, Сэм. Мы знакомы пятнадцать лет.
– Держи, – я достал из кармана ножик и, нервно тряся рукой, протянул его Ричарду.
Он резким движением схватил его и начал рассматривать со всех сторон, а затем тихо произнес:
– Сделан каким-то известным инженером…– протянул он. – Откуда это у Пепла?
– Я не знаю, – я занервничал еще больше и постарался забрать ножик обратно.
– Постой.
– Ричард, отдай мне нож, – серьезно прохрипел я и резким движением приблизился к старику.
Тот отлетел назад метра на два и, положив ножик во внутренний карман жилета, сложился пополам. На все помещение что-то громко хрустнуло, и на меня взглянули два багрово-красных зрачка. Существо быстрым шагом направилось ко мне. Единственное, что я понял в тот момент, так это то, что передо мной стоял совсем не Ричард…
Это был двойник, иначе говоря, роботизированный шпион правительства, который был явно запрограммирован меня убить. Я никогда не встречал киборгов вживую, но, как говорится, все надо делать впервые. Нечто, внешне схожее с Ричардом, вдруг вытянуло из правой руки острое лезвие и хотело было пронзить меня насквозь, но я вовремя отлетел в сторону, упав на плитку. Было больно, но не настолько, чтобы сдаться.
Существо забрало ножик, а это говорило о том, что у меня было две цели: забрать его назад и при этом, желательно, выжить. Двойник вновь понесся на меня, зигзагами перепрыгивая с плитки на плитку. Он яростно ударил меня правой рукой, то бишь лезвием, но я вдруг одумался и отразил атаку кинжалом с лисьей рукояткой. Двойник был сильнее раза в четыре, не меньше, и цель «выжить» стала тихонько понижать свои проценты на успех.
Пока меня старались проткнуть, я судорожно искал выход из безвыходной ситуации. И вдруг, в жилетке, я заметил тот самый перочинный ножик, который, к счастью, лежал именно так, как мне было нужно. Я схватил его и с разбегу сделал кувырок в правую сторону, дабы выйти из тупика. И это у меня прекрасно получилось, учитывая тот факт, что я никогда в жизни не делал таких переворотов. Все бы хорошо, но нужно было как-то оторваться от огромной машины с лицом моего близкого друга. Наверное, именно на этот счет я и носил в своем кармане электрошокер. Приближаясь к выходу, я достал его из кармана, а потом, развернувшись в прыжке лицом к своему сопернику, шибанул его током.
Двойник отлетел в противоположную сторону и сильно ударился о стену, ведь мощность у моего электрошокера была не так мала, как могло показаться изначально. Робот был обезврежен, цели были выполнены. Я направился в бар.
Солнце стояло еще высоко над горизонтом, в связи с чем, у нас было достаточно времени собрать все необходимое в рюкзаки, разложить все по полочкам в «Лозгуде» и тщательно продумать план действий. Конечно, последнюю задачу мы так и не выполнили, решившись довериться удаче в процессе событий.
Вскоре наступил вечер, полпервого ночи, если быть точным, но это у нас считалось временем заката. Ведь ночи длились по двадцать два часа из тех тридцати семи, что были в сутках. На улицах поубавилось народу, и постепенно опускалась тьма. Сначала в переулки, затем на главный проспект. Фонари зажигались только в четыре часа ночи и горели до восемнадцати, а до этого низший район находился во мраке. Именно тогда еще не пойманные правительством преступники выходили на охоту. Они, будто призраки, скитались по улицам в поисках очередной несчастной жертвы.
– Пора выдвигаться, – сладко зевнув, произнес Дик, выплывая из подвала. По-видимому, он успел, как следует, выспаться.
– Уже поздно… – сонно ответил я, меняя свое положение относительно необычайно удобного плеча Пепла.
– В том-то и весь фокус, – включился в беседу Пепел.
Мы за пару минут полностью упаковали рюкзаки, застегнули молнии на куртках и, став похожими на трех космонавтов, вышли из бара.
Солнце сменила луна, а облака уступили небесное пространство звездам. Дул прохладный ветерок, нося по асфальту сегодняшний выпуск газеты «ГБН» или же «Город Без Названия». Я не разглядел, о чем именно в нем было написано, но, наверное, о чем-то, по истине, важном…
И тут вдруг ночную тишину прервала городская сирена. Она раздалась, будто гром посреди ясного неба. На горизонте появились чистильщики. Пять огромных машин белого цвета, шириной в пятнадцать метров, двигались в нашем направлении, а перед ними около трех темно-серого цвета с цифрой «666».
– Сегодня мы уже не сможем уйти! – попытался перекричать адский шум Пепел.
– Мы это еще посмотрим! – отозвался Дик и нырнул обратно в переулок. Там он дождался нас и продолжил: Говорят, выход в пригород есть и с северной и с южной стороны. Чистильщики едут с севера, значит, туда нам путь отрезан. Но если двинемся на юг, сможем оторваться от них примерно на четвертом километре, потому что дальше они не поедут. Там для них, по слухам, отравлен воздух. И тогда уже дорога станет куда спокойней.
– Прекрасная идея, – одобрил я. – Но нам нужно прибавить темп, а то, находясь на одном месте, далеко от чистильщиков мы не уйдем.
– Поддерживаю, – ответил Пепел, готовясь к пробежке.
Мы затянули пояса рюкзаков на животе, поправили кожаные сапоги и накинули капюшоны. И на этот раз стали похожи на спонтанный клуб неопытных сатанистов.
Честно говоря, за всю свою сознательную жизнь я еще ни разу так не бегал. Земля под ногами проносилась настолько быстро, насколько она не отдалялась при полетах на космических кораблях. Но почему-то мне не было страшно, как обычно, когда в низшем районе появлялись чистильщики, да еще и так много. Мне скорее было даже весело. Рядом со мной бежали два моих преданных друга, спотыкаясь и проклиная асфальт на каждом шагу. А в моей куртке лежало мощнейшее оружие, которое было способно на все, что угодно. Ну, почти.
Знаете, счастье такая странная штука, которую понять до чертиков сложно, но когда понимаешь, становиться настолько хорошо, что хочется взвизнуть на весь мир и остаться сумасшедшим на все оставшиеся годы своей жизни.
И вдруг перед нами, откуда не возьмись, возникли еще три кровавых чистильщика. Мы оказались в западне. Впереди нас ждала смерть, позади то же самое. Ну, а по бокам не было никакого прохода.
– Мы в тупике! – закричал Дик, метаясь из стороны в сторону, будто маятник.
– Благодарим за информацию, Капитан Очевидность! – озлобленно прокричал в ответ Пепел.
Я же промолчал. А промолчал я потому, что думал, что же такое сделать, чтобы оторваться от этих ненавистных машин. По началу, я внимательно осматривал местность вокруг себя, затем основательно вглядывался в чистильщиков, а потом, осознав, что всевозможные пути отрезаны, я полез в карманы. И тут меня одернул Пепел:
– Нас окружили, Рыжий. Что ты стоишь статуей посреди дороги?!
Пепел явно нервничал, да так сильно, что меня чуть было не снесло от его эмоций. Он метался вправо, влево, вправо, влево, но в то же время отчетливо понимал, что из этого ничего путного не выйдет. По сути, Пепел в критических ситуациях был слабее меня и, что самое главное, совсем этого не скрывал.
– Я знаю, как нам выбраться, – произнес я чуть ли не шепотом, нащупав в левом кармане штанов две палки или же две ручки, я до конца все равно не понял.
– Прекрасно! Ты еще и… – кажется, Пепел хотел на меня конкретно наехать, но затем одумался: Погоди, что?
– Я знаю выход, – чуть громче повторил я.
– Как?
– Держи эту палку, – я протянул десятисантиметровый стержень темно-коричневого цвета Пеплу. – По моему сигналу дотронься им до этой палки. Понял?
Пепел кивнул.
Чистильщики были уже в двадцати метрах от нас, а Дик, сломя голову, носился от дома к дому, размахивая руками так, будто отгонял голубей. Затем из одной темно-серой машины высунулась голова. Это был Балисонг. О нем много раз упоминалось в разных газетах, которые я любил почитывать в свободное время. Его фотографии меня до ужаса пугали, а когда-то я даже пообещал себе, что никогда в жизни с ним не встречусь. Из этого следует один простой вывод: «Мои обещания никогда нельзя принимать близко к сердцу».
Мы с Пеплом встали рядом друг с другом. Из кровавых чистильщиков уже выходили люди с какими-то непонятными предметами, похожими на паяльники. Их концы источали яркие искры, которые слепили глаза. Но тем людям в белых костюмах этот свет был не страшен – они были в масках.
Я скривился, потому что почувствовал тошноту, затем начала кружиться голова. Перед моим лицом перестали существовать люди, появились лишь силуэты, которые то и дело злобно улыбались, а затем падали со смеху. Я перестал видеть Пепла, но все еще мог его слышать:
– Рыжий, держись!
Я покачнулся, но удержался на ногах. Пепел не давал мне упасть. Вскоре боль в животе ослабла, и я смог выпрямиться.
– Давай! – закричал я, что есть мочи.
Пепел поднес стержень к моему, и под ними, как и говорил Джон в своем письме, образовался маленький портал метр в высоту. Он был темно-синего цвета и вел, казалось, в бескрайний космос. Я не особо понимал, что происходит, делал все, так сказать, основываясь на шестом чувстве. Но потом все стало совсем плохо, и я начал терять сознание. Этот процесс протекал медленно и мучительно, пока я в конец не отключился и не грохнулся на землю, сползая по упругой и в каких-то местах даже кривой ноге Пепла. Последнее, что пролетело мимо моих ушей, были чьи-то слова, чьи именно, к сожалению, я уже не разобрал:
– Бери этот мешок с костями и бросай!
Кажись, это все же был Пепел…
Глава восьмая
Я проснулся уже утром. В глаза светило солнце. Было почему-то очень больно. Кололо в боку, но это, кажется, была не самая большая проблема. Потому что когда я поднялся с уже прогревшейся земли, мои глаза начали в прямом смысле слова течь. Было такое ощущения, что по ним кто-то скреб вилкой, да так активно, что будто бы хотел их вырезать. Я попытался это дело исправить, открыв глаза и закрыв их обратно, как обычно это бывает, когда в них что-то попадает. Но когда веки приподнялись, я понял, что ничего не вижу, причем вообще ничего. Ни земли, ни неба, не своих друзей. Затем я позакрывал правый глаз, вслед за ним левый и сделал вывод, что второй из перечисленных реагирует хотя бы на что-то, в данном случае на солнце, а другой, как будто бы и вовсе никогда не существовал.
И вдруг где-то в нескольких метрах послышались знакомые голоса. Это был Дик и Пепел. Я не успел уловить нить их разговора, потому что как только они подошли, тема переключилась на меня:
– Ты как, Рыжий? – спросил кто-то из них.
Голос был низким и серьезным. Он отдавал хрипотой, и вскоре я узнал его обладателя, но все же решился уточнить:
– Кто это?
Воцарилось молчание. Наверняка эти двое застыли, словно две статуи, пялясь на меня удивленными лицами огромных истуканов с Острова Пасхи.
– Эй, – возмутился я и провел перед собой рукой, явно ожидая до кого-то дотронуться. Но выглядело это скорее смешно, чем серьезно. Да и сам я не выдержал и улыбнулся: Эй!
– Чего ты раскричался, Рыжий? – снова раздался чей-то голос. На этот раз он был выше по тону, порой даже переходил в писк. На моем имени он раздался, казалось, совсем рядом.