У беды глаза зелёные. Том 2

Глава 3

Весёлый беззаботный смех разобрал Кана: ему было легко и просто общаться с этой непосредственной девчонкой. Она не заигрывала с ним, не строила из себя недотрогу, помешанную на этикете, и ничего не хотела от него лично. Незнакомка просто источала радость даже от такого простого действия, как столкновение с ним.

– Прекрасная незнакомка не назовёт своё имя в ответ на моё? – чуть поклонился принц и представился. – Айканар. Для друзей просто Кан.

Обольстительная улыбка, появившаяся на его губах, заставила покраснеть девушку и в смущении опустить глаза.

– Ольма, – пролепетала она, чуть приседая, но тут же взяла себя в руки. – Расскажи про Хранителя! – потребовала с горящими глазами.

– Вот, кстати, – пришёл в себя принц, сбросив очарование девушки, – ты не покажешь мне дорогу к крылу целителей, я хотел бы навестить подругу.

– Так она твоя подружка? – яркий огонёк, горевший в её глазах, потух, а выражение лица стало упрямым. – А к ней Филиор Ости никого не пускает, да и спит она ещё, – небрежно махнула рукой.

– Да-а-а?.. – засомневался принц, но потом решил поверить новой знакомой, действительно, ещё рано, наверное. – Ну тогда… – он не находил приличного повода остаться ещё с девчонкой, и тут его осенило, – покажи, где у вас находится библиотека, – там он точно с пользой проведёт время и дождётся, когда можно будет навестить Виру.

– А у тебя в неё допуск-то есть? – на него сверкнули насмешливым взглядом.

– Конечно, – парень полез в карман и, достав кристалл на цепочке, гордо продемонстрировал его девушке.

– О-о-о… – уважительно протянула она, считав код доступа. – А чего он в кармане? Надевай на шею.

Схватив Айканара за руку, егоза потянула его за собой. Не ожидавший такой прыти, парень еле успел одной рукой повесить кристалл на шею, ощущая в другой руке маленькую ладошку девушки. Это почему-то грело его душу и вселяло какие-то туманные надежды.

– А что тебе там интересно? Какой раздел тебе нужен? – тараторила девчонка, не снижая скорости.

Успевая за ней вписываться в повороты, и отмечая удивлённые взгляды встречающейся прислуги, Кан всё же ответил.

– Зельеварение. Я увидел у императора занятное успокаивающее зелье. Его достаточно вдохнуть и эффект уже обеспечен. Я о таком не слышал. Очень интересно найти его рецепт, конечно, если это не тайна, а ещё хорошо бы попробовать приготовить.

– Какая ещё тайна, – фыркнула Ольма, – обычное снадобье, – дёрнула плечом и резко затормозила останавливаясь.

Не ожидавший ничего подобного, Кан еле успел затормозить, чтобы вновь не впечататься в девушку и не уронить её на пол, а то это станет правилом в их отношениях. А ему не хотелось бы начинать с такого. От последней мысли принц даже немного окосел. Отношения? Начинать? И понял, да, он хочет серьёзных отношений с этой егозой. И, честно говоря, ему было всё равно кто она, какое положение у неё при дворе, и какого она сословия. Она ему нравилась!

А Ольма восторженно смотрела на парня.

– Так ты зельевар?

– Ну, – смутился принц, – это громко сказано. Я не обучался этому… – и набравшись духу, выпалил, – я осенью собираюсь поступать в местную академию на факультет зельеварения!

– Здорово! – подпрыгнула от переизбытка чувств девчонка, хлопая в ладоши. – Я тоже осенью собираюсь туда. Значит, будем поступать и учиться вместе!

Развернувшись, она потащила принца дальше. Коридоры сменяли друг друга, один переход перетекал в другой. Они то спускались по лестнице на один пролёт, то поднимались на три. Интерьеры менялись, как в калейдоскопе. Кан понял, что не способен запомнить маршрут, а тем более повторить его один. Ему точно понадобится провожатый. Насколько был запутан его родной дворец, но он не шёл ни в какое сравнение с лабиринтом этого. Откуда-то пришла мысль: “При нападении, незнакомый с дворцом неприятель никогда не доберётся туда, куда ему нужно”, – отличная самооборона.

Коридор, по которому они бежали теперь, оказался отделан тёмным деревом, а впереди в тупике, маячила огромная, украшенная резьбой и инкрустацией, тяжёлая дверь. Вот только взбалмошная девчонка даже не пыталась тормозить, наращивая скорость. А так как она уже была приличной, то и затормозить у Кана не получалось. “Всё же император решил меня втихую прибить!” – в голове промелькнула паническая мысль.

В самый последний момент парень, группируясь, прикрыл лицо локтем, ожидая сильного удара, но его не последовало, а они, наконец, остановились. Приоткрыв один глаз, Кан распахнул и другой, делая вид, что всё в порядке и что так и было задумано.

– Здорово, правда? – егоза радостно улыбалась, показывая руками на книжные полки, которые их окружали. – А ты молодец, другие орут от страха и визжат, а ты молчал, – добавила уважительно.

А Кан мысленно прокомментировал: “Зато наговорил на хорошего человека и чуть в штаны не наделал”. Понимание того, как они попали в библиотеку медленно доходило до ошарашенного сознания.

– Так мы что, сквозь дверь прошли? – вытаращился он на девушку.

– Ну да, – заулыбалась она. – В библиотеку нет двери. Это муляж. Портал. Пройти его может только тот, у кого есть “разрешение на посещение”, то есть руна, открывающая портал, – Ольма разглядывала ошеломлённое лицо парня.

Она всегда подшучивала над другими девчонками, смеясь и говоря, что не верит в любовь и прочую мишуру чувств. Уверенная, что всё это придумали экзальтированные девицы, чтобы оправдать своё непристойное поведение, была убеждена, что сохранит ясность мысли навсегда. Но глядя на Айканара, она чувствовала не то, что к обычным знакомым. Это были совсем другие чувства: тёплые, радостные, словно она встретила… Кого, егоза ещё не понимала. Но эти чувства будоражили её кровь, взрываясь весёлыми пузырьками в голове, и заставляя совершать сумасбродства. Девушке совсем не хотелось уходить, и она как могла, оттягивала момент расставания с парнем.

– Пойдём я покажу тебе, где находится раздел по зельеварению. Там как раз рядом есть стол, где удобно будет читать. Выносить книги отсюда строго запрещено. Да ты и не сможешь выйти, если у тебя при себе будет, пусть даже вырванная страница, так что без вандализма.

– А если я перепишу рецепт, смогу выйти и вынести его? – нет, на память Айканар не жаловался, но переписанный рецепт – всё же надёжней.

– Конечно, – удивлённо пожала плечами девчонка. – А как ещё можно приготовить сложное зелье? Не всегда всё точно запомнишь? Эта какая память должна быть?

– А в чём тогда смысл запрета выноса книги? – не понял Кан, удивлённо глядя на егозу.

– Ну как же, – всплеснула девчонка руками и объяснила, как маленькому. – Есть книги в одном экземпляре. На них наложены чары сохранения. Ими можно пользоваться, но выносить нельзя. А ещё есть книги из закрытой части библиотеки. Так те вообще выносить нельзя даже в общую залу, и читать их можно исключительно в присутствии библиотекаря.

Они завернули в очередной проход и вошли в небольшую комнату, стены которой составляли полки с плотно стоящими книгами. В центре стоял небольшой стол с лампой и кресло. Всё достаточно удобное, чтобы, не отвлекаясь ни на что, заниматься.

– Ну вот, – повела рукой Ольма, – располагайся, читай. К обеду я приду за тобой.

– Спасибо, – от всей души поблагодарил парень, а потом его взгляд переместился на стеллажи, и он пропал, жадно шаря глазами по корешкам книг.

Девушка понимала его жажду знаний, она и сама была помешана на зельеварение, которое ей ещё в детстве привил отец. Смотря в восторженные глаза нового друга, ей вдруг захотелось сделать ему подарок.

– Я знаю какой… – тихо шепнули губы, и хитрая улыбка промелькнула на лице.

Когда ушла девушка, Айканар даже не заметил, как заворожённый, он шёл от полки к полке, ласково притрагиваясь к корешкам старинных книг, вдыхая аромат пыльных манускриптов. Глаза разбегались, и он не знал какую первую книгу выбрать: руки тянулись то к одной, то к другой. Наконец не выдержав соблазна, он встал в центре комнаты и, закрыв глаза, закружился вокруг себя, поручив выбор судьбе. Остановившись и сделав шаг к стеллажам, поднял руку и дотронулся до книги. С замиранием сердца Кан открыл глаза и ошеломлённо прочитал: “Самое полное введение в зельеварение с примерами и разбором ошибок”.

– … – собирался выругаться, но прикусил язык: он сам положился на Судьбу. – Спасибо, – улыбка получилась кривой и не от души, но пришедшая мысль заставила задуматься: “Значит, у меня имелись ошибки, что Судьба с таким прозрачным намёком ткнула носом в них”. – Спасибо! – второй раз получилось более искренно.

С тяжёлым вздохом парень вытащил увесистый том. Водворив его на стол, нашёл небольшой ящичек с принадлежностями для письма и бумагой. Всё это могло понадобиться ему в работе и переписывании текста.

А Ольма в это время бежала к себе. Успокоительное для матери лежало в ящике её рабочего бюро. Сейчас оно уже не требовалось, как раньше. Девушка помнила, когда она была ещё ребёнком, мать часто сильно грустила и плакала. В такие моменты целитель советовал давать ей нюхать успокоительное зелье. И маленькая Ольма, взбираясь к маме на колени, подносила к её носу открытый флакон и просила: “Мамочка, подыши, там веселье и радость в пузырёчке!” И мама послушно дышала, улыбаясь и прижимая её, Ольму, к своей груди.

Но раз ей оно уже не нужно, то можно отдать Айканару. Для него это будет замечательный подарок, а Филиора Ости она попросит ещё сварить для мамы, и положит в потайной ящичек. Быстро нажав определённую комбинацию завитушек на столе, девушка открыла бюро. Вытащив пузырёк, положила в карман юбки, продолжая сжимать его в кулаке. Эти карманы на одежде появились тоже в то время. Если у отца и брата они всегда были из-за моды и кроя одежды, то Ольме приходилось проверять, не забыла ли портниха вшить карманы в её вещах. А она-то уже позаботится иметь при себе волшебный пузырёк “для мамы”. Девочка ведь не знала, когда та вновь зальётся слезами. А отца и брата могло не оказаться рядом, да и бежать в свои апартаменты для маленького ребёнка было не всегда сподручно.

Не успела девушка закрыть бюро и оправить юбку, как в дверь постучали.

– Входите, – оглянулась ко входу.

Молоденькая горничная, вошедшая в комнату, присела в приветствии.

– Ваше Высочество, Императрица приглашает вас на чай и ждёт на летней веранде.

– Спасибо, Миди, – улыбнулась девушка и, прежде чем идти на встречу, заглянула в гардеробную.

Разглядывая себя в зеркало, Ольма ужаснулась: растрёпанная, в мятом испачканном платье. Мда-а-а… За такое мама не похвалит! Быстро переодевшись и приведя себя в подобающий вид, девушка поспешила к летней веранде. Это место было любимым для них с мамой. Отсюда открывался прекрасный вид на цветущий сад. А аромат от цветов витал круглый год. Даже зимой у них в саду цвела прихотливая снежная акация, распространяя кругом холодный нежный аромат. Это было гордостью императорского садовника, который с любовью взращивал капризное деревце.

Быстро чмокнув женщину в щёку и получив ласковое объятие, принцесса присела рядом, разливая чай по маленьким бокалам.

– Ольма, ты знаешь, что у нас во дворце гости? – начала издалека императрица.

– Конечно, мамочка. Об этом только слепой и глухой не знает. Эрэссэа привёл к нам двоих: парня, из мира с которым мы воюем, и Хранителя.

– Да, моя милая, всё верно, – кивнула женщина, делая маленький глоток и отставляя чашку в сторону. – Хранитель – это твоя родная сестра.

Ольма, не успевшая взять чашку, испуганно взглянула на мать. В общем-то это не было тайной при дворе. Но как-то так сложилось, что все были уверены, что родившийся и потерянный ребёнок императрицы – мальчик. А потом оказалось, что это девочка. Ольме, конечно, было интересно познакомиться с сестрой, ведь до этого у неё был только брат. Но всё это как-то проходило мимо, стороной, словно не касаясь её. Но сейчас в памяти девушки всплыла просьба Кана отвести его к подружке. Ей вспомнилось, как эти слова неприятно царапнули её сердце. Спрятав подрагивающие пальцы под стол, она потерянным голосом спросила:

– Значит, Колин и Айканар – это её якоря?

– Скорее всего, – подтвердила мать, а принцесса закусила губы, стараясь не показывать матери, как они задрожали.

Девушка поняла, что так понравившийся ей молодой человек, скорее всего влюблён в Хранителя, то есть в её сестру. Было больно, очень больно понимать это. Ольма раньше никогда не влюблялась. Она даже и сейчас ещё не понимала сама, что это её первое настоящее чувство. Принцесса опустила глаза, всем своим видом показывая, что очень внимательно слушает мать, но мысли её были далеки, витая вокруг нового знакомого. А мать выговаривала своей дочери:

– Ольма, прислуга донесла мне, что ты опять ведёшь себя, как маленький взбалмошный ребёнок. Ты, наконец, должна понять, что такое поведение не приемлемо для принцессы, – под гнётом справедливых слов голова дочери опускалась всё ниже и ниже. – Пойми, следует вести себя пристойно, ты уже давно взрослая девушка. Вот встретишь того, кто украдёт твоё сердце, а он посмотрит на твои детские проказы и отвернётся от тебя. Ты же не хочешь этого?

Мать попыталась ладонью приподнять лицо дочери за подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза, но Ольма упрямо тряхнула головой, стараясь не глядеть на женщину. Сильвея уже собиралась приласкать её, когда вбежавшая горничная, затараторила:

– Ваше Величество, вы просили сообщить, когда Хранитель проснётся. Она проснулась и Колин уже у неё!

Женщина, моментально забыв о разговоре, подхватилась и побежала к северному крылу. Она не заметила, как у дочери на опущенных ресницах сверкнули слёзы. Весёлые пузырьки, взрывающиеся в голове у Ольмы и заставляющие её сегодня совершить все безобразия, пропали, оставив после себя боль и горечь потери чего-то волшебного, светлого и радостного. Достав из кармана флакон с успокоительным, девушка откупорила его и вдохнула цветочный аромат. Боль отпустила, оставляя после себя пустоту.

Её знакомый хотел видеть Хранителя? Что ж, надо его позвать, решила она и направилась в библиотеку, сокращая дорогу портальными переходами.

***

Колин после “допроса с пристрастием” у императрицы направился к Вире. Его немного колотило от всех вопросов, которые на него вывалила мать Хранительницы. Ему срочно требовалось успокоиться, а это у него получалось только рядом с Виорелой. Дверь в её палату оказалась заблокирована. Тихо матерясь сквозь зубы, парень взламывал защитный купол, когда из комнаты по соседству в коридор выглянул заспанный и взъерошенный императорский целитель.

– Ты чего это удумал? – шикнул он на Колина, который не обращал на него внимания и продолжал начатое. – Ну-ка иди отсюда! Девочка спит, не мешай ей, да и сам отдохни! – видя, что его добрые слова не возымели успеха, Филиор Ости недовольно выбрался из своей тёплой норки. – Кому сказано: иди отсюда, а то сейчас стражу позову! – начал закипать мужчина.

Колин и так половину ночи проворочавшийся и не выспавшийся без своей девочки, сопящей на соседней кровати, да ещё и в плохом настроении после допроса императрицы, схватил целителя за грудки́, вбивая того в стену.

– Слушай сюда, – разъярённо зашипел в лицо целителю парень, практически не контролируя себя: ему было очень плохо вдалеке от дари, – мне всё равно кого ты там позовёшь. Я вне законов, для меня существует только один закон, и он находится за этой дверью. Или ты сейчас снимаешь защиту, или я снесу её ко всем демонам ада, возможно даже с половиной этого корпуса. Подумай хорошенько, оно того стоит?

Филиор Ости давно, очень давно не сталкивался с дайонами и их проявлениями эмоций. Многие столетия не создавались кровники, он уже и подзабыл, что они становятся невменяемыми, если долго не видятся со своими дари.

– Пусти, открою, – дёрнулся мужчина, размышляя, какой же силищей будет обладать этот дайон, когда у них пройдёт полная привязка, если уже сейчас, он практически сломал усиленную защиту, которую поставили императорские маги, помня, что произошло с прошлым Хранителем, и не желая повторения.

Оправив ворот рубашки и сделав вид, что ничего не произошло, целитель приложил артефакт печатку к вспыхнувшей пентаграмме защиты. Полыхнув так, что стало больно глазам, всё-таки дайон что-то сломал в вязи заклинания, она опала, давая возможность войти в палату к Вире, чем тут же воспользовался Колин.

Переступая порог и быстро направляясь к кровати в центре комнаты, он жадно вглядывался в заострившееся лицо своей девочки. Ему очень хотелось дотронуться до неё, ощутить её тепло. Но и тут её окружал защитный полог, который он не рискнул взламывать. Не поворачивая головы к императорскому целителю и всё так же жадно глядя на Виорелу, парень тихо спросил:

– А этот полог?

– А этот спадёт сам, когда она проснётся. Он сейчас поддерживает её силу в равновесии.

Целитель подошёл ближе, заглядывая в глаза парня и пытаясь определить вменяемый он или нет. По всем признакам, вроде нормальный, решил Ости и предложил:

– Может быть пойдёшь ко мне? Как только она проснётся, мы узнаем об этом сразу.

Но парень мотнул головой на его предложение.

– Нет, я останусь тут и буду рядом, когда она откроет глаза. Ей будет легче видеть кого-то знакомого.

Видя, что дайона не переспорить, целитель смирился.

– Хорошо, Я оставляю её под твоей защитой и охраной, – тяжело вздохнув и потоптавшись на месте, не зная, что ещё предложить, мужчина, махнув рукой и качая головой, ушёл, оставив Колина наедине со своей любимой.

Тяжёлые думы не оставляли парня, и самая главная из них: “А правильно ли я поступил?” – буквально сжирала его. В комнате не было стульев или хотя бы чего-то отдалённо напоминающее их, чтобы можно было присесть, и Эрэссэа остался стоять, боясь пропустить тот момент, когда девушка очнётся и полог, мешающий дотронуться до неё, спадёт.

Вира медленно выплывала из тяжёлого больного сна, в котором ей было плохо, очень плохо. Затуманенный мозг ещё не мог зацепиться ни за какие мысли. Тело болело, словно её били. Но этого не могло произойти: Колин бы не позволил никому такого. Да и в группе у них было полное взаимопонимание и поддержка. Лёгкое удивление скользило по краю сознания.

Значит она перенапряглась на тренировках с ректором Нибином. Имя мужчины стало спусковым крючком в воспоминаниях. Они хлынули лавиной, сметая барьер сна.

Сколько по времени стоял Эрэссэа, он не знал. Оно перестало существовать для него, а вся реальность сжалась до лица девушки: не пропустить момент, когда дрогнут её ресницы и откроются зелёные колдовские глаза. И он дождался. Полог с тихим шелестом опал, а Вира распахнула глаза, задыхаясь от переполнявших её чувств. Её безумный взгляд метался по комнате, не понимая и не узнавая ничего.

– Вира, Вира, я здесь. Успокойся, смотри на меня! – парень нежно поворачивал её лицо к себе.

И она посмотрела на него, мёртвой хваткой вцепляясь в руку, захлёбываясь слезами, лихорадочно шепча:

– Колин, за что он так со мной? Ведь я ничего, ничего не сделала. Ты веришь мне? – она заглядывала ему в глаза. – Он сам пришёл, я не звала…

Прижав её голову к себе, он гладил её по спине, шепча утешительные слова и представляя, как медленно и со вкусом убивает рептилию.

– Колин, там ничего не было, совсем ничего… Он напугал меня… А потом такие ужасные слова… За что?! – захлёбывалась слезами девушка.

Они не видели никого вокруг кроме себя, цепляясь каждый друг за друга. А в палате Филиор Ости пытался остановить императрицу, рвущуюся успокоить дочь.

– Ваше Величество, не время, поймите не время ей сейчас узнавать такие новости о вас. У неё и так ужасная травма, разрыв с истинным, вы же должны понимать! Не лезьте, дайон лучше справится с её эмоциями! Я понимаю ваши чувства, но не время, поймите!

Вбежавшие в палату Айканар с Ольмой застали полный бардак. Девушка бросилась к матери, стараясь успокоить её, а Кан, в пару шагов преодолев пространство до кровати, привычно положил ладони Вире на плечи, тихо шепча ей на ухо что-то утешительное, и мысленно проклиная своего “слепого” дядю.

Вот только истерика у Виры набирала обороты, и у парней не получалось удерживать силы девушки. Ольма видела, как магия с каждой секундой всё сильнее хлещет из Хранителя. Не придумав ничего лучше, она подошла к Кану. Дотронувшись до его плеча, девушка привлекла к себе внимание и насильно запихнула в руку парня флакон с зельем.

Быстро глянув, Айканар сразу понял, что в его руках и, открыв пробку, сунул его под нос Вире. Несколько судорожных вздохов и она начала успокаиваться, затихая на груди дайона.

В её сердце образовалась пустота, заполненная болью там, где раньше пылал огонь. Если бы не Колин, она не знала бы как жить дальше.

– Я не хочу тут оставаться, – прошептали её немеющие губы.

В это время императорский целитель всё же добрался до Хранительницы и воткнул ей в шею иглу, через которую ввёл снотворное. Девушка буквально моментально уснула на руках Колина.

– Хранительнице приготовлены комнаты? – хриплым, севшим голосом потребовал ответа Колин, оглядываясь на находящихся в палате.

– Да, они в личном императорском крыле, – императрица сделала шаг к ним и сразу остановилась. – Миди, покажи дорогу к покоям, – распорядилась.

Дверь немного приоткрылась и в щёлку заглянула перепуганная девушка.

– П-п-пойдёмте, – заикаясь и испуганно кося глазом, махнула она рукой, зовя за собой.

Не давая никому дотронуться до своей драгоценной ноши, Колин проследовал за ней. Айканар задумчиво смотрел им вслед, вертя в руках пузырёк, который получил от егозы. Он не ожидал такой тяжёлой истерики. Наткнувшись взглядом на глядящую на него Ольму, устало улыбнулся ей и протянул флакон.

– Спасибо. Возьми назад.

– Не надо, – передёрнула она плечами. – Оставь себе, тебе нужнее.

– Хорошо, – Кан удивлённо смотрел на девушку, сейчас она была совсем иной: холодной и отстранённой. – Ты не поможешь мне…

– Нет, – ответ был слишком быстрым, она даже не дослушала его, – слуги помогут во всех вопросах.

Развернувшись, девушка последовала за матерью, покидая палату. Это её поведение шло вразрез с тем, что помнил Кан. И он хотел хорошо подумать, чем оно обусловлено, что могло произойти за столь короткое время и чем это может обернуться.