Czytaj książkę: «Созвездие Меча. Часть 4»

«Планеты спят и видят сны,

Где караулят вас драконы

Чужой неведомой страны…».

Древняя зориданская считалочка

Зверь! Вставай! Хватит дрыхнуть! Брок твою…».

Гэбриэл Кавари

Сага о героях звёзд, грандиозных открытиях и величайших победах

Проникновение…

– Аркан¹!

– Лимбо²!

– Аркан!

– Лимбо!

– Аркан!

– Нет, Ортего! Ты невыносим! – Гэбриэл отшвырнул бесполезные карты. – Убийственный приёмчик! Когда ты научился так играть?

– Лучше спроси, где…

– И где?

Вместо ответа Ортегиус загадочно пошевелил бровями…

– Брокова задница!

Восьмилетний Эдди – старший из сыновей Гэбриэла под шумок умудрился снять навигационную панель и перераспределить контакты. И всё это пока друзья с упоением резались в Космический Аркан, а Хэрхи-пилот, он же Хэрхирад-златорог – в своих мечтах, задремал… Так они и прошляпили диверсию, и теперь летели в обратную сторону.

– У-Уй! Папа! Ааааай…

Гэбриэл выудил малолетнего угонщика за ухо из-за колонки и хорошенько встряхнул.

– Сопля зелёная! Дилетант! Кто ж так угоняет?

– Ааааааууууууу! – мальчишка взвыл сиреной. – Я хочуууу обратно! На матч… Ууууу!

– Прекрати вопить! – Гэбриэл выпустил ухо пацанёнка, а то, не ровен час, Камилла на крик прискачет, тогда и кудахтанья не оберёшься. Тем более он нашёл другого козла отпущения, не такого громкого, но истинно рогатого. Покуда Эдди всхлипывал и теребил несчастное ухо, Гэбриэл подкрался к кольцерогу и проорал:

– Хэрхи!

– Виноват!

Карфаг подскочил, спросонья продувая рога и хлопая растерянно глазами… Во снах он был так близок к получению венка! И уже ставил ногу на последнюю ступеньку пьедестала, как вдруг… Тут Хэрхи кое-что вспомнил, упёр руки в бока, набычился и сердито уставился на Гэбриэла.

– Великий умник! Я тебе не нанимался…

– Прости, Хэрхи, – разбойник ухмыльнулся.

Не то, чтобы Хэрхирад сильно важничал с тех пор как стал новым секретарём учёного совета, но Гэбриэл никогда не упускал случая напомнить ему о прежних деньках и застать врасплох.

– Брось, Хэрхи, дружище, – он хлопнул приятеля по плечу. – Лучше исправь, давай, что там мой пострелёнок натворил. А то, мы так никогда не долетим.

Карфаг укоризненно посмотрел на обоих Кавари – старшего и младшего, покачал головой и полез в колонку…

Несмотря на почётное назначение и возросшие амбиции, он кое в чём оставался старым добрым Хэрхи и ввязался в очередное приключение по доброй воле. Приспичило тряхнуть стариной! Затосковал по звёздам и бесшабашной жизни. Засиделся и совсем зарылся в научную бюрократию…

Год назад Хэрхи выбрали на учёную должность. Ведь трудолюбивый, исполнительный карфаг отличался редкой добросовестностью и честностью, в отличие от бывшего секретаря. Тот, по слухам, проигрался, промотался и спился. Хотя кое-кто утверждал, что слухи неверны. Эдан Пауэр удачно обогатился на взятках, прикупил себе половину курортной планетки и счастливо прожигал там остаток жизни на солидную пенсию.

– Всё. Исправил. Следуем прежним курсом. Пойду-ка я покамест… Посплю…

– Э-э… Какого брока! То есть… Не последишь за дорогой, пока я занят?

Гэбриэл покосился на проекционную доску, всё ещё намереваясь отыграться. Хэрхи перехватил этот взгляд и ответную усмешку Ортегиуса.

– Нет уж. Моя вахта закончилась. Ваша очередь.

Карфаг нарочито сладко потянулся, игнорируя возражения и просьбы капитана, резво устремился к лифту, и… Безнадёжно запутался рогами в верёвке… Мотнулся разок-другой. И застрял окончательно.

– Помогите! Кто-нибудь…

Гэбриэл оглядел рубку, с натянутыми по центру бельевыми верёвками, полюбовался на потешно барахтающегося в них кольцерога и рявкнул:

– Камилла!

«Когда успела?»

– Слышу, милый, незачем так кричать.

Она явилась, одной рукой прижимая к боку дрыгающего ногами малыша Редди, а другой волоча контейнер с выстиранным бельём. Сына тут же выпустила, чтобы не мешался, и сорванец шустро затерялся в недрах рубки. А Камилла ловко выпутала карфага из верёвок и принялась, как ни в чём не бывало, развешивать штаны, носки и рубашки. И только наклоняясь за новой вещью, заметила, как смотрит на неё муж.

– Что?

– Как, что? Что это значит? Почему это здесь?

Гэбриэл подёргал верёвку, и ему на физиономию свалились мокрые брюки. Капитан поморщился, шлёпнул их на спинку кресла и утёрся рукавом.

– Ну-у… – Камилла невозмутимо выудила из контейнера юбку. – Вы так часто пачкаетесь, что приходится стирать, иногда.

– Я понимаю, но для этого есть…

– Сушилка не работает!

– Хэрхи!

Но карфага и след простыл. Хэрхи предпочитал не вмешиваться в семейные дрязги. Ортегиус же украдкой наблюдал за разборками, щипля себя за курчавую бородку и посмеиваясь.

– Зверь! – гаркнул Гэбриэл.

Молчание…

– Зве-ерь!

– Что?

– Почему сушилка не работает?

– А я знаю?

– А кто должен знать?! Брок-пихто? Почини немедленно!

– Совсем загоняли! – взбунтовался Дух корабля. – Зверюго тут, Зверюго там…

Зверю осточертела такая жизнь и деспотизм капитана, настолько, что он от возмущения утратил инстинкт самосохранения и высунулся одним глазком в соту… О чём моментально пожалел. Трёхлетний Редди тут как тут нарисовался и пальчиком сосредоточенно принялся выковыривать глазик из ячейки.

– Аааааааайййяяяйййй! – благим матом заорал Зверь. – Уберите это от меняяяя!

Если Эдди унаследовал криминальные способности отца, то Редди – некоторые свойства полукровки. Мальчишка перемещался как метеор. Только что был на корме, смотришь, уже в кубрике. А позже проявился и вампирский синдром. Случайно. Взрослые не уследили, а Зверь проворонил (или сделал вид), и Редди очутился в открытом космосе, просочившись через одну из неучтённых мембран… Мальчика нашли через полтора часа – холодного и до смерти напуганного, но вполне целого и живого.

– Редди! – воскликнула Камилла. – Немедленно оставь сенсоры Зверя в покое!

И мальчуган с хитрой улыбкой на шкодном личике переместился куда-то в неизвестном направлении.

– О, брооок… – простонал Гэбриэл, чувствуя только, как ветер свистит по рубке. – Милли, обязательно было тащить сюда шпанёнка?

– Я не могла оставить ребёнка без присмотра, – заметила Камилла. – Вот сейчас закончу со стиркой…

И она невозмутимо развесила на верёвке подштанники Гэбриэла.

– Почему в рубке? – капитан схватился за голову, ибо она начинала звенеть от детского визга. Эдди с Редди снова чего-то не поделили. – У Зверя миллион отсеков!

– Не миллион, а всего тысяча шесть, – педантично поправил Зверь, уже вполне очухавшись и благоразумно затаившись в сотах.

– Я у себя дома, – огрызнулась Камилла. – Где хочу, там и вешаю.

И Гэбриэл почему-то пристыженно умолк. Подождал, пока жена закинет на верёвку последнюю пару носков и попросил, выискивая взглядом рассредоточившуюся по рубке детвору:

– Тогда хотя бы придумай, чем занять ребятёнков. А то, мы никуда не долетим.

Камилла отставила пустой контейнер и хлопнула в ладоши.

– Мальчики, обедать!

– Я не хочу… – из-под кресла вынырнул Эдди, дуя на потные от беготни вихры. – Пфуй! А что на обед?

– Манная каша, – мстительно сообщил Зверь.

– Ууу, – мальчишка скривился.

– Не слушай его, дорогой, – поспешно вмешалась Камилла. – На первое супчик… Твой любимый, овощной.

Выразительная гримаса мальчугана живописно намекала на то, что хрен редьки не слаще…

– А на второе, макароны по-космонавтски.

Эдди заулыбался и вылез из-под сиденья. Макароны он любил. Тем временем, Камилла пыталась по движению воздуха определить местонахождение Редди. Но, услышав о макаронах, пострел-молния и сам возник, не успев затормозить, и сшибая по пути бельевой контейнер.

– Все в сборе? – улыбнулась Камилла.

– Не-е, – тут же наябедничал Редди.

– Тедди не хватает, – определил Эдди.

– Тедди! – родители переглянулись и одновременно хлопнули себя ладонями по лбу. О среднем сыне они периодически забывали. И с момента старта вспомнили о нём впервые. Едва ли их стоило в этом винить. Хорошо хоть вообще вспомнили…

Шестилетний Тедди явно пошёл не в Гэбриэла. В четыре года мальчик самостоятельно научился читать и с тех пор читал всё, что попадалось ему на глаза или под руку. Начиная с вывесок и заканчивая этикетками на бутылках. А в остальном, этот парнишка вовсе не создавал проблем. Вот и сейчас, тихо забившись в уголок, он читал инструкцию к звездолёту. Иногда Гэбриэл задумчиво разглядывал его и спрашивал жену:

– «А ты уверена, что это наш ребёнок?»

– «Нет, – честно отвечала Камилла. – Уж больно он на Янси похож».

А ныне профессора Янсельмы Брикк – декана факультета космогонии и астрофизики…

– Тедди! Тедди! Тедди! – звали его хором на разные голоса. – Тедди! Медвежо-онок!

Тихоню искали в течение получаса.

– А может, ну его? – подумал вслух Гэбриэл. – Жрать захочет – сам придёт.

– Я тебе покажу «ну»! – взвилась Камилла. – Ребёнок так и с голоду помрёт!

Если действительно уродился в Янси…

– Объект не найден! – периодически докладывал Зверь, подливая масла в огонь и наслаждаясь эффектным зрелищем паники.

Все уже было решили, что средненький от скуки подался в открытый космос. Но им повезло. В разгар поисков Тедди сам вылез из своего укрытия и ещё минут пять с удивлением наблюдал за мамой, папой и братьями, которые проносились мимо него и голосили. Пока не догадался спросить:

– Вы не меня ищете?

Кавари застыли, кто, где стоял, а потом разом набросились на тихушника с упрёками.

– Весёленькая семейка! – гоготал Ортегиус.

– Ага, – за компанию вторил ему Зверь, таращась с безопасного потолка… Как-никак, а его интеллекта вполне хватило приспособиться ко времени появления третьего сорванца. Пока никто из ребят не научился летать…

Тедди благосклонно всех выслушал и недовольно им попенял:

– Вы мне помешали читать.

– Обедать пора, радость моя, – напомнила ему мама-Камилла. – Потом почитаешь.

Мальчишка насупился.

– Я тебе ещё книжек принесу, а еду можешь взять с собой в каюту, – разрешила Камилла.

– А я!? А мне?! – наперебой загалдели Эдди и Редди.

– А вам нельзя! – отрезала строгая мать.

– Уууу! – завыл Эдди, а Редди заревел.

Камилла всплеснула руками и беспомощно оглянулась на мужа.

– Та-ак… – вперёд сурово выступил Гэбриэл, теряя терпение. – Тихо!

Мальчишки настороженно умолкли. Когда в процесс воспитания встревал отец, это означало…

– Экипаж! Равняйсь! Смиирр-но! К вам обращается ваш капитан.

Это означало увлекательную игру!

– Есть, кэп! – Эдди вытянулся и приставил ладонь к виску, а братья собезьянничали за ним.

– По порядку номеров рассчитайсь!

– Один.

– Два-а…

– Тли!

– Эдди, Тедди и Редди! Слушайте мой приказ! Направо! Иии… Шагом марш! На камбуз!

И мальчишки, стараясь держать строй, но всё равно маршируя вразнобой, гуськом двинулись по указанному маршруту.

– Спасибо, кэп, – Камилла подмигнула мужу. – Что бы я без тебя делала? – чмокнула его в щёку и бросилась за сыновьями на камбуз, пока макароны не оказались размазаны по иллюминаторам или приклеены к переборкам.

А Гэбриэл с чувством выполненного отцовского долга подкрутил усики и втиснулся на своё место за пультом.

– Эх, надо бы снова отрегулировать подлокотники…

Капитанское кресло приходилось время от времени перемонтировать. За последние годы Гэбриэл слегка раздался, в плечах, и отрастил усы.

– Или же вернуться к былой форме, – проговорил он задумчиво, поглядывая на экран.

– Зверь!

– Ась?

– Мы летим правильным курсом?

– Агась…

– Ох, и влип ты, Гэбби, – Ортегиус покачал головой, наблюдая за ним.

– О чём ты, дружище? – Гэбриэл откинулся на спинку кресла, думая о своём.

– Куда настругал столько? При такой-то жизни… И главное, зачем?

– Вот! – подхватил Зверь. – Я устал его об этом спрашивать.

– Нишкни, Зверюга! Для тебя же стараюсь. Смену себе ращу. Целая команда боевым комплектом.

– Чтоб я уснул и не проснулся! – Зверь в шоке вытаращил все тридцать три ока.

– Я тебе усну!

Ортегиус хмыкнул. Его забавляли перепалки друга с двигателем звездолёта.

– По правде говоря, от тебя я такого не ожидал, – признался астроном, возвращаясь к прерванному разговору в надежде постичь тайны души полукровки.

– Конечно, брок, ты же у нас закоренелый холостяк.

– Безусловно, Камилла хорошая девушка, но чтоб захотеть жениться…

– Я и не хотел, – нахмурился разбойник. – Она меня вынудила.

– Тебя?! Как?! – в один голос изумились Зверь и звездочёт.

– Элементарно! Подсадила на ревность… С тех пор я гашу в себе это подлое чувство. Джамрану правы…

Гэбриэл вздохнул.

– И к кому ты её приревновал? – уточнил Ортегиус. – На этот раз.

– К Бореку… Чтоб его броком припечатало!

– Хм… – Зверь деликатно смылся из сот.

Гэбриэл, сожалеющий о содеянном, зрелище жалкое и удручающее.

«Кем его сделали быт и рутина… – досадливо бормотал Зверь. – Где они – лихие денёчки? Где контрабанда, угоны, схватки, погони? В какую это кануло пробоину-дырку?.. И что мы получили взамен? Подгузники, слюнявчики, ор бесконечный, погремушки, машинки и вечная суета; размазанная по сотам каша и рубка во флагах на верёвках… До чего же мы докатились!».

– Камилла выдвинула ультиматум. Или я женюсь, или она уходит к Бореку…

– Друг мой, женщины частенько так грозят, для профилактики. Надо было сделать вид…

– Она не просто угрожала. А собрала чемодан и действительно ушла. Еле догнал…

– Погоди! Как это ушла? Из одной галактики в другую?.. На чём?

– Нет, то случилось на Млечном пути, аккурат на Ролдоне-2. В прошлый наш прилёт, девять лет назад… – Гэбриэл вздохнул.

– Всё равно, зря ты ей поддался. Помыкалась бы с этим джамрану и вернулась, как миленькая.

– Да нет, – тоскливо усмехнулся Гэбриэл. – Это же Камилла. И ещё… Объявила, что ждёт от меня ребёнка… И реально ждала. Иначе я не мог… И с тех пор, как привязанный. Зебру не покидал.

– Вот-вот, – буркнул Зверь. – И я вместе с тобой, никуда… А то, давно бы уже отыскали…

– Нишкни! – прикрикнул на него Гэбриэл. – Толку-то, что мотались туда-сюда все прошлые разы? Никаких зацепок или подвижек.

– Зато теперь, возможно… – мечтательно выдохнул Зверь.

– Молись броку, чтобы так и было, – капитан пожал плечами. – А не очередная гонка за призраком.

Его, в свою очередь, нервировал разочарованный Зверь. До сострадания.

– Командор бы не вызвал нас просто так, – веско заметил Ортегиус. – Они там снова что-то обнаружили. Интересно…

– А тебе-то что до этого? – удивился Гэбриэл. – Разве ты летишь не по другому поводу?

Так и было. Неустанно наблюдая за небом в телескоп, Ортегиус отметил необычные спектральные признаки в зоне оптического смещения группы молодых звёзд. Проанализировал, выдвинул гипотезу… И вскоре заявил о своём открытии в галактическое научное сообщество. Вот так в Зебре зажглась новая звезда суперкласса – Яркий гигант, обладающий светимостью голубого сверхгиганта, но по массе не превышающий всего нескольких масс стандартного жёлтого карлика. По праву первооткрывателя Ортегиусу выпало самому назвать звезду, и учёный нарёк её, или, скорее, его – Кяман, что с древне-алактийского наречия переводилось как «вершина», «навершие» или «венец». И не случайно. После серии замеров Ортего выявил некую закономерность в расположении Кямана относительно других, сравнительно недавно открытых звёзд. О чём и собирался доложиться на галактическом симпозиуме…

– Может, откроешь секрет, где научился так играть? – Гэбриэл обнулил проекцию и перетасовал карты. – И тогда сыгранём новую партию…

– Лучше спроси у кого, – загадочно усмехнулся астроном.

Сезон 4. Эра Повелителей

Универсальная формула —

это ключ к благоденствию или…

Капец всему!

Карфагский тост

Звёздная дата – 4.16. Превратности рока

4.16.1 – Хэллоуин на Ролдондоне

Командорский отсек мощно сотрясался от рока. И тыквы пузатым хороводом кружили под потолком, щерясь огненными оскалами и пылая треугольными глазницами. Вокруг жужжали роботы уборщики, и, запущенные все разом, вертелись в импровизированном кибернетическом танце…

Маленький Кантор топал ножками и хлопал в ладоши в такт хрипловатым голосам, выкрикивающим «Moscow Calling!» и «I'm phono-phono-phono-phonomaniac!» под звуки хард-н-хэви металл.

Ребёнок обожал рок! Особенно в исполнении «Парка Горького»… А Женя прыгала перед сыном, подпевала, как могла, и размахивала «микрофоном» – круглой антикварной расчёской. Мать и сын веселились на полную катушку, и плевать им было, что тыквы с огоньками внутри не настоящие, а всего лишь электронные летающие муляжи. Других на станции в эту пору всё равно днём с огнём не сыщешь.

Ева с малышом Канти радостно засмеялись. Мать подхватила ребёнка на руки, затанцевав с ним по комнате. Ясные синие глаза мальчишки сияли от восторга. Синий – редкий цвет радужки для джаммарунноида, а в остальном Кантор типичный маленький джамрану и вылитый отец. Ну, не считая того, что кроха обожал рок… Это порой наводило Женю на странные мысли… Неужели, где-то глубоко в ней ещё с незапамятных времён затаился ген Рокена, выжидая своего часа и дождался… Правда, Талех утверждал, что это полная ерунда… Кстати!

Талех!

Веселье неожиданно закончилось с приходом командора и мужа, а музыка оборвалась на самом интересном месте. Уборщики, словно жуки, бросились врассыпную и попрятались по углам. И Кантор принялся возмущаться, громко вопя, так, что мордашка порозовела, а хохолок надо лбом взмок… Хотя, вообще-то, он был дружелюбным, улыбчивым и милым ребёнком… Но сейчас… Ор стоял на весь отсек! Куда гремевшему до этого року?! Канти сжал кулачки и встопорщил разноцветную джамранскую шевелюру… Иглы у него, в отличие от старшего брата, не сформировались, поскольку гатракский геном у ребёнка отсутствовал напрочь, но функциональный атавизм сохранился. Волосы дыбом вставали, когда он злился, и, к вящему изумлению самых тёртых и прожжённых генетиков, родился Кантор сразу «многоцветным»… Все, кто принимали роды, обалдели.

– Это ещё что такое? – сурово вопросил отец, в упор глядя на сына.

Подействовало моментально.

– Нитё! – Кантор орать перестал, но обиду затаил, смешно насупившись; гордо протопал в детскую и хлопнул переборкой.

– Каков характер, – заметил Талех, чуть приподняв бровь. – И почему он отвечает мне по-русски?

Они давно установили правило. С мамой на мамином языке, а с папой – на джаммрунните.

– Чего ты хочешь от ребёнка? – Евгения пожала плечами и напомнила. – Ему всего два года, и мы тут Хэллоуин отмечали.

Тонкий намёк на толстые обстоятельства…

– Дурацкий человеческий праздник, смысла которого я не вижу? – Талех обвёл ладонью пространство, выразительно оглядывая реющую под потолком кавалькаду тыкв.

– Но я-то с Земли, да и треть станции оттуда родом. Даже у синегарцев празднуют что-то подобное. Ты же сам разрешил.

– Знаю, – буркнул командор, приближаясь к жене, – и раз сто пожалел об этом… С утра тут не Ролдондон, а сумасшедший дом. Что же к вечеру будет?

– А ночью… – Женя мечтательно закатила глаза. – В Синегарской Звезде… Ты можешь там не появляться.

– И не подумаю, – фыркнул муж.

– Для твоего же морального облика лучше… Всё равно не постигнешь всей прелести. Хотя тебе даже костюм надевать не обязательно.

– Это для меня не самое страшное, – заверил командор, вытащил из кармана вчетверо сложенный листок бумаги и протянул ей. – Есть развлечения и похуже.

– Зачем? – не поняла Женя.

– Читай.

Она взяла, развернула, а Талех выдвинул из стены кресло, сел и нахмурился. Сие не предвещало ничего хорошего. Женя уткнулась в листок, пробежала глазами по строчкам, и её разобрал смех… Она кусала губы, с трудом сдерживаясь, потом всё же прыснула, а через пару секунд хохотала во всё горло, аж слёзы выступили на глазах.

– Тебе смешно, – укоризненно заметил командор. – Неужели так забавно?

– А как это может быть не забавно? – Евгения давилась от смеха и читала в перерывах между приступами хохота:

 
«… И Талех очень беспристрастно… довёл хлыстом дам до…».
 

– Хм… Реально? Ну-у, зная твой внутренний пыл и потенциал… Я поручусь!

– Ева!

– А вот это – прелесть просто!

 
«Ах, Радех – тот ещё проныра! Совал зэ-йдэх свой во все…».
 

– Куда?.. Не! Не! Ты только послушай дальше!

 
«Но где ж кутил наш Занден бравый?.. Кадрил крюлянок, для забавы,
Пока Сандер с подбитым глазом… блевал над ржавым унитазом.
Переводил он рифмы в баре и… получил бухлом по харе…
Гэб, Борек, Карек, Зверь и Рокен там до утра рубились в покер.
В итоге, Карека раздели и Боббэротом поимели,
Устроив тёмную в подвале. А сами с Грегом отжигали!
Когда толпой ввалились к Халу, в каптёрке тяпнув – для запалу…
Харизмы к вечеру утратив, заснули мордами в салате.
Им филиноид пел протяжно, обнявшись с гатраком вальяжно…
Дерябнули и Зиги с Хьюго, на брудершафт куснув друг друга».
Женя уже икала и рыдала от смеха, когда впереди обнаружился самый смак:
«Лишь Шердан тосковал несчастный… И модулятор клял напрасно.
Остался «Хм» его без дела, зато ренОме уцелела»³.
 

Она так заливалась, что даже Кантор отодвинул створку и высунул разноцветный вихор, затем недоумённую рожицу и поднял бровки домиком.

«Чего это с мамой?» – как будто вопрошал малыш, поглядывая на папу.

– И кто же автор сего шедеврального непотребства? – поинтересовалась Женя, отсмеявшись, её до сих пор нет-нет, да и прибивало на хи-хи.

– А ты не догадываешься? – язвительно осведомился Талех. – Хотя бы с трёх раз.

Евгения фыркнула.

– Да тут и гадать нечего… Вернее, дай угадаю с первого. Сразу видать руку мастера по каверзам и проказам, э-э… Джардани?

– В точку! – огорчённо выдохнул командор. – Наш сын распространил листовки со скабрёзными виршами по всей станции… И даже мои агенты не могут их собрать. От этого они только прибавляются.

Женя снова фыркнула.

– Хэллоуин!

– Идиотский праздник, – ответил Талех.

– Не более идиотский, чем гремлиндж-парад, – вредно парировала Евгения.

– Так что делать будем? – муж перевёл тему разговора на конструктивные рельсы.

– Оставим для семейной истории, – Женя любовно погладила листочек и аккуратно сложила. – А про меня ничего не написал… – слегка обиделась.

– Я не о стишках, – раздражённо уточнил Талех, – а о сыне. Ему уже шестнадцать, с половиной. Давно пора в интернат. Решено!..

Командор подскочил с кресла.

– Пусть собирает вещи.

– Эй! – запротестовала Евгения. – Не порть сыну праздник!

– Если я вовремя не испорчу ему праздник, то он изувечит нам гены и нервы. На всю оставшуюся жизнь.

– Мне – нет, – поспешно заметила Женя. – По мне – это даже весело…

Но Талех уже вызвал Джанни по коммуникатору и строго приказал сыну «немедленно явиться в семейную каюту…».

Старшие дети – Джардани и Диана жили теперь отдельно от родителей, в собственных одноместных квартирах, но в том же секторе и на одной палубе.

Кантор, уловив командорские нотки в голосе отца, молниеносно укрылся в комнате и задвинул переборку. Но Евгения материнским чутьём определила, что хитренький кроха всё же оставил щёлочку для подглядывания и подслушивания.

Джардани явился. Нагло, вызывающе и ни капли не смутился, увидев в руках матери листовку. Однако моментом уяснил причину такого скоропалительного вызова.

– В твой интернат я не поеду! – с порога дерзко заявил он отцу.

Талех в ответ лишь усмехнулся и красноречиво выпустил хлыст.

Женя вздохнула.

Вот посмотреть со стороны – так жуть и сплошной произвол. Не семья, а группа извращенцев. Отец – злокозненный тиран, сын – поэт и хулиган. Дочь не от мира сего и себе на уме. Младшенький – очаровательный и хитропопый манипулятор…

Семейка клоунов! Цирк на прогулке! Гремлиндж-шоу!

А ей самой отведена тяжкая роль регулировщика, с поправкой на стрелочника.

Кризис налицо! И не только в детско-родительских отношениях, и не столько, а, скорее, в супружеских…

Тут Женя вспомнила, что через полчаса у неё консультация у генопсихолога Карека.

Докатилась! Ксенопсихолог…

Отец и сын некоторое время молча и непримиримо взирали друг на друга.

– В юности я и сам чудил, – снисходительно заметил Талех, как мудрый и старший. – Неприличные стихи – ерунда, но твоё открытое неповиновение генетическим законам…

– К гатраку ваши законы! – заявил Джанни не моргнув глазом.

– Подойди-ка сюда, – спокойно и вкрадчиво произнёс командор, щёлкая хлыстом. – Я тебе гены-то вправлю.

– Не пугай, папа, – небрежно ответил сын, выкидывая из запястья кнут, – у меня тоже есть чем.

Щёлочка между переборками расширилась, и оттуда выглянул синий глаз, а следом показался любопытный нос. Это не укрылось и от Талеха.

– Поединок? – усмехнулся он, как-то нарочито поигрывая хлыстом.

Женя вздохнула. Похоже, отец замыслил преподать урок сразу обоим сыновьям.

– Поединок! – Джанни вскинул подбородок.

– Хорошо. Но ты же помнишь, чем всё завершилось в прошлый раз?

– Помню, – Джардани на миг сжал губы, – но это полгода назад.

– Тогда я дал тебе фору. Сейчас поблажек не жди. И уговор…

– Какой? – юноша насторожился.

– Я побеждаю – ты отправляешься в интернат.

– А если я? – Джанни не забывал о запрете на применение ментальной силы.

– Ты… – командор насмешливо хмыкнул. – Куда захочешь.

– Ступай, мама, – попросил Джардани. – У нас тут намечаются разборки по-мужски.

– Нетушки! – заартачилась Женя, привычная к джамранским методам воспитания.

– Пожалуйста…

Отказать сыну в просьбе она не могла.

– Ладно, – и Евгения удалилась в кабинет, где за плотно сомкнутыми переборками запустила видеослежение.

Противоборство закончилось быстро и на этот раз.

– Рано тебе со мной тягаться, – констатировал Талех, скрутив сына.

Впрочем, командору тоже досталось. Джанни всё-таки повзрослел.

– День на сборы. Завтра прибудет Занден и отвезёт тебя в интернат, как адх’энэт.

– А ты? – безразлично уточнил Джардани.

– А я буду занят.

– Чем? – Джанни извернулся, чтобы посмотреть Талеху в глаза. Лицо командора было непроницаемым.

– У нас с Гэбриэлом дела, – отец усмехнулся и отпустил сына.

– О, так дядя Гэбриэл прилетает?! – обрадовался юноша, растирая запястья.

– Сегодня условным вечером. С Камиллой и детьми.

«Так-так-так… – подумала Женя. – Уже… Как летит время!»

– Можно мне с ними увидеться?

– Конечно, до отъезда. А пока, приведи себя в порядок и марш собирать вещи.

Джанни кивнул и подозрительно быстро ретировался.

– Ева, – громко произнёс Талех, – я знаю, что ты незримо присутствуешь… Свяжись, пожалуйста, с Владиславом и попроси его присмотреть за Джардани до отлёта. Он как-никак тоже покровитель.

– Хорошо, – Женя вышла из кабинета, – но проблему следовало решить как-нибудь иначе.

– Вся проблема в том, – заявил Талех, – что мы не отправили его вовремя в джамранский интернат, и теперь в нём буянит джаммарунноид. Следовало пресечь это раньше. С Кантором я такой ошибки не допущу.

– Кантор другой, – заметила Евгения.

Малыш услышал, что о нём говорят, и полностью высунулся из-за переборки.

– Пойдём-ка, сынок, погуляем, – предложил командор, протягивая к нему руки.

Кантор посопел немного для приличия, но тут же заулыбался и бросился на шею отцу.

– Куда бы ты хотел пойти? – осведомился Талех, подхватывая младшенького на руки и усаживая к себе на плечи.

– Пайк и лёк! – Канти расплылся в улыбке до ушей, будто этого вопроса и ждал.

– Парк и рок, – перевела Женя.

Кантор многословием не отличался, в отличие от брата и сестры.

– И что сие предполагает? – озадачился командор.

– Сегодня в парке – рок-маскарад в честь Хэллоуина. Все музыканты в костюмах страшилищ, и зрители тоже в масках. Я ему обещала.

– Лёк! Лёк! Лёк! – принялся выкрикивать мальчуган, подпрыгивая на плечах у отца.

Талех скривился.

– Ты же знаешь, чем это чревато, – попенял он жене.

Она пожала плечами.

– Вставь беруши с блокирующей пропиткой и позови Рокена, в помощь.

Так уж случилось, что именно Рокен стал покровителем малыша Кантора.

«Наверное, генетический рок тому виной, – предположила Евгения. – Отсюда и общая врождённая любовь к року музыкальному».

– Канти – ребёнок и ему не повредит, – заметила она. – Наоборот, разовьёт генетическую чувствительность.

– Или пойдём в любое интересное место, сынок? – закинул удочку Талех на всякий случай.

– Неть! – запротестовал Кантор, переходя на «мамин» язык. – Лёк!

– Что ж, – согласился Талех. – Тогда недолго, а то скоро встречать дядю Гэбриэла…

Кантор задумчиво сдвинул бровки. Он не знал никакого дядю Гэбриэла.

– У него трое мальчишек, – поддержала Ева мужа, – похожих на тебя, а один твой ровесник, ну, почти. Поиграете вместе.

– В пайке, – бодро откликнулся Кантор, просияв личиком.

– Не ребёнок, а маленький дипломат, – Женя вздохнула, провожая взглядом озадаченного мужа и счастливого сына, а душа в этот момент болела за старшенького.

Итак, надо разобраться с делами. Впереди ещё целая хэллоуинская ночь…

Она улыбнулась в предвкушении и принялась собираться на приём.

Карек ждал её в кабинете психологической службы с перевёрнутой буквой пси на двери и поднялся навстречу с радушной улыбкой.

– Садись, Ева.

Как только они устроились в креслах, генопсихолог завёл разговор.

– Ты ведь осознаёшь насколько ваша ситуация нетипична?

– Конечно, – пациентка кивнула, – потому что я – человек, а Талех – джамрану.

– Не только… – Карек покачал головой. – Аи… Специфика и в том, что ваша проблема… не совсем генетическая.

– Мм-м… Поясни.

– В основе разлада не генофизика, а чистая психология… Всё остальное – следствие.

– Прицепом, то есть?.. Согласна, ведь проблема неприятия всё же с моей стороны. У Талеха подобных сложностей не возникает. Он-то всегда готов.

– В том-то и дело, – подхватил Карек. – И, видишь ли… Я провёл тесты, чтобы окончательно убедиться, изучил причины, проанализировав твои выкладки и раскладки… Будь семейные трудности связаны с генотипом мы бы устранили их в два счёта генетическим вмешательством, но в твоём случае это не поможет. Вернее, на какое-то время – да, а потом всё начнётся сначала.

– Понимаю, – Женя окончательно расстроилась. – Жить на постоянных инъекциях и таблетках – это не вариант.

– А даже если Талех соблазнит тебя с помощью вспомогательных средств или собственных генетических ресурсов, ничего хорошего из этого не выйдет… Естественно, сперва у него всё получится, но после станет только хуже… К тому же, равноправие всё усугубляет…

– К чему ты клонишь?

– Лучше бы вам прийти вместе.

«Ага, не клонишь, а уклоняешься».

– Нет! Командор всегда занят, и потом… Не говори ему! Ладно?

– Я ведь обещал тебе, – напомнил Карек.

«Знаю вас, джамрану», – подумала Женя, а вслух сказала:

– Очень на это надеюсь.

– На твоём месте, я бы от мужа не скрывал. Поскольку вы вместе, то не бывает односторонних подходов, выходов и решений. Как ни бегай… Оба причастны.

– Разумеется… Тогда почему Талех ведёт себя так, будто проблемы для него не существует? Иногда мне кажется, что он потерял ко мне интерес, но ему просто негде спать…

– Глупости! Он командор станции и в его распоряжении любая каюта, медотсек или, на худой конец, диван в кабинете и… – заметив ошалевший Женькин взгляд Карек спохватился. – Я говорю, Ева, джамрану такое не свойственно.