– Корабль под землёй? Что вы имеете в виду, Ильхам, под словом «корабль»? – спросил недоверчиво Берия.
– ИноПланетный космический корабль, Лаврентий Павлович! – Берия саркастически посмотрел на меня и пожал плечами.
– Ещё когда нас везли поездом в Чехию, я обратил внимание на последние составы поезда, там был какой-то подозрительный груз. Потом я понял, что это были части инопланетного корабля, который потерпел крушение. А рядом стоял металлический контейнер с пилотами этого корабля – жуткими существами. В пещере Чехии, на базе инопланетян, этих кровожадных тварей огромное количество, а нас, пленных, везли им на корм. Нацисты давно контактируют с внеземной цивилизацией, которая их руками стремится завоевать весь мир…
– Подожди-ка, ты хочешь сказать, что под землёй живёт целая армия воюющих иноПланетных существ? Но почему мы о них ничего не знаем и никогда не видели? С кем вообще они собираются воевать? – спросил опять Берия и подвинул свой стул ближе ко мне.
– Этому кораблю, что спрятан в горах Чехии, уже несколько тысяч лет. На его борту большое количество штурмовиков, которые могут нанести сокрушительные удары по различным объектам всего Земного шара. Вот один из этих истребителей нам с Бахтияром и удалось выкрасть. Машина летит с невероятной скоростью. Наш корабль увёз нас далеко в Космос, а когда нам удалось вернуться, то из-за ошибки во временных коридорах мы с Бахтияром оказались в прошлом, в тридцать седьмом году. Отец Бахтияра в первые дни войны ушёл на фронт и пропал без вести. Бахтияр глубоко переживал потерю отца, но когда мы попали в тридцать седьмой, он уговорил меня лететь в Баку – ему так хотелось увидеть отца живым.
– Ну и как, он увидел своего отца? – спросил Сталин.
– Да, он увидел его и решил ехать в Москву, поговорить с вами, товарищ Сталин!
– Да, звучит как сказка! Но почему Бахтияр ничего не сказал о пришельцах и иноПланетных кораблях?
– Товарищ Сталин, разрешите увидеть моего бойца? Мне нужно поговорить с ним, – еще раз попросил я, но Сталин не придал моим словам никакого значения и обратился к Берии:
– Лаврентий, позвони в Особый отдел, позови-ка сюда Григорова. Пусть придёт к нам, я хочу познакомить его с нашим гостем! Сталин заправил трубку табаком, а затем подошёл ко мне и спросил:
– Ты знаешь и о будущем, да? И каким оно будет? Мы придем к коммунизму? Что будет с нашей страной?
– К сожалению, товарищ Сталин, я не смогу вас обрадовать светлым будущим. СССР ещё долго будет сильной и могучей державой, но к концу двадцатого века он распадется. После победы над нацистской Германией в сорок пятом году Советский Союз объединит страны Восточной Европы в социалистический лагерь, который тоже прекратит свое существование с распадом СССР. Коммунизм как идеология останется в прошлом. – Я говорил с присущей мне откровенностью, но, увидев налившееся кровью лицо вождя и страшные глаза Берии, прекратил свой рассказ.
– А я не верю твоим словам! – вдруг резко сказал Сталин. – У нас тоже есть люди, которые не хуже тебя могут давать предсказания. Мне даже сказали, что придёт человек из будущего и скажет мне страшные слова. Ну, страшные слова я уже услышал из твоих уст, но откуда ты знаешь о далёком будущем, ведь ты явился из сорок первого года? Сейчас сюда придёт человек, и он тебе расскажет про настоящее будущее. Наше счастливое будущее!
– Простите за мою откровенность, есть хорошая русская поговорка: «На несчастье счастья не построишь!» На костях и миллионах жизней людей счастливое будущее не построить.
Сталину не понравились мои слова, он прошёл к окну и сказал с угрозой:
– Ты не понимаешь, что говоришь, Ильхам! Большие цивилизации, империи и царства всегда строились на костях людей. Вспомни историю цивилизации – со времён египетских фараонов и до сегодняшнего дня людей всегда приносили в жертву ради того, чтобы завтра было лучше, чем сегодня. Коммунистический строй – это тоже империя, которая не обойдётся без жертв. Но эта империя создаётся не для нескольких царей, а для всех братских народов! И ради этого стоит идти на самопожертвование. Весь капиталистический мир настроен против нас и ненавидит нашу молодую страну. Они хотят уничтожить новое социалистическое государство и наш народ с коммунистическими убеждениями. Где ты еще в мире увидишь, чтобы главой страны стал обычный парень из деревни. Нигде! А у нас есть! Посмотри на наши республики – все партийные руководители, наши военачальники, вся высшая элита – из рабочих и крестьян. Посмотри на меня – мой отец был обычным сапожником, мать день и ночь работала прачкой и швеёй, чтобы оплатить мою учёбу в Духовной семинарии. А теперь все мы правим этим большим кораблём, разламывая большие льды империализма. Миром хотят править капиталисты, навязывая свои амбиции и порабощая нас, разделив людей на богатых и бедных. У нас же все равны, нет ни бедных, ни богатых. Все будут довольны своей жизнью в будущем. Не это ли революция в мировом масштабе! Да, будут жертвы, мы этого не отрицаем, но если мы построим социализм – а это мы сделаем без сомнения! – то будем примером для всего мира. Ты сказал, что будет война, пусть будет! Но мы победим, потому что наше дело правое!
Сталин говорил о том, что он никогда не допустит уничтожения государства. Я молча слушал его и вдруг почувствовал… присутствие рядом дарка.
Берия вышел и вскоре вернулся с человеком в форме НКВД.
– А вот и наш Григоров, товарищ Сталин! – воскликнул Берия.
– Товарищ Сталин, полковник Григоров по вашему приказанию прибыл! – отчеканил офицер.
– А, Гриша, проходи, дорогой! Вот, познакомься с нашим интересным гостем. Это Ильхам, твой земляк и знакомый Бахтияра!
– Вы тоже из Баку? Очень приятно познакомиться, рад видеть своего земляка. Я родился и жил там. В Баку я познакомился с товарищем Берией, и мы с самого начала революционной борьбы были вместе! Воевали вместе в Петрограде. Ну, а потом, по приглашению Лаврентия Павловича и товарища Сталина я начал служить здесь, в Кремле. Да, кстати, Бахтияр очень одарённый юноша. Он может достичь больших успехов, если будет работать над собой и развивать свои способности, – сказал Григоров.
– Гриша, скажи мне, дорогой, какое нас ждёт будущее? Я тебя знаю уже много лет, и всё, что ты мне предсказывал, всегда сбывалось, – проговорил Сталин.
– Товарищ Сталин, я уже говорил вам о будущем!
– А ты ещё раз расскажи, пусть этот человек послушает тебя, у него насчёт нашего будущего совсем другие прогнозы.
Григоров пристально посмотрел в мою сторону, а затем стал с пафосом говорить:
– К пятидесятому году наша страна станет самой сильной и могучей во всём мире. К шестидесятым и семидесятым годам большое количество населения нашей Планеты будет ориентировано на социалистический строй развития. К концу восьмидесятых на Планете Земля не будет капитализма. Во всём мире восторжествует равенство людей, социализм преобразует общество. Люди станут поклоняться марксистскому, ленинскому и сталинскому учениям. К этому времени у всех на Планете будут свои дома и автомобили, не будет голодных и нищих, бездомных и безработных. Люди станут жить в достатке и счастье.
Григоров закончил. Сталин обратился ко мне:
– Ну, Ильхам, ты слышал, какое светлое будущее ждёт нас?! Возможно, мы не увидим этого процветания, но мы должны гордиться тем, что основание первого в мире социалистического государства заложено нами.
Я сидел и молча слушал бредни о всеобщем счастье, которые рассказывал нам дарк в облике офицера НКВД.
– Послушай, Гриша, Ильхам предсказывает нам войну с немцами, а что ты думаешь об этом? Он утверждает, что Германия в сорок первом году нападет на нашу страну и начнётся Вторая мировая война. Это правда? – спросил Берия.
– Да, товарищ Сталин, война начнётся, но она очень скоро закончится победой нашей доблестной Красной Армии. Около месяца продлится наступление на Западном фронте, но после наших сокрушительных ударов противник вынужден будет отступить.
– А раньше ты об этом нам не говорил! – возмутился Берия и вновь подошёл к сотруднику НКВД.
– Как тебе мой человек, Ильхам?
– Я не знаю, что мне ответить, время покажет!
– Григория я давно знаю как честного и достойного коммуниста. Он не раз помогал нам советами и давал прогнозы на будущее, – сказал Сталин, а затем обратился к Григорову и спросил его:
– Скажи-ка, товарищ Григоров, а что ты думаешь об Ильхаме? Кто он такой, ведь мы его совсем не знаем?! Расскажи нам, дорогой, о нём! – Неожиданная просьба Сталина могла осложнить мою ситуацию, но я успокоился и с улыбкой смотрел в сторону предсказателя.
С первых минут встречи я ощутил, как Григоров пытается воздействовать на меня своей энергией и проникнуть в моё сознание. Но как бы он ни старался, для него я был неприступной крепостью. Дарк был обеспокоен и встревожен моими способностями. Он продолжал пристально смотреть на меня, стараясь найти хоть какое-то слабое звено, но не найдя во мне уязвимых мест, он начал отвечать:
– Э… э-э… товарищ Сталин, мне нужно сосредоточиться! Я чувствую, что этот человек эрудирован, умён, знает много языков и обладает сверхъестественными способностями.
– И это всё, Гриша? Наш гость настолько силён, что ты не смог его раскусить?
– Да, товарищ Сталин, это пока всё!
Наш разговор прервал личный помощник Сталина, он подошёл к Берии и что-то шепнул ему на ухо. Берия в свою очередь тоже тихо что-то сказал Сталину.
– Мы вас ненадолго покинем, товарищи, а вы пока поговорите, познакомьтесь друг с другом, чаю грузинского выпейте.
Сталин с Берией вышли. Григоров продолжал упорно наблюдать за мной и не мог понять, почему я недоступен для него.
– Бесполезно, Григоров, у вас всё равно ничего не получится! Не надо меня гипнотизировать. Я знаю, кто вы такой!
– А вы кто такой? За всю жизнь я впервые встречаюсь с таким человеком, как вы. Вы для меня как неприступная крепость. Я не могу выяснить, кто вы и откуда пришли к нам. Сталин спросит меня о вас, и мне необходимо сказать о вас что-то конкретно, иначе у меня возникнут проблемы. Вы сказали, что знаете меня, так кто же я, по-вашему?
– Григоров, как долго вы находитесь в высшем эшелоне власти?
– С первых дней революции. Я спас жизнь Сталину, помогал и советовал, как достичь вершин власти.
– Так вот кто главный советчик Сталина! Вы солгали о войне, которая начнётся совсем скоро. Ведь она не будет длиться один месяц, как вы заявили своему «хозяину». И потом, ваши басни о прекрасном будущем и всемирном счастье под знаменем социализма – это абсолютная ложь! Теперь я понимаю, почему столько жертв, концлагерей и врагов народа! Если вы можете манипулировать властью, то ясно, к какому «светлому» будущему мы придем!
– Хозяин? Это ещё вопрос, кто здесь хозяин, а кто послушный холоп! Я говорю то, что он хочет слышать! А главное, делает всё, что я ему скажу. И вы будете меня слушать и подчиняться нам, Ильхам! Вы будете работать на нас, а взамен получите всё, что захотите: власть, славу, деньги, поклонение людей. Соглашайтесь со мной, мы будем вместе править этой убогой страной!
– Вы предлагаете мне вступить с вами в сговор? И, наверное, подписать наш договор кровью?
– Хм, зря вы иронизируете! Не забывайте, что ваш друг Бахтияр в наших руках! Одно ваше неосторожное слово, и вы можете погубить столь одарённого юношу!
После этих слов я не сдержался, схватив дарка за горло, приподнял его и тихо сказал:
– Если с головы парня упадёт хотя бы один волосок, я тебя, мразь, растопчу, как таракана! – В ярости я швырнул Григорова об стенку и еще раз пригрозил: – Только посмей!
Дарк встал с пола, поправив свой мундир, рассмеялся и проговорил:
– Да, силён ты, Ильхам, но меня так просто не одолеть! Твой дружок у меня в руках. Даю несколько дней на раздумье, если ты не согласишься, то я своими руками оторву ему голову. А впрочем, зачем мне отрывать умную и ценную голову! Пусть он до конца своих дней работает на меня и исполняет мои желания. Будет моим рабом!
– Ах ты, подлый дарк, вы ведь к этому и стремитесь, чтобы поработить нас.
– А ты не так прост, как я думал! Ты и про нас знаешь! Ну, тем лучше! Теперь представляешь, с кем имеешь дело! Но откуда ты взялся, почему я, дарк, не могу осилить тебя, человека? Все люди подвластны нам, а вот с тобой я не могу справиться! Почему молчишь, ответь же мне! – Григоров, так и не дождавшись ответа, поправил свою фуражку и направился к выходу. Закрывая дверь, он посмотрел на меня ещё раз и сказал:
– Подумай, Ильхам, я тебе даю три дня на размышление. И я не шучу: если ты не согласишься, то забудь про этого парня! – Григоров ушёл. Я же в отчаянии ходил по комнате и ругал себя, что не уберёг Бахтияра.
В коридоре вновь послышались шаги людей, в комнату вошел Ежов с двумя вооружёнными офицерами НКВД.
– Вы арестованы, гражданин Ализаде! – произнес Ежов, направив на меня пистолет.
– И это ваше гостеприимство, товарищ нарком! А где товарищ Сталин? Он обещал вернуться и поговорить со мной. Как-то неудобно получается, надо бы попрощаться с ним, мы же всё-таки кавказцы! – спокойно сказал я и сел на диван.
– А ну-ка встать, руки за спину! Успеешь ещё попрощаться!
– А в чём дело, товарищ Ежов, почему вы меня арестовываете?
– А ну-ка, ребята, скрутите его! В подвале он у меня по-другому заговорит! Будет сопротивляться – бейте без жалости!
Бойцы охраны были высокими и крепкими парнями, они, не церемонясь, подошли ко мне и схватили за руки. Я сидел и спокойно смотрел на Ежова. Бойцы хватали меня за руки, но никак не могли сдвинуть с места. Они старались передвинуть диван, но и он был словно отлит из свинца.
– Товарищ нарком, мы не можем поднять его, он словно гранитный!
– Дайте мне! Это его штучки всякие, я сейчас обломаю этот гранит! – Бойцы посторонились, Ежов подошёл ко мне и со всей силой ударил меня по лицу. Я только посмотрел на разбитую от удара кисть и сломанные пальцы наркома. Не сдержавшись, я сильно рассмеялся.
– Ну вот, товарищ Ёжик, иголочки свои повредили! Вам же сказал ваш сотрудник – «гранит», но вы не послушали. – Я встал с дивана и подошёл к Ежову. Тот съёжился и, закрыв рукой голову, закричал:
– Не бейте!
– Не бойтесь, товарищ Ежов, я и не собирался к вам притрагиваться! А пальчики я бы посоветовал вам поберечь! Они вам ещё понадобятся, лечите их! Хотя…
– Хотя, что? – сердито спросил Ежов.
– …через два года их опять сломают! Возможно, даже один из этих бойцов, а потом вас расстреляют как врага народа. Не очень радужная перспектива, товарищ нарком, но вам будет о чём задуматься, пока еще есть время! – Я повернулся и беспрепятственно вышел из комнаты.
Я шёл по красной дорожке коридора и вдруг услышал крики и выстрелы. Повернувшись, я услышал, как Ежов кричит на своих подчинённых и приказывает им стрелять по мне.
– Стреляйте же в него, идиоты, убейте его! – Я быстро повернулся и, как всегда, обороняясь, вытянул ладонь руки навстречу выстрелам. Но вдруг стрельба прекратилась. Ежов, к моему удивлению, упал на колени и с ужасом воскликнул:
– Товарищ Сталин! Что я, дурак, наделал!
Я обернулся и увидел жуткую картину: в конце коридора на ковре лежали Сталин с окровавленной грудью и молодой человек лет семнадцати, раненый в живот, он стонал от боли. Прибежал Берия, в растерянности он не знал, что делать, лишь смотрел на лежащих людей и что-то бормотал по-грузински. Потом подбежал к одному из офицеров и, взяв его за грудки, закричал:
– Кто? Кто посмел стрелять в Сталина? – Я тоже был в шоке от увиденного, подбежал к раненому Сталину и крикнул Берии:
– Лаврентий Павлович, берите юношу, а я товарища Сталина! Быстро в гостиную, я попробую помочь им, у нас мало времени!
– Ты же не врач! Срочно нужно вызвать врачей! Как это всё произошло, кто посмел стрелять? – в истерике кричал Берия.
– Лаврентий Павлович, у нас нет времени, быстрее, быстрее!
Я взял раненого Сталина и отнёс в гостиную. Молодого парня положили на диван, а Сталина я уложил на стол.
Через какое-то время Сталин пришёл в себя, посмотрел на Берию и тихим голосом спросил:
– Лаврентий, где Василий? – Берия опустил голову и молчал. Но потом он взял руку Сталина и сказал:
– Он ранен, товарищ Сталин, но вы не беспокойтесь, я сделаю всё, чтобы спасти его!
– Спаси моего сына, Ильхам, я тебе верю, мегабаре! – Сталин сказал мне эти слова и потерял сознание.
– «Мегабаре» по-грузински означает друг, Ильхам! Он не каждого так называет, помоги, пожалуйста, ему, если ты можешь, – произнес Берия и заплакал.
– Я попытаюсь! Выйдите из комнаты!
Берия выгнал всех из комнаты и закрыл за ними двери. Я посмотрел на обоих раненых и почувствовал, что сердце Василия начинает останавливаться и ему необходима помощь в первую очередь.
Расстегнув белую рубашку юноши, я положил ладонь на простреленную рану и сконцентрировал всю свою внутреннюю энергию. Повреждённая ткань постепенно восстанавливалась, я не убирал руку, пока не ощутил под ней кусок металла. Я приподнял ладонь и увидел свинцовую пулю, лежащую на окровавленной груди юноши.
– Так это сын Сталина? – спросил я у Берии, который ходил по комнате, разговаривая сам с собой. Он быстро подошёл ко мне и воскликнул:
– Ну, как он? Да, это Василий Сталин, его сын! Васе несколько дней тому назад исполнилось шестнадцать, Коба из-за своей занятости не смог уделить ему времени и внимания, а вот сегодня… я лично, своими руками расстреляю того, кто посмел это сделать!
– Берия был в панике, он ходил по комнате и угрожал расправой тем, кто учинил стрельбу.
Я же укрыл Василия одеялом и подошёл к лежащему на столе Сталину. У него было несколько пулевых ранений в грудь и в живот. Я снял с него китель, разорвал рубашку и приложил обе руки к ранам. Мне пришлось долго стоять над раненым Сталиным, жизнь которого зависела в эти минуты только от меня.
Берия перестал ходить по комнате, подошёл ко мне и спросил с волнением:
– Ты ведь поможешь ему, Ильхам?
– Вы не волнуйтесь, товарищ Берия, вон, там, у подушки Василия я положил этому славному юноше подарок, посмотрите на этот подарок и успокойтесь. – Берия растерянно оглянулся, посмотрел на лежащую рядом с подушкой окровавленную салфетку.
– Так ведь это же пуля! – воскликнул Берия и взял её в руки.
– Эта пуля была в груди Василия, теперь, как вы видите, она у вас в руках. Скоро к ней присоединятся ещё несколько. – Берия подошёл ко мне и молча смотрел на окровавленную грудь вождя и мои руки.
Через некоторое время всё повторилось. Ткани тела вновь стали восстанавливаться, одна из трёх пуль появилась на поверхности раны. Я протянул её Берии со словами:
– Остальные две придётся искать где-нибудь в комнате. Они были сквозными, а вот эта, …её было трудно изъять, но, тем не менее, она у вас в руках.
Я вытёр полотенцем кровь на теле Сталина и укрыл его одеялом. Берия молчал и возможно не понимал пока, что происходит. Попросив его сесть на диван и успокоиться, я присел рядом, мы молчали. Уже светало, Берия крепко спал, откинув голову на диван, он немного похрапывал. Мне же было не до сна. Я часто вставал и проверял пульс и температуру раненых.
В какой-то степени я чувствовал себя виноватым в этой ситуации. Если бы я задержался в комнате ещё на несколько минут, то, возможно, инцидента не произошло.
Я стоял у окна и смотрел на густой утренний туман, который окутал кремлёвские стены своей таинственной завесой. В это время я подумал о смысле жизни на Планете и вечной природе. И эти молодые листья деревьев, и туман за окном, и приближающийся рассвет – всё повторяется из года в год на протяжении сотен тысяч лет. Природа живёт своею жизнью, и ей, наверное, нет дела до нас и наших житейских проблем, которые создаём мы сами. Хотя… возможно, я ошибаюсь! Ведь все земные богатства созданы Богом для того, чтобы мы могли наслаждаться природой и ценить Его дары по достоинству.
Глава 17
Дарки в НКВД
– Эй, кто-нибудь! Почему я лежу на столе? – вдруг прозвучал голос Сталина. Я подошёл и помог ему встать на ноги.
– Как вы себя чувствуете, товарищ Сталин? – спросил я. Он на вопрос не ответил и, посмотрев на свой китель, спросил:
– Чья это кровь? Василий! Где мой сын Василий?
– Не беспокойтесь, товарищ Сталин, он жив, здоров и лежит на диване!
– Товарищ Сталин, слава Богу, что вы живы, – воскликнул проснувшийся Берия и радостно посмотрел в мою сторону.
– Лаврентий, что произошло, почему я лежал на столе, что это за кровь? – Берия только хотел открыть рот, но открылась дверь и в неё вошли нарком Ежов с Григоровым и ещё несколько сотрудников НКВД.
– Товарищ Сталин! Как вы себя чувствуете?
– Как я себя чувствую? Это ты себя как чувствуешь, Николай? Что здесь, чёрт возьми, произошло? Ты у нас нарком внутренних дел, так объясни мне, что случилось, почему мой китель в крови?
– Тэ… тэ… товарищ Сталин, произошла ошибка… я… и мои люди… бойцы охраны Кремля… В общем, я выполнял ваш приказ об аресте этого гражданина. Он не подчинился приказу, и мы вынуждены были стрелять. Когда вы вышли из-за угла коридора, мы вас не заметили, и пули вместо него поразили вас.
– Что?! Что за чушь он несёт, Лаврентий? Какой приказ, какой арест? О чём это ты, Ежов? Кто тебе этот приказ давал?
– Вы, товарищ Сталин! Вы мне лично позвонили и приказали, чтобы я арестовал гражданина Ализаде и посадил в тюрьму. А если он будет сопротивляться, то я могу применить оружие.
– Ты что, Ежов, с ума сошёл?! Я тебе не давал такого приказа и не звонил тебе! Вы что, все с ума здесь посходили – посреди дня в меня стрелять! – кричал Сталин, но внезапно притих и посмотрел в сторону Григорова. Тот стал внушать Сталину правдивость слов Ежова. Следующие слова Сталина должны быть: «Арестуйте этого человека!», то есть меня.
Теперь я знал, что ситуация была спровоцирована Григоровым, и начал блокировать его телепатическое давление на Сталина. Сталин опять пришёл в себя, посмотрел на своего многолетнего советчика и тихо спросил:
– Это ты всё организовал, Гриша? – Григоров растерянно посмотрел на меня, потом на Берию и, уже под моим давлением, стал говорить правду.
– Так точно, товарищ Сталин, это я позвонил Ежову и вашим голосом приказал ему арестовать Ализаде. – Григоров произнес эти слова, а потом опомнился и схватился за рот.
– Хм, столько лет мы вместе, Гриша, а теперь ты пошёл против меня! – сказал сурово Сталин и посмотрел на Берию.
– Ах ты, подонок, из-за тебя могли погибнуть товарищ Сталин и Василий! – закричал Берия и забрал у него табельный пистолет.
– Василий! – позвал сына Сталин и подошёл к дивану. – Вася, сынок! – Сталин приподнял одеяло над спящим Василием и увидел кровь на рубашке. Он обернулся в нашу сторону и крикнул:
– Почему у Василия кровь на рубашке? Что с ним?
– Папа! Что случилось, почему ты кричишь? – спросил Василий, потирая сонные глаза.
– Сынок! У тебя нигде ничего не болит?
– Нет, папа, я здоров! А почему ты спрашиваешь, и почему моя рубашка в крови? – удивился юноша, рассматривая свою рубаху.
– Товарищ Сталин, посмотрите, что у меня в руках, я только сейчас понял, что сделал для нас этот человек. – Берия протянул салфетку с двумя пулями и показал их Сталину.
– Что это, Лаврентий?
– Эти пули извлёк из ваших тел наш уважаемый гость. Одна ваша, товарищ Сталин, другая – Василия. Вот держи, Василий, пусть останется тебе на память.
– Но у меня ничего не болит, даже царапины нет на груди! – Василий был в недоумении.
– Я не знаю, как всё это объяснить, товарищ Сталин, но я был свидетелем всего происходящего. Ильхам просто положил руки на ваши раны, а затем всё произошло словно по волшебству. Буквально за считанные минуты ваши раны зажили, а пуля сама вышла из тканей на поверхность кожи. Это было какое-то чудо. И если б мне кто-то рассказал об этом, я бы не поверил! – взволнованно произнес Берия и отдал пулю Василию.
– Это правда, Ильхам? – спросил Сталин, посматривая на меня. Я скромно кивнул головой. Затем Сталин подошёл к Григорову, посмотрел на него пристально и проговорил:
– Ежов! А вот теперь товарищ Сталин тебе лично приказывает арестовать этого человека. Разберись с ним, пусть он объяснит нам свои неразумные поступки.
Ежов подчинился приказу и увёл Григорова под конвоем. Берия тоже вышел вслед за Ежовым с разрешения Сталина. Он был вне себя от ярости.
В гостевой комнате мы остались втроём. Сталин подошёл к шкафу и по привычке наполнил свою трубку табаком. Затем приблизился ко мне и проникновенно произнес:
– Спасибо! Спасибо большое, друг мой! Ты спас нам жизни. Я уже пожилой человек и многое повидал на своём веку, а вот Василий… ты вернул мне сына, я тебе очень благодарен за это! Василию было одиннадцать лет, когда погибла его мать, моя супруга, Надежда Аллилуева. Она тоже родилась и выросла в Баку. Вот, оставила мне сына Василия и дочь Светлану. Мне было тяжело, я долго не мог смириться с её смертью. Василий очень сильно переживал потерю матери. Он мне очень дорог, Ильхам! Спасибо тебе! – Сталин крепко пожал мне руку. Он присел на диван к Василию и, поглаживая его по голове, погрузился в раздумья.
Я увидел его слёзы. Сталин вытер рукой мокрые глаза, закурил трубку и подошёл к окну, чтобы скрыть свои чувства.
– Товарищ Сталин, я могу увидеть Бахтияра? Этот юноша тоже мне очень дорог!
– Да, конечно, Ильхам! Я распоряжусь, чтобы его сюда привезли. Он очень славный и смелый человек, раз, не заботясь о своей безопасности, решил спасти отца. Я ценю таких людей. Вы с Бахтияром очень ценные люди в нашем мире. Во всех странах охотятся за людьми со сверхъестественными способностями. Вначале я не воспринимал ваши рассказы всерьёз, а теперь я вижу, что сильно ошибался. Сегодня я встречусь с нашими товарищами и потребую создать особый отдел, который будет заниматься непознанными явлениями. Это советовал мне ещё в тридцать пятом один из наших учёных-физиков. Скажи мне, Ильхам, ты говорил о будущем, оно в действительности будет таким мрачным или ты всё придумал?
– Товарищ Сталин, то, что вам говорил Григоров, это сплошная ложь. Вы должны быть готовы к войне и противостоянию с серьёзным противником. Поверьте мне, за фашистами стоят могучие силы, которые хотят уничтожить нашу Планету. Эта война будет беспощадной, и цель ее не столько в завоевании территорий, сколько в покорении народов, установлении могущества одной нации на всей Земле. Помните, я говорил вам об инопланетных кораблях в горах Чехии? Это и есть те тёмные силы, которые спровоцируют войну. Перевоплощаясь в людей, представители темных сил живут рядом с нами, манипулируют нашим сознанием, внушают нам свои идеи и мысли. Они уже многие тысячелетия находятся на Земле и считают, что наша Планета по праву принадлежит только им. Адольф Гитлер – их марионетка, он будет делать всё, что скажут его хозяева. Они есть и здесь, в Кремле, товарищ Сталин!
– Ты хочешь сказать, что в моем окружении среди преданных мне людей есть демоны и они руководят нами? – спросил недоверчиво Сталин.
– Да, есть! И один из них – это ваш Гриша, который всё это время вводил вас в заблуждение. Эти демоны, как вы выразились, когда-то были изгнаны из высших миров в низшие. И одной из Планет, которую они выбрали для дальнейшего проживания, стала Земля. Это – дарки, товарищ Сталин! Вот истинное их имя!
– Дарки? Так что, они вместе с немцами будут воевать против нас? – уточнил Сталин.
– Нет, есть другие силы в Космосе, они следят за нашей Планетой и порядком во всей Вселенной. Они не вмешиваются в нашу жизнь, но и не позволяют тёмным силам нас уничтожить. Григоров говорил вам о быстрой победе над фашистами, но это ложь. Враг нападёт на Советский Союз неожиданно, будет очень сильным, коварным и жестоким! Немцы сломят оборону Красной армии и дойдут до самой Москвы. Да так близко, что будут наблюдать за ней в полевые бинокли.
– И возьмут Москву? – сурово спросил Сталин.
– Нет, товарищ Сталин, Москву фашисты не возьмут, мужество наших солдат не позволит им это сделать, за неё погибнут тысячи солдат и офицеров, но победа, в конце концов, будет за нами.
– Всё же Григоров был прав, что мы победим! А потеря людей на войне – это нормальное явление, дорогой мой, – сказал с облегчением Сталин и добавил: – Наш народ будет защищать свою землю от врага! Сколько людей мы в Первой мировой потеряли! А в Гражданской войне… Война без жертв не бывает, если хочешь победить, потери неизбежны!
Сталин вновь заговорил о стратегии ленинской партии, о невозможности проникновения империализма в Советский Союз. Вдохновлённый будущей победой над врагом, он не услышал мои предостережения, говорил с пафосом, словно стоял на трибуне мавзолея и в привычной для себя манере диктовал указания народу.
Василий лежал на диване и молча разглядывал свинцовую пулю, иногда смотрел на меня, затем на свой живот и не понимал, как эта пуля оказалась в его теле.
Когда Сталин закончил свой долгий монолог, я подошёл к Василию и, присев к нему на диван, спросил его:
– Василий, а кем бы ты хотел стать в будущем, когда достигнешь совершеннолетия?
– Я хочу стать лётчиком, как Валерий Чкалов! Долететь до Северного полюса – это так здорово! Вокруг снега, огромные льдины, северное сияние, и ты летишь над всей этой красотой. Всё это мне Чкалов рассказывал и подарил мне модель самолёта АНТ-25.
– Быть лётчиком – прекрасная мечта! А как ты себя чувствуешь, нет у тебя никаких болей или других неприятных ощущений?
– Нет, если б вы мне не сказали, что в меня попала пуля и что я был ранен, то я бы никогда в жизни об этом не узнал. Спасибо вам, дядя Ильхам, что спасли моего папу! Я его очень люблю! – прошептал Василий.
Сталин позвонил и сообщил мне:
– Сейчас придёт один человек, он поможет тебе встретиться с Бахтияром! Так ты говоришь, что победа будет за нами? Значит, товарищ Сталин все делает правильно! Ну, если ты меня обманешь…
– Не обманываю я вас, товарищ Сталин! Мы победим в войне, она закончится в логове врага. Мир изменится и разделится на два непримиримых политических лагеря, которые долгие годы будут находиться в состоянии холодной войны…
Мы говорили о будущем. Сталин не соглашался со мной и твердил только одно, что всемирный коммунизм рано или поздно наступит. Возможно, он был прав, ведь когда-нибудь на нашей Планете всё же воцарится справедливость и мир.
Явился сопровождающий в форме НКВД – он отрапортовал Сталину и представился как капитан Петров.
– Ну, вот, товарищ Сталин, мне пора идти! – Попрощавшись с Василием и вождем, я вслед за капитаном вышел во двор Кремля, где нас ждал чёрный автомобиль, в котором мы уехали в неизвестном мне направлении.
Странное у меня возникло ощущение. Столько событий случилось в эти дни, но только сейчас я стал осознавать значение моего присутствия в Кремле.