– Угу, – давилась Марьянка какао без молока. – Вчера, пока с папой шли домой, я набрала кленовые, дубовые и орехно… орехо… орешные листья. Мам, а чего какао такое невкусное?
– Ой, – спохватилась Мама, – чтобы не остыло, я молоко не добавляла. Вон, хватай пакет.
– Угу, – Марьяна потянулась за пакетом. – Мам, а что я разрушила с утра?
– Ничего, – Мама покачивалась в такт дочкиному жеванию, прислушиваясь к нему от макушки, —ничего не разрушила, ты сразу ко мне пришла милая и сонная. Идем поднимать Папу?
– Мрр,– заурчала дочка над свежей гренкой. Мама тихо поглаживала детские плечики. Осталось одеться и в школу.
***
– Мааа, я ушла! Пока! – Папа, покачиваясь после ночного бдения над квартирными разрушениями, кивнул Маме, пока Марьяна подпрыгивала в дверях. Девочка вела Папу к себе в школу, а затем ему следовало отправиться в рискованное путешествие на работу и не заснуть по дороге. Наскоро всех перецеловав, Мама заперла дверь и метнулась к окну, чтобы посмотреть, как эта странная парочка из очень спокойного папы и звонкой, всегда подпрыгивающей девочки движется по аллейке около дома.
Потом Мама пошла на кухню и, достав аптечку, долго искала нужные пузырьки. Перекись, хлоргексидин, йод, зеленка – что тут еще можно применить?
– Чертова злая фея, – пробормотала Мама, обрабатывая свежий порез на руке.
ЖИВОЙ УГОЛОК
В школу привезли клетки.
Мы рассматривали из окна класса, как огромные клетки, обмотанные пленкой, выгружают из грузовика.
– Ого, – оценил Костя, – здоровенные какие. Мне дед одну такую показывал у них на базе, там сторожевых собак держат. Они злючие.
– Я видела в одном фильме, как один дядька перепилил прутья решетки зубной нитью, – встряла Динка, стараясь протолкнуться поближе к окну.
– Дура, – толкнул ее под бок Костя. – Нельзя перепилить решетку зубной нитью. Для этого нужна пила.
– Сам дурак, – отозвалась Динка, в ответ наступая на ногу Косте, – в фильме такое было.
– Не пила, а ножовка, – прокомментировал Даня. – Ножовку можно соорудить в тюрьме, а пилу надо пронести.
– В батоне! – с восторгом заорала Маринка с другого конца класса.
– Интересно, зачем им клетки? – спросила Аня, выглядывая в соседнее окно.
– Может, у нас в школе будет живой уголок, ребзя? – крикнул кто-то сзади.
– Какой уголок? Живой? Это что?
– Это раньше в школах было, – обернулся я. – В классах биологии был живой уголок с настоящими зверями. Хомячками, попугайчиками, кроликами. Голубями. Собаками…
– Ну, про собак ты загнул, – махнул головой Костя. – Кто же в школу собаку пустит? Ей надо поставить будку во дворе. Станет скучно – посмотрит на солнышко, побегает – и снова весело.
– А кто… А кто будет за зверями убирать? – обычно тихий Владик насторожился. У Владика была какая-то неизвестная науке аллергия, которая сводила с ума его маму.
– Все, – обернувшись, сделал широкий жест руками Костя. – Дежурные по школе или дежурный класс. Приходят после уроков, убирают.
– А кормить тоже все будут? – затрепетала от радости Юля. У нее дома жил целый зверинец – кроме младшего брата, еще и собака, кот и попугай. – Можно, я первая буду кормить?
– Давайте на листике запишем очередь, кто когда будет кормить, – встрепенулся Даня. – я тоже хочу кормить зверей, а убирать за ними не очень хочу.
– Придется, – назидательно заметил Костя.
– Эй, народ, а какие звери будут у нас жить в живом уголке? – крикнул я. – Это надо решить, потому что зверей еще найти надо! Вряд ли их школа купит, давайте сейчас решим и скажем родителям, чтобы принесли их сюда!
– Тигры, – мечтательно взвизгнула Соня.
– Кто-нибудь мелкий. Хомячок, крыска, кролик. Или морская свинка, – прагматично заметила Женя.
– Кто-нибудь, кого нельзя убить, – зачарованно глядя на клетки, предложил Ваня.
– Вань, ты чё? Всех зверей убить можно!
– Ну, в смысле, если не покормить его один день – он не умрет, – пояснил Ваня. – Вот верблюд – отличный зверь.
– Ой, смотрите, там еще клетки везут! – завизжала Маша.
– Где? – даже те, кто раньше безразлично сидел за партой, кинулся к окну, прокладывая путь щелчками, тумаками и оттаптыванием ног.
– Дети, что вы тут устроили посреди урока? – возмущенный голос Людмилы Георгиевны застал нас врасплох. Мы бросились к своим партам.
В классе творился кавардак. В ожидании урока мы изрисовали доску плохими словами и забыли их стереть. Но полу стояла лужа воды из перевернутого ведра. А швабра валялась за шкафом, потому что мы играли в боевого коня и увели ее в стойло.
Людмила Георгиевна брезгливо перешагнула бумажный самолетик.
– Дети, – торжественно произнесла она, – после этого урока мы с вами спустимся в спортивный зал. Наш директор хочет поделиться с вами одной важной новостью.
– А мы уже знаем! – выкрикнул Костя. – У нас в школе будет живой уголок! Мы уже даже записали очередь дежурных, чтобы зверей кормить!
Людмила Георгиевна скорчила улыбку, но было заметно, что ей неприятно. Зря Костя так сразу все выдал. Это как с днем рождения, когда заранее находишь свой подарок в дальнем углу шкафа, но до самого вручения надо делать вид, что тебе совершенно неизвестно, чем же тебя порадуют на этот раз. Даже если этот свитер ты сам с мамой в магазине примерял.
– Дети, давайте вернемся к уроку, – Людмила Георгиевна степенно вытирала доску, размазывая белые разводы мела. – Дежурные, это кошмар, а не тряпка, идите и вымойте как следует.
Юля юркнула с тряпкой в коридор.
Весь урок мы не могли сосредоточиться, но сегодня Людмила Георгиевна как-то слишком мягко реагировала на то, что мы валяем дурака. То Влад книгу уронит, то Соня что-то ляпнет невпопад, то Наташки на задней парте захохочут так, что всем станет интересно. Костя передал мне записку:
«Вовка, что думаешь про броненосцев?»
Звонок. Мы вскочили, но не знаем, как себя вести. Со двора перестали грохотать стальные клетки.
– Дети, – предупредительно подняла руку Людмила Георгиевна, – теперь мы дружно идем в спортивный зал.
– Еще скажите – по парам строится! – выкрикнул Костя, но все на него зашикали. Быстро кое-как выстроившись в колонну, мы медленно побрели в сторону спортзала.