Дюна и философия: путь ментата

Создание Гхолы Клаузевица

Фрэнк Герберт не убедил меня, что его мысль о войне как человеческой потребности верна. Подобное мышление может привести к явному искушению милитаризмом, а милитаризм может быть очень опасным для общества. Однако война оказала большое влияние как на ход истории, так и на общества, которые мы, люди, создали.

В мировой истории было несколько известных личностей, которые писали о войне в аналитическом свете. Теоретики войны – Сунь-Цзы, Жомини, Мэхэн, Т. Э. Лоуренс и Лидделл-Гарт – лишь некоторые примеры. Но если говорить о праотце всех стратегов, если хотите, о ментате теории войны, то мы должны обратиться к Карлу фон Клаузевицу и его исследованию войны как составляющей человеческого опыта.

Это не единственная тема в трудах Клаузевица, на которую многие обращают внимание, однако она является основополагающей идеей, ведущей к остальным положениям. Заключается она в том, что война представляет собой социальную деятельность – не в смысле коктейльной вечеринки, если только на ваших коктейльных вечеринках не используются реальные мины, – а ту деятельность, в которой участвуют общества.

Не существует более социальной деятельности, чем политика. Формирование системы управления, независимо от того, какой может быть ее форма: представительная демократия в большей части современного западного мира или кастовая олигархия во Вселенной Дюны.

Теперь, если мы сопоставим ход наших мыслей с наиболее известной идеей Клаузевица о том, что «война – лишь еще одна форма политического дискурса и метод достижения политической цели», то сможем сказать, что война – это социальная деятельность, осуществляемая обществами в попытке достичь определенной цели. Присутствие (или отсутствие) коктейльных вечеринок в рамках данной войны будет варьироваться.

Троица Клаузевица

Развивая эту концепцию социальной активности, Клаузевиц выделяет три различных, но взаимосвязанных фактора, характеризующих войну, которые он называет «замечательной троицей». Он описывает эту «троицу» довольно витиевато: она состоит из «изначального насилия ее элементов, их вражды и злобы, которые можно рассматривать как слепой инстинкт; дела вероятности и случая, которые делают войну свободной деятельностью души; и вспомогательного характера политического инструмента, посредством которого война принадлежит исключительно разуму».

Традиционно «ненависть и вражда» указывают на поддержку и готовность народа участвовать в войне. «Игра вероятностей и случайностей» относится к способности военных сил выявлять, снижать и принимать риск на поле боя. Наконец, «вспомогательный характер политического инструмента» связывает военные усилия с политическим руководством государства и политическими целями, установленными для войны.

Для того, чтобы война была успешной, необходимо обеспечить баланс этих трех элементов. Баланс не подразумевает симметрию, но нужно обратиться к каждому из них и правильно расставить акценты, исходя из характера конфликта и ситуации, по мере развития войны. Герцог Лето, похоже, настоящий мастер такого баланса. Еще до того, как он прибывает на Арракис, Герцог осознает, что ему придется столкнуться с нетрадиционной военной ситуацией. Харконнены попытаются начать против него втайне поддерживаемый Императором конфликт, с целью саботажа и убийства.

Согласно «Словарю военных и смежных терминов» Министерства обороны США, нетрадиционная война представляет собой «широкий спектр военных и околовоенных операций, обычно длительных, преимущественно проводимых через, с или при помощи местных войск или полувоенных формирований: объединенных, подготовленных, экипированных, подкрепляемых и направляемых в той или иной мере внешним источником». Правительственный аппарат Лето находится в безопасности, будучи окруженным преданными и опытными советниками, а военный – вполне надежно защищен войсками, которые он привез с Каладана.

Однако население Арракиса, в лучшем случае неоднозначно относится к смене правящих Домов, а это значит, что герцог Лето должен сосредоточиться именно на элементе населения. Если бы он мог получить поддержку фрименов, это уравновесило бы его «замечательную троицу»: появился бы баланс между его политикой выжидания и возможностью подавления угрозы оставленных позади диверсантов Харконненов. Кроме того, это увеличило бы его возможности управлять народом, а также предоставило бы значительную военную силу для нанесения удара своему тучному кузену, одновременно позволив дать отпор действиям двуличного Императора.

Мы видим, что Герцог начинает работать над этим сразу по прилету на Арракис. Он отправляет Суфир Хавата на переговоры с Фрименами и встречается со Стилгаром, главой Совета вождей фрименов, чтобы начать действия по достижению необходимого баланса элемента населения.

К сожалению, его стратегия не может осуществиться до тех пор, пока Император и барон Харконнен не нанесут удар. После этого характер конфликта резко меняется. Так остается ли теория «троицы» в силе?

Эрнесто «Усул» Гевара

Если возникают проблемы с теорией «троицы» и появляются нюансы, связанные с характером конфликта, виной тому, пожалуй, опыт Клаузевица. Следовательно, стоит поставить его работу в нужный контекст (т. е. в контекст существующего конфликта).

Опыт Клаузевица был основан на наполеоновских войнах, хотя сам он провел не так много времени на поле боя. Эти войны включали массовые формирования солдат, лошадей и пушек, несущих друг другу хаос и разрушение. Использование непостоянных войск не было особо распространено, а если и практиковалось, как, например, у испанских партизан на Пиренейском полуострове или у тирольских горцев, то рассматривалось как стратегическое дополнение к более официальным структурам, ведущим обычную войну, поддерживая англо-португальские силы в первом случае или создавая возможности для австрийской армии – во втором. Это не было новым событием, поскольку аналогичная ситуация произошла ранее в Новом Свете во время Семилетней войны и Американской революции.

Вы заметите, что в этих примерах все конфликты разыгрывались в обстановке противостояния государств или с тесным взаимодействием между нерегулярными войсками и государством (например, тирольские горцы). Таким образом, мы видим, что Клаузевиц прежде всего, ориентирован на государство, но это и так понятно. В конце концов, политические изменения, охватившие Европу начиная Французской революции и последующего прихода к власти императора Бонапарта, были самыми значительными для развития современного государства со времени Вестфальского мира, последовавшего за окончанием Тридцатилетней войны.

В этот период истории государство было всем. Работа Клаузевица отражает два вышеупомянутых фактора, когда роль нерегулярных войск сводится к нетрадиционным методам ведения войны в поддержку регулярных войск, которые являются главным инструментом государства для достижения поставленной цели.

Но что происходит, когда государства не существует или в игре участвует негосударственный субъект? Конфликт переходит от войны в тылу противника к нестандартным боевым действиям, «насильственной борьбе против государственных и негосударственных субъектов за легитимность и влияние на население», а не той войне, которая нуждается в большем количестве клетчатки в рационе. Природа конфликта меняется по мере того, как мы переходим от столкновения двух вооруженных сил (как традиционных, так и нетрадиционных) и делаем влияние населения центром наших целей.

Клаузевиц не ссылается на нерегулярные войны, и, судя по тем историческим реалиям, в которых он писал свою работу, это неудивительно. Но отсутствие упоминания нерегулярных сил не значит, что «замечательная троица» устарела, просто те ярлыки, которые мы навешиваем на других людей, вооруженные силы и лидеров, нуждаются в некоторой корректировке. Даже будучи негосударственным объектом, следует учитывать баланс между различными демографическими группами, с которыми необходимо взаимодействовать. Кроме того, негосударственный объект должен быть способен применять насилие против своего противника и работать над достижением конечной политической цели, если он хочет добиться успеха в своей борьбе.

В конце концов, концепция государства – это способ объединения политического руководства, модель, по которой мы живем последние четыреста лет. Основы социальной деятельности остаются прежними.

Это тот тип конфликта, в котором оказывается Муад'Диб, но он манипулирует социальной активностью точно так же, как и его отец. У него нет внешней поддержки. Войска Атрейдесов разбиты, а солдаты из военных формирований отца или погибли, или рассеялись по планете. Некоторые бойцы, такие как Герни Халлек, в конце концов, возвращаются к Полу, но это лишь совпадение. Муад'Диб обладает невероятной боевой силой, такой же силой обладает и население Арракиса: миллионы фрименов, которых никогда не учитывали в имперской переписи населения.

Это, однако, не значит, что два элемента «троицы» теперь слились воедино. Они все еще остаются отдельными элементами, несмотря на боевой и военный характер культуры фрименов. В третьей книге «Хроник Дюны» Муад'Диб демонстрирует удивительную способность уравновешивать «замечательную троицу»: столкнувшись с традициями фрименов и их требованиями о жестокой смене власти, Пол находит баланс между тремя элементами Клаузевица.

К этому моменту восстание фрименов в самом разгаре, и племена стремятся продолжить свои атаки на силы Харконненов. Влияние Муад'Диба среди фрименов возрастает, и Стилгар признает его законным герцогом Арракиса. В соответствии с традициями фрименов, в сиетче может быть только один предводитель, и, если в племени появляется наиболее сильный кандидат, он должен бросить вызов своему сопернику. Если Муад'Диб пойдет по этому пути, он получит поддержку народа, но серьезно подорвет как свои вооруженные силы, так и свое политическое влияние.

Несмотря на все более проявляющуюся силу предвидения, Муад'Диб по-прежнему нуждается в опыте и навыках Стилгара на поле боя, чтобы свести к минимуму «игру вероятностей и случайностей», а также в его силах, чтобы управлять людьми в соответствии с повседневными потребностями, которые должно обеспечивать правительство. В тот момент Муад'Диб держит «троицу» в правильном балансе. Он меняет традиции людей, чтобы ослабить влияние этого элемента «троицы» и поддержать два других, несмотря на то, что и военный, и демографический аспекты исходят из одного источника – текущей численности фрименов.

Мы можем сделать вывод о том, что в ситуации нерегулярной войны «троица» действительно сильно смещается в сторону такой составляющей, как люди. Конечно, не без нюансов. Вы можете обеспечить себе поддержку определенной демографической группы или просто сделать так, чтобы оппонент был отделен от демографической группы, поддержкой которой он пытается заручиться.

Таким образом, лидер, военный или гражданский, должен посвятить большое количество усилий данному аспекту «замечательной троицы». Однако это не значит, что два других элемента не важны. Социальная активность войны остается прежней – лишь методы и некоторые характеристики могут немного отличаться.

За трон герцога, за престол императора

Мы говорили об элементе «троицы», который отвечает за политический контроль над войной. А именно о политико-стратегическом руководстве, которое гарантирует, что в военное время все усилия будут положены на то направление, которое приведет к достижению политической цели. В первую очередь, достижение этой цели является причиной начала войны. Поэтому, вероятно, следует уделить большое внимание тому, какой будет эта цель еще до начала войны.

Сложность нестандартных боевых действий и политических целей заключается в том, что трудно сказать, когда цель будет достигнута. Для обычной войны завоевать именно этот участок земли, уничтожить эту конкретную боевую силу или заставить вашего противника снизить ставки – довольно легко. Но для нетрадиционных войн немного сложнее достичь цели, однако можно ее четко поставить. В конце концов, исходя из наших определений, существует внешний, более традиционный источник, который будет иметь и более традиционные политические цели – некоторые взаимосвязи могут быть установлены. И конечно, сам конфликт со временем может перейти в более традиционную модель, как, например, модель партизанской войны Че Гевары.

Но в нерегулярной войне как определить, когда цель достигнута? Если вы являетесь негосударственным элементом, стремящимся к переменам, достигли ли вы момента, когда государственная власть полностью ликвидирована, или когда вы заняли место своего противника и и сами стали этой властью?

Трудность в том, что сейчас вы поменялись местами со своим противником и все еще находитесь в нерегулярной войне, только по другую сторону баррикад. Или вам не удается уничтожить цель в своей борьбе? В таком случае как долго вам нужно продержаться, прежде чем вы сможете заявить, что достигли своей цели? В этом главная проблема нерегулярной войны. Дело не в том, что идея «троицы» здесь не применима, а в том, что чрезвычайно трудно ею управлять, когда эти три элемента опираются на слишком свободную, нереалистичную или, возможно, даже несуществующую цель. Герцог Лето поставил перед собой две политические цели: честно и справедливо обеспечить необходимое количество Пряности и продемонстрировать другим великим Домам двуличие Императора, потворствующего Харконненам в поставках Пряности. Для достижения первой цели он стремится заручиться поддержкой фрименов, чтобы обрести сторонников из населения и укрепить свой военный потенциал на Арракисе. Для достижения второй цели, если его вытеснят из Арракина силой или путем предательства, он будет использовать навыки и силу, которые пустыня дала фрименам, чтобы получить доказательства, необходимые для объединения Ландсраада против Престола Золотого Льва и обеспечения безопасности своих владений. Эти цели довольно скромны, и, если бы не предательство доктора Юэ, возможно, они были бы достижимы.

Мы не можем сказать то же самое о целях Муад'Диба или, более конкретно, о том, как он соотносит эту цель с его уравновешиванием «троицы». Первоначальная цель Муад'Диба кажется довольно скромной – восстановить семью Атрейдесов в качестве законных правителей Арракиса (в частности, с ним в качестве нового герцога). Но со способами, которые он использует для достижения этой цели, дело обстоит иначе.

Выше мы упоминали один хороший пример действий Пола для уравновешивания «троицы»: когда в случае со Стилгаром он поспособствовал небольшому изменению в традициях фрименов, чтобы не навредить своему политическому влиянию. Но в некоторых других случаях, сознательно или бессознательно (один из недостатков Квисатц Хадераха), он манипулирует традициями и религией фрименов для достижения своей цели восстановления владений. Вещи, которыми он манипулирует, говорят о гораздо более грандиозных целях, чем у герцога Лето, – это месть за несправедливость, пережитую тысячи лет назад, и мессианское спасение. Из-за этого население как элемент «троицы» лишается влияния на правительственный элемент, а затем и вовсе вытесняется из процесса синхронизации с политической целью.

Результатом упора несбалансированной «троицы» на менее твердую цель стали нежелательные драматические последствия. После битвы при Арракине галактика переживает фрименский джихад: легионы солдат покидают планету, чтобы распространить историю о жизни и правлении своего мессианского предводителя Муад'Диба. Миллиарды людей убиты. Благодаря своему дару предвидения, Муад'Диб знал о грядущих событиях заранее. Он даже искал способы остановить или хотя бы контролировать надвигающуюся угрозу. Однако даже с его способностью видеть будущее Муад'Диб оказался бессилен. Для обычных людей, не обладающих способностями Квисатц Хадераха, возможность предсказать или ограничить последствия таких событий ничтожно мала. И это должно служить нам важным предупреждением.

От пустынь Арракиса до пустынь земли

Даже сегодня очевидны непредвиденные последствия плохо определенной или несуществующей цели при вступлении в ситуацию нерегулярной войны. В то время как я пишу эту главу, НАТО уже девять лет участвует в нерегулярном конфликте в Афганистане без четко поставленной цели, понятной для всех членов НАТО. В результате в этой стране продолжаются беспорядки и увеличивается насилие.

Еще один пример подобной ситуации – это Ирак после Саддама Хусейна. В то время как первоначальная цель казалась довольно ясной – устранение режима Хусейна, – неспособность американского правительства до конца понять ситуацию и разработать постконфликтный политический план привели к еще одной нерегулярной войне. Она длится уже более шести лет, но теперь ведение войны находится исключительно в руках иракского правительства.

В обоих случаях плохо поставленная или вовсе отсутствующая цель и неспособность правительственного элемента «троицы» должным образом сосредоточить военные усилия, связанные с элементом населения, привели к непреднамеренным последствиям: гибели огромного количества людей, как боевиков, так и обычных граждан, а также значительным финансовым потерям с обеих сторон. Долгосрочные результаты подобных авантюр находятся в подвешенном состоянии, если только вы не обладаете даром предвидения Квисатц Хадераха, и степень непредвиденных последствий неизвестна.

Люди – социальные существа, поэтому мы участвуем в общественной деятельности. Одной из основных социальных активностей является политическая деятельность. На протяжении всей истории человечества ведение войны было одним из видов политической активности, которым мы неоднократно занимались и на который тратили множество ресурсов. Мы, вероятно, будем продолжать заниматься этим и в будущем, а во вселенной Дюны эта деятельность продолжает потреблять много человеческой энергии. Поэтому чтобы минимизировать непредвиденные последствия, стоит убедиться в том, что мы понимаем эту деятельность и ее силу.

Троица Клаузевица подчеркивает взаимосвязь между населением, правительством и военными ресурсами, независимо от типа политической системы, в которой живет человек. Все три элемента будут задействованы в войне и обеспечат основу для понимания силы военной деятельности. Без надлежащего баланса между этими элементами и наличия понятной, достижимой цели, на основе которой они смогут выстраивать взаимодействие, полезность войны для политических целей весьма сомнительна, а ее результаты могут оказаться плачевными. Просто спросите Муад'Диба о его попытке вернуть себе трон герцога, в результате которой он становится Императором, уничтожив тысячи планет и став причиной гибели миллиардов людей. Этот урок – предостережение всем нам, живущим в современном мире: прежде чем использовать военную силу для достижения политических целей, мы должны хорошо понимать, чего мы хотим добиться.

Проклятие Золотого Пути

Где предначертана Господом смерть существу, туда и помыслы его стремятся по воле божьей.

– Оранжевая католическая Библия («Дюна»)

ИЗ ДАР-ЭС-БАЛАТА

ВОЗМОЖНЫЙ АВТОР: Лето II

ДАТА: 12333 Г. ПГ

Ловушка предвидения

Долгое время считалось, что оракул, обладающий силой предвидения будущего, таит в себе особую опасность. Эта способность является как даром, так и проклятьем. Если вы можете увидеть будущее и знать, что то, что вы видите – истина, в этом случае, будущее для вас будет таким, каким вы его уже увидели. Сила предвидения серьезно подрывает, а может быть, и вовсе разрушает наше ощущение свободы воли, позволяющее изменять будущее при помощи принятия различных решений. Это называется парадоксом предвидения.

Фрэнк Герберт подробно объясняет, как предвидение функционирует во Вселенной Дюны. Могущественные оракулы, такие как Пол Муад'Диб и Лето II, видят множество вариантов будущего. Если бы эти варианты были возможными и имели множество исходов, тогда будущее на самом деле не было бы предопределено. Будущее всегда туманно. С этой точки зрения Лето II показывает, что, по крайней мере, для него (поскольку оракул проявляет свою силу в определенный момент времени) предвидение влияет на будущие возможности, которые видят оракулы. Таким образом, во Вселенной Дюны появляется двоякое представление о том, что будущее можно творить.

Кто такой Фрэнк Герберт? Очень умный парень, умный, как ментат. Кажется, будто Герберт утверждает, что провидческий дар Пола и Лето II работают таким образом, чтобы избегать парадокса предвидения. Свободной воле его персонажей ничего не угрожает. Или так может показаться. Первое впечатление обманчиво, ибо версия Герберта о предвидении на самом деле угрожает свободе воли. Герберт хочет показать нам, почему: если у оракулов Атрейдесов и есть какая-то свобода воли, то она не однозначна. Какой бы мощной их свобода воли ни была, ее ограничивает парадокс. В результате чего она не сильно отличается от нашей собственной.