– Тогда Я одна пойду! – Решительно сказала Я и даже психнула, ее ж парень, а не мой. Но та вцепилась мне в руках куртки, причитая, что никуда не пустит, мол, вдруг и Я, потеряюсь.
– Да відчепися! – Сплюнула Я и пошла обратно. Тоже мне, подруга. Мало того, что Я иду искать ее парня, так еще и недовольна. Да и хотелось уже побыстрее разобраться с этой историей и поехать домой, нормально помыться, поесть и спать завалится. Сама Я даже быстрее справлюсь, чем с такой нервной помощницей, так Я думала.
Я пыталась найти кого-то из людей или что то, за что «можно было бы уцепиться». Уже раз пять, наверное, прошла место с брошенным Максом лукошком и …нож.
Я аккуратно подняла нож с земли. Хороший, добротный нож. Охотничьий, тяжелый и далеко не дешевый. Красивая удобная рукоять, черен с выямками для пальцев, глубокий дол, интересная серрейторная заточка. Хорошо наточенный, очень острый. И какая – то странная гравировка на головке рукоятки.
Таким ножом легко пораниться и самому, подумала Я, рассматривая кровь на лезвии.
– Надо забрать! – Сказала Я, сама себе и посмотрела на лукошко, а там, внутри на дне, лежал мой Гриб Грибович!
Сник Белый красавец.
– Ну и мудак же ты Макс! – Выругалась Я.
Внутреннее чутье говорило, что парень жив и большой беды с ним нет. Уж моя чуйка то знает, когда пахнет керосином.
Стало быть, шел Макс по тем местам, что и Я, да обнаружил грибницу. Неужто так плохо замаскировала?
На всякий случай, Я решила отнести Грибовича обратно, к семье. Конечно, он не приростет, но пусть будет там, среди своих. И к слову, саму семейку то, грибную, парень не заметил. Я аккуратно положила гриб на землю и сказала:
– Ну что Грибович. Прощай. Видишь как, Я – то тебя пожалела, да видно зря.
Я проверила наличие своего ножа. Тот был в чехле и заправлен в берцы, а нож Макса, просто держала в руке.
Минут двадцать или около того, Я бродила по лесу, пока не услашала чей-то стон. Пошла на звук и обнаружила Макса. Тот сидел под деревом и держался за руку. Я не удивилась.
– Чого сидишь? Шукаемо тебе, а ти бач! – Я немного даже разозлилась.
Парень постанывал и смотрел на меня круглыми глазами, потом перевел взгляд на нож.
– Шо? Кажи вже шось? Хуля в витрішки грати. – Раздраженно говорила Я. – Та рану покажи.
Парень протянул руку. Там действительно была рана, но не смертельная. Так как крови много, из-за повреждения сосудов, то казалось, что это серьезно, но не на столько, чтоб умереть.
– Жити будешь. – Перевязывая руку парню платком, которыми Зинка накрывла лукошки, успокаивала Макса Я. – То розповіси що сталося чи так і будешь витрішками торгувати?
Парень поведав, что нашел гриб, большой такой, белый, обрадовался и срезал его. А дальше, сам не понял, что произошло. Увидел, впереди себя группу людей, только странных людей. Как будто неоткуда они появились. Сперва, решил, что грибники тоже. Да оказалось, нет. Стояли они и смотрели на него такими глазами страшными, большими, а на вопросы, не отвечали. Он спрашивал, кто они, да что им нужно, чего стоят и пялятся, а те и знай себе, стоят, молчат, смотрят. И только приглядевшись повнимательнее, парень заметил, что как таковых глаз у них нет, а только белки.
– И тут Я понял, чертовщина, какая то. – Продолжал Макс. – Нож достал и давай типо оборону держать, сам только себя и поранил, непонятно как. А когда, показалось, будто они приближатся стали, все бросил как есть и бежать. А те за мной, только вот, не видел Я, чтоб ногами они шли, будто по воздуху летели. Кричать было хотел, да голос как будто пропал, ни звука издать не мог! Добежал вот до дерева этого, обернулся, контрольно проверить, где они, а никого и нет. Понимаешь? Как и не было никого.
Парень смотрел на меня такими глазами, в них было все: отчаяние, страх и надежда на то, что ему, все – таки верю.
– Віру, віру! – Кивала Я. – Ходимо, злидня, Зинка чекае.
– Та не брешу Я! – Оправдывался парень и по – детски поджимал губы.
– Знаю. – Обнадежила Я и шутливо добавила. – Первак Зинкин, не пий краще. А то бач реакция, свіже повітря, ліс, первак і таке.
Макс обиженно посмотрел на меня. Но Я – то знала, что говорит он правду.
Возле дерева, Я воткнула нож парня, в землю по рукоять.
– А тепер ходим.
– А нож? Ты знаешь, сколько он стоит? – Возмутился Макс.
– А ти, Я бачу хлопче тут залишитися бажаешь? Жаждаешь прям!? – Серьозно спросила Я Максима. И тот понял, что Я ему поверила.
Выбрались мы благополучно. Возле машины нас встречали измученная ожиданием Зинка и пожилая пара, что Я встретила в лесу ранее. Зинка завизжала и побежала на встречу, повисла на шее Макса. Обнаружила, что у того, рука перевязана и начала причитать, мол, что да как? Тот ее успокоил, сказал, просто поранился, далеко ушел, закружилась голова, и видимо сознание потерял, а вот подруга нашла.
А пожилая пара, вышла на трассу в надежде поймать попутку, чтоб добраться домой. Я толкнула Макса в бок, мол надо старичков домой подвесть. Тот кивнул. Так как парень поранил руку, а замотала Я ее туго, то вести пришлось мне. Ну да ничего.
Мы утрамбовались. В тесноте да не в обиде. Зинка, маленькая хоть и жопастая, втроем уместились на заднем сидении. Макс, как раненны командир сел рядом. Завелись и тронулись.
По дороге, мы перегляулись с Максимом. Я отчетливо понимала наш молчаливый диалог из серии «Ты не расскажешь никому?», «нет», взглядом ответила Я.
А нож, пусть в лесу остается, там ему и место, ибо не годится такому неумехе косорукому и на нервы слабому, иметь сие холодное оружие. На том и порешили.
12 Макс
В комнате стало невыносимо холодно. Даже одеяло не спасало и выключенный кондиционер. Так холодно бывает, когда приходят не живые. И легкое прикосновение, как поцелуй, в переносицу.
– Макс, Ты? – Шепотом, не открывая глаз, спросила Я.
Мне не было страшно, тем более, Я знала какой это день. Он всегда приходил в этот день.
Аккуратно вставая с кровати, чтобы не разбудить спящего рядом сожителя, Я протерла глаза и осмотрела комнату по сторонам. Максим стоял прямо у двери, только выглядел он иначе, не так как в прошлые визиты. Он был такой легкий, чистый, полупрозрачный и … красивый. Удивительный, лучезарный, чтоли? Я даже не знаю, как правильно выразится. Какой эпитет подобрать, чтобы описать его образ?
Он улыбался.
В прошлом и позапрошлом году, на него было страшно смотреть. Оно и понятно, машину его очень сильно смяло и Макса тогда покрутило изрядно. Но в этот раз, все было по-другому. Он больше не корчил лицо от страданий и той постоянной боли. Боли некогда физической, а потом и душевной, от непонимания, что все так нелепо и быстро сломалось, произошло, и ничего нельзя было поделать и изменить. Ничего нельзя было вернуть назад.
– Максим… – Шепотом повторила Я.
А он продолжал молчать и улыбаться. И вдруг пришло осознание того, что он тут в последний раз, а значит, свободен и может идти дальше.
Тогда, когда это случилось, Я находилась в другом городе, в другой стране. Мне сообщили, наши общие знакомые, что с Максом случилась беда, очень серьезная авария. Зима, скользкая плохая дорога. Занесло.
Скорая помощь, его не довезла тогда, он умер, но целый час был в сознании.
А Я не успевала даже на похороны. Не прилетела. Да и …
Знаете, мы даже никогда не были близки, так, просто очень хорошие знакомые и даже друзьями нас назвать, тоже было нельзя. Это было нечто другое, то, что трудно объяснить. Когда люди не могут дать точного определения, они называют это «родством душ». Может быть. Скажу лишь, такое редко бывает, один случай на миллион. Но когда его не стало, внутри что-то оборвалось. Что-то очень важное сломалось. Было нестерпимо больно.
Мне хотелось так много рассказать, но он сам все знал и все видел, и возможно… нет, точно, по-своему помогал мне по жизни, преодолевать трудности и идти вперед. Я это чувствовала. Я знала. Я не была одна. Мы никогда не бываем одни. Никогда.
Когда Я узнала о трагедии, то еще долго не желала смириться, а потом, Макс пришел сам и как будто объяснил, что грустью и слезами скорби, люди делают только хуже ушедшим.
Два года подряд, в этот день, Я зажигала свечу и перечитывала все наши переписки ни о чем. Рассматривала смешные картинки, которые мы слали друг другу. У нас не было ни одной общей фотки, да и его фотки, у меня тоже не было.
Пока горела свеча, Я заходила на его странички в соц. сетях. Выглядело все так, будто человек очень занят и просто не имеет времени на всю эту интернетовскую дребедень, если бы не грустные комментарии, которые давали понять, что… это всетаки произошло. Коментарии со свечами, грустными смайлами и соболезнованиями родным перемешивались с назойливой рекламой, что является обычным делом на «не закрытых» аккаунтах.
В кровате заворочался сожитель.
– Че не спишь? – Сонно не открывая глаз пробубнел он.
– Тсссс – Приложила Я палец к губам, не сводя взгляда с Макса.
Максим оглядел комнату, если можно так это назвать.
Холодок пронесся. Чувствовалось, что эмоции его были противоречивые, с одной стороны будто рад, что Я, вроде бы не одна, а с другой, ему это было неприятно. Я это понимала, двойные стандарты, но он никогда не был эгоистом.
– Ну, холодно же, закрой окно. – Промычал сонный в кровате.
Я посмотрела на сожителя и поправила одеяло, которое сползало, а когда подняла голову, то Максима уже негде не было.
Ушел.
Призраки не могут быть видимыми и осязаемыми долго. Это стоит для них очень больших усилий, чтобы показать и дать как-то о себе знать. Только очень сильные эмоции и сознание, позволяет им это сделать, показать себя, заявить о себе в мире материальном.
Я подошла к окну. Несколько минут просто стояла и смотрела вдаль. Всегда и в любую погоду, сплю при открытом окне.
Сейчас Я понимала, он больше никогда не прийдет.
– Прощай. – Сказала Я очень тихо и, закрыв окно, вернулась в кровать.
Сожитель притянул меня к себе.
– Спи, давай. Спи. – Сказала ему Я.
Но сама больше уснуть не смогла, а просто лежала и смотрела в стену и так, до звонка будильника.
Позже, Я удалила всю нашу переписку из телефона. Он ушел, а Я отпустила. Но, как и тогда, в этот день: «помню, люблю, скорблю».
***
Дорогой читатель! Как бы ни складывалась твоя жизнь, просто помни и береги тех людей, которых Ты любишь, уважаешь и ценишь. Ты не можешь знать, как долго они будут с тобою и в этом мире, и когда Ты их снова увидишь. Береги каждое мгновенье, проведенное вместе, подаренное Вам на этой Земле, в этом Мире.
***
Прошло 4 года. Макс больше никогда не приходил, не снился. Наверное, все ОК у него там. Я верю и надеюсь, что все Ок!
13 Помощники
Изольда сидела в привычном правом углу потолка и недовольно ворчала, иногда потирала свои куриные лапки и ерошила блестящую шерстку. Ее маленькие глазки бусинки из черных становились красными. Манька с интересом пялилась на Изольду. А Я хотела обеим влепить подзатыльника. Ну опять, очередного кандидата в женихи испугают, как пиддать?!?
– Девки, девки, ну что же Вы? Нет бы мне помочь как-то? По-дружески? Помощницы, епта.
Грустно глядя на своих подружек, вздохнула Я и закурила.
***
Мой, сейчас уже екс-парень, сидел на диване и ковырялся в телефоне. Я суетилась на кухне с ужином. Хотелось "блеснуть " кулинарными способностями, удивить, порадовать, похвастаться по-бабски. Сказать по правде, мои кулинарные способности, выше среднего! Да, да! Без капли стеснения, смело заявляю, что Я – афигенная хозяйка!
Боковым зрением, периферическим, которое у меня кстати отсутствует, Я наблюдала за Изольдой и Манькой, как бы те ничего не отчебучили. А то, знаете ли, как бывает у девушек моего призвания? Ну никак, с этой самой «личной жизнью». Некогда, да и нельзя нам, любить никого больше, кроме… ай, оно Вам не надо.
***
«Лазанья» и салат Цезарь были готовы. Я накрыла на стол. Все шло замечательно но… вдруг что-то шлепнуло и стукнуло. Друг вздрогнул и поинтересовался, что это могло быть?
– Понятия не имею. Ничо не слышала. – Отрицательно закивала Я и растеряно заморгала.
Нет, Я имела все понятия о том, что происходит на самом деле. Это Изольда злилась и ревновала, что ей не поставили отдельную тарелочку с едой. Ну согласитесь, это было бы странно, для моего Гостя, наблюдать как Я в специальные мисочки накладываю еду, ставлю на подоконнник, на холодильник, зажигаю свечки, шепчу что-то. Ну не валить же все на Маньку? Что мол, кошка моя обожает ужины при свечах, да еще и на подоконниках, а десерт на холодильниках?
Хвостатая, вообще не при делах. Не скажу же Я, что моя кошка Манька, любит в это время суток, исключительно «Цезарь с лазаньей»? Эстетка – царапучка, ага!
Бред, да еще на подоконннике, аха-ха-ха как мило и цветами с кактусами закусить.
А тут и Маннюэлля не хватало. Это Домовой, если что. Тот же сидел на холодильнике и буровил взглядом парня. На самом деле Я звала его Мишей, но он обижался и фыркал, утверждал, что именно Маннюэлле его имя и никак иначе. Требовал уважения и внимания. Утверждал, что ему четыресто годиков и он представитель очень знатного рода Домовых из Франции прибывших.
Вообщем, это Вам не хухры – мухры! Еще та комнапия подобралась.
***
Поздно ночью, когда мой Друг уже спал, Я быстренько сделала угощенье для своих Помощников и вернулась в кровать. А когда Я проснулась, утром, то увидела, что парень сидел на кровати и куда-то смотрел испуганными глазами.
– Что случилось? Чего не спишь? – Поинтересовалась тревожно Я.
– Заснешь тут у тебя! – Ответил он и стал махать рукой в воздухе, жестами, отдаленно напоминающими «крестное знамение».
Он рассказал мне душещипательную историю о том, что ночью "какаято неведомая хрень" не давала ему спать. Пялилась на него, прыгала по нему но он не мог даже пошевелиться и позвать меня. Тело как будто не слушалось, а язык онемел.
– Так это ж Манька, наверяка! – Пыталась развеселить его Я но по лицу парня было видно, что он изрядно напуган.
– Ага, херасдва! – Злобно огрызнулся парень, – Твоя кошка с тобою рядом лежала и вообще не реагировала на происходящее.
На все мои уговоры, что всего лишь показалось, он не вёлся. И почему-то, как мне чувствовалось, для него, Я была в чем виновата будто-бы? Странно.
А в завершении нашего неприятного разговора, еще показал пальцы распухшие на руках. Как так? Оказалось, что уже под утро, когда стало светать, он не обнаружил меня рядом и решил проверить где же Я? А заодно, зашел на кухню попить водички и увидел шкатулку. Мою большую шкатулку из под вина, в которой Я храню всякое. Стало ему интересно, и захотел посмотреть, чего там внутри. Открыл значит, а шкатулка сама вдруг как захлопнеться и по пальцам ему. Ну и последней каплей стало то, что Манька его ботинки "пометила". Вообщем так. Радушный приемчик устроили помощнички, ничего не скажешь.
***
Через час у меня не было уже парня. Я смотрела в окно, как его машина выезжала со двора. Нервно мокала печеньку то в кофе то в сгущенку и ворчала на моих любимых помощников. Незаменимых Помощников!
– Вот какие же Вы, молодцы, а? Вот за чем такое делать? Из ревности, да? Вы вот что? Думаете, что Я только так да? Никакой личной жизни. – Сетовала Я, провожая взглядов зад машины.
Но судя по поведению, моим Помощникам, было абсолютно «начхать», парнем больше – парнем меньше.
Манька тщательно вылизывалась, приняв позу Волочковой и ее знаменитый шпагат. Изольда дремала на потолке в правом углу, скрестив свои куриные лапки и потряхивая ушами в такт своему храпу. А Маннюэлло «вошкался» над мисочкой со сгущенным молоком и довольно подергивал маленьким носиком-пятачком, иногда похрюкивая.
Ну чтож, избавились или избавили Меня от возможно ненужного , а может и враждебного эллемента, ухажера.
Может и к лучшему, они то в людях по хлеще разбираются. Видят насквозь душу людскую. Наверное, но это не точно.
***
А и ладно. Пусть так. Значит, не будут мне волосы путать, а наоборот завьют локоны за ночь. Они так иногда делают. Красивые такие локоны завивают. Любят "мамку" мои хорошие.
***
– Пипец, а не хата! Фата Моргана, бля! Да и ты тоже, не в себе! – И парень покрутил пальцем у виска. – Боюсь Я тебя. Пока.
Такие слова на прощание, Я услышала, закрывая дверь за очередным «минус один».