Все продолжалось уже в квартире, на рабочем столе, на кухонном столе, в кровате. Прекрасное тело, «хорошие сиськи», «замечательная жопа». Разве привидения бывают такие материальные, из плоти и крови.

Стоп, из плоти и крови! Тут Влада осенило, и он решил проверить. Ничего страшного не случится, если он укусит соседку, вроде как в порыве страсти, а если она не привидение, а он был уверен, что она не привидение, то просто извинится, скажет, что не сдержался.

Со всей дури, Влад впился зубами в бедро соседки, но та даже не заметила. Совсем. Она не закричала, не оттолкнула. Она вообще никак не отреагировала, да и следов от зубов Влада, а он весьма прилично впился, не осталось. Это был сюрприз. Страсть с желанием тут же покинули его. Он поспешно отодвинул девушку от себя.

– Что такое милый? – С улыбкой спросила та.

И только присмотревшись, Влад заметил, страшные глаза, с белыми радужками без зрачков и мертвенно бледную кожу лица. Почему он раньше этого не замечал? Его затрясло.

– Что случилось милый? – Повторила соседка, точнее то, что ей было.

Несколько секунд Влада сковывал страх, он не мог пошевелиться, но здравый рассудок подсказывал, что нужно что-то делать.

– Что ты блеать, такое? – Вырвалось у Влада с визгом.

– Милыыыыый! – Растягивались в широкой улыбке губы девушки, обнажая длиннющие зубы, в кривой сплошной ряд.

– Твою мать! – Заорал Влад и бросился на кухню за ножом, но неизвестным образом, соседка опередила его и уже стояла в кухонном проходе, перегородив собой ему путь. Влад отшатнулся от неожиданости. Передвигалось оно с неимоверной скоростью.

Внешность соседки менялась по минутам. Из некогда прекрасной и юной, перед взором Влада, возникло безобразное, полугниющее существо.

Все лицо исказилось, оттапырилась и отвисла нижняя челюсть, тело приобрело неестественные пропорции, конечности удлиннились, а спина сгорбилась. Тонкая кожа обтягивала каждый, отчетливо проступающий позвонок.

– Милыыыыыййй! Ну, иди же ко мне! – Звало существо, но вместо привычного нежного голоса, Влад слышал булькающий мерзкий хрип.

Он рванулся к двери, чтобы выбежать из квартиры. Но … впереди опять оно!

Оно закрывало собой проход.

Как долго продолжались эти метания по квартире, сложно сказать. Звать на помощь тоже бесполезно, на этаже он совсем один, оставалось только бежать на балкон!

Зловонная густая жидкость стекала с острых зубов, которые поблескивали, отражая тусклое электричество. Влад, резко метнулся на балкон, стараясь бежать, как можно быстрее, чтоб та мерзость, не успела его опередить и перекрыть путь.

Он не рассчитал силу и скорость, маленький балкон, низкие кованые перила. Влад, летел головой вниз. Удар о брущадку, звук похожий на то, будто арбуз лопнул. А дальше, наступила тишина.

Ранним утром, было найдено обнаженное тело, молодого мужчины. Он выбросился из окна. Никаких следов насилия не обнаруживалось. Сиуцид, решили все. Бывает.

Одинокий мужчина, возможно, пребывал в глубокой дипрессии. Ни с кем не общался, жил обособленно, много работал, выпивал, почти никуда не выходил. Не было зацепок, не было других идей. Да и мало ли сумашедших на свете?

Продавцы сувениров, сплетничая между собой, высчитали, что это уже третий такой «прыгун» за год. Странный дом, не хорошая квартира, как специально таких больных на голову притягивает, суицидников.

И не высоко вроде, впору бы просто поколечится, но все как один из жильцов, уже бывших жильцов, головой вниз летят, рассуждали зеваки. А те, кто знал правду, молчали, ничего не говорили, а лишь отсербывая кофе из картонного стаканчика кивали, мол, ну да, ну да, что делается, на Подоле, ой что делается!

– Лек! – Очень серьезно сказал Кирилл Иванович, обращаясь к азиаточке. – Ты почему так рано рассказала? Подождала бы еще месяц, два. Вот опять поспешила. А так бы еще пожил, денег бы поплатил.

– А если бы свалил? – Без акцента, на чистом русском языке, отвечала Лек, закуривая тонкую сигарету.

– Да не свалил бы, по нему видно же было, простофиля творческий, а тут муза такая посещала. – Не отрываясь от документов, говорил пожилой мужчина.

Он что-то записывал в большую тетраль, осторожно ручкой выводив каждую букву.

Та ничего не ответила, лишь вышла на балкон и своими узкими глазами, посмотрела в сторону углового балкона.

– Лек! – Позвал ее Кирилл Иванович из комнаты, – Ты хорошо все убери, сегодня новый клиент прийдет, квартиру смотреть, пусть все будет в лучшем виде.

12 «Девочкины куклы»

Девочка очень любила своих кукол.

Девочка была уже взрослая. По будням она ездила на работу, а по выходным оставалась дома. Ей никуда не хотелось идти, она не любила своих подруг и коллег, поэтому тратить на них свое драгоценное время, считала глупостью. Больше всего на свете, Девочка, любила своих кукол.

Куклы были везде. На диване, на кровате, на полочках, на итажерке между книг, на полу, на подоконнике, на балконе и даже на холодильнике.

Куклы были разные, от пластмасовых пупсиков, с отпечатками детских молочных зубов до самых современных Барби и ей подобных.

Каждая кукла имела имя, каждой кукле уделялось время. Для кукол шились и покупались одежки, для кукол готовилась еда из полимерной глины. У кукол была милая игрушечная посуда. У кукол было много заколок, бантиков и цветных резиночек. Некоторые куклы имели домики, а некоторые просто комнаты, сделанные в шкафу для одежды, которой у самой Девочки, откровенно говоря, было мало.

Куклы жили с девочкой с самого детства и продолжали покупаться новые и новые. С каждым годом, квартира становилась все теснее, а новых пластиковых, резиновых, силиконовых, тряпичных жительниц, все больше и больше.

Куклы женились между собой, разводились, делали детей, сорились, мирились, жили полноценной человеческой жинью.

После работы, Девочка всегда спешила домой, потому что дома ее очень ждали куклы. Иногда, девочка даже забывала поужинать, потому что нужно было играть в куклы. Они же ждали! Девочка не могла им отказать или забыть поиграть иначе они могут обидеться.

У Девочки была любимая песня, которую пели Иванушки «Кукла Маша, кукла Даша». Иванушек уже никто не слушал, а Девочка слушала!

Однажды, Девочка сильно заболела и вызвала скорую помощь. Медработники, с трудом пробрались через кукол и нашли кусочек свободного места, чтобы поставить чемоданчик и сделать укол Девочке. Она уснула и не могла тогда играть с куклами. Они очень обиделись. Они сильно рассердились. Куклы не понимали, почему Девочка не играет с ними?

Когда работники скорой помощи ушли, коктейль димедрола с анальгином начал действовать, а Девочка стала дремать, куклы взявшись за руки, те у которых были руки, поши к ней. Они водили хороводы, плакали, протяжно извергая из нутра, по слогам звук «Ма-ма».

На Девочку смотрело множество глаз, нарисованных, полустертых, с ресничками и без, полусломанных, полузакрытых и прочих. Они прыгали по ней маленькими ножками, в туфельках и без, в носочках и пинеточках. А Девочка лежала и ничего не могла поделать. Их было так много, они так сдавили грудную клетку, что дышать становилось все труднее и труднее. Но Девочка не могла пошевелиться. Всю повернохсть ее тела, облепили куклы.

– Мои куколки! – Простонала Девочка, которой не хватало воздуха.

С самого детства Девочка их хранила.

Она не хотела замуж, потому что муж, не будет играть с ней в куклы. Мужа, не поставишь на полку, не выймешь ключик со спины, чтобы он замолчал.

Она не хотела детей, потому что они не умеют всплывать на поверхность воды в ванной, как пластмассовые пупсики. Дети не будут, есть фрукты из полимерной глины. Живые дети плохо пахнут, а куклы всегда пахнут тем, чем их побрызгаешь и головы у детей не вращаются на 360 градусов. У детей не гнуться ручки и ножки во все стороны как резина.

Девочка не общалась с соседями, но была очень вежливой и всегда здоровалась с бабушками на лавочках, сидевших возле подъезда. Соседи, знали ее как очень скромную и тихую девочку.

Девочка не хотела друзей, потому что друзья уже давно не играют в куклы. Девочка не любила котов и собак, потому что они могли бы погрызть кукол, сделать им больно. Девочка не делала ремонт в квартире, потому что не могла представить, как она сможет собрать всех кукол в тесные коробки, одну на другую? Это могло бы их оскорбить!

Девочка не хотела отдавать кукол в детские дома или садики. Девочке была противна мысль о том, что кто-то другой, может прикоснуться к ее куклам.

Девочка не могла отнести кукол на помойку, иначе бы они кричали и плакали. Девочка не могла вынести слезы и жалобные крики кукол.

Однажды, старшая сестра, предложила избавиться от кукол, потому что их стало очень много. Сестра сказала, что нужно оставить только самых новых и самых красивых. Одноглазых, безруких и безногих, корявых и кривых, сестра предложила положить в пакет и выбросить в мусоропровод.

Девочка обиделась и ударила сестру большим ножом в живот, когда та принимала ванную. Потом, Девочка взяла топор, и сделала из сестры заготовки.

Каждый пакетик, девочка аккуратно складывала в холодильник. Девочке не нужно было покупать еду, еды было много. Сестра хоть и была старшая, но ростом намного меньше Девочки и очень худенькая.

«Крак-крак», издавали звук косточки, суставчики, хрящики, позвоночки. Вот и набор инструментов пригодился и дрель, и молотки, и пласкогубцы и прочее, названия чего, Девочка не знала, но использовала очень ловко.

– Какже плохо пахнет сестричка. – Жаловалась Девочка куколкам.

Большие кости, Девочка дробила и отвозила в лес, там закапывала под деревьями. Ямки выкапывала игрушечными совочками. Земельку засыпала в игрушечные ведерки.

Некоторые куклы были без волос, но Девочка сделала для них чудесные шеньйоны и парики. Сестре, волосы уже были не нужны, а куклам очень даже. Куклы были рады и улыбались Девочке.

Старшую сестру так и не нашли. Ее уже и не ищут. Старшая сестра, пропала без вести. А Девочка хлопала в ладоши и прыгала по комнате на носочках, потому что теперь, стало больше места для кукол. Комната сестры освободилась.

***

Куклы одной массой, слились между собой. Друг на друге, в несколько слоев, этажей, сплошным потоком ручек, ножек, головок, глазиков и ротиков, носиков и щечек. Куклы лезли в рот, путались в волосах, давили глазные яблоки, старались пробраться в другие отверстия в теле.

– Мои куколки. – Еле слышно, с трудом пошевелив бледными губами, прошептала Девочка и закрыла глаза.

Девочку нашли тогда, когда по подъезду начала распространяться невыносимая вонь. Дверь не выбили, дверь была открыта. С трудом вошли в квартиру, множество кукол вокруг, на полочках, на диване, на шкафах, итажерках, на балконе и даже на холодильнике.

Куклы молчали, куклы знали, что в присутствии чужих людей, нужно вести себя хорошо, нужно молчать и быть предельно вежливыми, ни одним звуком нельзя себя выдать!

На кровате, обнаружили тело, точнее разлагающийся труп …

Девочке было тридцать.

13 «Кофеек из праха Ок»

– Так это ж, ещо Петя Первый, постановил указом, обязал, всех бояр да знатный люд, кофей по утрам откушивать! Вона, у Алексия Толстого, в рОмане «Россия молодая» про Петра, так и записано!

Громко сказал дед и смачно сербнул из малюсенькой чашки, крепко сваренный кофе.

А вот Я как – то, не любил этот напиток. Не понимал, чего это так люди его пить любят и особенно по утрам?

Дед отсербнул еще, издал знатное довольное кряхтение:

– Эххх ой-аа. – И повел носом, высказывая всем своим видом, что получает истинное удовольствие от напитка.

– Ой, дед, ну и что? Вот не люблю Я кофе никакое, разве, что с молоком и сладкое.

Тут дед громко стукнул кулаком по столу, что маленькая чашечка звучно подпрыгнула на блюдце.

– Цыц! – Дед сдвинул сурово брови и начал читать свою вечную мораль с грамматическим подтекстом.

– И не «оно» – кофе, а «он»! Оно это…

Я оборвал деда и продолжил его заежженную фразу из бородатого анекдота:

– Да-да, дед, знаю. Оно – это говно и Министерство образования, а также правительство и НЛО. – Монотонно проговорил Я скороговоркой, закатив глаза под лоб.

– А коли знаешь, внучеку, так и не нервируй деда. А уваж лучше, сядь да откушай кофейку со мною, старым. Не ровен час, не станет деда и ага, с кем еще так душевно посидишь?

Дед снова отпил глоточек и продолжил:

– Этот особенный, друг мой, лет армейских из Вьетнама привез. Не забывает, помнииит меня, старый хрен. – Дед растянулся в улыбке и снова прильнул к чашке.

Пил хоть и со звуковыми сопровождениями, то что бабуля называла «сербанье», а вот чашку держал грациозно, оттопырив в сторону мизинец, на котором красовался старинный перстень с изумрудом.

– Вот угодил с гостинцем! – Продолжал нахваливать кофе и друга дед. – А коли уж, хорош, будет кофей для покупателей, так поставку оттуда и наладим.

Дед покрутил чашку и внимательно посмотрел на пар, который поднимался над ней. А дальше, шло дедово традиционное и понятное только ему причитание.

– Всеж добро, всеж деньги, да все в дом, все в семью. Парок как дымок, к верху поднимается, а денежка в доме прибавляется! Уте-те! – Между подсербываниями, причитал дед и раскачивал кресло – качалку, в котором любил сидеть по утрам.

Это была его излюбленная утренняя мантра, без нее ритуал кофепития не представлялся.

Меня кстати, Гавриил зовут, да- да, вот дед так шутканул. И не Гаврила, а именно Гавриил.

Поликарпом бы еще назвал, чудак старый, а то, что уж так по – скромному? Издеваться так по-полной, нечего мелочиться.

Но Вы не думайте, дед у меня хороший. Шутит просто по своему, специфически, своеобразным старческим юмором. Иногда это до невозможности доходит, прямо бесит, но как говорит отец, а ты откуда знаешь, каким в старости станешь, может, еще хуже будешь внуков раздражать? И эти слова меня успокаивали. Даже совестно становилось на время. А имя это, еще в школе меня достать успело, каждый раз Я говорил деду, вот вырасту – поменяю. Но его реакция была настолько спокойная, что настораживало даже, мол, поменяешь, еще как поменяешь, ага, черта с два!

А еще, дед мой не просто кофеман – наркоман, он владелец малюсенькой кофеенки на автовокзале и малюсенького ларечка на центральном рынке. Но знаете, что Я Вам скажу, несмотря на такой скромный и неказистый бизнес, цены не маленькие, даже по столичным меркам высокие. Да и сорта кофе разные в продаже имеются, со всех точек земного шара тех стран, где имеются кофейные плантации. Это может удивлять? Кого-то да, а вот покупателей, нисколечко.

Чем старше Я становился, тем больше удивлялся тому, почему дед, ровно, как и его прапрадед, не открыли кафе по – больше, и вообще, не развивают как-то бизнес достойным образом. Дед только злился на эти вопросы. Отмахивался, обещался потом рассказать, когда время прийдет. Но не говорил, когда именно это самое время прийдет.

– Тише едешь, дальше будешь. – Шамкал он и переводил разговор на другую тему.

Несмотря на это, денег нам всегда и на все хватало. В отличие от семей моих сверстников, родители которых, в нашем небольшом городке, имели хозяйство и занимались фермерством, мы, то есть наша семья, не имея даже огорода, жили много раз лучше, в материальном плане и ни в чем себе не отказывали. Но конечно, яхт и вертолетов, нам особо не хотелось, но есть уверенность, возжелай Я что-то в этом роде, дед нашел бы средства и возможность.

Наш кофе пил не просто весь городок, работники автостанции, водители. Пить наш кофе, приежали даже из соседних городков по области, деревень и иногда из столицы. Также, Я помогал деду тем, что продавал зерна через интернет, отравлял по Украине, «Новой почтой». Деду затея эта сперва, не очень нравилась. Но увидев, что спрос есть и выторг у меня не плохой, похвалил даже.

Похвалы от деда редкость. Получить от деда похвалу, это как «бальзам на душу», тоже выражение, кстати, из его речевого словаря, дедовского лексикона. А вот бутафорскую затрещину, в легкую. Это всегда, пожалуйста, иногда даже просто так, а на вопрос, по-какому случаю, дед обычно отвечал:

– Для проХфилактики! – И многозначительно поднимал вверх, указательный палец.

Самым загадочным, для меня всегда был вопрос, почему наш бизнес семейный, переходил исключительно от деда к внуку, но никогда к сыну? На это тоже ответа мне не давали. Отец вообще жил за границей с мамой. Я их редко видел, только когда они сами прилетали, а вот дед мой, как и его дед, никогда не путешествовали, ни на день не покидали границы нашей уже «незалежной державы». Иногда Я даже боялся, что тоже мир не посмотрю, а буду как дед, торчать в этом городишке, а тем временем, все мои сверстники уже объездили всю Европу. Да что там Европу! Были во всех экзотических странах. Острова красивые видели и постили в инста фотки с того самого «сказочного Бали». Я же только слушал их рассказы, открыв рот, да просматривал «Орел и Решку» на Ютубе.

Эх, дед, дед. Что – то тут не чисто?!

– Оно тебе надо, внучек? – Кряхтел дед. – Что там в тех заграницах? Один разврат да капитализм.

– Дед, очнись! – Пытался врозумить его Я. – Ты сам – то кто? Посуди, ведь, твой ларек да кафешка, тоже не что инное как «капитализм» или нет?

Я пытался подловить деда и стебануть. А тот лишь:

– Цыц, недоросль! Поговори мне ещо!

Вот и весь разговор. Так себе троллинг.

На самом деле, вопросов было много. Непонятки за непонятками. Один раз в год, в свой день рождения, дед уходил в кафешку, на всю ночь, а возвращался лишь под утро. После той ночи он был сам не свой и выглядел настолько больным, что целый день, а порой и два, лежал пластом в кровати, кряхтя и причитая матерным речетативом.

Самыми безобидными, в тот день, словами его были:

– Ой ой ой, грехи мои тяжкие!

Бабка то и дело давление меряла, да сетовала, что тот много кофе пьет и в этом его проблема, что кофе только усугубляет гипертонию. А когда его спрашивали, что вообще можно делать всю ночь в магазине, да еще в день, который припадал на его день Рождения? Вместо того, чтобы пригласить мужиков, и отпраздновать как следует? Да тот лишь начинал сильно злиться, если доставали распросами и советами. Дед, огрызаясь, отвечал, что переучеты проводил и подбивал итоги за год, планы строил, что да к чему и прочие хозяйственные вопросы решал. А в конце добавлял неизменное:

– Цыц! Не вашего мелкого ума дела мои! Советчики – почемучки – разведчики! Ишь ты, моду взяли!

Через сутки, двое, дед приходил в себя, и все возвращалось в привычное русло. И так до следующего дня рождения. Но за месяц, до даты, дед начинал нервничать, суетится и становился злым. Нет, даже не злым, это напоминало защитную реакцию на нечто такое, чего нам, мне, бабушке и вообще, членам семьи, знать было категорически запрещено.

На свои годы, дед не выглядел совсем, а ему вот 89 на носу. Не шутки совсем. Я такие цифры, боялся представлять, а у нас все в семье долгожители. Но мужчины, умирают через одного, в одном возрасте, 90 лет! Если просмотреть статистику, то меня ожидала таже участь, как и деда моего деда и прадеда моего прадеда. Сам путаюсь в этих пра-пра… Не суть, кароче.

– Гаврюша, дружочек, а подай ка очки и ту штуку бесовскую, с яблоком надгрыженным, ага, ага, ото ее, окаянную, будь она не ладна! – Кряхтя, просил меня дед, подать ему айпад, там у него игрушка «Ферма».

– Дед, это айпад и ничего не бесовская. Людьми придуманая. – Давал в очередной раз информацию Я деду, а сам поеживался всякий раз, когда меня называли Гаврюша. Бляяя, ну такое имя, ну за что?

– Нет внучек, не от людей это, не от человека, а самая, что ни есть, бесовская! – Подняв деловито указательный палец вверх, проскрипел дед и принялся играть, монотонно раскачиваясь в кресле кочалке.

– Дед, ну что за староверье? Средние века прямо какие-то. Двадцать первый век на дворе, очнись! Ну, какие такие бесы? – Не унимался Я. – Не существует таких.

Дед вдруг прекратил играть, отложил айпад на колени, снял очки и пристально посмотрел на меня, такими глазами, сверлящими насквозь, что Я даже вздрогнул.

– Ты чего дед? – Опешил Я.

– Не существует, говоришь? – Спросил меня дед и почесал седую бороду на подбородке. – Все люди именитые да прилично живущие с бесами знаются, внучек.

– Нефтянники тоже? Или массоны? – Громко заржал Я.

Дед же спокойно кивнул:

– И нефтянники ибо ктож покажет все сокровища земли? Сокровища в недрах, глубоченько! Они ж скрыты от глаз посторонних, а те людям и показывают, за вознаграждение, конечно. – Спокойно говорил дед, не меняя позы. – И эти, твои, как ты их там назвал… мусс… муссоны?! Так вот и они тожа. Ага!

– Массоны, дед, массоны. – Поправил старика Я. – А муссоны, это ветра такие.

– Грамотный ты Гаврюша, это хорошо. – Одобрительно кивнул дед. – Да вот и знания людям, тоже нечистые дали. Подсобили, так сказать.

Я снова прыснул со смеху, а дед закряхтел.

– Не мытые, чтоли, дед?

– Они – то мытые. Очень «мытые», а вот в чем моются, прийдет время и сам узнаешь, внучек. – И дед, надев очки, снова уставился в айпад.

– Эх, ты смотри, смотри, куда ж медведи поперли, окаянные, а? Так всю пиццерийскую мне разхерачат к эдакой – то матери! Ой-а, ба, че ж делается?! Пруть невесть откуда, окаянные! – Возмущался дед, на появление не званых гостей и игре. Я только головой покачал.

Подходил очередной день рождения деда. Он помрачнел и был особенно неразговорчив. К тому времени, у меня появилась девушка. Деду понравилась, а бабушке не очень. Я часто приводил ее в наш магазин, а иногда и в кафешку. Она с удовольствием помогала деду, тот нахваливал подругу и говорил, что она проворнее и смышленней, чем внучок родной. Но Я не обижался. Мне даже льстило, что Ленка, пришлась деду, как говорят «ко двору».

Да только накануне дня рождения, дед особого внимания нам не уделял. Кряхтел, потирал руки, ходил с угла в угол. Иногда даже постанывал и то и дело трогал себя за бороду.

– Что с дедом не так? – Спросила меня Ленка, когда мы вышли за угол, покурить тайком. Дед не любил этого. А курящих барышень и подавно.

– Да, не обращай внимания. Он всегда такой бывает, в акурат раз в год. Завтра еще мрачней и злей будет. – Махнул рукой Я.

– ? – Ленка удивленно посмотрела на меня. Такой ответ ее не удовлетворил.

– Да день рождения у него завтра, Лен. – Ответил Я и кратко описал, традиционное поведения старика в этот день.

– Ой, этож подарок надо? – Опешила Ленка.

– Я тебя умоляю! – Закатил Я глаза под лоб. – Он даже никого не позовет.

– Нуууу, а Я все равно, подарю. – Как бы самой себе сказала Ленка.

Я лишь пожал плечами.

Поздним вечером, дед уехал в кафешку, а Я собирался было спать ложиться, как вдруг пришло сообщение от Ленки, что, мол, зайди за мной, у меня подарок для деда Рафаила Данииловича. Я сначала ее отговаривал, но та все же сильно настояла.

Пришлось идти к Ленке.

– Лен, ну что там у тебя? – Устало промямлил Я, когда на пороге появилась моя подруга с маленьким коробочком в руках, перевязанным зеленым бантом.

– Пошли! – Вскомандовала подруга. Она как будто не услышала моего вопроса.

– Куда? – Поднял брови Я.

– В кафешку. Деду помогать! – Деловито сказала Ленка и потянула меня за руку.

– Лен, мож не надо? Он обычно такому не рад и строго настрого нам запрещал приходить туда, когда у него «годовой переучет»!

– Пошли Я сказала!

Время было половина двенадцатого ночи.

Мы шли потемной, плохо освещенной редкими фонарями улице. Дорога не долгая, вот – вот и прийдем. Впереди, на дороге что-то загрохотало и Ленка, вздрогнув, спряталась за меня.

Из неоткуда, метров пятьсот впереди от нас, появился дым и послышалось лошадинное ржание. Откуда то, материализовалась карета! Бля, настоящая, самая настоящая карета, запряженная черными лошадьми. Огромная, с большими колесами на спицах!

Мы с Ленкой стояли как вкопанные, боясь, пошевелится. Да мы и не могли, тело парализовало страхом от неожиданного «миража». Хотелось верить, что это мираж. Но только разве могут два человека, одновременно видеть одно и то же?

Это видение, с огромной скоростью неслось на нас, и мы успели разглядеть и даже, сам не понимаю каким образом, сосчитать черных лошадей. Их было… раз…два…три…тринадцать! Ровно 13 черных лошадей. Чертова дюжина! Управлял ими кучер, его лица мы не увидели, широкий капюшон от балахона, прятал темную фигуру и лицо.

Черная карета, такая огромная. И знаете, много больше, чем в кино вам показывают.

– Это конец, Гаврюша! – Крикнула Ленка и зажмурилась.

Бляяя, она никогда меня раньше так не называла. Меня тряхнуло от злости, даже не от страха, а именно от злости на Ленку, что она меня так назвала.

В то же время, из окна кареты показалась чьято голова, в старинном парике, уложенном в крупные локоны. Этот мистер некто, достал пенснэ, а может это был манокль, не скажу точно и приложил носу.

Лица Я не смог разглядеть, Я лишь ждал, что неминуемо произойдет столкновение и нас с Ленкой, просто размажет по асфальту, или кони растопчут насмерть. И то и то, как-то не очень. Совсем нехотелось так покидать этот свет. Ленка от страха перед неминуемой гибелью, прошептала:

– Это, наверное, все.

Карета промчалась сквозь нас. Как это произошло, Я не могу объяснить. Ленка так и стояла, не открывая глаз, а Я обернулся. Но … увидел авто, старого образца, времен НЭПа или в стиле стимпанк. Я не успел разобраться. Двое мужчин сидели в машине, в шляпах котелках и круглых очках на резинке, плотно прилегающей к затылку. Авто сделало круг, огибая меня. Мужчина, который был пассажиром, казалось, улыбнулся мне.

– Фа-фа! – Раздался звук клоксона, ретро – машины.

Ленка открыла глаза, но продолжала держаться за меня.

– Что это такое? – Спросила она – Что за «назад в будущее»? Откуда? Где карета и лошади?

Но этим дело не ограничивалось. Машина продолжала меняться на глазах, принимая все известные модели 20 и вот уже 21 века. Ускоренный курс машиностроения мелькал перед нашими глазами.

Спустя какое-то время, возле кафешки деда, остановился уже огромный джип. Вышел водитель, почтительно поклонился и открыл заднюю дверь. Оттуда выскочил парень в спортивном костюме и кепке, надвинутой на глаза.

В дверях кафешки, показался мой дед. Он сделал вежливый поклон.

– Впускай уже давай! – Послышался голос мужчины в кепке.

– Входи! – Громко и четко сказал дед и пошел в кафешку, а Гость, след в след двигался за ним.

– А этому, моему, мяса дай, а!? Оголодал, товарищь, вишь? Дорога то сюда, нам не близкая. – Послышался снова голос Гостя.

Дверь закрылась.

Спустя минуту, дверь снова открылась и оттуда показалась голова деда. Он посмотрел по сторонам, как будто ища кого-то, а потом швырнул огромный шмат мяса во двор, прямо на землю.

– Угощайся, зверушка неведомая! – Шепнул дед и скрылся, захлопнув за собой дверь.

Кусок, шмякнулся на асфальт. Человек, что был водителем Гостя, стал крутиться как животное, которое, гоняется за собственным хвостом. Вокруг него поднялись клубы пыли, а после Я увидел … не то собаку, не то не знаю что. Оно жадно набросилось на мясо и, громко чавкая, стало есть.

– Лен, ты как? – Спросил Я и дернул плечом.

Ленка не услышала меня. Она завараженно, мелкими шагами стала двигаться по направлению к кафешке. Я за ней.

Когда мы почти подошли, существо, пожирающее мясо, учуяв наш запах, остановилось и стало принюхиваться. Огляделось и запреметив нас, побежало на встречу. Ленка хотела закричать, но Я вовремя ладонью закрыл ей рот. Не знаю почему, Я не чувствовал особого страха, в отличие от моей подруги.

– Тихо Лен, тихо. – Шептал Я.

Существо, похожее на человекоподобную собаку, приблизилось к нам. Взгляд его хоть и был пугающим, но казался весьма осознанным, понимающим.

Обнюхав меня, оно поскулило, повиляло хвостом и прижалось к земле. Перевело взгляд на Ленку и, оголив длиннющие зубы, рыкнуло. Ленка снова хотела было закричать, но моя ладонь плотно прилегала к ее рту.

– Тихо Лен, тихо! – У меня была странная увереность, что ничего плохого это существо мне точно не сделает. А вот за Ленку, некие волнения присутствовали.

– Ты что такое? – Спросил Я грозно у «непонятного».

Глупо было надеяться на ответ, оно лишь гыркнуло и принялось снова за свой кусок мяса.

Что же за Гость такой к деду пожаловал? Надо бы разузнать подробнее, уж не грозит ли опасность? И Я, потянув Ленку за руку, направился к входной двери.

Окон в кафешку не было, поэтому Я плотно прижался ухом к замочной скважине, и стал подслушивать. Но ничего не было слышно. А тут, еще как назло, то лохматое чудо, громко чавкающее мясом, создавало дополнительные мешающие шумы.

– Тсссссссс. – Не выдержал Я и, повернувшись к «лохматому», прижал палец к губам. И он меня понял, с виноватым видом, схватил зубами мясо и потащил за угол.

– То – то же. – Довольный собой, буркнул Я.

Знаете, мне льстило, что Ленка видела, какой у нее парень бестрашный молодец и что неведомая зверушка, возможно оборотень, его слушается.

Ленка лишь округлила глаза и всем телом прижалась ко мне. Я ощущал, что она дрожит от страха.

Присев на корточки, мы стали подслушивать. Кое-что, таки удалось расслышать.

– А что, Рафаиил Даниилоч? – Послышался мужской голос за дверью. – Гавриил, совсем уж взрослый. Толковый, говорят, парень.

– Да какой толковый. – Послышался также голос деда в ответ. – Молодой ещо совсем, уж и не знаю что…

Тут голос Гостя прервал старика:

– Вы б не тянули Даниилович, а то время уж, скоро, скорооооо…

Дед закашлялся.

– Ну, будет о делах, успееться, а сейчас по «кофеек из праха», ок? – И Гость разразился гомерическим смехом.

Мы с Ленкой переглянулись и трудно сглотнули.

Изнутри, во все щели на улицу, стал пробиваться аромат кофе, да такой сильный, необычный и дурманящий. Ничего подобного в своей жизни Я не чувствовал. Этот аромат кофе, восхитительный. Я всегда равнодушно относился к кофейному напитку, недооценивал, а тут произошли метаморфозы, мои ноздри сами затрепетали и старались втянуть как можно больше этого запаха в себя. Да что там аромат, мир вокруг стал играть другими красками. Наверное, подобные чувства испытывают наркоманы, почему-то решил Я.

– Ну как всегда отменный, отменный! – Присербывая, нахваливал Гость кофе. – Ммм, вот понимаю, что не ошибся тогда в пра пра – пра прадеде твоем, Рафаиил. Не зря тогда, на перекресток к нему вышел, на просьбы и вызовы его. Ох, как он сокрушался о жизни тогда, да просил помощи. Отчаянный человек был. Прям почувствовал, что слово его будет верное, неизменчивое и что на все готов, чтоб семью свою из бедности вывести, видишь, даже меня, МЕНЯЯЯЯЯ, не убоялся!!!