Антология страха

Херт старался уловить необходимые ему для жизни факты, но всякий раз терялся в дебрях местной истории. Как грибник, погнавшись за ценным грибом и заблудившись, вновь выходит на знакомую тропинку, так и Дуан пытался в памяти воспроизводить нужные места. Что-то удавалось запомнить, что-то нет, но Дуан Херт рассчитывал быстро освоиться в городе, который он вскоре мог бы назвать своим домом.

Экскурсию завершала школа. Небольшое двухэтажное здание походило на бревенчатую солдатскую казарму, о которой Дуан в подробностях читал в одной книге, только школа напоминала несколько казарм, поставленных друг на друга. Из треугольной скатной крыши торчало несколько кривых тонких труб; наверное, во время перебоя с электричеством в зимнее время разжигались печи. «Предусмотрительно», – подумал Дуан.

Джон отвёл Херта к кабинету директора, располагавшемуся на первом этаже рядом с лестницей, и, пожелав удачи и быстро распрощавшись, ушёл. Дуан некоторое время стоял в одиночестве и не знал, как ему поступить, но всё же постучался и тут же получил приглашение войти.

Открыв дверь, Херт сделал пару шагов и легко поклонился мужчине, сидящему за массивным столом. Из-за своего поклона Дуан не смог толком осмотреть кабинет, но думал, почтительно ли он поступил, сделав поклон, или нужно было просто поздороваться и представиться. Молодому человеку эта запоздалая мысль показалась хорошей и была тут же исполнена, вот только он вогнал себя в ещё большую неловкость, заговорив вместе с суровым на вид мужчиной. Покраснев, как рак, Дуан хотел провалиться сквозь землю. Но напряжение было снято здоровым смехом директора, который быстро подошёл и, похлопав Дуана по плечу, признался, что тоже очень волновался, когда пришёл сюда молодым учителем, и так же растерялся перед основателем и директором школы, портрет которого висел на стене рядом с портретом королевы.

С портрета на Дуана смотрел строгим взглядом мужчина с большой бородой, её украшали так же, как и волосы, пряди серебра. Глубокие морщины делали из почтенного старца закалённого в боях ярла северных морей, про которых одно время зачитывался молодой учитель. Бывший директор, будто живой, испепелял Херта своими чёрными бездонными глазами, оценивая нового учителя. Ещё один хлопок по плечу оторвал Дуана от мысленного самобичевания перед этим могущественным человеком. Директор наконец тоже решил представиться. Назвался он мистером Панкрасом и предложил показать школу, чтобы сгладить все острые углы. Небольшая школа вмещала всего несколько просторных классов для разных лет обучения и спортивный зал, он же актовый, где убирались специальным механизмом. Панкрас очень живо описывал свои владения, и это могло продолжаться весьма долго, если бы его со всем почтением не окликнул женский голос.

Это была молодая белокурая девушка, наверное, её можно было спутать с ученицей старших классов, если бы не строгая длинная чёрная юбка и белая блузка, застёгнутая на все пуговицы. Молодая леди поприветствовала мужчин лёгким реверансом и обратилась к директору, Дуан отошёл, чтобы не мешать, но краем уха слышал, что речь шла о подстанции и возможном отключении. После этого мистер Панкрас, убегая, попросил девушку, которую он назвал мисс Зои, показать новичку остальную школу и проводить до класса.

Девушка покраснела, взглянув на молодого человека, который смутился, но вежливо поклонился. Дуан быстро представился и вновь поклонился, в ответ девушка сделала реверанс и назвалась Невилл Зои.

Воцарилось неловкое молчание. Херт улыбнулся и напомнил о просьбе директора. Молодая леди ойкнула, поспешив обогнуть молодого человека и стуча каблуками по деревянному полу. Мисс Зои рассказала, как могла, некоторые важные школьные тонкости. Правда, она заикалась через каждое слово, наверное, её смущало или сильно волновало нахождение рядом с молодым человеком.

Девушка проводила Дуана до класса, где он должен был преподавать, и быстро убежала, забыв сказать, что сегодня занятий не будет. Об этом Херт узнал через несколько часов, слоняясь по классу. Зато он изучил помещение в мелочах и нарисовал на доске мелом замки на скале и спящего в долине дракона, свернувшегося калачиком, как домашний кот на подушке. И много ещё чего, пока доска не кончилась. Потом он принялся за свои записи, но так как ночью плохо спал, да ещё и рано встал, его быстро сморило. Сам того не желая, Дуан заснул.

Крышка стола стала шершавой и даже колючей, лежать на ней было невыносимо больно, и Херт вскочил, почёсывая раненую руку. Следующее потрясение было куда сильнее. Класс превратился в пещеру со сталагмитами и сталактитами, по каменным сосулькам стекали зелёные капли. Они скатывались вниз и с чавкающим звукам падали, создавая новый сталагмит, бусинками раскатывались по мягкой, покрытой мхом почве.

Дуан в ужасе сделал пару шагов по мягкому полу и вернулся к «столу». Ему так хотелось быстрее проснуться, поэтому он сделал то, чего сам не ожидал. Размахнувшись, ударил о колючий «стол» ладонью, боль сковала всю руку, током ударила в мозг. Херт сполз на пол, зажимая кровоточащую руку, но так и не проснулся.

Молодой человек боялся даже пошевелиться, но сон не кончался. Ещё немного посидев, Дуан побрёл по зелёной пещере. Мох скрипел под ботинками, выдавливая из-под подошвы тёмную воду, издавая неприятный чавкающий звук. Херт шёл, оглядываясь и всматриваясь в полумрак: повсюду слышались посторонние звуки, мешали слушать. Вдруг за углом его ждёт один из монстров, про которых рассказывал Форд? Но за углом никого не было, так же, как и за следующим, вот только коридор с каждым шагом сужался. Вскоре потолок уже касался макушки, позже пришлось нагибаться, а потом Дуан вообще полз, боясь вновь разорвать одежду и пораниться. Брюки и рукава пиджака промокли, пропитавшись зловонной жижей, но Херт полз дальше. Теперь вернуться обратно можно было только ползком назад.

Туннель, к большому разочарованию Дуана, не кончился светом, он кончился стеной – мокрой, чёрной, жирной, земляной. Светящийся голубым лишайник на стенах хорошо показывал финал пути – и начало накатившего на Херта ужаса. Его затрясло от осознания конца, руками обхватив голову, он бормотал что-то себе под нос. Затем закричал и начал руками рыть землю, откидывая почву за спину.

Он копал и копал, углубляясь всё дальше, и уже неважно было, испачкается он или поранится, это было ничто в сравнении с ужасом, который обуял молодого человека. Пальцы натолкнулись на что-то твёрдое, и яркий лучик света ударил в глаза, надежда трепетной птахой забилась в сердце. Но свет внезапно погас, а запястье Дуана обожгли тонкие холодные пальцы и с силой потянули в дыру.

Рука онемела от боли, Херт заорал, вскочив из-за стола и сильно перепугав молодую леди. Мисс Зои чуть не упала, выронив из рук кипу бумаг, что разлетелись по классу. Дуан же, перепуганный, держался за онемевшую руку, будто она была отрублена или превратилась в клешню монстра. Но, увидев бледную от страха молодую леди, Херт замер как вкопанный и смотрел на учительницу, не отрывая глаз.

Оба застыли, как статуи, не мигая, смотрели друг на друга, но первый шаг сделала всё же молодая леди. Она негромко захихикала, прикрывая губы рукой. Херт пересилил себя, чтобы хотя бы улыбнуться. Заметив, что девушка всё ещё крепко держит уже пустую картонную папку, а вокруг неё разбросаны бумаги, он быстро сложил все факты и бросился собирать потерянное, извиняясь за то, что напугал.

Зои же ойкнула, запрыгнув на парту, когда молодой человек неожиданно бросился собирать бумаги. В свою очередь, мисс Невилл тоже начала извиняться, посчитав, что напугала спящего Херта, и так же встала на колени, чтобы помочь собрать бумаги. Только вот это получилось это весьма неуклюже: она случайно придавила коленом пальцы руки, на которую опирался Дуан, да ещё и получила от него удар затылком в подбородок.

И хоть обоим было больно, они рассмеялись от души. Так произошло знакомство двух коллег. Херт уговорил Зои, чтобы она позволила ему ей помочь с накопившимися бумагами, так как мисс Невилл ещё исполняла роль секретаря, пока школа не укомплектуется полным составом служащих.

Закончив ближе к сумеркам, пара молодых преподавателей попрощалась с директором и вышла на опустевшую улицу. Херту стоило больших усилий попросить Зои проводить её до дома, этим он вогнал леди в краску, но всё же она согласилась.

Дуан то ли от волнения, то ли пытаясь произвести впечатление на молодую и очаровательную особу, болтал без умолку, что было на него совсем не похоже. Он даже забыл зайти в галантерейную лавку за свечками и был очень удивлён, когда мисс Невилл сказала, что они пришли. Оказалось, за разговором Херт и не заметил, как проводил леди Зои до пансиона, где жил сам.

Мисс Невилл тоже удивилась, что они с Дуаном не только коллеги, но ещё и соседи. Кокетливо распрощавшись, она попросила его об услуге, и он без вопросов согласился. Просьба заключалась в том, что Зои войдёт первой, а её спутник, досчитав до пятидесяти, войдёт следом и никому не скажет, что провожал её, особенно госпоже Айде. Дуан беспрекословно выполнил эту просьбу, ему самому не хотелось встречаться с по-своему милой, но почему-то пугающей хозяйкой. На цыпочках он поднялся по лестнице и прокрался к себе в комнату. Какое он почувствовал облегчение, когда остался один. Книгочея Дуана пугало и одновременно влекло к новому человеку, особенно противоположного пола. В нём бушевали противоречащие чувства, смешиваясь в бурлящую однородную массу, он даже забыл про страшный сон и про неразобранные чемоданы. Будучи под сильным впечатлением, Херт порхал, как бабочка, напевая какую-то песенку. Умывшись, переодевшись в пижаму, он закутался в одеяло и уснул крепким сном.

Шло время, и Дуан Херт вполне освоился со своей новой жизнью, привык к частому отключению электричества, засыпал с надеждой провести больше времени с мисс Невилл. Иногда в голову к нему закрадывалась мысль, что он околдован молодой учительницей, но долго он об этом не думал. Учитель литературы зарекомендовал себя прекрасным преподавателем и хорошим человеком среди немногочисленных учителей и детей, среди взрослых и маленьких. Херт настолько увлёкся своей работой и молодой леди, что разобрал свои чемоданы только спустя месяц, они даже покрылись слоем пыли. Дуан запретил мисс Айде убираться в своей комнате и убирался сам. Наступил час икс для чемоданов, когда Херт запнулся о них ночью: ему приснилось, что его зовут, и голос был похож на тихий и мелодичный голос мисс Зои.

Всю ночь под светом свечи он разбирал чемоданы, старался раскладывать вещи, но его всё время что-то отвлекало, будто музыкальная шкатулка играла где-то далеко-далеко.

Солнце медленно поднималось над металлическим скелетом недостроенной буровой вышки, одной из трёх, что стояли вдалеке от города, но всякий раз бросали жуткие тени на небольшой молодой городок, как будто костлявые руки тянулись к лицу спящего ребёнка. Но вот серые дома окрашивались в нежно-розовый и уже не казались такими мрачными, как днём. Затем они впитали оранжевые цвета, город начинал потихоньку просыпаться, улицы наполнились людьми, дома снова стали серыми, как гранитные плиты. Херт на дне чемодана нашёл бархатный мешочек чёрного цвета, но не обратил внимания, положил его к остальным вещам и побежал в школу.

Целый день Дуан был на взводе, рассеян и невнимателен. Сославшись на плохой сон, он кое-как довёл уроки и с извинениями покинул школу второпях. Он едва добрался до своей комнаты и даже не обратил внимания на пресное приветствие хозяйки и её волну претензий по поводу шума и неприятного запаха из его комнаты. Молодой человек, зажимая нос, открыл окна настежь, несмотря на жуткий холодный ветер. Комната наполнилась холодом, но всё равно Дуан раскладывал вещи – в шкаф, в комод, а когда остался бархатный мешочек, Херт застыл, будто замороженный. Его обуяла волна ужаса и апатии, но при этом сильно тянуло заглянуть в мешочек. С трясущимися руками и пульсацией в висках Херт развязал шёлковый белый шнурок и, засунув руку в него, осел на пол.

Рука ощутила гладкий круглый предмет, похожий на клубок ниток, только гладких. Несколько минут Херт просто стоял, не вынимая руки из мешка, а лишь гладил и крутил между пальцами. Потом в голове раздался приказ, свирепый и беспрекословный. Дуан мгновенно вытащил шарик. Сидя на полу, он поднял предмет так, чтобы он заблестел в заходящем солнце. Это были не нитки, не металл изящной мастерской работы, это был клубок белых змеек, что красными глазами-рубинами смотрели на него, смотрели пристально и властно.

Несколько дней Дуан Херт не появлялся в школе, и никто не знал, где он, комната была закрыта и даже запасной ключ хозяйки не мог отпереть дверь. Зои упросила Джона, чтобы он помог ей найти пропавшего Дуана, они колесили по городу и обыскивали библиотеки, клубы, потом дошло дело до баров и кабаков для строителей и нефтяников. Даже мистер Панкрас попросил помощи полисменов в поисках молодого учителя, но всё было тщетно.

Херт очнулся в собственной комнате, ветер трепал занавески, как паруса, вот только он был не холодным осенним, а тёплым, со стойким запахом болота. Дуан поднялся, крепко сжимая кулак, ему было приятно ощущать тепло, исходящее от клубка. По виду комната была в удручённом состоянии. Паутина свисала с потолка, в углах виднелись целые узоры, сотканные старательными пауками, везде стоял запах пыли и плесени, и Херт закашлял, закрывая рот и нос рукой. Выбежав на улицу, он старался не смотреть по сторонам и чуть не убился, наступив на прохудившуюся ступеньку. Кубарем скатился вниз, ударившись о входную дверь, подняв облака пыли.

На улице Херт чуть не задохнулся от нахлынувших чувств, увиденное превосходило все фантазии заядлого книгочея. Город стоял на своём месте, но был покрыт зелёными кустарниками, будто не бетонные стены вокруг были, а плодородный чернозём. Где-то даже цвели большие алые цветы, похожие на маки. На крышах росли большие ветвистые деревья, с них красивыми лентами свисали маленькие белые цветочки, рядом мельтешили насекомые, но, внимательно присмотревшись, Херт понял, что это птицы. Крохотные блестящие птички – наверное, меньше колибри, нужно было хорошо напрячь зрение, чтобы разглядеть порхание этих существ. Тусклое тёмно-зелёное солнце освещало тротуары и дороги, вернее, то, что теперь было вместо них – траву, почему-то примятую. Херт под впечатлением спустился вниз, на тротуар. Трава приятно ласкала руки. Подойдя ближе к дереву, что было огромным и покрывало одно из зданий своими ветвями, Дуан услышал тихое пение. Пели маленькие птички, они были слишком заняты собиранием нектара цветов, чтобы обращать внимание на подошедшего близко человека. Херт, заворожённый, слушал прекрасное пение. Сильный грохот разом прекратил пение и разогнал птиц. Дуан понял это слишком поздно, и второй толчок повалил его на землю, и вот третий был уже совсем близко. Молодой человек полуполз, полубежал, чтобы спрятаться, забиться в яму или канаву, только убраться с дороги.

Удача была на стороне Дуана, и он скатился в разрушенный ливнеотвод. Ещё один сильный толчок осыпал штукатурку и кирпичи со зданий, завалив Херта ветками и листьями. Любопытство взяло своё: молодой человек осторожно повернулся в своём укрытии и посмотрел, что могло вызывать такие толчки. Он закричал бы, если бы не закрыл рот рукой. Землетрясение создавала огромная лягушка или жаба, какие не встречались в природе.

Огромное земноводное имело не только хвост, но ещё и длинную змеиную шею, которой крутило по сторонам, раздувая большие ноздри, тараща глаза-конусы, вертевшиеся независимо друг от друга. Тело чудовища покрывал блестящий хитиновый панцирь, похожий на мелкие перья тёмно-зелёного цвета. Жаба топталась на месте, медленно поворачивая змеиную голову, втягивая воздух ноздрями. Лягушка была метров пять высотой и три или четыре в ширину, снизу было не всё видно, но очень хорошо – длинную, метра два-три, шею со змеиной тупой мордой и глазами как у хамелеона. Дуан задержал дыхание, когда морда чудовища склонилась над его укрытием: пасть, усыпанная острыми как ножи зубами. Морда проплыла прямо над Хертом, он почувствовал зловоние из пасти монстра. Это был запах жуткой смерти. Дуан с ужасом наблюдал за движениями жабы, и всё же ему было очень жаль, что он не может более подробно рассмотреть это необычное, величественное и устрашающее существо. Повернув несколько раз голову, жаба подняла её, и Херт увидел, как напряглись мышцы существа, буграми поднимая кожу; как пружины-лапы распрямились, отправляя лягушку в полёт, а затем земля содрогнулась где-то вдалеке. Пускай чудовище ушло, Дуан не торопился покидать укрытия.

Когда толчки стихли, Херт с опаской вылез. Осмотревшись, пополз под прикрытием зданий-садов, вставать и идти в полный рост было всё ещё страшно, но любопытство подталкивало его вперёд.

Заброшенный город был прекрасен и ужасен одновременно, он пугал и восхищал. Херт наблюдал за сказочными существами, маленькими и большими. Он сделал вывод, что всех их объединяют змеиные корни: чешуя, хвосты, вертикальные зрачки, тупые морды и раздвоенные языки. Дуан с любопытством рассматривал фауну. Херт будто попал в мир своих книг, чудесный и страшный. Всё это время он сжимал статуэтку, она согревала его и толкала вперёд, к цели, которой он не знал.

Херт бродил сквозь заросли, трогая странные чудесные растения, одно ему очень понравилось. Оно напоминало земной папоротник, только в сотню раз больше и выше, но разительное отличие состояло в том, что растение имело большие голубые цветы с длинными загнутыми лепестками, а жёлтые пестики походили на маленькие колокольчики. А когда к цветку или листьям прикасались, ветка и ближайшие к ней сворачивались в рулет и меняли цвет с тёмно-зелёного на ядовито-фиолетовый. Дуан, как ребёнок, играл так добрых полчаса. За игрой он не сразу услышал, что к нему подкрались. Рычание сообщило ему об опасности, но было поздно.

Обернувшись, Дуан начал пятиться от окруживших его – это были три существа, напоминавшие собак или волков. Они рычали, ощетинивая капюшоны, в пастях трепетали раздвоенные языки, а острые зубы были покрыты зелёным налётом. Тёмно-зелёная шерсть-чешуя вздыбилась, и это означало только одно: сказочный мир хочет сожрать его.

Херт, расставив руки, двигался задом, змеи-волки наступали, шипя, и царапали длинными когтями землю, с зубов капала зелёная слюна. Дуан понимал, что не сможет убежать, сердце билось как сумасшедшее, разгоняя по телу адреналин.

Внезапно один из волков кинулся на него, но Херту удалось увернуться, это дало ему шанс на побег. Практически на карачках он побежал, как мог, огибая огромный цветок, понёсся прочь по улице, но буквально через минуту почувствовал, что его уже догнали и кусают за пятки.

Хищники догоняли, а силы кончались, для книгочея бегать было страшнее смерти, но перестать бежать означало верную смерть, поэтому приходилось бежать, бежать изо всех сил.

Херт увидел открытую дверь одного из дома и, рискнув, бросился наперерез преследователям. Удача была на его стороне. Забежав на ступеньки и влетев в дверной проём, Дуан попытался закрыть дверь, но один из волков успел следом. Херт прижал его дверью, не давая хищнику прорваться внутрь. Дикое голодное существо клацало зубами, скребло по дереву; зло рычало, только бы ворваться к своей жертве.

С силой ударив ногой дверь, волк заскулил и ослабил напор, что дало Херту время убежать. Пробежав по длинному коридору, Дуан ломился во все двери, но они были заперты или завалены, путей к отступлению становилось всё меньше. В конце коридора спряталась сломанная у основания лестница – единственная надежда на спасение, правда, она оборвалась, когда зубы сомкнулись на щиколотке Дуана. Он растянулся на полу.

От сильного повреждения Херта спасли высокие кожаные ботинки: зубы разорвали толстую кожу, но не достали до цели. Врезав волку свободной ногой, Дуан пополз прочь. Он даже не понял, что шарик, зажатый в кулаке, сильно жжёт ладонь.

Боль взяла своё, и статуэтка выпала из руки и, стуча, покатилась к хищникам. Волки начали отступать, огрызаясь и щёлкая челюстями.

Херт в растерянности и ужасе схватил клубок змей, бросившись на лестницу. Вскарабкавшись по доскам, он взглянул вниз на рычавших хищников, они пытались запрыгнуть наверх, но их попытки были тщетны. Теперь Дуан был в безопасности; прижавшись к холодной стене, он сполз по ней на пол. Закрыв глаза, Херт вспомнил рассказы Форда, теперь это не походило на бредни пьяного: Лутер был в этом ужасном месте, но главный вопрос состоял в том, как он выбрался отсюда.

Дело было в маленькой статуэтке, напоминавшей клубок белых змей с рубиновыми глазами: она пульсировала, будто гады были живыми. Вертя её в трясущихся руках, Херт пытался разгадать, в чём её сила. Посильнее надавив на одну из голов, Дуан смог сдвинуть её: она выгнулась, открыв пасть, и укусила потревожившую её руку. Белая чешуя окрасилась в алый, контрастно выделив змейку из общей массы.

Херт отдёрнул укушенный палец, взял его в рот и начал лихорадочно отсасывать яд, сплёвывая на пол. От страха Дуан готов был высосать из себя всю кровь, но вскоре голова закружилась, по телу растеклось тепло, и сердце начало биться медленней, а веки наливались свинцом.

Херта разбудило тихое мелодичное пение, с каждой нотой оно возрастало. Дуан с трудом открыл глаза и сразу посмотрел вниз: волков уже не было, но пение осталось, и оно будто звало его, звало идти куда-то. Как в трансе, молодой человек спрыгнул вниз, будто до пола было не два метра, а ступенька в шаг высотой. Дуан двигался уверенно и быстро, за несколько минут преодолел несколько кварталов, а затем уже стоял у ржавых покосившихся вышек. Металл покрывали плетистые растения, опутав ржавые остовы цветущей зеленью.

Песня усиливалась, Херт шёл вперёд, несмотря на вязкую грязь под ногами, в которой он увязал по щиколотку. Уже упираясь руками, Дуан упрямо полз к своей цели. В одной из вышек рос огромный цветок, грязно-белые лепестки плотно смыкались внутри металлической конструкции. Цветок источал ужасно приторный аромат в смеси со стойким запахом железа, что горечью оставалась на языке. Выбравшись из грязи, Херт, хлюпая мокрыми башмаками, вблизи смог рассмотреть каждую жилку на белых лепестках, на тёмно-зелёных листьях и даже на торчащем из земли ярко-жёлтом корне, и эти жилки напоминали синие веточки капилляров под кожей человека, только они имели красный цвет и особенно хорошо выделялись на белых лепестках. Даже в трансе Дуан смог оценить ужасающую красоту этого растения, похожего на водяную лилию, готовую вот-вот распуститься.

Прикоснувшись к бутону, Херт тут же отдёрнул руку, так как лепесток был тёплым и пульсировал, будто за сложенными створками билось сердце. Туман в мгновение ока выветрился из головы молодого человека, его заменил страх, и этот страх приковал к земле.

Запах усилился, а из медленно открывающегося бутона начала вылетать крупная пыльца, похожая на хлопья снега. Белые лёгкие комочки распространились вокруг, закрывая небо и землю, заключая пришельца и бутон в некий купол.

Огромные лепестки раскрылись, обдав Херта жаром и сбивающим с ног приторным ароматом. Если бы не примесь железа, его можно было бы сравнить с запахом духов или свежесделанного повидла. Распахнувшийся бутон явил белое, почти прозрачное тело, тонкость и изящество куклы, которая явно принадлежала к прекрасной части человечества. А почему куклы? Потому что только руки мастера могли создать столь совершенное, красивое и хрупкое существо. Любая девушка казалась бы рядом с ней деревенской дурнушкой. Но эта «кукла» не имела лица, только контуры глаз и носа, рот отсутствовал. Будто мастер, ужаснувшись своего творения, не смог закончить начатую работу. Но не прекрасные изгибы и формы поразили Дуана – он наяву наблюдал за своей мучительницей из жутких кошмаров. Необычайно длинные, блестящие как шёлк волосы выдавали девушку, превратившую прекрасные сны мечтательного молодого человека в холодящие кровь кошмары.

Пальцы, а затем и руки «куклы» начали двигаться, и вот она, неуклюже переставляя ноги, будто пользовалась ими впервые, пошла на Херта. В страхе Дуан отшатнулся на пару шагов, но это была только мысль, пролетевшая у него в голове, на самом же деле он остался стоять, как вкопанный в землю столб. «Кукла» скользнула к нему, и щёки обожгли ледяные нежные ладони. Херт стеклянными глазами, в которых застыли слёзы, смотрел на безликую, а потом она поцеловала его.

Поцелуй был одновременно робким и настойчивым, как если бы она целовалась впервые, но очень этого желала. Пусть губ у неё не было, Дуан отчётливо ощутил мягкость и сладкий вкус, в голове пение сменялось словами, успокаивая бешено колотившееся сердце, а поцелуй утягивал в безмятежность и покой. И вот уже он понял, что проводит пальцами по бархатной коже спины, сводя руки для объятий. Голос продолжал нашёптывать приятные сердцу слова, в то время как тело бросало то в жар, то в холод, и молодой учитель начал понемногу растворяться в этой сладкой нирване.

Дуану внезапно захотелось спать, силы покидали его, словно вода утекала из продырявленной ножом бочки. Он уже ничего не видел, хотя и старался не закрывать глаз, даже на путешествия по телу «куклы» сил не было. Руки повисли, как виноградные плети под тяжестью налитых соком ягод, только кулак по-прежнему крепко сжимал змеиный клубок. Как вдруг будто молния ударила в ясном небе, песню прервал крик, и не простой: его кто-то звал по имени, сильно и настойчиво, не жалея голосовых связок. Ещё раз и ещё, а затем долго, протягивая каждую букву.

Сети пелены начали ослабевать, и Дуан узнал голос, зовущий его. Это была мисс Зои. Стоило узнать голос девушка, как тут же перед глазами встал образ милой и доброй знакомой, он же и разрушил весь кокон: транс, подавление чувств и ментальную связь.

Херт оттолкнул «куклу», пытавшуюся вернуть контроль, а когда она довольно живо отпрыгнула от него, её лицо начало приобретать человеческие черты, и они походили на образ Зои. Вот только времени рассматривать и подтверждать у Дуана не было, с сознанием пришло самое сильное чувство – чувство страха, и оно заставило его нестись со всех ног прочь от цветка и, главное, от «куклы». Херт бежал, несмотря на грязь, порой проваливаясь. За ним почему-то не было погони, но он хорошо ощущал присутствие кого-то незримого у себя за спиной. Он бежал и бежал, пока, оступившись, не рухнул куда-то…

Дуана Херта нашли рабочие-нефтяники, они вытащили его из ямы с буровым раствором, он лишь чудом не погиб, утонув или задохнувшись вредными парами.

Херта доставили в местный госпиталь, где он долго не приходил в сознание. Дуан не получил серьёзных повреждений, у него оказались только лёгкие ожоги от раствора, пару ушибов, несколько порезов, синяков и ссадин и неглубокая рваная рана на ноге, но всех волновало его душевное состояние. Когда молодой человек пришёл в себя, он был очень агрессивным, бросался на всех и сумбурно пытался что-то рассказать. Местный врач, высокий худощавый старичок, заверил, что это всего лишь стресс от напряжённой работы и нового места жительства, скоро всё пройдёт, главное – покой и забота, поэтому запер его в отдельной палате.

Посидев некоторое время в одиночестве, Дуан смог собраться с мыслями и понять, что с такими речами его упекут в дом для душевнобольных. Заметив улучшения в состоянии пациента, ему разрешили посещения близких. Первым посетителем стала Зои, на девушке не было лица, её привычную бледность дополняли тёмные мешки под глазами, красные жилки вокруг зрачков свидетельствовали о бессонных слёзных ночах, проведённых в поисках молодого учителя. Херт рассчитывал, что близкий по духу человек сможет понять его. Он начал рассказывать о знакомстве с Фордом, о странных происшествиях, подробно пересказал последний разговор с археологом. Древняя раса, живущая на земле ещё до эпохи динозавров, выжила и после масштабной катастрофы благодаря способности переносить свой разум даже на расстоянии и практически в любое разумное существо. Змеиные люди (так их назвал Форд) всегда присутствовали в жизни землян, скрываясь в параллельном мире в чертогах разума каждого существа. Там они и прятались, а выходили по потребности, чтобы завербовать нужного им или повлиять на что-то нужное. Существа тысячи лет влияли на людей, но с каждым годом, веком люди становились всё сильнее и сильнее и уже не так просто стало на них влиять. Змеиные люди забылись, но не исчезли. Форд находил множество упоминаний в разных культурах. И всё, что было связано со змеиными людьми, – это боль, страх и бесконечные предупреждения всячески избегать контакта с ними. Ужасные чудовища сопровождали этот древний народ, наводя страх и ужас на землян. Змеелюдям нужны были физические тела, и они не упускали шанса захватить сломленных разумом людей, но их тела были недолговечны, в отличие от настоящих змеиных. Серьёзное упоминание о змеелюдях нашлось в источниках Древнего Египта, там они захватили власть и правили много веков, пока их идиллию не нарушила очередная катастрофа. Война уничтожила трудно завоёванный рай. Им пришлось снова уйти в тень, и они уже не могли укрепиться на современной земле…

Так закончился рассказ Лутера, вернее, Херт не стал рассказывать дальше, посчитав продолжение полнейшим бредом, во всяком случае для слушательницы.

Затем, захлёбываясь, Дуан начал рассказ о своём путешествии. Зои молча слушала, но внутри неё клокотал гнев: рассказ молодого человека походил на бред сумасшедшего или буйную фантазию ребёнка, но, как и полагалась леди, она не показывала виду.

Закончив рассказ, Дуан показал кулак, который, как ржавая металлическая рукавица, со скрипом разжался, явив клубок белых змей с одной красной. Мисс Невилл испуганно вскочила с кровати, но, недолго думая, выхватила статуэтку и подбежала к окну. Распахнув раму, девушка что есть сил швырнула клубок куда-то вдаль. Статуэтка скрылась в изумрудных лапах сосен, а дальше, скользя по мокрой траве, скатилась вниз по склону и плюхнулась в тёмную воду реки, питающую гидроэлектростанцию. Сделав это, Зои почувствовала боль в указательном пальце и быстро обхватила губами кровоточащую ранку. Она смущённо откланялась и сбежала, оставив Дуана одного. Херт был даже рад, что Зои сделала то, что он сам не мог сделать. Выбросив статуэтку, она будто убрала тяжёлый камень с его груди.

Были и ещё посетители – мистер Панкрас, Джон, но Зои ходила к Дуану каждый день, окружив его заботой и даже любовью. Испытывая жалость, она позволила Дуану Херту приблизиться к себе и начала принимать его ухаживания.