–Я болен? – спросил я спустя пару секунд, обдумав его запутанную речь.
–Больше нет… больше нет. –широко улыбался врач.
Я все еще не мог осознать сказанные моим собеседником вещи. Как же так. Неужели все, что я знал и любил – ложь. Неужели те реалии, в которых я жил, прибывали в стадии плодов фантазий и, как мне кажется, мечтаний.
Это был крах всего моего мира, а наглый врач лишь улыбается мне, будучи восхищённым своему достижению.
Ради кого… ради чего…
По телу пробежал неприятный холод, и мелкая дрожь завладела моей моторикой, и я резко, неимоверно злясь и проклиная всех припоминаемых мной богов, распахнул дверь, намереваясь убежать как можно скорее отсюда.
Но спустя несколько мгновений мне стало легче.
–Прощайте… и спасибо. – сказал я, слабо улыбнувшись, и не спеша направился вперед по длинному и ярко освещенному коридору.
Там стоял человек, терпеливо меня дожидаясь и, как мне показалось, совсем немного ухмыляясь.
Там стоял… мой добрый друг.
2. Муравейник
*Ууаааа*
В очередной раз широко зевнув и, подперев так и норовящую упасть голову рукой, я несколько раз почмокал губами. Скукота. Ску-ко-та.
Очередная лекция о безопасности и осторожности, и конечно же ориентировка на новый вид необычных существ, что совсем недавно напали на семнадцатую штольню. Рутинная работа затуманивала мысли и неминуемо заставляла окунуться в прострацию. Я пытался выкарабкаться, но как тут оживешь под этот монотонный бубнеж.
За всем этим скучнейшим заседанием и бюрократией на самом деле стояла серьёзная проблема.
Больше пятнадцати лет назад, еще ребенком, мои родители за неимением достаточного количества для нормальной жизни финансов, наведались сюда в поисках лучшей жизни.
Место, в котором мы находились, напоминало черную многоконечную звезду из неизвестного материала, врезанную больше чем на половину в толщу огромного астероида. На каждом конце этого титанического сооружения, коих над грунтом было всего четыре, находились верфи по совместительству с портами, что еженедельно принимали новые корабли, на один из которых полтора десятка лет назад мы и пристыковались.
У этой звезды есть несколько заумных названий, но я называю ее просто – муравейник. Давным-давно, дрейфуя по пустотам галактики, я листал потрепанный томик по энтомологии с одной из маленьких планет, что в млечном пути и видел на картинках крохотных насекомых, которые совместно трудятся и выстраивают колонию, пригодную для удовлетворительного существования, ну и как в нашем случае, еще и для какого-никакого социума.
Это место было найдено с пол сотни лет назад и усиленно колонизируется и по сей день. И весьма успешно, как кажется на первый взгляд. Но углубившись в детали, все становиться не так радужно.
Насекомоподобные инсекты – местами уродливые существа, населяют недра этой звезды, и часто с усердием нападают на места разработки многих ресурсов и экспедиции, которые, в свою очередь, периодически распечатывают законсервированные помещения древних.
Так уж вышло, что мне повезло еще в подростковом возрасте найти несколько мощнейших предметов, или же проще – артефактов, что позволили мне занять не последнее место в системе безопасности муравейника.
Услышав свой позывной, я вынырнул из нахлынувших воспоминаний, и прослушав четкий приказ “Ликвидировать”, направился облачаться в снаряжение и утверждать команду для зачистки.
Застегнув нагрудную пластину из легкого композита, я незамедлительно направился к центральному хранилищу где находилась ячейка с личным вооружением. Поприветствовав охрану на входе, я подошёл к железной дверце с моим именем и, после небольшого биометрического теста, получил доступ к предметам.
–Ну идите сюда, мои маленькие. – С улыбкой заботливого отца я сгреб в ладонь две небольшие абсолютно черные звездочки.
Эти два непримечательных предмета и были моей особенностью, моим козырем и спасением. Не имею ни малейшего понятия, как работают данные артефакты, но принцип действия довольно банален. Небольшой контейнер, в который, при желании, я могу поместить одного из тех самых инсектов, в независимости от его размеров и силы, а в нужный момент выпустить и перенаправить агрессию против враждебных мне существ.
В одной из них сейчас находилось существо, чем-то напоминающее богомола (томик был довольно крупный как можно заметить), с жесткими костяными жвалами и раскрашенным хитином в ядовито-красный оттенок. Но больше всего, пожалуй, пугали его белесые глазные яблоки. Приручая его, я чуть не лишился головы от тех серповидных лап, которыми инсект неистово размахивал.
Вторая звезда все еще была пустая. Ждет своего часа, так сказать.
С шумным эхом захлопнув дверцу, я развернулся на сто восемьдесят градусов и быстром шагом направился к парковке, где уже ждала моя команда и заведенный вездеход.
Махнув рукой в знак приветствия, я без лишних слов запрыгнул на броню и два раза гулко стукнул. Спустя пару мгновений машина тронулась и, набирая скорость, покатила в глубь муравейника.
Извёрнутые дома и здания поражали своей архитектурой, спиралеобразные барельефы окутывали сплошные стены с тысячами окон. Все пространство было изнежено в самых вычурных цветах, создавая яркую какофонию блеска, что, очевидно, притягивало взгляд. Пожалуй, как мне казалось, самым ярким здесь был пурпурный… или это лишь мой глаз способен различить только этот оттенок. Голограммы выскакивали в самых неожиданных местах, рекламируя очередные бесполезные элементы нашего общества.
Неужели всего лишь за пятьдесят лет из ничего могло родиться умирающее общество, как бы глупо это ни звучало. Классическая антиутопия, приправленная огромной горстью технологий древних. Ядерная смесь, если здраво рассуждать.
Рассматривая результаты вывертов разума неизвестного архитектора, я не заметил, как шум начал утихать. Сооружения теперь располагались реже, и вдалеке появился первый блок пост.
Как только мы выехали за первый кордон, группа подсобралась, а я, ухватившись покрепче за броню, с усердием начал сканировать взглядом окружение. За первой стеной опасности почти не было, но опыт мне подсказывает, что лучше быть готовым ко всему.
Мы ехали, периодически подскакивая на неровной поверхности. Посты сменяли друг друга, а спустя чуть более часа и вовсе закончились.
Время шло, а напряжение эквивалентно возрастало, заставляя нервничать и до боли в глазах всматриваться на дорогу.
–Семнадцатая штольня. – Услышал я негромкую фразу из рации.
Мы снизили скорость и медленно поползли по следам недавней бойни, ища место прорыва. На серой породе пятнами тут и там находилась засохшая кровь, и, по всей видимости, не только защитников.
–Стоп! – скомандовал я в общий канал и спрыгнул на грунт.
Осторожным шагом я направился к темному пролому, где находились несколько разорванных тел, и в неестественной позе лежал инсект. Хотя может это его обычная поза… Я заглянул в темноту.
–По всей видимости, нападавшие ушли в том направлении. – сказал я, вжав кнопку гарнитуры.
–Преследуем? – раздался голос спустя пару секунд возле меня.
Тут стоило все взвесить. Людей у нас немного, и что-то весомое предпринять мы вряд ли сможем. Но информация… кто владеет информацией – владеет миром, как говориться.
–Преследуем. – кивнул я.
Спустя третий час, отбивая пятую точку о холодный металл, я в который раз пожалел о своем решении. Но туннель просто углублялся к центру звезды, не обращая внимания на мои страдания. Я бы с радостью залез в эту консервную банку, но там безумно душно и невыносимо. Лучше уж так, эх…
Я перестал считать сколько точно прошло времени, когда вдалеке показалось желтое свечение. Вездеход сбросил скорость, и мы медленно подкрались к источнику.
Пещера вывела нас в колоссальных размеров зал. Метровые сталактиты свисали с потолка, так и норовя сигануть вниз. И лучше они это сделали бы поскорее. Все видимое пространство занимали непонятные насекомые, что хаотично мельтешили, вызывая неприятное чувство тошноты. В стенах на разной высоте располагались лазы всевозможных размеров.
В центре всей этой фантасмагории стоял яркий желтый куб, врезаясь одним углом в грунт, а другим почти касался потолка. Куб странно пульсировал, излучая приятное тепло. Никто из обитавших здесь существ не подходил слишком близко к этому импровизированному солнцу, а даже наоборот – разворачивали тех, кто пытался приблизиться. Этот титанический артефакт безумно пугал и завораживал сознание, не давая отвести замылившийся от едкого света, взгляд.
Я крепко сжал темную звезду-артефакт в руке, готовясь применить ее в любой момент, хоть и понимал, что одно, пусть и сильное насекомое, не выдержит и нескольких секунд наплыва такой толпы. Меня сковывал страх, нет, пожалуй, даже ужас. Никогда в жизни я не испытывал такого первобытного страха. Оцепенение не отпускало мое тело, не давая даже попыток попятиться назад и укрыться в спасительной темноте.
Когда первый шок пропал, и я уже готов был отдать команду отходить, но взгляд зацепился за странного вида капсульные саркофаги, что стояли почти под тем лазом, где мы находились, инсекты также сюда почти не приближались. Мое любопытство пересилило страх, и я сделал шаг вперед, чтоб рассмотреть получше странные находки. В голове завертелись мысли о новых, еще неизвестных технологиях и их гипотетическом применении. Но дать мне полюбопытствовать помешала порода под ногами.
С противным скрежетом из-под правой ноги ушла опора, а я, не успевая схватиться за хоть что-нибудь, с тихим вскриком кубарем покатился вниз.
Как только окружение перестало вращаться, я рванул на всей доступной скорости к саркофагам и не разбирая ничего вокруг, просто завалился в один из них. Крышка захлопнулась, а в следующую секунду я увидел перед лицом, за прозрачным материалом, десятки жвал и конечностей, что с остервенением молотили по моему укрытию.
И тишина. Никаких звуков. Капсула не пропускала ни одного фонона. Замигала приборная панель, и я увидел огромное количество непонятных символов. Пожалуй, я был растерян, страх почти ушел, ведь я чувствовал себя уже мертвым, будучи в ловушке, и единственное, что еще во мне чувствовалось, это, кто бы мог подумать, любопытство.
Не обращая внимания на то, что происходило за стенками этой оболочки, я вытянул руку вперед, чтобы нажать одну из пластин на панели, и только сейчас я заметил, что все еще сжимаю звезду в руке. Не в силах разжать пальцы, всем кулаком несильно ударил то место, на которое смотрел. Капсула завибрировала, а из динамиков раздались невнятные хрипы.
Спустя несколько секунд молчания, хрипы повторились.
–Я… эмм… привет, – непонятно к кому обращаясь, сказал я.
На этот раз молчание было дольше, а после мне пришлось зажать уши, потому что из динамиков раздался безумно громкий хрип. Капсула заходила ходуном. Между наваленных тел, перед моим лицом нарастало яркое желтое свечение. Я начал кричать, просто чтобы заглушить тот громкий хрип. Яркая вспышка заставляет меня зажмуриться, а когда я смог разлепить веки, увидел картину, на которой мой рассудок меня окончательно и покинул.
Космос… бескрайний космос и лишь разломанная комета, где раньше находилась колония. Теперь на его месте зияла пустота, а сам муравейник в виде звезды медленно плыл у меня перед лицом.
Единственное… размером он был, с тот же артефакт, что все еще был у меня в руке.
29. Цитадель.
Белый свет мягко проходил через полу-заколоченные окна, в пространстве которого медленно кружились частички пыли. Очень завораживает, даже несмотря на то что всей этой непотребностью мы дышим.
Безумно не хотелось двигаться и в принципе предпринимать какие-либо действия. Теплый свет, как сильный наркотик, окунал в эйфорию и всем своим весом наваливался сверху. Я, впервые за долгое время, был счастлив. Даже сам не понимая, чему именно я радуюсь.
Может переменам? Наверное, переменам.
Я помню почти каждый день, проведенный в этом месте, очевидно, для меня это не трудно, ведь они были похожи как две капли воды. Чуть больше года назад я ушел от семьи и друзей в поисках чего-то нового.
Мы жили в огромном доме… нет, не так – мы жили в колоссальных размеров цитадели. Помещения впечатляли своей разнообразностью и архитектурой. Одни представляли собой гигантские залы с мраморными колоннами и вычурными барельефами. Другие, небольшие комнаты, обшитые темной древесиной с резными вставками.
Иногда разноцветные витражи, как ожившие картины играли светом на стенах. Пейзаж на той стороне всегда был один и тот же – туман. Густой белый туман всего в паре метров от витражей. Что больше всего пугало и удивляло, так это местоположение этих огромных окон, время от времени они появлялись там, где казалось их не может быть. Но архитектура этого места была не подвластна ни одному из умов здесь находящихся.
Так мы и жили, не зная ничего, кроме этих бесконечных залов и однотипной картины за каждым окном.
Не знаю, что именно толкнуло меня покинуть зону комфорта: дух авантюризма или чрезмерное любопытство, но в один прекрасный день я ушел. Просто собрал те немногие вещи, что у меня были и ушел.
Спустя восемь месяцев моего путешествия, в котором я старался держаться одного направления и попутно составлял примерную схему тех мест, что я проходил, я наткнулся на первые странности. Пейзаж за окнами был такой же, но сами витражи были сильно деформированы. Кое-где частично выбитые, кое-где и вовсе заколоченные. Залы и комнаты стали выглядеть очень заброшенными. Разбитыми что ли.
Все это колоссальное место всегда было одной огромной загадкой в моей голове. Информация о том, как тут появились люди, утеряна, а из найденных книг ничего почерпнуть не удавалось в силу незнания языка.
Никто не ухаживал за этим местом, исключая только те помещения и залы, в которых мы жили. Но все время что я шел, везде царил какой-никакой порядок и отсутствовал даже намек на хаос.
А здесь… здесь прибывало запустенье, будто ураган, смевший все на своем пути и деформировав то, до чего смог дотянуться. Пробившийся росток любопытства заставил пойти дальше, и, спустя самых сложных пять месяцев, я достиг тупика.
Я был растерян: раньше я не встречал комнаты, из которой был лишь один путь – назад. Комната была совсем небольшой, а витраж выбит, и на его месте зияла дыра, грубо заколоченная почерневшими от старости досками.
Первое, что до меня донеслось, это звук, точнее сказать, шум. Я раньше не слышал такого шума, но он был безумно завораживающим. Следом, моих ноздрей коснулся соленый запах, от которого приятно засвербело в носу.
Я осторожно сел и просто стал наблюдать за медленно плывущей по воздуху пылью. Боясь дышать, чтобы не спугнуть мелкие частички. Больше всего пугало жуткое оцепенение и неизвестность, но встать и сделать хоть что-то я не мог.
Как только колени перестали трястись, и я смог, опираясь на стенку, встать, я подошел ближе к источнику шума. Проведя ладонью по доскам, я с небольшим удивлением посмотрел на труху в руке, а спустя несколько мгновений со всей силы ударил по гниющему дереву.
Все, до чего мог дотянуться мой взгляд, покрывал океан. Огромное, бесчисленное количество соленой воды простиралось до горизонта и, как мне показалось, еще дальше. Небольшие волны накатывались на бетонное основание цитадели, создавая тот самый шум, что я услышал, только войдя в комнату.
До кромки воды было не менее дюжины метров, но я до остервенения, до дрожи кистей, хотел коснуться воды. Это то, чего я желал, то, ради чего я шел, так почему я должен остановиться.
Боясь потерять это место, я аккуратно стал обходить соседние помещения в поисках полотен, штор, простынь и прочей ткани, чтобы связать крепкий канат, по которому смогу спуститься вниз.