Законник

Глава 43

Солнце село за горизонт, когда до поворота на Тралв оставалось несколько десятков миль. Следовало искать место для ночлега, а также подумать, куда пристроить девчонку. Фобос был согласен с доводами Дэнза, когда тот заявил, что не следует тащить её в Лигинар. Девочка ничего не говорила, так как ещё не до конца отошла от шока, но, казалось, была согласна с ним.

– Не знал, что в Лигии так холодно, – пробормотал, стуча зубами Фобос. И шерстяную рубаху, и свой плащ он накинул на девочку, чтобы та не замерзла, – Фронтир ведь всего в недели пути, а там не бывает таких ветров.

– Осень близка, – ответил Дэнз, – скоро всё начнёт увядать.

– Я люблю осень, – вдруг тихо сказала девочка.

– Вот как? – спросил Фобос.

– Да. Папа обещал в этом году взять меня на ярмарку в Тралв, которая проводится за неделю до морозов.

– А у тебя есть родственники в Тралве? – тут же уточнил Дэнз.

– Да. Там живёт дядя со своей семьёй. У него ферма в предместье, – девочка говорила всё так же тихо.

– Прекрасно, – ответил Фобос, посмотрев на компаньона, – самое время тебе с ними увидеться.

До того самого момента, как путники устроились на ночлег в небольшой низине и развели там костёр, девочка говорила совсем мало. Впрочем, болтливому Дэнзу, на которого она до сих пор, к вящему неудовольствию Фобоса, посматривала с опаской, удалось выяснить, что её зовут Арил.

– Что означает твоё имя? – спросил Фобос, располагая над костром котелок с похлёбкой из куска мяса, картофеля и овощей, которые следовало употребить в пищу как можно скорее, чтобы те не пропали.

К тому же, девочке следует поесть после пережитого.

– Папа говорил, что меня назвали в честь Арила, подчашего Лигинара, – ответила девочка, кутаясь в плащ.

– А твой папа, – осторожно начал говорить Фобос, – почему он убежал сегодня с площади, когда… ну, ты понимаешь? – ему было всегда трудно говорить с детьми о чём-то серьезном, так как законник до смерти боялся напугать их, сказав что-то не то.

– Мой папа погиб на войне восемь лет назад, – просто ответила Арил.

Фобос, почувствовав неладное, переглянулся с Дэнзом.

Тот недоумённо посмотрел на законника и пожал плечами.

– Но ты же сказала, что он возьмёт тебя в Тралв на ярмарку в этом году.

– Да, – улыбнулась Арил, – но теперь мы встретимся с ним в Тралве. Вы же отвезёте меня туда?

Фобос почесал голову. Что за чертовщина?

– А в той деревне ты жила одна? – встрял в разговор Дэнз.

– С папой.

– Но ведь он умер восемь лет назад по твоим собственным словам! – выпалил Фобос и тут же испугался.

Но девочка с улыбкой посмотрела на него и сказала:

– Так и есть.

– Я ничего не понимаю, – пожал плечами Дэнз, – но меня это пугает до чёртиков.

– И чем ты занималась в деревне? – спросил Фобос.

– Всем понемногу, – пожала плечами Арил, – следила за хозяйством. Папа возвращался несколько раз в месяц и приносил деньги, после чего опять исчезал, – она грустно вздохнула, – мне было так одиноко. Особенно зимой.

– А чем… занимался твой отец? – сглотнув, спросил законник.

– Убивал плохих людей.

Дэнз простонал. Фобос вопросительно уставился на него, но лигиец лишь махнул рукой.

– За что тебя хотели повесить? – резко спросил Дэнз, – выкладывай нам всё и не пытайся юлить, иначе останешься в этом лесу.

– Заткнись, идиот… – начал было Фобос, но Дэнз оттолкнул его и продолжил:

– Твою мать, Улисс, хотя бы иногда пытайся подумать! Было бы куда лучше, если бы мы дали ей просто умереть. Потому что последствия могут быть гораздо страшнее!

– Да о чём ты вообще? – удивился законник, смотря то на Дэнза, то на Арил. готовую разреветься.

– А ты сам, что ли, не видишь? – зло спросил Дэнз, указав в сторону растерянной Арил, – она чёртова колдунья, и повесить её хотели не за то, что она переспала с кем-то не тем!

Фобос был сбит с толку.

Арил съёжилась и тихо плакала. Дэнз поднялся, бросил на неё сердитый взгляд и отошёл от костра, чтобы отлить.

– Это так? – тихо спросил законник.

– Твой друг очень злой, – пробормотала Арил. Она дрожала, – почему он говорит такие злые вещи? Почему он говорит так же, как мельник и кузнец?

Значит, Дэнз оказался прав.

Колдунья. Просто потрясающе. И что теперь с ней делать?

Он ненавидел колдунов. Порой он их боялся. На Фронтире он знавал некоторых разбойников, обучившихся кое-каким трюкам из арсенала колдунов-аборигенов. Встречи с ними были неприятными для законника, хоть он и выходил из них живым. В отличие от колдунов.

– Мы всё равно отвезём её в Тралв, – сказал Фобос Дэнзу.

– Дело твоё, – ответил тот, – только не проси меня о помощи, если это колдовское отродье решит щёлкнуть пальцами и сжечь твои кости изнутри.

Арил снова заплакала.

◆ ◆ ◆

Фобос проснулся среди ночи. Глаза его были широко распахнуты, а в голове болталась лишь единственная мысль.

Девочка говорила на чистом этельвельдском. Дэнз, конечно же, тоже это заметил, но не придал этому значения.

Законника прошиб холодный пот. Почувствовав, что выспался, он встал и увидел, что спутник, вызвавшийся караулить ночлег, храпит во всё горло, а Арил куда-то пропала. Фронтмен выругался и стал тормошить Дэнза за плечо, но тот не реагировал.

– Твою-то мать! – прорычал Фобос и, выхватив пистоль парня из его рук и сунув за пояс, бросился в лес на поиски девочки.

Вязы и тополя, освещённые серебристой луной, отбрасывали зловещие тени.

– Арил! – крикнул Фобос, – отзовись!

Законник вытащил «Насмешника», готовый ко всему, и осторожно пробирался сквозь кусты. Но он понимал, что это безнадёжно. Лигия славится бесконечными лесами.

Отойдя от места привала на приличное расстояние, он хлопнул себя по лбу и дал голове остыть.

– Вспомни, чему ты обучен, – сказал он сам себе и, сосчитав до десяти, вернулся к спящему Дэнзу.

Он заново развёл костёр и сделал себе факел. Затем принялся методично изучать каждый дюйм земли.

Обнаружилась примятая трава. Ага, уже что-то.

Осторожно ступая рядом и всматриваясь в то, что должно было быть следами на траве, он двинулся в сторону глухой чащобы. Неровный свет факела не был способен развеять окружающую темноту. Законнику сделалось неуютно, ему казалось, что тьма сгущается вокруг него.

Кто-то тихо позвал его по имени. Фобос, целиком и полностью сконцентрировавшийся на поиске следов, то и дело исчезавших из поля зрения, на секунду отвлёкся.

– А? – спросил он.

Когда он понял, что голос звучал у него в голове, ему сделалось жутко.

Захотелось вернуться к костру, растолкать Дэнза и убраться подальше из этого проклятого леса.

Но нельзя было бросать Арил. Вдруг она в беде?

Законник в очередной раз проклял свой характер и двинулся глубже в чащу.

За скрюченными деревьями было тихо и темно как в могиле. Фобос не боялся окружающей темноты, но он боялся того, что она могла скрывать.

Лигия – странное место, полное своих загадок и тайн. Оказаться в глухом лигийскому лесу ночью, занимаясь поисками пропавшей девочки-колдуньи – не лучшая идея.

Но он упрямо продолжал двигаться вперёд.

– Арил! – вновь позвал девочку Фобос. Та не отозвалась.

Впереди, за кривыми приземистыми деревьями показалось какое-то таинственное, и едва заметное свечение. Фобос ринулся сквозь колючие кусты. Его рубаха была облеплена репейником.

Он увидел перед собой залитую лунным светом поляну. Арил сидела четко посередине, спиной к нему и что-то делала своими руками. Рука Фобоса упала на рукоять «Насмешника». Конечно, меньше всего на свете законнику хотелось бы применять свое оружие против ребенка – даже такого странного как Арил, но предосторожность не помешает.

– Арил, – громко крикнул Фобос.

Девочка даже не обернулась.

Ступая медленно, но твёрдо фронтмен дошёл до середины поляны.

– Арил, заканчивай свои игры, – устало пробормотал стрелок, увидев, что девочка играет с кроликом и что-то бормочет себе под нос на лигийском.

– Правда, он славный? – озорно улыбнулась Арил и посмотрела на Фобоса.

Тот изобразил подобие улыбки и убрал пистоль в портупею.

– Пойдём, – тихо сказал он и протянул руку.

Боковым зрением законник заметил, что тьма, окружавшая поляну, подступила ближе, и теперь факел освещал лишь крошечный пятачок света.

Луна скрылась за облаками.

Недобрый огонек блеснул в глазах девочки, после чего она, потеряв всякий интерес к законнику, вернулась к игре с кроликом.

– Никуда мы не пойдём, Улисс. Или Фобос Тервин? Или какое из сотни имён тебе дали при рождении? – прошептала она себе под нос.

«Это колдовство, обычное колдовство, самое обычное колдовство», – говорил сам себе законник, чувствуя, как его прошибает холодный пот.

– Арил, завязывай. Дэнз уже наверняка проснулся и ищет нас.

– Нет, он нескоро проснётся. Если вообще сможет, – усмехнулась себе под нос Арил.

– Твою мать! – тут уж Фобос не выдержал, – мне всё это осточертело. Я ухожу, а ты оставайся здесь, одна, в этом тёмном лесу.

– Ты уйдёшь, когда я решу, Фобос Тервин, – прошипела Арил.

Что-то на долю мгновения изменилось в её личике. Что-то, что заставило Фобоса усомниться в том, что он видит перед собой именно девочку, а не столетнюю старуху, чья рожа искажена злобой и ненавистью. Что-то, что заставило его руку вытащить «Насмешника» и взвести курок.

– Ты выводишь меня из себя, – пробормотал законник.

Тьма подступила совсем близко к нему, казалось, её можно потрогать рукой. Впрочем, он не решался это сделать. Даже свет факела с трудом отгонял мрак лигийской ночи.

То, что произошло потом, заставило законника усомниться в реальности. Арил, пристально глядя на Фобоса, подняла кролика и перегрызла ему шею, после чего принялась жадно пить кровь. Та стекала по её подбородку.

Арил сверлила его взглядом, но не двигалась во время своего кровавого ритуала. Фобос подумал, что сейчас самое подходящее время, чтобы ретироваться спиной вперёд, растолкать Дэнза и свалить к чёртовой матери из этого проклятого леса. Однако, продвинувшись на несколько шагов, он почувствовал за своей спиной каменную стену.

Стрелок резко обернулся и увидел перед собой непроглядную темноту. Круг света обрывался на ней. Законник потрогал её руками. На ощупь темнота была как холодная замковая стена.

– Чёрт побери, – зло пробормотал Фобос и обернулся. Увидев, что произошло с Арил, он едва не выронил «Насмешника» из руки.

Отвратительного вида старуха сидела на том месте, где была Арил и жрала труп кролика своими кривыми зубами, размазывая кровь убитого животного по своему дряхлому телу.

– Ты тоже должен был заснуть, Фобос Тервин! – визгливым голосом заорала она, – почему ты не уснул, Фобос Тервин?! Неужто ты не хочешь, чтобы я полакомилась твоими внутренностями?

Законник сглотнул. Не многовато ли колдунов встретилось на его пути за последнее время? В Лигии настолько скучно, что все находят радость в магии?

Фобос прицелился и выстрелил.

Тьма неожиданно возникла перед ним и проглотила пулю. Законник не мог в это поверить. Что за чертовщина? Такого сильного колдовства он ещё не видел. И что теперь делать?

Фронтмен отбросил бесполезный факел. Тьма накрыла собой всю поляну. Фобос видел лишь свои руки и размытый силуэт старухи. Та засмеялась дьявольским смехом, после чего исчезла.

Сердце законника отчаянно билось в груди. Он пытался отгонять от себя страх, но тот уже вцепился в его душу. Больше всего ему хотелось просто смыться отсюда. Но тьма не позволяла это сделать.

– Отпусти меня! – крикнул он, завидев старуху.

Та находилась будто бы в сотне ярдов от него.

– Сначала мы попробуем твои мозги, Фобос Тервин! – истерически завопила ведьма, – ты никуда не уйдешь, пока мы не закончим!

Фобос выстрелил вновь.

Бесполезно. Тогда он бросился бежать сквозь темноту. Та уже не была такой плотной, хоть и обволакивала законника как кисель. Он чувствовал, как сам понемногу растворяется в темноте.

Когда старуха оказалась на расстоянии одного прыжка, то вновь исчезла. Фобос резко обернулся, едва не потеряв равновесие.

И ведьма была уже в воздухе.

Несколько синих огней кружились над её головой. Она произносила какие-то зловещие проклятья и делала пассы руками. Поднялся сильный ветер.

Фобос вновь попытался побежать к ней, целясь из «Насмешника», однако буря была так сильна, что не давала ступить и шагу. Законник выстрелил. И ветер, словно насмехаясь, развернул пулю и отнёс её в сторону.

Фобос не знал, что делать. Он опустил руку. И в ту же секунду ответ на то, как выбраться из этой передряги сам родился в его голове.

– Хочешь попробовать мой мозг на вкус? – громко крикнул он висящей в воздухе ведьме.

Та плотоядно облизнулась и устремилась к законнику, выбросив перед собой свои костлявые руки.

Фобос приставил ствол «Насмешника» к виску. Обрывки памяти донесли до него, что такой трюк сработал в похожих обстоятельствах. А какая-то часть его разума, доселе дремавшая, отчаянно трубила, что это единственный возможный выход из данного положения.

– Тогда я его слегка подпорчу! – законник криво усмехнулся.

Старуха резко остановилась и рухнула на землю. Синие шары, следовавшие за ней, куда-то исчезли.

– Нет! – заорала она и бросилась к фронтмену, нелепо перебирая скрюченными ногами по земле. Грянул выстрел.

Фобос стоял, прижимая «Насмешника» дулом к виску. В его левой руке покоился пистоль Дэнза, над которым вился слабоватый дымок.

Запах пороха вернул законника к реальности, и тьма слегка отступила. Вдалеке проявились очертания скрюченных деревьев. Выстрел не нанёс урона старухе, но перепутал её заклинания. И тогда он несколько раз выстрелил в неё из обоих пистолей сразу.

Пули отбросили ведьму. Законник увидел несколько кровоточащих ран – и это несмотря на то, что серия выстрелов должна была разорвать ведьму на части.

Та зарычала и замахала руками, шепча какие-то проклятия на незнакомом Фобосу языке.

Тогда фронтмен вновь приставил «Насмешника» к голове и спустил курок, в последний момент резко отклонив пистоль в сторону.

Пуля просвистела в полудюйме от головы Фобоса и обожгла кожу на виске. Ведьма будто бы получила сильнейший удар по голове и пятилась от законника спиной вперёд. В её глазах читался смертельный испуг.

Тьма уже совсем отступила, так что зловещая поляна приобретала свой привычный вид.

– Влезла мне в голову, старая сука, – прошипел Фобос, послав пулю из «Насмешника» в живот старухе. Та скрючилась от боли, – и поняла, что если я убью себя, ты навеки останешься в моём мертвом разуме. Так расскажи мне, – ещё один выстрел прошил навылет плечо ведьмы, – что ты успела увидеть там интересного?

– Кошмары, – пролепетала себе под нос старуха, после чего завалилась на бок. Её била мелкая дрожь.

– Да ну, – хмыкнул законник, целясь в голову поверженной ведьмы из «Насмешника», – очень занятно.

Последний выстрел разворотил череп колдуньи и выбросил на траву ошмётки мозгов. Вероятно, колдовство полностью рассеялось, и Фобос вернулся к реальности.

Затем над мёртвой ведьмой заклубился чёрный туман, а с её телом стали происходить какие-то изменения.

Осознав, что именно законник может увидеть через пару мгновений, он развернулся, поднял плащ, лежавший рядом, и пошёл прочь с этой чёртовой поляны, желая как можно скорее разбудить Дэнза и убраться восвояси.

И когда он уже скрылся в глухой чащобе, туман рассеялся и на поляне остался лежать лишь труп девочки в пятнах крови и дырах от пуль «Насмешника».

Глава 44

Дэнз спал как убитый, когда Фобос собирал пожитки и крепил их к седлам лошадей. Сначала законник испугался, решив, что чары уже не спадут, и понадобится помощь другого колдуна, чтобы разбудить лигийца, однако, когда он вновь принялся трясти парня за плечо, тот недовольно засопел и раскрыл глаза.

– Уже? – зевнул он.

– Да. В седло, – бросил Фобос, залезая на Бонки.

– А где девчонка?

Законник ничего не ответил, но посмотрел на Дэнза так, что у того отпала охота задавать какие-либо вопросы.

Они выехали из леса и вскоре оказались на лигинарском тракте.

– К полудню доберёмся до поворота на Тралв, – сказал спутник, вертя головой по сторонам, – а оттуда сутки с небольшим до Лигинара.

– Ага, – коротко сказал Фобос, глядя перед собой.

По пути им встретилось несколько телег, а также орава каких-то пьяных крестьян. Сначала они бросили несколько камней в сторону всадников, но когда Фобос достал «Насмешника» и прицелился в одного из них, сразу поутихли.

– О, – сказал Дэнз, увидев впереди деревянный указатель, – согласно этому знаку, тут неподалёку трактир.

– Я умею читать.

– Трактир с горячей едой…

– Да, как и большинство трактиров.

– Место, где два усталых путника могут отдохнуть как им полагается…

– Заткнись, Дэнз.

Лигиец что-то пробурчал себе под нос, но внял совету Фобоса.

Через час с небольшим законник слегка успокоился и мысли о ночном происшествии перестали давить на его разум.

Он убил не ребёнка, а ведьму, принявшую обличье ребёнка. Здесь всё просто. Нечего и думать.

– Так откуда ты? – вдруг обратился Фобос к Дэнзу.

– Не понимаю, о чём ты, – отозвался Дэнз, – ты, вроде, был у меня в гостях.

– Не у тебя, а у твоей сестры.

– Разницы, по существу, никакой нет.

– Я подозреваю, что ты всё-таки тянул лямку на Фронтире, – высказал предположение Фобос, – потому что в Лигии не в ходу огнестрельное оружие. И потому что ты попросил последнее слово, когда я собирался покончить с тобой. А это прерогатива фронтмена, хоть и бывшего.

– Ты очень внимательный, Улисс. Я восхищаюсь твоей проницательностью. Не каждый бы мог прийти к таким блестящим умозаключениям, – съязвил Дэнз.

Фобос вздохнул.

– И всё-таки, – сказал законник через несколько минут, – ты ввязался со мной в опасную авантюру. Помог мне выбраться из Истока. Я помог тебе остаться в живых. Неужели мы теперь не лучшие друзья?

Дэнз хохотнул.

– Да уж, – ответил он, – думал, чувство юмора совсем оставило твою голову. Но, говоря честно, не совсем понимаю, почему ты так нуждаешься в том, чтобы установить происхождение такой скромной персоны, как я.

Фобос улыбнулся.

– На Фронтире люди делятся на два типа. Те, кому ты доверяешь и те, кому нет. И о тех, кому ты доверяешь свою жизнь, ты должен знать всё. Должен понимать, из какого они теста слеплены и что из себя представляют.

– Да, – сказал Дэнз, – на это, дорогой друг Улисс, я тебе отвечу следующим образом.

Повисла пауза.

– Каким же?

– Мы не на Фронтире.

Фобосу нечем было это парировать, поэтому он замолчал.

Солнце поднялось над лигийской землёй. Законник улыбнулся. Это путешествие, несмотря на все свои риски, доставляло ему искреннее удовольствие. Ему осточертело сиднем сидеть в Оштераусе и заниматься рутиной в виде отлова мелких бандитов по окрестным лесам.

Более того, сколько всего интересного он сможет рассказать Венде Дист по возвращении! При мыслях о девушке приятное тепло растеклось по телу фронтмена. Интересно, как она там?

– Ты чего лыбишься, дурень? – спросил Дэнз.

Фобос и не заметил, как поток мыслей и тёплые лучи солнца заставили его зажмурить глаза и ехать с улыбкой.

– Хорошо тут, – ответил он, – не то, что на Фронтире.

– Да уж, – кивнул парень, – одни скалы и камни.

– Так почему ты оттуда ушёл?

– Надоело, – просто сказал лигиец, – не люблю долго сидеть на одном месте.

– Да и охранять закон, судя по всему, не твоё.

– Это да. Больше нравилось подрезать кошельки у богатых селюков.

Дэнз дремал прямо в седле. Похоже, колдовской сон не принёс отдыха лигийцу. А потому, сжалившись над ним, Фобос объявил привал и сказал, что покараулит, пока его спутник вздремнёт. Крикун упал с лошади на траву и тут же захрапел.

Фобос отвёл лошадей к ручью, протекавшему неподалёку, и дал им напиться. После чего наскоро перекусил и уселся под большим раскидистым дубом, глядя на дорогу. Его рука покоилась на рукояти «Насмешника».

По тракту время от времени сновали телеги. Один раз он увидел богатый экипаж. Затем нескольких солдат, конвоирующих крестьянскую чету в кандалах и цепях.

Омерзительная картина.

Фобос сам не понял, как его палец взвёл курок пистоля. Раздался тихий щелчок, который никто, кроме него, не услышал.

Конвой следовал медленно. Жирные ублюдки-солдаты в поношенных, на несколько размеров меньше, кожаных доспехах шли, горланили какие-то песни и били крестьян палками. Фобос никогда не любил тюремщиков. Низкая работёнка для человеческого существа.

– Эй! – гаркнул он, вставая и пряча пистоль за спину, – тормози!

От такой наглости конвоиры остановились и с любопытством посмотрели в его сторону. Алкоголем от них разило за милю.

– Кто эти люди? – законник подошёл к крестьянам.

По всей видимости, муж и жена. Осунувшиеся, бледные. В каких-то лохмотьях. Закованы в десятки цепей как опасные убийцы. На вид лет сорок. При виде законника они рухнули на колени и со смертельным испугом в глазах стали возносить молитвы Лигинару.

Командир конвойных рывком заставил их подняться на ноги, после чего наотмашь ударил мужчину по щеке. Тот пошатнулся, но не упал.

– Кто они? Ну? – повторил свой вопрос Фобос.

– Ублюдки, – сплюнул на землю командир, – ты, отрыжка, хочешь к ним в компанию?

– В чём они обвиняются?

Конвоир несколько секунд мерил законника взглядом, стукая жирными пальцами по рукояти клинка, притороченного к бедру. Затем пожал плечами и, ехидно улыбнувшись беззубым ртом, процедил:

– Паскуды украли зерно из церковного амбара. В Тралве их повесят как собак.

Неудивительно. В Лигии всё богатство и все блага стекаются в церковь. Нищие и обездоленные крестьяне только так и могли не умереть с голоду. Что они теперь, воры?

– Каков залог?

– Что?

– Залог. Сколько нужно заплатить, чтобы их освободили?

Конвойные переглянулись и засмеялись противным смехом. Командир небрежно хлопнул Фобоса по плечу.

– Катись-ка подобру-поздорову, дебрин. «Залог»! – передразнил он законника и вновь плюнул на землю.

После чего развернулся и, рявкнув приказ, пошёл дальше. Солдаты двинули за ним, волоча закованных в цепи крестьян.

Фобос прицелился из «Насмешника» прямо в жирную спину конвоира и прищурил один глаз. Палец привычно лёг на спусковой крючок. И, едва фронтмен собрался произвести выстрел, как сзади заслышался топот множества людей. Фобос резко развернулся, опустив оружие. По дороге шествовал взвод ополченцев. Фронтмен выругался и ушёл с дороги, пропуская лигийцев.

Он лёг под деревом и принялся размышлять. Не время для поспешных событий. Однако новое желание постепенно набирало силу в его сердце. Желание бунта.

«Быть бы мне мучеником мятежа», – нахмурившись, подумал Фобос.

Несчастные люди. Несчастные, обездоленные люди, которым он никак не может помочь. Но вскоре час настанет. И Фобос это знал, а посему перевёл мысли в иное русло.

Жизнь складывалась как минимум интересно. Слишком много событий произошло за последнее время, так что законник не мог даже отделить одно от другого и как-то осмыслить. К тому же, остатки колдовства всё ещё туманили его разум.

«Сначала я был во внутренних землях», – сказал Фобос сам себе, пытаясь установить примерную цепь событий.

Не то, чтобы ему было необходимо заниматься этим в данный момент, просто мысли блуждали в каких-то иных мирах, да и делать было нечего.

Интересно, а согласится ли Ланц Фельд поехать с ним, когда Фобос закончит свои дела в Лигинаре и Оштераус будет спасён? Вряд ли. В любом случае, его непременно нужно будет навестить на обратной дороге.

Много ли времени Венде Дист понадобится на сборы? Уж она-то точно рванёт в город вместе со своим возлюблённым.

Фобосу нравилось в Лигии, но уж очень хотелось вернуться домой, чтобы увидеть своих друзей – Хорнета, Одноногого и Танго. Да и по Лейхелю Драйтеру он соскучился. Будет, что рассказать за кувшином пива. Фронтмены явно не догадывались о том, что в Лигии колдуны на каждом шагу.

Законник понимал, что если бы он умер в данный момент, то не жалел бы о прожитой жизни. Амнезия, полученная в ходе падения в дерсвелльское ущелье, напрочь стёрла все его предыдущие переживания. Но теперь к ним добавлялись новые.

Законник вздрагивал каждый раз, когда в треске костра ему слышался полный агонии и боли крик сгорающего заживо трактирщика, умершего по вине Фобоса. И скольких он убил, пребывая в Лигии? Не слишком много для представителя дипломатической миссии? Эти мысли тяжёлым грузом давили на разум законника и порой повергали его в уныние.

Но он не собирался сдаваться. Оставалось совсем немного – и вскоре они с Дэнзом будут в Лигинаре. Потом, наверняка, их дороги разойдутся. Но болтливый и сумасбродный лигиец по-своему понравился Фобосу, так что и его общество фронтмен впоследствии будет вспоминать с теплотой.

Фобос посмотрел на место, где спал Дэнз.

Вернее, должен был спать. Лигийца там не было. Примятая трава свидетельствовала о том, что там кто-то лежал, но в данный момент Фобос был один.

Удивившись, законник поднялся и осмотрелся.

– Твою мать, я что, не в кровати? – раздался возмущённый крик Дэнза.

Он брёл откуда-то со стороны дороги.

– Где ты был? – спросил Фобос.

– Не знаю, – пожал плечами парень, – отливал? Быть может, ходил срать? Хочешь послушать, законник? Думаю, тебе интересны такие истории.

Фобос лишь махнул рукой.

На одежду Дэнза было жалко смотреть.

– Ты похож на юродивого, укравшего одеяние у ярмарочного шута, – сказал Фобос, гляда на пёстрые лохмотья.

Тот высоко поднял голову и ответил:

– Зависть именно так и проявляется, мой скудоумный друг.

Фобос хмыкнул. Всё равно Дэнза следует переодеть, как только они покажутся в Лигинаре. Слишком уж много ненужного внимания способен привлечь матёрый законник с Фронтира и его странный компаньон в пёстрых рваных одеждах.

– Мне вот что интересно, – подал голос лигиец несколько минут спустя, когда они двигались в сторону Лигинара, – что же, всё-таки, заставило тебя оторвать свою задницу от насиженных гор и двинуться в Лигинар?

– Лишь мне под силу спасти Оштераус, – пожал плечами Фобос, – мне надоело на Фронтире. Я хотел повидать мир и сделать что-то… значимое.

– Но что лежало в основе твоего желания?

– В смысле? Желание возникает само по себе, почему что-то должно лежать в его основе?

– Потому что, разобрав по косточкам твои мотивы, мы и выйдем на подлинную причину того, что заставило тебя отказаться от сытого образа жизни и ввязаться в рискованную авантюру, друг мой, – важно ответил Дэнз.

– Оштераус стоит на грани жизни и смерти, – немного подумав, ответил Фобос, – там много людей, которые не заслуживают подобной участи. Я один из немногих, кто может постоять за себя…

– Да, в Истоке мы все в этом убедились, – хмыкнул компаньон.

– …и знает лигийский, – продолжил законник, – более того, командир почему-то очень сильно хотел, чтобы ехал именно я.

– Интересно, почему.

– Не знаю.

– В любом случае, тебе явно не нравилось торчать на своих обожаемых Бирденских горах, ввиду чего ты и ввязался в эту историю, – медленно сказал Дэнз.

– Так и есть. Хотелось повидать мир и сменить обстановку.

– И всё ради того, чтобы сохранить свою возможность торчать на обожаемых тобою Бирденских горах, – закончил Крикун.

– Вот это ты ловко завернул, – бросил законник.

Дэнз расхохотался.

– Да не кипятись так, дружище. Все мы за что-то боремся.

– А за что борешься ты?

– Я? – удивился лигиец, – ни за что.

– Но ведь…

– Я – не все.

– Это уж точно, – хмыкнул Фобос.

◆ ◆ ◆

К полудню, как и обещал Дэнз, они добрались до развилки, посреди которой на основании, сложенном из кучи камней, высился десятифутовый деревянный указатель, на котором было выведено чёрной краской «Тралв», а снизу была указующая направо стрелка.

– Так далеко я ещё не забирался, – признался Дэнз, – ты, думаю, тоже.

– Ага, – бросил законник и они двинулись дальше.

Совсем немного оставалось до столицы Лигии, где и подойдёт к концу путешествие Фобоса. Конечно, вряд ли в Лигинаре обойдётся без дипломатических уловок и придворных игрищ. Но для этого и нужен был Дэнз, умеющий при необходимости изъясняться высокопарно. Только потребуется переодеть его во что-либо стоящее.

А если затея провалится? Стоит ли возвращаться в Оштераус с плохими вестями? Или лучше отправиться прямиком во Внутренние земли, забрать оттуда Венду и скакать во весь опор на восток? Фобос старался не думать об этом.

– Вот доберёмся мы до Лигинара, законник, – начал говорить Дэнз, жуя стебелек травы, – закончишь ты свои дела в этом городе. А что дальше?

Он будто бы угадал ход мыслей Фобоса.

– Не знаю. Я вернусь в Оштераус.

– Даже если ничего не выгорит?

– Да. Буду смотреть по обстоятельствам.

– Может, дёрнем в Бетвуд?

– Зачем?

– Ну, – пожал плечами Дэнз и выплюнул стебелек, – я слышал, там потрясающе. Легендарное место для такого отчаянного сорвиголовы как я, – он подождал несколько секунд и видя ироническую ухмылку законника, добавил, – и для его неуклюжего протеже Улисса де Билльского.

– Я много слышал об этом Бетвуде. Но что это? – Фобос вновь проигнорировал глупую шутку спутника.

– Издеваешься? – Дэнз даже подавился от возмущения, – да это земля обетованная для ловких и сильных мужей мира сего.

– Он вообще существует?

– Конечно. Но добраться до него непросто. Он лежит за Фронтиром, за Дикими землями Этельвельда и за землями местных племён аборигенов. Путь может быть крайне опасный, но результат того стоит.

– В Оштераусе у меня остались друзья, – подумав, сказал законник, – и, судя по твоему рассказу, это самый край мира. Я бы дёрнул на восток.

– А что делать на треклятом востоке? Чем дальше, тем хуже.

– Но ты же никогда там не был, – усмехнулся Фобос.

– Ну, в отличие от некоторых, я умею слушать и анализировать информацию, – обиженно буркнул Дэнз.

Так они двигались несколько часов, пока солнце не склонилось к закату, и не подул холодный вечерний ветер.

Закутавшись в плащ, законник вспомнил ведьму Арил.

– Я убил девчонку, – зачем-то сказал он.

– Бывает и такое, – ответил ему спутник.

– А тебе приходилось убивать детей?

– Всё пытаешься вывести меня на откровенность? – усмехнулся Дэнз.

Фобос ничего не ответил. Через несколько минут лигиец сам начал повествование:

– Наш отряд стоял в Тогальде. Небольшая деревушка, знаешь, в полутора сутках пути от Рубежа.

Фобос принялся тут же соображать, в каком городе мог служить Дэнз, но на ум ничего не пришло, так как в Тогальде, в отличие от того же Рубежа, где стояли в охранении оштераусцы, ханготцы и солдаты с форпоста Рогена, служили фронтмены со всех окрестных городов и деревень.

– Аборигены – сущие звери, – продолжил парень, – к тому моменту я много дерьма повидал в своей жизни. Но мотаясь в разведку от Тогальда до Кенинсуритаки мы постоянно натыкались на трупы местных жителей со снятой кожей. Это называлось «тюльпан раат-ваалу». Даже вспоминать не хочется.

Законник прекрасно знал, что это такое. «Тюльпаном раат-ваалу» называли такой вид казни, когда пленника накачивали обезболивающими и дурманящими зельями, после чего подвешивали за руки и лоскутами надрезали кожу, заворачивая её вверх. Оголенные участки тела аборигены смазывали каким-то отваром, привлекающим плотоядных насекомых. И оставляли тело под палящим солнцем. Чаще всего казнённый сходил с ума от боли, когда действие дурмана проходило.