Глава 8
Утром, едва рассвело до такой степени, чтобы камеры внешнего обзора могли дать внятное изображение, Грохотов, не выспавшийся, но настроенный весьма решительно, построил личный состав первой группы в техническом ангаре главного шлюза. Командиром группы был назначен капитан Постников, одним из первых подавший рапорт о желании принять участие в вылазке. Под его началом находились двое сержантов-контрактников, и трое солдат срочной службы. Все – добровольцы.
Вторая группа находилась в состоянии полной готовности. Экипаж БТРа уже был размещен под броней, остальные двадцать человек добровольцев по цепочке грузили в «УАЗ» мешки с цементом и пластиковые бочки с водой.
– Скорее всего, помощь второй группы не понадобится. – Грохотов решил сразу настроить Постникова на оптимистичный лад. – Ваша задача, собрать образцы, как на тренировках, обойти бункер с тыла, и войти в шлюз, где оборудована лаборатория. Скорее всего, вас мучает вопрос, почему нельзя было выйти через «лабораторный» шлюз, собрать по быстрому образцы, и вернуться обратно. Объясняю. Для повышения безопасности бункера, мы герметизировали швы внутренних ворот силиконом, поэтому откроем их, только когда внутренняя группа медиков найдет надежный способ дезинфекции. Еще есть вопросы?
– Никак нет! – ответил Постников.
– Тогда облачайтесь в костюмы.
Постников первым начал надевать слегка модифицированный ОЗК и изолирующий противогаз, в который было проведены трубки с клапанами для приема воды и пиши, а так же для отправления части естественных надобностей в условиях зараженной среды.
Он знал, что все необходимое, включая емкости с едой и водой, а так же множество кислородных картриджей к изолирующим противогазам, находится в «лабораторном» шлюзе. Но так же он знал, что обратно в бункер их впустят не только когда команда Милявской проанализирует данные реакции образцов, переданные по каналам связи, но и когда будет разработан надежный практический способ очистки от вируса.
За ресурсы Постников не волновался. И еду, и питье, если не хватит уже запасенных, всегда можно получить через главный транспортный шлюз, который можно очистить огнем после каждого открывания. Система ниппель. Из бункера можно вынести, что угодно, а вот обратно затащить пока можно лишь то, что подлежит дезинфекции пламенем.
Внутренние ворота шлюза открылись, и вся первая группа, облаченная в защитное снаряжение, заняла позицию для выхода. За плечами каждого висел штатный рюкзак, все были вооружены автоматами. Кроме того, на разгрузочных жилетах, подогнанных поверх защитных костюмов, крепились ножи и дополнительный боекомплект, в который входили по три наступательные гранаты малого радиуса поражения. Постников проверил гарнитуры связи. Решено было не присваивать бойцам первой группы позывные, а называть в эфире фамилии, так как шифроваться не от кого, а в критической ситуации человек всегда быстрее отреагирует на собственное имя, чем на условный позывной. Позывной был только у самого Постникова, и был он тоже простым и интуитивно понятным – Старший.
Все бойцы выглядели одинаково, почему-то вызывая у Постникова стойкую ассоциацию со средневековыми врачами, боровшимися против чумы в жутковатых костюмах с клювами. Никаких клювов ни у кого не было, но ощущение от происходящего все равно было странным, больше похожим на ощущения сна. За блистерами изолирующих противогазов, лиц было толком не различить, поэтому каждому на рюкзак и на спину нанесли аэрозольной краской первую букву фамилии, подобрав людей их таким образом, чтобы не встретилось двух одинаковых. Постникову, для более значимого и интуитивно понятного визуального различия, на рюкзаке, плечах и груди нарисовали яркие пятна желтой флуоресцентной краской.
Когда внутренние ворота закрылись за спинами группы, у Постникова все же засосало под ложечкой. Все, назад пути нет. А когда ворота откроются, впереди раскинется новый, до предела опасный мир, не столь чуждый, как инопланетный, но не менее теперь враждебный. Когда взвыли гидравлические приводы, отпиравшие внешние ворота, Постников ощутил себя лордом Рокстоном, из прочитанного в детстве романа «Затерянный мир». Только мир, открывающийся перед ним, был не столько затерянным, сколько потерянным.
– Группа, вперед! – приказал Постников, первым перешагивая через порог шлюза. – Всё, работаем, как на тренировках. Без нервов! По штатному расписанию.
Рядовые, как это было предписано на тренировках, тут же бросились брать пробы грунта и растений, но Постникову и сержантам предстояла боле сложная и, скорее всего, опасная задача.
Предположительно, в бронированном «Мерседесе», врезавшимся задом в валун на поляне, мог находиться мутант. Жив он, мертв, неизвестно, но Милявская настаивала на взятии образцов его ткани.
– Чернявский, прикрываешь! – приказал Постников. – Ближе тридцати метров к машине не подходить. – Демченко, давай к задней двери. Без команды не открывать!
– Принял, Демченко! – ответил сержант, и выдвинулся к машине.
Сам Постников занял позицию метрах в десяти от машины, на всякий случай, изготовившись для стрельбы с колена. Таким образом, машина, при необходимости, могла быть зажата в огненный клин с двух огневых точек.
– Демченко, Старшему! – позвал Постников.
– На связи! – ответил сержант, подходя к «Мерседесу» с левого борта.
– Есть данные по визуальному осмотру?
– С моей точки нет. Боковые стекла тонированы наглухо.
– Принял. Обходи с лобового. Нужно понять, что там внутри. Разрешаю забраться на капот.
– Есть, принял!
Сержант осторожно обогнул машину спереди. Кроме уже почерневшей крови на лобовом стекле, внутри видно не было почти ничего. Пришлось вскарабкаться на капот и прикрыться капюшоном защитного костюма от солнца, чтобы толстый триплекс не бликовал. Прозрачный блистер звякнул, упершись в лобовое стекло. И тут внутри что-то шевельнулось едва заметно, а через миг нечто огромное бросилось изнутри так мощно, быстро и неожиданно, что Демченко кубарем скатился с капота и сорвал с плеча автомат.
– Демченко Старшему! – раздалось в эфире. – Где доклад?
В эфире раздался витиеватый набор нецензурных фраз, затем, после паузы, Демченко добавил более внятно:
– Тут не человек! – сержант тяжело дышал и с трудом подыскивал слова. – Там не человек, товарищ капитан. Там…
Эфир снова заполнило сложносочиненное предложение, состоящее исключительно из матерных слов, предлогов и междометий.
– Поменьше эмоций. – Постников ощутил, как у него у самого мурашки поползли по коже. – Мне нужны четкие данные!
– В машине огромное существо, – наконец, отдышавшись, доложил сержант. – Это точно не человек. Оно на полтора центнера потянет, не меньше. Голое. Кожа серая, морда огромная, по форме как пасть бультерьера. Если оно выскочит, боюсь, ваших стволов маловато будет с ним справиться. И быстрое оно, что тот черт.
– Принял, думаю! Пока конец связи.
Такого оборота Постников, признаться, не ожидал. Судя по описаниям очевидцев, и в основном, полковника Рощина, предоставившего наиболее полные данные, мутанты представляли собой несколько видоизмененных людей. Но не чудище в полтора центнера весом. Впрочем, о мутантах, по большому счету, не было известно ничего. Они могли со временем все больше мутировать, и у них хоть жабры моли отрасти, теоретически, если произошло изменение генетического кода.
– Бергис, Самотохин, Каримов, Старшему на связь! – произнес Постников в микрофон гарнитуры.
– Слушаем Старшего! – отозвался один из рядовых.
– Бросайте свою ботанику, и подтягивайтесь ко мне. Нужна огневая поддержка.
Рядовые подтянулись поближе, и создали вторую линию обороны, примерно в сорока пяти метрах от левого борта «Мерседеса».
– Старший Пятому! – вызвал Постникова дежурный. – Что собираетесь делать?
– Думаю так. Демченко откроет дверь, и через крышу уйдет за машину, прикрывшись ее броней от нашего огня. – доложил Постников. – А мы уже установим мутанта.
– Добро. Действуйте. Не забывайте, что стрелять надо в голову.
– Принял. Демченко, готов? Сними с себя лишнее, чтобы быстрее двигаться.
Сержант снял рюкзак, автомат и разгрузку, оставив их у правого борта машины, а сам перебрался к левому борту, коротким движением слегка приоткрыл дверь, и тут же запрыгнул на крышу. Он еще не успел спрятаться за правым бортом, когда в дверь изнутри словно паровой молот ударил, она, не смотря на изрядный вес брони, отворилась так резко, что в глазах размазалась. Энергия, приложенная к ней, была столь велика, что петли со скрипом прогнулись, приняли на себя основное усилие, и швырнули дверь обратно. Она бы наверняка закрылась снова, если бы ее не перекосило от первого рывка, но деформированные петли не дали ей этого сделать, и она замерла в чуть провисшем положении, все еще скрывая от стрелков цель.
– Огонь по готовности, без команды! – приказал Постников. – Демченко, изготовить гранату! Если прикажу, швыряй через крышу под левый борт.
– Принял! – ответил сержант.
И тут изнутри снова ударили. На этот раз настолько сильно, что одна из петель не выдержала, дверь основательно перекосило, и она застряла в открытом положении, воткнувшись углом в землю. Постников увидел мутанта, и у него, от этого зрелища, словно кровь в жилах заледенела. Нет, конечно, голливудские создатели спецэффектов создавали монстров и пострашнее, но одно дело увидеть чудище в кино на экране, а совсем другое – над планкой автоматного прицела в тридцати метрах от себя.
В принципе, Рощин предоставил верные данные. Это был несколько видоизмененный человек, а не что-то другое. Тут весь вопрос, насколько растяжимым может быть понятие «несколько». Да к него было четыре конечности и голова. По большому счету, существо более всего походило на перекачанную гориллу с непропорционально огромными кулачищами, вот только не было на нем шерсти, а кожа была серой, как хорошо проваренное мясо. Но что более всего поразило Постникова, так это пасть. Если этот жуткий мясоприемник, снабженный острыми, как ножи, и мощными. как жернова, зубами, образовался из человеческого рта, то мутация все же куда больше затронула геном, чем думали в бункере. Но им-то на мониторы смотреть, а тут приходилось в реальности. Кожа мутанта во многих местах, особенно на шее, шла заметными складками, а волос на ней не осталось нигде.
Первым короткую очередь пустил Чернявский. Как человек, не отягощенный излишним воображением, он менее других оказался поражен увиденным, поэтому просто наметил цель и выпустил по ней четыре пули, три их которых попали в мутанта, поразив его в плечо, грудь и шею. Но они не произвели на монстра никакого действия. Мутант одним мощным прыжком вырвался из машины, зацепив раненным плечом распахнутую и перекошенную дверь, и встал в полный рост, который составлял метра два, не меньше.
– Гранату! – приказал Постников.
Демченко ожидал приказа, поэтому держал наступательную гранату в максимально готовом к применению положению – прижав дужку спускового рычага, и отбросив в траву кольцо предохранительной чеки. Ему оставалось лишь перебросить гранату через крышу автомобиля, что он и сделал сразу, как услышал приказ в эфире. Спусковой рычаг со звоном отлетел в сторону, едва граната вырвалась из руки, хлопнул капсюль-воспламенитель, и граната шлепнулась буквально под ноги мутанту. Но тот на нее не обратил никакого внимания, так как вокруг было много куда более интересного – еды.
Он чуял еду ясно, отчетливо, и ее было куда больше, чем в машине. Пять больших кусков мяса впереди, и один за спиной, совсем близко. Инстинкт велел двигаться к еде кратчайшим путем, поэтому мутант, не обращая никакого внимания на раны от пробивших тело пуль, развернулся лицом к машине, собираясь забраться на крышу. Но в этот момент догорел замедлитель гранаты, инициировав детонатор. Мутант не успел сообразить, что произошло, грохнул взрыв и по ушам ударило такой невыносимой, свирепой болью, что тело, не подчиняясь командам пораженного вирусом мозга, повалилось на спину и забилось в конвульсиях.
– Огонь! – приказал Постников. – Бить в голову!
Демченко метнулся за колесо, чтобы по ногам не зацепило рикошетами, и тут же, сквозь свист в ушах от близкого взрыва, послышался грохот автоматных очередей и звонкие удары пуль в бронекапсулу. Одна, видимо пролетев в салон через открытую дверь, с мощным щелчком впечаталась в триплекс бокового стекла, затуманив его паутиной трещин.
Голова катающегося по траве мутанта оказалась непростой целью, а стрелять надо было именно в нее, а не в огромное тело. Поэтому первый десяток пуль лишь поднял с земли фонтанчики рикошетов, звякнул по бронекапсуле, и наделал дырок в обивке салона, но затем сначала Постникову, потом остальным, удалось всадить несколько пуль мутанту в череп, и чудовище распласталось в двух шагах от машины.
– Демченко, контрольный! – приказал Постников.
Сержант вскарабкался на крышу, и, с короткой дистанции, двумя короткими очередями превратил голову мутанта в кашу из мозгов и обломков костей.
– Готово, Старший.
– Принял! Работаем дальше.
За этим спокойным приказом, отданным капитаном, скрывалось не мало холодного пота, пролитого всеми бойцами за несколько секунд боя.
– Пятый Старшему! – Постников вызвал бункер. – Мутанты, как и докладывал Рощин, очень чувствительны к громким звукам. Нужно озадачить Звягина созданием чего-то вроде шумовых гранат. Осколки этим тварям все равно вреда не причиняют.
– Понял, Старший. Работайте штатно.
– Ну, что бойцы, возвращайтесь к сбору образцов, – с усмешкой произнес Постников в микрофон гарнитуры. – Самое сложное мы уже сделали. Чернявский, помоги Демченко надеть снаряжение, и берите ткани мутанта. Остальные травку, жучков, бабочек. Я осмотрюсь пока. Бергис, давай-ка с тобой остальные машины осмотрим.
Осмотр оставшихся трех автомобилей, как и ожидал Постников, оставил тягостное впечатление. Это были машины тех, кто не вписался в инструкцию бункера, кого было меньше, чем трое в салоне. Почему они просто не уехали, попытать счастья в другом месте? Впрочем, а какая разница, где умирать? В одной машине пассажир застрелил водителя, а потом застрелился сам. В другой просто открыли окна, на удачу, вдруг выживут, но оба умерли в страшных мучениях. В третьей был, почему-то, только один человек, за рулем. Тоже мертвый, но без признаков насильственной смерти.
– Пятый, я Страший, – доложил Постников. – В остальных машинах трупы. Двое застрелились, двое точно умерли от инфекции, судя по позам. В третьей один человек, причина смерти не понятна.
– Принял. Возьмите образцы тел, погибших от заражения.
– Есть, принял, – ответил капитан, и принялся за работу.
Он не знал, что почти сразу после того, как люди покинули бункер, глубоко под землей, в бетонном тоннеле магистрального канализационного коллектора, один из сотен отдыхающих по шею в воде мутантов учуял добычу. В деградировавшем человеческом мозгу, подвергшемся колоссальным изменениям на клеточном уровне, не было мыслей, в том виде, какими их привыкли воспринимать люди. Нервные импульсы, полностью контролируемые вирусом, превращались лишь в набор образов, побуждений, главным из которых был никогда не утихающий голод. Мутант повернулся, захрипел, и ловко поплыл туда, откуда исходило ощущение близкой еды. Остальная масса тварей дрогнула, и последовала за ним, оставляя позади след грязной пены.
Но стоило мутантам продвинуться всего на километр вперед, как им стало ясно, что они не приближаются, к еде, а начали снова от нее отдаляться. Один, на шее которого виднелись жабры, торчащие из щелей, подобно клочкам драной мочалки, поднял взгляд белесых глаз с почти обесцветившей радужкой. Откуда-то сверху пробивалось немного света, и ощущение близкой добычи тоже сочилось оттуда. Захрипев, мутант бездумно протянул вверх руки со вздувшимися венами. Но вертикальная шахта и лестница из стальных скоб, ведущая наверх, к люку располагалась слишком высоко – не дотянуться.
Другие мутанты тоже начали стягиваться к месту под люком. Вскоре там стало тесно, и кто-то полез по головам, но сородичи этого словно не замечали. Не имея возможности добраться до еды, они просто стояли в том месте, от которого до нее было наименьшее расстояние. Некоторые тянули вверх руки, другие просто пялились, задрав головы, третьи выбирались из воды и вскарабкивались им на плечи.
Со стороны города мутанты все прибывали и прибывали огромными толпами, причем каждая из многочисленных групп вела себя очень похоже на единый организм, где клетками являлись тела отдельных мутантов. Они толкали перед собой воду, вздымая темные грязные волны. Добравшись до места скопления под люком, они тоже старались занять самое близкое к еде место, не имея, по сути, никаких других стимулов. Для этого они забирались все выше и выше по телам сородичей. С их голых тел стекала вода, почти все мутанты уже освободились от одежды, лишь изредка попадались редкие особи в промокших насквозь лохмотьях, бывших когда-то одеждой.
Наконец, растущая гора мутантов добралась до кромки ведущий наверх шахты. Ощутив опору, некоторые начали пытаться карабкаться по стене, но не очень преуспели в этом, зато стали опорой для других, непрерывно пребывающих со стороны города. Цепляясь за сородичей, они карабкались вверх, характером движений больше напоминая уродливых четырехлапых пауков, нежели людей, изменившихся почти до неузнаваемости.
Заполнив пролет шахты, лишенный лестницы, кто-то из мутантов нащупал, наконец, первые скобы, вмурованные в бетон. Дальше передвижение живой массы из медленного течения превратилось в стремительный восходящий поток. Словно потоки горячего воздуха, под действием архимедовой силы, мутанты начли ловко подниматься по лестнице, пока не уперлись в запертый люк.
Еда была близко – рукой подать. Голод каждого, и без того лютый, напитывался мощью предчувствия скорой добычи и превращался в силу, владеющую всем естеством каждой особи. Верхние принялись долбить изнутри в крышку люка, вырезанную из семимиллиметровой стали. Одному или двум не по силам было сдвинуть ее, но новые прибывали непрерывно, влекомые жаждой свежего мяса. Уже не по лестнице, а по телам, карабкались они, а добравшись до конечной точки, всей массой давили в люк. Наконец дужка навесного замка не выдержала давления прогнувшегося снизу металла и лопнула со звуком, похожим на пистолетный выстрел. Люк сорвало с петель, и он отлетел в сторону, вращаясь в воздухе, как монета, подброшенная игроком в орлянку.
Почуяв отсутствие последнего препятствия, отделяющего от еды, толпа мутантов выплеснулась из отверстия люка, как лава из жерла вулкана. И, топча траву скользкими от сточных вод ступнями, волной устремилась к бункеру.
– Старший Пятому! – раздался в эфире голос дежурного. – У вас движение на девять часов! Черт…
Когда дежурный осознал суть замеченного на мониторе движения, у него едва сердце от ужаса не остановилось. Такого ему не снилось ни в одном, даже самом кошмарном, сне. Такого он точно не смог бы вообразить на основании рассказов полковника Рощина.
– На связи Старший! Что там?
– К шлюзу!!! – закричал дежурный в микрофон так, словно увидел приближение цунами. – Мутанты из коллектора!
Постников не стал задавать лишних вопросов. Ему, конечно, интересно было, сколько мутантов, и насколько быстро они приближаются, но тон дежурного красноречивее любых цифр говорил о том, что надо именно отступать, а не занимать оборону. К сожалению, коллектор и прилегающая к нему территория хорошо просматривались только с камер, установленных на самом верху бункера, а с земли обзору мешал участок леса, серпом отсекавший поляну от сорванного люка. Поэтому полного представления о грозящей опасности Постников не имел, а потому принял решение огибать бункер и уводить группу не к главному, а к «лабораторному» шлюзу, чтобы иметь возможность сразу начать исследовать образцы.
Если бы он, уже имея опыт столкновения с живым мутантом, вырвавшимся из машины, понял, сколько именно таких же тварей рвется от коллектора в его направлении, он бы, конечно, поступил иначе. Но так честь офицера диктовала ему другое решение – не смотря на возможную опасность доставить образцы в лабораторию.
Постников повел группу в обход бункера, но когда полоса леса кончилась, открыв ему обзор в сторону выхода из коллектора, ошибка такой решения сделалась очевидной. Мутантов было много. Очень. И не было никаких шансов от них отстреляться.
Еще можно было успеть к главному шлюзу, но, подумав лишь миг, капитан отказался от этого решения. Он вдруг понял, что это ничего не решит. Это даже не спасет его собственную жизнь, и жизни бойцов его группы. Внешние ворота им откроют, а вот внутренние уже нет. Пока снаружи мутанты, а в шлюзе люди, пока нельзя очистить шлюзовое пространство огнем, никто внутренние ворота не откроет, ибо это заразит весь бункер, или, как минимум технический ангар. Долго же продержаться в главном шлюзе не получится, так как еда и питье в бутылках с клапанами сложены в «лабораторном» шлюзе.
Получалось, что выбор был прост – либо струсить, успеть спрятаться в главном шлюзе, и обречь себя и людей на мучительную долгую смерть от жажды, либо набраться решимости, и рискнуть прорваться к лабораторному шлюзу. Во втором случае лучшим исходом могло стать спасение собственных жизней, и доставка образцов для исследования, а в худшем – быстрая смерть от рук мутантов. Всяко лучше, чем от голода умирать.
К счастью, из группы не струсил никто, даже солдаты-срочники, совсем не обстрелянные. Все же в русском человеке есть какой-то удивительный стержень, часто глубоко скрытый, иногда под слоем пороков, но, в критической ситуации, этот стрежень сбрасывает с себя все лишнее, и обнажается в сверкающей чистоте подвига.
– Гранаты к бою! – приказал Постников, помня, что громкий звук временно выводит мутантов из строя. – Не останавливаться, бегом!
Отряд растянулся цепью вдоль бункера, и это было не плохо, так как, в случае стрельбы, бойцы не будут друг другу мешать, перекрывая собой огневые сектора. Можно будет ударить по противнику всем фронтом.
Волна мутантов, движущаяся от коллектора, тоже утратила целостность. Кто-то из тварей двигался быстрее, тела других изменились на грузные и неповоротливые, эти отставали. Но главное, мутанты не могли приблизиться к бункеру широким фронтом, им мешал густой лес, окружавший поляну. Фактически, в его сплошной стене, местами заросшей подлеском, имелось лишь одно «игольчатое ушко», свободный от деревьев участок, через окно которого Постников и увидел мутантов.
Достигнув его, мутанты устроили свалку – никто из них не хотел ломиться через заросли, все стремились к добыче по максимально простому пути, поэтому твари сбились в плотную массу, мешая друг другу быстро миновать неудобное место.
– Черняский, гранатой огонь! – приказал Постников.
Сержант остановился и, метнув гранату, снова со всех ног бросился за товарищами. Через четыре секунды грохнул взрыв, и мутанты первой волны все рухнули в траву, держась за головы и дрыгая ногами. Через них начали перепрыгивать другие.
– Каримов, из автомата огонь! Прикрой нас!
Солдат присел в позицию для стрельбы с колена, и несколькими короткими очередями, целясь в головы, сбил с ног нескольких прорвавшихся мутантов.
– Пятый, я Старший, открывайте шлюз! – прокричал в микрофон гарнитуры Постников. Нет, стоп, отбой!
Он увидел, что часть мутантов все же проломилась через лес, и теперь бросилась к бункеру, отрезая группе путь к шлюзу. Чернявский и Бергис открыли по ним прицельный огонь, Демченко швырнул гранату. Это давало выигрыш во времени, но не решало ситуацию коренным образом. Из леса выскакивали все новые и новые твари, с каждой секундой прорыв к лабораторному шлюзу становился все менее вероятным.
Но и на проплешине «игольчатого ушка» свалка образовалась нешуточная. Мутанты не только мешали друг другу двигаться, но некоторые, не дожидаясь возможности добраться до людей, принялись пожирать трупы убитых сородичей, что только усугубило тесноту пространства.
Получалось, что группа Постникова застряла между двумя шлюзами. Возвращаться к главному было глупо, там ждала смерть от голода и жажды. Прорваться к лабораторному не давала группа мутантов, выскочившая из леса. По сути оставалось два варианта – геройски погибнуть, израсходовав все боеприпасы, или геройски погибнуть, прорываясь к лабораторному шлюзу. Но если выбрать второй вариант, то открывать ворота шлюза заранее было нельзя, так как мутанты могли ворваться в лабораторию и уничтожить оборудование. Это придется сделать в последний момент, если хоть один из бойцов выживет.
– Будем прорываться вперед! – принял решение Постников. – Демченко, Каримов, ваш сектор на три часа. Остальные плотный огонь на двенадцать часов!
Грохнули автоматные очереди, полетела вперед еще одна граната. Это остановило продвижение мутантов, но все равно невозможно было добраться до шлюза, не столкнувшись с ними вплотную. Примыкать штык-ножи не было времени, да и не ясно было, какой от них будет эффект. Попадание же пули в голову с короткой дистанции, уверенно останавливало мутантов. Главное было, экономить боезапас.
Постников метнул еще одну гранату, чуть дальше первой. Получилось хорошо – около двух десятков мутантов оказалось в траве, а еще пятерым, выскочившим из леса, разснесло головы автоматными выстрелами. Необходимо было использовать столь выгодный момент.
– Демченко, собери у всех образцы! – приказал Постников.
Сам он встал на одно колено и принялся бить одиночными выстрелами в мутантов, приближающихся со стороны коллектора. Магазин опустел, пришлось его сменить.
– Пятый, я Старший! Откройте шлюз!
Демченко собрал все контейнеры с образцами, уже понимая, каким будет следующий приказ.
– Демченко, заходи в шлюз! – выкрикнул капитан в микрофон гарнитуры.
Тот рванул к бункеру, но мутанты уже начали подниматься, очухавшись от взрыва, Демченко двоим размозжил головы выстрелами, но третий схватил его за ногу. Бергис с короткой дистанции прикончил тварь короткой очередью, но Демченко не смог вырвать поврежденную ногу из руки мертвого мутанта.
– Бергис, на эстафету! – приказал Постнов. – Ченявский за ним!
Обороняться от мутантов, прущих со стороны коллектора, уже не имело смысла. Их там было огромное количество, но они были далеко. Поэтому весь огонь группа сосредоточила на ближайших мутантах, преграждавших путь к шлюзу.
Бергис подхватил рюкзак Демченко с образцами, и со всех ног бросился к поднимающимся воротам. Чернявский взялся помочь Демченко освободиться, но на него набросились сразу трое мутантов, и в несколько мгновений буквально разорвали на куски его самого, а потом и Демченко. Самотохин, видя, что двое товарищей мертвы, полоснул по скопищу мутантов двумя очередями, правда, без особого результата. Но тут грохнул взрыв – это Демченко успел выдернуть чеку из гранаты. Мутантов раскидало в стороны ударной волной, а Самотохин получил несколько осколков в живот. Он согнулся пополам и рухнул на колени.
Бергис, не дожидаясь, когда шлюзовые ворота откроются полностью, бросился на землю, и перекатом ушел в образовавшуюся щель, утянув за собой рюкзак. Двое мутантов попытались тоже в не пролезть, но Постников размозжил им головы автоматными очередями. В этот момент сбоку на Каримова набросился здоровенный мутант, вроде того, который сидел в машине, и одним ударом огромного кулака снес солдату голову с плеч.
– Пятый, закрыть шлюз! – передал в эфир Постникв.
Но ворота двигались слишком медленно а мутанты, наоборот, очень быстро. Капитан понимал, что твари заберутся в шлюз раньше, чем тот закроется наглухо. И тут он услышал хрип Самотохина в эфире:
– Забирайся внутрь, капитан!
Постников сразу понял, что задумал солдат. Пришлось, скинув бесполезный рюкзак, перекатиться по земле и рывком забраться в шлюз. Тут же грохнуло совсем рядом – сработала граната в руке Самотохина. И тут же вторая. Парень успел выдернуть две чеки. Три десятка мутантов, рвущихся к шлюзу, повалились в траву и принялись корчиться от контузии. Никто из них не смог подняться, чтобы пролезть вслед за Постниковым, а те, что рвались к шлюзу со стороны коллектора, были еще далеко. Им необходимо было время, всего секунд пять, но этого времени хватило, чтобы ворота закрылись полностью, преградив им путь. Поэтому несколько тварей, набрав скорость и не успев остановиться, шарахнулись в запертые ворота, а затем принялись бессильно царапать металл.