Русский мессия

«Я жил, как говорится, „в мире” до 28 лет… был с миром, любил… то, что в мире», – пишет он о себе сам.

В 1890 году он женился на Прасковье Федоровне Дубровиной, такой же крестьянке, которая родила ему троих детей: Матрену, Варвару и Димитрия.

В материалах о его жизни упоминается, что этом возрасте имело место «глубокое переживание, совершенно изменившее его психику и заставившее обратиться к Иисусу Христу».

Вспоминая свою молодость, он упоминает, что после неоднократных страданий он, порой даже избитый, ощущал в своей душе странную радость. Ее он сам объяснит через много лет и назовет «радостью смирения, радостью страдания, поношения… Поношение – душе радость».

Опираясь на мнение следователей и некоторых писателей, можно подумать, что именно это «поношение» явилось предметом преображения молодого человека, и он якобы бы вдруг стал немного «не в себе».

Однако это не так, и многое говорит совершенно о другом. Начало этому преображению молодого человека было положено, когда, как обычно, промышляя извозом, Григорий вез в Тюмень с виду неприметного, но просвещенного и преданного своей будущей стезе студента Духовной академии Милентия Зборовского, впоследствии епископа и ректора Томской духовной семинарии. Глубокие суждения будущего священнослужителя о жизни и Боге будто ждали, и словно животворная вода проникла в душу молодого возницы. Он со свойственным ему живым интересом стал рассказывать о себе, о своих мыслях, которые пока не находили должного выхода из тупика тогдашнего существования. Милентий наставлял спокойно, уверенность в правоте его слов не вызывала сомнений у молодого Распутина, которому очень важно было услышать, что «Бог милостив и ждет возвращения к себе блудного сына, и прийти к Нему никогда не поздно». Главное, что принял он для себя после этой встречи с Милентием: «Пора спасать душу».

Не раз Григорий после этого пытался говорить об этом со священниками в округе, но не смог получить новые ответы в продолжение той знаковой беседы… И вовсе не случайно пришла к нему мысль, а потом и необходимая потребность: отправиться в паломничество на поиски духовной пищи – «ангельского хлеба души человеческой».

И тогда, в начале 90-х, пошел он на поиски духовной пищи в чужие края, началась его жизнь паломника или, как говорили на Руси, – странника. Он стал новым человеком – бросил пить и курить, перестал есть мясо и сладости.

В старину странничество было важной частью жизни на Руси. Крестьяне шли пешком с котомкой за плечами, хоть раз в жизни совершали паломничество по святым местам – как правило, ходили в знаменитые монастыри, прославленные мощами великих святых и чудотворными иконами. Паломничали купцы и дворяне, правда, в каретах или по железной дороге в сопровождении прислуги. Этим не брезговали даже русские императрицы – Елизавета и Екатерина Великая. Но в конце XIX века странничество стало уделом немногих, и уже редкие «божьи люди» бросали свои хозяйства и дома, чтобы отправиться на поклонение святым иконам и мощам.

Образы русских паломников очень привлекали и наших знаменитых русских художников: Перова, Крамского, Маковского, Верещагина, Репина и многих других.

В «Житии опытного странника» Распутин рассказывает, как побывал в киевских монастырях, в московских и петербургских храмах. Он шел пешком из своего сибирского села, шел тысячи верст по бескрайним дорогам с котомкой за плечами, прося о подаянии и ночлеге. И так – от села к селу, от храма к храму, от монастыря к монастырю… И крестьяне в селах почитали за божеское дело дать ему пищу и приют. Они видели в странниках последних хранителей исчезающей богоугодной старины, Святой Руси.

Бывали случаи, что на глухой дороге на беззащитного странника нападали разбойники. Распутин рассказывал в «Житии»: «Я говорил им: «Это не мое, это Божье… Вы возьмите у меня все… Я вам с радостью отдаю».

Странник испытывал огромную радость, когда на бескрайней дороге показывалось село с церквушкой, и «колокольный звон веселил сердце». Но эта радость с божьим храмом порой вносила в душу страшные мысли: «Дьявол о плотском шепчет усталому путнику: „Стань на паперти, собирай милостыню – дорога дальняя, денег много надо… Помолись, чтоб тебя взяли обедать и накормили послаще… Как мне пришлось с этими помыслами бороться…”».

Путь странника по монастырям достаточно суров, требует терпения и страдания с одновременным собственным преображением человека. Распутин многим рассказывал: «Теперь для опыта и испытания… не один раз приходил я в Киев из Тобольска, не переменял белья по полугоду… нередко шел по три дня, кушая только самую малость. В жаркие дни налагал на себя пост… не пил квасу, но работал с поденщиками, как и они… и убегал на отдохновение… на молитву».

Человек во время странствий в первую очередь встречал невиданную ранее окружающую природу, дороги в новые города, села, а местом общения были церквушки, соборы, монастыри… И там скромный ночлег, свет лампад, старинные оклады, темные лики на иконах… И конечно, трапезная – столы, а вокруг них скамьи. Здесь сидят не только монастырская братия, но и пришедшие в монастырь богомольцы. За скромной обстановкой– множество свободных одухотворенных лиц, широких человеческих взглядов. И с ними сколько подавленных или побежденных страстей, исповедей и ночных разговоров, поучительных жизненных историй… По лицам научился Распутин читать людские страсти. Видел он великую силу святости, которая помогала лечить неизлечимые болезни. Познал он и сибирских колдунов-врачевателей, донесшихся из языческого прошлого, с их исцелениями и заговорами. Не раз смотрел он во все глаза на неприметных с виду монахов-старцев, слушал рассказы в монастырях о духовных подвигах…

Великие старцы, достигшие нравственного совершенства и недоступную миру премудрость, жили в монастыре как самые обычные монахи. Суровые уставы не позволяли выносить за монастырские стены духовные приобретения, оберегали подвижников от мирских соблазнов. Но то, что монах прятал от людей днем, ночью заносилось дрожащей старческой рукой в тетради.

У старцев учился Григорий ласковой, полной любви речи. Услышал он и их пророчества о гибели, нависшей над Романовским царством…

Известны подобные пророчества оптинских старцев и Серафима Саровского (Прохора Мошнина). Как и Григорий, ушел он из дома странником, был на поклонении во множестве монастырей, потом долго жил в безмолвии и воздержании, «был сыт одним словом Божьим, которое есть хлеб ангельский – им и питается душа».

Первое странствие Григорий осуществил в Верхотурский монастырь вдоль берегов полноводной Туры, как он писал в «Житии»: «Я воображал в очах картину самого Спасителя, как Он ходил берегами… Природа научила меня любить Бога и беседовать с Ним».

Созерцание и понимание окружающей природы становится одним из его важнейших мироощущений божественного мира, «оживляющим душу свету, каждому листочку живых деревьев, каждой травинке, звенящему в голосах птиц».

«Как-то, – рассказывал он, – заночевал в комнате, где была икона Божьей Матери… Посреди ночи проснулся и вижу, что икона плачет: «Григорий, я плачу о грехах людских. Иди, странствуй и очищай людей от грехов».

Впоследствии Верхотурский Николаевский монастырь был постоянным местом посещения Распутина. Основанный московскими царями еще в XVI веке, стоял он на холме при слиянии двух маленьких речек, и шли сюда богомольцы со всей Сибири поклониться мощам праведного Симеона.

Симеон родился в самом начале XVII века, жил на берегах той же Туры, странником ходил по окрестным селам или уединялся у реки. Григорий видел камень под елью, где любил сидеть святой. Смерть Симеона последовала от чрезмерного воздержания и поста в 1642 году.

Через полсотни лет, как написано в «Житии святого Симеона», «заметили, что его гроб стал подниматься из земли и сквозь расщепившиеся доски увидели нетленные мощи». И начались исцеления на святой могиле. Первый, с кем случилось это чудо, носил имя Григорий. Он «взял землю с гроба, отер ею члены и исцелился…» С тех пор паломники со всей Руси шли к могиле Симеона. В начале XVIII века состоялось торжественное перенесение его мощей в Николаевский монастырь.

Симеон Верхотурский был любимым святым Григория Распутина. С ним связывал он зарождение своей загадочной духовной силы. До смерти он будет посещать этот монастырь. «Симеон Праведный Верхотурский уврачевал мою болезнь бессоницы», – напишет Распутин.

Именно икону Симеона он преподнес государю. Когда Распутин почувствует смертельную опасность заговора, он сам будет искать защиты у Симеона.

В день рождения царя, 6 мая 1909 года, Распутин писал:

«Великий государь император и самодержец, царь всероссийский! Не погнушайтесь нашим простым словом. Вы как хозяева, а мы как обители ваши должны стараться и трепетать и ко Господу взывать, чтобы не приблизилось к вам зло или какая рана ни ныне, ни в будущие времена, и чтобы истекала жизнь твоя как живой источник воды. Вот дождались мы той радости веселого дня, были и раньше появления радости о рождении свыше – весть была о рождении Спасителя, то есть было торжество, и теперь напоминается тем же словом: родился у нас на Руси Самодержец и Помазанник Христов, и прошел звук из конца в концы земли и торжествует Православная церковь. Уже видели мы Помазанника Божия, что он совершенствуется, то есть десятки восшел на престол. Вот слышим и видим в настоящее время – за наши великие прегрешения идут беды, и мы прогневили Господа своим беззаконием. Он кротко и смиренно переносит за наши прегрешения все невзгоды. Совсем сбылось евангельское слово, где поднялись брат на брата, сын на отца, вообще неисчислимые беды. Вот за его-то кроткие и смиренные взгляды еще не прогневался на нас Господь, не истребил нас, и это громадное нам значение. Да это и не диво! Сам же Господь сказал:„Я тысячу лет могу обратить в день, а день – в тысячу лет”. Вот за его-то благочестивую жизнь и продлил нам Господь веку. Отсюда-то можно заключить, что на нем были неоднократно чудеса на батюшке нашем, помазаннике царе: первое – крушение на машине, через него Господь спас все семейство. Не чудо ли это Божие? Второе – пули свистели и не коснулись светлости его, мечом усекли и при большой ране Господь сохранил, и на морях Господь подавал руку помощи, охранял, благословлял и миловал их. Нигде не охранила охрана, а только охранили его сами Ангелы, которые посланы от Бога пасти его. Экие мы невежды, что Господь нам дал такого Помазанника – все явления и чудо за чудом на нем. Будем помнить Его чудеса и явления на нем, и проснемся как от сна. Помилуй нас, Боже, и введи нас в радость вечную, и возольется тогда над нашей матушке России духовный аромат, и придем к свету, и познаем свет – тогда действительно при заре всем будет весело».

И летом 1918 года, когда погибла царская семья, исчезли из монастыря и мощи святого Симеона Верхотурского.

Начало жизни в Петербурге

С 1906 года Григорий Распутин находится и почти постоянно живет в Петербурге, помогает в лечении царевича Алексея, общается с царской семьей и монаршими детьми. Его жизнь из малозаметного паломнического существования обрастает светскими знакомствами и связями. К нему постепенно приковывается внимание людей разных сословий. В силу своей доброжелательности и искренности к нему тянутся не только высокопоставленные, но и простые люди.

Многие светские дамы приглашают его в свои дома на длительное проживание, и он уже не живет в монастырских гостиницах и при храмах и духовных учреждениях.

В то время вокруг Распутина уже собрался кружок фанатичных почитательниц. Женщины, окружавшие его, относились к нему с мистическим обожанием, называли «отцом», целовали руку.

Помимо царской семьи, он оказывает безвозмездную духовную и целительную помощь и многим другим представителям светского общества и простым людям.

Как и всегда, именно женщины внимательно присматриваются к нему, кому-то он помогает, других излечивает, третьих наставляет, и многие иные знакомства происходят через его «почитательниц».

Понять глубину слов Распутина на первых порах не всем было просто, но первым человеком при дворе, который глубоко осознал величие этой фигуры, была императрица – Александра Федоровна, а впоследствии еще одна из ее приближенных светских фрейлин–Анна Вырубова.

По словам приближенных к императрице, Александра Федоровна сначала не могла хорошенько усвоить отрывочную речь Распутина, его короткие фразы мало определенного содержания, быстрые переходы с предмета на предмет, «но затем, незаметно, Распутин перешел на тему, которая всегда была близка ее душе, – писал граф Коковцов. – Он стал говорить, что ей и государю особенно трудно жить, потому что им нельзя никогда узнать правду, так как кругом них все больше льстецы да себялюбцы, которые не могут сказать, что нужно, для того чтобы народу было легче».

После расстрела в Ипатьевском доме убийца царской семьи Юровский привез в Москву тетрадь царицы в темно-синем переплете, где рядом с каллиграфическими строками Александры Федоровны есть и каракули старца: «Здесь мой покой славы, источник во свете свет, подарок моей сердечной маме. Григорий, февраля 3, 1911». В проникновенных записях царицы много и о гонениях самого Распутина: «Господи, как умножились враги мои!.. Многие восстают на меня… Ты нам показал крест Твой за радость… Дай терпение и загради уста врагам… Душа моя, радуйся гонениям… Рай построен для изгнанников правды…» Видно, что Александра Федоровна в свои последние дни проникновенно осознавала и не раз вспоминала тернистый путь праведника-старца.

Императрица Александра Федоровна

Английская королева Виктория не любила немцев, испытывая особое нерасположение к Вильгельму II, однако питала нежную любовь к будущей императрице – белокурой Алисе Гессенской, четвертому ребенку своей младшей дочери и великого герцога Людовика Гессенского. Королева сама занималась воспитанием Алисы. И посему ее юная любимица всю свою жизнь больше тяготела к Англии, хотя и сохранила привязанность к своим немецким родственникам и друзьям.

В возрасте 17 лет молодая принцесса гостила в России у своей сестры Елизаветы, жены брата императора Александра III. Именно тогда она приглянулась и наследнику российского трона Николаю Александровичу. Все уже видели в принцессе невесту цесаревича. Однако Александр III, зная о имеющей место в роду Гессенов по мужской линии болезни гемофилии, наотрез отказался от брака своего сына. Только неожиданная и скоропостижная смерть императора позволила осуществиться желанию наследника обвенчаться с Алисой Гессенской, которая приняла православную веру и получила новое имя – Александра Федоровна.

На первых порах знакомства с Россией принцесса испытывала определенный страх и непонимание окружения двора. Еще во время похорон Александра III закулисно были слышны упреки в ее адрес: «Она вошла к нам за гробом, она несет с собой несчастье».

Случившееся 14 мая 1896 года во время коронации Николая II несчастье только усилило народное недоверие к императрице. Казалось, присутствовал злой рок, когда накануне раздачи подарков крестьянам ночью на Ходынском поле имела место паника, и около двух тысяч человек были раздавлены и искалечены в толпе. Утром царь с царицей прибыли на Ходынское поле, но не высказали сострадания и соболезнования по этому случаю, так как от них скрыли произошедшее накануне. Народ внутренне негодовал, потому, как не знал, что царскую чету уведомили о случившемся только по возвращении во дворец.

Императрица до приезда в Россию привыкла к скромной жизни при английской королеве, и теперь ей приходилось постигать нелегкую азбуку самого пышного и враждующего с монархом двора, подверженного нелепейшим интригам и закулисным разборкам.

Видя себя непонятой, Александра Федоровна порой замыкалась в себе, так как ее природная гордость при этом была уязвлена. Она по мере возможности уклонялась от излишних празднеств и официальных приемов, которые были для нее нетерпимым бременем. Она успокаивала себя английской сдержанностью, которую принимали за надменность и презрение.

Императрица, обладая от природы врожденной застенчивостью, мечтала с благими намерениями о том, чтобы найти доступ к сердцам своих подданных. Ее непосредственная натура желала посвятить себя делу процветания страны, и это было настоящее доброе желание, но встречала она лишь безликую придворную предупредительность. Несмотря на окружение, она не научилась банальной любезности смотреть на все с чисто внешней благосклонностью. У нее до конца жизни осталось горячее желание улучшить жизнь женщин из простонародья, создавая больницы, родильные приюты, профессиональные школы. Всему этому она учила своих детей.

Во время войны воспитанные ею великие княжны не гнушались работой в госпиталях, ухаживали за ранеными солдатами и часто во время операций держали их руки для успокоения, уменьшения страданий и болей.

Анна Вырубова

В то время около царицы появилась молоденькая фрейлина Аня Танеева. Вскоре двор заговорил о беззаветной дружбе Александры Федоровны и Ани, которая во всем старалась быть похожей на царицу. Аня готовилась выйти замуж за флотского офицера Вырубова, и ей хотелось получить совет провидца «отца Григория».

По словам Симановича: «…Она была первой, кто силой своей личности выступал за Распутина. Малейшее желание Распутина было для Вырубовой законом. Она боготворила его… Распутин говорил про нее, что она предана ему и была «возлюбившая его до гроба». При этом она была убеждена, что действует в интересах царской четы, династии и главным образом добивалась излечения царевича».

Из показаний Вырубовой ЧСК: «С Распутиным я познакомилась в 1907 году за несколько дней до свадьбы у Милицы Николаевны… Причем я слышала, что у нее с ним встречаются государь и государыня… В первых числах марта 1907 года Милица Николаевна пригласила меня, предупредив, что у нее будет Распутин. Она приняла меня в гостиной одна, стала рассказывать о том, что бывают люди, одаренные даром свыше и обладающие даром провидения. На эту тему Милица Николаевна говорила со мной около часу и просила меня не удивляться, если она будет христосоваться с Распутиным… Я очень волновалась, тем более что она сказала: „Попросите у него, о чем хотите, он помолится. Он может все у Бога“… Распутин поцеловался с Милицей, а затем она представила его мне… Меня поразили его проницательные глаза, глубоко сидящие в глазных впадинах… Я, озабоченная браком, так как очень мало знала своего жениха, спросила, следует ли мне выходить замуж. Распутин ответил, что советует выйти замуж, но что брак будет несчастлив…»

«Прожив с мужем полтора года, – показала дальше Вырубова, – я развелась, так как он, оказалось, страдает психической болезнью… Он уехал в Швейцарию, я забыла, в какой город… в лечебницу; потом мы развелись, так что я его с тех пор не видела».

СледовательЧСК писал: «По словам матери Вырубовой, муж ее дочери оказался полным импотентом, при этом с крайне извращенной половой психикой, выражавшейся в различных проявлениях садизма, чем причинял ей нравственные страдания и вызывал чувство полного отвращения».

В результате своего замужества и предсказаний Распутина она своим существом поверила старцу и продолжала до самого конца доверяться ему.

Тогда по всей России разносились слухи о том, что Вырубова – «наложница царя и Распутина». И следователя прежде всего интересовала правда о ее жизни при дворе. В доказательство своей непричастности к сплетням Вырубова настояла на своем медицинском освидетельствовании. После этой проверки следователь был потрясен – Вырубова оказалась девственницей! Теперь он верил ей до конца и подвел итог: «Никаким влиянием при дворе она не пользовалась, и пользоваться не могла – слишком был велик перевес умственных и волевых качеств императрицы по сравнению с ограниченной, бесхарактерной, но беззаветно преданной и горячо любившей ее Вырубовой».

Впоследствии следователь вспоминал: «Ее чисто христианское всепрощение в отношении тех, от кого ей пришлось пережить в стенах Петропавловской крепости,.. это издевательство стражи, выразившееся в плевании в лицо, снимании с нее одежды и белья, сопровождавшемся битьем по лицу и другим частям тела… Нужно отметить, что обо всех издевательствах я узнал не от нее, а от ее матери… Вырубова подтвердила все с удивительной незлобивостью, объяснив: „Они не виноваты – не ведают, что творят“».

«Сидит в кресле немного тяжело, она вся тяжеловата и хромает сильно после неудачного сращения переломов, но держится прямо, и все рассказывает… о своих последних несчастьях, о крепости, об издевательствах в тюрьме… Вид у нее, может быть, по привычке деланно-искренний, деланно-детский», –так писала о Вырубовой Зинаида Гиппиус, – Охотно рассказывает, как в тюрьме по 6 человек солдат приходили ее насиловать, "как только Бог спас!"»

«Ужасно подумать, через что Вы прошли», –обращался к ней из ссылки государь.

«Дорогая моя мученица, я не могу писать, сердце слишком полно, я люблю тебя, благодарим тебяи благословляем и преклоняемся перед тобой,  – писала императрица. –Дитя мое, я горжусь тобой. Да, трудный урок, тяжелая школа страдания, но ты прекрасно прошла через экзамен. Благодарим тебя за все, что ты за нас говорила, что защищала нас и что все за нас и за Россию перестрадала. Господь один может воздать…Бог попустил эту страшную клевету, мучения–физические и моральные, которые ты перенесла».

Проживание Распутина в Петербурге

Первым постоянным пристанищем Распутина в Петербурге была квартира генеральши Ольги Лахтиной, проживающей на Николаевской улице. От нее Распутин перебрался к Сазонову, родственнику министра иностранных дел, на Ямскую улицу. Позднее Распутин совсем немного жил на Английской набережной и наконец поселился на Гороховой улице, в доме №64, где проживал до конца жизни.

В некотором роде у него была возможность выбирать себе дом проживания. Он многих привлекал своими уникальными способностями и праведностью. Успех его в Петербурге был необычайно стремителен, особенно среди его поклонниц. Одна их его почитательниц, Казакова, показала в Чрезвычайной комиссии, что «видела много важных барынь… которые за ним ухаживали, считали его великим праведником, стригли у него ногти и… зашивали их себе на память».

Одной из таких «важных барынь» и была петербургская светская львица, хозяйка модного салона Ольга Лохтина. Ей тогда было уже за сорок, но была она еще очень хороша. В то время она заболела, и лечить ее пригласили Распутина. Они встретились – всего через два дня после его встречи с царской семьей.

Из показаний Феофана: «Жил у меня недолго, так как я по целым дням пропадал в Академии. И ему стало у меня скучно, и он куда-то переехал, а затем поселился в Петербурге у чиновника Владимира Лохтина».

«Это был прекрасный семейный дом. Сама Лохтина была красивая светская женщина…» – сообщал позднее полковник Ломан, друг Лохтиных. Муж Ольги Лохтиной – инженер и действительный статский советник (по «Табели о рангах» соответствует чину генерала), заведовал дорогами в Царском Селе.

Пройдет несколько лет, и фотографии Лохтиной будут печатать крупнейшие российские газеты, которые создадут немало необоснованных слухов. Журналисты будут гадать, что произошло с этой очаровательной женщиной, и как петербургская красавица превратилась в странную почитательницу старца, разгуливающую в фантастическом одеянии по улицам столицы…

Распутин, видимо, удивил ее сразу. «Он очень интересно рассказывал о своей страннической жизни, а в разговоре подсказывал грехи слушателей и заставлял говорить их совесть», – рассказала на следствии ЧСК Лохтина.

В доме Лохтиных Распутин встречался и дружил со многими их знакомыми и друзьями.

Согласно показаниям Сазонова ЧСК:

«Мы старые знакомые семьи Лохтиных – инженера Владимира Михайловича Лохтина, его жены Ольги Владимировны и их дочери Людмилы… Ольга Владимировна позвонила нам и сообщила, что Григорий Ефимович Распутин просит разрешения приехать к нам…»

Сазонов был рад этому предложению и согласился поселить у себя «отца Григория». Согласно сводкам секретного наблюдения: «В 1912 году он (Распутин) проживал… в квартире, занимаемой издателем журнала „Экономист России“ Георгием Петровичем Сазоновым и его женой…»

Сазонов с восхищением описывает свои впечатления о старце: «Он производил впечатление человека нервного… не мог спокойно усидеть на месте, дергался, двигал руками… говорил отрывисто, по большей части бессвязно». Но «в глазах его светилась особая сила, которая и действовала на тех, кто… особо подвержен чужому влиянию».

Глубоко верующий Сазонов был восхищен «искренней религиозностью» Распутина. «Эта религиозность не была напускной, и Распутин не рисовался. Прислуга наша, когда Распутин, случалось, ночевал у нас… говорила, что по ночам Распутин не спит, а молится… Когда мы жили на даче, дети видели его в лесу, погруженного в молитву… Соседка генеральша, которая без отвращения не могла слышать его имя, не поленилась пойти за ребятишками в лес, и действительно, хотя прошел час, она увидела Распутина, погруженного в молитву».

Как утверждает Сазонов, Распутин совсем не употребляет спиртного, не ест мяса, соблюдает все посты. «Этот период жизни Распутина я могу назвать периодом стяжания им известной духовной высоты…»

Из показаний генеральши Гущиной: «Распутин произвел на меня впечатление святого человека, он разговаривал о Боге и душе».

В 1910 году в Петербург к Распутину переехали его две дочери, которых он устроил учиться в гимназию. В 1914 году Григорий Распутин переехал вместе с дочерьми на Гороховскую улицу, 64 и занял в нем 5-комнатную квартиру на 3-м этаже.

По словам Симановича, жена Распутина приезжала в Петербург, чтобы навестить своего мужа и детей, лишь раз в год и оставалась на самое короткое время…Во время ее приездов Распутин обходился с ней очень приветливо и любил ее по-своему… Он целовал своих аристократических поклонниц в присутствии своей жены, и ей это даже льстило…Распутин относился к своей жене очень вежливо. Они жили в сердечной дружбе и никогда не спорили между собой. Однажды в Петербург приезжал его отец, чтобы вблизи посмотреть на успехи своего сына… Он оставался очень короткое время, поехал обратно домой и скоро там умер. Сын Распутина Димитрий был очень тихим и добродушным мальчиком…После двухлетнего посещения духовного училища он вернулся в село Покровское, сделался крестьянином и жил там со своей женой и матерью… Во время войны он стал военнообязанным, но на фронте не был, а работал помощником санитара в императорском санитарном поезде.

Григорий Ефимович Распутин с детьми: Матрена, Варвара и Дмитрий. Село Покровское.

Из своих дочек Распутин хотел воспитать «дамочек» – и девочки действительно получали хорошее домашнее образование, разностороннее, как было принято в аристократических семьях. Пошли даже слухи, что дочери «мужика» вот-вот будут устроены в «Институт благородных девиц», так что директору Смольного института пришлось успокаивать высокопоставленных родителей своих подопечных, что их дети не окажутся в одном классе с «этими».

На момент убийства Распутина старшей его дочери, Матрене, было восемнадцать лет, и она собиралась замуж. Марочка, как ее называл отец, была любимым ребенком Распутина, похожа на него чертами лица, деятельная и с независимым характером.

В 1977 году, после смерти Матрены, появились ее воспоминания, в которых Распутин открывается как настоящий праведник, несущий людям духовный свет.

Живой Распутин

Внешность Григория Распутина, ранее упомянутая при знакомстве великосветских дам в киевском монастыре, была характерна для простого русского человека: обветренное, опаленное солнцем морщинистое лицо пожилого русского крестьянина – узкое, с крупным бугристым носом, полными губами и длинной бородой. Волосы разделены на пробор и начесаны на лоб, чтобы, по словам дочери, скрыть странную шишку высоко на лбу.

Самые верные описания внешности этого человека, естественно, принадлежат женщинам, и их проницательность была вовсе не случайной.

«Коренастый, с необычайно широкими плечами, он был одет в лиловую шелковую рубашку с малиновым поясом, английские полосатые брюки и клетчатые туфли с отворотами. Лицо его показалось мне давно знакомым: темная морщинистая кожа обветренного, опаленного солнцем лица его складывалась теми длинными узкими полосами, какие мы видим на всех пожилых крестьянских лицах. Волосы его, небрежно разделяющиеся на пробор посередине, и довольно длинная, аккуратно расчесанная борода были почти одного темно-русого цвета, – вспоминала писательница Вера Жуковская. – Подойдя совсем вплотную, он взял мою руку и наклонился ко мне. Я увидала широкий, попорченный оспой нос, скрывающиеся под усами узкие бледные губы, а потом мне в глаза заглянули его – небольшие, светлые, глубоко скрытые в морщинах. На правом был небольшой желтый узелок. Сначала и они показались мне совсем обычными, но уже в следующую минуту мне стало неловко, и я почувствовала ясно, что там, за этой внешней оболочкой, сидит кто-то лукавый, хитрый, скользкий, тайный, знающий это свое страшное. Иногда во время оживленного разговора глаза Распутина загорались нетерпимым блеском, и из них струилась какая-то неприятная дикая власть. Взгляд был пристальный и резкий, мигали его глаза очень редко, и этот неподвижный магнетический взгляд смущал самого неробкого человека… Он засмеялся, и я увидала его белые хлебные зубы, крепкие, точно звериные…  Он быстро щурил глаза и бегло взглядывал острым хищным взглядом, мгновенно гаснувшим…Кто-то страшный, беспощадный глядел на меня из глубины этих почти совсем скрывшихся зрачков. А потом вдруг глаза раскрылись, морщины расправились, и, взглянув на меня ласковым взглядом странников, он тихо спросил: „Ты что так на меня глядишь, пчелка?..”

Когда вспомнишь этот мгновенно загорающийся магнетический взгляд светлых глаз, в которых смотрит не один зрачок, а весь глаз… эту его диковинную особенность мгновенно изменяться… Сейчас сидел простой, неграмотный мужичок, грубоватый, и язык у него еле шевелится… и вдруг превращается он во вдохновенного пророка, и новый скачок… кивает какой-то хищный, безудержный, как молодой зверь, скрипят белые зубы, из-за тяжелой завесы морщин…Вот уже… сидит серый сибирский странник, тридцать лет ищущий Бога по земле».

Великая княгиня Ольга, сестра царя, однажды сказала о нем: «Он менялся, как хамелеон». Его глаза, описанные разными свидетелями, часто изумляют своей удивительной необыкновенностью и притягивают даже на фотографиях. Гипнотический взор, магнетизм, колдовской манящий взгляд. «Удивительно у него подвижное и выразительное лицо…Глубоко сидящие глаза… Долго выдержать его глаза невозможно…»(«почитательница» –Елена Францевна Джанумова).