Русский мессия

В этом переломном для монархии году, кроме Распутина, в доме государя появились казавшиеся не очень приметными еще два не относящихся ранее к царскому окружению человека, которые могли своими глазами наблюдать и воспринимать реальную обстановку жизни семьи Николая II с их повседневными заботами, переживаниями и внутренними противоречиями.

4

Это прежде всего–Пьер Жильяр, наставник, воспитатель великих княжон и цесаревича Алексея. Вплоть до отречения государя этот честный и образованный человек швейцарского происхождения оставался в узком кругу царской семьи, влиял на становление и развитие монарших детей. Он своими чуткими глазами наблюдал каждодневные переживания и независимую внутреннюю атмосферу взаимоотношений детей и их родителей. Описанные Жильяром наблюдения и сцены быта использованы автором для образной характеристики царской семьи глазами иностранца.

«Они смотрели на Распутина как на полусвятого. Я могу отметить такой факт. Я с ними жил 4 года. Они меня любили. И никогда, ни одного раза они не сказали со мной ни одного слова про Распутина. Я ясно понимал: они боялись, что я как кальвинист не пойму их отношения к Распутину».

Работавший немало лет с отпрысками высокопоставленных европейских особ Жильяр, не без волнения ожидая первой встречи в небольшой комнате дома Романовых со скромной обстановкой в английском вкусе, был поражен непосредственностью и простотой общения жены государя:

«Дверь отворилась, вошла императрица, держа за руку Ольгу и Татьяну. Александра Федоровна была очень красива, высокого роста, с великолепно поставленной головой. Ее прекрасный взгляд серо-голубых глаз, поразительно живых, отражал все волнение животрепещущей души».

Императрица очень ответственно относилась к воспитанию детей и в течение нескольких недель «сама присутствовала на уроках, сидя в кресле у окна». После того как она убедилась в характере наставника и качестве воспитания детей, ее заменила одна из придворных фрейлин – княжна Оболенская.

Несколько месяцев спустя Жильяру была предоставлена полная свобода в работе с монаршими детьми.

Два года спустя к урокам присоединилась Мария, и в 1909 году – Анастасия. В 1912-м первый его урок получил царевич Алексей.

Жильяр оставил яркое впечатление о своих воспитанницах:

«Великие княжны были прелестны своей свежестью и здоровьем. Трудно было представить четырех сестер, столь различных по характеру и одновременно сплоченных семейной дружбой, которая не мешала их личной самостоятельности и индивидуальному темпераменту этой живой связи. Между ними существовало и общее имя – «Отма», которое являло собой начальные буквы их имен. Под этой довольно оригинальной общей подписью иногда делались друг другу подарки или писались искренние письма, дарившиеся или написанные одной из них от имени всех остальных».

Встречался Жильяр и с Григорием Распутиным в годы, когда образ «старца» уже был окружен невероятными и малопонятными ему слухами о нем. Неудивительно, что он написал о своей первой встрече со старцем:

«Однажды, выходя из дворца, я встретился с ним в передней. Я успел его разглядеть, пока он снимал свою шубу. Это был человек высокого роста, с изможденным лицом и очень острым взглядом серо-синих глаз из-под всклоченных бровей. У него были длинные волосы и большая мужицкая борода. На нем была голубая шелковая рубашка, стянутая у пояса, широкие шаровары и высокие сапоги…Когда наши взгляды встретились, у меня было ясное сознание, что я нахожусь в присутствии зловредного, смущающего душу существа».

5

В том же 1905 году в поле зрения царской семьи попал и Арон Симанович, бежавший из Киева от еврейского погрома. Только на первый взгляд покажется случайным его скорое проникновение в деловые и светские круги Санкт-Петербурга.

Удивительно предприимчивый еврей умел привлечь к себе внимание благодаря своеобразному таланту моментально знакомиться и заводить связи с высокопоставленными чиновниками и людьми из высшего света. Симанович быстро стал известной личностью в столице. Ему скоро удалось попасть в узкий круг приближенных двора и царской семьи в качестве успешного продавца ювелирных изделий и редких бриллиантов.

Стремительному вхождению Арона Симановича в высшие круги светского общества вплоть до императрицы, а потом и царя, несомненно, способствовала заинтересованность еврейской диаспоры в послаблении нелегкой жизни в России. Первыми его друзьями стали братья князья Витгенштейны, служившие в личном конвое императора. При их содействии он близко познакомился с влиятельными придворными дамами императрицы – Анной Вырубовой, Никитиной, госпожой фон Ден, княгиней Астаман-Голициной и княгиней Орбелиани.

Совместно с придворным метрдотелем, французом Пуансе, Симанович учредил шахматный клуб, который на деле являлся карточным клубом для богатых особ и позволил ему расширять круг желаемых знакомств.

Через княгиню Орбелиани Арон Симанович был представлен царице. Она позвала его в дом княгини для совета по выбору необычных бриллиантов. Встреча была непринужденной, после которой он стал получать заказы от Александры Федоровны. Желая во чтобы то ни стало продолжить плотный контакт с ней, он начал предлагать ей драгоценности по низкой цене, предоставляя при этом немалую рассрочку оплаты. Несмотря на огромную конкуренцию, в том числе самого Фаберже, Арон Симанович стал постоянным продавцом драгоценностей для царицы.

По просьбе Александры Федоровны государь после знакомства с Распутиным попросил Симановича на первых порах в силу невысокой образованности старца помочь ему освоиться в светских кругах и выступить в качестве его личного секретаря.

Сам Симанович утверждал, что первая встреча Григория Распутина с ним произошла случайно, задолго до этого, в Киеве, в период паломничества старца в Киево-Печерскую лавру. Существует информация, что уже тогда в Киеве Симанович имел ювелирный магазин и якобы состоял на учете в сыскной полиции как игрок и ростовщик.

6

В середине октября 1905 года Николай II решился подписать конституцию. Это было определенным переломом монарших устоев трехсотлетнего самодержавия.

Государь в дневнике записал: «17 октября… Завтракали Николаша и Стана (великий князь Николай Николаевич и княгиня Анастасия Николаевна)… Сидели и разговаривали, ожидая приезда Витте… Подписал манифест в 5 часов. После такого дня голова сделалась тяжелою, и мысли стали путаться… Господи, помоги нам… спаси и умири Россию…»

«20…обедали Николаша, Милица и Стана…» Согласно дневнику царя, они до 25 октября были в гостях у царской семьи. В эти дни Стана и Милица рассказывают Александре Федоровне о чудесном сибирском старце и готовят почву для встречи царской четы с народным пророком.

Жизненный путь пришедшего «из глубинки» самого «старца» складывался весьма непросто, но при всех стечениях обстоятельств все-таки его появление в столице твердо можно считать в определенном смысле закономерным и пророческим.

В 1893 году Распутин отправился пешком по святым местам России, потом за ее пределы, он побывал на горе Афон в Греции и посетил Иерусалим.

В 1900 году он отправился в новое странствие в Киев. На обратном пути остановился и достаточно долго жил в Казани, где познакомился с отцом Михаилом, имевшим отношение к Казанской духовной академии.

В 1903 году Распутин приехал в Петербург к ректору духовной академии епископу Сергию (Старогородскому). Тогда же знакомится с Распутиным и инспектор Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Феофан (Быстров). Несколько позднее Распутин представлен епископу Гермогену (Долганову).

В это же время Григорий Распутин знакомится и с Иоанном Кронштадтским, от которого старец получает прямое «напутствие помогать людям». По воспоминаниям дочери Распутина Матрены, отец Иоанн вышел из алтаря Кронштадтского собора и спросил: «Кто здесь так пламенно молится?» – подошел к Распутину, поднял его с колен, потом пригласил к себе. Во время беседы сказал: «Будет тебе по имени твоему» (имя «Григорий» значит «бодрствующий»).

К 1904 году Распутин уже получил у части великосветского общества славу «старца», или «божьего человека», что в глазах петербургского света олицетворяло образ святого, или, в определенной степени, духовного подвижника.

Во время паломничества на богомолье в Киеве супруга Николая Николаевича, великая княгиня Анастасия (Стана) и ее сестра княгиня Милица остановились на подворье Михайловского монастыря, где приметили рослого, со светлым взглядом голубых глаз, энергичного странника, занятого колкой дров. Он посмотрел на них, почтительно поклонился и, как им показалось, внутренне доброжелательно оценил присутствие красиво одетых женщин в монастыре.

Распутин всегда имел необъяснимое, притягивающее внимание женского пола, и эти высокопоставленные дамы тоже с интересом подошли к нему. Они поинтересовались, откуда этот странник. Он охотно ответил, что находится здесь на обратном пути после своего второго путешествия из Иерусалима. Паломник оказался разговорчивым: он рассказал дамам о своих хождениях по святым местам, о знаменитых монастырях и удивительных монахах, а также о своих способностях излечивать болезни и предсказывать будущее. Он добавил также, что может отвести предстоящие несчастья. Дамы были восхищены и очарованы его речью, их поразили его глубокомысленные убедительные рассуждения и пронизывающий взгляд. Им сразу показалось, что перед ними необычный странник-чудотворец.

Милица с любопытством спросила:

– А можешь ты излечить гемофилию?

Странник не удивился названию необычной болезни, а наоборот, очень уверенно поведал, что она ему хорошо знакома, с точностью описал ее симптомы и перечислил множество трав для лечения.

– Я не раз излечивал людей от этой болезни, – скромно ответил он.

Эти слова произвели огромное впечатление на дам.

– А знаешь, что цесаревич Алексей болен этой болезнью?

– Нет…Бедное дитя…Я был бы рад помочь ему излечиться.

– А не испугаешься приехать в Петербург к царю для этого? – спросила Анастасия Николаевна.

– Я, милые дамочки, ничего в жизни не боюсь!

Сестры переглянулись и были счастливы, что представляется возможность оказать помощь царской семье.

– Вся моя жизнь – это радость каждому дню и солнышку на небе…– продолжал странник.

Великие княгини Анастасия и Милица хотели взять его с собой в Петербург.

– Нет…Я сам собой, – глубокомысленно произнес Распутин.

Распутин прибыл в Петербург не по железной дороге, а пешком и при этом босиком. Он остановился в монастырской гостинице в качестве гостя архимандрита Феофана. Распутин уже тогда своими религиозными познаниями часто приводил в изумление даже епископов и академически образованных богословов.

В конце 1905 года, перед своим появлением в доме царя, старец направил послание Николаю II:

«Царь Батюшка!

Прибыв в град сей из Сибири, желал бы поднести тебе икону Св. Праведника Симеона Верхотурского Чудотворца, столь почитаемого у нас, с верою, что Св. Угодник будет хранить тебя во все дни живота твоего и споспешествует тебе в служении твоем на пользу и радость твоих верноподданных сынов».

1 ноября 1905 года состоялась первая личная встреча Распутина с императором. Это событие удостоверяется в дневнике Николая II:

«В 4 часа поехали на Сергиевку. Пили чай с Милицей и Станой. Познакомились с человеком божиим – Григорием из Тобольской губернии».

7

Когда впервые Распутин пересек порог дома Романовых, вся царская семья сразу прониклась любовью и уважением к этому необычному страннику, или старцу, из народа, прежде всего потому, что он своим спокойным уверенным взглядом и необычным врачеванием реально помог цесаревичу справляться с неизлечимой для той поры болезнью–гемофилией. Болезнь как таковая вовсе не озлобила сына царя, и встреча его с Распутиным сразу вселила в него радость жизни, а родители цесаревича обрели надежду на полноценную жизнь продолжателя династии Романовых и его достойное правление страной в будущем.

При общении с царской семьей Распутин вел себя спокойно, с достоинством и избегал хвастаться своей силой врачевания. С первой же встречи с царевичем он отнесся к больному мальчику с особой любовью и предупредительностью, использовал свой дар успокаивать и внушать веру больного в себя, в собственное излечение. Положительный результат его воздействия был молниеносным: тут же, у кроватки слабенького от болезни малыша. Алексей до прихода Распутина не мог уснуть в полумраке комнаты, освещенной лампадами. Диковинный старец склонился над ним в молитве, мальчик на глазах успокоился, уснул и на следующий день чувствовал себя здоровым.

Порой обильные потери крови обессиливали царевича. Впоследствии, видя Распутина, он всегда успокаивался и сразу полюбил его уже за это. Однажды при сильном кровоизлиянии Распутин вытащил из кармана ком древесной коры, разварил ее в кипятке и покрыл этой массой все лицо больного, оставив открытыми только глаза и рот. Кровотечение тут же прекратилось. Несмотря на этот известный в нетрадиционной медицине способ останавливать кровь, всем это показалось чудом.

Царь с царицей уважительно называли Распутина «наш друг» или «отец Григорий», а Распутин их – «папой и мамой», вкладывая в это понятие смысл – «Отец и Мать народа». Беседовали друг с другом только на «ты».

Симанович в своих мемуарах пишет: «По отношению к царским детям Распутин был всегда внимателен и благожелателен…Советы и указания Распутина оказывались всегда полезными, и он пользовался полным доверием монаршей семьи. Царские дети имели в нем верного друга и советника…Его отношение к ним были чисто отеческое…»

Комендант Ипатьевского дома Яков Юровский в своей записке о расстреле царской семьи и сокрытии трупов указывал на то, что «на шее у каждой из девиц оказался портрет Распутина с текстом его молитвы, зашитый в ладанку».

Любовь ко всем членам царской семьи Григория Распутина была глубоко взаимной, наполненной искренней надеждой радости бытия и уверенности в долгосрочном существовании монархии в России.

Письма царским детям:

«Миленькие деточки! Спасибо за память, за сладкие слова, за чистое сердце и за любовь к Божьим людям. Любите всю Божью природу, все созданье Его наипаче свет. Матерь Божья все занималась цветами и рукодельем».

«Миленькие детки мои. Благословляю вас четками, и молитесь по три поклона на день, а когда больше вырастете, то больше молитесь, когда и порезвитесь, и подеритесь, но не сердитесь. Боженька так любит. Кому друг Бог, а кого Ангел хранит, а ведь Микола чудеса творит, и три Святителя годятся. Они тоже чудотворцы».

«Золотые детки, я ведь по вас заскучился. Как вы по горам ходите? Ну да, и Бог ходил по горам с учениками. Ан: очень пай, и М. и Ал. Я накупил вам всего веселого у Боженьки много, и вот расскажу вам. В пещере были. Как вам показалось, правда, хорошо (Массандра)? Только мало молились. Надо кому-нибудь молиться. Ну да, после кого-нибудь Бог укажет своего избранника. Т., как тебе природа, хороша? Да, очень вам приятно ходить у моря».

«Сладкие детки, вот наступает весна, и цветочки цветут: в то же время наши души растут, т. е. приятно. Вы станете гулять, и Боженька на вас с высоты веселеньким глазком будет взирать. А вы Боженьки не видите, а Боженька с вами в прогулке, потому и приятно, и маленькие Ангелки хранят вас и с мамой вашей Боженька на кроватке. Ей весело, а нам больно, потому что мы смотрим не по-Божьему, а по-своему. Она и радуется, а нам горе. Папочка, не скучай, Маме приятно, а потом она долголетняя, еще маленько, то совершенно здоровая».

«Сладкие детки! Вечером гуляйте, а днем будьте пай и слушайтесь. Послушанье – небо, а непослушанье – земля».

Императрица всегда была с Распутиным искренней, и каждое ее слово было выражением внутреннего чувства признательности.

«Нежное сердце императрицы находило радость в семейной всеобъемлющей любви. В кругу семьи, своих детей она чувствовала себя по-настоящему счастливой», – пишет Жильяр.

После известия о заболевании сына гемофилией жизнь матери была наполнена сплошной раздирающей душу тревогой. Александра Федоровна знала эту болезнь хорошо: ее дядя, брат и два племянника умерли от нее. Но она решила бороться, чтобы спасти сына любой ценой.

В это самое время к императрице привели простого сибирского мужика – Григория Распутина, который твердо сказал:

– Верь в силу моих молитв, верь в силу моего заступничества, и твой сын будет жить! (Жильяр)

Императрица не испугалась сурового вида мужика-странника, а глубоко и вдохновенно поверила его словам. Она прониклась философией его жизни праведного человека, настоящего русского пророка. С этого момента она будто бы прозрела и была убеждена, как и ее супруг, что спасение России и династии придет из народа, из ее глубинных мыслей и надежд на праведное существование.

Царское село. Распутин с императрицей, пятью детьми и гувернанткой

Ключи к пониманию феномена Распутина

1

Неискушенному читателю может показаться, что православная вера сразу пришла к нам после крещения князя Владимира в Корсуне (Херсонес) тысячелетие назад и беспрепятственно быстро распространилась по всей территории необъятной страны.

Вопросы веры в России– непростые, они очень глубоки для русского человека, и даже сегодня можно заметить, как в нашей стране благополучно уживаются с Евангелием языческие обряды – Святки, Масленица или поклонение солнцу в районах Крайнего Севера. Поэтому неудивительно, что распространение христианства и учения Православной церкви на огромной территории Руси происходило постепенно в течение многих веков, претерпевало немалые преображения и трансформации, которые были неразрывно связаны со становлением государства и развитием уклада христианской жизни в России.

Не одно столетие широкие просторы России с ее трудолюбивым крестьянским людом жили своей размеренной патриархальной жизнью, соединяя глубокие корни язычества и проникаясь истинами православия. Особенно медленно новая вера проникала в заволжские леса с их непроходимыми чащобами, тянущимися далеко на север и в Сибирь. Местные святые духовные целители мирно существовали рядом с древними колдунами. Языческие боги, от которых настойчиво заставляли отказаться народ, продолжали незримо жить среди людей. Совсем не случайно, что бог плодородия Велес чем-то напоминает «угодника Божия святого Власия Чудотворца», а Перуна заменил громовержец Илья-пророк. Языческий неотвратимый восторг простого народа перед природой, ее обожествление остались в людских душах «Святой Руси».

В начале XVII века через малопроходимые дебри лесов в малоприметные деревни и провинциальные города стали приходить новые жители кровавого Смутного времени, которые бежали сюда от гнева новых правителей и их окружения, в лесных краях они укрывались от кнутов и виселиц.

Русская Смута закончилась призванием на царство династии Романовых. Вопросы веры тогда имели очень важную, если не решающую роль. Церковь требовала обновления некоторых ранее устоявшихся постулатов для становления, стратегии и развития государства. Уже при втором русском царе Алексее Михайловиче Святое Писание было подвергнуто обновлению. В том числе, в обряд «творения креста» было внесено кажущееся на первый взгляд незначительное изменение – отныне креститься верующие должны были тремя перстами. Корни этого «знака перста» в некотором роде изменяли отношение человека к высшим силам, и многие объявили новые тексты Писания и новый обряд «прельщением сатаны», по-прежнему крестились двумя перстами и читали только старые «божьи книги».

С этого времени наступил великий раскол. Официальная церковь жестоко карала старообрядцев. Пошли заточения, казни раскольников и коллективные самосожжения сторонников старой веры. Одновременно в бескрайних лесах Заволжья и Сибири все больше возникали обители старообрядцев, Долгое время вплоть до разрушения монархии иерархи официальной церкви не могли серьезно влиять на процесс распространения своей власти. Истоки же глубины здесь, в глуши, и уединение без светского влияния в определенной степени оставались духовно значительно выше.

Чтобы окунуться в то время и ощутить глубину этого процесса, стоит пойти в Третьяковку и посмотреть картину Василия Сурикова «Боярыня Морозова» или триптих Павла Коренева «Святая Русь». Русского человека наверняка тронут сильные и неповторимые образы, или лики, будто с икон, сильных, волевых и глубоко верующих людей.

С развитием государства, проникновением промышленности в глубинку, вырубкой лесов старообрядческие раскольничьи обители отступали в более глухие места, непроходимую сибирскую тайгу. Практически все триста лет Романовской династии существовала эта достаточно могущественная малоприметная «народная церковь».

Обновленческое влияние на церковь после Алексея Михайловича жестко продолжил его сын– Петр Великий. Приверженец идей западной цивилизации, царь-реформатор уничтожил древнее патриаршество, открыто требовал изменений многих старинных церковных обрядов, порой заставляя заменять их светскими привычками. Петр Первый учредил Святейший Синод для управления делами церкви, во главе которого стоял назначаемый царем обер-прокурор. В патриархальной русской глубинке это иноземное должностное название вызывало недовольство среди большинства верующих, если даже не внутреннее оскорбление.

В истории России православные патриархи играли важнейшую роль для становления и развития страны. Начиная с правления Петра, Православная церковь была в какой-то степени отодвинута на второй план в развитии общественного сознания. Хорошо это или не очень– вопрос не для сегодняшнего дня, но для глубины восприятия истинной веры он явно непраздный.

Ведомое западными идеями Временное правительство в феврале 1917-го разрушило основанное на подлинной вере сознание народа и не смогло в трудные минуты сплотить нацию. Ее движущими силами были истребление монархии, которое косвенно способствовало реальному разрушению православия в России.

Православная церковь сегодня надрывно ругает большевиков, но Ленин, не желая втягивать ее в политические процессы, достаточно разумно отделил ее от государства, а Иосиф Сталин воздал церкви должное в стране ив конце отечественной войны вернул ей патриаршество.

Несомненно, что в советском государстве имело место определенное ограничение собственности церкви. Однако для истинной веры это не должно было иметь столь важного значения и, скорее, укрепило дух и закалило истинных ее праведников. Сегодняшнее постепенное возвращение церкви утраченного имущества также не имеет отношения к ее духовным достижениям в единении нации, воскрешению религиозных воззрений и приобщению общества к истинам православной веры.

2

И вот из этой сибирской глубинки пришел в Санкт-Петербург и появился при дворе Романовых Григорий Распутин.

Распутин говорил, что в Петербург он отправился лишь для осуществления единственной цели – выпросить деньги на строительство церкви в Покровском: «Сам я человек безграмотный, а главное, без средств, а храм уже в сердце перед очами стоит…»

Войдя в великий город, «перво-наперво в Александро-Невскую лавру пошел». Отстоял молебен и надумал отчаянное – «направиться к проживавшему в лавре епископу Сергию, ректору Духовной академии». Несмотря на скромные одежды – стоптанные сапоги, нищая поддевка, спутанная борода, едва причесанные волосы, этот простой мужик направляется к покоям епископа и просит швейцара «оказать милость» – доложить о нем Сергию: «Я стал перед ним на колени… Что-то особенное понял он во мне и доложил».

Пораженный речами Григория, Сергий поселил безвестного мужика у себя в лавре. И не только… «Владыка, – вспоминал Распутин, – познакомил меня со знаменитым Феофаном, которого принимали в царском дворце».

На допросе Чрезвычайной следственной комиссии Феофан, епископ Полтавский, 44 лет, показал: «Впервые Григорий Ефимович Распутин прибыл в Петроград зимою во время русско-японской войны из города Казани с рекомендацией ныне умершего Хрисанфа, викария Казанской епархии. Остановился Распутин в Александро-Невской лавре у ректора Петроградской Духовной академии епископа Сергия».

Хрисанф, видимо, не случайно дал Распутину письмо именно к Сергию. Это имя гремело тогда не только в церковной среде. В те годы 40-летний епископ вел знаменитые религиозно-философские собрания. Они воистину стали событием в жизни общества и попыткой преодолеть губительное разъединение официальной церкви и интеллигенции. Публичные собрания часто проходили в стенах санкт-петербургского общества. Узкий, вытянутый зал столичного Географического собрания был обычно набит до отказа. Представители духовенства и знаменитые деятели русской культуры сообщали свои соображения о духовном кризисе в стране. Интеллигенция с горечью упрекала церковь в том, что она все чаще ассоциируется в обществе с мракобесием, говорили об опасной деятельности сект и о том, что проповедники не раскрывают пророческую и мистическую сущность христианства, но говорят лишь о «загробном идеале», забывая об окружающей земной жизни.

Епископ Сергий, автор смелых богословских исследований, недавно назначенный главой Духовной академии, сумел в накаленной обстановке, в ярости споров найти нужный тон. Он представал перед собравшимися не исполненным важности иерархом, но просто добрым христианином, который будто говорил: «Любите друг друга, не надо ссориться, и только так спасем страну…»

Всего состоялось 22 встречи, 22 жарких диспута. В апреле 1903 года обер-прокурор Победоносцев запретил собрания.

Удивительно, но в 1943 году Иосиф Сталин от имени советского правительства восстановил патриаршество, и первым Патриархом всея Руси станет именно Сергий. На знаменитой ноябрьской встрече в Кремле Иосиф Виссарионович поставит ему в упрек, что духовенство отказалось от развития института духовных академий. На что Сергий довольно остроумно заметил, что, «к сожалению, наши прежние ученики пожелали стать революционерами». «Вождь народов» только улыбнулся и максимально удовлетворил все просьбы церкви.

Брожение и определенный раскол между идеями христианства и развитием светского общества в русском обществе в начале XX века продолжался.

Многие просвещенные люди того времени посвятили этому немалые силы и результаты своего творчества. В Москве и Петербурге создавались течения, кружки, проводились и конференции по этому вопросу с привлечением иерархов церкви. К застрельщикам этого течения можно отнести Дмитрия Мережковского с его знаменитым романом «Христос и Антихрист». К этим творческим людям можно отнести Льва Толстого, Блока и даже Максима Горького. Что-то подобное происходило и в среде простого русского народа.

Очень важную роль в этом вопросе играли в религиозной жизни православного мира странники, или старцы, – это люди, обличенные молвой или народным доверием просветительства подобно юродивым, слова которых будто бы исходили из уст самого Бога. Многие из них становились монахами или оставались набожными старцами, олицетворяя собой народных просветителей.

Старец – это аскет, богомолец, который живет в затворе и кочует из монастыря в монастырь, ища истины жизни и живя подаянием верующих. Он – наставник душ, к которому обращаются в минуты смятения и страданий. Часто старцы селятся где-нибудь в глуши, чтобы закончить свои дни в созерцании окружающего мира и молитвах.

Старец – страж идеала и правды на земле. Он является хранителем священного предания, которое передается поколениями до пришествия Царства Правды и Света.

Подобным явлением поклонения в образе старца была личность Григория Распутина. Независимо от отношения к нему, до сего времени многих волнует вопрос – каким образом простой малообразованный мужик резко поменял образ своей жизни и пришел к проникновенной мысли о необходимости беззаветного обращения к Богу в поиске смысла своего существования.

3

Родился Распутин10 января 1869 года в день Святого Григория в небольшом селе Покровское одноименной слободы Тюменского уезда Тобольской губернии.

В молодости Распутин много болел. Когда перед ним открывались картины детства, он вспоминал свои частые и странные муки нездоровья. Он будто оказывался на грани смерти и окунался в расслабленное, наполненное тревогой состояние. В эти дни его окружал холод непонятного влияния света и тьмы. В этих детских снах всплывали кошмары ужасных образов: кругом витали неведомые страшные существа, какие-то пещерные сущности с громадными ушами и длинными, свисающими до плеч мочками, они кружили над ним и двигали около лица костлявыми подобиями рук, пытаясь прикоснуться. Было невыносимо жутко, но Гриша внутренне чувствовал, что этот страх необходимо преодолеть. Когда он открывал глаза, становилось легче. Он лежал в углу избы, смотрел в небольшое окно, и яркий свет солнца успокаивал его. Мальчик после этого выздоравливал, и таинственные сибирские силы всегда побеждали.

Именно в детстве он почувствовал внутренне дар прозорливости и исцеления. Порой мальчик предчувствовал скорую смерть односельчан, мог сидеть возле печки и вдруг сказать: «К нам идет незнакомый человек». И действительно, вскоре тот стучался. По глазам Григорий часто определял – кто что украл.

Однажды его отец сказал, что их лошадь растянула себе связку. Он пошел к ней, помолился и сказал ей: «Теперь тебе станет легче». Лошадь поправилась. С тех пор он стал как бы сельским ветеринаром. Так к нему постепенно пришла слава местного провидца.

Юношей Григорий был мечтательным, с завораживающим гипнотическим взглядом, который необычной нежностью притягивал взоры девушек и вызывал насмешки мальчишек-сверстников.

«Всякую весну я по 40 ночей не спал, – вспоминал Распутин, – так и проводил время с 15 до 38 лет…» Тогда он понял, что в этом мире непонятных видений можно излечиться только с усердной молитвой, и он обращается за помощью к святому Симеону.

Он помнил взгляды родителей. Мать всегда настороженно и со страданием смотрела на него. Отец гладил по голове, размышляя о чем-то своем. Однажды мальчику показалось, что про себя он произнес: «Если и выживет, то помощи в хозяйстве от него будет мало…»

Сам Распутин очень вдохновенно описывает (газета «Новое время» за 1912 год) свое отрочество: «В 15 лет в моем селе, когда солнышко сильно грело и птицы пели райские песни… мечтал я о Боге… Душа моя рвалась вдаль… Я плакал и сам не знал, откуда слезы и зачем они… Так прошла моя юность… в каком-то созерцании, в каком-то сне. И потом, когда жизнь коснулась меня… я бежал куда-нибудь в угол и тайно молился».

В своей молодости Распутин, как и многие другие, вел довольно непритязательную жизнь небогатого предприимчивого сибирского крестьянина, прирабатывая, помимо работы на земле, проводником или кучером.