– Не понимаю таких…, – сказал Ангел. Внутри у него все словно бурлило, мускулы на лице судорожно подрагивали. Был бы только этот человек, если его можно еще назвать человеком, его подзащитным… Ангел бы защитил его… А затем отправил на тот свет.
– Вот, – продолжила Анна, – получили IP адрес, по нему узнали оператора связи. Получили по запросу договор с владельцем устройства, с которого осуществлялась переписка. Тут выпадает наш район. Дело передают. Дозваниваюсь до матери девочки, говорю, что нашли его. Та в шоке, все–таки больше года прошло уже. Объясняю, что нужно приехать на допрос и экспертизу. Она согласилась. Ну и отправили за ними машину, чтобы привезли. Сегодня должны приехать, допрошу их, завтра с утра на экспертизу, а потом сразу же его вызову.
– А разве не могли поручение дать, чтобы там ее допросили?
– Нет, это только в теории, в практике никак.
– Ясно, – Ангел вдруг услышал отголоски того зловещего смеха внутри себя, которые предвещают сильный нервный срыв.
Он чуть так не рассмеялся прямо здесь перед девушкой, но смог подавить его, и лишь издал такой звук, словно поперхнулся. Только его глаза на миг ненавистно блеснули, отражая внутреннюю ненависть к этому миру, в котором происходят такие вещи.
– А как он выглядит?
– В живую еще не видела, но нашла его настоящий аккаунт. Такой высокий, худощавый, вытянутое лицо. Длинные волосы, маленькие глазки. Ничего необычного, увидишь – не подумаешь, что он на такое способен. У него дети, жена еще, я говорила. Представляю, какого ей будет узнать, что ее муж педофил.
– Да… – Ангел о чем-то задумался.
Он допил кофе и постарался максимально небрежно сказать:
– А показать можешь его фотографию, уж больно интересно, как такие люди выглядят.
– А как же тайна следствия? – озорно осведомилась девушка.
– Не помнишь, кто тебе дал информацию по Валееву? – усмехнулся Ангел. – У меня от тебя тайн нет. Кстати, что там по моему покойному клиенту?
Вопрос он постарался задать как можно более небрежнее.
– Да ничего практически. Уже столько людей в его окружении проверили и ничего. В том числе и тебя.
– Мда, ясно. А то я уж думал подать в суд на его убийцу иск о взыскании упущенной выгоды. Столько мог на его защите денег заработать… я бы отбил его у Алексеева.
– Ты серьезно? – Анна засмеялась. – Думаешь только о своих деньгах, а тут, между прочим, человека убили.
– Но он же сам убийца. – выпалил Марк, тут же с ужасом опомнился. – Наверное.
– О, так он все же тебе признался? – сильно заинтересовалась девушка.
– Нет, я же тебе сотни раз уже говорил. Он мне ни в чем не признавался, я лишь могу предполагать. Я тебе клянусь.
– Чем? Нашими отношениями?
– Если хочешь, то да.
– Верю.
Повисла тишина. Анна водила пальцем по краю кружки, в которой уже было пусто, лишь остатки молочной пенки. Наверное, Марку не стоит больше поднимать тему, связанную с расследованием дела Валеева, только больше подозрений на себя напустить может. Его и так подозревали, она только что проболталась. Несколько дней назад она допросила его в отделе уже официально. Святослав вбегал под каким–нибудь предлогом каждые минут десять и косился на адвоката. Наверное, Анна ему нравится, только он в этом не признается.
– А, так что там с этим педофилом. Покажешь?
Анна разблокировала телефон, поискала нужную страницу в социальной сети, после чего подала телефон Марку. Ангел взял его в руки и стал листать фотографии. Но интересовало его в первую очередь не это. Он как бы невзначай открыл дополнительную информацию о человеке. Ему повезло, здесь значилось место работы: компания по установке окон. Марк где–то видел их рекламу. Он запомнил его имя, внешность и место работы, после чего передал телефон обратно владельцу со словами:
– Да, не похож. Хотя, может, именно с такой внешностью и становятся педофилами… Я не знаю.
– Так, стоп, – вдруг опомнилась Анна, Марк начал переживать, не поняла ли она истинную цель его любопытства, – а если он вдруг потом к тебе за защитой обратится?..
– Не переживай, – перебил успокоенный Марк, касаясь ее руки, – чтобы у нас не было споров из–за работы, я не буду браться за защиту тех, кого обвиняешь ты… Может, закончим работу…
– Нет, – Анна отодвинулась от Марка, – к сожалению, Марк. Я не могу. Я завалена с ног до головы. Ты должен понимать…
Марк не сразу ответил. Все повторяется снова, думал он. Она не изменилась. Он должен все время подстраиваться под нее, под ее график, под ее стиль жизни, под ее принципы. Она же уверена, что ничего не должна ему. Это не справедливо. Все, как и тогда. Он должен «скакать» вокруг, проявлять нескончаемую заботу, а взамен не получать ничего. Но это же неправильно. Смысл любых отношений сводится к взаимному удобству. Если одному из пары неудобно, это неправильные отношения. Зачем он только вновь сошелся с ней…
В этот раз Марк попрощался с Анной довольно холодно. Она ощутила это, но ни слова не сказала. Они разошлись. Наконец природа соотнесла свое состояние с состоянием настроения Ангела. Шел осенний ливень. Капли разбивались об асфальт, заливая опавшую листву. В темноте мерцали фары автомобилей и свет фонарей. Марку стало так тоскливо. Чего он добился? Он совершает такие великие вещи, об этом никто не знает. Его женщина почти с ним не видится, такое ощущение, что она вообще с ним лишь для того, чтобы расследовать свое дело. Разве так он себе представлял свою судьбу, свой жизненный путь?! Он хотел изменить мир, а в итоге бредет один под дождем по улицам бедного Города. На его руках кровь каких–то жуликов, которые могли просто жить дальше. Зачем он лишил их жизни? Для чего все это нужно? А главное, кому это нужно?
Неужели люди оценят его поступки? Он не знал этого. Он просто шел дальше. Останавливаться нельзя. Если ты остановишься на пути, то, значит, проделанный путь оказался напрасным.
–– Город. 26 сентября. 07.12 –
На следующее утро, часов в семь, Ангел уже дежурил у входа в компанию по установке окон, где работал педофил. На сайте организации он узнал, что их рабочий день начинается с восьми часов. Однако кто знает, во сколько решит прийти в офис нужный адвокату работник.
«Судьба», – решил Марк, когда через двадцать минут заметил идущего ко входу высокого худощавого мужчину в очках. Адвокат вышел из машины и пошел педофилу навстречу, стараясь пересечься с ним на небольшом отдалении от здания, чтобы никакие камеры не могли снять их встречу.
– Доброе утро, – поприветствовал мужчину Марк.
Тот вздрогнул, вырванный из своих мыслей, и неуверенно поздоровался с Ангелом в ответ, оглядывая адвоката в хорошем, явно дорогом костюме, с ног до головы.
– Извините, что отвлекаю вас. Вы Сергей Пушков?
– Да, я, а вы, извините? – голос Пушкова прозвучал тихо, неуверенно.
– Меня зовут Ангел Марк Андреевич. Я адвокат…
– Чей?! – испуганно спросил Сергей. Он выпалил это даже как бы взвизгнув.
– Думаю, что ваш, – Ангел усмехнулся. – У меня есть очень важная информация, касающаяся вас. Скоро вас, Сергей, вызовут на допрос, сами, наверное, догадываетесь по какому делу.
– Нет, – малоубедительно ответил Пушков. – Не могу знать…
– Сергей, – Ангел оглянулся, стараясь показать, что он оставляет все в тайне между ними, – я про историю с той двенадцатилетней девочкой. Вчера ее допросили наши следователи. Они ее сюда привезли, понимаете?
– Как сюда? – Сергей казался все более испуганным, его лицо все более бледным. – В смысле…
Он не мог найти нужных слов, чтобы быстро поправится.
– Все нормально, не переживайте, – постарался успокоить его Ангел. – Ничего не потеряно. Плохо, конечно, что они уже установили вашу личность… Но все еще можно поправить, поэтому я здесь.
– Откуда вы все это знаете? – недоверчиво спросил Пушков.
– Это уже моя тайна, – развязно произнес Ангел. – Главное не это, а что с этим делать. Вы можете обратиться к любому адвокату, но лучше ко мне. Во-первых, как видите, я уже знаю это дело. Во-вторых, все-таки я оказываю вам бесплатную услугу наперед, предупредив заранее об угрозе. Поэтому надеюсь на взаимность. Понимаю, что вы все еще не доверяете мне, растеряны. Поэтому не давлю. Смотрите, по моим расчетам вас вызовет на допрос следователь завтра-послезавтра. Скорее всего, даже позвонит на телефон. Когда позвонит, не паникуйте, отвечайте уверенно. После этого, когда убедитесь, что я вас явно не обманул, советую не ходить по другим адвокатам, а сразу ко мне. Запомните адрес моего офиса. Жду вас в нем послезавтра в час дня. Советую никому не говорить пока о нашем разговоре.
Пушков так обреченно взглянул на Ангела, что последний сразу понял: педофил никому и не стал бы говорить, постарается максимально долго удерживать это в тайне от родных людей. Это и нужно Марку. Никто не должен знать об их разговоре. Ему просто нужно полное признание вины…
–– Офис. 27 сентября. 09.00 –
На следующий день Ангел вместе с помощником приехал из университета в офис, который он недавно арендовал. Им нужно было сегодня настроить в нем технику, разобрать бумаги, а по-хорошему еще подготовить апелляционную жалобу и несколько ходатайств. Днем у них должен был состояться процесс по наследству.
Пока Мелех печатал нужные документы со скоростью пулеметной очереди, Марк решил позвонить Анне. Вчера он специально ей не звонил, хотел узнать, свяжется ли она с ним сама первая. Теперь же ему стало тоскливо. Как бы он ни относился к ней, как бы ни ненавидел ее иногда, он все же любил ее больше, чем кого-либо.
Анна на звонки не отвечала. Ангел посмотрел в большое панорамное окно своего офиса, из которого открывался чудесный вид на реку, отражающую лучи осеннего солнца… Снова природа не сопереживала ему.
– Ты все там допечатал? – поинтересовался Марк у помощника. – Нам уже выезжать нужно.
– Да, сейчас, еще один документ всего остался…
Минут через десять ждать уже более не представлялось возможным. Адвокат даже удивился медлительности своего помощника – ведь он печатал невероятно быстро, а документов оставалось не так много. Он снова поторопил Мелеха, после чего тот, наконец, отправил файлы в печать, собрал их в пачку и дал Ангелу на подпись. Проверять было некогда. Марк знал, что в таких простых ходатайствах и жалобе этот парень не ошибется. Слишком уж хорош он был.
Марк отдал бумаги помощнику. Мелех вышел. Ангел вытащил из сумки свой пистолет. В суд с ним точно нельзя – металлоискатели заверещат на все задние. Он запер пистолет в ящике стола до завтрашнего дня.
–– Суд. 27 сентября. 11.54 –
Представитель администрации Города упирал в зале суда, что принятие наследства невозможно в силу нарушения сроков. Ангелу уже надоело объяснять, что при изменении их основания иска сроки не имеют значения. Мелех тоже показывал себя с лучшей стороны, особенно на прениях:
– …Ваша Честь, – вкрадчиво убеждал помощник судью в их правоте, – истец заявляет, что принял наследство путем совершения фактических действий, свидетельствующих о распоряжении имуществом как своим собственным. Мы допросили троих свидетелей, чьи показания представитель ответчика не опроверг, которые подтверждают, что мой доверитель пользовался имуществом наследодателя после его смерти, то есть с момента открытия наследства. Закон однозначно в данном случае защищает права наследников, предоставляя им право требовать признания за ними права собственности на наследуемое имущество. Сроки для принятия наследства, о которых неоднократно заявляет представитель ответчика, в данном случае нарушены истцом не были, что также подтверждается показаниями свидетелей. Истец пользовался имуществом наследодателя, снова повторюсь, сразу же после открытия наследства, то есть в течение установленного законом срока. Дополнительных требований о восстановлении судом срока для принятия наследства в данном гражданском споре не требуется. Администрация признала имущество выморочным, потому что у них отсутствовали сведения о принятии кем–либо из наследников по закону имущества наследодателя. Вместе с тем, законодатель не требует наследников, принявших имущество, фактически оформлять дополнительные документы на наследство. В данном случае они считаются собственниками наследства, даже если такие документы отсутствуют. Именно поэтому возникла ситуация, при которой мой доверитель был вынужден обратиться в суд за защитой своих нарушенных прав. Прошу заявленные исковые требования удовлетворить в полном объеме.
Суд ушел в совещательную комнату для принятия решения. Участники процесса, минуту назад так усиленно спорившие, в мгновение потеряли какой-либо интерес друг к другу. Ждали долго, около получаса. Наконец дверь смежной комнаты распахнулась, судья подошла с одним листочком в руках к столу. Все встали.
Окончательного решения по делу у судьи не было. Этот лист бумаги – лишь его результативная часть. Но и ее оказалось вполне достаточно, чтобы истец и его представители узнали о своей победе.
– Поздравляю, прекрасно себя показал, – сказал на выходе из здания суда Марк помощнику, – превосходно подготовился, речь поставлена. Я до сих пор так и не понимаю, чему я могу тебя научить. Ты и так все умеешь уже, кажется.
– Я думаю, все равно я что-нибудь у вас узнаю, Марк Андреевич, – Мелех добродушно улыбнулся.
– Ну ладно. Тебя подвезти куда-нибудь?
– Нет, спасибо, мне нужно сегодня еще много дел сделать.
– Так, может, я тебя куда-нибудь подвезу? Ты заслужил, – все же настаивал Марк.
– Нет, спасибо, тут недалеко, я пешком пройду. До завтра.
–– Офис. 28 сентября. 12.46 –
Марк ожидал в офисе Пушкова. Он представлял, как через какие–то минуты тот постучится в дверь и с виноватой улыбкой зайдет внутрь кабинета. Он сядет вот здесь перед Ангелом, трусливый после звонка следователя. Педофил заискивающим голосом скажет, что Марк оказался прав, что он хочет заключить с ним соглашение. Расскажет про телефонный разговор с Меньшовой…
Вчера Марк все же дозвонился до девушки. Точнее, это она сама позвонила ему уже ближе к полуночи. Он обрадовался, только вот тон Анны казался излишне сухим… Марк сказал бы даже, что она или плакала перед звонком, или была просто чем–то сильно расстроена. Анна спросила про завтрашнее расписание Марка. Он перечислил ей, не забыв пропустить место и время убийства педофила…
А педофил как раз что–то опаздывал. Марк не сомневался, что он уже знает о подозрении в его адрес. Но почему его все еще нет? Ангел назвал ему точное время и место встречи. Он собирался надавить на него, вынудить дать показания перед ним против самого себя, убедиться в его виновности и полнейшей неисправимости, после чего, если все сложится удачно, вместе с ним «отправиться в другой город для консультации с коллегой». До другого города, конечно, они бы не доехали.
Но вот интересно, сейчас этот план казался невероятным. Еще вчера, в расстроенных чувствах, он все продумал до мелочей: запрет кабинет, оставит в нем телефон с известным следователям номером, заставит под тем или иным предлогом сделать тоже самое Пушкову. Он положит в сумку свое орудие мести из ящика стола, где оно дожидается своего часа со вчерашнего дня. Никто не узнает, что он причастен к этому. Если предыдущие два «дела» можно соединить между собой, хотя никому и в голову это не придет, то тут это окажется невозможным.
В предыдущих случаях он являлся связующим звеном: в обоих ситуациях – адвокат покойного клиента. Но сейчас дело другое. Пушков не его подзащитный. Единственный человек, который может провести хотя бы какую-нибудь параллель между ним и педофилом, спит с ним в одной постели. Вряд ли Анна решит, что Марк воспользовался сообщенной ему тайной следствия, чтобы уничтожить преступника.
Да, и Марк во всем был уверен вчера. Сегодня же все по–другому. Он смотрел в окно, на реку, по глади которой раскинулась дорога солнечного света. Дальний берег немного заволокло дымкой, и Марк старался разглядеть его до боли в глазах. Он думал о том, что нужно будет обязательно там побывать, подняться на те зеленные холмы.
И вот здесь и сейчас он не мог себе представить, что он оторвет взгляд от этих холмов, встретит клиента, будет лгать ему в глаза, а затем лишит его дыхания навсегда. Нет, сегодня этого точно не будет… Может, и никогда не будет. Зачем все это? К чему? Разве он добился насилием над собственной душой спасения мира? Он просто убил двух людей. Безусловно, они были еще теми подлецами, возможно, они заслуживали смерти… Но стало ли от этого лучше? Стоило ли того? Если узнают, что Марк в этом виновен, то его лишат свободы на очень длительный срок… Что он будет тогда делать? Уж лучше застрелиться, чем сидеть в камере до старости, каждый день думая об упущенных возможностях сделать действительно мир лучше, да просто наслаждаться жизнью.
Сегодня он точно никого не убьет. Марк просил судьбу, чтобы Пушков вообще не приходил сегодня. А сможет ли он прикончить его, например, завтра? Ангел уже не знал… Он всегда не был до конца уверен, что его идея правильная. Сейчас же, согретый лучами последнего осеннего солнца, успокоенный тем, что любимый человек не ушел от него, а вновь с ним, он думал, что жизнь все же прекрасна. Имеет ли он право лишать такого дара других, пусть и ужасных людей. Может, и имеет. Но нужно ли оно? Не проще ли просто все бросить, жить с любимой девушкой и творить прекрасные дела без крови на руках? Сейчас он боялся дать окончательный ответ на этот вопрос. Он мог передумать. Поэтому решил обязательно подумать об этом позже.
–– Офис. 28 сентября. 13.17 –
Дверь кабинета отворилась, Марк сделал шаг вперед, собираясь поприветствовать Пушкова, но на пороге был не он. Пришел его помощник. Сегодня он его не ждал.
– Я не просил приходить сегодня, – зло заметил Марк. Студент не должен был видеть его рядом с Пушковым. Он и так слишком много размышлял об убийстве Валеева.
– Здравствуйте, Марк Андреевич, – не замечая злобы Ангела, произнес Мелех, – тут пару вопросов есть, я не мог обсудить их по телефону. Сами поймете.
О чем хотел поговорить Мелех? Ангел оказался сразу же обескуражен. Он пришел сюда, говорит, что по телефону это обсудить невозможно… Неужели он обо всем догадался? Но если это так, то что ему нужно? Хочет денег? Вряд ли, слишком рискованно просить деньги у того, кто, как ты думаешь, убил несколько человек и до сих пор не пойман. Может, он хочет присоединиться к идее Ангела? Это был бы лучший вариант. Ему нужен такой помощник больше, чем помощник по правовым спорам. Но Мелех не похож на того, кто хотел бы заниматься этим «ремеслом». Мелех слишком добрый для таких дел, слишком правильный. Но тогда что? Хочет его переубедить? Больше всего похоже на правду, но это тоже рискованно. Еще есть вариант, что помощник хочет сдать его следователям… Но зачем для этого обязательно приглашать в офис. Для этого могло быть столько вариантов. А может, он хочет что-то совсем другое, несвязанное с «особыми делами» Ангела… И вообще, с чего он решил, что это связано с другой жизнью адвоката. Есть же тысячи причин, по которым он мог прийти сегодня. Именно сегодня.
– Слушаю.
Марк сел за стол. Мелех напротив него.
– Марк Андреевич, простите, что вынужден был вас побеспокоить, но дело действительно важное. Тот наш клиент по наследству, он сказал, что собирается дать взятку чиновникам из администрации, чтобы те не подавали апелляционную жалобу.
– Что? – переспросил Марк. Он не мог поверить, что Мелех вызвал его сюда, чтобы спросить просто про «обычные дела». Он уже настроился на другое… Нужно все же отдалить от себя этого помощника. Из-за него он понапрасну часто нервничает.
– Он сказал, что уже поднял этот вопрос через кого–то, спросил меня, следует ли ему так поступить. Что вы скажете? Без вас я не могу принять такое решение. Лично я считаю, это неверным. Разве коррупция не разрушает основы правосудие?
– Да… Конечно. Гарантий тем более никаких нет. Представь себе, сейчас он заплатит деньги, а потом ничего не получит… Или нет, даже еще хуже: факт дачи денег вскроется, нам, конечно, ничего не грозит, но могут вызывать на допрос, оно нам нужно? Это будет удар по репутации. Во всех смыслах. С одной стороны, что мы причастны к коррупции, с другой стороны, что мы не можем дать взятку нормально, – в конце Ангел даже улыбнулся.
Все нормально, он только зря переживал.
– Значит, вы со мной согласны?
– Да, конечно. – Марк, наконец, успокоился, и смог начать нормально рассуждать. – Ты правильно сделал, что спросил это не по телефону, а пришел сам в офис. Этот вопрос нужно, действительно, решать немедленно, пока он не натворил чего. Прямо сейчас позвоню ему.
– Подождите, – остановил его студент, – сначала еще один, последний вопрос можем обсудить, а потом вместе поговорим с ним. Я, с вашего разрешения, тоже хочу послушать, что он скажет.
– Хорошо.
Мелех выдержал небольшую паузу, после чего произнес:
– Я не могу понять одну вещь.
– Какую? – Ангел почувствовал как его сердце начинает судорожно сжиматься.
– Да ничего, по сути, такого. Просто как у вас получается быть таким спокойным и уверенным в себе.
– Ну что я могу сказать, наша профессия…
– Я не об этом, Марк Андреевич, – серьезно прервал его помощник, – как у вас получается так спокойно жить после убийства своих же клиентов.
Наступила тишина. Марк смотрел в глаза своего помощника, а тот, в свою очередь, не отрывал взгляда от него. С каждой новой секундой молчания Ангел понимал, что его виновность только тем более доказывается.
– В смысле? Ты о чем? – постарался небрежно спросить адвокат.
– Просто мне, Марк Андреевич, кажется, что человек не способен спокойно переносить такое «дело». Нет, я не про тех, кто совершает преступления ради корысти. Это преступники своего рода «профессиональные», может быть даже «прирожденные. Я говорю про таких, как вы. Тех, кто убивает ради идеи…, – Ангел хотел что-то возразить, но Мелех его перебил, – хотя нет, это не убийство в прямом смысле слова. Вы скорее прекращали существование тех, кто не имеет на это право. Ведь есть лишение жизни законное и незаконное.
– Так, Александр… – Ангел предпринял попытку суровым тоном остановить поток слов Мелеха.
– Марк Андреевич, не нужно оправдываться, я точно знаю, что Валеева и того вашего клиента в столице лишили жизни именно вы. Я предположил это сразу же, как появились первые новости о смерти предпринимателя, по совместительству вашего доверителя. Меня заинтересовал мотив убийства. Тело одного предпринимателя находят на могиле другого, его конкурента. Тут непохоже на корысть. Других заинтересованных в муниципальном контракте не было, это легко проверяется. Почерк убийства абсолютно разный: убивший Валеева хотел, чтобы его тело нашли. А почему? Потому что он не считает, что совершил преступление. Я хотел узнать больше информации об этом деле, спросил у своих знакомых, кто ходит стажироваться в следственный отдел. Тут, среди прочего, я узнаю, что адвокатом убитого был наш преподаватель. Более того, Валеева убили как раз в тот день, когда его допрашивали вместе с вами…
Я расспросил о вас Павла Александровича. Вы сами понимаете, что он рассказал мне: великолепный адвокат, только что из столицы… Я сразу подумал: «зачем такому успешному адвокату возвращаться в родной город». Ведь преподавательская деятельность не достаточная причина для такого шага. Я стал искать всю информацию о вас в интернете, и нашел ожидаемое совпадение: незадолго до убийства Валеева умирает другой ваш клиент, там, в столице. Но этого же еще недостаточно, чтобы обвинить человека. Верно?
– Конечно…
– Я хотел быть уверен, что это действительно вы. Я сразу понял, что с вашим характером вы можете лишать жизни человека только из соображений правосудия, а не чего еще. Тогда бы вам было выгоднее защищать их до самого конца. Вы сами хотите быть законом, если так можно выразиться. Я решил больше узнать об обстоятельствах смерти Валеева. Я пришел в качестве помощника в следственный отдел, разузнал, кто ведет дело, и стал помогать Анне Меньшовой. Я смог отыскать в ее кабинете материалы нужного мне дела и выяснил, что они пробивали ваши перемещения по номеру телефона в тот день. Но они же не были уверены, как я, что именно вы совершаете расправу над преступниками. А я исходил именно из этого. Это помогло мне отыскать дополнительные, уже убедительные доказательства вашей причастности.