Ида. Ты не имеешь права меня выгонять! Ты здесь не хозяйка! Я расскажу твоему отцу, что ты меня обижаешь, и он тебя выгонит из дома. Ты слышишь, Клара? Твой отец выгонит тебя из дома.

Клара уходит из комнаты. Ида на кресле забивается лицом в ноги и громко рыдает.

Явление двенадцатое

В дом заходит Август.

Август. Мама!.. Мама! Клара!

Никто ему не отвечает: Клара закрылась у себя в комнате, а Мать – в спальне.

Август проходит в коридор и слышит, как из гостиной доносится плач Иды. Проходит в гостиную.

Август. Ида? Что случилось? Почему ты плачешь?

Ида. О, Август! Твоя сестра! Она хочет выгнать меня из дома!

Август. Как это? За что?

Ида. Она узнала, что я спала с твоим отцом, и теперь требует, чтобы я ушла из дома!

Август. Подожди.

Август выходит из комнаты, проходит по коридору и стучится в дверь комнаты Клары. Клара открывает дверь.

Клара. Август? Что случилось?

Август. Ты меня спрашиваешь?

Август отодвигает Клару и проходит в её комнату.

Август. С каких пор ты решила, что можешь выгнать Иду из нашего дома? Ты считаешь себя здесь хозяйкой? Она, между прочим, жена твоего брата!

Клара. Ты не знаешь того, что знаю я.

Август. И чего я не знаю?

Клара. Ида спала с нашим отцом! Ида изменила Клаусу с нашим отцом, отец изменил матери с женой нашего брата.

Август. Она тоже мне это рассказала. И что с того? Только идиотка не поняла бы, что это была лишь метафора морального подавления отцом сына.

Клара. Нет, Август, ты многого не знаешь! Мама мне всё рассказала. Это была не метафора. Ида и Отец спали на самом деле.

Август. А я ещё раз повторю, что только идиотка не прочла бы в этом метафоры. Значит так! Если я узнаю, что ты впредь обижаешь Иду, я подниму с родителями разговор, что тебе следует учиться в интернате – будешь приезжать домой только на каникулы.

Август возвращается к Иде в гостиную. Ида сидит в кресле и плачет.

Август. Ида! Ида, милая, не плачь! (Садится на подлокотник кресла и обнимает Иду.) Не плачь. Я всё решил. Теперь никто не будет тебя обижать. Не плачь. Они все глупцы. Они не понимают, что это была лишь метафора. Метафора морального подавления отцом сына. Хочешь… Хочешь, я сделаю так, что Отец больше никогда не будет подавлять сына? И Отец больше никогда не тронет тебя.

Ида вытирает слёзы и кивает.

Август уходит за кулисы и возвращается на сцену с губкой и пачкой мела. Он проходит в спальню Клауса и Клары, стирает губкой название комнаты на полу и мелом выписывает новое название "Спальня Иды и Августа".

Август возвращается в гостиную. На руке у него остался мел. Он проводит рукой по щеке Иды и оставляет на щеке следы мела.

Август. Ну, вот, и всё, милая Ида. Я закончил. Теперь Отец больше не будет подавлять сына. Теперь Отец больше не тронет тебя.

Ида. Спасибо тебе, Август!

Август. Пойдём со мной.

Август и Ида уходят в спальню Августа и Иды.

Явление тринадцатое

Клаус и Отец возвращаются домой.

Клара лежит у себя в комнате, впившись в подушку, и плачет. Услышав шум в коридоре, она выбегает в коридор.

Клара. Клаус! Клаус!

Хмурый Клаус игнорирует сестру и сворачивает в гостиную.

Отец. Что случилось, доченька? Почему ты плачешь?

Клара. Клаус!

Отец. Зачем тебе Клаус? Оставь его. Он сейчас не в лучшем настроении.

Клара. Я всё знаю. Я знаю, что ты спал с Идой. И я всё расскажу Клаусу.

Отец. Ну, ты даёшь, доченька. Все же знают, что это была всего лишь метафора морального подавления отцом сына.

Отец идёт с мешком на кухню.

Клаус входит в гостиную и никого там не застаёт.

Клаус. Надо же! Неужели оторвалась от телевизора?!

Клаус берёт пульт и включает телевизор. Переключает каналы.

В гостиную вбегает Клара.

Клара. Клаус!

Клаус. Боже, Клара чего ты кричишь?

Клара. Клаус, я должна тебе что-то сказать.

Клаус. Подожди.

Клаус делает телевизор громче. В новостях передают, что великий вождь подписал закон о запрете охоты на нарвалов.

Клара. О, боже! Клаус, пожалуйста, только держи себя в руках.

Клаус в ярости поднимает телевизор и разбивает его вдребезги.

Клара. Клаус, пожалуйста, прекрати! Это ещё не конец света.

Клаус. Как же я ненавижу эту ледяную пустыню! Ей правят жулики и воры!

Клара. Клаус, прошу тебя, не говори так! Может, это и к лучшему. Столько людей погибает во время охоты на нарвалов. Наш великий вождь не будет принимать закон просто так: он заботится о народе.

Клаус. Может, кто-нибудь подскажет твоему вождю, что нужно заботиться не о народе, а о жизни отдельного человека?!

На шум в коридор из кухни выходят Отец и Мать.

Отец. Что там у них происходит?

В доме раздаётся звонок.

Мать. Ох, я пойду – открою.

Мать уходит за задник сцены.

В коридор выходит Клаус и встаёт около спальни Иды и Августа. В комнате Ида и Август занимаются сексом.

Клаус. Ну, спасибо тебе, папа! Съездили за гречкой, ничего не скажешь.

Отец. Что случилось? Что ты опять устроил?

Клаус. Ваш вождь подписал закон о запрете охоты на нарвалов. Сегодня! Сегодня я мог в последний раз посвятить день самому любимому делу в жизни! Но ведь ты, папа, ты никогда не даёшь мне жить по-настоящему, жить так, как я хочу!

В спальне Иды и Августа Август и Ида вылезают из кровати. Ида встаёт перед Клаусом и нагибается, держась руками за плечи Клауса через "невидимую" стену. Август встаёт сзади Иды и имеет её.

Отец. Я требую от тебя чего-то, потому что забочусь о тебе. Я – твой отец, и я знаю, как лучше для тебя.

Клаус. Ты не можешь знать этого лучше меня!

Отец. Я желаю тебе только счастья!

Клаус. Нет, пап! Ты желаешь, чтобы у меня были деньги. Но счастье, увы, не в деньгах.

Из-за задника на сцену выходит Мать с конвертом. Её переполняет радость.

Отец. Ах, вот, оно как! Счастье, увы, не в деньгах?!

Отец подбирает с пола губку, где её оставил Август, и принимается стирать линии на полу, обозначающие стены.

Мать (радостно). Клаус! Милый! Радуйся, сынок! Тебе пришла повестка!

Отец стирает линию между коридором и спальней Иды и Августа, и голые Август и Ида падают на Клауса.

Мать (так же радостно). Тебя призывают на фронт!

Отец усиленно стирает все линии на полу.

Клаус (разглядывая голых Иду и Августа на полу). Что… Что здесь происходит? Ида? Август?

Отец (стирая всё больше линий). Тебе не нравится наша семья! Тебе не нравится наша страна!

Мать. Подумать только, мой сын будет защищать нашу великую родину!

Отец. Тебе не нравится президент, за которого я голосовал! Тебе не нравится война, которая нас кормит!

Мать. Мой сын будет бороться с фашизмом!

Отец. Ты недостоин жить в этой стране!

Вскоре Отец стирает на полу все линии, и семейный дом превращается в чёрное пустое пространство.

Клаус. Всё! С меня хватит! Я хочу жить! Хочу жить своей жизнью! Я ухожу!

Отец. Тебе некуда идти. Куда ты пойдёшь?

Клаус. На охоту. Буду остаток жизни охотиться на нарвалов. И плевать, если меня посадят.

Отец. Нет! Я не стану отцом врага народа!

Клаус берёт гарпун и идёт к заднику сцены.

Отец. Стоять! (Матери) Держи его!

Мать встаёт перед задником и не даёт Клаусу пройти. Август и Ида бегут на четырёх лапах на Клауса и лают по-собачьи. Клаус разворачивается и отгоняет их гарпуном. Мать толкает Клауса в спину, и тот падает кувырком. Отец отбирает у него гарпун и отбрасывает в сторону. Август и Ида пытаются загрызть Клауса. Он отпинывает их и набрасывается на Отца. Клаус душит отца. Клара подбирает гарпун на полу и пронзает Клауса в спину.

Семья собирается вокруг мёртвого Клауса и съедает его.