Глава 9
Мартин задумчиво повертел стакан с виски.
– Это случилось два года тому назад, – со вздохом проговорил он и торопливо отхлебнул. – В прошлое плавание. Всё шло как обычно: «Феррис» лёг на курс из Портсмута в Сидней, пассажиров взяли немного, да и груза тоже. Рейс, каких уже не один десяток, десяток. Но по пути капитан отклонился от курса из-за непогоды, и «Феррис» заложил приличный крюк. Припасы подходили к концу, и тогда капитан решил причалить к какому-то острову.
На берегу команда наткнулась на племя каннибалов. Каким-то чудом им удалось не только избежать участи быть съеденными, но и обменять побрякушки и безделицы вроде часов, фляжек и прочей ерунды на запас фруктов и пресной воды. И когда они уже собирались уходить, помощник капитана обратил внимание на ритуальные постройки в деревне. Они были украшены драгоценными камнями! Незаметно прокравшись в одну из построек, помощник обнаружил целые горы золотых монет!
Мартин почесал нос. Подбавил виски и, криво улыбнувшись, продолжил:
– Конечно, он доложил обо всём капитану, капитану. Тот размышлял недолго: вернулся на «Феррис», собрал оружие, какое было. Подговорил некоторых ребят из числа команды и пассажиров. Они дождались ночи, высадились на остров и перебили племя. Собрали всё золото, какое смогли найти. Потом, уже на борту, один из матросов – из тех, что ходил с капитаном в рейд – рассказывал: когда они уходили из горящей деревни, он якобы слышал предсмертное пение шамана, которого лично потом добил, добил. Среди команды нашёлся матрос – родом из Океании – он предупредил капитана, что, скорее всего, шаман проклял их. Команду и корабль. Конечно, его подняли на смех, и «Феррис» продолжил свой путь.
Вскоре стало ясно, что происходит что-то непонятное. Корабль сбился с курса, и, несмотря на все старания капитана, найти нужное направление почему-то никак не удавалось. А запасы еды, тем временем, подошли к концу. И тогда людям на борту начал приходить один и тот же ночной кошмар: сами по себе хлопали дверцы, а на стене появлялся текст песни. Той самой, что ты уже слышал…Корабль на самом деле оказался проклят. В него вселился злой дух. Он предлагал жертве кошмара сделать выбор: или стать поваром или едой для других. А дальше…дальше всё зависело от самого человека, от силы его духа. Кто-то, как Грегори, прыгал за борт, кто-то умирал от страха. А кто-то принимал предложение. И готовил на камбузе тех, с кем ещё вчера сидел за столом.
Джим поёрзал на стуле. От услышанного мурашки бежали по спине, рот наполнился горькой слюной.
– И что же потом?
Мартин шумно выдохнул и прикончил остатки виски в стакане.
– На корабле в живых осталось всего два матроса, да сам капитан. Ориентируясь по звёздам, им удалось добраться до Большой Земли. Капитан и матрос к тому времени окончательно сошли с ума. Вторым матросом был я. Меня спасло ужасное отравление, которое я заработал сразу после того, как «Феррис» отошёл от острова. Я наелся каких-то диковинных фруктов из тех, что нам дали аборигены. Я провалялся в бреду, кое-что из происходящего мне рассказывал фельдшер. До тех пор, пока он…пока его… В общем, я остался один, хотя и был невероятно плох. Спасли меня чудом врачи на берегу. «Феррис» привели в порядок и с новой командой определили на другой маршрут.
– И ты вновь вернулся на проклятый корабль?! – спросил Джим и недоверчиво глянул на Мартина.
– Видишь ли… – произнёс тот. – Я хочу избавить корабль от проклятия. Я чувствую за собой вину, ведь это я добил того шамана. Хотя тогда я поступил скорее из жалости. А теперь я готов искупить вину.
– Но как? Как можно избавиться от напасти?
– Я расспросил знающих людей. Я перерыл все книги в библиотеке. Есть только один способ снять проклятие: вернуться на остров и совершить ритуальное сожжение останков того шамана. И ты можешь мне в этом помочь, Джим.
– Но как?!
Мартин наклонился над столом и зашептал, оглядываясь.
– Мы должны подменить карты и испортить компас. Я всё рассчитал! Примерно через два дня мы должны будем пройти мимо того же самого острова. Припасы к этому моменту иссякнут окончательно, и мы вынуждены будем сделать остановку. Ну, а там видно будет…Нужно действовать как можно скорее, скорее! Пока на корабле не наступит голод, дух не проснётся в полную силу. Но если это случится – все твои ночные кошмары покажутся детской шалостью. Нужно попытаться сегодня ночью. Ты со мной?
Джим размышлял. Обманывает ли его Мартин? Джима всё ещё не покидало ощущение недосказанности: наверняка, этот пройдоха рассказал ему не всю правду.
– А почему бы не объяснить всё капитану?
Мартин откинулся на спинке стула и отставил пустой стакан.
– Не смеши меня! Думаешь, он поверит?
Джиму пришлось согласиться. Чтобы поверить в такое, нужно было встретиться с духом один на один в ночном кошмаре. Но капитан не был похож на человека, которому плохо спалось по ночам.
– О’кей. Я с тобой! Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…
Они договорились, что Мартин постучит в каюту Джима за пятнадцать минут до трёх. Как пояснил Мартин: к этому времени обычно заканчивается ночная вахта. И он постарается сделать так, чтобы к концу смены вахтенные спали крепким сном. Как он думал, учитывая тяжёлый ремонт и постоянное недоедание, устроить это будет не сложно. Потом в их распоряжении будет около десяти минут до того, как подойдёт следующая смена. «Всё, – произнёс Мартин, поднимаясь, – меня ждут в машинном отделении. До встречи, Джим! Я на тебя рассчитываю!» Мартин ушёл, а Джим остался сидеть за столиком с недопитым виски. Куда пойти? Пожалуй, был один человек, которого он мог бы навестить.
Джим постучал в знакомую дверь. Милен открыла не сразу. «Прости, – буркнула она, – приводила себя в порядок». От неё шёл едва уловимый запах спиртного. Милен закурила и уселась возле окна. Больше она не казалась Джиму красивой: взъерошенная, с запавшими глазами, подёрнутыми хмельной дымкой, в растрёпанном коричневом платье – сейчас она походила скорее на опустившуюся работницу публичного дома, чем на певичку благородных кровей.
– Зачем пожаловал? – грубовато спросила она, резко выпуская дым вниз.
– Хотел предупредить тебя.
– О чём? – Она скривилась в усмешке и затянулась. – О чём ты хотел меня предупредить, несчастный Джеймс Тимиди?
Джим с трудом подавил отвращение.
– Не ешь на этом корабле ничего мясного.
Милен встала, посмотрела в окно.
– С чего бы это? Я ужасно голодна. На этом дрянном корабле давно ничего не предлагают. Так почему я должна отказываться от хорошего куска бифштекса? А, Джеймс-трусишка? Почему?
– Потому что этим бифштексом может оказаться твой сосед! Или я…
– Что за чушь ты несёшь?! – воскликнула она. – Ты пьян?
– Ни капельки. Послушай меня, звучит глупо, но…
– Это звучит глупо, – прервала его Милен, – потому что ты сам глуп. Глуп и труслив!
– Не смей говорить так! – взорвался Джим. – Ты не понимаешь, с чем мы имеем дело!
– О, да! Чего ты боишься, Джим? Зачем ты хотел покончить с собой? – Она покачала головой и погасила сигарету. – Уйди, Джеймс Тимиди! Оставь меня!
Джим сжал зубы. Как она смеет! Злость вновь охватила его. Злость и обида. Джим резко повернулся и выскочил из её каюты, кипя от гнева. Зачем он только решился на это путешествие! Будь оно трижды неладно!
Глава 10
Снова штормило. Пока шторм был слабым, но Джим почти не сомневался, что к ночи станет хуже. Только бы шторм не помешал их плану! Как и сказал Мартин – большинство пассажиров предпочитало оставаться в каютах. Палуба была пуста. Ремонтные работы давно закончили, и «Феррис» набрал ход. Джим оглядел небо. Оно было затянуто сталисто-серой пеленой, сгущавшейся к горизонту в иссиня-чёрные тучи. Джим бесцельно бродил среди такелажа, несколько раз останавливался то у одного борта, то у другого. Где-то там, среди этой огромной массы воды спрятался крошечный кусочек суши. Там они смогли бы пополнить запасы. Там они могли бы избавиться от страшного проклятия. Джим поймал себя на мысли, что воспоминания уже не так тревожат его. Но он отчаянно не хочет возвращаться в свою каюту. Начавшийся к вечеру мелкий прохладный дождь и резкий, пронизывающий ветер всё же прогнал его с палубы.
Джим медленно отпер дверь и осторожно вошёл. В каюте царил сумрак. Джеймс шагнул внутрь. Под ногами хрустнуло стекло. Джеймс вздрогнул и бросил взгляд на покосившийся туалетный шкафчик. Бритвенные принадлежности выпали и лежали в куче зеркальных осколков возле умывальника. Джим щёлкнул выключателем. Как он и ожидал – света не было. Да и зачем он ему? Джим заперся, уселся на кровати. Дождь хлестал по мутно светившемуся кругу иллюминатора. Совладать с собой было не просто. Хотелось вскочить и поскорее убраться отсюда. Джим встряхнулся. Ну, уж нет! Будет он бояться каких-то кошмаров! Он прошёл через это! Пусть к нему пожалуют хоть все злые духи! Джим усмехнулся и сжал кулаки.
Ему нужно попробовать поспать. Он вытянулся на кровати и прикрыл глаза. В животе ныло и урчало. Он голоден. Джеймс одёрнул себя. Да хватит жаловаться! Давно ли он так же голодал, там в Портсмуте. Джим ясно представил себе маленькую комнатку, представил Элис в домашнем платье. Она суетилась над грязной посудой, а рядом путался под ногами малыш Фрэнк. Он дёргал Элис за край платья и спрашивал, когда они опять будут есть. Хотя обед только что закончился.
Джим открыл глаза. В каюте было светло. Но свет шёл не от иллюминатора и это был не электрический свет. Джим не мог этого объяснить, но он видел каюту как днём. Теперь он обратил внимание на крупные заголовки статей на газетных вырезках.
Джимми-трусишка, страху поддался
И Джим всё понял. Дух снова пожаловал к нему. Это снова кошмар. Но теперь всё будет иначе! Джим встал, прочитал следующий заголовок.
Выбор ты сделать свой отказался
Со стуком распахнулась дверца прикроватной тумбочки. В углах каюты сгустились тени. Буквы менялись с калейдоскопической быстротой. Появились новые надписи.
Но проклят корабль – от судьбы не уйдёшь
Дверца продолжала хлопать, но Джим не обращал не неё никакого внимания. Он хищно оскалился и пробежался глазами по последней строчке.
А значит, сегодня же ночью умрёшь!
Джим стоял в трактире. За плечо его крепко держал тот самый здоровяк, которому Джим задолжал две пинты пива. Здоровяк угрожающе навис над ним, прорычал: «Где моё пиво, сукин ты сын?!» Джим сжал кулак. Размахнулся и изо всех сил врезал матросу прямо между его пьяных свинячьих глаз. В следующее же мгновение Джим снова обнаружил себя в каюте «Ферриса». Он стоял, тяжело дыша, а вокруг вились похожие на змей маслянисто-чёрные щупальца тьмы. Джеймс отмахнулся от них, рванул к стене, на которой продолжали плясать клочки газетной бумаги с буквами. И он принялся с остервенением рвать их в клочья.
Три громких стука, шедшие откуда-то сбоку, привели его в чувство. Джим открыл глаза. Он сидел в кромешной тьме, что-то крепко сжимая в руках.
– Это Мартин! – послышался глухой голос.
Джеймс утёр пот, струившийся по лбу и вискам.
– Иду! – крикнул он в темноту.
Джим поднялся, осторожно добрёл до двери. Нащупал замок. Свет из коридора больно резанул по глазам.
– Спишь? – спросил Мартин.
– Да, опять кошмары.
Джим поднял руку и разжал кулак. На пол посыпались клочки газетной бумаги.
– Пойдём! – ободряюще шепнул Мартин и оглянулся на пустынный коридор. – Мы должны победить!
Джим кивнул и вышел за Мартином. Они, стараясь ступать как можно тише, вышли на палубу. Мартин провёл их к лестнице, ведущей к служебным надстройкам корабля. Здесь они задержались. «Слушай, Джим, – тихо произнёс Мартин, прижавшись почти к самому уху. – Ты должен сам подменить навигационную карту и прицепить кое-что под судовой компас. Там есть небольшая ниша – ты легко найдёшь её. А я пока постараюсь задержать вахтенную смену». Он вложил в руку замершему Джиму свёрток и исчез в сумраке.
Джеймс поёжился. Он представления не имел, как сможет выполнить это поручение. Джим всего два или три раза бывал на мостике и весьма смутно представлял себе внутреннюю обстановку. А что же матросы на вахте? Неужели, они спят? «Феррис» уже заметно качался на волнах, ветер усиливался. Джим огляделся. Никого. Нужно поторопиться. Будь что будет! Он глянул на горящие огни штурманской рубки и решительно вскарабкался по лестнице. Осторожно заглянул в приоткрытую дверь. Тихо. В полукруглом помещении царил полумрак. Один вахтенный примостился на высоком стуле возле штурвала. Его голова мерно покачивалась в такт дыханию. Второй матрос сидел за столом перед навигационной картой. Он сидел, вытянув ноги и сложив руки на груди, и, кажется, клевал носом. Джим затаил дыхание. Сейчас даже стук собственного сердца представлялся ему слишком громким. Спят ли вахтенные? И если спят – достаточно ли крепко, чтобы не заметить постороннего на мостике?
Джим сделал шаг, потом ещё. Он был уже у самого компаса, когда вдруг резко включился свет. Позади раздался громкий щелчок взводимого курка. Вахтенные вскочили со своих мест и преградили путь к приборам. Джим обомлел. Он стоял не в силах пошевелиться. Потом медленно повернулся. В дверях стоял капитан с револьвером в руках.
– Опять ты?! – гаркнул он и опустил оружие. – Клянусь Посейдоном, ещё секунда, и я бы вышиб тебе мозги! – Капитан забрал свёрток из рук Джима. – Что здесь у нас?
– Я могу всё объяснить… – начал оправдываться Джеймс.
– Заткнись! – рявкнул капитан и развернул поддельную карту. К его ногам упал железный брусок. – Ты хотел подменить навигационную карту? – ирландец поддел ногой брусок. – Что это? Магнит? Какая глупая затея, сынок. Про карты у штурмана и те, что хранятся у меня в сейфе, тебе не рассказали? Как видно, забыли упомянуть и про гирокомпас. – Капитан сардонически хохотнул. – Да тебя просто подставили, и явно хотели, чтобы тебя прихлопнули. Уж не Мартин ли, а? Я давно за ним приглядывал, как оказалось – не зря. Его, кстати, уже поймали. Скоро ты присоединишься к нему. Думаю, вам будет о чём поговорить под замком. А я пока решу, что делать дальше. Уведите!
Один из стоявших рядом матросов грубо подтолкнул Джима к выходу. Джим был подавлен, мысли путались. Что же делать?! Рассказать всё капитану? Но он, скорее всего, поднимет его на смех. Так в тягостном молчании его довели до машинного отделения, где возле громоздкой двери с большой круглой ручкой дежурил ещё один матрос. Джеймса бесцеремонно затолкали в едва освещённую тесную каюту. Мартин был уже тут – он сидел у дальней стены, прижавшись спиной к металлической обшивке, и смотрел перед собой. За спиной лязгнула дверь, противно скрипнули засовы. Джим вздохнул. Пахло сыростью и ржавчиной. Слышался глухой гул мощных паровых машин, по стенам иногда пробегала лёгкая вибрация. В простой льняной рубашке и холщовых брюках Джиму сразу стало холодно.
– Ты знал, что так получится, – зло процедил Джим. – Зачем ты хотел подставить меня?
Мартин медленно поднялся и повернулся к Джиму. На его левой щеке от скулы к подбородку тянулась заметная царапина. Вечно улыбающееся лицо юнги сейчас выглядело пугающе пустым.
– Это ты подвёл нас, – проговорил он и сделал шаг навстречу.
Сейчас они стояли вплотную друг к другу. Джим был немного выше Мартина, и тому пришлось задрать голову. Но сделал он это чуть больше, чем нужно, отчего его взгляд его стал надменно-насмешливым. Шторм усилился настолько, что из-за качки стало трудно удерживать равновесие.
– Ты лжёшь мне! – произнёс Джим. – Ты хотел, чтобы капитан пристрелил меня! Так?
Мартин нисколько не смутился. Он оставался равнодушным, только в глазах вдруг промелькнула искорка какого-то дьявольского веселья. Джима прошиб озноб.
– Зачем ты рассказал капитану о нашем плане? – спросил он и склонил голову набок. – Испугался?
– Я ничего не рассказывал…
Мартин вдруг широко улыбнулся. Улыбка его была неестественной, пугающей, скорее, она походила на хищный оскал. Белобрысые брови выгнулись дугой, пигментные пятна на лице запрыгали, задёргались на многочисленных мимических складках. Лицо из пустого превратилось в омерзительную злобную маску.
– Джимми-трусишка, страху поддался! – вымолвил он, слащаво шепелявя. – Выбор ты сделать свой отказался…
Джим отпрянул. Мартин напружинился, принялся слегка раскачиваться из стороны в сторону в противоход кренам «Ферриса». Пальцы его скрючились, руки сошлись вместе, будто сжимали что-то.
– Какого чёрта?! – воскликнул Джеймс. Несмотря на холод, пот заструился по спине.
– Но проклят корабль! От судьбы не уйдёшь! – крикнул Мартин и бросился вперёд.
Увернуться в тесном помещении было невозможно. Юнга вцепился в горло мёртвой хваткой. В глазах Джима потемнело, стало трудно дышать. Но он не растерялся. Нахлынувшие было страх и паника уступили место неистовой ярости. Той самой, что он уже успел испытать во время последнего кошмара.
– Значит, сейчас непременно умрёшь! – прогремело в каюте.
Голос уже мало походил на юношеский баритон Мартина, Джим мог поклясться всеми святыми, что услышал голос самого Сатаны. Ярость предала силы. Джим упёрся одной рукой в грудь Мартина, а второй ударил прямо в оскалившееся лицо. В эту же секунду корабль вздрогнул, заскрипел, протяжно, отчаянно. «Феррис» резко накренился, и Джим почувствовал, как падает. Через мгновение последовал удар, от которого помутнело сознание. Горло освободилось, воздух резким потоком рванул в лёгкие. Подступила тошнота. Джим плохо соображал. Он с трудом поднялся на четвереньки, закашлялся, хватая воздух ртом. Только бы не упасть! Он хватался за ускользающий Мир, за остатки ощущений. Но вскоре сдался.