День двадцать шестой. 25.07
Сегодня я решил выспаться впрок, мало ли что, завсегда пригодится. Спал аж до 10:30, потом сдался и вылез-таки из палатки. Сходив за водой, приготовил геркулес и кофе. Завтрак был весьма хорош. Впереди целый день, который я посвятил отдыханию и отъеданию.
Сначала сидел и рисовал бухту – плавный изгиб берега, заканчивающийся небольшим мыском, скалы, словно вырастающие из песка, силуэты деревьев на вершине, море, покрытое кое-где белыми барашками волн, морской воздух с запахом водорослей, лежащих на берегу, смех детей, прыгающих по камням.
Потом пошел лазать по скалам – занятие довольно интересное, особенно тем, что на вершине скалы, куда я хотел попасть сначала снизу, а потом попал-таки сверху, продираясь через заросли молодого дубняка и колючек, судя по следам, никто никогда не был.
Добившись желаемого, разлегся на песке и стал читать книжки, подаренные мне друзьями из Хабаровска (Сашей и Наташей).
Мимо снова прошла вчерашняя женщина, пользуясь случаем, попросил сфотографировать меня в палатке.
После обеда небо стало затягивать облаками и туманом, подул ветер, и я задумался о том, чтобы перебраться в палатку. Но лежать на гальке было очень интересно – совершенно случайно иногда глаз выхватывает из этого нагромождения пёстрости осколок древней цивилизации, пробку от бутылки, симпатичный кулон… да нет, не золотой, просто побрякушка,… красивый камень, словно сделанный рукой Великого Художника… хотя почему «словно», так оно и есть.
Пока я так лежал и размышлял, подобно дядьке Черномору, из волн появился человек в гидрокостюме, и первым делом спросил меня закурить. Получив отказ, не расстроился, а стал выжидательно смотреть на море. Что-то у него спросил, он что-то ответил, потом я рассказал, откуда и как приехал, он очень удивился и рассказал, в свою очередь, что с напарником ловит тут трепангов, которые очень ценятся в ресторанах. А ещё сказал, что тут есть неподалеку общий душ с пресной водой, что весьма ценно, поскольку морская вода склонна разъедать все, с чем соприкасается. Вскоре, словно тридцать три богатыря, вышел его напарник и они, попрощавшись, отправились в душ.
Ближе к вечеру по берегу в поисках ракушек стали бродить дяди, тёти и их дети, они ходили по песку, разрывали груды водорослей, выброшенных на берег, пристально глядели под ноги и искренне радовались каждой новой находке.
А я лежал, размышлял и наслаждался закатом. А потом поужинал и лёг спать.
День двадцать седьмой. 26.07
Чтобы успеть на пароход, встал с рассветом, принял душ и мимо туристических домиков, ресторанов, кортов и пляжей, пошёл к посту ДПС, откуда вскоре уехал во Владик на микрике. Надо спешить, а то претендентов на пароход, наверняка, немало, а гулять тут ещё 4 дня вовсе не хочется. Прямо из машины пересел на автобус, который шёл до ж/д вокзала. Вокзал и морской порт здесь находятся рядом. И далее в район Эгершельд, куда мне и надо было. Автобусы здесь тоже кардинально отличаются от привычных московских – почти все японского или корейского производства, с мягкими сидениями, предназначенные в основном для перевозки пассажиров на дальние расстояния, они очень неудобны в городе. Приятно поражает и то, что оплачивать проезд нужно только при выходе из автобуса, и ни разу не встретил я ситуации, когда бы человек пытался обмануть водителя.
Вход на территорию порта оказался платным, для обыкновенного пешехода, чтобы попасть туда, нужно заплатить аж 17 рублей. А от проходной ещё нужно было идти минут пятнадцать до одного из последних причалов. И вот наконец желанный корабль! Контейнеровоз «Капитан Кремс», притянутый канатами, лишь слегка покачивался на волнах. Нисколько не смущаясь, я поднялся по трапу и спросил, где можно найти капитана, так как я хочу уйти с вами на Камчатку. Оказалось, что вопросами пассажиров заведует старпом, который появится часа через два.
Я встал в сторонке, чтобы не мешать погрузке, и стал наблюдать жизнь порта. Мимо ездили грузовики с контейнерами, различные погрузчики сновали туда и сюда, огромные портовые краны, двигаясь по рельсам переносили на борт судна готовые к отправке грузы. Иногда приезжали молодые люди на иномарках и громко с кем-то ругались по мобильным телефонам, обговаривая условия погрузки, разгрузки и ещё какие-то детали. Недалеко от меня примостилась бригада портовых рабочих. Поскольку они сейчас не участвовали ни в какой работе, двое стали играть в шахматы, а остальные по мере возможности содействовали игре. Я был очень поражён, наблюдая эту сцену: ни единого слова матом, ни какого другого ругательства не проносилось над причалом, шутки были смешными, отношения в коллективе прекрасные. При встрече с другой бригадой они вежливо перездоровались и продолжили игру. Согласись, дорогой читатель, это довольно резко отличается от того, что мы привыкли видеть в фильмах.
Пока стоял, познакомился с остальными людьми, желающими тоже уйти на этом пароходе. Были здесь строитель Бурейской ГЭС с женой, старичок-китаец, очень общительный, он рассказал, что уже не раз ходил на этом пароходе, и что тут замечательно кормят, с ним был неразговорчивый молодой человек в камуфляже, он стоял в стороне, потом подошли парень с девушкой, они собирались на Сахалин. Постепенно количество собравшихся людей стало превышать девять человек, которые мог взять пароход…
Наконец нас пустили на борт и стали по одному запускать к старпому. Лица выходивших светились так, как будто они выносили с собой какую-то тайну, на вопросы вроде «ну как?», отвечали: «мы уже отмучились…» Хорошо, что я был в начале очереди, иначе бы лопнул бы от нетерпения. Когда я предстал перед старпомом, оказалось, что все не так страшно, вот только по-автостоповски (то есть бесплатно) мне не проехать.
Завтра около 9 надо быть на борту, потому что в первой половине дня мы отходим. Времени теперь много, можно посвятить его изучению владивостокских музеев и других достопримечательностей. Первым делом я зашёл в замечательную столовую недалеко от порта – силы таскать рюкзак ещё сегодня пригодятся.
Потом вернулся на Морвокзал и решил отправиться в краеведческий музей, он тут наверняка должен быть. Первый же спрошенный мной пешеход, как это ни странно, абсолютно точно указал направление. Пока шёл, наткнулся на Галерею приморских художников, а затем и на Союз приморских художников, в первой была выставка китайских мастеров рисования на шёлке, а Союз порадовал выставкой их Омских коллег.
Краеведческий музей был неподалёку. Оставив рюкзак, который мне любезно разрешили поставить в угол, я пустился исследовать Приморье, представленное тут в стеклянных стеллажах.
Музей расположен на 3-х этажах, рассказывающих о геологии, географии, климате, животном и растительном мирах, истории, начиная от начала нашей эры до последних дней, о местных народностях, об исследовании и исследователях этого края.
В 698-926 годах, на территории современного Приморья существовало государство Бохай, возглавляемое королём. У короля было всего два министра: левый министр и правый министр. При левом существовали департаменты Справедливости, Человеколюбия и Правосудия; при правом – департаменты: Благоразумия, Обычаев и Верности. Какой пример для наших политических деятелей!
Бродил так до самого закрытия, пока не понял, что ещё немного, и свалюсь под грузом информации и усталости. Когда выходил из музея, начался дождь, которому поначалу я не придал особого значения и побрел к Морвокзалу, чтобы написать по интернету друзьям. Так как скорость связи была очень медленная, решил повторить попытку в другой раз и отправился на почту. Пока дошёл до почты (а идти тут минут пять), промочил ноги – во Владивостоке дождь подразумевает под собой, что все выпавшие осадки с верхних точек города в конце концов начнут стремиться вниз, а это чревато затоплением нижних улиц.
Позвонил родителям, после чего полтора часа смотрел из-под крыши, как люди относятся к себе, окружающим и климатическим условиям, и какие они при этом проявляют чудеса сообразительности, стойкости и целеустремленности. Кто-то старался ни в коем случае не пострадать ни от одной капли, прикрываясь всем, чем можно; кто-то, промочив ноги, свободно шлепал по лужам; молодой муж заехал на джипе почти на нашу лестницу, чуть не сбив при этом ограждающий столбик, лишь бы его любимая не почувствовала дискомфорта от падающей с неба воды; опытные бабушки расчётливо накрылись полиэтиленовыми плащами и неспеша потащили огромные сумки с едой для внучат. Большинство же стояло под крышей, никуда уже не спеша и мечтая об окончании дождя.
Наконец дождик кончился, и я вновь очутился на Морвокзале. Сидеть тут ещё часов двенадцать, будем надеяться, что ночью его не закрывают. Через интернет написал друзьям письмо, что ухожу завтра на пароходе на Камчатку, пообщался с подругой из Москвы. Все-таки, как здорово, на экране монитора совершенно не отражаются много тысяч километров, разделяющих нас.
А потом, облокотившись на рюкзак, погрузился в объятия Морфея.
День двадцать восьмой. 27.07. На Камчатку!
На проходную к 16-му/17-му причалам я приехал почти вовремя, на входе показал вчерашний пропуск на территорию, девушка-охранник немного пожурила, но пустила. Снова долгий путь вдоль рельсов, вагонов, складских помещений, заборов, кранов и прочей портовой атрибутики, и вот, ура, я на борту «Капитана Кремса». Старпом показывает каюту… Небольшое помещение с двумя люмами (так тут называют иллюминаторы), справа двухъярусная койка, слева платяной шкаф и раковина с зеркалом… нет, без зеркала, прямо по курсу «диван», точнее, нечто, исполняющее обязанности дивана, все это в чрезвычайно запущенном состоянии. Но зато кормить будут 4 раза в сутки: в 7:30 (завтрак), 11:30 (обед), 17:00 (ужин) и 19:30 (вечерний чай).
Буквально через 10 минут познакомился с Олегом, нам вместе ехать. Он пошёл ставить машину на стоянку, а я стал разбирать рюкзак и наводить порядок, насколько это возможно: раскидываю по местам ящики, «подушки», вешаю на стену свой рисунок бухты Шаморы, все-таки, пять суток идти, пусть здесь будет красиво. Вполне удовлетворённый, засыпаю на диване, хоть и дрых в порту, но делать пока нечего.
Через час вернулся Олег, он едет только до Сахалина, а оттуда собирается на Курилы к другу. Они вместе заканчивали рыбоперерабатывательный институт, правда, работать по специальности осталось всего два-три человека с курса. Он рассказал, как ходил на полгода на сейнере в море – они ловили и перерабатывали прямо на корабле рыбу, а периодически её забирали и увозили на Землю. Оказывается, через несколько месяцев нахождения в небольшом коллективе в ограниченном пространстве, люди начинают без причины нелюбить друг друга, раздражаться по всякому поводу и ссориться из-за пустяков, поэтому максимальный срок автономного плавания составляет шесть месяцев, хотя и это бывает много.
Швартовка судна, забирающего рыбу – праздник для рыбаков. Несмотря на то, что все контакты между командами строго отслеживаются, к вечеру на судне не найдешь трезвого матроса. В связи с этим, несколько дней после прихода судна, считаются выходными. Кстати, стоимость бутылки водки в таких обстоятельствах может достигать сорока долларов или тысячи рублей.
Разговорились об обеде, Олег рассказал, что когда бывает шторм, скатерти в столовой специально смачивают – чтобы не ездили тарелки, стулья привязывают к полу, а еду быстро запивают компотом, дабы вестибулярный аппарат не дал осечку. Еще не успел желудочный сок вступить в свои права, как нас пригласили к обеду.
Обед оказался чрезвычайно вкусным, словно в ресторане, на столе масса различных соусов и приправ, начиная от кетчупа и горчицы, заканчивая соевым и чили. На третье, как всегда, компот. Наелся от души!
А после обеда к нам подселили Георгия, он едет на Камчатку жить. Родившись в Пермской области, Георгий женился на девушке из Петропавловска-Камчатского и впоследствии, отправив жену с ребенком на самолете, поехал поездом до Владивостока и далее пересел на пароход, чтобы достичь заветного полуострова. Поскольку автостопной премудрости он не знал, в пути был лишен многих благ. Я дал ему почитать книжку «Практика вольных путешествий», книжку, в которой очень удачно собрана и систематизирована информация о способах путешествования по планете без денег. Пусть лучше поздно, чем никогда. Он, начав, настолько ушёл в чтение, что читал до самого ужина. Мы же с Олегом мирно спали.
Отчаливаем, пароход слегка затрясло, и берег стал неспеша удаляться. По правому борту остались гигантские портовые краны, отсюда почему-то похожие на богомолов, через полчаса Владивосток уменьшился до размеров открытки, мы рассекали волны залива Петра Великого.
После ужина стали смотреть кино – прямо в столовой есть телевизор и видеомагнитофон. Я же болтаю с Ольгой, она живет на Камчатке и рассказывает об этом крае, а также о своих родственниках, которые буквально раскиданы по стране, почти у всех ей удалось погостить.
Потом пошел на палубу, ветер продувает насквозь, но ещё видны берега, ещё чайки несутся за кораблём. Постепенно небо окрашивается в желто-сиреневый цвет, несмотря на пасмурность, закат очень радует взор. На корме стоит Сергей, в тёплой защитного цвета куртке. Он едет в экспедицию на Сахалин изучать экологическое состояние нефтепровода, который выкупили голландцы.
Хочется сфотографировать пейзаж, вот только сели батарейки, и фотоаппарат отказался работать. Пока достаю смену со дна рюкзака, вся картинка тает среди темно-свинцовых облаков. Раз не удалось тут, иду на бак (носовую часть корабля) – вот где явно чувствуется наша скорость! Огромные по земным меркам валы несутся навстречу, разбиваясь о нос корабля. Все это бурлит и клокочет, создавая в беспорядочном движении невероятные по красоте картины. Дух захватывает, особенно когда видишь эти валы, проносящимися на расстоянии одного-двух метров от себя, или когда пытаешься представить себе, каково оказаться сейчас за бортом. А ведь вас с ним разделяет всего несколько метров.
Японское море – одно из самых глубоких морей Мирового океана, максимальная глубина 4224 метра, средняя глубина – 1535 метра, солёность воды 34 %. Здесь есть два основных течения – холодное приморское и тёплое цусимское. Поэтому в Приморье холоднее, чем в Японии, несмотря на достаточно низкие широты.
Кроме того, Японское море – одно из самых богатых морей России. Здесь обитает более 200 видов птиц, более 400 видов водорослей, около 6000 видов животных, от простейших до млекопитающих, в том числе около 1000 видов рыб.
Да, человек перед стихией абсолютно беззащитен, его маленькая черепная коробочка пока не может подсказать, как с ней справиться. Зато размышлять о всемогуществе человека, о его равности Создателю, может.
Вдоволь насладившись и охладившись, отправился в каюту, где дописал заметки за сегодняшний день и лёг спать.
День двадцать девятый. 28.07
Проснулся около семи. Ровно в семь запело радио. Первая ночь в море прошла хорошо.
Как ни странно, к 7:30 в столовой были практически все, только Сергей остался спать. Время потянулось медленно, наверное, сказывалось отсутствие привычки, где-то там, за люмом, проносились темно-синие холодные волны, слегка покачивая пол, мы же, завалившись на койки, продолжали дремать.
Хокку:
А за иллюминатором
баландается море, Японское.
И ни одного японца.
После обеда я решил порисовать – времени «море», моря тоже «море», вот только сильный ветер норовит сдуть краски и автора этих строк в пучину. Вглядывался в игру волн, в эти безумные переливы цветов, в белые барашки, осёдлывающие наиболее резвые волны. Глубина под ногами чуть больше километра, Японское море одно из самых глубоких, а мы, как ни в чём ни бывало, ходим по палубе, думаем о чем-то, рисуем… признаться, так и не получилось у меня изобразить его. Наверное, нужно немало прожить на берегу или, лучше, на палубе, чтобы научиться чувствовать эту стихию. Никогда не видел, чтобы море повторялось, каждый миг оно разное, с каждой секундой меняется его цвет, форма, настроение.
За ночь мы успели отойти от материка и теперь, насколько охватывал взгляд, везде нас окружала вода, туманно сливаясь на горизонте с небом. Пасмурно сегодня и, как положено, ветер.
Решили пойти с Олей полазать по кораблю, все-таки, впервые на таком большом судне, всё любопытно. Залезли почти на самый верх – отсюда видно гораздо больше, чем с палубы, кружишься, и кажется, будто всё вертится вокруг тебя, море, небо, снова море, и ни одной чайки – далеко отошли от берега, сюда они не полетят. А вот на носу, у самых валов, где всё бешено ревёт навстречу, Оле не понравилось: «а, вода, да её везде полно!»
Дотянув таким образом до ужина, после него стали смотреть кино, 12-ти серийный фильм «День рождения буржуя». Интересный, мне понравился, до 1:30 успели посмотреть 9 серий, на самом же интересном моменте оказалось, что последних трёх серий на корабле нет, поэтому все пошли спать, так и не узнав, кто же был главным негодяем.
Завтра приходим в Корсаков на Сахалин.
День тридцатый. 29.07
После завтрака стоял на корме и, размышляя, курил трубку. Внезапно нахлынули воспоминания: работа, учеба, стремления, круговерть дел и планов – как вы теперь далеко, но словно снова очутился в этом сумасшедшем, но отчасти интересном кипящем котле.
А потом пошёл помогать повару Михаил Ивановичу резать картошку, – всё же польза какая-то от меня будет. Под музыку этот процесс приносит большое удовольствие. Михаил Иванович уже много лет на флоте, за это время обошёл весь мир, побывал в большинстве стран, имеющих выход к морю. Больше всего мне запомнился его рассказ о современных русских эмигрантах. Практически в каждой стране живут русские, попали они туда по разным причинам: кто добровольно, кто поехал за деньгами, но так и остался жить, кому просто не хватило средств вернуться, а потом привыкли, но всех, без исключения, иногда схватывает за сердце чувство тоски по Родине, такой тоски, какую не погасишь ничем, не забьёшь телевизором, не зальёшь алкоголем. То место, где ты родился, всегда будет тянуть и звать. Так уж мы устроены.
Корабль – это большой плавучий дом, поэтому здесь есть всё, что нужно человеку для жизни, оказался тут и душ, в который я вскоре незамедлил отправиться.
Вошли в пролив Лаперуза, здесь более тёплая вода, поэтому плавает очень много всякой живности: есть тут и чайки, которых давно уже не видели, и тупики, неуклюже разбегающиеся от парохода, помогая себе маленькими крылышками, и бакланы, и сивучи, глядящие из воды на нас своими чёрными блестящими глазками, обычно тут бывают дельфины, но нам не повезло.
После обеда появился краешек Японии – мыс Сои, как оказалось, ничего особенного – берег как берег, который вскоре растворился в тумане. Зато слева красовался остров Сахалин, покрытый сопками и зеленью.
Сахалин – огромный остров, раскинувшийся между Японским и Охотским морями, здесь даже есть своя железная дорога.
Сахалинская область (65 rus) занимает территорию (вместе с Курильскими островами) 87100 кв. км. Население 619,6 тыс. жителей. На территории Сахалинской области около 160 вулканов, из них около 40 действующих, птичьи базары, лежбища сивучей и морских котиков. Центр – город Южно-Сахалинск, основанный в 1882 году с населением около 165 тыс. жителей.
А к ужину мы уже подошли к Корсакову – небольшому симпатичному городку, раскинувшемуся в тихой бухте. Попрощавшись с пассажирами, которые ехали на Сахалин и обменявшись координатами, пошли гулять по городу. Я всё лелеял мечту заехать в Южно-Сахалинск, до которого тут всего 40 километров, у нас там есть хорошие знакомые. Вышли из порта и стали ждать автобуса, чтобы доехать до центра города. Я же, памятуя об автостопе и не желая ударить в грязь лицом, начал стопить, на что паренёк, с которым мы плыли на пароходе, проживший в этом городе почти всю жизнь, резонно заметил, что никогда автостоп не сработает в Корсакове, никто просто так не повезет, за деньги и то не каждый согласится. В результате мы с Герой уехали на третьей машине до почты, а паренёк остался ждать автобуса. Корсаков оказался тихим спокойным городком с Лениным на главной площади, центральной улочкой Советской, ведущей к порту, гуляющими школьницами и мамами с колясками. Дошли, привыкая к стабильной земле, до переговорного пункта, я позвонил домой, что всё в порядке и стал набирать южно-сахалинский номер, но, к сожалению, никто так и не взял трубку. Поэтому ехать в Южно-Сахалинск не решились, зато подумали махнуть на симпатичные озера, которые тут тоже километрах в сорока. И почему так, даже не знаю, ведь и рюкзака с собой не было, и пароход завтра уходит, потянуло почему-то туда. По пути заехали в единственный тут интернет-клуб, это оказался небольшой обшарпанный домик со стеклянными дверьми, внутри которого не было ни одной живой души. Постучав, по совету местных жителей, посильней, мы добились аудиенции у тёти, которая сообщила, что клуб еще только собирается открыться, и откроется примерно через неделю, так что добро пожаловать потом.
Значит, не судьба. На двух машинах мы доехали до выезда в сторону озер и стали ждать, когда кто-нибудь туда поедет… Через час решили пропустить десять машин и, если никого по пути не будет, погулять по городу и вернуться на пароход. Так и сделали. В сторону озёр машин почти не было, зато навстречу тянулась вереница «Тойот» и других «японок» неизвестных марок – люди возвращались с дач. Оказывается, и на Сахалине есть дачи.
На обратном пути, всё ещё желая приключений, полезли на сопку, что возвышалась недалеко от порта. Восхождение потребовало проявить немалую ловкость и упорство. Склон был очень крутой, сыпучий и скользкий, к тому же он был покрыт зарослями малины, борщевика и шиповника, мы лезли по некоторому подобию тропинки, рискуя каждую минуту весело прокатиться вниз добрую сотню метров, собирая колючки и всё остальное, что подвернется под руку… или другую часть тела.
Казалось, на эту вершину не ступала нога человека, и может подняться только избранный… уже почти на самом верху, гордо подняв голову, оглядывали мы окрестности. Каково же было наше изумление, когда на самой вершине заиграла музыка, чуть поднявшись, мы разглядели обнимавшихся парня и девушку. Посмотрев на них как на коллег по несчастью, ведь как спускаться мы еще не знали, пошли дальше… и увидели сначала один капот, потом еще один, потом перила, потом открытую шашлычную и асфальтированную дорогу!!!
Сделали несколько кадров острова и нашего парохода, и пошли по асфальту вниз.
В порту нас встретил джип – Сергей, попив пива, решил покататься, а поскольку выезд с территории порта без документов на машину запрещён, он рулил по территории. Откуда-то тут появились Гаишники, но мы спрятались от них за зданием склада, чтобы потом со свистом шин, подъехать к трапу. На корабле все ходят на берег, отдыхают. Кто-то из докеров (портовых рабочих) сказал, что здесь есть рыба, поэтому Сергей стал готовить снасти, а мы с Герой, фонариком, ведром и саперной лопаткой отправились за червями. Несмотря на то, что уже стемнело, накопали их немало. Дождевые черви водятся даже на Сахалине.
Все были весьма удивлены тем, что наша миссия удалась, и вскоре по-очереди, вырывая друг у друга леску с крючком и червяком, склонялись за борт и пытались что-нибудь выловить. Быстро сладили люстру – это лампа, опущенная к самой воде. В темноте вокруг неё собираются анчоусы, а на них уже начинает охоту более крупная рыба. Но удача нам не сопутствовала, поэтому пошли в кают-компанию смотреть телевизор и пить пиво – я взял попробовать бутылочку местного корсаковского. Его здесь производят нефильтрованным и только в пластиковых 1,5 литровых бутылках. Вкусная штука, как оказалось.