Закалённые войной. Рассказы и повести из цикла «Ваш подвиг бессмертен»

Госпиталь на колесах

Весной 1941 года Валентина Попова окончила институт и получила квалификацию преподавателя педагогики и методики начального образования в дошкольных учреждениях, но жизнь распорядилась по-своему. В апреле она получила диплом, а 22 июня началась Великая Отечественная война!

На следующий день, проводив на фронт самых близких и дорогих людей, Валя подала заявление с просьбой принять ее на курсы медсестер, по окончании которых, послать на фронт. Так, по зову сердца, по комсомольскому и гражданскому долгу, уже на 3-ий день войны – 24 июня, девушка вновь села за ученический стол.

В те дни в горком ВЛКСМ было подано более двухсот заявлений от девушек-комсомолок с просьбой принять их на краткосрочные курсы медсестер, по окончании которых, им предстояло отправиться на фронт… навстречу судьбе…

Окончив без отрыва от работы шестимесячные курсы медсестер первого военного набора, Валя была мобилизована в армию и направлена на фронтовой военно-санитарный поезд №1053, принадлежащий фронтовому эвакопункту №137, который обслуживал 6 разных фронтов: Брянский, Калининский, Сталинградский, Ленинградский, Карельский и 2-ой Прибалтийский. По какой-то неизвестно причине, за военные годы, больше всего этот поезд был предан именно Ленинградскому фронту.

Девушки-медсестры забирали раненых из медсанбатов, полевых госпиталей и перевозили их в тыловые госпитали ближайшего фронта. Это были очень тяжелые раненые, серьезно и страшно изуродованные металлом люди, нетранспортабельные, которых еще нельзя было эвакуировать в глубокий тыл, однако и нельзя было оставлять их во фронтовых госпиталях, ведь туда постоянно доставляли новых раненых и больных воинов! Девчонкам все время приходилось курсировать вблизи фронтов, тем самым, каждый раз подвергая себя смертельной опасности!

Такие санитарные поезда, которые перевозили или эвакуировали раненых, медики называли «Госпиталями на колесах».

Четыре долгих тяжёлых года – дни и ночи на колесах, в постоянном движении с ранеными, больными, обожжёнными, обмороженными и контужеными воинами, по трудным, перегруженным и неспокойным военным железным дорогам! Как все это было непросто! Сколько сил, выдержки, внимания, терпения, заботы, постоянного физического и нервного напряжения требовала военная медицинская служба!

Каждая медицинская сестра обслуживала три вагона-теплушки с тяжелоранеными и больными воинами и два дополнительных вагона с легкоранеными или контуженными. Такие прицепы сопровождали их почти в каждом рейсе. И если первые требовали постоянного наблюдения, нуждались в уходе, лечении (уколах, перевязках, лекарствах), то за вторыми приходилось постоянно следить и переживать, чтобы никто из них не отстал от поезда на остановках. Это расценивалось как «ЧП» и влекло за собой суровое наказание!

Каждого принятого бойца с личными вещами, с его историей болезни, с записями, сделанными в пути следования поезда: об оказанной помощи, лечении, осложнениях, нужно было доставить в госпиталь.

Особенно было трудно, когда загруженный до отказа поезд попадал под бомбежку вражеской авиации!

Первое страшное боевое крещение Валя получила зимой 1942-го, под Брянском. Тогда жертвы были огромны! С каждой такой бомбежкой девушки взрослели, мужали, учились стойкости, выдержке, умению преодолевать любые трудности, владеть собой в любой обстановке! Во время бомбежек часто бросалось в глаза несоответствие между напряжёнными, беспомощными лицами раненых мужчин и сдержанными, спокойными лицами женщин, выполнявших свою работу! Было ужасно, когда впервые попав в санитарный поезд, тяжелораненые воины оказывались незащищёнными перед лицом опасности: безоружные, лишённые возможности давать отпор и уничтожать ненавистных врагов!

Девушки и женщины: врачи, медсестры, санитарки и сандружинницы, не смотря ни на что, выполняли свой гуманный долг по спасению, оказанию помощи и эвакуации раненых!

Проводя, в буквальном смысле, 24 часа на работе, Валя видела и плачущих пожилых мужчин, и совсем молодых, но уже поседевших юношей, едва вырванных у смерти усилиями медиков! Все приходит с опытом, и порою, самым главным было – уметь вовремя отвернуться и не дать понять, что ты увидела, как бежит по щеке жгучая и скупая мужская слеза!

С болью в сердце, со слезами на глазах медики проезжали на своем «Госпитале на колесах» через разрушенные города, дотла сожжённые сёла, видели голодных, измученных, лишенных крова людей, а среди них – детей с застывшими в ужасе лицами, с потухшими глазами, забывших про улыбки на бледных губах! Они, эти детишки, переносили голод, бомбежки, видели пламя пожаров, смерть матерей и гибель близких! Это и было самое страшное свидетельство жестокой войны – голодные, грязные, босоногие, осиротевшие, раненые, а нередко и убитые дети! Ежедневно медики встречали их на своем пути по фронтовым железным дорогам. В поезде детишек отмывали, кормили, приводили в порядок одежду, а потом сдавали их вместе с ранеными. Этих ребят, чаще уже с тыловыми поездами, отправляли в детские дома. Таким образом, военно-санитарными поездами сотни тысяч детей были спасены от голода, болезней, а то и неминуемой гибели!

После полного освобождения родной земли от фашистских захватчиков, Вале довелось вывозить раненых из советских госпиталей, расположенных в Польше, Румынии и Чехословакии.

Указ Президиума Верховного Совета СССР о расформировании военно-санитарных поездов был издан 25 сентября 1945 года. Однако поезд, где работала Валя, и несколько других поездов получили приказ: продолжить и завершить возвращение наших раненых бойцов на Родину, а затем вывезти репатриированных из Германии! Репатриированными были советские люди, военнопленные, насильно угнанные в рабство, в неволю, из оккупированных городов и сел нашей необъятной страны, а впоследствии освобожденные из фашистских лагерей смерти!

Только 31 декабря 1945 года, в самый канун Нового первого мирного 1946-го, Валя Попова вернулась домой и возвратилась к работе с детьми.

75% личного состава санитарных поездов составляли девушки-комсомолки и молодые коммунисты. Сколько погибло их от бомбежек вражеской авиации, артобстрелов, крушений, пожаров от немецких зажигательных бомб… в памяти, в сердце, перед мысленным взором живых они навсегда остались молодыми, бесстрашными и верными патриотами своей Родины!

Шрамы остаются навсегда

В 1934 году Светлана Терентьева пошла в школу, она находилась очень далеко от дома. Для этого случая родители скопили денег и купили ей ботинки, сатиновое платье для лета и фланелевое – для зимы. Школьную форму мама сшила из своего старого костюма, школьную сумку смастерила бабушка. Книги в школе выдавали бесплатно. 1-ый и 2-ой класс Света училась в Углянской школе №4, затем построили новую школу, недалеко от ее дома. С 4-го класса ученики каждый год сдавали экзамены.

Отец трудился на заводе в 2 смены, поэтому дома его практически не бывало. В школу, где училась Света, ее мама устроилась работать уборщицей. В семье появился дополнительный заработок. Девушка после уроков стала помогать ей. В школе бесплатно кормили: супы – гороховый, вермишелевый и кусочек хлеба, посыпанный сахаром. В этой школе девушка закончила 7 класс – это был 1941 год. 7 июня выдали свидетельство об окончании школы, и она подала документы в медицинское училище, но учиться ей там не пришлось…

22 июня Света с подругой пошли в парикмахерскую, было около 10:00 часов утра, и вдруг по радио объявили: «Война!» На улице все кричали, кругом была паника! Света поспешила домой, но мамы там не было – ушла на митинг. Вернулась домой она только в 15:00 часов. Сказала, что велели заклеивать окна крест-накрест, если вдруг начнется бомбежка, чтобы не вылетали стекла. Около дома заставляли рыть яму, чтобы в случае нападения немцев – прятаться там.

У отца не было «брони». Практически с первых же дней войны его отправили в райвоенкомат, а оттуда сразу на фронт. Полевая почта работала очень плохо, особенно в первые годы, поэтому каждое письмо для семьи было на вес золота!

Документы из медицинского училища Свете пришлось забрать – настояла мама. Она очень боялась, что дочь в качестве медсестры заберут на фронт. Поэтому девушка подала документы в железнодорожное училище. Практически сразу же ее и нескольких девчонок приняли в комсомол. Света была в группе девушек слесарей-инструментальщиков. Куда их только не посылали во время учебы: гоняли рыть окопы, ходить на разгрузку вагонов, в госпиталях они чистили картошку, для раненых пели песни, плясали и писали письма.

Однажды вечером на танцах Света с подружками услышала военную тревогу, немцы бомбили вокзал, были разрушены привокзальные дома! Утром, когда девушка шла на работу, проходя мимо вокзала, увидела большое скопление народа: все кричали, было много трупов, на земле лежали оторванные человеческие руки и ноги. С тех пор Света перестала выходить на улицу вечером, да и вся молодежь утихла, по вечерам город становился пустынным, будто вымершим! Через несколько дней фашисты разбомбили элеватор. Света со своей семьей укрылась в чулане и они сидели там, прижавшись друг к другу несколько часов!

В течение всей войны семья девушки испытывала страшную нужду: одежды и обуви не хватало, еду выдавали по карточкам, и это продолжалось вплоть до 1947 года. Чтобы получить еду по карточкам, очередь занимали еще с вечера. Ели крапиву, лебеду, в общем, экономили на всем! Суп варили из трех картошек и лука. Мяса не было! Терли картошку, из крахмала делали лапшу, а из выжимок – пекли оладьи. Тушили свеклу, ели брюкву, жевали жмых. Света очень любила гороховый кисель, который готовила ее мама.

В 1943-ем из училища Светлану направили в вагонное депо станции Кочетовка, но по профессии она не работала. Ее основная работа была – возить еду рабочим. В 1944-ом девушку с подругой послали на курсы осмотрщиков вагонов. По окончании этих курсов девушки стали работать осмотрщиками вагонов все на той же станции. Получали по 150-200 рублей. И для примера: буханка хлеба стоила тогда около 20 рублей. Деньги, которые Света получала – отдавала матери. Жить стало немного легче.

Каждый день перед началом работы была планерка, где всегда говорили о ситуации в стране, то есть на фронтах сражений: какие районы заняли наши войска, куда продвинулись, в каком положении находятся наши враги-немцы. По радио также постоянно сообщали о войне, и поэтому люди слушали новости каждый день.

Дисциплина на работе была очень строгая, беспрекословное подчинение во всем. В депо, где работала Света, висел плакат: «Приказ начальника – закон для подчиненного! Он должен быть исполнен точно в срок!»

Все девушки-работницы дежурили сутки через сутки. Зимой приходилось даже работать по двое суток подряд, особенно тогда, когда был сильный снегопад, так как железнодорожные линии заметало, а девчонкам приходилось их расчищать.

1945-ый был с одной стороны тяжелым годом, так как голод продолжался, но с другой стороны – приближалась Великая Победа, об этом говорили все!

Наконец наступил тот самый день – 9 мая! Рано утром по радио все услышали это счастливое слово: «Победа!» Человеческой радости не было предела! Вечером был салют! Кто-то веселился и плясал, а кто-то плакал, не дождавшись живыми своих родных! Вскоре с фронта вернулся отец Светы. Он дошел до Берлина и разбил врага в его собственном логове!

Сейчас, спустя многие годы, раны на людских сердцах, которые нанесла та страшная война, уже затянулись, только вот шрамы остались, и останутся, должно быть, навсегда…

Опаленная юность

В 1940 году Ирина Опольская окончила 7 классов и поступила в училище, но судьба круто все повернула! Во время сильной грозы от удара молнией загорелся сарай. Заживо сгорели корова и телка, остались одни глиняные стены. За учение Иры нужно было платить деньги, которых у родителей не было. Тогда девушка бросила учебу и решила уехать на заработки по вербовке на кирпичный завод в Одинцово Московской области. О ее отъезде родные не знали, а когда правда раскрылась, то дедушка сильно плакал как малое дитя. Родная мать только и сказала:

– Пусть приедет, вернется только – узнает Кузькину мать!

В первых числах марта 1941-го Ира приехала в Одинцово, а 22 июня началась война! Грохотали страшные бомбежки! Кругом все горело! Один сплошной ужас! И вот ее, совсем еще юную девчонку, отправили на крышу дома – брать щипцами бомбу и окунать в воду и песок. Сколько она тогда натерпелась страху!

Ребят и девчат постоянно брали рыть окопы. Посылали на несколько дней. Некоторых направляли рыть окопы на длительное время в прифронтовую полосу. Однажды шел сильный дождь, и нужно было рыть окопы. Ира с подружкой Юлей пошли копать, никто кроме них не пришел. Девушки боялись, ведь раньше-то было строго – за опоздание сажали! Дождь был проливной, всю землю развезло, но девчата все равно стали копать свой участок (у каждого был свой участок), а когда все сделали, долго не могли выбраться из ямы, думали, что в ней останутся ночевать. Проходящий мимо рабочий вытащил их – грязных и усталых.

Зимой выдавали тяжелый лом и кирку. Было очень трудно. Ира, как и все, имела рабочую карточку. По ней полагалось 200г хлеба на день и немного крупы, а по нерабочим карточкам люди получали еще меньше. Повсеместно был голод, зато некоторые жили неплохо – спекулировали, и даже торговали пышками на базаре. Откуда они брали муку?! Сахар покупали кусочками, как сладость.

Как-то раз приехали военные начальники и забрали девчат с 7 классами образования, и Ирину в том числе. Привезли их на станцию Очаково – на военный завод. Ира стала работать в стеклодувном цехе, где изготавливали пробирки для таблеток. Другие девчата заливали в бомбы горючую смесь. Боже мой, сколько было слез! Света не было, придут девчата с работы – все перемазанные горючим, и кажется, что даже одежда на них горит! Плачут, а помочь не чем!

Когда немец дошел до Можайского шоссе, этот завод хотели эвакуировать в город Куйбышев. Как-то раз, девчата как всегда собрались на работу, пришли, а от завода и следа нет! Пришлось быстро уезжать.

Ира побежала к железнодорожному вокзалу и села на поезд. Ехали под бомбежкой 7 суток, но все же добрались до дома! Она с другими девчонками снова начала рыть окопы, на железной дорожной станции Сабурово – чистила снег, на станции Хоботово – в лесу с солдатами пилила деревья. За все это время, где Ирина только не побывала, должно быть по всей Московской области!

Потом ее вместе с друзьями отправили на шахтовые работы. Но девчата были молодые и резвые! Как-то раз собрались вдесятером и убежали, оставив все. Шли пешком, документов при себе не было. Дома были не больше недели, а потом за ними приехала милиция. Всех арестовали и посадили на 5 лет без суда! Но Иру Господь помиловал! По какому-то немыслимому совпадению, вместо ее фамилии стояла другая. Девушка осталась дома и поняла, что беда прошла мимо, перекрестилась на все 4 стороны и поблагодарила Бога.

Всю зиму Ирина была дома. Летом 1943-го уже полным ходом шел призыв девушек на фронт для оказания помощи мужчинам. День был жаркий и солнечный. Ира косила траву в поле, когда ей сообщили, что приходили домой и принесли повестку из райвоенкомата.

Девушка, конечно, испугалась, но потом успокоилась, смирилась, и сказала сама себе:

– Ну что ж, делать нечего… такое время… война! Если Родине нужна моя помощь – я готова! Разобьем фашистскую гадину! Очистим нашу землю от этой заразы!

Иру и еще нескольких девчат привезли в районный призывной пункт, и где-то с неделю они там находились, потому что еще не успели собрать столько людей, сколько было необходимо. Мама всю эту неделю ездила в призывной пункт и возила девчатам малину, а потом как-то приехала – ворота открыты, и нет ни души… ноги у нее подкосились и глаза налились слезами!

Девчат погрузили в товарные вагоны, и отправили из родного города на настоящую бойню! Их довезли до Украины и всех разбросали по разным точкам.

Ира попала в 671-ую отдельную зенитно-пулеметную роту. Девушки сопровождали составы, в каждом из них стояло по 3-5 пулеметов. Было очень страшно от взрывов, обстрелов, но особенно – выносить раненых с поля боя! Когда войска Красной армии отбили Витебск, где была страшная битва, то ее роту оставили оборонять город, где Ира и встретила Победу в мае 1945-го!

Девушка была награждена орденом «Отечественной войны» и медалью «За победу над Германией». В тот момент она, как и многие другие, и не думала о наградах, все ее мысли и желания были о том, как бы помочь своей Родине освободиться от этого лютого врага!

Так прошла ее юность: опаленная, изрешеченная, вспаханная войной…

Детство, которого не было

Марина Прошкина… в войну ей было всего 13 лет, но она и сейчас, спустя многие годы отлично помнит рев самолетов над головой! Помнит, как однажды бомба упала в зрительный зал кукольного театра, и она с девчонками, бегала смотреть: какая страшная яма там образовалась! Помнит, как отца провожали на фронт – это было в 1942 году, он сразу попал под Сталинград. Помнит, как с подружками гасили фугасные бомбы на крышах!

Когда ее отца прямо с завода «Ревтруд» взяли на фронт, мама сразу встала за его станок и сутками не приходила домой, а за Мариной и ее двумя сестренками присматривала слепая восьмидесятилетняя бабушка.

Чувство военного голода до сих пор стоит в памяти! Есть хотелось всегда! Приходя на рынок, мама меняла вещи на продукты. В конечном итоге вещей почти не осталось!

Однажды пришло письмо, в котором говорилось, что родной дядя Марины был ранен в боях и сейчас находится в госпитале под Липецком, недалеко от Тамбова. Мать насушила хлеба и поехала его проведать. Когда она приехала в госпиталь, ей сообщили, что всех раненых оттуда уже вывезли, потому что этот госпиталь подвергался постоянной бомбардировке фашистов. Возвращаясь обратно, мама раздала эти сухари беженцам на вокзале. Домой она добиралась долго – несколько суток. Марина еле-еле сняла с нее валенки – ноги ужасно опухли! Весь тот вечер мама плакала…

Марина, как и все дети, ходила в школу. Учебников не было, на весь класс – только один: и тот у учительницы, но уроки все равно задавали, и дети их выполняли. Домашнее задание делали так: обычно собирались у кого-нибудь дома, у кого была керосиновая лампа, а не коптилка, и сидели над одной книгой практически всем классом!

Девочка была ответственной по улице за затемнение (жила она на улице Куйбышева). Как только начинало темнеть, она заходила в каждый дом и предупреждала, чтобы свет не зажигали, а вечером специально делала пробежку по улице: увидит, что где-то горит свет, заходит в дом и с возмущением говорит:

– Зачем зажгли?! Вы что?! Немцы бомбить будут!

Марина очень быстро научилась вязать. Мама ходила в деревню: меняла шерсть на вещи и продукты. Шерстяные носки в основном она отдавала просто так.

В свободное время, девочка, как и все школьницы и школьники того времени, помогала раненым бойцам Красной армии. Делали это так: дети подготавливали незатейливый концерт, ходили в госпиталь и выступали перед ранеными. А сколько писем она написала за них! У одного солдата пальцы уже начали шевелиться, мог бы и сам написать, а он до того привык к девочке, что постоянно говорил:

– Дочка, уж больно у тебя хорошо и складно получается, напиши моим родным!

А сколько Марина в госпиталях перемыла полов… вода холодная, бывало, моет, а в глазах уже темнеет от усталости, да еще постоянное недоедание давало о себе знать! Сколько раз она падала в обморок во время этого мытья…

Из госпиталя девочка приносила домой бинты, их стирали и кипятили без мыла, добавляя золу. Все это делали по ночам.

Марина вела дневник, с которым делилась всеми своими мыслями и переживаниями. В этом дневнике, под датой «9 мая 1945-го» есть очень трогательные строчки: «Победа! Победили! От отца мы получили письмо: он дошел до Берлина и разбил лютого врага! Всей семьей ждем его возвращения!»

И они дождались! Он вернулся! Вернулся живой! Вернулся с Победой, которую нес на себе все это время, все эти годы!

Так прошло детство Марины: под взрывами, бомбежками, пожарами, в холоде и голоде! Так прошло детство многих советских ребят того времени: его попросту не было, вместо него была война…

Фронтовые дороги

В годы войны огромное значение имели фронтовые и прифронтовые дороги. По ним к линии фронта передвигались части и соединения советских войск, подвозились боеприпасы, техника и продовольствие, а с линии фронта – в тыл, вывозили раненых бойцов. На одном из таких важнейших участков дорог служила регулировщицей Мария Шакшанова.

Летом 1941-го под непрекращающимися бомбежками немецко-фашистской авиации, Маша вместе с отцом благополучно переправилась на плоту через реку Днепр. Отца вскоре призвали в армию, а Маша осталась одна. Узелок, в котором хранились одежда и продукты на первое время, был потерян: нужно было как-то выживать! Девушка чистила аэродромы, копала окопы. Вскоре наступила осень. Так как одежды у нее никакой не осталось, то переодеться в сухое и чистое она не могла, поэтому вскоре заболела. Однако мир не без добрых людей! Машу пожалели и отправили в госпиталь. Спустя некоторое время она стала работать в этом госпитале – ухаживала за ранеными бойцами.

2 мая 1944-го девушка призвали в ряды действующей армии и направили на 4-ый Украинский фронт в распоряжение Военно-автомобильной дороги №37. Первое время она работала регулировщицей. У них были свои будки, в которых размещались планы, схемы дорог и местности. На одном посту дежурили по 2 человека. Как правило, одна девушка находилась в будке, другая – с повязкой и флажками была у дороги. В обязанности регулировщиков входило указание направления движения для транспортных средств, а так же объяснение водителям: как и куда нужно ехать. Красный флажок означал – «Внимание», желтый – «Можно проезжать».

31 июля 1944-го Маша на «отлично» окончила курсы младших командиров при Военно-автомобильной дороге №37 с присвоением звания сержант. После окончания курсов девушку направили служить начальником поста регулирования. Ей нужно было осуществлять проверку постов и участков дорог, а также следить за их удовлетворительным состоянием, чтобы не возникало аварийных ситуаций.

Зимой транспортные перевозки осложняли метели и снежные заносы, осенью и весной – разливы рек и дожди. Кругом были грунтовые дороги, в связи с этим: боеприпасы, горючее, продовольствие и другие материальные средства доставляли не только на автомашинах, но и тракторами, боевыми машинами, вездеходами и на лошадях. Если на дороге случалась непредвиденная ситуация, регулировщицы должны были остановить транспорт и ликвидировать аварию, а в случае необходимости – помочь пострадавшим: оказать первую медицинскую помощь, отправить в госпиталь.

Во время войны существовал такой закон: если транспорт по сигналу не останавливался – регулировщик стрелял вверх. Если же и после этого предупреждения машина не останавливалась, то регулировщик имел право производить выстрел по колесам. Порой бывало, останавливали машину, но та проезжала мимо: срочно везла патроны и снаряды к линии фронта. Девушки-регулировщицы все понимали и не стреляли, нарушая, таким образом, свою инструкцию.

На войне в первую очередь нужно было помогать раненым. Самые ужасные воспоминания у Маши были связаны с Западной Украиной, а именно с переправой через горный хребет. На многие километры через перевал вела всего лишь одна-единственная подвесная дорога. Непрекращающиеся обстрелы и обвалы требовали постоянного ремонта подвесной дороги. Недалеко от этой дороги размещался военный госпиталь, который обстреляли и разбомбили немецко-фашистские войска! Сколько стонов и криков, крови и искореженного металла, убитых и раненых бойцов видела там Маша…

Когда девушка оказалась на территории Польши, то была очень удивлена: она как будто попала в другой мир. У нас дороги грунтовые, кругом топи да болота, а там – асфальт, крыши домов выложены черепицей! Правда местные жители ей не понравились: какими-то они были недоброжелательными – даже воды девчатам попить не дали!

Из Польши ее военный путь лежал в Германию. Маша вспоминала, как приходилось сопровождать премьера Чехословакии на Ялтинскую конференцию. Несмотря на то, что они добирались объездными дорогами, избежать страшного обстрела не удалось: немецко-фашистская разведка уже знала маршрут их движения. Невзирая на все это, операция прошла успешно: премьер Чехословакии прибыл на пункт назначения, Ялтинская конференция состоялась.

В апреле 1945-го Маша получила ранение и была отправлена в госпиталь в город Львов. Девушка демобилизовалась только в сентябре 1945-го. Когда она наконец-то добралась до своего родного города, выяснилось, что ее отец погиб в боях под Одером. Так Маша стала жить вдвоем с матерью. Чтобы получить хлебную карточку и не голодать, девушка устроилась работать счетоводом в налоговый отдел при «Гор-фин-отделе».

Так прошла фронтовая юность Марии Шакшановой – обычной девушки, которая не дрогнула перед лицом грозного врага и как могла, защищала свою Родину!