Они вершили Победу. Рассказы и повести из цикла «Ваш подвиг бессмертен»

Их было четверо…

28 октября 1941 года Андрея Попова призвали в армию. Вместе с другими ребятами он работал на строительстве оборонных укреплений на правобережной части реки Волги в Саратовской области (Аткарск, Балашов и другие населенные пункты). Новобранцев не обмундировали, довольно плохо кормили, ночевали они в крестьянских избах. Условия были очень тяжелыми. И так вплоть до апреля 1942-го. Затем новоиспеченных бойцов перевели в Воронежскую область, где наконец-то выдали обмундирование. В селе Осички они приняли присягу. Ребята поклялись не щадить своих жизней, защищать Родину до последней капли крови!

В первых числах мая 1942 года вышли в направлении города Купянска Харьковской области. Шли всю ночь. Небо заволокло тучами, было очень темно. Слева виднелись контуры леса, вдали за ним то и дело вспыхивали немецкие осветительные ракеты. Подошли к большому селу Хотомля дотла сожженному фашистами. Взору открылось страшное зрелище: повсюду виднелись оставшиеся печные трубы и закопченные кирпичные хаты без крыш. Пахло гарью и пожарищем.

10 мая вышли к реке Северский Донец (под Харьковом). Здесь их распределили по воинским частям. Андрей попал в состав штурмовой группы в 343-ий стрелковый полк. Получили винтовки, патроны, каски и гранаты. Гитлеровцы базировались очень близко и постоянно напоминали о себе. Неожиданно налетели вражеские бомбардировщики. Страшный гул, свист, взрывы бомб, хруст падающих деревьев, дым – все это слилось в один сплошной грохот. Ребята выскочили из землянки и увидели, как девять «Юнкерсов» бомбили лес и все что в нем укрыто. Так для Андрея Попова началась война.

Расстояние до неприятельских окопов – не более 100 шагов. Нейтральная полоса завалена трупами немцев и наших воинов. Погода жаркая. Смердящий запах мертвецов и пороховой гари распространялся по всей линии фронта. Непрерывная орудийная, пулеметная и ружейная стрельба из тысячи стволов, взрывы мин, гранат, снарядов, гул самолетов, скрежет танков, безумные крики атакующей пехоты – сливались в один страшный вой.

В начале июня 343-ий стрелковый полк вместе с другими частями 38-ой действующей Армии был переброшен в район города Балаклеи (километров 100 южнее Харькова). Затем наши части подошли к городу Изюм. Полк должен был сдержать бешеный натиск огромных фашистских полчищ рвущихся к Сталинграду. Бои здесь были тяжелые. Более пятидесяти вражеских самолетов непрерывно бомбили. При переправе через реку Оскол Андрей был ранен в ногу, но в госпиталь ехать отказался.

В конце декабря 343-ий стрелковый полк принимал участие в боях за города Ростов и Луганск. Полк был расположен в селе Кабычевка, что в 7—8 километрах от села Кризское. Он был послан сюда как заслон. Задача состояла в том, чтобы не выпустить фрицев, попавших в окружение.

На протяжении всего дня 1 января 1943 года с утра и до вечера в смертельной схватке с превосходящими силами врага храбрые красноармейцы сражались и умирали, но не пропустили его в село Кризское. Фашисты, прорываясь из окружения, наткнулись на штурмовую группу, в которую входил Попов. Их было человек 200, а наших всего около 40. Бойцы рассыпались цепью. Завязалась ружейная перестрелка, которая длилась очень долго. Падали сраженные немцы, но и Советских воинов оставалось все меньше и меньше. Закончились патроны – еще минута и гитлеровцы поймут это, а значит пойдут в атаку. Положение складывалось очень тяжелое.

Вдруг какие-то девушки-санитарки к всеобщей радости притащили два ящика патронов. В этом бою Андрей был снова ранен, и вновь отказался ехать в госпиталь, продолжил сражаться. Из 40 человек, которые были в заслоне, в живых осталось лишь 7 раненых воинов, включая Попова. Остальные пали смертью храбрых. Задание было выполнено с героической честью!

Наши войска перешли в наступление. Враг был отброшен километров на тридцать. 343-ий стрелковый полк перешел на другое направление – к деревне Семеновка. Штурмовой группе совместно с конниками действовавшего здесь кавалерийского корпуса предстояло освободить эту деревню. Операция готовилась тщательно. На исходных позициях в лесу в боевом порядке расположились наши танки.

В 08:00 часов утра началась артиллерийская подготовка. После короткого, но сильного артналета заиграли наши «Катюши». Сначала ребята двигались быстро, но затем из-за сильного огня противника были вынуждены залечь и действовать скрытно. В ходе боя четыре наших танка были подбиты. Андрею и еще трем бойцами удалось пробиться к деревне. Оказалось, что в ней и был расположен вражеский штаб. Кругом одни фашисты. Повсюду слышалась немецкая речь. Группа из четырех бойцов забросала их гранатами, а потом подобралась к блиндажу, из которого фрицы вели огонь, и захватила его. Устроившись за косяком двери, Попов вел огонь по противнику, который то и дело перебегал по ходам сообщения.

Вскоре враг понял, что в блиндаж проникли русские и тоже начал забрасывать наших гранатами. Две первые гранаты Андрей выбросил обратно. Разорвавшись, они ранили осколками нескольких гитлеровцев. Третью гранату проглядели: она серьезно ранила трех товарищей. Попов перевязал их и продолжил в одиночку вести неравный бой. Немцы начали обстреливать блиндаж из пушек и пулеметов. В захваченном укрытии имелось множество оставленных боеприпасов, в том числе целый ящик гранат.

– Сейчас я тебя прищучу, фашистская гадина! – вымолвил сквозь зубы Андрей.

Прицельным огнем он уничтожил трех немцев из вражеского расчета, потом еще двух пулеметчиков, которые пытались подползти к блиндажу со станковым пулеметом, затем убил фашиста, перебегавшего по ходу сообщения в сторону сарая во дворе, и еще одного, и еще! В конечном итоге в одиночку отважный боец уничтожил семнадцать солдат противника, в том числе одного офицера. Вскоре гитлеровцы обнаружили источник их потерь и неудач. С тыла к блиндажу стал подползать немец со связкой гранат. На ломанном русском языке он что есть мочи выкрикнул:

– Русь, сдавайсь! Капут!

Это еще больше разозлило. «Ну, уж нет! – процедил в своей голове Попов. – Лучше смерть, чем плен! Эту горькую участь познал мой отец в Первую мировую…»

С новой силой он продолжал бить фашистов. Немцу все же удалось бросить в блиндаж связку гранат. Каким-то чудом Андрей сумел перехватить ее на лету и бросил обратно. Фашист был убит собственной гранатой, а воин продолжал оставаться в укрытии. Уже в который раз в ход шли гранаты противника, так вовремя обнаруженные здесь. Их было вполне достаточно: поганые захватчики получали по заслугам!

Через какое-то время в деревню ворвались наши артиллеристы, но многие из них сразу же погибали от вражеского огня. Затем пошли «Тридцатьчетверки». Деревня горела. Фрицы начали перебегать из штаба в другие места. В это время Попов из автомата уничтожил еще пятерых гитлеровцев. Наши танки продолжали двигаться по деревне и в скором времени бой затих. Враг начал отходить.

Через полчаса подъехал командир бригады Веденичев. Он подошел к Андрею, который доложил ему о своих действиях. Рядом с комбригом было какое-то высокое начальство. Все, что произошло – уточнялось и проверялось. Всего в том бою в деревне Семеновка насчитали более сотни убитых фашистов. Попов и сам потерял им счет. Из блиндажа он выбросил десяток гранат.

За этот совершенный подвиг Андрей был награжден медалью «За отвагу» с присвоением звания младший сержант командир штурмовой группы.

С 25 по 31 марта 1945 года в ходе Восточно-Померанской наступательной операции силами Рабоче-крестьянской Красной Армии в боях с войсками нацистской Германии было осуществлено взятие восточно-прусского города Данцига.

Состав штурмующих сил 343-го стрелкового полка при начале штурма Данцига являлся таким: стрелковый батальон, артиллерийская батарея, штурмовая рота, взвод саперов-штурмовиков, взвод минеров и штрафная рота (состав к этому времени был очень потрепан в боях).

Военные действия начали ночью до общего штурма города, выполняя разведку боем. Общий штурм был начат утром. Ребята из штурмовой группы в это время уже были в городе. Во время ночного боя почти полностью погибла штрафная рота, сам батальон понес большие потери. Штурмовой группой командовал младший сержант Попов (на тот момент она была самой боеспособной).

Позднее в наградном листе было указано: «Штурмовая группа овладела семью кварталами, после чего вышла на берег реки». Это не совсем точно. На самом деле обстоятельства складывались так: ночью штурмовая группа захватила четырехэтажный дом. Его держали до утра, пока не началось общее наступление. К утру ребята присоединились к основным силам. Хотя за ночь и понесли большие потери, но продолжали вести бой впереди основных сил дивизии. Саперы взвода находились впереди отряда, правда, с его поддержкой. Они проделывали проходы – разминировали территорию, и только тогда пехотинцы двигались вперед. Несколько раз штурмовая группа младшего сержанта Попова и без саперов захватывала очередной дом, самостоятельно вела бой – это и отражено в наградном листе: «Было уничтожено 25 немцев, 45 взято в плен». Никто их, конечно, точно не считал, но порядок цифр был похож на правду.

Вместе с командиром штурмовой группы находился связист с телефоном и катушками провода. Он двигался за Андреем. Таким образом, держалась связь с командиром взвода. По телефону младший сержант вызывал огонь батареи: в частности по дому, из которого стреляли фашисты и не давали саперам разминировать перекресток. К дому, где базировалась штурмовая группа Попова, сумел пробраться артиллерист (видимо командир огневого взвода или батареи), который скорректировал огонь. Артиллеристы здорово разбомбили этот дом, и только после этого саперам удалось подобраться к очагу мин и обезвредить их. В свою очередь минеры-подрывники помогли артиллеристам – двумя взрывами они проломили стену дома и кирпичную ограду, чтобы те могли протащить свои пушки на прямую наводку.

К своей следующей цели – реке, штурмовая группа вышла первой. На берегу еще никого из наших не было. Возможно, поэтому и удался этот бросок, который нельзя не назвать нахальным. Ребята действовали одни, без поддержки. Но и цель у них была не наполеоновская. Хотелось пока еще темно и тихо до начала форсирования провести разведку противоположного берега: нет ли там мин или «колючки», не напорятся ли наши на препятствия, когда начнут переправляться. В итоге получилось так, что вернуться обратно уже не смогли. Когда они переправились на противоположный берег, их обнаружил враг, пришлось принять неравный бой. Ну а дальше отбивались до самого утра. Утром здорово помогли артиллеристы – огневой мощью они отогнали фрицев, которые подбирались к бойцам по окопам и ходам сообщения. Когда пехота начала переправляться, вражеский огонь из ДОТа (долговременной огневой точки) разметал всех по воде и форсирование сорвалось. Вот здесь то и сыграла свою роль молниеносная атака. После того, как штурмовая группа младшего сержанта Попова захватила его, по реке прямого прицельного пулеметного огня уже не было. Он шумел только из закрытых артиллерийских и минометных позиций, а это уже не так страшно. Войсками Красной Армии началось успешное преодоление реки.

Несколько слов о ДОТе. Он был не стандартным: представлял собой железобетонное надземное бомбоубежище, превращенное в долговременную огневую точку. На острове из-за близости грунтовых вод немцы строили убежища от бомбежек: что-то вроде домов, но без окон, с толстыми стенами и перекрытиями. Внутри располагалось три-четыре этажа. Стены были рассчитаны на авиабомбы, поэтому 76-мм пушки их не брали. Когда фашисты готовились к наземной обороне (а может быть, это было и еще раньше) – проделывали в стенах амбразуры. Через них по реке и били пулеметы противника.

Гарнизон ДОТа был большим. Цифры в наградном листе соответствуют правде. Однако есть одна деталь: когда пленных выводили оттуда (точнее, они сами выходили, бросая на землю оружие и поднимая руки вверх), Андрей приказал построить их и вести к реке. С другого берега наши войска приняли эти действия за вылазку фашистов и незамедлительно открыли огонь. Только благодаря связисту, который на счастье оказался рядом, удалось утихомирить шквал огня, и все же кое-кто из гитлеровцев был ранен. Этот связист был отчаянный и боевой парень, держал устойчивую связь даже во время адовых сражений в городе. К сожалению, храбрец погиб прямо на глазах младшего сержанта Попова, когда его группу с фланга прижали пулеметным огнем, а связь как назло прервалась, поэтому как следует нацелить артиллеристов, возможности не было. Связист бросился по линии, чтобы наладить связь и его скосил вражеский пулеметчик…

Потери с обеих сторон постоянно возрастали. Очевидно, сопротивление увеличивалось по мере того, как наши войска сжимали полукольцо вокруг немцев. Переправившись через реку, стрелковая рота обеспечила огневую поддержку уже изрядно поредевшей штурмовой группе. Людей осталось уже совсем мало, в последний день были убиты: Литовченко, Шаманов, Сидорчук и ранен Чебрыкин.

Когда до штурмовой группы добрался связной из батальона с приказом о выходе во 2-ой эшелон, в ней осталось всего четыре человека, включая младшего сержанта. Оборванные, грязные, изможденные в сражениях воины увешанные оружием и немецкими гранатами. Их было только четверо, но они не дрогнули – стояли насмерть! За этот беспримерный подвиг четверка храбрых бойцов была приставлена к различным наградам, в том числе Андрей Попов награжден медалью «За боевые заслуги» и орденом «Красного Знамени» с присвоением звания сержант командир штурмовой группы.

Несколько слов об оружии. В первый же день боев ППШ (пистолет-пулемет Шпагина) Попова был разбит осколком гранаты, пришлось его бросить и вооружиться карабином. Спустя время Андрей бросил и его, так как вооружился немецким трофейным автоматом, но тот подвел (заклинило во время боя). Наконец, он снова вооружился ППШ, который взял у убитого солдата.

Другие подразделения: роты и взводы 343-го стрелкового полка участвовали в боях, обеспечивая продвижение основных сил дивизии. Всем пришлось нелегко: надо было расширять проходы, пробивать бреши в баррикадах, участвовать в атаках на узлы сопротивления. Потери были очень большими (особенно в командирских составах).

Война закончилась! Сколько было радости на лицах людей, сколько объятий! Еще ночью 8 мая немцы и русские прекратили огонь, а утром 9 мая гитлеровцы стали бросать оружие и сдаваться в плен.

15 августа штурмовая группа, как особо отличившаяся, в изрядно поредевшем составе: четверо бойцов включая сержанта, была отправлена в долгожданный отпуск.

В ходе Восточно-Померанской наступательной операции наши войска понесли большие потери. К началу наступления группа Попова состояла из двадцати шести молодых полных сил храбрых воинов. Через реку переправилось только девятнадцать. К концу боя их осталось всего четверо. Остальные были убиты! Такова горькая арифметика войны!

В ноябре 1945-го по Указу Президиума Верховного Совета СССР сержант Андрей Попов был демобилизован и вернулся домой победителем!

Взрывать по моей команде…

Шля зима 1941 года. Стояли страшные морозы с ветрами. Однажды вечером в дом, где жил Николай Терехин постучали. Молодой человек открыл дверь. Перед ним стояли друзья из Котовска: Борис Конников, Олег Дмитриев, Анатолий Шевченко, Виктор Завражин и Владимир Ельников.

– Привет, Коля! Можно у тебя переночевать?! – спросили они с порога.

– Пожалуйста, ребята! А зачем вы все здесь?! – поинтересовался Николай.

– Сейчас отогреемся и все расскажем… – ответили они практически в один голос.

Товарищи рассказали, что Тамбовский обком комсомола набирает ребят на курсы радистов, и что они хотят попасть туда. Терехину захотелось не отстать от них. На следующий день все вместе отправились в обком комсомола. В эти дни там работали Валя Губина, Люба Семичева и Аня Демидова – первые наставники. Секретарем обкома ВЛКСМ был Игорь Плахин. Впоследствии после войны Валя Губина, работавшая инструктором Тамбовского обкома ВЛКСМ, стала женой Олега Дмитриева.

Для ребят создали мандатную комиссию, все проверили и выдали паек: 2 кг ливерной колбасы, по одной рыбе (судак) и буханку хлеба. Вручили пропуска в Москву, устроили прощальный вечер и проводили с московским поездом. Адреса ЦК комсомола никто не знал. С трудом его разыскали. ЦК комсомола в те дни размещался в старом польском костеле. Вошли они туда и видят – большое помещение и много роялей. Николай сел за инструмент и стал что-то наигрывать, а Олег начал плясать. В это время вошел секретарь ЦК комсомола Михайлов и спрашивает:

– Это откуда ж такие?!

Ребята, как полагается, доложили, что приехали из Тамбова. Выяснилось, что их уже ждали: в телеграмме сообщили о приезде. На другой день стали вызывать по одному. Вышел Олег после беседы и говорит товарищам:

– Да-а-а… вот тебе и радисты!

– А что такое?! – поинтересовались друзья.

– Сходите – сами все узнаете! – рассмеялся он.

Оказалось, что их посылают в школу диверсантов. Посоветовались, подумали и решили: эх была – не была! Вон девушки на минеров идут и не боятся, а мы что – хуже что ли?! Началась учеба. За шесть месяцев прошли пятилетний курс. Занимались по 16—18 часов в сутки. Учили все: рацию, свое оружие и оружие врага, приемы борьбы, топографию, картографию, как в лесу не пропасть, как голодными не остаться, как ориентироваться на местности и многое другое.

По окончании учебы через линию фронта днем прорвались на телеге, немцы стреляли вдогонку, но друзья ушли от них. Они должны были пробраться в 3-ю бригаду Мельникова, однако по дороге попали во 2-ю бригаду Марченко. Остановились на отдых недели на две. Чтобы не есть даром бригадный хлеб, решили пойти на диверсию. Это было их боевое крещение.

Стоял август 1942-го. Ребята еще многого не знали, были неопытными: взяли по 3 пуда тола, когда было достаточно 4 кг. Группа в составе 12 человек шла через большое село. Тихо светила луна, ни одна собака не лаяла – животные боялись, ни один петух не кукарекал – фрицы всех порезали. Новоиспеченные бойцы скользили как тени. В селе в это время располагалось логово полицаев (приблизительно 200 человек). Прошли благополучно. Разделились на группы: охрана осталась в кустах, еще четверо разбились на пары: Николай Терехин с Олегом Дмитриевым, Виктор Завражин с Владимиром Ельниковым.

Долго спорили: ждать или не ждать когда эшелон пройдет для проверки (немцы часто сначала пускали платформы с камнями), а также чтобы выяснить, по какой колее идут эшелоны для фронта и есть ли охрана. Однако первая пара уже влезла на насыпь и начала копать. Вторая пара тоже стала копать. Николай очень старался и вырыл большую яму.

Дмитриев произнес:

– Подсыпь-ка песку, Коля…

Наконец они поставили колесный замыкатель. Терехин нашел камень и прижал им провод к рельсу. Все уже было подготовлено, но первая группа: Виктор и Владимир замешкались, что-то у них не срослось. В это время по тропинке вдоль насыпи гуськом шли семеро немцев. У них было два пулемета и пять автоматов. Фашисты заметили Завражина с Ельниковым и видимо решили взять их живыми, так как за каждого партизана давали по 5 тысяч марок. Ребята вовремя заметили врага, рванули в воду, а затем в кусты. Тут гитлеровцы увидели и Николая с Олегом. Один из немцев неожиданно схватил Дмитриева за шиворот и выкрикнул:

– Хальт! Швайне!

Олег вырвался, оставив в руках у врага воротник, и прыгнул с насыпи. Терехин сиганул вслед за ним. Дмитриев прыгнул, но неудачно – вывихнул ногу. Фашисты начали стрелять, а Олег как назло оставил на насыпи свой автомат. Тогда Николай, чтобы помочь товарищу, встал во весь рост и закричал:

– Эй, гады, вот он – я…

Фриц начал поливать его из автомата зигзагами, но по счастью пули не задели храбреца. Тем самым он отвлек огонь на себя, позволив другу пробраться назад и найти свой автомат. Спустя какие-то секунды уже все вместе бойцы стали отстреливаться. Как раз в это время подошел эшелон. Немцы остановили его. Оттуда повыскакивали фашистские солдаты и начали палить в разные стороны, а со стороны деревни ружейным огнем им отвечали полицаи. Те думали, что диверсионный отряд на полотне, а фашисты думали, что он в деревне. В результате они палили друг в друга до утра и пока не разобрались в чем дело, уже полегло около 180 человек! Остальных командование нацистской Германии в наказание повесило. Так для новоиспеченных диверсантов прошло боевое крещение.

Разумеется, со временем они набрались опыта, стали более дисциплинированными. Брали с собой на диверсию только 4 кг тола да пару пистолетов.

На территории Белоруссии эта диверсионная группа вывела из строя все шоссейные дороги, завалила все тропинки, а кроме того постоянно велась беспощадная рельсовая война.

Бывало даже так, что на протяжении нескольких недель пылала, горела и рвалась фашистская техника, железные дороги выходили из строя. В результате доступ на фронт живой силы противника и боеприпасов для немцев был затруднен. Случалось и так, что в течение целого месяца Германский фронт не получал ни одного солдата.

Каждый эшелон в основном состоял из двух паровозов (25—30 вагонов). В каждом из вагонов находилось около 40 человек офицеров и солдат. Эшелоны шли через каждые 10—15 минут. Если его взрывали, то гитлеровцам приходилось на протяжении нескольких дней ремонтировать дорогу. Бороться с диверсантами было трудно: противник вырубал лес на 300 метров вокруг железнодорожного полотна, ставил вышки с пулеметами через каждые пару километров, выставлял патрули и заводил собак, но ребята все равно подрывали эшелоны. Они так чисто работали, что фрицы часто не замечали подложенных мин даже днем.

В скором времени за ряд успешно проведенных операций Николай Терехин получил свою первую награду – медаль «За боевые заслуги» с присвоением звания младший сержант командир диверсионной группы.

Однажды получили такое задание: выдвинуться к полотну железной дороги и пустить под откос вражеский поезд. Расстояние до железной дороги около 12—15 км. Шли ночью. Достигнув указанного места, подползли ближе к полотну. Залегли, наблюдают. Ночь темная да тихая. Справа от них неподалеку маячит силуэт фашиста – это охрана дороги. Николай дернул Олега за руку и шепчет:

– Стой, погоди… слева тоже охрана…

Присмотрелись и действительно, еще один долговязый фриц стоит у дороги.

Решили выдвинуться и подойти к полотну между этими двумя охранниками. С обеих сторон выставили боковое охранение. К дороге подползли вдвоем. Сделали подкоп под колеей между шпал. Не дай Бог чуть-чуть стукнуть по рельсу… вся группа сразу же будет замечена, но пока все идет благополучно. Мина поставлена под рельс.

– Давай капсюль! – шепчет младший сержант своему товарищу. – Взрывать по моей команде!

Олег от волнения уронил взрыватель. Попробуй теперь, найди его ночью! Что ж теперь делать?! Поезд вот-вот должен пройти. Тогда Николай решил поставить запал от гранаты «Ф-1». Может и сработает?! Отползли назад, ждут. Услышали характерный шум приближающегося поезда. Звук нарастает с каждой минутой. Состав мчится на всех парах с запада на восток. И вот… он свободно прошел через мину! Терехин готов рвать на себе волосы – задание командира не выполнено: поставленная им мина не сработала. Младший сержант приказал всем сидеть на месте и вести тщательное наблюдение, а сам снова пополз к железной дороге. Надо же выяснить в чем дело?! Он осторожно сменил запал, полагая, что первый был не исправлен. Дождались следующего эшелона – и вновь неудача. Обидно до слез! Как же будем возвращаться в отряд?! Что скажем командиру?! Но делать нечего. Николай вновь осторожно выдвинулся к «железке», разрядил мину и взял с собой тол. Группа ушла до рассвета.

– Вот что, товарищи, – обратился командир к членам своей группы, – пока задание не выполним, в отряд нам возвращаться незачем!

Все согласились. Весь день бродили по лесу. Нашли ручку от противотанковой гранаты. Терехин открыл ее ножом и извлек взрыватель. Теперь мина точно должна была сработать.

Наступила ночь. Группа выдвинулись к железной дороге, но уже в другом месте. Младший сержант подполз к полотну один, сделал подкоп, вставил взрыватель в десятикилограммовую толовую шашку, а затем положил ее под шпалу. Прислушался: рельсы гудят, значит идет поезд. Осторожно стал отползать, но далеко уйти не удалось: появившийся вражеский эшелон наскочил на мину. Последовал оглушительный взрыв! Состав объят пламенем! Николай собрался с силами и быстро побежал к ребятам. Немцы стали беспорядочно стрелять трассирующими пулями, но диверсантов так и не засекли.

Осенью 1942 года прислали винтовки с прибором «БраМит» (глушитель), которые могли стрелять на 300 метров и притом совершенно бесшумно. Здесь необходимо пояснить: те, кто подкладывал мины, должны были обо всем забывать, так как эта работа требовала предельной точности. Олег Дмитриев, например, в эти минуты всегда напевал песню «Вернись». В это же самое время восемь диверсантов ложились на землю, образуя, таким образом, кольцо вокруг минеров, разворачивали в разные стороны пулеметы и глядели в оба. Если завидят вражеский патруль – предупреждали минеров шепотом, чтобы те смогли уйти. В бой диверсантам-подрывникам вступать не разрешалось. Задача ставилась так: охрана должна была надежно обеспечивать безопасность закладчиков мин (пусть сами охранники погибнут, но подрывники обязательно должны были уйти). О результатах диверсий группе сообщали «негласные сотрудники» (завербованные агенты, находящиеся на службе у гитлеровцев).

19 ноября группе младшего сержанта Терехина было дано задание: «Достигнуть переднего края обороны и сделать в минных полях противника несколько проходов для наступления основных сил!» Николай взял с собой семь человек диверсантов-разведчиков и отправился на выполнение боевого задания. Они разминировали несколько проходов, а после выполнения задания случилась беда: сам командир подорвался на противопехотной мине. Хорошо, что ранение оказалось не очень серьезным. После длительного лечения в госпитале он снова вернулся на фронт.

Летом 1943-го диверсионной группе младшего сержанта Терехина было приказано: «Проникнуть в тыл к противнику и взорвать в населенном пункте четыре немецких танка «Тигр». Николай взял с собой четырех диверсантов-разведчиков и отправился в тыл врага. Пройдя передний край обороны, бойцы достигли населенного пункта, где и обнаружили намеченную цель. Боевые фашистские машины, охраняемые часовыми, находились возле дома. Ребята бесшумно «сняли» часовых, заложили взрывчатку под моторные части танков, после чего быстро удалились. Услышав шорох, группа фрицев, находившаяся неподалеку, открыла огонь, но уже было поздно: через несколько секунд прозвучал оглушительный взрыв! Боевые машины и дом стоящий рядом, в котором находились немецкие танкисты – взлетели на воздух! За этот совершенный подвиг младший сержант Терехин и его диверсанты-разведчики были награждены орденами «Славы 3-й степени».

В скором времени командующий 3-ей бригады Мельников вызвал Николая к себе и приказал: «Пройти в тыл врага 12 км от переднего края обороны и подорвать бронепоезд!»

Николай со своей группой отправился на выполнение задания. Пройдя передний край обороны, они пошли по зарослям леса. Преодолев некоторое расстояние, бойцы достигли своей цели. Однако при продвижении к ней диверсионная группа была замечены немецкой охраной бронепоезда, которая открыла по ним огонь. Тогда командир принял решение: пройти еще 5 км в тыл врага. Там находился железнодорожный мост, который они успешно подорвали.

На следующий день Советские войска пошли в наступление. В связи с подрывом моста гитлеровцы оставили бронепоезд в полной боевой готовности, а сами в панике бежали. За этот подвиг Терехин был награжден орденом «Красной Звезды» с присвоением звания сержант командир диверсионной группы.

Всего в Белоруссии группой сержанта Терехина было пущено под откос 17 железнодорожных составов, 2 специальных поезда с техникой для восстановления пути, а так же взорван эшелон с немецкими офицерами, солдатами и летчиками-асами – садистами и извергами, которые были отпущены домой за особо зверские бомбардировки!

3-я бригада Мельникова держала три района Витебской области, около трехсот сел, город Ушач (Ушачский, Ветренский и Бешенковичский районы) – освобожденными от фашистов. В деревне Ботарщина и Рукшница стояли чехословаки, здесь же пребывали и наши диверсанты. Между ними была нейтральная полоса – всего три хаты. Иногда вечером собирались вместе, разговаривали, общались, в результате чего около 250 человек чехословаков перешло на сторону защитников СССР.

Анатолий Шевченко частенько выполнял обязанности завхоза. Он заботился о бойцах: сварит, починит, все вычистит. Человек необъятной души, за товарища жизнь отдаст! Может быть, он был таким оттого, что рано остался без отца и тянул двух младших братьев. Анатолий с усердием все время что-то стирал, чинил, только бухтел иногда:

– Эх-эх-эх, ребята… ну опять все раскидали!

Борис Конников был очень сильным мужчиной: мешков по 5 за раз таскал! Отзывчивый и добрый, но если обидят – «пиши пропало!»

Эти люди были настоящими друзьями и надежными товарищами!

В 1944 году находясь в Польше Николай со своей диверсионной группой обеспечил основным войскам занятие плацдарма возле реки Висла. Фашисты хотели сбросить их, выбить из занятых территорий. Для того чтобы немцы в этом направлении не подбрасывали по железной дороге живую силу и технику, командиром 3-ей бригады Мельниковым был отдан приказ: «Группе сержанта Терехина пройти 65 км в тыл врага и взорвать железнодорожный мост!»

Николай взял с собой пятерых человек и отправился на выполнение очередного боевого задания. Достигли намеченного моста, который охранялся несколькими часовыми. Он был окружен проволочными ограждениями. Одолев их, ребята прошли под мост и скрылись. Командир подлез под верхнее строение моста, а диверсанты подавали ему взрывчатку, затем отправились в укрытие. Сержант произвел поджог зажигательной трубки, прыгнул в реку и по течению выплыл из-под моста. Раздался сокрушительный взрыв! Цель уничтожена! Группа в полном составе прибыла в расположение части.

За обеспечение занятия войсками Красной Армии Вислинского плацдарма и за подрыв железнодорожного моста Терехину было присвоено звание старший сержант помощник командира диверсионного взвода. Группа диверсантов, включая его самого, награждена орденами «Красного Знамени».