Калитка для котёнка. Фантастическая трилогия

Глава седьмая

Между тем приближался день, когда к моей более ранней версии должен был явиться Виктор и заявить о пропаже Эллен. Но я давно сообразил, что могу пробраться к охотничьему домику заранее и посмотреть, как доставят туда девушку, а возможно, даже предпринять что-нибудь для её спасения.

Дождавшись нужного дня, я ранним утром, когда только начинало светать, принял облик спасателя. Затем, сконцентрировавшись на образных и чувственных представлениях того места в пространстве, где намеревался вскоре очутиться, я телепортировался в лес к избушке.

Мне пришлось провести пару томительных часов в ожидании каких-либо событий, укрываясь в кустах возле охотничьего домика. Но вот невдалеке послышался треск сучьев, и я прижался к земле. Вскоре показались двое в чёрных комбинезонах или скафандрах и в шлемах с тёмными непрозрачными стёклами. Они что-то несли. Когда эта пара приблизилась, мне удалось рассмотреть носилки, на которых лежала опутанная сетью молодая женщина. Удивительно, но дверь охотничьего домика опять была не заперта, и эти двое занесли носилки внутрь, почти не сбавляя скорости. Просто шедший впереди пнул по двери, и она распахнулась. Вскоре эта парочка вышла из домика уже без Эллен и снова отправилась куда-то в лес. Я подождал немного и двинулся к избушке.

Внутри было темно, но зрение светоносного тела мгновенно адаптировалось, и я внимательно осмотрел единственную в домике комнату. Пленницы нигде не было видно, но ясно чувствовалось, что под этим помещением есть другое. Точнее я ощущал лишь наличие пустого пространства под ногами, но в данном случае это было одно и то же. Тогда я принялся тщательно осматривать пол, ощупывая буквально каждую половицу. Вскоре обнаружился хорошо замаскированный люк, и я, повозившись немного, сумел поднять его крышку. Оказалось, что подземное помещение было раза в два больше, чем сам охотничий домик.

Один угол практически полностью занимала какая-то довольно большая машина, отдалённо напоминающая щиты и пульты управления электростанции. Она едва слышно гудела и иногда перемигивалась разноцветными огнями. Очевидно, это и был передатчик. В другом углу было оборудовано некое подобие тюремной камеры с решетчатыми стенами. Там за толстыми прутьями прямо на носилках лежала Эллен.

Остальная часть помещения была занята грубо сколоченными нарами или лежанками и контейнерами с каким-то оборудованием или припасами.

Глаза молодой женщины были закрыты, она ровно и глубоко дышала. Решётки оказались без дверей и были сделаны из материала, похожего на металл, но явно неземного происхождения. Потолок подвала тоже выглядел довольно прочным, и я на мгновение задумался, каким образом лучше всего освободить Эллен.

Можно было попробовать телепортироваться вместе с ней в какое-нибудь безопасное место или просто попытаться выгнуть или вырвать пару прутьев. Но я сразу решил, что пока ничего такого делать не следует. Ведь пришельцы могли всполошиться и изменить свои планы. А тогда ситуация, в которой меня отправляют в прошлое, может даже не возникнуть.

Хотя мы со Смитом и решили, что до поры до времени не будем ни во что вмешиваться, я долго размышлял над тем, что же произойдёт, если я помешаю инопланетянину отправить меня прежнего в прошлое.

Получалось, что тогда я, сегодняшний, уже не смог бы появиться и существовать, да и Смит не должен был прийти на помощь к нам с Виктором. Но всё-таки Смит уже являлся ко мне после происшествия на пустыре, и это свершившийся факт. Но откуда он мог узнать обо мне, если я завтра не позволю моей более ранней копии отправиться в прошлое время? Подобные размышления меня всегда утомляли, и голова шла кругом.

Конечно, лучше всего было ничего не предпринимать и, не поднимая шума, дождаться утра следующего дня. К тому времени сюда прибудет спасательная команда, включая Виктора и раннюю версию меня самого, да и Смит подготовит свою войсковую операцию. Я рассудил, что с Эллен за это время ничего плохого не произойдёт. Ведь, в конце концов, я буду поблизости и никому не позволю причинить ей вред.

Таким образом, я принял окончательное решение – не вмешиваться в ход событий и не препятствовать шустрому пришельцу, когда он будет отправлять мою копию в прошлое время. Не хватало ещё создать новый временной парадокс, последствия которого я не в состоянии предугадать. Следовательно, до тех пор, пока моя ранняя версия не отправится в прошлое, мне оставалось лишь наблюдать за происходящим. Просто ждать, пока темпоральная петля не замкнётся. Зато после этого руки у меня будут полностью развязаны, и я смогу действовать по обстановке.

Я решил, что буду в теле спасателя, так как оно обладало наибольшими возможностями, и было практически неуязвимо. Всё-таки мне предстояла достаточно сложная задача – обезоружить серьёзных противников и фактически взять в плен.

Жаль, что при первом посещении охотничьего домика у меня ещё не было таких возможностей как сейчас.

Осмотрев ещё раз помещение наверху, я обратил внимание на широкие и длинные полки под самым потолком. Это были настоящие полати. Я освободил одну из полок и, забравшись на неё, укрылся какими-то рогожами. Теперь оставалось только дождаться следующего утра, и вскоре я позволил себе погрузиться в чуткий сон.

Было уже далеко за полночь, когда я услышал шаги и затаил дыхание. Оба пришельца, войдя в избушку, прошли мимо меня и спустились в подвал. Стояла полная тишина, но этой ночью я больше не спал.

Ближе к утру один из инопланетян поднялся наверх и направился к дверям. Видимо у них была всё-таки какая-то сигнализация или система оповещения о чьём-либо приближении. И я подумал, насколько ошибочно было действовать, не принимая во внимание возможность наличия таких устройств.

Я слегка приподнял одну рогожу, чтобы наблюдать за дверью. Вскоре она распахнулась, и я увидел себя из прошлого. Я выглядел довольно глупо и, стоя на улице в напряжённой позе, какое-то время таращился в темноту помещения. Потом зашёл внутрь, и вокруг меня сразу начал формироваться слегка светящийся голубоватый кокон. Но я этого упорно не замечал. Потом шагнул в сторону от дверей и, вдруг растопырив пальцы обеих рук, прыгнул вперёд. Когда я был уже в прыжке, кокон засветился ярче, затем последовала неяркая вспышка, и я исчез. Несмотря на свой идиотский вид, я прыгнул довольно эффектно, причём с места и без подготовки.

Пришелец тем временем, установил напротив дверей какую-то треногу и взял в руки устрашающего вида оружие, напоминающее гибрид пылесоса с граблями.

Я понял, что пришло время и мне выходить на сцену. Отбросив в сторону рогожи, я мягко спрыгнул на пол. Пришелец, видимо, что-то услышал и обернулся.

Его реакция на моё появление была совершенно непредсказуемой. Я был готов к чему угодно, но только не к этому.

Едва увидев меня, инопланетянин тут же бросил своё оружие к моим ногам и упал на одно колено. Протянув руки в мою сторону, он развернул их ладонями вверх и всем своим видом продемонстрировал полную покорность и готовность к повиновению.

– Мы пришли с миром, и я приветствую санитара космоса, – пробормотал он на каком-то своём языке, но я, к своему удивлению, хорошо его понял.

В прошлом я неоднократно убеждался, что, находясь в светоносном теле, мог легко понимать любой из попадавшихся земных языков. Но никогда не задумывался о том, что смогу так же легко общаться и с пришельцами.

Я понял, что инопланетянин принял меня за кого-то другого. По-видимому, за какое-то очень опасное для него существо. Было бы не разумным не попытаться использовать это обстоятельство в полной мере.

– Пусть второй освободит земную женщину и поднимется сюда вместе с ней, – потребовал я.

Пришелец тут же заговорил по своей внутренней связи, не отключая внешний динамик, и передал моё требование. Вскоре крышка люка откинулась, и показалась Эллен.

Несмотря на усталость и подавленность, молодая женщина производила приятное впечатление. Она было стройна и очень красива. Окинув помещение тоскливым взглядом, Эллен отошла в угол и осталась там, присев на корточки. Она обхватила себя руками и сжалась в комок. Я понял, что мой светоносный облик не является для Эллен символом или признаком спасения, и она всё ещё считает себя пленницей. Следом поднялся второй пришелец. Он опасливо обошёл меня по широкой дуге и встал рядом с напарником.

Эллен не пыталась трансформироваться в пантеру, и я подумал, что у инопланетян, по-видимому, имеется какое-то эффективное средство для такого случая.

В это время шум в эфире пришельцев, раздававшийся из каких-то устройств, расположенных у них на груди, немного усилился. Похоже, к разговору подключился кто-то ещё.

– Вызывает корабль, что у вас там происходит? – послышался раздражённый голос.

– Мы встретили космических санитаров, – мгновенно ответил первый пришелец быстрой скороговоркой и с паническими нотками в голосе.

Похоже, он давно хотел это сообщить, но молчал, боясь меня разозлить.

В ответ раздался сдавленный стон и короткий всплеск ругани. На груди у обоих инопланетян тотчас замигали яркие красные вспышки, и послышался звук, напоминающий отчёт метронома.

– Что всё это значит? – строго спросил я.

– Корабль и его экипаж готовятся к самоуничтожению на случай, если его атакуют санитары космоса.

– Вы так сильно нас боитесь?

– Вы же знаете, что у нас нет оружия, способного причинить вам серьёзный ущерб, но мы не можем позволить вам узнать координаты наших планет.

– Давайте начнём переговоры, и я обещаю, что мы не будем приближаться к вашему кораблю и его атаковать, – предложил я, с тревогой подумав о том, что может произойти с нашей планетой, если рядом с ней взорвётся космический корабль пришельцев. Перед моим взором на мгновение предстали вышедшие из берегов океаны с обнажённым дном и Земля, плавно и как бы нехотя покидающая свою орбиту.

Видимо на той стороне канала связи нас внимательно слушали, и не очень-то стремились к самоуничтожению, потому что красные вспышки и удары метронома сразу прекратились.

– Какие у вас требования? – спросили с корабля.

– Вы освобождаете всех людей, захваченных на этой планете, – начал я, но не успел договорить, как последовала немедленная реакция.

– Мы никого не захватывали, – сразу прозвучал ответ. – Единственная особь женского пола, подготовленная к отправке на корабль, находится у вас.

«Уже лучше», – подумал я и продолжил озвучивать свои требования.

– Всё оборудование, находящееся в охотничьем домике, включая передатчик, остаётся на месте. Вы подробно объясняете причину, по которой прибыли на эту планету, и после этого можете отправляться куда угодно. Но вы должны обещать, что никогда и не при каких обстоятельствах больше не вернётесь на Землю, – строго потребовал я.

– Ну что ж, вы ещё раз подтвердили известный факт, что действия космических санитаров часто не предсказуемы и логически не объяснимы, – последовал ответ. – Мы оставим здесь оборудование, которое не представляет для нас никакой ценности. Подробно объясним причину, по которой прибыли сюда, хотя она вам и так хорошо известна. И, конечно, уже не вернёмся на эту планету, потому что никогда не возвращаемся туда, где встретили космических санитаров.

– Ну, тогда рассказывайте причины, – напомнил я свои требования.

– Мы ищем планеты, на которых можем набирать рекрутов для участия в войнах, которые ведём. Прибыв на такую планету, мы запускаем передатчик, который транслирует сложный по форме электромагнитный сигнал. Импульсы воздействуют напрямую на ДНК аборигенов и вызывают ускоренные мутации. В результате этого активируются и осуществляются возможные в прошлом, но нереализованные в настоящем варианты путей эволюции. Если при этом появляются достаточно грозные и опасные существа, мы мобилизуем на таких планетах целые армии рекрутов. Затем обучаем их и перебрасываем в зоны военных действий. На некоторых планетах воздействие на ДНК их жителей приводит к появлению совершенно безобидных и беззащитных существ, вроде улиток или каких-нибудь черепах. Такие планеты нас не интересуют, и мы их не трогаем.

Всё, что я услышал, примерно соответствовало моим предположениям и не удивило. Правда, прежде я не догадывался о конечной цели этих экспериментов, то есть о наборе рекрутов.

Я подумал, что неплохо было бы попросить пришельцев снять шлемы, чтобы увидеть их истинный облик. Но, скорее всего, шлемы они не снимали из-за того, что земная атмосфера не подходила для их дыхания.

Существовала ещё опасность, что неудачно заданный вопрос мог посеять в их головах сомнение – тот ли я на самом деле, за кого они меня принимают? До этого момента всё шло на удивление гладко, и следовало аккуратно, не вызвав сомнений, завершить сложившуюся ситуацию. Тем более, что десять минут истекли, и уже должен был появиться Смит. Я не знал, что он предпримет, увидев инопланетян, и к каким последствиям это может привести. Поэтому мне хотелось как можно быстрее покончить с этим делом и по возможности не впутывать военных.

– Хорошо, можете отправляться на ваш корабль, – сказал я пришельцам.

Инопланетные рекрутеры не заставили себя долго уговаривать. Над запястьями у обоих засветились экраны с клавиатурами, а их тела окутала голубоватая дымка, постепенно принимая форму коконов. Скоро сначала один, а затем другой, потыкав пальцами, обтянутыми чёрным материалом комбинезонов в свои экраны, просто исчезли.

Я же, поспешив принять человеческий облик, сразу почувствовал такую неимоверную усталость, что сел прямо на пол и прислонился к стене.

В тот же момент дверь в избушку распахнулась, и в неё ворвались Смит с пистолетом наизготовку и Виктор без оружия, но имевший весьма решительный вид.

Следом за ними через дверной проём бесшумно просочились вооружённые бойцы в камуфляже и замерли, образовав цепочки вдоль стен избушки.

Смит сразу направился ко мне, а Виктор с Эллен, конечно, в объятия друг друга.

– Так и думал, что ты уже здесь, – проговорил Смит, тревожно озираясь. – Но где же наши противники? – спросил он, недоумевая.

– Сбежали, – ответил я, зевая и с трудом преодолевая навалившуюся усталость и полнейшую апатию. – Навсегда!

Глава восьмая

Наручники на нас с Виктором и Эллен, конечно, не надели, но это мало что меняло по сути. Передвигаться мы могли только по территории военной базы, да и то лишь в сопровождении целого отделения солдат. О какой-либо личной свободе мечтать даже не приходилось. Я понимал, что мы представляем собой невероятно благодатный материал для исследований высоколобым учёным мужам, но это было слабым утешением.

Мистер Смит оказался офицером Донованом и разгуливал по военному городку теперь уже в своём истинном обличии. То есть, в форме подполковника какого-то там подразделения вооружённых сил. Он был с нами очень учтив, терпеливо отвечал на вопросы и любезно делился некоторыми соображениями. Постепенно, не торопясь, он внушал нам мысль о том, что в силу не зависящих от нас обстоятельств, мы оказались в несколько необычном, но, безусловно, почётном положении.

И теперь мы, по его мнению, должны приложить все возможные усилия, чтобы наилучшим образом послужить скорейшему развитию науки и прогрессу нашей цивилизации. А поскольку делается это в интересах всего человечества, то нам должно быть стыдно даже думать о каких-либо личных приоритетах. При этом мистер Донован не скупился на обещания относительно самого благополучного устройства нашего будущего. Но чем дольше я слушал подполковника, тем сильнее сомневался в том, что у нас с Виктором и Эллен есть хоть малейший шанс покинуть когда-нибудь территорию военной базы и снова почувствовать себя свободными людьми.

Отношение Донована ко мне несколько переменилось, и я понимал почему. Просто раньше мы были с ним как бы по одну сторону баррикад и трудились над решением одних и тех же проблем. Наши интересы в большей мере совпадали. Теперь же ситуация изменилась, и у меня был сомнительный статус – то ли свидетеля, то ли соучастника, то ли кого-то ещё. Но я был готов к этому, ведь ничего иного ждать и не приходилось. Просто Донован был сотрудником военной разведки, и этим всё сказано.

Меня часто преследовало ощущение, что подполковник чего-то не договаривает. Но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что военные учёные не остановятся ни перед чем, чтобы поскорей получить результаты. А это означает, что для начала нас будут изучать самыми разнообразными способами, брать всевозможные пробы анализов и подвергать бесчисленным тестам. А в дальнейшем, возможно, возникнет вопрос о том, что кого-то из нас следует препарировать, и это вряд ли встретит серьёзные возражения в их среде.

Короче говоря, в любом случае, у меня не было ни малейшего желания быть подопытным кроликом. И я сильно сомневался в том, что учёные, а тем более военные, имеют верное представление, в чём на самом деле заключаются интересы человечества. Более того, я был уверен, что на всей земле найдётся совсем немного людей, способных рассуждать о будущем нашей цивилизации достаточно адекватно и с истинным пониманием сути вопроса.

Поразмыслив над всем этим, я выбрал момент, когда мы в очередной раз направлялись в исследовательский центр, а солдаты, повсюду сопровождавшие нас, немного отвлеклись. Я тихонько спросил у Эллен и Виктора, не хотели бы они уже покинуть это гостеприимное место. Оба они с надеждой во взглядах подались вперёд, и мне пришлось, открыв ладонь, сделать предостерегающий жест. «Позже», – прошептал я одними губами и медленно отвернулся от них.

Прошло несколько дней, и страсти, связанные с нашей охраной, несколько улеглись. Действительно, даже если покинуть территорию военной базы, идти было некуда. Вокруг на десятки миль простирались открытые и безлюдные пространства прерий.

Нас поселили в отдельных и достаточно комфортных комнатах для персонала. Трижды в день за нами заходил крайне неразговорчивый лейтенант, и в его сопровождении мы ходили в офицерскую столовую. Иногда нас вызывали в исследовательский центр, и туда нас сопровождал всё тот же, прикреплённый к нам, молодой лейтенант. Военные специалисты пытались разобраться в инопланетном оборудовании. Мы с Виктором и Эллен вместе и каждый по отдельности уже несколько раз подробно рассказали свои приключения и вряд ли могли помочь чем-то ещё.

Первым моим побуждением было скрыть от военных всё, что касалось голубого, светоносного тела. Всё, связанное с ним, я воспринимал как глубоко личное. Но его видела Эллен в охотничьем домике, а незаметно договориться с ней, чтобы давать одинаковые показания, не было никакой возможности. Поэтому я рассказал всё, как и было на самом деле. Но умолчал о многих способностях, которыми обладал, находясь в теле санитара космоса, как его называли пришельцы. Так что я не стал ничего говорить военным о своих наблюдениях относительно нервной системы и мозга светоносного тела, которые по развитию и возможностям намного превосходили человеческие. Не стал я распространяться и о его физических особенностях, например, о способности к левитации и телепортации.

Обо всём этом знал только я, и никакие угрызения совести от сокрытия таких фактов меня не мучили. Я очень хорошо запомнил все эмоции, чувства и физические ощущения, сопровождающие превращение в светоносное тело. И я надеялся, что сумею трансформироваться в него и без помощи инопланетного передатчика. Мне очень хотелось провести такой эксперимент, но прежде следовало выбрать для этого нужное время и найти подходящее место. И я не спешил, а лишь терпеливо выжидал, когда появится такая возможность.

Меня удивило, что после того, как мы неоднократно и во всех подробностях рассказали о своих приключениях военным специалистам, нас не стали заставлять трансформироваться в других существ. А я ждал от них именно этого. Возможно, военные чего-то опасались. А возможно, так работала их бюрократическая система, когда на любое серьёзное действие требовался приказ от вышестоящего начальства. Представляю себе рапорт с просьбой выдать санкцию на превращение таких-то граждан в пантер…

Однажды я поинтересовался у Донована, насколько далеко они продвинулись в изучении инопланетного оборудования. Он с искренним сожалением сообщил, что до сих пор учёным мало в чём удалось разобраться. А причина в том, что технологии пришельцев значительно превосходят наши – земные.

Всё, свободное от общения с военными специалистами, время мы были предоставлены сами себе и могли заниматься чем угодно. Однако я легко обнаружил несколько скрытых видеокамер в наших комнатах и прилегающих коридорах. Конечно, я сделал вид, что ничего не замечаю. Кроме того, везде были совершенно открыто установлены стационарные поворотные видеокамеры, но их я рассматривал уже демонстративно, не скрываясь.

Встречаясь в комнате отдыха почти каждый день, мы с Виктором и Эллен проводили вместе много времени. На мой взгляд, молодые люди как нельзя лучше подходили друг другу и были счастливой и сильной парой. Подтянутые и высокие, смуглые и сухощавые, они даже внешне были немного похожи.

Томясь от вынужденного безделья, мы листали иллюстрированные журналы, иногда играли в бильярд, но чаще просто разговаривали. Серьёзных тем мы, не сговариваясь, избегали. Просто болтали о пустяках, а иногда рассказывали друг другу смешные истории из своего детства. Постепенно мы очень сблизились, и я жалел, что у нас нет возможности открыто обсуждать наши реальные проблемы и придумывать пути к спасению. Каждый понимал, что мы находимся под неусыпным круглосуточным наблюдением. Фактически у нас было всё для сытой и комфортной жизни. Всё – кроме свободы.

Как-то раз я предпринял попытку прогуляться по территории базы. Но едва отошёл от здания, в котором мы жили, на несколько ярдов, как передо мной, словно из-под земли, вырос бравый сержант. Вытянувшись и держа руки по швам, он почти пролаял: «Не положено». Всё стало на свои места, и я вернулся в комнату.

Однажды, когда меня вызвали в исследовательский центр в очередной раз, я обратил внимание на передающую установку пришельцев, стоявшую в одном из помещений. Она была не только выключена, но и частично разобрана. Я смотрел на передатчик, зияющий пустотами на местах вытащенных блоков, и понимал, что теперь у меня, наконец, появилась возможность разрешить давно беспокоивший вопрос: «Сумею ли я трансформироваться самостоятельно без помощи передатчика». Если смогу, то всё в порядке, а вот если нет – я становлюсь совершенно беззащитным. То же самое, как я думал, касалось и Виктора с Эллен.

Вернувшись в свою комнату, я быстро сообразил, что во всём здании не найти места, где бы я мог попробовать провести трансформацию, не попадая в поле зрения видеокамер. Даже помещение туалета для этой цели не подходило. Хотя я и не заметил видеооборудования, туда в любое время суток мог кто-нибудь зайти, а кабинки были открытыми без дверец.

На всякий случай я прогулялся вдоль периметра нашего здания, вызывая подозрительные взгляды встреченных по пути солдат и офицеров. Конечно, весь периметр просматривался, а в стенах не было никаких ниш. Лишь в тамбуре между дверьми, перед выходом на улицу, я не заметил видеокамеры. Тамбур был не больше метра длиной, но этого было вполне достаточно. Постепенно у меня родился довольно несложный план, и на следующий день я приступил к его реализации.

Начал с того, что во время обеда посетил бар и запасся бутылкой виски. Сопровождавший нас лейтенант бросил на неё неодобрительный взгляд, но этим и ограничился. Вечером я, плеская виски на самое донышко, выпил пару стаканчиков, а позднее, когда время близилось к полуночи, отправился в туалет и вылил половину содержимого бутылки в раковину. Потом, захватив остатки виски с собой, я как был в спортивных трико и майке, вышел в коридор и, слегка пошатываясь, отправился в тамбур. Там я поставил бутылку на пол и постарался как можно быстрее сосредоточиться, вспоминая, сопровождающие трансформацию в космического санитара, ощущения. Вскоре мне это удалось, и я с восторгом осмотрел свои полупрозрачные и слабо светящиеся голубым светом ладони. Но долго радоваться, не было времени. Я постарался как можно быстрее вернуть себе человеческий облик, а после этого сел прямо на пол и обнял бутылку. Прошло всего лишь несколько секунд, а на улице уже послышались торопливые шаги, и в тамбур вошёл один из солдат службы охраны. Для второго бойца просто не было места, и он выглядывал у первого из-за плеча. Мне оставалось лишь посмотреть на них с бессмысленной улыбкой, позволить подхватить себя под руки и довести до кровати. Никаких последствий это происшествие не вызвало. Я зря опасался, что подполковник Донован как-то отреагирует и прочтёт, например, душеспасительную лекцию, а то и усилит охрану.

Поначалу я не видел возможности свободно общаться с Виктором и Эллен, так чтобы наши разговоры не были подслушаны или записаны. Лишь иногда, выйдя ненадолго на улицу, мы перебрасывались несколькими фразами у входа в здание, в котором жили. Повсюду сопровождавший нас лейтенант в столовой нередко ненадолго оставлял нас одних. Иногда он ходил за добавкой какого-нибудь блюда, а время от времени посещал бар. Но и тогда я не решался говорить свободно, так как столик мог быть оборудован записывающим устройством. Наконец я догадался в отсутствии лейтенанта наклоняться к Эллен и шептать ей на ушко всё, что хотел сообщить. Она тем временем кокетливо поводила глазками, а иногда смущённо похохатывала, как будто я нашёптывал ей нескромные комплименты. Потом она так же шёпотом передавала информацию Виктору, а он в свою очередь надувал щёки и хмурился. Но и эти, невинные на вид разговоры, мы немедленно прекращали, едва завидев возвращающегося к нашему столику лейтенанта.

Проведя успешный эксперимент с трансформацией, я на следующий день во время обеда поспешил сообщить об этом своим друзьям, как только появилась такая возможность. Виктор с Эллен в свою очередь рассказали, что уже дважды пытались трансформироваться, и оба раза неудачно. Они предприняли эти попытки в первые дни нашего пребывания на базе. Это было ещё до того, как я сообщил им, что все помещения оборудованы скрытым видеонаблюдением.

Я так и предполагал, что обладаю более развитыми способностями к трансформации, чем Виктор и Эллен. Ведь они не умели превращаться ни в кого, кроме пантер. Да и этой способности они обучились в непосредственной близости от передатчика, то есть под воздействием очень мощного сигнала.

Имея возможность трансформироваться в космического санитара, я мог покинуть военную базу в любой момент и чувствовал себя в полной безопасности. Но я не мог бросить своих друзей в настолько затруднительной ситуации. И в то же время я не имел представления, как им помочь. А теперь, когда они потеряли способность трансформироваться, ситуация выглядела совсем безнадёжной.

Однако оказалось, что я недооценил своих товарищей по несчастью. У них уже имелся готовый и всесторонне обдуманный план. На первый взгляд он выглядел совершенно авантюрным, но вполне соответствовал ситуации.

Просто Виктор напомнил мне, что в сотне метров от здания, в котором нас содержали, находится вертолётная площадка. И он сообщил, что служил в военно-воздушных силах и умеет управляться с этими машинами.

Почему-то я привык считать Виктора и Эллен неопытными и неумелыми созданиями, требующими постоянной опеки. Я попытался адаптироваться к вновь возникшей реальности, и, видимо, у меня было соответствующее этому выражение лица. Я перевёл взгляд на Эллен, размышляя о том, чего же тогда можно ожидать от подруги Виктора? И она не подвела, сообщив, что в прошлом была инструктором по парашютному спорту и именно тогда познакомилась с мужем.