Хай-тек господень (Не киберпанк, не пост-апокалипсис, не антиутопия… и совсем не про супергероев)

43.

Утром Макс увез Елену из Города. Он закинул ей на счет денег – много денег на несколько счетов – сделал новые документы, и отвез подальше. Куда? Ну, в мире есть другие города, кроме этого. Да, там нет Стены, там, может быть, опаснее. Но к документам и прочему он подарил ей дроида-телохранителя. Они с Чарли состряпали ей легенду, чтобы на новом месте не возникало излишних неудобств и вопросов.

И подальше отсюда. Подальше от Макса.

Вообще-то Макс не очень любил уезжать так далеко, но в этом случае готов был сделать исключение. И вот они катились по автостраде, кар шел на автопилоте, а они молчали, избегая смотреть друг на друга. И попутно Макс пытался для себя решить – удачно все сложилось, или не очень.

Но Елена приняла решение, и решение это далось ей явно нелегко. И она кусала губы и смотрела в окно… И в принципе, ее можно было понять. Наверное, еще вчера она, может быть, сама того не осознавая, любила Макса. Но теперь все изменилось, и это должно было пройти. Как болезнь.

А что сам Макс? Он не знал ответа. За эти годы он научился расставаться с людьми, терять людей, научился сперва обходиться без привязанностей, а потом и вовсе не задумываться на эту тему. Согласитесь, когда из безногого калеки делают супермена, но при этом он не может понять как это было проделано и что вообще произошло… (Хотя, супермен ведь тоже ни черта не понимал – и потому, что сам не блистал умом, и потому, что люди, которые его придумали, тоже…) Когда тебя с удручающей периодичностью мучают такие боли, что все кажется белым и твердым, и каждая молекула организма как будто вибрирует… Согласитесь, это несколько меняет мировоззрение и эмоциональный настрой. Как и неприлично долгая жизнь. Да, та дрянь, которая засела в нем и давала все те преимущества, не позволяла ему сойти с ума в полной мере, но даже она, наверное, была неспособна повлиять на жизненный опыт и мировоззрение. Или все-таки в чем-то способна?

– Извини, что я так… – в сотый, наверное, раз проговорила Елена.

Макс вздохнул, с силой почесал макушку, и в сотый раз ответил:

– Тебе по-прежнему не за что извиняться.

– Тогда почему я чувствую себя виноватой? – спросила она.

– Потому что самоедство – любимое развлечение хороших людей, – усмехнулся Макс.

– Ты считаешь, что я хороший человек? – спросила она.

– Думаю, да. Что бы это на самом деле ни означало.

– А Тим вот так не считает.

Макс крякнул и уставился в окно.

Тим, когда узнал о ее решении, он отказался прощаться с Еленой. Слова ей не сказал и так старательно игнорировал, что… Так по-детски и так обидно. То есть, ей, наверное, было обидно.

– Он еще мальчишка, – сказал Макс. – Нормальная реакция. Ты ему нравилась, он считал тебя своим другом. Оклемается.

– Знаешь, у меня на секунду мелькнула дурацкая мысль… – Елена осеклась.

Макс подождал продолжения, не дождался и предположил:

– Взять его с собой?

– Да. Ему тут не место.

– Сдается мне, тут ему самое место, – ответил Макс. – Да он бы и не поехал.

– Да, я понимаю, – согласилась она. – Он тебя любит.

– Вот только не знаю – радоваться этому, или переживать.

– Наверное, и то и другое, – посоветовала Елена.

– Я тебе что, Мардж Симпсон? – усмехнулся Макс.

– Кто?

– Жена Гомера Симпсона. Помнишь? Это она как-то пыталась веселиться и переживать одновременно.

– Не смешно.

Какое-то время они ехали молча.

– Знаешь, – сказал он, наконец, – наверное, это мне надо перед тобой извиняться.

– За что? – удивилась Елена.

– Ну вот за это все. Я выдернул тебя из твоей жизни, везу куда-то к черту на кулички… Хотя, все у тебя там должно быть нормально. Но все-таки. Это была твоя жизнь, работа, друзья…

– Это сейчас не имеет значения, – горько усмехнулась Елена. – Когда выясняешь, что твой любимый человек годится тебе в прадедушки, что он – результат какого-то старого зверского эксперимента… Знаешь, в такой ситуации наоборот хочется оказаться как можно дальше. Извини.

– Опять? – усмехнулся Макс.

– Я только хотела спросить… – она явно не решалась продолжить.

– Валяй, – подбодрил ее Макс. – Не бойся зацепить мои чувства.

– У тебя их нет? – предположила Елена.

– Почему? Есть. Просто я крепкий.

– Тогда… Как тебе живется… таким? Извини.

– Ну вот, опять, – вздохнул Макс. – Хватит извиняться. А по поводу твоего вопроса… Знаешь, когда-то давно был один чудовищно глупый фильм – продолжение великого фильма. Неважно. Так вот, там у главной героини, которая тоже появилась в результате изуверского эксперимента, спросили: «Как ты можешь жить, понимая чем ты являешься?».

– И что она ответила? – кажется, искренне поинтересовалась Елена.

– Да все очень просто, – пожал плечами Макс. – Она сказала: «Выбор у меня невелик»¹⁰⁵. И этому, наверное, можно было бы посочувствовать. Только вот… разве не все люди так живут? Мы являемся тем, чем являемся. Кто-то – гениальный музыкант, кто-то – извращенец, кто-то спасает людей после того, как кто-то другой им навредил… Мне стоит переживать только из-за того, что я слишком отличаюсь от большинства? В общем, как-то совсем не страшно. Я, наверное, родился интровертом и не стремился стать более социальным чем это было необходимо. Так что…

Они ехали еще четыре часа, и, в общем-то, больше ни о чем таком не говорили. Конечно, раньше было бы проще – посадил Елену на самолет, выдал документы, и все. Только вот самолеты давно перестали летать после того как выяснилось, что Верхние с каким-то особенным извращенным сладострастием обожают в них врезаться на высоте нескольких километров. Страшновато стало подниматься в небо. Дроны поднимались, и их Верхние, почему-то не трогали. Взлетали спутники, и Верхним явно на это тоже было плевать. Но стоило обнаружиться воздушной колеснице полной людей… Собственно, с самого начала нашествия было понятно, что ни Верхние, ни Нижние не испытывают к людям никаких теплых чувств. Так что… Дороги были в полном порядке, кары, снабженные пози-батарейками от Алана Рэя, катались тысячами километров на автопилоте.

Когда они прибыли на место, Елена вышла из кара и посмотрела на дом. Дом был красивый, небольшой, но очень приятный. Участок обнесен вполне себе достойным забором с телеметрией. До города – не того Города, а другого, обычного, – рукой подать. Свой кар в гараже, крупная сумма на счету, соседи не слишком близко…

– Это твой дом? – спросила Елена.

– Теперь твой, – ответил Макс. – Забыла?

– Ну да… Красивый. Если это имеет хоть какое-то значение. Я… спасибо. Я вроде как тебя предаю, а ты для меня… Спасибо.

– Если ты заплачешь, я начну мямлить и сделаюсь идиотом, – пообещал ей Макс.

Елена грустно улыбнулась. Глаза у нее сделались громадные и блестящие. Но плакать она, кажется, не собиралась. Вместо этого подошла, привстала на цыпочки, и чмокнула Макса в щеку.

– Хотела спросить… Если… Если я смогу привыкнуть, принять…

– Канал открыт, – напомнил ей Макс. – Ты можешь вернуться в любое время. Но сейчас там слишком опасно. Какие-то очень большие звери начали ворочаться.

– Алан Рэй? – предположила Елена.

– С Аланом я разберусь, – спокойно заверил ее Макс.

Кажется, она собиралась восхититься этим его обещанием и его небрежностью, но потом вспомнила… Вот тебе еще одна причина для отторжения – неуютно жить с тем, кто может этак небрежно «разобраться» с самим Аланом Рэем. Слишком грандиозный масштаб, наверное. Для нее.

И потому Макс продолжил:

– Тут явно что-то еще. Так что… Я бы и Тима вывез… Но он же не поедет. Упрется рогом, начнет беситься.

– Ты не можешь его убедить?

– Сказать честно – не хочу, – признался ей Макс. – Я не уверен, что так будет лучше.

– А как лучше? – спросила Елена.

– Придумаю потом, – вздохнул Макс. – Ну, я поехал. Удачи тебе.

– Это тебе удачи, – пробормотала сквозь слезы Елена.

И Макс поторопился нырнуть в кар и отчалить. Говорят, пластырь нужно отрывать резко. Даже если срываешь его со всего тела разом… Или он драматизировал? Среди его богатого жизненного опыта не было случаев восковой эпиляции.

Он думал, что на обратном пути будет настолько нечем заняться, что выкопал из сети какую-то литературу. Правда, в том, что захочет читать, уверенности тоже не было. А что еще делать? Дрыхнуть? Смотреть какое-нибудь тупое шоу? Заняться шаблонным виртуальным сексом с подменными тетками в Сети? Скука. Гитару надо было с собой взять – вот не додумался.

Однако, до скуки не дошло.

Стоило ему отъехать от нового дома Елены, как его вызвал Чарли.

– Ну, ты как? – спросил он у Макса.

– Жить буду, – заверил его Макс.

– Уже неплохо, – обрадовался Чарли. – Слушай, тут такое дело… Тебя вызывает Алан Рэй.

– Чего? – Макс выпрямился в кресле. – То есть как это – вызывает?

– Ну… Альфа послала кодированное послание в никуда. По всей Сети. Так его, конечно, никто не увидит и не поймет. Но адресовано было явно тебе и мне.

– И что там?

– Ничего особенного. Спецкод Альфы. Алан нуждается в обществе очень старого и хитрого друга. Это дословно.

Макс подумал какое-то время, а потом сказал:

– Вот ведь приставучий паршивец.

– Или дело серьезное, – заметил Чарли.

– Или так, – согласился с ним Макс. – Канал связи он оставил?

– Да, конечно. Защищенный.

– Тогда ты затаись от греха. Но не уходи. Интересно послушать, что он скажет.

Макс нажал на монитор и стал ждать ответа.

– Слушаю, – моментально отозвался мелодичный женский голос.

– Альфа, солнышко, привет, – проговорил Макс. – Я слышал, Алан очень хочет со мной пообщаться, аж заснуть не может. Чего ему запонадобилось?

– Привет, Макс, – ответила Альфа как будто даже с улыбкой в голосе. – Соединяю.

За то время что они не общались, Алан как-то изменился. То есть, не изменился – он как-то по другому смотрел на Макса. Как будто узнал что-то новое и важное, только вот никак не мог решить, радоваться ли новому знанию.

– Привет, – беззаботно сказал Макс.

– Привет, – отозвался Алан. – Нам надо поговорить.

– Ну так мы и говорим, разве нет?

– Очно, – уперся Алан Рэй.

– Почему? – удивился Макс. – Боишься, что Большой Брат станет подслушивать? Ну так позволь тебе напомнить, что ты и есть Большой Брат. Не забыл еще старину Оруэлла¹⁰⁶?

– Это важно, – настаивал Алан. – Очень важно. И я хочу быть уверен, что разговор между нами будет только между нами.

– Ладно, – проворчал Макс. – Только пусть Альфа оставит для меня проход.

– Да? – усмехнулся Алан. – А я надеялся, что ты как в прошлые разы…

– Неохота, – искренне признался Макс. – Но я смогу только вечером.

– Вечером так вечером, – согласился Алан Рэй. – Буду ждать.

Макс откинулся на спинку кресла и задумался.

– Не нравится мне это, – снова проявился Чарли.

– Мне тоже, – согласился с ним Макс.

– Возьмешь с собой друга?

– А как же? Это ведь и его касается. И потом, так веселее. Да и Алан, я так думаю, уже все понял.

– Думаешь, Алан способен тебя предать?

– Ох, Чарли, ты, конечно, чертовски умен, но иногда…

– Что?

– У него дочь. И он ее страшно любит. Как думаешь, если на кону будет стоять ее жизнь, долго ли он будет колебаться перед тем как принести меня в жертву?

– В жертву чему? – растерялся Чарли.

– Понятия не имею. Но все эти козыри у него на руках откуда-то взялись. И сдается мне, дело тут не только в гениальности самого Алана. Чую я в этой схеме есть что-то или кто-то еще.

Чарли долго молчал, и Макс уже подумал было, что тот отключился, но потом вдруг Чарли заговорил снова:

– А можно задать тебе вопрос?

– Можно, – вздохнул Макс. – И это явно будет неприятный вопрос.

– Наверное, – согласился Чарли. – Но все равно. А ты смог бы пожертвовать собой? Чтобы спасти Алису… Или Елену… Или Тима…

Макс ответил не сразу. Долго думал. Собственно, он уже давно размышлял над подобными вещами, и каждый раз чувствовал, что это размышления идиота.

– Видишь ли, дружище, – вздохнул он, – сказать можно что угодно. Вопрос в том, что произойдет, когда дойдет до дела. Но ты же знаешь – я не в абсолюте дорожу своей жизнью. Так что Алан, Алиса, Елена, Тим… Ты вот… По мне – это приемлемая цена. Хотя, вопрос все равно глупый.

– Может быть, – сказал Чарли и отключился.

Максу показалось, или этому паршивцу было приятно все это услышать? Мн-да, как говорила девочка, глотнувшая не из той бутылки «Чем дальше – тем страньше»¹⁰⁷.

44.

Алан Рэй сидел в своем кабинете и таращился в темноту за окном. И ждал. Древняя псевдонародная мудрость – хуже нет, чем ждать и догонять. И ему казалось, что он-таки догнал… А теперь вот ждет. И размышляет.

Кто-то считает, что размышлять лучше в темноте, кто-то наоборот. Когда-то давно мальчишке Алану расшифровал эту ерунду один умный человек. Все просто и зависит от настроения. Чаще – от предмета размышлений. Нет однозначного ответа. Иногда блуждающий взгляд может зацепиться за что-нибудь, за самый неожиданный предмет, и это подскажет решение. Иногда лучше таращиться в пустоту.

Сейчас Алан Рэй предпочитал темноту. Просто, потому что… Почему? Потому что тема для раздумий была слишком… Сложной? Неприятной? Интересно, а искать оправдания лучше в темноте, или на свету?

В принципе, Алан не задумывал ничего откровенно мерзкого и даже неправильного. В конце концов, как совсем еще недавно (а перед этим очень давно) убеждал его все тот же умный человек, он никому ничего не должен. Так почему же у него на некоем глубинном уровне появился этакий привкус… предательства? Да нет, что за глупость.

– Альфа, – позвал Алан Рэй.

Альфа не откликнулась.

Алан Рэй усмехнулся, и проговорил в пустоту:

– А знаете, сударь, если бы я еще чаще общался с Альфой, внезапность ваших появлений сошла бы на нет.

Как ни странно, ответа не последовало. Алан несколько удивился, и принялся озирать окружающий его полумрак, стараясь разглядеть в самых темных углах своего визитера. Вскоре он и впрямь заметил человеческую фигуру, едва различимую, почти призрачную… И какую-то не такую. Не ту что ожидалась. Но фигура ничего не говорила – просто стояла там, и это было странно.

Однако, явно поняв, что ее, наконец-то, заметили, фигура сделала решительный шаг на самую границу света. И вот тут Алан Рэй вздрогнул как от удара.

Чертов Призрак торчал тут, посреди его кабинета, как будто так и надо, и… нагло рассматривал самого Алана Рэя? Вот мерзавец. То есть, сказать что именно он там рассматривает, ввиду этой абсолютной тьмы под капюшоном, было невозможно.

Но Алан Рэй быстро взял себя в руки, вздохнул облегченно и напряженно одновременно (все-таки, Призрак производил жутковатое впечатление), и сказал:

– Привет, Макс.

Призрак склонился этаком шутовском полупоклоне.

Алан Рэй поднялся со своего кресла, и отважно приблизился к этому… этому… Точно так же нахально осмотрел Призрака с ног до головы. Призрак не возражал.

– Должен признать, это и в самом деле впечатляет.

Призрак кивнул и показал поднятые большие пальцы. Нет, вот ведь шут гороховый.

Впрочем, Алан прекрасно помнил для чего затеял эту встречу. Он прикоснулся к смарткому, и сказал:

– Алиса, будь добра, зайди ко мне.

Призрак склонил голову на бок, кажется, недоумевая, что тут происходит и зачем. Или наоборот? Алан затеял некую хитроумную партию, а этот тип, явившись в таком вот обличии, явно имел в запасе пару своих козырей? Алан прекрасно помнил, понимал с кем он собирается играть. Но проблема была не в том, что он боялся проигрыша – он не был до конца уверен, что хочет выиграть. И как вообще должен выглядеть выигрыш в сложившихся обстоятельствах. Признаться честно, он надеялся, что этот человек подскажет ему какой-то выход, решение… Боже, что за мальчишеская трусость?

Алиса вошла в кабинет, приветливо посмотрела на отца, но потом заметила Призрака, и коротко ойкнула.

– Не бойся, солнце, – успокоил ее Алан Рэй. – Все свои.

Разумеется, здесь, за Стеной о Призраке было известно намного меньше. Стена сама по себе была неким символом если и не абсолютной защиты, то уж точно должна была оберегать от проникновения всякого такого извне. Но Алиса про Призрака, конечно, слышала, понимала (хотя и смутно) кого или что видит сейчас перед собой.

И, видимо, чтобы не напрягать более психику этой милой девушки, Призрак поднял руку, запустил ладонь куда-то в пустоту под капюшоном, и… снял эту самую темноту. Тут же его перчатки, сотворенные из той же тьмы, как-то втянулись, будто утекли в рукава и больше уже никак не напоминали о своем присутствии.

– Привет, Алиса, – сказал Призрак, который теперь был Максом, откинул капюшон, и нагло плюхнулся в кресло. – Не бойтесь, Призрак не кусается – ему нечем.

– Вы? – растерялась Алиса. – Призрак – это вы?

– Ой, я много кто, – отмахнулся Макс. – В свете последних событий, вопрос о том, что ваш отец догадается о природе Призрака был лишь вопросом времени… Вот я и решил, что не имеет смысла сопли жевать.

– Звучит грубовато, – заметил Алан Рэй.

– А ты не в курсе? – удивился Макс. – Все призраки – такие хамы. Вечно лезут в личное пространство еще не померших, и давай там колобродить.

Алан смотрел на него, и пытался осознать… Нет, само собой, и именно в свете последних событий он уже начинал догадываться о многом. Но вот сейчас, очно, так сказать, он пытался именно осознать кем стал теперь Макс и на что он способен. Потому что Призрак… Тот самый Призрак, который оторвал голову Палачу и надавал по заднице Верхнему, который грабил конвои Корпорации и постоянно крал мальчишку… И тут Алан вспомнил для чего они собрались. Но сперва поинтересовался:

– А что это за технология?

Макс пожал плечами.

– Ты хочешь сейчас это обсудить? – удивился он. – В этом твоем кабинете а-ля «логово масона»? В присутствии Алисы?

– Полагаете я не пойму? – не без яду осведомилась уже вполне пришедшая в себя Алиса.

– Полагаю, это разговор не на один час, или даже день, – парировал Макс. – И полагаю также, что вряд ли у кого-то, кроме меня, получится разгуливать под этой личиной. Разве что… Впрочем, это другая история. – И тут же, явно стараясь сменить тему, демонстративно осмотревшись по сторонам, поинтересовался: – Слушай, Алан, тебе кто кабинет обставлял? Личный дизайнер Тутанхамона? Джордж Вашингтон с ручными масонами?

– Я на этом не заморачиваюсь, – отмахнулся Алан. – Меня интересует функциональность.

– Само собой, – усмехнулся Макс. – Презервативы, туалетная бумага и зонтики для коктейлей – все должно быть функционально. Как и гробница Тутанхамона.

Алан Рэй кивнул. Хотя, слышать от Призрака рассуждения про туалетную бумагу… Впрочем, Макс ведь весь был в этом. Даже посреди самой вдохновенной проповеди самого велеречивого из апостолов он был вполне способен осведомиться где тут сортир.

– Выпьешь? – предложил Алан Рэй.

– Красное сухое, – сказал Макс. – Или пиво похолоднее. Или бурбон со льдом.

– Так что именно? – чуть растерялся Алан.

Макс явно отслеживал его реакции. Ведь ради этого, в том числе, он и заявился в этом своем фантастическом наряде. Хотя, про наряд Алан Рэй боялся даже предположить – и о его природе, и о функционале. Костюм Охотника, в сравнении с этим, наверное, как детская игрушка.

– Кофе, – сказал Макс.

– Черный, без сахара и молока? Я помню.

Макс фыркнул, но Алан это проигнорировал. Вскоре три чашки кофе выкатились из ниши в стене, и бытовой дроид доставил их до потребителей.

– Так чего звал? – буднично осведомился Макс. – Да еще так срочно.

– Алиса, присядь, пожалуйста, – попросил ее Алан.

И тут же ему подумалось, что, заявившись в образе Призрака, Макс изрядно усложнил ему задачу. Как будто специально привнеся некий запашок чужеродности.

Явно не на шутку растерянная Алиса опустилась на подлокотник свободного кресла, переводя растерянный взгляд с Макса на отца и обратно.

– Я хочу вас познакомить, – заявил Алан Рэй.

– Да мы, вроде, знакомы, – усмехнулся Макс, но через секунду, кажется, понял к чему все идет.

– Пап, но мы…

– Не совсем, – возразил Алан Рэй. – Видишь ли, Алиса, это может показаться тебе сумасшествием, но…

– Ты уверен, что оно тебе надо? – перебил его Макс, но Алан это проигнорировал. Как и всякий человек, явно утвердившийся в неоднозначном решении, он теперь был как паровоз без тормозов.

– Видишь ли, в некотором роде, это твой дед.

Разумеется, Алиса была слишком грациозна и красива, чтобы банально грохнуться с подлокотника кресла от неожиданности, но казалось, что именно к такому развитию событий все и идет. И потом, разве красивые люди не падают? Как говорила одна великая некрасивая женщина «Красивые люди тоже срут».

– Пап, что ты?..

– Когда-то давно я тебе, кажется, о нем рассказывал, – говорил Алан Рэй. – Это тот самый человек, который меня вырастил, многому научил, а потом…

Алиса шальным взглядом посмотрела на Макса. Макс, будто он тут вовсе ни при чем, восседал в кресле, глотал кофе и поигрывал своей призрачной маской. И Алан Рэй заметил, что с одной стороны маска совершенно прозрачная с явными возможностями коммуникации, а с другой – непроглядно черная. Как антивещество. И возникал вопрос – с кем это так уж необходимо связываться Призраку при помощи этой штуковины? Ответ был очевиден.

– Но ты же говорил, что он давно умер, – попыталась возразить Алиса.

– Как оказалось, жив, здоров и выглядит лучше меня, – усмехнулся Алан Рэй.

Алиса смогла, наконец, навести взгляд на Макса и прошептать:

– Это правда?

Макс проигнорировал ее вопрос. Он смотрел на Алана. Пристально, прищурившись, пытаясь понять что у него на уме. Похоже, к немалой радости (радости ли?) Алана, понять не получилось. Поэтому Макс просто спросил:

– Что ты там задумал, прохвост?

Алан вздохнул, поднялся со своего места, подошел к дочери и обнял ее за плечи. Она автоматически, кажется, даже не осознавая что делает, взяла его за руку. Но смотреть продолжала на Макса. Это движение, порыв Алана явно дали Максу чуть больше информации. Совсем чуть-чуть. Было в этой мизансцене что-то от черно-белой семейной фотографии конца XIX века.

– Я хочу, чтобы ты понял какие приоритеты в моей жизни, – сказал Алан и впервые посмотрел Максу в глаза.

– А что, были сомнения? – обалдел Макс. – Ты думал, мне, тупому, это не понятно? К чему весь этот спектакль?

– Пап, – пробормотала Алиса, – но…

– Это долгая и не очень приятная история, солнце, – вздохнул Алан Рэй. – Я пока не готов ее тебе рассказать.

– И это хорошо, – фыркнул Макс. – Как представлю чего ты там нагородишь. Ты зачем меня звал? Чтобы я осознал себя членом вашей семьи? Для тебя это дурацкий поступок и посыл. А я тебя знаю. Так зачем? Понять, что дочь для тебя важнее всего на свете я мог и без этого дешевого драматизма. Теперь по законам жанра изо всех щелей должны полезть твои гвардейцы, которых я стану раскидывать, стремясь спастись из западни?

– Что? – Алана, кажется, шокировала возможность подобного развития событий. – Что за бред?

– Тогда чего тебе надо? – рявкнул Макс. – Зачем ты сообщил бедной девочке информацию без которой она могла бы прекрасно обойтись?

Алан Рэй прошелся по кабинету. Ему было очень непросто.

– Я достаточно стар, – сообщил он, наконец. – Когда-то давно мне… помогли во многом. И я смог дожить до этих лет, сохранив какой-никакой рассудок и относительную крепость тела. У меня появилась прекрасная дочь. И я хочу, чтобы ты понял, что я безумно благодарен этой возможности. Но… за все приходится платить. И так вышло, что… плата за эту помощь в твоих руках. Я более чем уверен в этом. А раз так, я хочу, чтобы Алиса стала для тебя… Тоже важным человеком. Намного важнее, чем… чем кто-то другой. Ты дал мне многое. Но есть то, что для меня намного важнее.

Кажется, Макс начинал понимать в чем дело. Или догадываться? Он откинулся в кресле, угрюмо отхлебнул из кружки и сказал:

– Банкуй.

– То есть? – не понял Алан.

– Рассказывай, – пояснил Макс.

Алан Рэй кивнул, и принялся рассказывать.