Хай-тек господень (Не киберпанк, не пост-апокалипсис, не антиутопия… и совсем не про супергероев)

– Знаешь как это выглядит, малыш? – спросил Большой Фил.

– Как? – Ну а что еще Тим мог сказать? Этот вопрос был запрограммирован по сценарию.

– Как будто кто-то пытался обеспечить твое будущее, но ты, почему-то, не захотел принимать такой подарок.

Тима аж вдавило в кресло от таких дедуктивных способностей Большого Фила. Врать этому человеку становилось просто страшно.

– Почему, малыш? Он тебя чем-то обидел? И кто этот таинственный кто-то способный состряпать для тебя не просто фальшивые документы, а целую новую жизнь? Кто это? Расскажи мне о нем.

– Я не понимаю…

Большой Фил помолчал какое-то время, а потом двинулся в его сторону – неспешно, неотвратимо, как айсберг наползает на берег – и снова навис как скала. Он смотрел очень сверху-вниз, и от его взгляда было ощущение как от опускающегося на тебя гидравлического пресса. Именно от взгляда… ну, и от того на какой высоте этот взгляд располагался.

– Ты по-прежнему мне нравишься, пацан, – сказал Большой Фил. – Но вот теперь ты мне врешь. А это, знаешь ли, чертовски обидно.

Неизвестно как выглядел бы обиженный Большой Фил, но в воображении у Тима не вырисовывалось ничего хорошего.

К счастью, в эту минуту открылась небольшая боковая дверь кабинета, и оттуда появился тот самый тощий мрачный тип в дешевом дорогом костюме, который брал у Тима анализы и прочее. Он окинул взглядом кабинет, и выразительно так посмотрел на Большого Фила. Большой Фил, зыркнув напоследок на вжавшегося в кресло Тима, подошел. Тип протянул Большому Филу планшет с какими-то данными, очевидно, и забормотал вполголоса. Разобрать его слова мальчик не мог. Но говорил он явно что-то очень важное, потому что Большой Фил с недоверием уставился сперва на него, потом на планшет, а потом – снова на Тима.

– Это точно? – спросил он у мрачного типа.

– Я проверил дважды, – заверил его тип.

Большой Фил подошел к своему креслу, и опустился в него. Положил руки перед собой на стол, и принялся их рассматривать. Тим понятия не имел что такого мог обнаружить мрачный тип в его анализах, но, судя по реакции, что-то из ряда вон.

– Кто оперировал твою ногу, мальчик? – спросил тип.

– Я уже… – начал было Тим.

– Да-да, ты не знаешь, ты отключился, ты говорил, – прервал его Большой Фил. – Послушай меня, пацан, и послушай внимательно. Вот тебе три факта для размышления. Рано или поздно ты все равно мне расскажешь, но я надеюсь, все-таки, что нам с тобой не придется ссориться. Уж поверь – ссориться со мной не стоит.

– Верю, – совершенно искренне пробормотал Тим. – А какие еще факты?

– Первое – твоя нога починена таким способом про который ни один врач в обозримой Вселенной не слыхал. Я так полагаю, даже за Стеной. Второе – ты для чего-то очень нужен Алану Рэю. Не знаешь для чего?

Вот это был такой удар по башке, что Тим аж рот раскрыл.

– Алану Рэю? – проблеял он. – Я? Зачем? Это, наверное, какая-то ошибка.

– Да, ошибка, – усмехнулся Большой Фил. – Могло бы быть ошибкой. Если бы не твой рассказ про нападение Палача и про твое спасение Призраком. Во что я, кстати, теперь склонен поверить. И не твоя чудесным образом спасенная нога. Как и то, что Алан Рэй не ошибается и ничего не делает просто так. И главное, мальчик, вот это – твоя ДНК, – Большой Фил вывел на стену изображение в котором Тим, разумеется, ни черта не понял. Было сомнение, что сам Большой Фил понимает что-нибудь в этих разноцветных сложных спиралях и каких-то там рябых полосках.

– И… И что? – пробормотал Тим.

– Ничего, – пожал плечами Большой Фил. – Кроме разве что того, что она не так чтобы совсем человеческая.

– Что?.. – прохрипел Тим.

– Ты полукровка буквальном смысле этого слова. И откуда взялась вторая половина не может понять никто. Такого генома нет ни в одной базе данных – от вирусов до горбатых китов. Кто ты, малыш?

У Тима перехватило дыхание. Ему показалось, что он сейчас потеряет сознание, или даже умрет.

31.

Его на несколько часов посадили в одну из комнат подвала особняка. Никаких тебе казематов и тюремных камер – ну, или что там принято в хозяйстве Большого Фила. Вполне себе чистая опрятная комнатушка, даже, наверное, больше той, что отвел ему Макс. Кровать, стол, стул. (Зачем кровать?) Дверца в сортир и душ. Разумеется, никаких смарткомов, ничего. И конечно, тут были спрятанные камеры. Тим, наверное, показал бы им язык, если бы смог обнаружить. Так что он просто плюхнулся на кровать, и принялся мучить себя муками совести и сомнениями.

Он не знал как ему поступить дальше – когда Большой Фил снова начнет задавать вопросы. А он наверняка начнет. Что можно сказать, а чего нельзя?

Страшно было даже подумать – рассказать Большому Филу про Макса. В мальчишеском сознании Тима по шкале хорошо-плохо, это было бы чудовищным предательством. Макс уже сделал для него больше, чем все встречавшиеся в его недолгой жизни взрослые вместе взятые. Макс был лучшим, и… Но что если Большой Фил захочет знать? Тим не был настолько наивен, чтобы не понимать, что если Большому Филу сильно понадобится – он вытащит из него ответы на все вопросы. И от этого было совсем страшно, больно, тоскливо… И как-то совсем уж безвыходно. Безысходно.

А еще, оказывается, Тима зачем-то разыскивал Алан Рэй, и Макс, видимо, это знал. И ухитрился каким-то немыслимым образом изготовить для него новые документы, историю, новую жизнь, определил в дорогую элитную школу. Причем изготовить так, чтобы Алан Рэй с Альфой ничего этого у себя под носом не заметили. А Тим, значит, спустил все это в унитаз. Умный мальчик.

И все это было верно, правильно, звучало так логично… Теперь. А что было несколько часов назад? Простая тупая обида? Обида, выросшая из его идиотского нежелания хотя бы на полчаса задуматься? Он повел себя, как обычный среднестатистический кретин… Ему, сопляку, оказывается, было нужно совсем не это. А что ему было нужно? Тиму хотелось остаться с Максом. Хотелось остаться навсегда. Чтобы Макс продолжал его учить, продолжал над ним подтрунивать вместе с Чарли, чтобы… И Тим взял и устроил истерику, когда ушла Елена. Какого черта? А не приходило ему в голову, что Макс поступает именно так и не иначе по некой очень даже важной причине?

Да, теперь все выглядело совершенно по-другому. Теперь. Когда уже поздно. Мальчишке, конечно, хотелось обратно к Максу, который, кстати, его даже и не выгонял – Тим ведь сам объявил ему, что хочет уйти. Но больше всего хотелось дать самому себе по морде. За тупость и неблагодарность.

А с другой стороны… Эта история про ДНК. Вот это был удар по дых. Интересно, Макс знал? Скорее всего, знал. Он ведь все знает. Знал, но не говорил Тиму. А это хорошо, или плохо? Мозг сломаешь.

Его привели к Большому Филу уже вечером. Все в тот же кабинет, и сам Большой Фил сидел все в том же кресле. И Тиму он велел сесть в то самое кресло в котором тот сидел днем.

– Ну, красавчик, готов что-нибудь мне рассказать? – осведомился Большой Фил.

– Нет, – угрюмо ответил Тим.

Большой Фил посмотрел на него несколько удивленно, потом усмехнулся.

– Почему у меня такое впечатление, что ты за эти несколько часов что-то такое вбил себе в голову? – спросил он.

– Не знаю, – буркнул Тим.

– Ну, хорошо, – Большой Фил пожал плечами. – Тогда я буду предполагать. Итак, у тебя на физиономии написано, что ты категорически не хочешь мне о чем-то говорить. И по этой категоричности, я смею предположить, что ты не желаешь говорить о ком-то. Ага, кажется, я угадал!

Тим проклял свою неспособность контролировать собственную мимику.

– И позволь также предположить, что этот некто тебя вылечил и как-то очень сильно тебе понравился, я прав?

Тим молчал, глядя в пол.

– Постой-ка, ты же говорил, тебя спас Призрак… Может быть, ты был в гостях у Призрака, и теперь не хочешь выдавать именно его?

Тим посмотрел на него как на сумасшедшего.

– Нет? – угадал Большой Фил. – Ну, нет так нет. Однако… Слушай меня, пацан, – в его голосе появились какие-то новые интонации от которых делалось жутко, – в твоей ДНК обнаружилось нечто, что мне очень сильно не нравится. И ты зачем-то страшно понадобился Алану Рэю. Подозреваю, именно по этой причине. И подозреваю, что уж он-то знает о чем идет речь. А потому, у меня к тебе один вопрос. – Он оттарабанил пальцами по поверхности стола, делая, очевидно, драматическую паузу. – Как ты думаешь, сколько времени мне понадобится, чтобы втащить из тебя ответы?

Тим молчал.

– Но, поскольку ты, с одной стороны, всего лишь мальчишка, а с другой вообще непонятно кто, это было бы… Неприятно, так? Так что прежде чем мы перейдем к неприятной части нашего общения, давай попробуем еще раз.

– Нет, – неожиданно даже для самого себя резко ответил Тим.

Большой Фил… не растерялся, конечно нет, но, кажется, удивился.

– Вы можете меня пытать, – проговорил Тим, глядя ему прямо в глаза, – можете даже убить. Мне плевать. Может, я всего этого и заслуживаю. Но говорить я вам ничего не буду.

Большой Фил еще какое-то время посверлил Тима взглядом, а потом как-то совсем не по своему (не так как можно было бы ожидать от человека с подобной внешностью и репутацией) гоготнул, и откинулся на спинку кресла.

– Тебя когда-нибудь пытали? – с усмешкой поинтересовался он.

– Нет, – честно признался Тим.

– Тогда откуда такая уверенность?

– Но меня убивали, помните?

– Ах, да, Палач, ты рассказывал. – В голосе Большого Фила опять что-то изменилось. – Пытать… Странные у тебя фантазии, мальчик. С какой стати мне тебя пытать? Я, конечно… Но не до такой же степени. Пытать. Сейчас я персонально для тебя дыбу закажу в Сети. Ты нехороших книжек начитался, что ли?

Вот теперь Тим уже растерялся.

– Пытать, – еще раз повторил Большой Фил. Кажется, подобное предположение его изрядно удивило. – Фантазия. Черт побери, пацан, несмотря ни на что, ты мне по-прежнему нравишься. Достаточно простого укола и излучателя, чтобы ты запел как соловей. И мне…

– Вы не можете мне навредить, – ошалев от собственной наглости заявил Тим.

– Чего? – обалдел Большой Фил.

– Вы сами сказали, что я нужен Алану Рэю. И если вы мне навредите, он же от вас мокрого места не оставит, разве нет?

Тим и сам не понимал – было это уверенностью, или провокацией. Он ждал, что Большой Фил признает его правоту, или взбесится, набросится и убьет, потеряв самообладание.

Не случилось ни того, ни другого. Большой Фил, вместо того, чтобы реагировать на слова мальчика, широко и как-то совершенно по-акульи улыбнулся, и провел рукой по поверхности стола. Та начала слабо светиться. Большой Фил что-то там понажимал, и на стене слева замерцал трехмерный экран. На экране не появилось никакого изображения, но ласковый женский голос осведомился:

– Приемная Корпорации Рэй, чем вам помочь?

– Я хотел бы поговорить с господином Рэем, – заявил Большой Фил. – Лично.

Кажется, у обладательницы приятного женского голоса на какой-то момент появились сомнения в здравомыслии собеседника. Но потом она осторожно проговорила:

– Боюсь, это невозможно.

– А я полагаю, что возможно, – возразил Большой Фил. – Вы просто поинтересуйтесь. А попутно покажите господину Рэю вот это, – и он ткнул пальцем в сторону Тима.

Он так и сказал? «Покажите это»?

Женский голос замолчал надолго. А после проговорил с совершенно уже другими интонациями:

– Господин Рэй сейчас вам ответит.

Экран засветился, и Тим увидел на нем лицо знакомое всем и не виденное вживую никем. Должно быть, странно вот так видеть лицо бога… Хотя, никто, конечно, не считал Алана Рэя богом, но когда все друг другу говорят, что есть кто-то, кто сидит где-то там и от которого зависит чуть ли не все на свете… Так смотрели на великих диктаторов, наверное. Портреты на каждом углу, но в реальности мало кто сталкивался. Макс утверждал, что каждый диктатор очень уж опасался безграничной народной любви. Просто потому, что считал всех остальных такими же как он сам.

К немалому разочарованию Тима (хотя, он и сам не очень четко понимал что именно ожидал увидеть), лицо у небожителя было усталым и чем-то озабоченным. Хотя, и заинтересованным. По слухам, Алану Рэю было лет семьдесят-восемьдесят, но выглядел он дай бог на пятьдесят.

Некоторое время Алан Рэй молча рассматривал Большого Фила, после чего переключился на Тима.

– Я вас приветствую, Мастер Рэй, – с каким-то непонятным торжеством в голосе провозгласил Большой Фил.

– И вам вечер добрый, – кивнул самый могущественный человек на земле. – И если можно, давайте обойдемся без деревянного пафоса. Я вижу, у вас и впрямь есть возможность потребовать прямого разговора.

– Да, господин Рэй. Иначе я бы не осмелился…

– А я бы не ответил, – прервал его Алан Рэй. – И вы это прекрасно знаете. Вы умный человек, так что давайте к делу. Чего вы хотите?

– Я много чего хочу, – усмехнулся Большой Фил. – Но какой смысл рассказывать вам о моих желаниях?

Кажется, Алан Рэй заинтересовался чуть больше.

– Вы интересовались мальчиком, – продолжил Большой Фил. – Я его нашел. Можете забирать.

– И в чем подвох? – усмехнулся Алан Рэй. – Взамен ничего не попросите?

– Только вашего расположения и возможность сотрудничества.

– И все? Вы попросту сперли мальчишку из госпиталя только чтобы…

– Получить аудиенцию, так сказать, – заявил Большой Фил.

Алан Рэй поморщился, словно его собеседник сказал что-то неприличное.

– А что еще? – как будто удивился Большой Фил. – Готов поспорить, что как только мальчишка засветился в Сети, Альфа тут же его засекла, и вы с самого начала были прекрасно осведомлены где он и что с ним.

Алан Рэй молча кивнул.

– Ставить вам какие-то условия? – продолжил Большой Фил. – Торговаться с вами? Это было бы глупостью. Спрятать мальчишку? Альфа нашла бы его в течение секунды, если не быстрее. Вы можете не поверить, но я умею признавать, что кто-то сильнее меня, умнее меня, могущественнее.

– Вы могли бы, угрожая жизни мальчика, поторговаться, – предложил Алан Рэй так спокойно и буднично, словно речь шла не о жизни Тима, а о приплоде котят.

– И вы поняли бы, что я блефую, – возразил Большой Фил.

– Почему вы так уверены?

– Потому что я никогда не решился бы исполнить эту угрозу. А если бы исполнил… Где спрятаться тому, кто пытался угрожать хоть чем-то Алану Рэю?

Алан Рэй недолго подумал, и кивнул. Большой Фил, кажется, начинал интересовать его все больше и больше.

– Мальчишка где-то пропадал целых четыре месяца, – сказал Алан Рэй. – Значит, прятаться он умеет.

– Да, – кивнул Большой Фил. – И он не говорит об этих месяцах. Но ему явно помогли. Впрочем, полагаю, вы лучше разберетесь. Могу только добавить, что мальчик очень умен, и его явно обучали интересным вещам.

– Например?

– Например… я бы назвал это аналитическим враньем, – улыбнулся Большой Фил. – Он пытался меня обмануть, и для его возраста, выходит у него неплохо. Кроме того, у него была травмирована нога. Сильно травмирована.

– Да, я в курсе, – кивнул Алан Рэй, глянув куда-то за пределы восприятия (очевидно, на собственный экран с данными).

Тиму могло бы польстить, что его физиономия сейчас светится на персональном экране самого Алана Рэя. Но с другой стороны… До него как-то внезапно вдруг дошло, что по его собственной шкале крутости, Макс стоял выше всех Аланов Рэев этого мира.

– Он утверждает, что на него напал Палач, а спас Призрак, – продолжал Большой Фил. – Уж не знаю чему тут верить, но ногу мальчишке спасли, причем по каким-то таким технологиям, что у моих специалистов глаза на лоб полезли. Что еще? Ах, да, грандиозно изготовленные документы. Не поддельные. С внесением в базу данных. Направление на обучение в престижную школу. И все это – под носом у Альфы. Мальчишку явно кто-то прикрывает. Кто-то очень крутой и могущественный. Я бы решил, что это вы, если бы вы сами его не разыскивали. Ну, а про ДНК, я так думаю, вы все знаете. Да вы, наверное, знаете уже обо всем.

Алан Рэй долго молчал, разглядывая поочередно то Большого Фила, то Тима.

– А вы интересный человек, – сказал он, наконец, Большому Филу. – Может быть, нам стоило начать сотрудничать раньше?

– Я был бы этому только рад, – сказал Большой Фил.

– И вы совсем ничего не хотите взамен? – поинтересовался Алан Рэй.

– Я уже изложил свою позицию, – напомнил Большой Фил. – Могу лишь добавить… Что я во многих вопросах могу оказаться намного эффективнее Охотника. И уж наверняка не столь омерзителен.

Алан Рэй думал. Он явно не доверял Большому Филу, но, поскольку тот ничего внятно не просил, заподозрить его в чем-либо было непросто. Так, во всяком случае, показалось Тиму, который уже в который раз подивился неожиданному, прямо-таки стратегическому уму Большого Фила. Ничего не требуя и никак не пытаясь надавить, он явно добивался расположения Алана Рэя. И, кажется, получалось.

– Разве что… – начал Большой Фил. Алан Рэй явно напрягся. – Разве что, если вам будет удобно. Вы вполне вправе не отвечать, но мне было бы чертовски интересно узнать – чья вторая ДНК у мальчишки.

Алан Рэй уставился на него недобрым колючим взглядом.

– О-о, я ни в коей мере не настаивал, – поспешил успокоить его Большой Фил. – Просто любопытство. Не хотите – не отвечайте.

– Не хочу, – кивнул Алан Рэй. – Давайте так. Я пришлю людей за мальчишкой. В ближайшие часы. А в остальном… Теперь ваши вызовы будут переадресовываться либо Альфе, либо напрямую мне. Это вас устроит?

– Более чем, – обрадовался Большой Фил.

И Алан Рэй отключился.

– Ну вот, – сказал Большой Фил Тиму. – Кажется, скоро ты станешь первым в мире человеком, попавшим за Стену.

И тут вдруг погас свет.

32.

Само по себе это было чем-то из ряда вон. Тим читал, что когда-то раньше, в прошлом мире до нашествия такое случалось. Централизованное энергоснабжение, могучие электростанции и все такое. Но с появлением позитивных батарей, само по себе предположение, что свет может вот так взять и потухнуть, являлось чем-то вроде страха перед зомби-апокалипсисом или нашествием инопланетян (предсказать Верхних и Нижних не смог никто). Давным-давно закрылись все электростанции, энергия стала мобильной и доступной (ну, за исключением необходимости платить Корпорации за эти самые батареи). Макс называл это сбычей мечт Николы Теслы.

Он рассказывал, что еще до нашествия некоторые финансовые воротилы пытались ставить палки в колеса Алану Рэю – ну вроде как они когда-то сгноили того же Теслу, или удавили на корню индустрию электрокаров, чтобы торговать нефтью. Однако, увы и ах. Время Ротшильдов и Рокфеллеров кануло в небытие. Им на смену пришли креативные молодые паршивцы, и предложили совершенно иное мироустройство, откровенно смеясь над бывшими хозяевами мира и искренне не понимая чего они, собственно, так беспокоятся. Макс шутил, что если бы Тесла вместо всякой ерунды изобрел машину времени, ему следовало бы чуть-чуть сместиться в будущее и повстречаться со Стивом Джобсом. Тогда все было бы намного веселее.

Позитивные батареи, как и Сеть, были повсюду. Они не ломались, не отказывали, они были безопасны (ну, если только какой-нибудь идиот против всех инструкций Корпорации не пытался их вскрыть, получая при этом груду хрупкого композитного лома на полу). Мало кто понимал как они там устроены, но ведь всегда мало кто что понимал. Когда-то мало кто понимал как устроено телевидение – что не мешало людям часами пялиться в экран. Мало кто понимал как был устроен Интернет, компьютер, сотовые телефоны. Равно как теперь мало кто понимал как устроены проекционные трехмерные экраны, Сеть Корпорации, смарткомы… или вот позитивные батареи. Как говаривал один надломленный убийца «Тебе не нужно понимать как устроены часы – просто следи за временем»⁸⁴. Люди и не нуждаются в понимании – они просто пользуются.

Однако, свет погас. Врубилось аварийное освещение. Оно было тусклым и производило жутковатое впечатление. Большой Фил поднялся с кресла, пытаясь понять что происходит. И Тиму вдруг подумалось, что в этом вот недобром полумраке он еще больше напоминает Палача, который за непонятно какой надобностью снял свой чудовищный плащ с капюшоном и облачился в цивильное.

– Это что еще за новости? – спросил непонятно у кого Большой Фил.

Поскольку в комнате никого кроме Тима не было, он ответил:

– Понятия не имею.

Большой Фил уставился на него удивленным взглядом, и сказал:

– Вот уж надеюсь. – Он ткнул пальцем в экран на столе и проговорил: – Эй, черти, что у вас там происходит? Новое нашествие?

Строго говоря, смартком и периферия должны были работать в любых условиях. Ну, разве что батарея разрядится… либо упадет Сеть, что само по себе нереально… как и отключение электричества. Собственно, смарком и работал. В нем кто-то страшно захрипел, забулькал, а потом все затихло.

– Что за черт? – мрачно пробормотал Большой Фил. – Алану Рэю что-то не понравилось? – И тут же ответил сам себе: – Тогда он чемпион мира по скоростным отрицательным ответам.

Большой Фил залез в ящик своего стола, и извлек оттуда неприятного вида пистолет.

– Сиди здесь, – велел он Тиму, а сам направился к выходу.

Но выйти не успел. Дверь резко распахнулась, и в комнату влетел здоровенный детина в бронированном плаще и с винтовкой Корпорации наперевес. А следом за ним еще один. И еще. И последним – тот самый мрачный тощий тип в костюме, который недавно брал у Тима анализы.

Трое с винтовками выстроились перед боссом живым щитом и вскинули винтовки, так что даже идиоту становилось понятно – будут защищать. Тощий обошел их боевой порядок, приблизился к Большому Филу, и задыхающимся голосом сообщил:

– Они их всех перебили. Просто переломали.

– Кто? Кого? – обалдел Большой Фил.

– Понятия не имею, – признался тощий. – Я так и не смог рассмотреть. Но все наши ребята… они там… внизу… в клочья.

– То есть как это – в клочья? – как будто даже растерялся Большой Фил.

– Разбитые черепа, сломанные кости… Они как будто оказались на пути у стада бизонов.

– Каких бизонов? – еще больше обалдел Большой Фил.

– Диких. Во время гона. Но никто никого не видел. Вообще непонятно кто с ними… так.

Тут в кабинет вбежал еще один человек – уже через боковую дверь. Боевой порядок модели «черепаха» стремительно развернулся в его сторону, и, кажется, готов был уже пристрелить.

– Успокойтесь, черти, – проговорил вновьприбывший. Он был поменьше ростом, чем остальные вояки, но, кажется, поумнее. Во всяком случае, не дергался, не истерил, и не стремился стрелять на любой шорох. Хотя, винтовка у него тоже была.

– Что происходит? – строго спросил у него Большой Фил.

– Я понятия не имею, босс, – сказал вновьприбывший. – Погас свет. Отключилась телеметрия. А потом… На первом этаже только трупы. Кому-то сломали шею, кого-то, кажется, просто расшибли о стену. Никто не стрелял. Их как будто мамонты растоптали.

– В союзе с бизонами? – спокойно спросил Большой Фил.

– Ч-что?

– Что за хренов зоопарк? – осведомился Большой Фил. – Какие мамонты? Какие бизоны? Электричество тоже травоядные отключили?

– Не знаю, – растерянным голосом сказал вновьприбывший. – Я никого не видел. Только тела. Будто их кто-то ломал и расшвыривал. Но все равно – надо уходить.

– Куда? – возмутился Большой Фил. – Как?

– Можно попробовать через подвал.

– Не зная с чем мы имеем дело? – поинтересовался Большой Фил. – Чтобы нам тоже переломало шеи и расшибло о стены?

И тут случилось невероятное. То есть, не само по себе событие было невероятным, но обстановка… В общем, в дверь постучали. Буквально такой вежливый, но отчетливый стук. Оборонительная бригада во главе с Большим Филом явно обалдела. Все стволы развернулись на стук. Никто ничего не сказал.

Стук повторился. На этот раз более громкий и как будто нетерпеливый. И снова – теперь уже с явным треском дверного косяка и вибрацией по стенам. То есть, кто бы там ни был, он буквально требовал, чтобы ему… разрешили войти?

– Что за бред? – почему-то прошептал Большой Фил.

Четвертый заход на стук уже откровенно напоминал строительные работы, поскольку в результате, дверь таки слетела с петель и жахнулась на пол в нескольких метрах от проема.

Команда охранников организованно развернулась в сторону снесенной двери… И, разумеется, все дружно открыли огонь. Уничтожая стены, мебель и прочее что еще попадалось.

– Не стрелять! – заорал Большой Фил. – Уймитесь, мать вашу! В кого вы палите?!

Надо сказать, голос у него был вполне подходящий к внешности и ситуации. В любом случае, его услышали и стрельба прекратилась. И все получили возможность полюбоваться развороченной половиной комнаты, изгрызенными пулями стенами, искореженным полом… И все. Так в кого они стреляли?

Правда, спустя секунду, они получили ответ. Из самого дальнего угла от двери – там, где скопилось больше всего темноты в результате жизнерадостной работы аварийного освещения, вышел, буквально возник… В общем, явно тот, кто стучал… и вообще.

– Твою ж мать, – прошептал Большой Фил.

Призрак склонил голову набок, словно прислушивался к его словам, или просто пытался их осознать. Движение, которое Тим уже видел.

– Босс, – проблеял один из охранников, – нам стрелять?

– Откуда мне знать, идиот? – прошипел Большой Фил. И тут же сказал: – Но лучше не стоит.

Действительно, выбор был непростой. Всем было известно, что если, например, ты видишь Верхнего, или Нижнего, лучше вообще не привлекать их внимания. Правда, это тоже тебе ничего не гарантирует. Но если ты начнешь в него стрелять, а уж тем более попадешь… Ты его даже не поцарапаешь, но моментальная смерть тебе обеспечена. То же самое говорили про Палача. Про Призрака никто не знал ничего. Он мог убить кого-то, кто был вроде как совершенно ни при чем, а мог пройти мимо того, кто пытался ему навредить. Пули его, как известно, не брали. Кажется, в этом мире пули вообще не брали того, кого надо. Только людей.

Призрак, видимо, решил помочь им с принятием решения. Он поднял вверх указательный палец, а затем резко согнул запястье. Кажется, этим жестом он требовал, чтобы все собравшиеся опустили оружие. С тем же успехом он мог потребовать чего-нибудь подобного от статуи. Стволы по прежнему оставались направлены на него, и владельцы стволов явно не понимали что с ними делать.

Тогда Призрак пожал плечами – мол, вас предупреждали – и тут же рванул вперед, сделавшись размытым пятном. Двигался он до жути проворно, но теперь, когда было видно начальную точку движения и становилось понятно на что вообще нужно смотреть, с трудом, но получалось не потерять его из виду.

Он снес одного охранника – тот вылетел в коридор с жутким воплем, – подбросил к потолку другого, чтобы он там со страшным грохотом ударился о люстру, а потом с не менее страшной силой рухнул на пол без дыхания. Третий охранник и тощий тип дружно рванули к выходу. Призрак не стал их преследовать. Он приблизился к Большому Филу, который все еще сжимал в руках очевидно, бесполезный пистолет.

Большой Фил нависал над Призраком, который, в общем-то был ростом, быть может, чуть выше среднего, но было совершенно очевидно кто тут хозяин положения.

Эта мистическая фигура одетая и совершенно обычно и как-то запредельно одновременно, этот капюшон куртки с чернотой под ним… Эти будто бы состоящие из темноты руки… Большому Филу, очевидно, было страшно, но он явно мог считаться намного отважнее большинства людей…

Тут Призрак вскочил зачем-то на стол и тут же присел там на корточки – так, что его голова оказалась на уровне головы Большого Фила – и вот прямо из этой странной позы уставился на своего визави, можно сказать, глаза в глаза.

Должно быть, Большой Фил чувствовал себя дьявольски неуютно, глядя в глаза пустоте, но взгляд не отвел. Все-таки удивительно крепкий мужик. Только вот зря он начал поднимать пистолет. Рука Призрака мелькнула в воздухе, Большой Фил заорал и схватился за поврежденную кисть. Пистолет шмякнулся на пол.

Придерживая поврежденную руку, Большой Фил поднял взгляд на Призрака. А Призрак устремил вверх указательный палец и покачал им влево-вправо – мол, не шали.

Большой Фил, кажется, и не собирался. Тиму вдруг показалось, что Призрак борется с желанием погладить этого головореза по громадной лысине… Фантазия, пропитанная общением с Максом и Чарли разыгралась?

А Призрак, между тем, наигравшись, очевидно, со страхом Большого Фила, подскочил к Тиму, схватил его поперек талии (Тим крякнул), и направился к окну. Окно, само собой, было бронированное, но Призраку на это было явно плевать – он вынес стекло парой ударов такой силы, что у мальчика от вибрации заныли зубы. По стене пошли трещины. Вообще тактильные ощущения от Призрака исходили какие-то странные. Он казался как будто очень твердым, и нематериальным одновременно. Сложно объяснить. Вспоминалось опять от Макса «Не носите антивещество в заднем кармане брюк. Иначе потенция рискует обратиться абстракцией». Да… Антивещество под курткой.

Призрак выскочил в окно, мягко приземлился на лужайку перед домом, потом побежал, оказался перед высоченной оградой, подпрыгнул и перескочил ее без малейшего напряжения.

Меня тащит на плече Призрак, подумалось почему-то Тиму. Что-то теперь будет.