Хай-тек господень (Не киберпанк, не пост-апокалипсис, не антиутопия… и совсем не про супергероев)

7.

Макс исчез куда-то на три дня. Было достаточно странно – в некий момент он вдруг уставился куда-то в пространство, помотал головой и сказал непонятное:

– Опять все белеет…

– Что? – не понял доктор.

– Ничего, – встряхнулся Макс. – Я, наверное, вас оставлю на какое-то время. Следите за мальчишкой, и сами не шалите.

Потом он ушел. Без объяснений, без уточнений, без инструкций как быть в случае чего. Оставил доктора Риктера на три дня а этой стеклянной клетке с больным мальчишкой под наркозом.

Впрочем, сказать честно, назвать это клеткой или тюрьмой язык не поворачивался. У доктора была своя комната, было очень приличное питание, даже изысканное – возможности робокухни ограничивались только его фантазией. И что поразительно – большинство продуктов были натуральные. Это, признаться честно, поражало доктора почище даже медицинского оборудования. Иногда. Был даже выход в Сеть. Правда, без обратного отклика – отправить сообщение кому бы то ни было, или что-то написать доктор не мог.

Вот ведь положение. С одной стороны, даже золотая клетка с удобствами остается клеткой. Но с другой, доктор в любом случае не оставил бы больного мальчика. Только вот… одно дело когда ты совершаешь что-то добровольно, сам себя ограничиваешь, и совсем другое, когда тебя так вот просто запирают без объяснения причин.

Кроме того, состояние мальчишки поразительно быстро улучшалось. Этот фантастический медбот, которого непонятно где добыл Макс, творил чудеса. И заживляющие системы творили чудеса. И сам мальчишка творил чудеса, стремительно поправляясь. И, в итоге, будет сказано, что и сам доктор сотворил чудо.

К исходу третьего дня доктор так извелся, что уже и не знал как поступить дальше. Мальчишку надо было вывести из наркоза не сегодня-завтра, а Макс никаких инструкций на этот счет не оставлял. Доктор усмехнулся – а с каких это пор ему нужны инструкции от незнакомца, который против воли удерживает его непонятно где?

Повинуясь невнятному импульсу, доктор, сам от себя не ожидая, позвал:

– Чарли? Эй, Чарли, вы меня слышите?

Надо сказать, Макс при нем несколько раз обращался к этому своему загадочному собеседнику, как он изволил выразиться «на удаленке». И доктор так и не сумел составить для себя внятного впечатления что вообще за тип этот Чарли и какова его роль. С одной стороны, этот неведомо кто обладал своим странным чувством юмора, а иногда буквально на грани хамства, но с другой, он, кажется, был очень образован и подкован в самых различных областях. Например, он буквально руководил доктором и Максом при установке медбота. А потом два часа объяснял ошалевшему Риктеру что это такое они сейчас установили в растертую и искромсанную ногу мальчишки и как оно работает. Чарли явно в этом разбирался, и имел очень хорошее представление и в медицине, и в биоэлектронике, и в материалах, и в черт еще знает чем.

– Чарли? – снова позвал доктор.

– Что такое, док? – зазвучал отовсюду знакомый веселый баритон. – Соскучились?

– Я… Да… То есть, нет… Я хотел узнать где Макс. Вы не в курсе?

– В курсе, – спокойно сообщил Чарли.

Доктор подождал продолжения, и как-то не сразу сообразил, что его не будет.

– И где? – спросил он, наконец.

– Вас интересуют координаты места? – насмешливо поинтересовался Чарли. – Или его название? Или направление?

– Издеваетесь? – обиделся Риктер.

– Немного, – сказал Чарли. – Извините. С момента появления у меня чувства юмора, никак не могу остановиться. Люди такие забавные.

– Вы так говорите, словно сами не человек, – фыркнул доктор.

Чарли промолчал.

– Так что там с Максом? – настаивал доктор.

– Он… ну, скажем так – приболел, – любезно сообщил Чарли. – Ничего, с ним бывает. Не впервой. Скоро он к нам присоединится.

– Приболел? – встревожился Риктер. – Я ничего такого не заметил.

– У него это внезапно. Что-то вроде приступов.

– Что-то хроническое?

Чарли помедлил с ответом, а потом проговорил как-то неуверенно:

– Можно сказать и так.

– И зачем он ушел? – удивился доктор. – Я мог бы его осмотреть.

– Зачем? – кажется, совершенно искренне удивился Чарли.

– Ну… вы зачем меня сюда притащили?

– Мы никуда вас не таскали…

– Да, я знаю. Нашли на улице. Но я же врач.

– И что?

– Я мог бы ему помочь.

На этот раз Чарли молчал довольно долго, а потом выдал:

– Нет, доктор. Вы не сможете ему помочь.

– Но со всем этим оборудованием…

– Есть вещи против которых бессильно любое оборудование, – как-то печально проговорил Чарли.

На это доктору крыть было нечем. Тут Чарли был прав. Всегда будут болезни против которых бессильна любая медицина. Черт, да еще несколько дней назад он сам утверждал, что мальчик неизлечим и требовал ампутировать ему ногу. Значит, у Макса что-то серьезное? Но он выглядел здоровым. Не просто здоровым – чертовски здоровым, крепким. Впрочем, такое мы тоже видели.

– Чарли, вы еще здесь? – позвал доктор.

– Всегда, – как-то непонятно ответил Чарли.

– Вы сказали «с момента появления чувства юмора». Как это?

– Ну так. Сначала у меня его не было.

– А потом появилось?

– Потом Макс меня научил.

– Но… – доктор растерялся. – Разве чувству юмора можно научить?

– Почему нет? – равнодушно отозвался Чарли. – Смотря кто учит и кого учат.

– И он вас научил?

– Ага.

Риктер кивнул, как будто это что-то объясняло.

– Так зачем вы меня звали, доктор? – поинтересовался Чарли. – Просто поболтать?

– А вы не любите просто болтать? – осведомился доктор.

– Напротив, – возразил Чарли. – Но опять же – смотря с кем и смотря о чем.

– Звучит несколько двусмысленно, не находите? – заметил доктор.

– Разве? – удивился Чарли.

– Да. Как будто вы намекаете, что я для вас недостаточно интеллектуальный собеседник.

На это Чарли не ответил. Может, и впрямь считал доктора во всем, что не касалось медицины, туповатым.

– Ладно, – вздохнул Риктер. – Я только хотел узнать какие у Макса планы на мой счет.

– Планы?

– Ну, мальчишку скоро надо будет будить.

– Как скоро?

– Как только проведем вторую операцию по удалению медбота. Он так быстро выздоравливает – еще недавно я бы в такое не поверил. День-два, и бот надо будет убирать.

– И уберем, – сказал Чарли. – Поставим растворимый фиксатор на кость, и внешний для подстраховки – остальное само заживет.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся доктор. – Как и в том, что у вас найдется полимерная опалубка идеально подходящая по размеру.

– Как только понадобится – найдется, – заверил его Чарли.

– Черт побери, да кто вы такие, в самом деле? Какая-нибудь тайная оппозиция Корпорации? Или наоборот – работаете на Корпорацию? Или…

– Вот на Корпорацию мы точно не работаем, – с усмешкой в голосе заверил его Чарли. – Хотя, я бы с удовольствием познакомился с Аланом Рэем и с Альфой.

Доктор чуть не поперхнулся.

– Так вот просто? – спросил он. – Познакомился с Рэем и Альфой?

– Можно сложно познакомиться, – сказал Чарли. – А что в этом такого?

– Да все в этом такое! – возмутился доктор. – Что это за место? Откуда у вас такие технологии?

– Под кроватью нашли, – сказал Макс.

Доктор вздрогнул. Он не слышал как Макс вошел, не слышал звук открываемой двери – вообще ничего не слышал.

– Что вы тут расшумелись? – поинтересовался он.

– Доктор не разрешает мне познакомиться с Аланом Рэем и Альфой, – с наигранной обидой в голосе пожаловался Чарли. – Говорит, что это кощунство, а я плохо себя вел, недостаточно почитал авторитеты, и…

– Хорош балаболить, – усмехнулся Макс. – Доктор совершенно прав. Не стоит тебе с ними знакомиться. Это вредно для неокрепшей психики.

– А когда моя психика окрепнет? – с такой же комичной надеждой в голосе проговорил Чарли.

– Тогда тебе это уже не понадобится, – заверил его Макс. – Что с нашим пострадавшим?

– Пострадавший восстанавливается опережающими темпами, – сообщил Чарли. – Доктор молодец. И ты молодец. И я тоже…

– Нет, ну тебя теперь не унять, – вздохнул Макс.

– Ну ладно, ухожу, – обиженно заявил Чарли.

– Куда? – как будто даже растерялся Макс.

– В астрал, – фыркнул Чарли.

– Пижон, – пробормотал Макс.

– Сам пижон, – прозвучал как будто удаляющийся голос Чарли.

Доктор с некоторым ошалением слушал как эти двое пререкаются – явно в шутку, явно они были друзьями, и позволяли друг другу многое, и прощали друг друга… Но сделать из этого хоть какие-то внятные выводы было выше его сил.

– Ладно, доктор, – вывел его из ступора Макс. – Когда по-вашему, мальчишка будет готов ко второй операции? Не век же ему таскать бот со всеми этими трубками в ноге.

– Как вы себя чувствуете? – осторожно поинтересовался доктор.

– Я? – удивился Макс. – Великолепно. Я практически всегда чувствую себя великолепно… – Он вдруг помрачнел, и добавил: – Даже если мне вдруг захочется обратного. – И уже обычным голосом: – А почему вы спрашиваете?

– Ну, этот ваш Чарли сказал, что у вас что-то хроническое. Приступы, как я понял.

– Трепло, – фыркнул Макс.

– Сам трепло! – тут же отозвался Чарли.

– Слышь, иди уже в астрал, – попросил Макс.

– Ладно, ладно, – проворчал Чарли.

Макс какое-то время подождал – очевидно, продолжения, а потом сказал доктору:

– Не берите в голову. Так что с мальчишкой?

Доктор еще какое-то время его рассматривал, пока не вспомнил вдруг, что смотреть в эти глаза ему неуютно. Все-таки было в них что-то…

– Можно я задам вам вопрос? – осторожно проговорил Риктер.

– Доктор, ну мы же с вами договорились…

– Ни о чем мы не договаривались, – возразил Риктер. – Вы меня похитили…

– Не я…

– И я должен вам верить?

– Не верьте, – пожал плечами Макс.

Вот так просто показал, что ему, собственно плевать на душевные борения и переживания доктора.

– Только один вопрос, – сказал Риктер. – Не про вас, не про это место, не про этого чертова Чарли…

– А я все слышу, – проговорил обиженный голос из под потолка.

– Кто бы сомневался, – усмехнулся Макс. – Астрал нынче, кажется, на карантине.

– На дезинфекции, – парировал Чарли. – Нематериальных клопов периодически надо опрыскивать реальным дерьмом.

– Он что, теперь всегда так будет возникать? – рассердился доктор. – Это, знаете ли, раздражает.

– Нет, доктор, успокойтесь, – сказал Макс. – Он не станет вас беспокоить без крайней нужды. Чарли может показаться хулиганом и шалопаем, но уж поверьте мне – он очень умен. И в чем его главное преимущество – он всегда найдет чем заняться.

– Я без дела не сижу, – гордо заявил Чарли.

– Так что за вопрос? – напомнил Макс. – И давайте уже на этом закончим. С вопросами, я имею в виду. Потом мы поговорим – я обещаю. Хотя, не думаю, что… – он осекся на полуслове, а потом повторил: – Так что за вопрос?

– Этот мальчик.

– Что – мальчик?

– Кто он вам, все-таки?

– Я же, вроде объяснял…

– Да. Вы подобрали его на улице вот в таком плачевном состоянии… Допустим. Вы не захотели везти его в больницу или даже вызвать скорую. По каким-то своим соображениям. Все это вы уже говорили. Пусть даже вы совершенно случайно нашли там же и меня. Хотя, это уже перебор. Но ладно. Однако все дальнейшее. Эта операционная, этот фантастический медбот. А теперь этот ваш Чарли заговорил о растворимом фиксаторе. Причем таким тоном, словно его можно купить в ближайшей аптеке.

– Ну и что? – удивился Макс. – Не в ближайшей, конечно, но…

– Я не об этом, – отмахнулся Риктер. – Просто все это изрядно выходит за рамки простого сочувствия и заботы о незнакомом несчастном ребенке. Как-то это… Как будто этот мальчишка если вам и не близок, то для чего-то нужен. И как будто вы готовились именно к подобным происшествиям.

Макс посмотрел на мальчика накрытого простыней, подумал, а потом спросил:

– А вы, доктор? Вы поступили бы иначе на моем месте? Вы бросили бы мальчишку умирать, или позволили бы сделать из него инвалида? Ну, если бы у вас была возможность.

– Я – нет, – сказал доктор. – Но я врач. А вот вы… – Он набрался храбрости и выпалил: – Что-то мне подсказывает, что вы вполне себе способны…

Он ожидал чего угодно. Вспышки ярости, холодного взгляда, молчания, но никак не хохота. И этот хохот так его шокировал, что он не сразу сообразил, что смеются два голоса.

– Что в этом смешного? – приготовился обижаться Риктер.

– Доктор, вы удивительный, – сквозь смех сообщил ему Макс. – Знаете… Чарли, хватит ржать! Не нам его судить, в конце концов.

Бестелесный Чарли послушно перестал хохотать, и спросил неожиданно серьезным голосом:

– А почему бы и не нам? Разве мы не судим?

– Не-а, – сказал Макс. – Мы просто действуем. Доктор, понимаете… Как бы вам это… Ну, знаете, есть такая дурацкая присказка, что талантливые люди талантливы во всем?

– Знаю.

– Вам ведь не нужно объяснять, что это полная чушь. Пример Ван-Гога⁴⁶, я думаю, всех уже давно переубедил. Можно быть гением, просто талантливым человеком в одной сфере и полным дебилом во многих других. Это скорее норма. И даже оставаясь на бытовом уровне вполне себе адекватным человеком можно тут же, на том же самом месте показать себя полнейшим…

– Идиотом?

– Да даже не знаю как помягче сформулировать. Наверное, это все-таки не идиотизм, но… Нет, я не хочу вас обидеть, но этот как ваша жизнь в городе. Вы живете под защитой Стены и Алана Рэя с его механическими игрушками. Во всем остальном мире резвятся Верхние и Нижние… Вам трудно, у вас не хватает медикаментов и оборудования… Но этого всегда и всем не хватало. Всегда будут болезни против которых вы бессильны, но где-то вот тут за углом кого-то от них все-таки будут лечить. Будет лекарство, оборудование… Просто вам его не дадут. Только и всего. И вы почти наверняка знаете, что все это есть где-то там, за Стеной. Ну, то есть вы в это верите. Но вам не дают. И все равно вы считаете Алана Рэя спасителем и благодетелем. Знаете, это похоже на то что было в прежние времена. Учили историю в школе? Люди верили политикам, попам, верили в бога, еще во что-то… Причем, это могли быть совсем не тупые люди – вполне себе разумные, адекватные в быту и даже талантливые. Но в какой-то момент у них мозг… как будто выключался. Понимаете о чем я?

– Не очень, – честно признался доктор. – А после появления Верхних и Нижних, я так полагаю, что попам уже тоже никто не верит.

– Вы так полагаете? – усмехнулся Макс. – Вы хоть представляете сколько людей и в Городе, и в во внешнем мире, которые совершенно убеждены – и даже получили материальное, реальное подтверждение того, что все происходящее есть ни что иное, как божья кара? С такими-то доказательствами… Задумайтесь. У нас же тут буквально вялотекущий Апокалипсис. Рагнарек, чтоб его. Но воинства добра и зла отошли на оборонительные позиции – просто чтобы разобраться, наконец, кто из них именно добро, а кто зло.

– Я не очень хорошо понимаю какое это имеет отношение…

– К тому, что у некоего загадочного меня оказались в распоряжении вещи, которыми пристало владеть только Алану Рэю? – подсказал Макс.

Это прозвучало так как-то… с подковыркой, что ли? Доктор посмотрел на Макса, в эти его горящие глаза с какой-то хитрой бесовщинкой, задумался, и сказал:

– Я понял, понял, вы пытаетесь мне сказать, что, помимо Алана Рэя в нашем дурном пантеоне могут быть другие боги.

– А ведь хорошо сказал, – откомментировал Чарли. – Весомо. Браво, доктор.

– Но почему тогда никто никогда и ничего не слышал об этих богах? – не унимался Риктер, старательно игнорируя невыносимо стебные интонации Чарли и всего его целиком.

– Ну… может, эти… гм-м боги просто не любят давать автографы? – равнодушно сказал Макс, пожав плечами. – А может, потому что в той реальности в которую вы попали, никто не считает Алана Рэя богом, поскольку попросту не верит ни в каких богов вообще? Мы здесь просто развлекаемся, доктор. Нам просто интересно жить и делать то, что мы делаем. Это высшая форма эгоизма творческого человека, если хотите. Он творит – ну, или вытворяет, если говорить о нас с Чарли – и на все остальное ему плевать. Так что вы правы – мы эгоисты до мозга костей. Только вот… Как вам кажется, конкретно этот вот мальчишка – он предпочел бы ваше мучительное сочувствие и человеческое отношение с последующей ампутацией? Или наш с Чарли стебный эгоизм, который помог ему выжить и сохранить ногу?

Доктор сперва не знал даже как реагировать на это признание в равнодушии, жестокосердии и вообще констатации, что загадочному Максу плевать на всех и вся. Просто интересно – и гори все остальное огнем. Но потом его озарило, и он спросил:

– Тогда зачем было спасать мальчика?

– Он мне интересен, доктор, – заявил Макс. – Интересен сам по себе и то, что вокруг него крутится. Но об этом я вам, уж простите, не расскажу. Он очень непростой пацан, и мне до смерти хочется понять что же в нем такого особенного, помимо смазливой мордашки.

Доктор задумался над его словами, а потом проговорил как будто с укором:

– Как-то все это звучит…

– Некрасиво? Недостойно?

– Жестоко.

– А я вам только что об этом говорил, – напомнил Макс. – Да и кому какое дело? Мальчишка-то жив. И будет здоров. А если бы я просто отвез его к вам в клинику – в лучшем случае он был бы сейчас одноногим инвалидом. И если спросить у него – как по-вашему, что он выберет? Мою жестокость, которая спасла ему ногу, а может, даже жизнь, или ваше бессильное сочувствие?

На это у доктора не было ответа. Как и на все остальные вопросы.

8.

Они называли его Призраком. Это было забавно. Хотя, иногда, думая, какое бы название он придумал всему этому сам, казалось, что «Призрак» – не самое худшее. Они его боялись. Это было удобно. Но они боялись почти всего, так что выгода делалась незначительной и мелкой. Большинство из них в него не верило. И вот это было чертовски удобно. Хотя, он никогда не мог понять как можно боятся того во что не веришь. Но люди умели и не такое, в конце концов. Глупые взаимоисключающие противоречия – конек психологии.

В одном древнем фильме на Землю прилетел инопланетный охотник, который охотился на людей, забирая в качестве трофеев черепа. Веселый был малый. Сперва, появившись в джунглях, он передвигался по деревьям, и люди, как и всякие существа, вбившие себе в голову идею о том, что все плохое случается с кем-то другим и избегающие без крайней нужды смотреть наверх, его не замечали. Ну, пока не становилось поздно. Потом коллега этого любителя трофеев попал в сумасшедший мегаполис, и столь же успешно скакал по крышам, дабы оттуда обрушиваться на своих жертв и собрать свою коллекцию черепов.

Призрака черепа не интересовали, но вот идея передвижения по крышам была совершенно разумной. Люди и впрямь не любят без крайней нужды задирать голову. То ли опасаются божьего гнева, то ли просто шея затекает. Эволюция, прямохождение, то-се…

Он мог двигаться достаточно быстро – очень быстро. Его никто не замечал, и даже если бы кто заметил, то воспринял бы скорее как мелькнувшее в темноте пятно… ну, или просто в глаз что-то попало. Перепрыгнуть со здания на здание тоже не составляло особого труда. Ну, в определенном диапазоне.

Нет, разумеется, в некоторых местах улицы были слишком широки и даже освещены, а Призрак, против многих городских легенд, не умел летать. То есть, можно было бы озаботиться, но ему как-то не было нужды. Он просто не любил и не видел смысла в посещении широких освещенных улиц. Что ему там делать? Призрак должен таиться в темноте. Так веселее. У каждого своя среда обитания.

И сегодня маршрут более чем соответствовал его цели. Он стремился на самую окраину города, даже за нее. Туда, где был размещен блокпост Корпорации и бездушные боевые боты охраняли городскую окраину совместно с облаченным в экзоброню, тяжеловооруженными и такими же бездушными, наверное, ЧВК Алана Рэя.

Вокруг блокпоста роились, на приличном удалении, дроны, окружающая местность сканировалась так, что мышь бы не проскочила (Да и что вообще делать мышам в таком неприветливом месте?). Нет, сам блокпост был освещен не ярко – можно сказать, он пребывал во тьме, как и Призрак. Естественно, они же там не идиоты и понимают, что яркое освещение мешает наблюдать за окружающей реальностью и превращает сам блокпост в великолепную мишень… Ну, если бы кому-то пришло в голову по нему стрелять.

Раньше, конечно, пытались. Пытались стрелять, прорываться… Помнится, в прежнем мире была в моде такая фишка как нелегальная миграция. Когда жители каких-нибудь неблагополучных стран – гетто цивилизации – вдруг решали, что им тоже хочется пожить по человечески, в комфорте, с соцгарантиями и, естественно, за чужой счет. То есть, соцгарантии всегда бывают за чужой счет, но кто из нелегальных мигрантов когда задумывался над такими сложными материями? И они пытались пролезть, проползти, прорваться, прокрасться на территорию наиболее благополучных таких же двуногих. Их ловили, не пускали, выгоняли, кто-то даже пытался бороться за их права. Потому что здравый смысл был однозначен – почему кто-то за свой счет должен заботиться о толпе бандитского вида и настроений оборванцев, которым лень позаботиться о себе самостоятельно? Хотя… с другой стороны, вряд кому-то тогда пришло бы в голову, что, например, у сирийского студента и немки может родиться этакий славный мальчуган, который позже станет известен миру как Стивен Пол Джобс.

А потом пришли Верхние, Нижние… И большая часть мира провалилась если не в состояние гетто, то уж точно ступенек на двадцать ниже чем была до этого. И очень скоро люди сообразили, что в окрестностях Стены Нижние и Верхние не появляются никогда. И толпы беженцев рванули было сюда, в Город… А горожане, само собой, были совсем не счастливы подобному раскладу – как говорится, плюшек самим не хватает. Что думал по этому поводу Алан Рэй, как всегда, оставалось загадкой. Но что-то думал наверняка. Даже явно предвидел. Как с постройкой Стены. А потому, вокруг Города с пригородами возникла буферная зона, встали высокотехнологичные блокпосты, и… Нет, никаких массовых расстрелов – высокочастотное излучение при помощи которого когда-то давно придумали разгонять толпы демонстрантов. Оказалось намного эффективнее слезоточивого газа и калечащих резиновых боеприпасов. Плюс повальное отключение любой электроники… Хотя, конечно, могли и пристрелить особо ретивых.

А потом все пошло по накатанной, как это и принято у людей. Система «свой-чужой». Как говорится, каждая нация, которая хочет выжить и не потерять самоидентичность, должна придумать своих евреев. Забавно. Для чего нужны мыши в любой экосистеме? Правильно – ими все питаются. Универсальный корм для ползающих, летающих, бегающих – все охотятся на мышей. Для чего нужны евреи в любой политической системе? Для того, чтобы поддерживать дурное национальное самосознание. Не нравится антисемитизм? Организуйтесь ненавидеть и обвинять в собственных неудачах кого-нибудь другого. Горожане ненавидели тех, кто пытался пролезть из внешнего мира, называя их дикарями, выродками и прочим, а люди из внешнего мира ненавидели горожан, которые, твари этакие, вон как хорошо устроились. Ничего нового.

Впрочем, Призрака все это интересовало мало. Он собирался пересечь границу пригорода, он не был ни горожанином, ни выродком извне, и никакой блокпост помешать ему, разумеется, не смог бы. Невозможно остановить то, чего как будто бы и нет. Тем более, что, несмотря на наличие блокпоста и прочего, это по-прежнему была улица, и по-прежнему заброшенные здания стояли с двух сторон. Просто люди в них давно уже не жили. Так что для Призрака пересечение строго охраняемой границы свелось к прыжку с крыши на крышу. Дроны и телеметрия его не видели – в этот момент им было приказано внимательнейшим образом смотреть в другую сторону.

Призрак проделал все совершенно легко и бесшумно, как и все что он делал. Правда, потом, когда блокпост скрылся из виду, возникла необходимость спуститься на землю. И Призрак мягко заскользил вниз, зигзагом перепрыгивая с одной отвесной стены на другую. И только едва слышное шуршание выдавало… нет, не его присутствие, а скорее все-таки… материальность, что ли.

Оказавшись в этом пустом и мертвом переулке, он отступил в самую кромешную тень, и принялся ждать.

Конвой появился спустя сорок минут. Пунктуальные ребята. Три бронемашины Корпорации, двигающиеся не так чтобы быстро (все-таки, место было непростое), но и не так чтобы медленно. Напряженно и встревоженно. Если бы кто-то, кроме Призрака, наблюдал за их передвижением со стороны, ему стало бы понятно, что они явно чего-то опасаются. И, зная историю, и понимая реалии этого мира, он задался бы, наверное, вопросом – чего именно? И быстро нашел бы ответ – всего. Поганое состояние для психики. Даже для психики головорезов из ЧВК Корпорации, которые, признаться честно, никогда в жизни не отрезали ни единой головы. Просто случая не представлялось, наверное.

Машины двигались ровно, явно выдерживая дистанцию безопасную в случае обстрела из гранатомета, или наезда на какой-нибудь там фугас. Нет, никаких обстрелов и фугасов для них тут, конечно, не было – намечался сценарий поинтересней – да и вряд ли хоть какой-то гранатометчик мог бы укрыться от продвинутой телеметрии этих бронемонстров, либо дронов. Равно как и фугас был бы обнаружен сканером задолго до фейерверка. Но с другой стороны… Надо же было выбрать какую-то дистанцию – вот и выбрали эту.

Разумеется, все машины были подключены к Сети Корпорации. Разумеется, по спецканалу. Разумеется, их вел автопилот и разумеется за ними следили из центра управления, равно как наблюдали за их перемещением и ждали прибытия на том самом блокпосту. В современном мире невозможно было изолироваться, остаться вне. Разве что будучи Призраком. Все были если и не под наблюдением – ну на кой ляд наблюдать за всеми? – то уж точно регистрировались и были к чему-нибудь да подключены. Но было подозрение, что для броневиков ситуация вскоре изменится.

И в самом деле – оказавшись на достаточно темном участке дороги, все три машины как по команде замерли. Призрак продолжал оставаться в тени. Он ждал.

* * *

Капитан, который, разумеется, не был никаким капитаном (просто ребята в шутку прозвали), а был командиром опергруппы Корпорации, как-то даже не сразу понял что именно произошло. А ведь это была его работа – первым понимать и реагировать на случившееся. Живя в этом мире, можно было привыкнуть к странностям и ожидать любого подвоха с любой стороны… Но чтобы вот так парализовало всю электронику? Нет, ладно, пусть бы ее парализовало, это было бы понятно – погасли бы экраны, отрубилась силовая установка… Но экраны продолжали работать, и на них отчетливо читалось, что силовая установка в норме. Только вот… пропала Сеть, а соответственно… Конвой двигался, собственно, на автопилоте. Ну, последние несколько километров. И тут вдруг все замерло, и оборудование вышло из под контроля. Если бы Капитан не видел это собственными глазами, он не поверил бы что такое возможно. В пяти километрах от Города.

Ему вообще не нравилось это задание, но, кто он такой, чтобы ему что-то нравилось, или не нравилось? Да, он и такие как он считались защитниками Города… Но от кого? От кого нужно было защищать Город и от чего они вообще могли его защитить? От возможных беженцев? Не смешите суровых вояк. Беженцев тут никто уж лет двадцать не видал – они давно зареклись приближаться к Городу, ограничиваясь разве что проклятиями в его сторону и обычной ненавистью тех, кто хуже устроился в отношении тех, кто устроился получше. От Верхних или Нижних? Смешно. Для того чтобы уложить хотя бы Нижнего, вероятно, понадобилась бы вся его команда плюс с десяток тяжелых ботов Корпорации. И отдельно проработанный план сложной боевой операции. Говорят, что-то такое уже было, но он не сильно в это верил. Да, на нем и его людях была экзоброня последнего поколения – технологическое чудо, одно из многих чудес от Алана Рэя… Чушь собачья. Если бы перед Капитаном сейчас возник Верхний или Нижний, у него не было бы иллюзий насчет своих шансов. От Палача? Может быть. Если только знать заранее где и зачем он возникнет. Хотя, ходили слухи, что недавно Призрак оторвал ему голову. Многие в это не верили, как не верили в самого Призрака. Капитан не знал во что верить. Но прекрасно понимал, что, несмотря на все эти технические чудеса, несмотря ни на что, никого и ни от чего защитить они не смогут. Единственное осмысленное в их работе – рейды в буферную зону. Ну, плюс некое подобие охраны Города и прилегающих плантаций. Должны же курсировать патрули, вертеться сканеры, тяжеловооруженные пограничники со строгими, выражающими крайнюю степень готовности к непонятно чему рожами всматриваться в даль с вышек… Просто обывателю в такой обстановке спокойнее спится. Этакая помесь молитвы с военным парадом.

Хотя, название «буферная зона» тоже ему не нравилось. Буферная зона. Звучит дико. Там были леса, реки, даже какие-то дома, жилье – мертвое, брошенное. Капитан много раз бывал в этих местах, пытался представить себе какова вообще была жизнь до нашествия… Черт, да даже нашествием это не назовешь. Нет, разумеется, цивилизация не прервалась – была куча информации, и при желании можно было посмотреть как жили люди раньше. Точно так же можно было представить себе как жили, скажем, бюргеры до первой мировой войны. В сытости и безопасности… Пока не начался дурной бардак и какой-то придурок в перенапряженной ситуации вздумал пальнуть в эрцгерцога Фердинанда. Или высадились инопланетяне. Или Верхние с Нижними. Когда в окружающем мире, который, наверное, казался им таким понятным и знакомым не обнаружилось что-то… Неизвестное, могучее и равнодушное. Во время первой мировой, наверное, было бы проще. Даже с инопланетянами было бы проще. Но это… Ни Верхние, ни Нижние ничего не завоевывали, не захватывали, ничего не требовали. Они даже не разговаривали – будто попросту игнорировали людей буквально вот только что считавших себя хозяевами этого мира. Если Верхний или Нижний обратил на тебя внимание, это означало только одно – ты труп. Как Алан Рэй смог с ними договориться? Да и договаривался ли он вообще?

И что теперь оставалось? Сбор информации. Хотя, ни сам Капитан, ни его люди зачастую не понимали какую именно информацию они собирали – выставляли автоматические зонды, доставляли грузы на отдаленные станции и в лаборатории… Время от времени гоняли банды сталкеров. Иногда замечали Верхних или Нижних. Тогда приходилось прятаться. Говорят, некоторые команды спрятаться не успевали.

Но вот это задание… Добраться до разрушенной автоматической лаборатории, и собрать там все носители информации? Зачем? Нет, может быть, там и занимались чем-то важным… Кто знает? Не его ума это дело. Капитану и команде ничего не объясняли. Просто поехать и забрать. Правда, среди всего этого хлама, был один носитель в защищенном кейсе. Кажется, не поврежденный. И не подключенный к Сети. Капитан предложил было прямо на месте подключить, скачать данные… На что ему было мягко предложено делать что велят и не задавать вопросов. И, когда этот носитель, оказался у него в руках, Капитан все понял. Это был буквально черный ящик – ну, вроде тех, что в старину устанавливали на самолетах… когда еще летали самолеты. Но очень странный черный ящик. При малейшей попытке вскрыть защитный кожух, либо несанкционированно считать данные, все было бы уничтожено. Такое он уже видел. Защита… От кого? От чего? Какие такие шпионы могли пробраться в дальнюю лабораторию, и что такого секретного могло там происходить, что нельзя было, чтобы оно попало в руки… к кому?