Сцена 7. Обкомовская дача - вечер
Гостиная.
Эст забегает в дом.
ЭСТ (кричит). Учитель, Нелю я не нашёл, но я такое узнал… такое…! Ой…
Эст видит перед собой Арину. В руках у неё карабин, и ствол карабина она направляет в живот Эсту.
АРИНА. Ага,ещё один предатель пожаловал. Ну проходи, устраивайся рядом со своими сообщниками.
Эст с поднятыми руками идёт туда, куда ему указывает Арина. Там на большом диване тесно расположились Собакин, Малютин и Ежов.
Внезапно включаются все телевизоры, начинает работать на полную мощность радио.
У всех вдруг завибрировали и зазвонили на разные голоса и мелодии сотовые телефоны. И у Арины тоже.
Инстинктивно все хватаются за трубки.
Арина опускает ружьё. Ежов, который один всегда настороже, пользуется моментом и хватается за ружьё, пытается вырвать его из рук женщины. Но не на ту напал! Между ними начинается жестокая схватка.
Все оставляют свои телефоны и бросаются обезоруживать жену Президента.
Вдруг раздаётся грозный рык, похожий на рык дракона из оперы Вагнера «Небелунги».
Все замирают. В дверях стоит Рюрик со «стечкиным» в руке, рядом Рудак с двумя слитками золота, из-за спины Рюрика выглядывает Пионеров с лопатой, губернатор рядом, со связанными руками, приседает в испуге.
Машев непрерывно щёлкает затвором фотоаппарата.
Ширмадведевицы пищит, какое-то время она вся колышется и успокаивается. Но никто на неё не обращает внимания, кроме Малютина. Тот за спиной показывает в её сторону кулак.
Рюрик стреляет два раза из пистолета в потолок. Все в страхе кидаются, кто куда. Гостиная заполняется густым дымом.
Рюрик один в центре зала. Размахивает пистолетом.
РЮРИК. Всем лежать, стоять, не двигаться. Порешу.
Внезапно тревожно усиливается звук телевизоров. Внимание всех сосредотачивается сначала на одном экране.
ДИКТОР ПЕРВОГО ТЕЛЕВИЗОРА
(шильдик CNN)
«Вчера, в связи с несанкционированным запуском русской ядерной ракеты, тремя крупнейшими ядерными державами свободного мира принято решение атаковать великую державу ядерными боеголовками».
ДИКТОР ВТОРОГО ТЕЛЕВИЗОРА
(шильдик France 5)
«Сегодня президент континентальной ядерной державы (КЯД) обратился к президенту заморской ядерной державы с просьбой о помощи. Он заявил, что по техническим причинам его страна не примет участие в атаке».
ДИКТОР ПЕРВОГО ТЕЛЕВИЗОРА
(шильдик BBC)
«Пять минут назад премьер-министр островной ядерной державы (ОЯД), без объяснения причин, также отказалась нажать ядерную кнопку. Слово за заморскими союзниками».
ДИКТОР ВТОРОГО ТЕЛЕВИЗОРА
(шильдик CNN)
«Президент заморской ядерной державы (ЗЯД) скрылся в неизвестном направлении».
РЮРИК. Ничего не понимаю.
В доме наступает глубокая тишина.
Пауза.
Конец шестого действия
Действие VII. Последний решительный
Сцена 1. Резиденция премьер-министра островной ядерной державы – день
Интерьер оформлен в викторианском стиле.
Гостиная разделена Ширмойдведевицы на две части. Справа зал заседаний правительства. Слева дамский альков с гримёрным столиком и двумя зеркалами. Во главе длинного массивного стола, посередине гостиного зала, сидит ПРЕМЬЕР-МИНИСТР, женщина лет 70-ти. На столе ядерный чемоданчик. За столом сэры, лорды и пэры – это те же актёры, что играют роли членов команды Рюрика, только в белых дурацких париках.
Премьер-министр – Арина Иосифовна.
Первый сэр – Пионеров.
Первый лорд – Собакин.
Один из пэров – Малютин.
Второй из лордов – Ежов.
Все говорят на чистом английском.
ПЕРВЫЙ СЭР. Госпожа премьер-министр, сэр, вы готовы?
ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Да, первый сэр.
ПЕРВЫЙ СЭР. Господин первый лорд, прошу вас.
Первый лорд отодвигает створку ширмы, ведущую в альков.
ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Господин министр обороны, все ракеты приведены в боевую готовность?
ПЕРВЫЙ СЭР. Да.
ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Ну тогда я пошёл?
ПЕРВЫЙ СЭР. Идите. Вы знаете что делать, сэр? Первый лорд, дайте знать, если что не так.
Премьер-министр заходит в комнату. Первый лорд торжественно закрывает за ней дверь. В комнате два зеркала на противоположных стенах. Она становится перед зеркалом. По женски придирчиво осматривает себя, остаётся довольной. В зеркале видит своё отражение в другом зеркале, но со спины. Тянется к застёжке молнии платья на спине. Застёжка заедает. Кричит через ширму.
ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Первый лорд, вы мне не поможете?
ПЕРВЫЙ ЛОРД. Нет мэм, не положено.
Премьер-министр борется с молнией, ломает ноготь, постепенно стервенеет, чертыхается. Наконец платье спадает. За ним падает на пол сорочка. Руки приспускают поясок высоких кружевных трусиков. На месте пояска обнаруживается ряд из пары десятков цифр. Их можно прочитать только в заднем зеркале.
ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Первый лорд, вы меня слышите?
ПЕРВЫЙ ЛОРД. Да, слышу вас хорошо, сэр.
ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Читаю код. Девять, пять…
Первый лорд стоит лицом к двери, спиной к залу, громко повторяет, каждый раз ударяя длинным жезлом в пол.
ПЕРВЫЙ ЛОРД. Девять, пять… Дальше, сэр.
ВСЕ СИДЯЩИЕ В ЗАЛЕ. Девять, пять… Дальше, сэр.
ПЕРВЫЙ ЛОРД (поворачивается к залу, грозит жезлом) Последние слова повторять не надо, джентльмены. Ну сколько раз можно говорить. Только цифры.
Первый пэр последовательно нажимает соответствующие кнопки на кодовом замке лежащего перед ним ядерного чемоданчика. Процедура повторяется. Всем надоело это занятие, но что поделать – такова традиция. Один из пэров не выдерживает и шепчет другому.
ОДИН ИЗ ПЭРОВ. Сколько там осталось. Я писать хочу.
ВТОРОЙ ИЗ ЛОРДОВ. Ещё две цифры и пойдём по пиву.
ПРЕМЬЕР-МИНИСТР (из-за ширмы) Ах! Родинка!
ПЕРВЫЙ ЛОРД (останавливает жезл у самого пола). Роди… Екскьюз ми, что? Какая родинка. Цифра, мэм…, тьфу ты – сэр… ! Мы ждём цифру!
ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Нет двух цифр, есть родинка. Не верите, сами посмотрите.
Первый лорд заглядывает за ширму. Всматривается.
ПЕРВЫЙ ЛОРД. Донер ветер, матка боска, мама миа! Чёрт побери – родинка!
Все бросаются к дверям комнаты. Премьер министр визжит, пытаясь прикрыть интимные места. Захлопывает дверь, больно прищемив первому лорду палец.
Сцена 2. Атомный бункер континентальной ядерной державы (КЯД) – день
Интерьер соответствующий. На стене вертикальный триколор.
Президент КЯД (холёный, немного женственный, мужчина 45-ти лет) дёргает воротничок рубашки, ослабляет узел галстука, он вспотел. На рубашке запонки с вертикальным триколором. Руки президента дрожат. Набирает код ядерного чемоданчика. Ноль результата. Со злости бьёт кулаком по крышке, но «это животное» пищит и не открывается. Перед ним за столом сидят члены совета безопасности страны. Как и в предыдущей сцене это загримированные:
Президент – Эст.
Первый член совета – Пионеров.
Второй член совета -Рудак.
Министр обороны – Гвардин.
ПЕРВЫЙ ЧЛЕН СОВЕТА. Господин президент, не волнуйтесь. Попробуйте ещё раз.
ПРЕЗИДЕНТ КЯД. В десятый?
ВТОРОЙ ЧЛЕН СОВЕТА. Сосредоточьтесь, прошу вас. Может быть это дата рождения и имя вашей дочери? Вы ведь её тоже любите.
ПРЕЗИДЕНТ КЯД. Да, люблю, но сколько раз вам говорить, это была дата рождения и имя любимого, с которым у меня были интимные отношения. И сразу говорю для прессы – это не народ.
ПЕРВЫЙ ЧЛЕН СОВЕТА. А у вас точно было три жены?
ПРЕЗИДЕНТ КЯД. Вы меня за дурака принимаете? Дайте сосредоточиться. Я помню своё состояние, когда я менял код…
Потягивается, сладко жмурится. Ерошит шевелюру.
… Ах! была чудная ночь, она лежала вот тут, такая красивая, соблазнительная. В ту минуту, господа, я решил увековечить её имя в ядерном коде. Вы меня понимаете? Ведь вы такие же как я, вы родились в этой стране, её дух, дух бабников и авантюристов, живёт в каждом из нас. Я поменял код. Но потом мы поссорились. Чтобы выйти из депрессии я бросился во все тяжкие. На зло ей, каждый раз меняя этот проклятый код…
Разбрасывает по столу многочисленные фотографии женщин. Вылавливает одну. Вглядывается, снова набирает код.
Заходит служка (загримированный Пётр Иванович) и высыпает гору фотографий, но уже мужчин.
СЛУЖКА. Мужчины и юноши, господин президент. Пардон, вот ещё – мальчики.
За столом раздаётся гул голосов. Президент краснеет. Всматривается в некоторые из них, иногда глумливо улыбается, вспоминая что-то. Снова пытается открыть чемоданчик. Всё безуспешно.
Блуждающий взгляд Президента вдруг надолго и с особым выражением останавливается на белой козочке по кличке Мишу, пасущейся на лугу перед окнами дворца.
Министр обороны не выдерживает, ругается и выходит, хлопнув дверью.
Сцена 3. Овальный кабинет заморской ядерной державы. Звёздно-полосатый флаг – утро
За столом сидят: Какбишьего, сенатор Мак Кейн, другие сенаторы. Как и в предыдущей сцене это загримированные:
Президент – прапорщик Ничипоренко.
Сенатор Мак Кейн – Ежов.
Министр обороны – Гвардин.
Первый сенатор – Фердыщенко.
На столе ядерный чемоданчик с эмблемой звёздно-полосатого флага.
КАКБИШЬЕГО. Господа я принял решение о нанесении ядерного удара по стране-супостату. Самое время разрушить иллюзию многополярности мира одним нажатием кнопки. Повод – несанкционированный пуск вражеской ракеты.
МАК КЕЙН. Давно пора, мой Президент. Можно, я нажму гашетку?
КАКБИШЬЕГО. У вас нет полномочий, Мак Кейн, мой герой. Эта историческая миссия принадлежит мне.
МАК КЕЙН. Тогда за мной контрольный выстрел.
КАКБИШЬЕГО. Это пожалуйста. Ваш стратегический бомбардировщик заправлен?
ПЕРВЫЙ СЕНАТОР. Господин президент, а вы учли проблему асимметричного ответа?
КАКБИШЬЕГО. Конечно, первый сенатор. Благодаря этому чудаку Угроби, эта проблема давно не наша, а этих угробинцев.
ПЕРВЫЙ СЕНАТОР. Так значит это правда? Их чемоданчик в наших руках. Слава Могущественной заморской державе!
ВСЕ СЕНАТОРЫ И КАКБИШЬЕГО. Державе заморской слава!
КАКБИШЬЕГО. Министр обороны, доложите о готовности.
МИНИСТР ОБОРОНЫ. Это так неожиданно, господин главнокомандующий…
КАКБИШЬЕГО. Не тяните резину, сэр.
МИНИСТР ОБОРОНЫ. Есть две новости сэр.
КАКБИШЬЕГО (начинает раздражаться). Нет времени. Начните с плохой.
МИНИСТР ОБОРОНЫ. Сэр, закончился срок годности секретной компоненты ракетного топлива бензол-кселитной группы «Шаман Камень». Без неё ракеты и самолёты не взлетят…
КАКБИШЬЕГО. Ну, не томите. Давайте хорошую.
МИНИСТР ОБОРОНЫ. Очередная поставка сегодня.
КАКБИШЬЕГО. Всего-то. Значит Армагеддон переносится на завтра, господа.
ГОЛОС БАЙРОНА АШТОНА. Поставок не будет.
МАК КЕЙН. Это кто сказал?
Все поворачивают головы на голос. В дверях стоит джентльмен в отличном костюме и с вогуннским головным убором на голове. Он широко и сладко улыбается.
МАК КЕЙН (в сторону). Сэр Байрон Аштон! Ненавижу.
СЕНАТОРЫ (с респектом). Байрон Аштон! Сэр!
Все сенаторы встают и склоняют головы в низком поклоне.
Байрон смотрит в глаза Президенту. Тот смущается, делает жест в сторону сенаторов.
Те выходят из-за стола и идут к двери. На выходе с подобострастием ещё раз низко кланяются вогунну.
Мак Кейн пытается выказать презрение посетителю, но под тяжёлым раскосым взглядом Байрона Аштона теряется и тоже склоняется в поклоне.
Президент почти скрывается в кресле. Предательски дрогнувшей рукой наливает стакан виски, выпивает для храбрости.
Идёт навстречу Байрону с наигранной приветливой улыбкой.
КАКБИШЬЕГО. Дорогой Ашита-Батыр, сэр, какими судьбами. Так ты говоришь…
Обнимаются.
АШИТА-БАТЫР. Брат, Данерун-Гурэ, звонил.
Президент меняется в лице, бледнеет.
КАКБИШЬЕГО. Прошу за стол.
Какбишьего и Ашита-Батыр на выходе из овального кабинет.
Какбишьего настороженно оглядывается. В руке у него два ядерных чемоданчика – один звёздно-полосатый, другой в горизонтальном триколоре.
КАКБИШЬЕГО. Никого…
Взмахивает рукой.
…Такси!
Подбегает таксист.
КАКБИШЬЕГО. В аэропорт, срочно, гони, за счётчик плачу.
Уходят. Слышен гул взлетающего самолёта.
Сенаторы удивлённо провожают лайнер глазами.
Сцена 4. Бистро Макдональдс – вечер
На стене триколор и флаг вогуннского племени
На заднем плане гигантское окно. За окном видны башни небоскрёбов. Городской пейзаж Дубаи. Слышен шум летящих мимо машин.
За столиками сидят люди в европейских одеждах, но с атрибутами национальной одежды вогуннов.
Брилка с Гвардиным едят картошку.
ГВАРДИН. Мать честна! Это что же такое?
БРИЛКА. Слава Богу, а то я уж думал не найду. Давненько я здесь не был. Вот и «Макдональдс» построили. Ещё по одному биг-маку? Официант!
Подходит официант.
БРИЛКА. И счёт, пожалуйста.
ОФИЦИАНТ. Какой валютой будете расплачиваться? Рублями, суверенными вогуннами? Курс один к одному.
ГВАРДИН. Чёрт побери! Суверенный вогунн?
Официант достаёт из кармана золотую монету.
ОФИЦИАНТ. Это вам – сувенир.
ГВАРДИН (пробует монету на зуб). Брилка, это же чистое золото. (смотрит на реверс) . Мать честная! Это же наш вогунн.
ОФИЦИАНТ (с гордостью). Да это Даши Жалсарай Батыр – счастливый принц.
ГВАРДИН. Тогда рублями.
Едят бигмак, запивают колой.
БРИЛКА. Не удивляйся. Вогунны этот город называют Апт Нам – Золото партии. Городок небольшой, скрыт горами. Никто о нём у нас не знает. Я сам случайно здесь оказался лет семь назад, когда на вертолёте в аварию попал. Тогда Аксинья, мать знакомого тебе вогунна, которого мы ищем, меня выходила. Муж её, вождь племени, слепой старик Данерун– Гурэ, хранитель учения по-ихнему, как-то позвал меня к себе. Говорит, совет нужен. Есть, говорит, золото.
ГВАРДИН. Откуда у него золото?
БРИЛКА. Не знаю, но много, говорит. Что делать, спрашивает. В стране заваруха начинается, а он поставлен это золото хранить на благо народа.
ГВАРДИН. Какого народа?
БРИЛКА. … Народа – и всё, так ему было его богом сказано. А как хранить, когда котировки драгметаллов на рынке падают. Никто за золотом не приходит. Озадачен он был очень, зрение даже терять начал. Сам то он до сих пор в землянке живёт по древнему обычаю. Ну что, ещё по бигмаку и в путь?…
ГВАРДИН. Давай.
БРИЛКА. …А я тогда на риэлтора учился. Ну и посоветовал в недвижимость вложиться. Думал он себе хоть дом построит, а он, видишь, что задумал.
К Гвардину со спины из глубины зала, пошатываясь, подходит Сивухин в тех же майке и бумажном спортивном трико с вытянутыми коленями.
СИВУХИН. Слышь, мужик, закурить не найдётся.
ГВАРДИН (не глядя). Здесь не курят…
Оборачивается.
…Мать честна! Сивухин. А ты что… как… здесь…?
СИВУХИН (громко икает). Гуляли.
Гвардин даёт ему прикурить. Сивухин отходит.
ГВАРДИН. Ничего не понимаю. А почему я… никто об этом городе не знает.
СИВУХИН (возвращается, поднимает грязный палец). Загадка.
БРИЛКА. Это точно. Горы, ущелья. И потом, кто сюда попадает, здесь и остаётся. Вот ты, генерал, отсюда ушёл бы.
ГВАРДИН (достаёт из кармана фляжку, делает большой глоток). Нет.
Слышится нарастающий гул мощного авто, громкая рок-музыка, рэп. В кафе заходят Федя, Неврозова, Татьяна. Они в пляжных костюмах, громко разговаривают, смеются.
ГВАРДИН (кричит). Таня! Лейтенант Неврозова, стоять!
Брилка, зажав бигмак в зубах, вскакивает. Федя хватает девиц и они выбегают наружу. Гвардин выхватывает «стечкин». Все присутствующие падают на пол. Гвардин и Брилка устремляются за беглецами.
Сцена 5. Обкомовская дача – вечер
Гостиная.
Рюрик с пистолетом в руке в центре залы. Вокруг него столпились Рудак, Пионеров, Собакин, Ежов, Малютин, Наина, губернатор со связанными руками и Машев. Все смотрят с напряжением на экран телевизора.
ДИКТОР ПЕРВОГО ТЕЛЕВИЗОРА
(шильдик CNN)
«Есть предположение, что президент заморской державы находится в секретном бункере, в штате Алабама. Отсюда он руководит операцией по нанесению ядерного удара по евразийскому врагу».
ДИКТОР ВТОРОГО ТЕЛЕВИЗОРА
«Что на это ответят эти евразийцы?»
Все вопросительно смотрят на Рюрика.
РЮРИК. Ну, что уставились? Что я могу ответить, когда ядерный чемоданчик спёрли вместе с кодом.
АРИНА. Рюрюсик, не расстраивайся. Чемоданчик у меня.
РЮРИК. Штэ…э. Это как?
АРИНА. Ты только не волнуйся.
Арина шепчет на ухо Рюрику. Слушая, Рюрик то хмурится, то смеётся. Обнимает и целует Наину.
РЮРИК. Ну, давай его сюда. Где же моя прелесть?
АРИНА. Он здесь.
РЮРИК. Наина, дорогая, но я его не вижу.
АРИНА. Да здесь же.
ВСЕ ХОРОМ. Где, здесь?
АРИНА (упавшим голосом). У Модеста Львовича.
ДИКТОР ВОГУННСКОГО ТВ
«Сегодня ночью принято решение осуществить сброс воды приозёрского водохранилища. МЧС предупреждает о возможности падения уровня реки».
Сцена 6. Яхта – вечер
Фердыщенко готовится к отплытию. Расправляет паруса, поднимает якорь. Внезапно Шаман-Камень, рядом с которым пришвартована яхта, справа по борту начинает расти и нависать над судном. Фердыщенко ничего не понимает, выходит из рубки. Дно судна начинает скрежетать о камни.
На глазах уровень воды быстро понижается. Судно садится на мель.
ФЕРДЫЩЕНКО. Що це таке? Проклятье!
На корму из воды залезает совершенно мокрый Затейник с чемоданчиком в зубах. Он не видит Фердыщенко, который крадётся к нему с веслом в руках.
ЗАТЕЙНИК (отдуваясь). К чёрту всё! В островную державу, в любимую всем прогрессивным человечеством Великую Итанию. Мажордому миллион и к королеве в ноги. Подданства, политического убежища, а взамен вот это.
Фердыщенко набрасывается на Затейника, выхватывает сумку и ногой в грязном армейском ботинке ударяет его в грудь. Затейник летит в воду.
ФЕРДЫЩЕНКО. Прочь с незалежной территории. Это вам за Тав… за всё!
ЗАТЕЙНИК. Товарищ хлопец, я свой! Отдай чемоданчик, гад!
ФЕРДЫЩЕНКО. Какой чемоданчик? Нет тут ваших чемоданчиков. Плыви отсюда и без визы не возвращайся.
Фердыщенко бросает в Затейника чем попало. Тот, отплёвываясь, поворачивает назад к берегу.
Даши в задумчивости бредёт вдоль берега реки.
На берег с трудом вылезает Затейник.
Даши бросается ему на помощь. Они вместе бредут в сторону дома.
Сцена 7. Землянка вождя вогуннов – вечер
В землянке Данерун-Гурэ и Аксинья.
Слышен шум садящегося на воду гидроплана.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. А вот и братец пожаловал.
Вождь с Аксиньей встречают Какбишьего и Ашита-Батыра.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Брат-на….
АШИТА-БАТЫР. Вождь-на…. Позволь представить президента заморской державы Какбишьего-на….
Данерун-Гурэ одной рукой здоровается, другой ощупывает лицо Какабишьего. Тот хочет, но не может отстраниться.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Вот ты какой-на…, супостат заморский.
АКСИНЬЯ. А может чайку горяченького, да с барсучьим жирком и молочком козьим?
Какбишьего дёргается, сдерживая тошноту.
Ашита-Батыр толкает его в бок.
КАКБИШЬЕГО (сквозь зубы). Пожалуй.
Заходят в землянку. Рассаживаются.
Церемония питья чёрного как дёготь чая с барсучьим жиром и козьим молоком.
ДАНЕРУН-ГУРЭ (всё время обращается к Ашита-Батыру, будто нет за столом Какбишьего). Прослышал я, что охвостье мирового империализма украло у Белого царя его прелесть…
КАКБИШЬЕГО. Это поклёп! Нет на мне вины…
ДАНЕРУН-ГУРЭ (продолжает). … И не хочет отдавать похищенное…
КАКБИШЬЕГО (обиженно). Аита-Батыр, сэр, мы же обо всём договорились!
АШИТА-БАТЫР. Брат, ты не прав. Он выполнил твою просьбу. Вот чемоданчик.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. … а ещё Боги сказали, что со своими вассалами удумал на державу великую бомбу сбросить, ядерную…
КАКБИШЬЕГО. Так вы же первые начали, хайли лайкли.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. … а теперь лает как пёс нашкодивший…
КАКБИШЬЕГО. Ну, это уже выходит за рамки…
АШИТА-БАТЫР. Брат, ты бы это… помягче, что ли.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Помягче будет, когда оно лично в руки Белому царю чемоданчик отдаст.
КАКБИШЬЕГО. Никогда. Мы так не договаривались. Это признание вины и унижение всего заморского народа, хайли лайкли.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Опять забрехал. Ну тогда не видать тебе нашего бензол-ксилитного «Шаман камня». Аксинья, скажи, чтобы прекратили поставки нашего высоко-технологичного продукта.
КАКБИШЬЕГО. Смилуйся вождь. Нам без него никак нельзя. Ни одна ракета, ни один самолёт не взлетит. Я на всё согласен.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Вот и ладушки. Брат, заводи свой аппарат.
КАКБИШЬЕГО. Благодарю, вождь. Но есть ещё одна просьба, личного, так сказать содержания.
ДАНЕРУН-ГУРЭ (в первый раз поворачивается к Какбишьего). Проси.
КАКБИШЬЕГО. Мне бы ещё настоечки «Шаман-Камня». Очень надо пообщаться с Линкольном и Джеферсоном. Избирательная система Заморской державы начинает давать сбои – хотелось бы посоветоваться на счёт изменения Конституции.
Вождь, его брат и Какбишьего с флаконом настойки в руках выходят из землянки. Данерун-Гурэ и Какбишьего позируют в рукопожатии перед снимающим их на камеру Ашитой-Батыром.
В самый момент спуска затвора камеры Данерун-Гурэ и Какбишьего резко поворачивают головы в сторону пригорка на въезде в деревню. Ашита-Батыр громко ругается по-вогуннски.
За пригорком слышится натуженный гул моторов. Через секунду к землянке подбегают Федя, Неврозова и Татьяна. За ними бегут Гвардин и Брилка.
ГВАРДИН (наставляет «стечкин»). Ага, вся шайка в сборе!
Все поднимают руки вверх. Кроме загадочно улыбающегося Какбишьего.
ГВАРДИН. А тебе что, особое приглашение нужно.
ТАТЬЯНА. Успокойтесь, пожалуйста, Александр Силыч. Мне кажется, я его узнаю.
ГВАРДИН. Уж ты то помолчала бы. Отец там волнуется, мать рвёт и мечет. (Неврозовой) А ты, лейтенант, куда смотрела. У тебя под носом такое творится.
НЕВРОЗОВА. А я уже не лейтенант.
ГВАРДИН. Вот те на!
НЕВРОЗОВА. Я дочь Рюрика Феодорыча.
ГВАРДИН. Чтоб меня! А ведь точно, я и забыл. Но это ещё доказать надо.
НЕВРОЗОВА. А ничего не надо доказывать…
Она обнимает Татьяну.
… Правда, сестричка?
ГВАРДИН. Ладно, девоньки, вы можете руки опустить. А этих…
ТАТЬЯНА. Я вспомнила. Это же президент заморской державы Какбишьего. Папа меня с ним знакомил.
ГВАРДИН. Сбылась мечта идиота.
ФЕДЯ. Вот это добыча! Свободу Анжеле Дэвис!
ГВАРДИН. Значит так, все руки в пол, а ты (к Какбишьего) на ка (кидает ему наручники) надевай браслеты.
КАКБИШЬЕГО (по английски). Сэр Аштон, переведите этому храброму идиоту, что у него ничего не получится.
АШИТА-БАТЫР. Ты всё понял, придурок?
ГВАРДИН. Не понял…!
Какбишьего указывает на реку. Из глубин озера медленно всплывает рубка подводной лодки с звёздно-полосатым флагом на борту.
КАКБИШЬЕГО. Порошу всех на борт моей яхты.
ДАНЕРУН-ГУРЭ (слепой, он вертит головой, не понимая, что происходит). Ашита, ты где?
АШИТА-БАТЫР. Снова нас кинул заморский дядя.
КАКБИШЬЕГО. Напрасно беспокоитесь Аштон Байрон, сэр. Я от своих слов не отказываюсь, хайли лайкли.
Все идут к берегу реки. Гвардин вдруг вспоминает, бежит и захватывает с собой избирательную урну.
Сцена 8. Обкомовская дача – вечер.
Гостиная.
Рюрик во главе стола. На столе перед ним «стечкин» Гвардина. Арина одесную. Пионеров ошую.
Собакин по другую сторону стола.
Слева от него Эст.
Ежов с Малютиным на диване.
Губернатор в центре стола раскладывает бумаги. Рудак напротив него с золотыми слитками. Губернатор, как законный представитель избиркома с гадкой улыбочкой готовит протокол.
На телевизоре работает счётчик обратного отсчёта времени окончания выборов или его остатка до ядерной зимы.
Все в глубоком трансе.
РЮРИК. И так, подведём итоги. Один ядерный чемоданчик у майданного супостата. Второй у Затейника. Где сам Модест Львович – неизвестно….
ЕЖОВ. Да на яхте уже… небось. Отдал швартовы и в свою любимую Грейт Британ уплыл.
РЮРИК (продолжает). Какой там расклад по голосам?
ГУБЕРНАТОР (читает). Поровну. Не хватает одного голоса… вам… нам.
РЮРИК. Ты вот что, вамнам, скажи – это точно, что все урны опечатаны?
ГУБЕРНАТОР. Вот те крест.
РЮРИК. Эй профессор, ты что там мнёшься, как кот на глине. Сюда смотри. Что это за бумажка в твоей потной ручонке трепещет.
ЭСТ (Собакину). Я же предупреждал, учитель, рано ещё.
СОБАКИН. Ах это (комкает указ и прячет в карман), это так – газета.
РЮРИК. Газета говоришь… Ежов, что у него там?
ЕЖОВ (не трогается с места, смотрит на экран телевизора). До конца следственного эксперимента осталось пятнадцать минут.
РЮРИК. Что? Какого след… какого экспер…? Малютин, а ты что молчишь, законник вертепный.
МАЛЮТИН. А это как карта ляжет, дорогой Рюрик Феодорыч.
РЮРИК. Рудак, если дотянешься, дай ему в глаз. Правильно ты давеча сказал – предатели.
ШИРМАДВЕДЕВИЦЫ. Не тронь мужчинку!
РЮРИК. А это кто там?
Из-за ширмы входит кот, растягивается на полу во весь рост.
РЮРИК. Ждём, стало быть.
Входит Даши. На плечах у него висит измождённый мокрый Затейник.
БРИЛКА. Даши, а ты как здесь?
Даши осторожно опускает на пол Затейника. Видно, что он взволнован. Кладёт глубокий поклон Рюрику.
РЮРИК. Смотри как кланяется. (Пионерову) Учись Витя. Это ты Таню и Нелю спёр? Зачем?
ДАШИ. Рюрик Феодорович, я прошу руки вашей дочери.
АРИНА. Вы что себе позволяете, молодой человек.
РЮРИК (ухмыляется). Которой из двух?
АРИНА (становится в позу кастрюльки). Рюрик Феодорович!
Рюрик хохочет. Все подхватывают.
Даши не знает, куда ему деваться.
Вдруг Модест Львович выхватывает свой пистолет и берёт в заложники Арину.
Пауза. Все в шоке.
РЮРИК. Модест, ты с ума сошёл. Положи на место, А не то…понимашь…
ЗАТЕЙНИК (на грани истерики). Что не то? Я требую свою долю в золоте партии, руки вашей дочери, Татьяны, премьерства с неограниченными полномочиями, казни Гвардина и амнистии себе и олигарху Дороховскому.
АРИНА. Я согласна. Как? Я первая леди, и я имею право…
ЗАТЕЙНИК. Советую согласится. Ядерный чемоданчик у меня.
РЮРИК (хватается за голову). У…уймите эту женщину.
Ежов, нисколько не смущаясь наставленного на него Затейником пистолета, подходит к Арине, которую продолжает удерживать за шею Затейник.
С профессиональным интересом всматривается в лицо Арины.
ЕЖОВ (Малютину). Юрий Ильич, подойдите сюда. Вы не поверите – настоящий стокгольмский синдром.
Малютин подходит, надевает на нос пенсне.
МАЛЮТИН. Что вы говорите, Михаил Иванович! Точно – он.
ЗАТЕЙНИК. Идиоты. Это вам не цирк.
Появляются отец Даши, его брат Ашита, Какбишьего, Брилка и Гвардин с урной в руках.
Затейник продолжает удерживать Арину в заложниках, но на него никто не обращает внимания.
С улицы слышится гул автомобиля и через секунду в дом врывается весёлая ватага: Федя, Таня и Неля.
Рюрик проносится мимо протянутой руки Какбишьего, бросается к урне, трясёт её в надежде услышать наличие голосов.
Напрасно – урна пуста и потому безмолвна.
РЮРИК. Пусто.
Девушки бросаются к Рюрику.
ТАТЯНА. Папа!
НЕВРОЗОВА. Папочка!
Арина кусает руку Зетейника. Тот её отдёргивает от рта Ариы. Арина Кричит в бешенстве.
АРИНА. Ах ты развратник!
РЮРИК. Ах так! (Гвардину). Саша дай сюда видеокарту. (Машеву) Валентин, найди.
Машев находит нужную фотку. Даёт камеру Рюрику.
РЮРИК. Ага…
Подбегает к Затейнику с Ариной. Тычет ей камерой в лицо.
… А это что такое? Тоже скажешь синдромский стокгольм?!
Арина видит фотографию, где Затейник целует ей руку, стоя на коленях. Арина тут же сникает, Затейник еле удерживает её слабеющее тело.
АРИНА . Боже мой! Это… это… Да, синдром и есть. Но, Рюричек, ты должен меня понять, этот гад держал меня в заложниках! ОН сейчас продолжает делать своё чёрное дело.
Рюрик оскорблён до глубины души. Вскидывает руки к потолку. Отворачивается от неверной.
РЮРИК. Горе мне, горе. Все предатели. А водку разбавленную, Арина, я тебе никогда не прощу!
Натыкается на Какбишьего.
РЮРИК. А тебе чего?
КАКБИШЬЕГО. Может быть это успокоит моего друга.
Протягивает Рюрику ядерный чемоданчик.
АРИНА. Как, ещё один?
Арина теряет сознание.
ЗАТЕЙНИК. Этого не может быть!
Затейник с трудом удерживает Арину на весу.
РЮРИК. Он настоящий?
Какбишьего кивает.
РЮРИК. Он настоящий.
Рюрик тоже падает в обморок.
На экране телевизора красная стрелка хронометра неумолимо приближается к страшной нулевой отметке – моменту краха избирательной компании Рюрика и началу мировой ядерной войны.
А что же участники событий?
Обстановка напоминает фуршет.
Все рассредоточились по зале.
Рюрик сидит в кресле и гладит чемоданчик.
Какбишьего поднимает бокал в его честь и хитро улыбается.
Татьяна милуется с Машевым на лестнице.
Неврозова около барной стойки ластится к Собакину.
Даши смотрит то на Рюрика, то на влюблённые парочки.
У ширмы стоит Затейник с ожившей Ариной в объятиях и с пистолетом у её виска. С этой минуты они становятся вальсирующей парой, на которую никто не обращает внимания, но которая своими передвижениями по зале периодически мешает всем.
Гвардин курит в сторонке вместе с Данерун-Гурэ.
ГВАРДИН. Ну почему, вождь, ты снабжаешь этих супостатов бензол-силикатной фракцией «Шаман-Камня», а наши ракеты заправлены керосином и тринитробензолом.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. А вы не просили. Вот бывший секретарь обкома попросил, я ему баранов поставил. Отец мой попросил – ему «Красную звезду» на грудь. Хорошо!
Рюрик встаёт, обводит тяжёлым взглядом публику.
ПИОНЕРОВ. Тихо, товарищи. Отец говорить будет.
РЮРИК. Предлагаю выпить за нашего дорого гостя.
ВСЕ. Ура!
ШИРМАДВЕДЕВИЦЫ (поёт дуэтом).
«Пять минут, пять минут.
Бой часов раздастся вскоре,
Пять минут, пять минут,
Помиритесь те, кто в ссоре.
Пять минут, пять минут.
Разобраться если строго,
Даже в эти пять минут
Можно сделать очень много».
Пауза.
Все с напряжённым внимание смотрят на экран телевизора.
Осталось 5 минут до окончания выборов.
Застывают в растерянности.
Какбишьего издевательски делает поклон всей честной компании.
Вдруг Рудак указывает на Даши.
РУДАК. Вот он – электорат.
РЮРИК. В урну его.
Пионеров выхватывает у губернатора бумагу и протягивает Даши.
ПИОНЕРОВ. Бюллетень.
ГВАРДИН. Голосуй, парень, или проиграешь.
Заносит урну за ширму. Выходит.
ШИРМАДВЕДЕВИЦЫ (Гвардину в спину). Грубиян!
Гвардин вздрагивает.
Пинает лежащего рядом с ширмой кота. Тот шипит и с криком сквозь толпу бросается вверх по лестнице.
ГВАРДИН. Штоб тебя!
Гвардин протягивает бюллетень Даши.
Тот складывает руки на груди и говорит что-то отцу на вогуннском. Отец покачивает головой. Сам берёт бюллетень.
РЮРИК. Так, молодёжь отказывается исполнить гражданский долг. Ну, а ты что застыл, старик. Иди, голосуй.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Древние духи вогуннского народа не позволяют вот так просто войти в святилище демократии.
РУДАК. Да он смеётся над нами!
ГВАРДИН (тихо на ухо Рюрику). Рюрик Феодорыч, надо просто попросить
РЮРИК (надувшись обращается к вождю). Вождь, прошу, сунь.
ВСЕ. Просим, просим!
Даши порывается что-то сказать, но ему зажимают рот, боясь, что он – отказник – будет уговаривать отца сделать то же самое.
Гвардин припечатывает бумагу к груди Данеруна и ведёт слепого старика к импровизированной кабинке для голосования – Ширмедведевицы.
Малютин тихо прячется в углу.
Секунды на больших электронных часах над ширмой исчезают на глазах.
Старик застывает перед ширмой, медленно зажигает лампаду, просит разрешения у своих богов. Боги отвечают трубным гласом слона, раздающегося совсем рядом.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Изыди нечистая сила.
Из-за ширмы с писком выбегают две полуголые девицы.
РЮРИК (рычит). Малютин, мать твою…!
Девицы сквозь толпу выбегают вон. Воцаряется напряжённая тишина. Осталось двадцать секунд. Даши вырывается из строгих объятий Гвардина.