Отец встаёт идёт к выходу и вдруг, со всего маху, ударяется грудью в косяк.
ДАШИ (кидается к отцу). Отец, что с тобой?
ДАНЕРУН-ГУРЭ (опускается на землю). Ну вот, сынок, видно очень хороший человек был наш князь. Ушёл и глаза мои с собой забрал-на…, чтобы не видел я грядущего бардака. Спасибо ему. Так что ты здесь всё обустрой по-особенному, а я пойду на воздух-на….
Отец выходит, с палочкой, на ощупь, медленно идёт в сторону реки (оркестровой ямы).
Даши срывает со стен паутину, не убирает, а разбрасывает мусор по сторонам, крушит всё, что попадается под руку (он страшно огорчён и злится).
Внезапно ногой в мягкой мокасине нащупывает кольцо в полу. С трудом поднимает крышку тайного лаза. Спускается с лампадкой в руках. Выбегает наружу. В руке у него сверкает золотой слиток. Кричит.
ДАШИ. Золото, отец! Я нашёл золото! Князь за твои глаза калым заплатил.
Конец первого действия
Действие II. Слон и ракета
Сцена 1. Московская квартира Рюрика - год выборов, лето, день
Обстановка простая, никаких излишеств. На стене большая фотография, такая же как была в кабинете Ухватова – Рюрик на бронетранспортёре перед Белым домом.
Жена президента Рюрика Арина (пожилая ухоженная женщина в шёлковом халате с драконами) закончила собирать чемодан мужа в дорогу. Ставит рядом свой и забрасывает туда вещи из шкафа, по ходу примеряя то одну, то другую вещицу. Что-то весело напевает.
АРИНА (кричит громко в направлении двери). Рюрик, Рюричек, Рюкукуша! Как ты думаешь, купальник мне взять с собой. Всё-таки Приозёрье. Плавки я тебе положила.
Влетает Рюрик с пеной от бритья на щеке.
РЮРИК. Ты с ума сошла, женщина. Какие плавки. Семь дней до конца выборов, рейтиги падают, будь они не ладны. Папа Зю на пятки наступает. Рекламу на канале «Карусель» не могу купить, денег нет. А она – купальник!…
Сбрасывает чемодан жены со стола.
… Ты со мной не едешь – я сказал, и точка.
Арина встаёт перед Рюриком в позу «кастрюльки» (руки в боки, голова набок).
АРИНА. Как ты разговариваешь с первой леди…
РЮРИК. Что…о! Дерзить? Научилась, значит, у Угробихи. Да я тебя…
Замахивается бюстгальтером на Арину. Вдруг хватается за сердце, падает на диван.
К нему бросается его дочь Татьяна (красивая молодая женщина лет 30-ти) с таблеткой и стаканом воды.
ТАТЬЯНА. Папа, папочка. Вот, выпей. А вы, мама… Ну разве можно так. Никогда не ездили с папой, и вдруг на тебе.
АРИНА. Да, первая леди всегда должна быть рядом в самый последний и решительный момент.
ТАТЬЯНА. Да кто вам сказал такое?
АРИНА. Я кабельное (говорит с ударением на «е») телевидение смотрю. Вот. Жена Какбишьего всегда при муже, хоть и кривая и хромая. А я женщина статная.
РЮРИК. Достала. Таня, да скажи ты ей, чтобы ушла.
Арина уходит. Останавливается в дверях.
АРИНА (про себя). Нет, он точно мне изменяет. Права была Угробиха.
Арина хлопает дверью. Рюрик подходит к столу, дрожащей рукой наливает стопку, выпивает махом. Успокаивается.
Некоторое время спустя. Рюрик в блестящем костюме от Армани, Арина в кофточке и юбке, Таня с спортивном костюме. Сидят на диване.
Гвардин с двумя чемоданами застыл у двери.
РЮРИК. Ну всё. Присели на дорожку.
Гвардин выносит чемоданы из квартиры. Рюрик целует жену, дочь. Идёт к выходу. В дверях его догоняет жена.
АРИНА. Дорогой, ты забыл ядерный чемоданчик.
РЮРИК. Ха, ха. Это до чего надо дойти в борьбе с проклятым коммунизмом, чтобы забыть самое важное.
Рюрик берёт чемоданчик, нежно целует Арину.
Уходит. Таня бежит за ним.
Арина наблюдет в окне как отбывает президентский кортеж.
АРИНА. Слава Богу, уехали.
Предварительно убедившись, что дочери нет в комнате, запирает дверь. Подходит к полкам, встаёт на табуретку и снимает с полки большую плоскую коробку с надписью – «Мобетекс». Открывает. Достаёт точно такой же с виду чемоданчик, который чуть не забыл её муж. Сдувает с него пыль.
АРИНА. Раз ты так, то и я – но ещё хлеще.
Довольно и шаловливо улыбается, егозливо подпрыгивает и возвращает коробку с чемоданчиком на место.
Сцена 2. Землянка вождя вогуннов – полдень
При входе в землянку стоит скульптура из белого мрамора в три человеческих роста. Рука Давида Микельанджело указывает на вход в землянку вождя.
Внутри землянка отделана по евростандарту. Белые стены, лепнина. Фото-обои с видами Алданского нагорья и озера Байкал.
Много света. Стены землянки, которая внутри теперь больше похожа на зал Лувра, но с вогуннским архитектурным колоритом, покрыты картинами, изображающими вперемежку местные пейзажи, озеро Байкал, семейные портреты. Некоторые из полотен ничем не отличаются от творений Боттичелли, Рафаэля, Микеланджело, только с национальными мотивами в одежде и головных уборах. Встречаются и оригиналы великих полотен.
На стене в торце землянки вместо окна большой телеэкран.
В центре, на мольберте – вогуннская Мона Лиза.
Даши наигрывает что-то блюзовое на рояле. Немного кривит красивый рот, когда в паузах слышит, как снаружи работает дизельгенератор. Встаёт, берёт с крышки рояля золотой варган, приближается к мольберту, задумывается и дёргает «язычок» нехитрого инструмента. Берёт в одну руку журнал «Форбс», вглядывается в обложку, потом другой рукой кистью делает несколько лёгких штрихов на портрете.
У противоположной стены на роскошном диване сидят его мать и отец. Аксинья берёт сына за руку, давая понять, чтобы тот вместе с ними посмотрел телевизор. Вставляет в видеоплеер кассету. Загорается экран.
Черно-белое изображение. Загораются титры: «Новости дня», 23 мая 1972 г.
На экране телевизора (хроника ТВ, чёрно-белое изображение) тайга. Осень. День.
Брежнев выцеливает кабана. На него смотрит улыбающийся Никсон.
ГОЛОС ДИКТОРА.
«Генеральный секретарь КПСС Леонид Ильич Брежнев пригласил президента США Ричада Никсона на охоту. Дремучие леса Приозёрья поразили гостя нашей страны своей красотой и обилием всякого дикого зверья. Хитрого русского зверя просто так не возьмёшь, вот и пришли на помощь руководителям двух могущественных мировых держав простые загонщики, представители одного из сотен народов, проживающих на необъятной территории нашей страны. Это два брата вогунна – Данерун-Гурэ и АШИТА-БАТЫР».
Внезапно на экране кабан увиливает от пули бросается на президентов. Братья с рогатинами отпугивают и затем убивают кабана.
Аксинья хватает Даши за руку, смеётся.
АКСИНЬЯ. Ой, сынок, смотри, – это твой отец, а это твой дядя.
ДАШИ (немного раздражённо) Да знаю я, мама. Уже сколько раз…на…
Всё время просмотра лицо Данерун-Гурэа обращено к экрану, и реагирует он на происходящие там события, будто вовсе не слепой. Отец поднимает руку и мать с сыном замолкают. Аксинья нажимает кнопку пульта. Смена кадра. Аксинья смотрит попеременно то на мужа – с гордостью, то на сына – с любовью.
Экран телевизора.
ГОЛОС ДИКТОРА.
«Сегодня в Кремлёвском дворце съездов генеральный секретарь КПСС вручил орден красного знамени охотнику на пушного зверя товарищу Данерун-Гурэ. В ответном слове охотник-герой поблагодарил партию и правительство, и лично Леонид Ильича за оказанное доверие и заверил…»
Аксинья не отрывает глаз от отца с сыном и не глядя щёлкает пультом.
На экране смена кадра.
ГОЛОС ДИКТОРА.
«На международной выставке ЭКСПО-80 в городе Ноксвилл штата Теннесси нашу страну представлял советник генсека по вопросам малых народов товарищ Ашита-Батыр. Не так давно Ашита экстерном, всего за два года, закончил МГИМО и теперь отстаивает интересы страны на международной арене».
Аксинья видит, что Даши всё это не интересно – он читает журнал. Данеруг-Гурэ всё также незрячими глазами уставился в экран и улыбается.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Помню братец-на… сигарет хороших привёз, ружьё «винчестер» подарил.
АКСИНЬЯ. Непутёвый он. Сейчас бы какой богатый был.
ДАНЕРУН-ГУРЭ (обнимает Аксинью за талию). Не был бы непутёвым, тебя бы рядом со мной не было-на….
ДАШИ (заинтересованно) Это как, папа?
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Сын, ты стал воином-на…. Пришло время рассказать тебе правду. Смотри и слушай.
Он делает знак жене. Аксинья достаёт из потайного места новую кассету. Вставляет в проигрыватель.
На экране новый репортаж. Цветное изображение, в углу экрана знак ТК Би-БИ-СИ. Сочи. Пляж. Море. Солнце.
Леонид Ильич в шезлонге на пляже. Он обнимает за талию удивительно красивую девушку. Пьёт с ней на брудершафт.
ГОЛОС АШИТЫ-БАТЫРА.
«Похоже, у стареющего императора появилась новая фаворитка-на…. Представляем вашему вниманию репортаж нашего источника из ближайшего окружения вождя мирового пролетариата-на…, снятый на скрытую камеру».
Отец жмёт на клавишу «пауза».
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Узнаёшь, Даши?
ДАШИ. (в изумлении с экрана переводит взгляд на мать) Девушка! Мне кажется… Не может быть!
АКСИНЬЯ (смеётся, смущённо прикрывает рот ладошкой и краснеет). Да, это я.
ДАШИ. Но…
ДАНЕРУН-ГУРЭ (нажимает кнопку пульта). А это то, что ты не увидишь нигде. Кстати, этот «источник» – твой дядя-на….
ДАШИ. Я так и подумал. Но зачем?
АКСИНЬЯ (смеётся). Ашита почему-то захотел, что та, в которую влюблён его брат, должна сниматься в Голливуде-на…, и решил сделать рекламу.
ДАШИ. Отец, а где был ты?
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Сейчас увидишь сынок.
На экране морской пляж. В углу экрана мигает значок работающей камеры.
Камера меняет ракурс, фокусируется на расположенной неподалёку пляжной раздевалке. Оттуда крадётся молодой вогунн, похожий на отца Даши в молодости. Внезапно он бросается, наступает при этом ногой на живот генсека, хватает девушку, бежит на камеру, сбивает с ног оператора.
Объектив камеры устремляется в небо. Слышится мягкий шелест убегающих босых ног. Через некоторое время в объективе появляется разъярённое лицо в милицейской фуражке, которое свистит в тревожный свисток. На экране загорается значок «пауза». Изображение с искаженным милицейским лицом замирает.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Мы с твоей мамой ушли морем, через Турцию-на…, потом Иран, Индия, Китай – и мы дома… И ещё пару сюжетов.
На экране аэропорт Нью-Йорка. Вечер.
Надпись на экране: ТВ репортаж ВВС, справа в углу титр: запись 1982 года.
Ашита-Батыр в окружении людей в чёрных куртках с надписью «ФБР» проходит через турникет аэропорта и скрывается в глубине зала.
ГОЛОС ДИКТОРА КАНАЛА БИ БИ СИ.
«Сегодня сотрудник посольства СССР в США Ашита-Батыр попросил политического убежища. По нашим сведениям русские обвиняют его в разглашении военной тайны».
На экране зал заседания конгресса великой заморской державы. День. Справа в углу титр: запись 1991 года.
Ашита Батыр стоит за трибуной и потрясает какими-то бумагами. Он в дорогом костюме с галстуком, но на его голове национальный вогуннский головной убор.
ГОЛОС ДИКТОРА КАНАЛА СИЭНЭН.
«Сегодня сенатор Байрон Аштон, лоббист диаспоры вогуннов, направил запрос в Министерство обороны о правомерности использования присадок в ракетное топливо, изготовленных чёрт знает кем и чёрт знает где».
Данерун-Гурэ выключает телевизор.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Последняя фраза – это причуда перевода моего братца-на…. Не обращай внимания. Он большой шутник.
ДАШИ. Я это понял, отец. Теперь я могу идти? Мне надо закончить скульптуру гибели Лаокона и его сыновей-на….
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Лаокон – это, конечно, хорошо, но, сын, советую тебе всегда помнить о твоём предназначении-на…. Свершилось предсказание моего брата – Ашита-Батыра: Рюрик взошёл на престол. Вот уже четыре года как он правит великой державой. Тебе уже двадцать-на…. Ты настоящий воин.
Данерун-Гурэ встаёт, величественно опирается на изящно инкрустированный посох.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Царское происхождение твоей матери обязывает тебя продолжить славные традиции великого племени вогуннов-на…. Приглуши на время божественное пламя своего таланта. Спустись с небес на землю. Ступай, добудь куньей и белочьей пушнины. Зверья сейчас особенно много в окрестностях бывшего загородного дворца князя Ухватова-на…. Мать сошьёт шубу для твоей невесты, которую ты просто обязан похитить у Белого царя.
Даши понуро уходит к себе в комнату.
Площадка перед землянкой.
Слева на небольшом возвышении луч света выхватывает раскрашенную в цвета триколора матерчатую (на каркасе) ширму. Над ней надпись с размытыми дождями буквами – «…суй или проиграешь». Рядом ящик избирательной урны с грубой прорезью в крышке.
Даши выходит в охотничьей одежде. На плече ружьё. Его поджидает отец. Появляется мать.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Ну что, сын, давай прощаться-на…. Да помогут тебе духи великого племени вогуннов.
ДАШИ. Спасибо папа. Отец, я всё забываю спросить, а что это там – на холме.
ДАНЕРУН-ГУРЭ (он слепой, но по привычке вертит головой подслеповато щурится). Ах это. На днях большая железная стрекоза принесла и сбросила. У Большого белого царя нынче праздник-на…. Его, по древнему обычаю, выбирают на трон всем собором. Люди заходят в кабинку, пишут его имя на листочке, кладут в этот ящик, чтобы русский Бог прочитал.
ДАШИ. А зачем они прячутся.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Чтобы шайтан не сглазил. А шайтан у них зовётся – оппозиция-на…. Я знаю – некоторые пишут на листке имя шайтана тайком.
ДАШИ. Зачем?
ДАНЕРУН-ГУРЭ (вздыхает). Таких дочь шайтана, демократия-на…, соблазняет. Они потом долго мучаются.
ДАШИ. А мы, вогунны, почему туда не ходим?
ДАНЕРУН-ГУРЭ. У нас свой бог, сынок, своё капище. А потом, сколько себя помню, нас никто об этом не просил.
ДАШИ. А если попросят? Или прижмёт?
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Красный царь-на… с усами не спрашивал, а приказывал. А как в мир вторая сестра демократии, перестройка-на…, пришла, с нами никто ни о чём не говорил. Вот и стоит лоно демократии пусто. Теперь, даже если прижмёт, всё зависит от того, какова цена вопроса… Охо-хо. И этому непотребству мы от Белого царя научились…
Даши идёт мимо ширмы с урной. Мать и отец глядят ему вслед.
ДАНЕРУН-ГУРЭ (кричит вслед). Возвращайся с добычей. В Москву к Белому царю Рюрику за невестой поедешь-на…, там калым давать надо. Не забудь поклониться Шаман-камню – оберегу нашего рода и всего вагуннского племени. Помолись сынок Ухват-батыру, авось вспомнят про нас. Впрочем, (хитро улыбается) особо не усердствуй-на….
Сцена 3. Салон президентского самолёта – утро
В глубине салона занавес с надписью: «Президент Рюрик». Едва слышен гул двигателей.
В салон заходит пилот.
ПИЛОТ. Товарищи пассажиры, наш самолёт следует спецрейсом из Иркутска в Москву. Высота полёта 9000 метров, скорость 950 км/час. Приятного полёта.
Щёлкает тумблером. Салон освещается лампами дневного света.
В салоне Гвардин, Пионеров, Ежов, Малютин, Эст , Собакин, Рудак. Все в расслабленном состоянии.
Из-за занавесок слышен храп Рюрика. Оттуда появляется НЕВРОЗОВА Неля (смазливая девица 33-х лет).
НЕВРОЗОВА (прижимает палец к губам). Ш…ш. Кажется уснул.
Пилот подходит к Рудаку. Протягивает лист бумаги.
ПИЛОТ. Это вам. Срочно. Из Москвы.
Пионеров пытается выхватить бумагу. Рудак ловко отстраняется, бросается в кресло, читает.
ПИОНЕРОВ (плачущим голосом). Это не честно, товарищ Рудак. Что-там?
РУДАК. А кто начальник предвыборного штаба? (садится в кресло, читает) Господа! Это катастрофа. (делает эффектную паузу) У коммунистов 49,999% голосов.
ВСЕ. Да что же это такое!
ПИОНЕРОВ. Товарищи, без паники. Этот рыжий как всегда над нами издевается. В Иркутске повальная явка. 70 процентов наши. Сам губернатор меня убеждал.
ГВАРДИН. Витя, окстись! А что ещё он мог сказать, когда Папа после леткиенки чуть Богу душу не отдал на сцене. Скажи он иное, я бы его сам вот из этого…
Гвардин выхватывает из кобуры «стечкин». Неврозова вскрикивает и падает в обморок.
СОБАКИН. Вы это…, товарищ генерал от инфантерии, поосторожней. Возможна разгерметизация.
ГВАРДИН. О чём и мечтаю, чтобы вас всех здесь… Ладно, успокоились. (Рудаку) А наша доля…?
РУДАК. А наша доля… (переворачивает лист)… 49 процентов. В Москве паника, господа.
ПИОНЕРОВ. Это катастрофа. Надо немедленно доложить папе.
Пионеров встаёт из кресла. Гвардин снова выхватывает «стечкин», передёргивает затвор. Он не шутит.
ГВАРДИН. Всем сидеть. Я отвечаю за безопасность президента. Эта новость посредине похмельного сна его убьёт. Я же говорил, надо было отменять результаты первого тура. Тогда бы сейчас жили спокойно.
СОБАКИН. Под вами и вашей спецшайкой? Нет уж, увольте. Конечно, если бы президент добровольно передал власть в надёжные руки…
ПИОНЕРОВ (насмешливо). В ваши…
СОБАКИН. (величественно) Всё просвещённое человечество…
ПИОНЕРОВ. Никогда! Товарищ Гвардин, держите этого клетчатого на мушке.
Возникает продолжительная пауза. Все с подозрением и настороженно смотрят друг на друга.
НЕВРОЗОВА (очнувшись и посмотрев в окно) Ой, огонёчки!
СОБАКИН (любовно) Очнулась, дитя!
РУДАК. Господа! Есть идея. Если я не ошибаюсь, мы сейчас пролетаем над столицей таёжного края Приозёрском. По моим данным там проживает около 40 тысяч наших граждан и голосование ещё не закончилось.
МАЛЮТИН. Хороший городишко. Я там как-то отдыхал на обкомовской даче. Девочки я вам скажу… Там ширма такая…
ПИОНЕРОВ. Опять он за своё. Хорошо, Папа не слышит.
СОБАКИН (Неврозовой). Неля, девочка, закройте уши. Юрий Ильич, как вам не стыдно.
РУДАК. Ну, вот и договорились. Иду к пилоту.
Гвардин преграждает ему дорогу и направляет пистолет Рудаку в живот. Рудак презрительно ухмыляется.
РУДАК. Или к Рюрику Феодорычу…
ГВАРДИН. (секунду думает) А что мы скажем Папе?
ПИОНЕРОВ. Бензин закончился.
СОБАКИН. Керосин, шляпа.
НЕВРОЗОВА (хлопает в ладоши). Ой, как интересно!
Гвардин отступает в сторону. Грозно смотрит на всех, сопровождая взгляд поворотом дула пистолета.
ГВАРДИН. Только всё чтобы осталось между нами. (Пионерову) Витя, это прежде всего к тебе относится.
РУДАК. Ну, я пошёл? И, господа, Москва о Приозёрске ничего не должна знать. Иначе коммунисты ещё что-нибудь придумают.
Сцена 4.Окраина города Приозёрска – утро
Ангар с надписью «ЗООПАРК». В дальней его части большая клетка из прочных железных прутьев. Рядом вдоль стен клетки поменьше с надписями: «Енот», «Лев», «Ягуар».
В клетке лежит что-то большое, тёмно-серое. Оно тяжело дышит и изредка шевелится. На клетке написано – «Джимбо. Африканский слон. Хлебом не кормить».
Заходит и встаёт перед клеткой БРИЛКА (местный олигарх) в чёрном кожаном плаще и сапогах. В руке кнут.
Пространство наполняется рычанием, мяуканьем, уханьем.
БРИЛКА. Так ты говоришь, Мефодий, упал и не встаёт.
В правом углу ангара высвечивается ферма, к верхней перекладине которой за руки подвешен негр. Рядом с недвусмысленным видом похаживает Мефодий с битой в руках.
МЕФОДИЙ. Ну да, шеф. Как привезли, так сразу и упал.
БРИЛКА. И ничего не говорит?
МЕФОДИЙ (глупо хихикает). Но шеф… А как же он скажет-то.
БРИЛКА. Идиот. Я про негра спрашиваю. Про этого контрабандиста хренового, лузера чёртового…
Негр дёргается и начинает что-то лепетать, кажется, на французском. Боец замахивается на него битой.
Слева появляется Даши. На плече винтовка, в руках большие пакеты из универсального магазина.
ДАШИ. Сатрапы-на…, мучители, рабовладельцы проклятые!
Брилка резко оборачивается, в руке у него пистолет.
БРИЛКА. Это ты кому сейчас, вогунн?
ДАШИ. Пардон, не я, а слон-на….
Собирается поставить сумки на пол.
БРИЛКА . Я бы на твоём месте этого не делал. (дёргает дулом пистолета) Держи как стоял.
Даши медленно выпрямляется с сумками в руках.
ДАШИ. Спокойно, товарищ. У вас там (кивает головой в сторону клетки) слон умирает?
БРИЛКА. А ты откуда знаешь?
ДАШИ. Он мне сам только что сказал. И ещё просил предать: сатрапы, мучи…
БРИЛКА. Молчать! Есть у нас тут уже один такой полиглот. (показывает на негра) Слона привёз, а тот дохлый.
Даши перекидывается парой фраз с негром на французском языке.
ДАШИ. Федя – так зовут этого бедолагу – говорит, что привезти привёз, но о чём говорит слон, на что жалуется, не понимает. Слон знает только урду. Кстати, его зовут Джамбо.
БРИЛКА. А ты значит сечёшь на этом, как его… дурду.
ДАШИ. Просекаю маленько. Если пушку опустишь, я вылечу слона. Взамен отдашь мне негра-на….
БРИЛКА (бойцу). Развяжи недоноска.
Освобождённый негр Федя падает на землю и быстро оказывается у ног Даши. Даши подходит к клетке, невнятно общается со слоном. Протягивает в клетку руку и достаёт хобот слона. Вливает в него несколько капель жидкости из тёмной склянки. Слон довольно урчит, его тёмная масса поднимается с земли. Слон трубит.
БРИЛКА (радостно). Ну удружил. (сурово) Забирай негра и чтобы я вас здесь больше не видел, ветеринары хреновы…
Выхватывает склянку из рук Даши.
… А зелье своё оставь.
Брилка в восторге. Выливает всю флягу в хобот животного.
ДАШИ. Пошли, Федя.
Даши и Федя уходят. Оставшиеся не замечают их бегства – они все с напряжением сморят на слона.
С виду ничего не происходит, слон пьёт воду и жрёт кукурузу с картошкой. Только иногда, незаметно для нетренированного глаза, по телу его пробегает дрожь и короткие волоски на теле топорщатся и начинают искрить. Брилка с командой выходят и запирают ангар.
Сцена 5. Центр Приозёрска – утро
Центральная улица города Приозёрска. Над ней серое небо с низко висящим тусклым солнечным блюдцем. Под небом стоит трон. К нему ведёт красная ковровая дорожка. Слева окна жилых домов с грязными занавесками и фикусам на подоконниках. Справа понизу витрины магазинов: Супермаркет «БРИЛКА», «Интим», салон красоты. На втором этаже номера с красными фонарями перед дверями.
В начале улицы слева яма с откинутой большой железной крышкой, с внутренней стороны которой надпись – «Сатана 1». Справа точно такая же яма с надписью «Сатана 2», но на этой яме стоит дощатый двухочковый сортир с надписью «М» и «Ж», с вырезанными на дверях смотровыми сердечками.
В глубине улицы на импровизированном подиуме установлен трон. На троне сидит Рюрик. В правой руке ядерный чемоданчик, в левой Конституция. Над троном не полностью виден баннер: «… суй или проиграешь», рядом второй – «Рюрик наш президент».
Рядом с ним ошуюю вся его команда. Одесную Гвардин чистит «стечкин» ветошкой.
Из ямы слева расхристанный вдрыск прапорщик черпает из ямы какую-то жидкость и выплёскивает в стоящую рядом бочку. При этом он каждый раз страшно морщится, очевидно, от ужасного запаха, исходящего от жидкости, чихает, глубоко затягивается зажатой в зубах ярко горящей огромной самокруткой.
Их туалета выходит, оправляясь, губернатор и не спеша направляется к Рюрику.
РЮРИК (грозно Рудаку). Ну и что, начпредвыборштаба? Ну и где?
ГУБЕРНАТОР. Не извольте беспокоиться. Приозёрский народ как медведь – в спячке. Вот если бы вы слона показали, тогда другое дело…
Сокрушённо вздыхает.
…слона в этих краях отродясь не бывало.
РЮРИК. Это как? Какого слона? Я понимаю – ж…, а слона-то я как покажу? Может ещё раз станцевать?
РУДАК. Рюрик Феодорыч, позвольте мне… профессионалу…
Важно проходит вдоль строя застывших в страхе полусонных товарищей.
… Значит так. Задача осложняется тем, что сейчас три часа утра по местному времени. И собаку на улицу не выгонишь…
ПИОНЕРОВ (хихикает). А слона, тем более.
Рюрик пинает Рудака в зад ногой. Гвардин щёлкает затвором пистолета.
РЮРИК. Шутник нашёлся. Рыжий, хватит баланду разводит, понимашь… что делать говори.
РУДАК (продолжает). …Поэтому начать надо с наиболее мотивированной части населения.
ГВАРДИН (ехидно). Начни с себя!
РУДАК. Некоторые всегда отличались отсутствием юмора вследствие врождённого слабоумия. А сейчас я говорю о тех, кто боится закона, для кого (напевает): ночная хмарь – души отрада… И так. (Малютину) Вы, Юрий Ильич берёте с собой девицу Неврозову и шустро во…он туда…
Указывает на второй этаж домов справа
… в местный ночной бордель агитировать девиц с низкой социальной ответственностью и их клиентов.
СОБАКИН. Позвольте, но к чему такая спешка. Можно подождать восхода и ласковых муссонов.
ГВАРДИН (подскакивает к Собакину, шипит громко). Я тебе дам – муссонов.
СОБАКИН. Но позвольте, Александр Силыч, вы не понимаете – это метафора. Я просто говорю о более благоприятной обстановке.
ГВАРДИН. А обстановка такая, дорогой товарищ, что я уже половину аптечки скормил отцу родному…
Собакин беспокойно оглядывается на Рюрика. Тот дремлет на троне, роняет чемоданчик. Гвардин подбегает и возвращает ему чемоданчик. Рюрик трясёт головой и грозно хмурит брови. Гвардин возвращается к Собакину.
ГВАРДИН (продолжает). …Он больше двух часов не выдержит.
ПИОНЕРОВ. А я всегда говорил, что вы, Анатоль Басетович, смерти отцу нашему желаете, чтобы на его место…
СОБАКИН (презрительно). Дурак. Смотри, как бы тебе самому, Виктор Ильич, в ежовых рукавицах не очутиться. Ты 37-й вспомни – кто ближе, того глубже…
ГВАРДИН. Не время, товарищи, шворцами мериться. Ты, Витя, за отцом смотри, а вас Анатоль Басетович идите… в библиотеку и Эста с собой прихватите.
ЕЖОВ. Да, да. Автографы там раздадите. И в театр не забудьте заглянуть.
Собакин и Эст идут искать библиотеку.
РУДАК. А вы, Михаил Иванович, напрасно ёрничаете над товарищем профессором. И вам дело найдётся. За вами дорогой – вся агентура. Ваш актив, почитай, процентов на десять электората может потянуть.
Ежов и Малютин уходят.
РУДАК. Так. Александр Силыч, вооружённые силы ваши. А вот кстати и они.
Мимо Рудака и Гвардина строевым шагом проходит майор. Застывает во фрунт перед спящим Рюриком.
МАЙОР. Здравия желаю, товарищ главнокомандующий. Разрешите доложить.
Рюрик вздрагивает всем телом, роняет чемоданчик и конституцию.
РЮРИК. Что, где? Саша, Гвардин! Кто это?
Пионеров бросается к Рюрику и как пятно от упавшей на майку яичницы растекается своим тщедушным телом на животе Рюрика, защищая его.
ПИОНЕРОВ Проворонили террориста!
Гвардин оттаскивает майора в сторону. Пионеров успокаивает Рюрика.
ГВАРДИН. Ты что, майор делаешь.
МАЙОР. Так ведь товарищ главнокомандующий… Надо доложить.
ГВАРДИН. Мне докладывай, чудо суконное. Генерал перед тобой.
МАЙОР. Товарищ генерал, разрешите доложить.
ГВАРДИН. Ну, не томи, полковник.
МАЙОР. Хм… Полк в составе роты и… меня лично несёт охрану ракетного полигона.
ГВАРДИН. Слушай сюда, майор. Сейчас ты снимаешь всех своих орлов – и пулей на митинг.
МАЙОР. Никак нет. По уставу не положено. На территории объекта находятся две ядерные ракеты…
ГВАРДИН. А вот это ты врёшь, капитан. По соглашению императора Угробина с Какбишьего заморским, шесть лет назад боеголовки всех ракет были уничтожены.
МАЙОР. Боеголовки – да. А ракеты остались.
ГВАРДИН (оглядывается). Да где же они?
МАЙОР. А вот, изволите видеть, прапорщик Ничипоренко производит откачку топлива из шахты.
Ничипоренко слышит разговор и на секунду перестаёт сливать гептил в бочку. Затягивается сигаретой.
МАЙОР (кричит). Товарищ прапорщик, я сколько раз тебе говорил, колбасная морда, чтобы не курил у шахты.
Ничипоренко прячет окурок в рукав. Как только майор отворачивается, продолжает дымить и выливает гептил из ведра в бочку.
ГВАРДИН. Хорошо. А вторая где.
Подходит губернатор.
ГУБЕРНАТОР. А вторая вон там (указывает на сортир, из которого сам недавно вышел). Спецы заморские вытащили две боеголовки. Саму ракету трогать не стали: а кому она теперь нужна без головы. И очень кстати.(с гордостью) Эта шахта стала гвоздём моей предвыборной компании.
ГВАРДИН. Это как?
ГУБЕРНАТОР. Удалось решить острейшую социальную проблему…
Усмехается.
…А вы зря смеётесь, товарищ генерал. Мы ведь только недавно из теплушек в дома переселились. Сюда сам Угробин приезжал, когда его из императора в президенты избирали. Ну и пообещал переселение народа в кратчайшие строки. Строители столичные поспешили, да так, что сортиры в квартирах сделать забыли.
Гвардин брезгливо принюхивается, опасливо сморит себе под ноги, оглядывает подошвы.
ГВАРДИН. Ну, вы даёте. Как же без…
МАЙОР. Да, гальюн в армии – первое дело.
ГУБЕРНАТОР. А я что говорю. Вот тут как раз шахта и пригодилась. Туда теперь весь город… ходит. И сортир получился рентабельный – ассенизаторов нет нужды каждый раз вызывать, шахта-то бездонная.
ГВАРДИН. Нет, я конечно понимаю – конверсия… А топливо?
ГУБЕРНАТОР. Да что уж теперь об этом…
ГВАРДИН. Правильно. Чего уж теперь-то. Так что, полковник… Ты не ослышался – полковник! Забирай своих солдат и быстро на митинг.
МАЙОР (радостно улыбаясь). Спасибо, товарищ генерал. (машет рукой, кричит) Ничипоренко бросай…
Убегает. Издалека слышен его голос.
МАЙОР. Всем строится!
Ничипоренко бросает ведро в бочку, непогашенную сигарету – в шахту. Вразвалочку медленно идёт на плац строиться.
Рудак рядом с троном Рюрика довольно потирает руки – все при деле. Осталось ждать результата. Рюрик, Пионеров, Рудак, губернатор в напряжённом ожидании. Наступает абсолютная тишина.
ПИОНЕРОВ (не выдерживает). Нет, что-то здесь не то.
РЮРИК (открывает глаз и обводит им пустую площадь). Штэ…э?
ПИОНЕРОВ. Я говорю: 10% – шлюхи, плюс пять – их клиенты, сотня солдат – ещё три процента, сексоты ежовские – десятка, ну пусть – пятнашка, интеллигенция – трёшка. Итого – 46 процентов. А остальные где?
Рюрик грозно смотрит на Рудака.
РЮРИК. Ну и где, понимашь, остаток?
ПИОНЕРОВ. Отец родной, мною посчитана только мотивированная часть электората.
Появляются Даши и Федя.
ФЕДЯ (тычет пальцем в Рюрика). Le roi blanc!
ДАШИ. Ne crie pas, придурок.
РЮРИК. Ну вот, хоть волхвы пилигримы пожаловали. (усмехается) Как всегда, раньше всех.
ГВАРДИН (бьёт себя по лбу). Точно, пофигистов забыли!
РЮРИК (губернатору). Саботаж!
ГУБЕРНАТОР. Так ведь я же говорил: ночь, слон… ну и вообще.
РЮРИК. Ах ты, охвостье коммунизма. Слона ему подавай. Саша!
ГВАРДИН. Сейчас, Рюрик Феодорыч. Вы только не переживайте.
Достаёт мегафон. Включает на полную мощность. Раздаётся пронзительный электронный визг.
ГВАРДИН (в мегафон). Раз-раз. Граждане жители Приозёрска. Прошу всех на митинг. К вам приехал ваш родной президент Рюрик Феодорыч.
Пауза. Тишина. Губернатор в волнении ходит вокруг Гвардина, заламывает руки.
ГУБЕРНАТОР (выхватывает у Гвардина мегафон). Товарищи, родные мои. Это я ваш губернатор. Прошу вас, умоляю.
Пауза. Тишина. Из окна одного из домов уму под ноги выплёскивают ведро воды.
ГУБЕРНАТОР. Ах так! Граждане, предлагаю всем срочно покинуть жилые помещения. В случае отказа отключим газ, воду, электричество и …
ГВАРДИН (хватает руку губернатора с жатым в ней микрофоном, кричит). Расстрел, без суда и следствия.
Губернатор исчезает куда-то. Через мгновения раздаётся мощный звук сирены.
Внезапно площадь начинает быстро заполняться народом. Строем и с песней проходят солдаты во главе с майором.
В хвосте плетётся Ничипоренко с неизменной самокруткой в зубах.
Со второго этажа справа по лестнице с визгом скатываются полураздетые девицы со своими клиентами. За ними спускаются Неврозова и Малютин.
Собакин выводит на площадь еле держащегося на ногах ветхого эсера с палочкой. За ними Эст с группой креативной, извивающейся под рэп молодёжи.