ДАШИ (кричит). Так отец же слепой. Как он…
Женщины падают в обморок. Даже Какбишьего перестаёт жевать жвачку и замирает в напряжённом ожидании.
РЮРИК. Александр Васильевич, помоги старику.
На пути Гвардина встают губернатор и Какбишьего.
Данерун-Гурэ заходит за ширму.
ЭСТ. Делайте ставки, господа.
Пауза.
Старик появляется из-за ширмы, прижимая к груди бюллетень. Эст бросается к нему.
ЭСТ. Рюрик Феодорыч, господа, победа!
Все ликуют. Даши заботливо следит за отцом. Старик облегчённо и в то же время сокрушённо вздыхает.
ДАНЕРУН-ГУРЭ (тихо Даши). У русских свой Бог, и нельзя сказать, что он всегда бывает прав.
Все бросаются обнимать друг друга.
Вдруг оставленный без внимания Затейник перестаёт вальсировать, на крутом вираже отпускает Арину (та летит в объятия Рюрика), кидается к Эсту, выхватывает у него бюллетень и бежит вон, на ходу запихивая бумагу в рот, пытаясь проглотить. Все застывают в шоке. Затейник бежит к выходу.
В дверях появляется Федя.
Затейник на полной скорости влетает ему в грудь и падает без памяти.
Федя выдёргивает у него бумагу из рта.
ФЕДЯ. Добыча! (кричит наверх) Джамбо!
Сверху опускается хобот слона. Федя делает из него петлю и цепляет ею Модеста Львовича поперёк туловища.
Тело Модеста несколько раз маятником промахивает поперёк сцены и исчезает в облаках. Слон победно трубит.
Сцена 9. Обкомовская дача – ночь
Гостиная.
Торжественная обстановка. Рюрик со своим «не так сели» рассаживает публику. Одесную Какбишьего, за ним стоят офицеры в белой форме ВМФ ЗЯД, один из них с ядерным чемоданчиком. Слева отец Даши. Дальше Арина и т.д.
РЮРИК (Собакину). Анатоль Басетович, вы проиграли. Верните бумагу.
Собакин мнётся.
Эст хватает его за руку, которая тянется к карману.
В ту же секунду из-за спины Собакина возникает Пионеров и ловким движением выхватывает указ. Отдаёт Рюрику.
Рюрик вытирает рот отобранным у Собакина указом, выразительно смотрит на претендента и бросает бумагу на пол.
РЮРИК. Вот так будет с каждым. Одна проблема решена. Приступим ко второй.
Рюрик сдвигает посуду в сторону и кладёт на стол чемоданчик.
РЮРИК. Ничего личного, дорогой Какбишьего, но надо проверить неожиданный подарок…
Какбишьего делает приглашающий жест.
… Может быть дорогой друг назовёт ядерный код.
КАКБИШЬЕГО. Если честно, наши специалисты не смогли одолеть загадочный русский разум.
РЮРИК. Ну тогда… Саша подай инструкцию, пожалуйста.
Гвардин протягивает брошюру. Рюрик листает. Доходит до конца.
РЮРИК. Что за… Не хватает последней страницы. А там код.
ПИОНЕРОВ. Помнится, когда мы вчера ехали сюда, вы, отец родной, пожаловались на потёртость в районе мизинца правой ноги…
Рюрик выпрастывает из-под стола ногу, одетую в сапог Гвардина.
РЮРИК. Не помню. Может и так. Это ты к чему, Витя?
ПИОНЕРОВ. В тогда изволили попросить бумажку, чтобы подложить….
РЮРИК. И…
ПИОНЕРОВ. …ну я в сумке нашёл, оторвал и дал.
ГВАРДИН. Нашёл инструкцию, оторвал код и… Ах ты мерзота безмозглая.
ПИОНЕРОВ. Но-но, Александр Силыч. Там темно было, а у папы болело.
ГВАРДИН. Вот сейчас дам между глаз, совсем темно станет.
РЮРИК (благодушно). Да успокойтесь вы, горячие финские парни. В ботинке, значит в ботинке. Саша, сгоняй наверх.
ГВАРДИН. Лейтенант Неврозова, исполнять.
НЕВРОЗОВА. Что? Да как вы смеете!
ГВАРДИН. Неля, прошу тебя, в последний раз.
Неврозова демонстративно, нехотя идёт и открывает чулан под лестницей. Вытаскивает в центр залы мешок. Все бросаются разбирать обувь. Мешок пустеет.
Гвардин суёт руку на дно мешка.
ГВАРДИН. Ага!
Достаёт стоптанный штиблет Рюрика, но левый. Бумаги там нет. Бросается наверх в номер Рюрика. Возвращается. Вращает бешенно глазами.
ГВАРДИН. Неля, где?
НЕВРОЗОВА. А мне почём знать. Приказано было брать один штиблет, но не указано какой, левый и правый.
ГВАРДИН (бьёт себя по лбу). Фердыщенко. Неля, ты говорила, что встретила его, выходящим из номера президента.
НЕВРОЗОВА. Ну да. Я ещё тогда подумала…
ГВАРДИН. Не думать надо было, а хватать шпиона!
НЕВРОЗОВА. Фи, фи, фи.
РЮРИК. Да…а. Проблема. Без кода чемоданчик не открыть.
Какбишьего ехидно улыбается.
Рюрик начинает молотить по пульту. Чемоданчик тихо пищит, но не открывается. Ещё раз, снова неудача.
Начинает набирать снова, но Гвардин останавливает его.
ГВАРДИН. Извините, Рюрик Феодорыч, но после третьей неправильной попытки чемоданчик самоликвидируется, и тогда никому мало не покажется.
Рюрик раздражённо отталкивает чемоданчик на середину стола.
Данерун-Гурэ склоняется над чемоданчиком. Что-то шепчет. Несильно ударяет по крышке чемоданчика три раза. Крышка отскакивает.
Внутри большая красная кнопка.
ГВАРДИН. Ну вот, я же говорил, просто попросить надо.
РЮРИК. Слышь, как бишь тебя, а если нажму.
КАКБИШЬЕГО. Бесполезно. Мои люди проверили. Батарейки сели. Сигнал до ракет не достанет. Да и нет их у тебя, дорогой Рюрик, плохое ты наследство от любимого друга Угроби получил.
РЮРИК. А если асимметричный ответ?
КАКЬИШЬЕГО. Это какой же?
РЮРИК (раздражаясь). Ты же здесь как гость, а можешь стать заложником.
Рюрик смотрит на Гвардина, глазами приказывая произвести арест супостата. Неожиданно Гвардин отрицательно качает головой и пожимает плечами. Рюрик грозно бычится.
Гвардин выхватывает пистолет, офицеры Какбишьего делают то же самое. Гвардин огорчённо сплёвывает.
ГВАРДИН. Ничего не получится, Рюрик Феодорыч. Мы сюда из вогуннской деревни на его…
Кивает на Какбишьего.
…подводной лодке добирались.
Рюрик захлопывает чемоданчик.
РЮРИК. Ах так. Новый Руст, значит, объявился. Ну тогда всем спать.
Сцена 10. Обкомовская дача - ночь
Рюрик сидит у себя в номере за столом с чемоданчиком посредине. Достаёт из кителя флакончик с «Шаман-Камнем». Делает глоток. Проливает несколько капель на стол. В комнате меркнет свет, раздаётся неясный шум.
Рюрик оборачивается.
На кровати в ночном колпаке, в очках, с книгой Ленина «Империализм и эмпириокртицизм» расположился Ухватов.
УХВАТОВ (смотрит на Рюрика поверх очков). Ну, чего звал? Поздравляю с победой. Товарищ Зю в запой ушёл. Затейник в Англии убежища попросил. Я сам видел. Час назад прямо с неба под ноги королевы упал. Напугал тётку до смерти, но та его простила. Мажордом уговорил.
РЮРИК. Да погоди ты поздравлять. У меня к тебе дело есть.
Апартаменты Какбишьего рядом с номером Рюрика.
Ухватов чудесным образом просачивается через стену, между ними и неясным силуэтом до поры замирает на стене.
Какбишьего играет в покер с президентами могущественной заморской державы, лики которых высечены в камне скалы Рашмор в штате Южная Дакота: Джорж Вашингтон, Томас Джеферсон, Авраам Линкольн, Теодор Рузвельт.
Джорж Вашингтон (со своими рыжими волосами и плохими зубами) подозрительно похож на Рудака Авангарда Борисовича.
Томас Джеферсон (если убрать парик) – на Эста Ефима Амбросьевича.
Авраам Линкольн (без бороды) – вылитый Собакин Анатоль Басетович с его коком.
Теодор Рузвельт в форме шефа полиции Нью-Йорка, если вынуть пенсне из правового глаза и сбрить усы, вполне может сойти за Ежова Михаила Ивановича.
У Какбишьего под рукой флакончик с «Шаман-Камнем», к которому он периодически прикладывается.
За столом игра идёт по крупному. Какбишьего везёт. Волна удачи опьяняет его до такой степени, что он не замечает отвратительного английского почти всех присутствующих товарищей, за исключением Авраама Линкольна.
Джорж Вашингтон сорит деньгами, постоянно намекая на какой-то пятимиллиардный транш.
Томас играет по маленькой, постоянно хитрит и заглядывает в карты Авраама.
Авраам ведёт себя высокомерно, практически не следит за игрой, небрежно бросает карты на стол и просит в долг у Джоржа.
Теодор следит за руками партнёров, каждый раз оспаривает взятки и уличает в шулерстве.
Только на пике игры, когда отцы-основатели стали раздражаться от сплошной невезухи и выпитой немеряно «гвардинки», чуткое ухо Какбишьего несколько раз улавливает очень нелицеприятные высказывания партнёров в адрес Могущественной заморской державы и обвинения в тоталитаризме.
После очередного проигрыша Теодор Рузвельт окончательно выходит из себя, бросает карты и выходит вон.
Ухватов довольно усмехается и тенью через специальную дверь проникает в соседний номер, где расположилась охрана президента ОЯД.
Соседний с Какбишьего номер.
Ухватов примостился на шкафу в верхнем углу комнаты вместе с котом.
Первый морской офицер, но в серой форме конфедерата крепко спит. Второй, теперь в синем мундире лейтенанта войск Союза Штатов, с ядерным чемоданчиком на руке берёт бутылку сельтерской. Пьёт, морщится, недоверчиво смотрит на бутылку. Делает ещё глоток.
Ухватов потирает руки, ухмыляется.
Офицер идёт в туалет, открывает дверь. На унитазе сидит Шерон Стоун и перекидывает ногу на ногу, как в известном фильме. Напевает: «Don't stop me now…” Офицер падает в обморок.
В туалете появляется Теодор Рузвельт. Ловко подменяет ядерный чемоданчик на принесённый им.
ТЕОДОР РУЗВЕЛЬТ-ЕЖОВ (шепчет). Ну что, Авангард Борисович, симметрия-геометрия дураков, говоришь. Вот мы и посмотрим, кто прав. А потом ка…ак…
УХВАТОВ (рядом, на ухо). Эт…то точно.
Рузвельт-Ежов вздрагивает, оглядывается, и исчезает с ядерным чемоданчиком в звёздно-полосатых тонах.
Сцена 11. Обкомовская дача - утро
Апартаменты Какбишьего.
Какбишьего просыпается почему-то в дурном настроении. Одевается. Чтобы взбодрить себя, насвистывает «Don't worry, be happy”. Подходит к столу. Лицо его озаряется довольной ухмылкой – на столе пачки долларов выпуска конца 17-го и начала 18-го веков. Запихивает деньги в сумку. На всякий случай шерстит одну из пачек и бледнеет – это «кукла», начинённая сотенными рублёвыми купюрами.
Номер Рюрика.
Рюрик встаёт с кровати, подходит к столу.
Чемоданчик раскрыт, от него тянется к розетке провод зарядки. Смотрит на индикатор состояния батарей, огорчённо вздыхает – индикатор на нуле.
Со шкафа за ним наблюдает рыжий кот.
Рюрик оставляет чемоданчик раскрытым – дозаряжаться. Выходит. Кот спрыгивает со шкафа и вылизывает подсохшие за ночь капли «Шаман-Камня».
Номер Собакина.
Собакин осторожно вынимает руку из-под головы Неврозовой. Нежно целует. Мечтательно смотрит на настенный эстамп с изображением Эйфелевой башней.
СОБАКИН. Полный облом. Квартиру продам и в Париж.
НЕВРОЗОВА (сквозь сон). Трусы надеть не забудь, парижанин.
Номер Ежова.
Ежов с тяжёлого похмельного сна неожиданно нащупывает под подушкой что-то большое и твёрдое. Поднимает подушку и тут же опускает. Замирает в недоумении и восторге.
Перед ним ядерный чемоданчик в звёздно-полосатых тонах.
Номер Гвардина
Гвардин отжимается резкими толчками, успевая при этом собрать и разобрать «стечкин». Встаёт, кладёт ногу на перила и делает растяжку.
Сцена 12. Обкомовская дача – утро
Гостиная.
На антресоли Малютин выпроваживает из номера молодую вогуннку и наталкивается на бредущую из бани Арину Иосифовну с полотенцем в виде тюрбана на голове.
АРИНА. Тьфу, охальник!
МАЛЮТИН. Сами такие.
Арина плюётся и бьёт его мокрым полотенцем по голове.
АРИНА. Ни стыда ни совести. Нахал.
МАЛЮТИН. Уж кто бы говорил.
Малютин спускается вниз. У барной стойки наливает себе коньяку.
С улицы заходит удручённый Даши. Он еле успевает увернуться от выбегающей вогуннки. По его растерзанному виду – измятый, порванный в нескольких местах пиджак, мокрые от росы брюки, грязные лаковые туфли – Малютин определяет, что молодой человек переживает тяжёлую драму.
МАЛЮТИН. Доброе утро героям! Будешь?
Наливает рюмку для Даши. Даши выпивает, закашливается.
ДАШИ. Что русскому хорошо – вогунну – смерть. Доброе.
МАЛЮТИН. Не расстраивайся, дорогой. Дочери и у нового Белого царя будут. И потом… (подмигивает) …зачем покупать книгу, когда есть библиотека.
Сцена 13. Обкомовская дача - утро
Гостиная.
Здесь собрались все кроме Рюрика. Рюрик спускается, в руках у него ядерный чемоданчик.
РЮРИК. Вот всю ночь заряжал.
Какбишьего немного нервничает, подходит, вглядывается в индикаторы чемоданчика. Облегчённо вздыхает.
КАКБИШЬЕГО. Этому покойнику даже дефибриллятор бесполезен. Я же говорил, чемоданчик ваш только в утиль годится.
Рюрик с раздражением бросает чемоданчик на стол.
РЮРИК. Ну что, давайте прощаться. Все на берег.
Все идут на выход.
Сцена 14. Обкомовская дача - утро
Гостиная.
За барной стойкой Неля Неврозова. Она, глядя в маленькое зеркальце, поспешно заканчивает наносить утренний макияж.
Внезапно останавливается, ей кажется, что чья-то тень метнулась вверх по лестнице.
Поднимается наверх, осматривает все комнаты. Успокаивается и возвращается к прерванной процедуре. Заканчивает процедуру.
НЕВРОЗОВА. Ну вот, никого. Пост сдал, пост принял, товарищ лейтенант, отныне принцесса Неля. (кричит) Анатоль Басетович, меня забыли.
Убегает вслед за остальными.
На противоположной от чемоданчика стороне стола разлёгся кот. Вылизывается. В гостиную откуда-то с потолка спускается Ухватов. При его приближении к чемоданчику зелёный индикатор зарядки быстро ползёт вверх. Ухавтов пытается нажать кнопку.
УХВАТОВ. Эх, подрастерял ты свой материализм, товарищ первый секретарь обкома. Даже кнопки толком нажать не можешь. Палец как сквозь воду проходит.
Оглядывается. Кот заинтересованно выгибает спину, садится.
УХВАТОВ. Кис, кис.
КОТ. Мыр, мяу.
УХВАТОВ. Иди сюда. Очень прошу, нажми вот это…
Ухватов указывает на кнопку. Кот остаётся недвижим и нагло начинает лизаться.
УХВАТОВ. Ах так!
Ухватов делает неуловимое движение и достаёт из-под шляпы мышь. Кот начинает вертеть задом, бить хвостом. Ухватов демонстративно сажает мышь на красную кнопку. Кот не выдерживает, делает бросок и приземляется на кнопку. Все огоньки на чемоданчике радостно загораются.
Раздаётся зуммер тревоги.
УХВАТОВ (довольный). Это тебе, Рюрик, за три выстрела по парламенту и за золото партии. Коммунисты не сдаются!…
Сигнал тревоги становится всё пронзительнее.
…Ого. Пора сматываться.
Ухватов возносится к потолку и исчезает. Кот подскакивает как с раскалённой сковородки.
КОТ (орёт во всё горло). Караул! Спасайся кто может! Мандачивены вернулись.
Бежит, дёргает за шнур занавеса. Занавес закрывает пространство гостиной, оставляя изображение леса и авансену.
Пауза.
Сцена 15. Воинская часть – утро
Слева яма с откинутой большой железной крышкой, с внутренней стороны которой надпись – «Сатана 1». Надпись перечёркнута крест накрест красной краской и обведена траурной чёрной рамкой.
Справа точно такая же яма с надписью «Сатана 2». На этой яме стоит дощатый двухочковый сортир с надписью «М» и «Ж», с вырезанными на дверях смотровыми сердечками.
Между ямами казарма.
В центре казармы стоит железная кровать, в которой обнявшись лежат майор и его зазноба.
Майор освобождается от сонных объятий своей молодки и подходит к двери, ведущей на плац.
Отсюда хорошо видны сортиры. По дороге делает несколько приседаний и отжиманий.
Видит, как прапорщик-бессрочник Ничипоренко выскакивает из ямы слева и быстро бежит в сторону туалета.
Ничипоренко в поносном раже сначала дёргает дверь с буквой «Ж» – не открывается, матерится и открывает соседнюю с буквой «М».
Через секунду через сердечко начинает вытекать струйка дыма от самокрутки прапорщика.
ПОЛКОВНИК. Мать честная! Так вот где этот террорист окопался. А мы его обыскались. А я то думаю, куда американская тушенка со склада пропадает. Неужто крот в секретной части завёлся. А это не крот, а целый террорист – бессрочник. Когда же этому конец настанет. Все воруют и воруют. А ты тут сиди и охраняй незнамо чего. Нет, пора в Москву.
ЗАЗНОБА. Милый, а ты меня с собой возьмёшь?
Майор подходит к постели, целует зазнобу в голову. Берёт с тумбочки Устав Петра Первого, прохаживается в форменных трусах по комнате, читает громко:
МАЙОР. Не мешай. Мне к экзаменам в академию генштаба надо готовится. Так… Артиллерийский устав Петра Первого. «Зде требует порядок от части о артилерии упоминать (которая состоит яко бы особливый корпус) из всего оружия и к войне потребных инструментов…»
ЗАЗНОБА. А почему ты позволяешь этому игиловцу гадить в общественном месте?
МАЙОР. Что же ему на газоне штаны спускать. (продолжает читать устав). «А имянно: в пушках гоубицах, мартирах с приналежащими станками, с болшими и малыми железными ядрами и свинцовыми пулками, с болшими и малыми гранатами, петардами, и мадриль досками (которые под их ставятца) картечами…»
ЗАЗНОБА. Тогда просто арестуй его.
МАЙОР. Дура ты. Зачем мне свидетель.
ЗАЗНОБА. Ой, тебя подозревают в хищении? Как это мило. Я буду тебя ждать…
МАЙОР. И тратить мои денежки. Нет, теперь уж не знаю, брать тебя, проститутку, в Москву или… И вообще, отстань. (снова тычет пальцем в устав) «… и со всякими огнестрельными вещами, порохом, и фитилем, которого почитается на сажень 6 футов… обыкновенно на одного человека, счисляют по 6 футов, или 1 сажень фитилю. Которому надлежит гореть 10 цолов, сиречь близ пяди в одном часу. К томуж принадлежит селитра, сера, смола, пенка веревки, лняное масло. И протчия к феерверку принадлежащие вещи»…
ЗАЗНОБА. И ни копеечки не дашь.
МАЙОР. Послушай, любовь моя, откуда у меня деньги, когда из части ракету угнали. Только и надежда на то, что Рюрик победил. Теперь уж Гвардин просто обязан выполнить своё обещание.
ЗАЗНОБА (зевая, в сторону). Ну да, если вторую Нечипоренко не стибрит.
МАЙОР (читает устав). И так… Где это я… Ага, вот. «И чтоб никого, кто б ни был, с зажженым фитилем или с запаленою трубкою табаку к артилерии близко не пускали, да бы от того какое несчастие не произошло».
ЗАЗНОБА. Какой же ты у меня умный.
Майор в задумчивости глядит в даль.
Прапорщик с наслаждением скручивает цигарку, чиркает спичкой, прикуривает. Из сердечка в двери валит дым от первой затяжки прапорщика.
Под зазнобой начинает дрожать кровать, с полок падают разные предметы. Кровать скользит к двери. Всё трещит.
Со стороны казармы раздаётся сигнал тревоги.
На глазах майора сортир начинает медленно подниматься над землёй, под ним из под земли выползает огромное ржавое тело ракеты.
Из шахты вырывается пламя.
Раздаётся взрыв и ракета, не спеша, покидает лоно шахты и устремляется вверх вместе с сортирами «М» и «Ж» и прапорщиком Ничипоренко.
Ничипоренко появляется из «М», но нога его проваливается в пустоту.
Прапорщик в ужасе ныряет обратно на отхожее место.
Сцена 16. Берег Ангары – утро
Из воды торчит Шаман-Камнень.
Слева от камня яхта. Справа рубка подводной лодки.
Все выходят на берег реки: оба президента, Арина, офицеры ВМФ ЗЯД но уже в современной форме, Гвардин, Рудак, Пионеров, Ежов, Малютин, Машев с Татьяной, Собакин с Неврозовой, Данерун-Гурэ, Ашита-Батыр, Даши.
Позади президентов и группы сопровождающих стоит слон. На его спине в объятиях двух вчерашних девиц сидит довольный негр Федя.
Вода поднялась за ночь. Слева видна подводная лодка. Слышатся команды офицеров, крики матросов. Звучит труба, на флагштоке поднимается звёздно-полосатый флаг.
Справа Фердыщенко выходит на палубу, набирает за бортом воды и замирает при виде процессии. Бросает ведро и исчезает в рубке. Заводит мотор.
Президенты прощаются.
Какбишьего замечает, что Рюрик в прекрасном настроении и подозрительно оглядывается ожидая ещё какого-нибудь асимметричного ответа. Но, вроде, всё спокойно.
Фердыщенко выкладывает на стол два ядерных чемоданчика. Яхта вздрагивает, снимаясь с мели. Один чемоданчик падает и раскрывается. Из него вываливаются носки, трусы, галстуки Рюрика Феодорыча. Фердыщенко не верит своим глазам.
ФЕРДЫЩЕНКО. Матка боска!.
Пытается вскрыть второй чемоданчик. Наконец, с помощью стамески открывает крышку. Там пусто. На дне находит листок бумаги.
ФЕРДЫЩЕНКО (громко читает). «Дорогой друг Угроби, если ты читаешь это письмо, значит ядерная война началась. Твой Какбишьего».
Все кто стоит на берегу слышат его слова и смеются.
Какбишьего на борту подводной лодки, машет рукой все честной компании, оставшейся на берегу.
Доносится мощный непонятно откуда идущий гул.
В небе над лесом возникает взлетающая ракета.
Все со страхом и недоумением оборачиваются и следят за полётом ракеты.
РЮРИК. Это что такое? Кто приказал? Назад!
Какбишьего поворачивается и грозит Рюрику кулаком.
РЮРИК. А я что? Я ничего. Впрочем, пошёл ты к чёрту!
Направляется к дому. Но, проходя мимо слона, останавливается. Слышит какой-то яростный клич у себя над головой.
Негр Федя освободившись из объятий девицы размахивает согнутой под прямым углом палкой.
НЕГР ФЕДЯ (кричит по-французски) Добыча! Эта моя добыча!
Потом вдруг бросает бумеранг в сторону ракеты. Бумеранг со свистом летит, нагоняет ракету и бьёт её посредине туловища.
Ракета делает пируэт и взрывается.
От ракеты отделяется две головных части «Ж» и «М».
Первая со всего маху врезается в яхту и накрывает пахучей волной стоящего с разинутым ртом Фердыщенко.
Вторая планирует и мягко садится на палубу подводной лодки, прямо перед Какбишьего.
Ошеломлённый прапорщик застывает в проёме дверцы со спущенными штанами.
В бьющих в глаза лучах солнца он принимает капитана лодки за своего командира. Вытягивается во фрунт.
ПРАПОРЩИК. Разрешите доложить товарищ майор. Покинул вверенный мне объект по случаю крайней необходимости. А утюг в казарме я не включал. Готов понести заслуженное наказание. Служу Великой державе.
Рюрик и вся процессия медленно идут к дому.
Рудак вырывается из группы сопровождения. Подбегает к Рюрику.
РУДАК. Рюрик Феодорыч, а как же золото. Ясно же, что его вогунны спёрли. Арестовать их надо.
РЮРИК. Вогунна не трожь. Он нам помог.
РУДАК. А оно того стоит?
РЮРИК. Ещё как стоит. (кричит наверх) Федя, ну хватит таиться. Давай его сюда – наш асимметричный ответ.
Перед Рюриком и Рудаком повисает хобот слона, в котором зажат ядерный чемоданчик со звёздно-полосатым флагом на крышке.
РУДАК. А Какбишьего? У него что?
РЮРИК (пожимает плечами). Муляж, что же ещё. С нижним бельём девочек Малютина. Хоть для этого наш генпрокурор сгодился.
Сцена 17. Таинственный грот – утро
Вождь и сын совершают обряд молитвы. Рядом с портретом Ухватова – лик Рюрика на бронетранспортёре у Белого дома. Снизу, из подземелья слышится какой-то шум. Даши спускается. Возвращается со стариком в приличном костюме.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Что сам император Угробин пожаловал-на….
Достаёт из кармана золотую монету с отчеканенным на аверсе его профилем. Кидает под ноги старику.
ДАШИ. Вы не это ищите, товарищ Угробин.
Угробин хватается за сердце и умирает в страшных муках
Конец пьесы