Кровь Святого Сотника. Книга 1. Мост через Оку. Часть 1

Подошел Паша, протянул исписанный с двух сторон бланк ОСАГО. Видно в Бумере другой бумаги не было.

– Смотри, Серый. Вот тут адрес, вот тут сказано, где что лежит. Что ей взять, что тебе получить. Племяшку зовут Машей. Девочку не обижай. Если будет возможность, помоги. При первой же оказии загляни сюда на огонек.

Тут меня улыбнуло. Я его сюда притащил, а он мне уже условия ставит. Правда, с уважением. Как солдат солдату, которые друг другу спину прикрывали.

– Паша, я ведь сюда хожу не тогда, когда мне охота, а тогда, когда меня сюда пускают. Возможно, ты меня тут больше не увидишь. Так и помрешь, с лопухами вместо пипифакса.

– Ну и ладно. Чему быть, того не миновать…

А я вдруг подумал, что надо сделать одно дело. Отобрал у Ашавы плошку, выплеснул воду. Достал из штанов заветную фляжку с коньяком, вылил в эту посудину. Ага, сто грамм есть, на пару глотков хватит.

– Давай, Паш, побратаемся.

Взял свое боевое копье, кольнул острием в ладонь, сжал кулак, выдавливая кровь в деревянную посудину. Пашка молча повторил мои действия. Мы сделали по глотку, обнялись, хлопнули друг друга по плечам. Местные смотрели на это действо в абсолютном молчании…

И я ушел в туман, оставив за собой автомобиль «БМВ» с двумя покойниками, парой стволов в багажнике, и кучей других вещей из 21 века. Еще оставил малознакомого, но уже своего в доску современника, который воевал в Афгане. И Ашаву, которая порывалась сказать мне что-то важное. И трупы нападавших, местами лежавшие в два слоя. И тела зарубленных детей, которым я хотел почитать сказки Пушкина в следующий раз. Да вот не успел. Еще раз приду, заставлю всех забор ставить! Теперь я точно знаю, что приду!

Кстати, я начал думать, что Дверь открывается только в районе Сартаковского моста. А тут меня сдернули по дороге в Ворсму. Интересно, почему? Але, кукловоды, вы только с горшка меня не срывайте.

Глава 9. Дела самурайские

В первый год правления императора Монтоку (850 год от РХ) главный министр и тесть императора Фудзивара Есифуса повелел бывшему командиру охраны наследного принца Цунэсада по имени Томо Коваминэ, обвиненному в государственной измене в эпоху предыдущего императора Нимме (в 842 год от РХ), отправится в неведомую западную страну. Ибо в первый же день своего правления Тэнно увидел во сне пресветлую богиню Аматерасу, прародительницу первого императора Дзимму. И было сказано Монтоку, что ему надлежит найти в далеких западных землях воина, который избран иными богами и который знает клич буси (самураев).

Глава 10. Павлик Морозов в гостях у сказки

День не задался с самого утра. Машка, племянница моя, вчера вечером исцарапала всю морду одному из пацанов, которые «держат» кусок трассы М7 и другие близлежащие дороги рангом пониже. У меня давно не было иллюзий, что в этой стране со времен лихих 90-х что-то изменилось. Ну да, бандюганы стали другие, но никуда не делись. Достаточно вспомнить банду Цапков, продажных судей, которые их покрывали и всякую другую сволочь при больших погонах. Машку вечером я спрятал. У соседа через дом. Он тоже в Афгане служил. И тоже всю местную шушеру не любил.

Братва стала искать Марию активно. Но у меня дома они обломились. Я просто бабахнул в воздух из дробовика пару раз. И сказал, что убью каждого, кто в дом войдет. Пацаны поверили, пошипели в ответку, и сказали, что с утра со мной разберутся.

А я встал пораньше, огляделся, чтоб никто не видел, и поехал на трассу, одному клиенту десяток штыков от АКМ сдать. Я, когда еще заведовал оружейным складом Шумиловской бригады (34-я Шумиловская ордена Жукова Отдельная бригада оперативного назначения войск национальной гвардии Российской Федерации), до фига неучтенки разной попрятал. Там потом еще пожар был, под который много чего списали. В общем, много у меня добра всякого накопилось. Очень много. А клиент этот мне понравился. Ровесник. Без распальцовки. Машке с подругой, которые решили на трассе подработать, по штуке отстегнул без всяких гнилых разговоров. Я девчонок не одобряю, но понимаю, что полы в штабе мыть за 7 тысяч – это тоже не выход. Среди штабных сволочей больше на порядок, чем среди дальнобоев. Но это лирика.

В первый раз клиент взял десяток штыков и пообещал, что их тут не увидят. Где «тут» я не понял. Но ему я поверил. Мы тогда тяпнули по глоточку за тех, кто не с нами. Я ему в глаза посмотрел и понял, что он тоже в мясорубке побывал. Хотя я не знаю, что за война такая, Первая Ливанская (1982 год, крупномасштабная боевая операция Армии Обороны Израиля против палестинцев и сирийской армии).

Спустя несколько дней он еще десяток заказал. А я в хреновом настроении был из-за Машки. Нагрубил ему по началу. Потом все-таки сговорились на трассе пересечься. Вот утром меня и прижали. Подъехала пара козлов на «БМВ», предложили отойти от дороги, стали предъявы кидать, а потом руки распустили. Щеглы сраные. В фитнес-клубе трусами трясти, это не с духами в рукопашной рубиться. Тут я распереживался и прибил обоих. Одному темечко проломил, второму шею свернул. А сверху голос:

– Помощь не нужна?

Увидел я своего клиента и вдруг стало мне хреново. Вроде бы и этого грохнуть надо, чтоб не стукнул. А желания нет и сил нет тоже. А он и говорит, мол, не боись, прорвемся. Короче, загрузили мы «двухсотых» в бумер и поехали в ближайший лесок. Только на дорогу лег густой туман и клиент вдруг напрягся. Остановил машину, представился мне, словно перед боем, и рванул вперед.

И привез меня… в большую задницу. Я такой скотобойни, даже в Афгане не видел, хотя знаю, что остается от кишлаков после налета «Грачей» (штурмовики СУ-24). Дома горят, конница скачет, саблями машет, женщины падают, детей убивают. А Серега вдруг заорал «банзай» и рванул в самую гущу супостатов. Обойму ТТ расстрелял в миг, разряженный пистолет кому-то в морду бросил, аж брызги полетели, подобрал с земли копье и закрутил «мельницу». Сука, не ту картину Верещагин назвал «Апофеоз войны». На миг примстилось, что по кишлаку мчится «Шилка», из всех стволов по дувалам лупит и оставляет за собой серую просеку с красными лепешками. Мне даже показалось, что за ним черная дымка вьется. И так мне захотелось постучать в барабан в этом оркестре, что я подобрал какой-то топор и пошел следом…

Акела (который из «Маугли») правильно сказал: «это была славная битва». Я сидел в красной жиже рядом с Сергеем и слушал, как он мне втирает про параллельный мир. Попутно отмечая, какими глазами смотрит на Серого красивая девчонка, вытирающая ему кровавую кашу с лица. Как другие женщины, замечая, что я смотрю на них, проводят по воздуху руками, будто гладят меня по лицу. С каким почтением кланяются мне мужики, прискакавшие и прибежавшие со всех сторон к концу побоища. Какой ужас отражается в глазах налетчиков, которых мы не добили и которых повязали местные. И я понял, что мое место здесь. Никто меня дома не ждет, никому я там не нужен. О чем и сказал Лонгину. А потом мы побратались и он ушел. Единственное, о чем я его попросил – помочь своей непутевой племяннице.

Глава 11. Про девочку Машу

Вышел я из тумана в полукилометре от того места, где стояла моя «Шкода» и «Жигули» Морозова. Внимательно прочитал кондуит, который Паша накропал на бланке ОСАГО. Понял, что ВАЗ надо бросать либо прятать. Для начала посмотрел, что есть в багажнике. Нашел свои заказанные штыки, десяток солдатских рационов, офицерский кожаный ремень, складные саперные лопатки, кожаные берцы 42 размера, ну и всяко разно другое. Покидал все имущество в свой аппарат. Проехал до ближайшей АЗС километра два. Но на заправку заезжать не стал, чтоб не светиться перед камерами. Перешел на обратную сторону дорогу и стал голосовать. Через 10 минут притормозила около меня какая-то «Газель» и добросила назад, до «Жигулей». На «Жигулях» я опять доехал до заправки, пересел на свою «Шкоду», и поехал по указанному адресу, где пряталась девочка Маша. Нашел я этот дом, поговорил с бухим хозяином. Хорошая маскировка. Вряд ли кто всерьез подумает, что такой «веселый» дядечка может что-то прятать. Тем не менее я его убедил, что являюсь почтальоном от Паши до Маши. Хозяин забрал страховой полис с моими рекомендациями и скрылся в доме. Через пять минут вышла Маша. Без косметики и мини-юбки выглядела она серой мышкой. Поглядел я на нее и моя первоначальная идея поковыряться в Пашином арсенале, а потом уехать отсюда навсегда, растаяла как дым. Она может и проститутка, но местная братва ее найдет и грохнет, рано или поздно. А что перед этим с ней сделают, даже и думать не охота. И почему это в Затуманье я за сирых и убогих вписываюсь, а здесь резоны ищу?

– У тебя права есть, Маша?

– Да.

– Ну тогда забирай все документы, собери вещички на первое время, и поехали со мной.

В правах у нее оказалась доверенность на Пашины «Жигули». Доехали мы до заправки, она пересела в этот раритет и мы направились в Нижний. Предварительно батарейку из мобилы я у нее вытащил, от греха подальше. Направлялись мы на квартиру, собственником которой был я, но в которой жил мой сын. Дмитрий Сергеевич, конечно, адвокат хороший, но по природе жизнерадостный раздолбай. На пивасик себе зарабатывает, подружек привечает, но про внуков для нас с женой не думает. В командировки часто ездит. Вот в такой момент мы и приехали. Как всегда в нашей сталинке был бардак. Куча немытой посуды, куча неглаженного белья, кровати не заправлены, во всех пепельницах окурки.

– Маша, давай приберемся чуток и заселим тебя вот в эту комнату. Тут балкон, телевизор. И место есть в шкафах. Две другие комнаты, спальню и кабинет, мы просто не разгребем.

Навели мы порядок, правда помощи от меня было мало. Откат наступил. В моем возрасте на пятый этаж с двумя остановками поднимаются, а я в рукопашную полез, как салабон ретивый. Болело все, что можно. Что нельзя, тоже болело, даже кожа головы под волосами. Пообещав девушке рассказать обо всем завтра, я поехал домой, к жене. Она у меня женщина боевая, если меня вечером дома не будет, оторвет все, что можно и что нельзя.

Проводив утром супругу на работу, опять поехал к сыну на квартиру. Маша выспалась, приняла душ, запустила какие-то постирушки. Сели мы завтракать и разговаривать. Подноготная ее меня не интересовала. Нужно было узнать, где Паша свои заначки держит и сможет ли она скрыться куда-нибудь. Оказалось, что тайник был в гараже у соседа, откуда я Машу вытащил. А спрятаться ей самой было негде.

Ну вот и что мне с ней делать? Сын приедет, начнет вопросы всякие задавать. Мысли неправильные у него в голове появятся. С другой стороны – Паше обещал. Можно попробовать и ее в Затуманье засунуть. Но неизвестно, когда туда дверь откроется. Есть еще много других «но». Поверит ли, захочет ли, пропустят ли хозяева неведомые, что она там делать будет?

В процессе размышлений родился важный вопрос, если я – ключ к порталу, то смогу ли для другого человека «открыть дверь с той стороны»? В смысле вернуть Пашу или Машу, если и там будет «горячо»? Потом оформилась более глобальная мысль: а не сделать ли за туманом страну «эмигрантов»? А если еще и «проезд» платным сделать! Какие интересные возможности открываются. Впрочем, это все потом. Сейчас надо описать Маше перспективу и оценить, что у Паши в загашнике лежит.

– Значит так, Мария. Попытаемся спрятать тебя у Павла. Место там глухое, никто вас не найдет. Причем, глухое в буквальном смысле слова. Интернет, ТВ, Радио Рандеву и прочий электромагнитный хлам недоступны в принципе. Зато чистый воздух, пить можно прямо из реки, земляника в лесу с кулак размером и люди хорошие. Язык, правда, архаичный.

– К староверам, что ли?

– Бери дальше. К язычникам. А вот есть у меня к тебе важный вопрос, Мария. Ты по жизни кто?

– Издеваешься что ли? Видел же меня у дороги.

– Это все внешние обстоятельства. Мне в армии доводилось в людей стрелять, но я же не говорю, что я киллер. А по диплому я инженер-механик.

– Педагогический колледж, курсы визажистов. А для души люблю розы выращивать.

Ух ты, а девочка-то сущий клад! И письменность у предков создаст, и красоту Ашаве сотоварищи нарисует в нужный момент, и уникальный экспортный товар создаст. К тому же, где розы, там и огурцы с картошкой.

– Это очень хорошо. Обещаю, что работать будешь по специальности и для души. А теперь давай подумаем, как посмотреть на захоронки твоего дяди.

И поехали мы с Машей на ее прежний адрес.

Глава 12. Погреб Аладина

Как мы добирались с девушкой до деревни, шифруясь от камер, гаишников и любопытных аборигенов – это отдельная история, длительная и малоинтересная. Т.е. я уже понимал, что светиться нам нигде не надо. И так пара «двухсотых» в этом мире уже есть. Возможно, их уже ищут. Если не пацаны, так полиция. А в полиции не все водку лопают

До деревни доехали уже в темноте. Машину оставили за околицей, чтоб соседи не подглядывали, кого тут черти носят. Маша, сторожась, ушла к дядечке, у которого два предпоследних дня пряталась. Потом также по-тихому вернулась. Не включая габариты, мы вползли во двор в заранее открытые ворота. Заглушились, закрылись, прошли в дом.

Перегаром от хозяина несло за версту, но глаза у него были абсолютно трезвые.

– Вован, – представился хозяин.

– Сергей.

– Значит, ты Паше друг, как Машка говорит. Ну, пойдем, посмотрим.

И пошли мы в гараж. В гараже спустились в подвал. В углу подвала раскопали люк. А под люком была пещера Аладина.

В большом бетонном погребе лежали ОЗК, противогазы, саперные лопатки, кирзачи. Но главное, там было оружие. Знакомые мне штык-ножи для АКМ. Два ящика древних гранат РГ-42, которые на консервные банки похожи. Упаковка универсальных взрывателей для гранат. Цинки с патронами для Калаша, цинки с патронами для ТТ. Сами ТТ в заводском ящике с маркировкой 1952 года выпуска, правда пистолей оставалось всего 6 штук. Несколько штук ППШ. (Интересно будет выяснить, откуда взяли свои игрушки наши «двухсотые»). А еще была «вундерваффе» в виде б/у пулемета РПК.

Я так понимаю, что весь этот арсенал образовался естественным путем. Патроны накопились после ряда полковых и ротных походов на стрельбище. Я сам, будучи сержантом на Курсах Молодого Бойца (КМБ), достреливал после своих салажат по две-три сотни патронов, остающихся после «трех пробных, десяти зачетных». Патрончики ТТ и все, что под них заточено – это плоды «хомячества» старшин и прапоров, которые остались в 80-е годы прошлого века после передачи в Африку миллиона ППШ «для поддержания штанов» у всяких национально-освободительных движений. Гранаты, похоже, еще раньше списали. А вот пулемет видно был потерян во время учений. Утопили или еще как прохлопали. Получили чиздюлей, списали, а потом видно нашли. Но приходовать не стали. Вообще-то, для Затуманья арсенал вполне солидный. Только как все это переправить?

– Володя, я сейчас возьму кое-что, а ты остатки придержи недельку. Не в напряг будет?

– Да нет. Давно лежит. И еще полежать сможет.

– Ну и хорошо. Я что-нибудь должен?

– Я Пашке должен. Твой интерес тут не канает.

Да. Видно Паша умеет не только злодеев резать. Но меня чужие истории не интересуют. Грузится надо. Взял я один ТТ, один автомат, один цинк с пульками. Уложил все в багажник, завалил все саперными лопатками. И уехали мы с девушкой к сыну до хаты. Окольными путями, минуя посты «продавцов полосатых палочек».

Глава 13. Младший Брат Аль-Адб

Со всей этой суетой я забыл про нарядный кинжал с камушками, который принес из последней экскурсии. Когда выдалось свободное время, я внимательно рассмотрел клинок. Сталь немного пружинила, на лезвии явно проглядывали волнистые линии. Возле рукояти, при определенном наклоне к источнику света, проявлялись какие-то арабские письмена. Они были нанесены каким-то непонятным способом, словно всплывали из глубины металла. Весьма похоже на водяные знаки у крупных денежных купюр. Не знал, что в старину были такие технологии. Впрочем, что нам известно про утраченные знания? Вон Кутубова железная колонна, которая в Дели стоит, даже не поржавела за 1600 лет своего существования…

Я на слух любую речь понимаю, но с письменностью у меня проблемы. Пришлось лезть в интернет и искать перевод. Получилось что-то вроде «Нет героя, кроме Али. Нет меча, кроме Зульфикара. Аль-Адб мой старший брат». Интересно, кто такой Аль-Адб?

Дальше нашел информацию о том, что правоверные считают Зульфикар сакральным оружием, наделенным многими божественными свойствами. И надпись эта часто встречается у мусульман на клинковом оружии. Следовательно, хозяин кинжала исповедовал ислам. Либо это боевой трофей, либо оружие куплено у правоверных. В любом случае это VII век, т.к. ислам возник в 610 году н.э. Может, и VIII. Или еще позже. По крайней мере, есть некая точка отсчета, к которой я могу привязать Затуманье. А пока надо искать, кому сдать такую интересную вещь. Вопрос сложный. Из-за камушков на рукояти и ножнах. Сдается мне, что это отнюдь не стекляшки. Поэтому можно получить по башке, если сунуться к непроверенным людям.

А ведь есть у меня проверенный человечек! Никакого отношения к ювелирке он не имеет. Просто друг детства, обрусевший татарин из семьи кадровых военных. Мы в одном подъезде долго жили, потом он в военное училище поступил и уехал, потом служил в УгРо, потом в оперативной таможне. После дембеля вернулся и мы опять встречаться стали. Я помог ему устроиться к себе в отдел режима. А потом и в ВОХР. Правда, начальником стрелковой команды он стал без моей помощи.

Раньше, я у него даже свидетелем был на свадьбе. Русский на татарской свадьбе! Факт не уникальный для СССР, но достаточно редкий. Так вот на той свадьбе я познакомился с человеком, который прилетел на торжество из Египта. Мы больше не встречались, никогда не переписывались. Просто я запомнил, что у друга есть состоятельный родственник в Египте. Вот здесь-то и попробую грамотно подъехать.

На следующий день, оставив Машу в одиночестве, чему она была рада, я поехал к другу. После всяких обязательных разговоров «за жизнь» я развернул полотенце, в которое вчера закутал клинок вместе с ножнами и сказал:

– Артур, смотри чего у меня есть.

– Ух ты, какая штука!

Друган вытащил клинок, полюбовался переливами на стали, провел лезвием по чайной ложке, которой кофе помешивал. Вот что значит мужик, на камушки даже не посмотрел!

– Чего хочешь-то?

– Продать хочу, – сказал я. – Тихо продать. У вас вроде родня живет за границей?

– Есть такие. Только опасно. Клинок видно древний, да и камни дорогие. Через таможню не протащить, я тебе как бывший опер говорю.

– А это не моего ума дело. Экспертов пусть сюда тащат, и ювелиров, и историков. Здесь и расплатимся. И пусть сами думают, как домой довезти. В итоге, можно скидку сделать.

– Да ты хоть представляешь, сколько это стоит?

– Догадываюсь, что цифра будет с шестью нолями. И не в рублях. Почему и не хочу связываться с государством. Заныкают вещь и ничего потом не добьешься. А для того, чтобы родственники нас, подчеркиваю НАС, не кинули, можешь сказать, что еще будут интересные вещи.

– Ты что, клад нашел?

– Как бы тебе сказать, Арт, чтоб не соврать. Данный предмет обнаружен вне пределов Российской Федерации и попал сюда мистическим образом.

С этими словами я легонько хлопнул лезвием по чайной ложке. Дзинь!

– Да, – сказал друг, глядя на разрубленные ложку, дубовую разделочную доску и псевдокаменную столешницу. – Доску я куплю, столешницу заклею, а вот другой такой ложки не найти. Ее моей бабушке еще до революции подарили.

И ведь не было никаких сопутствующих визуальных или акустических эффектов! Гром не гремел, молнии не сверкали.

Глава 14. Эмигрант №2

Оставив Артура осмысливать ситуацию, я поехал домой. Честно говоря, я и сам был в непонятках. Если некие события, происходящие со мной, сопровождаются громом и молнией, то можно предположить, что мне содействует кое-кто из пантеона славянских богов. С чего бы это, если я крещеный? С другой стороны, Архиепископ Бакинский и Азербайджанский Александр как-то сказал мне: «Все мы русские – православные атеисты». (Удостоился я такой встречи, когда представители Горьковского автозавода пытались открыть автосборочный завод в Баку). И уж совсем непонятно, почему исламский клинок у меня в руках «работает», а у моего правоверного друга получается только карандаши точить, фигурально выражаясь?

… Коленки у меня заболели. Артрит, понимаешь, на старости лет появился. Видать к дождю. Опа! Может, дождик, а может и гроза с громом и молнией! А может и река парить начнет, если над водной гладью воздух сильно остынет. Туман!

Я полетел за Машей. Дверь открыл Дима, вернувшийся из командировки. Поскольку он был местами побрит и даже в джинсах, а не в старых трениках, то я понял, что присутствие в доме посторонней девушки им обнаружено. Мария тоже была «при параде» и даже с дневным макияжем.

– Маша, мы уезжаем. Собирай все, что закупила.

Пробежала она вчера по магазинам и затарилась косметикой, семенами, азбукой, арифметикой. тетрадками и ручками. Хоть и не поняла зачем, но сделала, как я просил.

– Куда? – возопило сынище, очевидно имевшее виды на продолжение знакомства с Машей.

– В неизведанную даль. Не мешайся.

И мы уехали. Инстинктивно, я стал рулить в сторону своей работы, где нас и накрыл туман, пришедший с Оки.

Я стал притормаживать. Когда впереди немного развиднелось и стало видно солнце, я сказал: «Ну вот мы и приехали. В то самое место, где тебя никто не обидит. Как я обещал». Туман разошелся окончательно и я остановился, едва не уткнувшись бампером прямо в Пашкины колени.

Вылез я из «Шкоды» и мы с Пашкой обнялись по-братски. Потом я огляделся. Погода была чудесная. Наконец-то я понял, что стоим мы на Дятловых горах. Прекрасно было видно Стрелку (место слияния Волги и Оки) и лодки рыбаков на глади обоих рек. Слева была сплошная ограда из заостренных дубовых стволов, вкопанных вертикально. Справа большая вытоптанная площадка, на которой шумел торг. Правда, сейчас там было тихо. Потому что все пялились на нас. Точнее, на Марию, которая выбралась из машины и с таким же удивлением рассматривала окруживших ее людей.

Только сейчас я понял, насколько инородно я выглядел сам, когда впервые вышел в Затуманье. Но я хотя бы не отсвечивал яркими красками, потому что в камуфляже был. Пашка и сейчас в таком рассекает, только не с сером, а зеленом. А дева наша явила себя местным в голубых джинсах, белых кроссовках, желтой футболке с принтом черной пантеры и алой ветровке. Плюс ко всему макияж, сделавший голубые глаза просто огромными и распущенные волосы до лопаток цвета золотистый блонд. М-да, песец пришел к местным котятам. Как бы из-за Маши тут война не началась. Местные мужики вытаращились все, пара горбоносых в чалмах слюни пускает, а редкие женщины имеют вид весьма недовольный.

– Паша, я тебе подарки привез, – тихонько сказал я.

Пашка, с удовольствием наблюдавший за сценой местного обалдевания от явления племянницы, что-то громко крикнул.

– Разбежались все по делам, бездельники, – сработал мой переводчик.

Народ зашевелился, стал расходиться, поминутно на нас оглядываясь. Правда, некоторые мне кланялись, прижимая руку к сердцу. Пришлось отвечать коротким кивком. Павел повел нас за ограду к своему жилищу. Была это полуземлянка с деревянной надстройкой вместо второго этажа. Таких строений увидел я внутри ограды еще десятка полтора. К великому моему удивлению внутри жилища встретила нас Ашава. Она с достоинством поклонилась Павлу:

– Доброго дня, брат.

Такой же поклон был обращен и в мою сторону:

– Мы рады тебе, Долгин.

На Марию она внимательно смотрела несколько секунд, а потом уважительно произнесла:

– Родаки моих братьев – мои родаки. Пойдем со мной, сестра. Нашим мужчинам надо говорить.

И Маша, находящаяся в состоянии некоего обалдевания, была уведена на другую половину дома. Павел же начал без всяких предисловий, коротко, по-военному:

– Сейчас примерно 850 год от РХ. Киевской Руси еще нет, варяги еще не призваны. У местных родо-племенной строй. Тебя здесь почитают, как посланца богов. Только они никак не разберутся, кто тебя прислал. То ли Бог Солнца, то ли Бог Грома. И зачем тебя прислали, они тоже не поймут.