– Какое там мирно, ты мне вон что сделал, – вновь подал голос владелец уже наливающегося под глазом фингала.
Было ясно, что разговор неизбежно идёт к своему логическому завершению, и я взмолился всем богам, которых знал, чтобы Витька побыстрее дал сигнал к отступлению.
И, словно вняв моей просьбе, сзади донёсся крик Витьки: «Давай!», – после чего я, развернувшись, устремился к забору. Возле него сидел Витька, выставив прижатые в локтях руки перед собой, создавая некое подобие ступеньки. Как только я одной ногой коснулся выставленных ладоней, Витька резко поднял их вверх, перекинув меня через забор. Пока Кабан с прихвостнями изумлённо наблюдали за этим гениальным побегом, я помог Витьке перелезть, после чего мы побежали к мосту.
Мост
Мост, к которому мы направлялись, был одним из самый старинных в городе. Построили его ещё до того, как проложили железную дорогу и построили дома возле него. Говорят, что железную дорогу подстраивали под мост. Всё для того, чтобы не разрушать достояние общественности.
Мост был расположен в очень живописном месте. Представьте: вы стоите на мосту, по правую руку от вас Северный район с его гигантской сетью из многоэтажных домов, по левую – Луговой, с низкими, двухэтажными домиками, с грядками, клумбами. Сзади, насколько хватает взгляда, простирается железная дорога, уходящая в горизонт. Спереди, немного поодаль от моста, можно увидеть тоннель, в котором берёт своё начало железнодорожный путь, а за ним небольшой песчаный берег, кое-где заросший невысокой травой, и река, которая проходит через весь город. Здесь находится её исток, вот почему все от мала до велика собираются здесь в жаркие, знойные дни. Дойдя до середины моста, я остановился, направив свой взор на пылающее солнце, неподвижно стоящее над линией горизонта и окрашивающее реку в оранжевые оттенки. Песок и без того золотой под лучами светила блестел так, что больно было смотреть. Я неторопливо вновь двинулся вслед за Витькой. С каждым шагом всё меньше чувствовалась усталость, накопившаяся во время погони. Хотя, вернее будет сказать, переставал чувствовать тело. Ноги сами вели меня вперёд. Зрение начинало затуманиваться. Голос Витьки, пытающегося что-то мне сказать, слышался всё тише, тише, тише… Я чувствовал, как солнечные лучи бьют мне в глаза. И, сделав ещё пару шагов, упал. Я не почувствовал ничего. Возможно, слишком много испытал за сегодня…
Утро?
Через окна, незакрытые шторами, беспрепятственно проникали солнечные лучи, конечной точкой которых являлось моё сонное лицо. Птицы только начинали распеваться, и потому лишь изредка можно было услышать их трели. В чуть приоткрытое окно задувал тёплый утренний ветерок, приносящий с собой букет весенних запахов, приправленный нотками приближающегося лета.
Я резко вскочил на кровати, весь в холодном поту. Лоб покрыт испариной. Я несколько секунд обвожу комнату взглядом, пытаясь понять, где нахожусь. Медленно встав и подойдя к окну, я обнаруживаю за ним наш двор, который с радостью приветствует это тёплое майское утро. С кухни доносились родительские голоса и позвякивание посуды. На календаре красными буквами было написано: «Воскресенье».
«Это был сон? Уж слишком он показался реальным». Ещё немного постояв в задумчивости, я решил одеться и выйти на кухню. Шёл я туда с мыслью, что при возможности на дачу всё-таки стоит съездить.