Czytaj książkę: «Имбанутый. Том 4»
Глава 1. Бульбуляция начинается
Бе-е-е-е-е!
Ко-о-о-о-ол он ми-и-и-и! Ко-о-о-о-ол он ми-и-и-и! Ко-о-о-о-ол он ми-и-и-и!
Пожалуйста, вырубите кто-нибудь эту дрянь.
– Да ты охерел?!
– Твою ж. Кто это говорит?!
– Твоя шиза, долбоеб! Очнись!
Ну я и очнулся.
Шевелиться не могу, вижу белый потолок.
По барабанным перепонкам бьет противное «пи-пи-пи-пи».
– Доктор! Доктор! Где вы? Что-то происходит! – послышался до боли знакомый голос.
Где-то я этот голос уже слышал. Та-а-ак. Мам, это ты?
Топот ног. Взволнованные лица перед глазами в синих шапочках и медицинских масках.
Упс. Похоже я начинаю понимать, что происходит… Ну, не скажу, что я удивлен. Примерно этого и ждал.
– Похоже он выходит из комы!
– Доктор… ох, божечки… сына…
– Подключайте бульбулятор!
Э-э-э, что подключайте? Я, похоже, ослышался.
Смог приоткрыть глаза пошире. Моя прекрасная мама. Я забыл, как она выглядит. В свои тридцать семь она всё так же сногсшибательна. Пышные кудрявые волосы, фигура песочных часов… Молодой медбрат посматривает больше на нее, чем на выходящего из комы меня.
– Вколите три кубика похунина!
Так, а вот это странно. Не может же мне показаться второй раз. И почему кубика, а не кружочка? Вколите кружочки, суки!
– Суйте катетер!
Мама спустила с доктора штаны и сунула ему в жопень стеклянную бутылку Балтики нулевочки, мужик взвыл:
– Кооооооо-о-о-о-л оо-о-о-он ми-и-и-и-и!!!
***
Я охуел ровно тогда, когда проснулся. Хотя сразу же расслабился. Последнее время сны все трэшовее и трэшовее. И реалистичнее! До сих пор в ушах противный «чмок» от маминых извращений с докторским клапаном.
– Трайл, ты чего? Плохой сон? – спросила лежащая рядом Кая.
Зеленокожая девушка с пузиком обнимала меня, закинув ножку на живот. Эх, у меня должен был быть секс, но организм высшего вампира решил вздремнуть в момент, когда орчиха соблазнительного стояла передо мной и гладила себя, потягивая за завязочки стринг. Я погрузился в обморочный анабиоз ровно тогда, когда эти стринги соблазнительно сползли по пышным бедрам…
– Ага, – зевнул я чисто по привычке. – Мама приснилась.
– Мама? Это здорово… я свою маму не знала. Она когда-то изнасиловала моего папу в людской деревне. Мама даже не заметила, что беременная. Я появилась на свет, когда она… ну… делала свои дела…
Я уставился на Каю ошалевшими глазами. Бордулово вымя, я когда-нибудь перестану удивляться таким вещам?
– Пойду пройдусь, – улыбнулся я, аккуратно стаскивая с себя ножку, не забыв рукой провести между аппетитными полупопиями.
Кая однозначно закусила нижнюю губу. Я почувствовал, как ее тело содрогнулось от возбуждения. Темный эльф-вампир ее еще не брал и, судя по моему набухшему члену, это скоро изменится. Но пока я решил оглядеть наше временное убежище.
Давно наступила ночь, но мне это не мешало. Я идеально все видел. Сорок три эльфа расположились под кронами деревьев, спали, не издавая звуков. Семеро караульных стояли на ветках деревьев, высматривая со всех сторон возможных врагов.
Хоть мы и отошли от Гашарта довольно далеко, даже отсюда были слышны орочьи оры и звуки разрухи, творящиеся в городе. Эльфийская цитадель пала. Половина купола обрушилась, погребая под себя дома и не успевших сбежать эльфов – благо, таких оставалось немного. Интересно, что стало с порочным домом? Преступников тоже эвакуировали? Или оставили погибать под камнем и топорами зеленых монстров. А успели ли Астария с Дриайей сбежать? Где они сейчас и что делают? Обе меня теперь не очень любили и могут не отстать. Да и хочется понять, что такого узнала Дриайя о светоче.
Выиграет тот, кто первым найдет Наследника Эльфридов. Так было написано на кнуте. Интересно, где император длинноухих сейчас? У светлых эльфов? Может, сидит где-нибудь на ветке Великого Древа. И что я выиграю, когда найду его? Пропуск на Землю? Тридцать шлюх? Бабосиков? Вообще не представляю, что все это значит. Почему я вообще должен его искать? Проще забить и идти своей дорогой.
Я принюхался. Дымом запахло сильнее. Зарево на небесах говорило о том, что цитадель пылает адским пламенем. По тому, что я успел сообразить, орки нахлынули словно волна смерти, сметая на своем пути все живое и мертвое. Отвоевать обратно Гашарт будет непросто. Но самое худшее – земли светлых и темных эльфов теперь открыты.
– Кто здесь? – послышался голос караульного.
– Вестник Ашхаи, – хмыкнул я.
Ага, теперь меня называют так.
– Да укроет тебя ее тень, – уважительно отозвался эльф. – Все тихо, вестник, преследования нет.
– Замечательно. Ты там не расслабляй… ничего.
Какой молодец, смог меня заметить. А ведь став вампиром я двигаюсь практически бесшумно и почему-то сливаюсь с тенями. Мое становление продолжалось и порой я сам не замечал, как быстро превращаюсь в ночного хищника. Походка тише, повадки иные – я неосознанно старался передвигаться там, где темнее и поглядывал на шеи эльфов, облизываясь и скаля страшные рожи.
Я тень, блятии, я смерть, у-у-у-у, вампир, у-у-у-у, Алукард! Хотя нет. Может я и стал высшим, но по сути нихера не умею. Это как получить директорское кресло на крупном предприятии, потому что ты папенькин сынок. Эх, где тут курсы высших вампиров? Учите меня полностью.
Тело отдалось болью.
– Бордулова простата, как же меня колбасит.
После того, как я отдал почти половину своей силы эльфу, моей мечтой стала только кровь. Терпимо, конечно, но сродни знатному алкоголизму сантехника дяди Вани. Правда находится он среди бомжей, а предпочитает исключительно Шато д’икем 1811.
Если раньше мой кувшин рос от переселений, то сейчас от поглощения качественной крови. Вот только обычные эльфы-клятвопреступники меня не прельщали. Кроме одной конкретной… эльфийки.
На Катарсию я стал смотреть совершенно по-другому. Она для меня стала настоящим предметом вожделения. По всем пунктам. Я хотел насадить эту деву себе на… клыки! И глотать… вливать… вкушать! М-м-м-м…
Я тихо подошел к спящей под деревом девушке, сглотнул подступившую слюну. Аристократка не страдала комплексами, крепко обнявшись с кустиком. Неожиданно для меня, она простонала во сне так, словно ее кто-то шлепнул по попке во время секса. Я сжал кулаки. Главное не наброситься и не вцепиться в нее, срывая одежду.
Ее кровь… вижу, как она течет. Я протянул руку, дотрагиваясь до пышных губ, провел пальцем, специально проталкивая его внутрь, почувствовал влагу, белоснежные зубки…
Катя открыла глаза. Я немного впал в ступор, от осознания какую хуйню вытворяю. Тяжело представить себя на ее месте. Спишь такой, просыпаешься, а какое-то красноглазое уёжище сует что-то тебе в рот.
Порочная Катарсия не испугалась. Она ухватила мой палец губами, медленно всосала его глубже. А потом обратно. Когда она отстранилась, тонкая паутинка слюны тянулась с ее ротика, а мой член встал штыком, грозясь разорвать штаны.
Наброситься не дали какие-то олени.
– Вестник! – окликнул меня радостный голос.
Гильярон, прозванный Гилом, с самого Гашарта не давал мне покоя. Огненный эльф раньше был сынком майра. Его вспыльчивый характер до добра не довел. Парень проиграл какой-то спор, где на кону была клятва светочу. Разумеется, эльфа поимели – он стал клятвопреступником, а родители от него отреклись.
Я огорченно осмотрел свой влажный палец:
– Гил?
– Что вестник? – замер жгучий брюнет со смазливым лицом Леголаса.
На вид ему лет пятьдесят, а по факту он не старше Дриайи. За три года в азурах он очень быстро постарел.
– Ты чего не спишь?
– Не могу успокоиться, вестник. Ты даже не представляешь, что сделал для меня. Я готов поклясться тебе, что буду верным до конца… Вот. Решил сказать тебе об этом. Примешь ли ты мою клятву?
А вот и яркий пример, что не только орки тупые идиоты. Парень только недавно был клятвопреступником и готов снова наступить на ту же лопату.
Что ж. Настало время! Время учить молодежь мудрости эльфийской.
– Ты это…
– Да, вестник?
– …долбоёб?
Катарсия хрюкнула.
– Прости, вестник, кто? – заморгал эльф.
Нет, серьезно, за облом с сексом должно быть наказание.
– На колени, непосвящённый! Ашхая смотрит!!!
Я заорал так, что эльфы в лагере зашевелились. Кто-то повскакивал с лежанок, озираясь по сторонам и выискивая злых орков.
У меня стала закипать кровь.
Эльф недоуменно захлопал глазами, видимо пожалев уже, что решил ко мне подойти, подмазаться.
Ко мне подбежал старец, на лице которого буквально за день уменьшилось количество морщин. Еще месяц, и он будет выглядеть на свой возраст, а не как сморщенный трюфель.
– Что произошло? Гильярон, вестник?
Кая, лежащая в отдалении, выглядела спокойной. Она уже привыкла к моим выкрикам. Аша, цокая копытами по торчащим корням и жуя соломинку во рту, подошла ближе.
– О. Вождь. Сейчас скажет, – лениво пояснила она.
– Скажет? – насторожился Гил.
– Тихо!!! – заорал я.
Я положил ладонь на плечо новоиспеченному эльфийскому магу. Вдавил так, что тот свалился на колени.
– Отныне и навеки, ты, юный Гил, отрекаешься от предрассудков и становишься Зеленой Анакондой, – уже тише сказал я.
– К… кем, в… вестник?
Я повысил голос:
– Членом Новой Орды и клана Зеленых Анаконд. Первый в отряде Серых Ужиков! И вот вам новые заветы. Первое! Забудьте, что такое клятва! Никто больше не будет клясться! Такова воля того, кто возродит вам магию! Такова воля Ашхаи! Второе. Отныне все расы от думающих жуков-навозников, до орков с мозгами жуков-навозников будут вам братьями! Равными вам! Тот, кто с этим не согласен – пиздуйте отсюда прямо сейчас! Возвращать вам магию я не буду! Я говорил это оркам, а теперь говорю вам! В жопу вашу честь, в жопу ваши правила! Отныне вы научитесь поступать по понятиям!
Тишина. Только очумевшие мордашки эльфийских мужей и благородных дам. Многие из них – бывшие аристократы, не привыкшие к такому обращению.
Аша лениво похлопала в ладоши. Я оглядел присутствующих. М-да, не тот результат, которого я ожидал.
Эльфы, в отличие от орков – другие. Они не бесновались, не орали «Вааагхк!». Мои словам они приняли с задумчивостью, но не более. Многие в прострации переваривали в голове что-то свое, глядя в никуда. То ли «о да, наконец-то мне открыли глаза», то ли «Ашхаю за пухлые булочки, с кем я связался». А может даже «надо подлизаться, получить магию и свалить от разошедшегося вампанутого».
Только вот не все так просто. Есть у меня один сюрприз для непредсказуемых выходок.
Те, кто восстановил свой шаакле за счет меня… станут иными. В каждого из азуров я запущу микрочастичку своей души. Я не смогу отнять у них магию или контролировать удаленно, но… длинные ушки будут слушать для меня. Навсегда. И об этом я никому, разумеется, не скажу.
Я оглядел эльфов. Все проснулись. Даже дети – их немного, трое, но все же есть.
– Скоро в путь! Хватит тянуть со знакомством! Подходи по одному, и я решу, кто следующим будет пожалован в маги!
***
Сорок три эльфа поочередно подходили, знакомились. У кого-то горели глаза в энтузиазме и фанатичности, но таких было не очень много, кто-то был скромнее и держался гордо, несколько вообще выражали откровенное недоверие. Этих двух я взял на заметку. Больно уж мне не понравились излучаемые ими негативные эмоции. Меня они спасителем не считали. Наоборот, я для них какой-то черт-искуситель. Кстати, очень интересное совпадение с Бомом и Гымом – эти тоже братья. Чуть более сероватые и высокие – под два с половиной метра. Фенармон и Эрнамон, прозванные мной «пидарасы с тяжелыми именами», сухо представились, посверкали на меня глазами и отошли в сторону, перешептываясь так, что даже я не слышал.
– Первый на восстановление своего шаакле, – скосил я на пидорасов глаза. – Фен – ты.
Эльф резко вскочил на ноги.
– Почему я? – сжав зубы спросил он и добавил: – Вестник?
– Не нравится?
– Нет… – замялся он. – Просто не понимаю, чем ты выделил меня среди остальных.
– Ты милый, – оскалил я зубы. – Как и твой брат. Так, следующий.
Эльф что-то хотел еще сказать, но брателло потянул его за рукав, усаживая рядом с собой.
Этих крыс нужно взять под контроль в первую очередь. Послушаю, о чем они там шушукаются.
Следующим подошел… мальчик? Э-э-э, или девочка? Лет, пяти-шести блондинистое существо с личиком сошедшего с небес ангелочка. Кожа у него была светлей, чем у соплеменников.
– Привет? – сел я на корточки. – Ты чего не спишь?
Девушка позади пацана молчала, от нее веяло доверием и теплом.
– Прости, Вестник. Я решила, что ты хочешь узнать каждого из нас.
Парнишка мялся на месте, а когда я положил ему на голову ладонь, то уловил страх и нежелание этот страх мне показывать. Шаакле у него был размеров с пипиську божьей коровки.
– Дети тоже могут быть клятвопреступниками? – удивленно посмотрел я на его мать. Стройна, миловидная, как и все эльфийки, но среди них не выделяется.
Некоторые эльфы стали переглядываться. По их мнению я должен знать такие вещи.
– А, э, да, вестник. Ты же знаешь, мы поэтому не выпускаем их из обиталищ. Их слишком легко обмануть. Моего Тодордана заставил поклясться гость, которому мы доверяли всем сердцем. Я… мой суженный… убил предателя, но погиб сам и…
Глаза эльфийки стали слезиться, поэтому я перевел взгляд на малыша.
– Сколько будет два плюс два?
Парень посмотрел на мать, та ответила за него:
– Мы не учили его арифметике, вестник. Я займусь этим сей же миг, если это так важно…
– Не надо. Короче, малой, хочешь конфетку?
Эльфийка отстранила свое чадо от меня, как ошарашенная.
– Да я не это имел в виду! – вылупил я глаза на шокированную мать.
Я перевел недоуменный взгляд на Катю. Улыбается себе, довольная.
– Нельзя чужим детям ничего предлагать. Запрет. Запомни, Трайл.
– Что? Почему? Я не педобир!
– Кто? А, ну неважно. Эльфийских детей могут кормить только их родители. Нельзя нарушать. Это означает, что ты хочешь его забрать себе. Отнять.
Я оглядел эльфов. Смотрят на меня, как на самого большого злодея на свете. В их глазах недоумение, почему мне, эльфу, объясняет такие вещи другой эльф.
Тэк-с, я, по старой традиции, не планировал болтать о своей силе. По крайней мере, пока не проведу полную мозговую разведку. Как оказалось, не безосновательно – братья педерасты очень смахивают на крыс, сбегущих с моей тайной при первой же возможности.
На мое удивление, ситуацию решила спасти Аша:
– Он. Это. Память потерял. Бом-бом. Дум-дум.
Я обратил внимание, как молодой старец, считающийся у азуров негласным лидером, стоял поодаль и внимательно присматривался ко мне, не спеша вмешиваться в бучу. Очень радовало то, что Реордана тут никто не знал.
– Так и есть, – подтвердил я. – В одно мгновение я перестал помнить себя. Лишь волю Ашхаи… о, кстати… Ашхаю мы зовем по-другому. Она явила мне свой истинный лик и имя…
– О. Можно я? – спросила Аша.
– Что ты?
– Ну.
– Ну?
– Хочу сказать.
– Скажи.
– Сознатика.
– Громче.
– Ну… Сознатика? – ровно также тихо сказала Аша, под недоумевающие взгляды эльфов. Дискуссия торчков их сильно вводила в ступор. Ничего, пусть привыкают, если хотят вернуть себе магию. И не такое стерпят.
– Это тихо.
– Не.
– Ты хотела сказать, так говори. Чтобы все слышали.
– Я стесняюсь, – совершенно равнодушно заявила Аша.
– Не ври. Ты голой ходишь. У тебя задницу видят все, кому не лень.
– Там хвост.
– Ты им часто машешь. Думаешь не видно?
Глаза Кентавряши стали более заинтересованными.
– А видно?
– Ага.
– Правда?
– Я тебе гарантирую. Зуб даю. Видно все.
– А ты смотришь?
Вот тут я в ступор впал. Но как-то надо оправдаться.
– Э-э-э, пару раз заглядывал.
Тут уж эльфы начали шептаться. Похоже, мой диалог с кентавром о нудизме на грани фола, в какой-то степени, их заинтересовал. Я заметил, как многие стали пялиться на задницу кентаврийки. Во-о-о-т, я уже вношу свою мудрость в коллектив…
– А ты не смотри.
– Я не могу! – искренне возмутился я. – Ты часто скачешь впереди меня и машешь хвостом!
– Я не машу.
– Мы ходим по кругу.
Кентавряша сделала круг на месте.
– Вот так?
Тут уже я начал впадать в осадок:
– Ты сейчас серьезно?
– Не.
Тишина.
Кентавряша развернулась ко мне задом, подняла хвост.
– Твою Сознатику, Аша!!! – заорал я, отступая назад.
Еле сдерживающая смех Катя, решила вставить свои пять копеек:
– Аша, а тебе кто больше нравится, кони или люди? Хотя можно взять и эльфа – они могут размножаться друг с другом. То есть, если брать плоть, то ты половинка и того, и другого. Правильно же? Да? Получается, что тот, кто более привлекателен для тебя, тем ты и являешься. Так ты лошадь? Или человек? Но спаривание лошади с человеком никогда не даст приплода, получается, что вы получились на свет путем магических изысканий. Как мои Драник и Усик.
– Не.
– Что не? Не? Или Не?
– Нас родили звезды.
– Да что ты?
– Ну-у…
Эльфы перестали шептаться и задумались еще глубже. Похоже они даже забыли о том, что их Вестник – петобир. Ах-ха-ха, ПЕТОбир, блять.
В общем, вот мы и познакомились с эльфийским коллективом. Точнее, я решил перенести знакомство на потом. Сейчас были дела поважнее.
***
Этой ночью я не спал. Эльфом оставалась пара часов на отдых. А после того, как меня обвинили в насильственных наклонностях маленьких эльфят, они вообще стали возводить шалаши, размером с неплохую юрту. Из кустов и веток. Да так резво, что любой градостроитель позавидует.
Ну ладно, вряд ли из-за меня, скорее всего, потому что стало холодать. По словам Катарсии, кто-то использовал сильное заклинание второго круга обители бледной зимы. И судя по падающему снежку, она оказалась правой.
Я спать не планировал, поэтому просто сидел на ветке и осматривал своих новых приспешников. Мои думы о том, что скоро нужно встретиться с Эридрасом и где сейчас Астария, Дриайа и Эхзолл прервались чем-то очень… и очень… и очень… подозрительным.
Шлеп… Шлеп… Шлеп…
Твою мать, я знаю эти звуки.
Спрыгнув с дерева, я подошел к одному из шалашей, оглянулся. О, а вот и Блюм тоже шкерится подслушать. Моя школа.
– Дружище, тут что-то происходит, – еле слышно прошептал я и раздвинув веточки шалаша, вылупил любопытный глаз…
Еби меня бордуловым тентаклем!
Катя!!!
Мяугкхк!!!
Глава 2. Первая четвертышка
Ебите меня семеро гномят! Твою маму за козлиное вымя, а бабку за обвисшие половые губы! Молот Тора мне в анальное отверстие, а йогурта Бордула на ночь!
Мяугхк…
Честно. Я в ахуе. Такого я не ожидал. Нет, я даже был готов, что увижу, как Драник-та выдирает Катю, но чтобы…
Катя выдирала Гила?
Картина мне открылась в лучших традициях леди Демитреску.
Высокая Катарсия ходила вокруг раскрасневшегося Гила в одной рубахе и со спущенными штанами. Она как раз закончила его шлепать по заду и теперь поманила пальчиком, принуждая лечь на спину, прямо на импровизированную лежанку из мха.
– Д…да, леди Катарсия, – с блаженной улыбкой послушался серый Леголас.
Блондинка воркующе процедила:
– Ты был плохим эльфенком, Гил. Да. Прервал меня и своего вестника. На самом интересном месте. Так что теперь я накажу тебя. Да-да. Ты получишь сполна. Что заслуживаешь.
Гил разве что слюну не пускал:
– Да, о леди Катарсия. Накажи меня.
Она подняла ножку и наступила парню промеж ног, слегка вдавливая. Гил застонал, а я непроизвольно поморщился.
– Не так сильно, леди Катарсия, умоляю.
Она улыбнулась, надавила сильнее.
– О-о-о-о-о, ради Ашхаи… О-о-о-о…
Леголас схватился руками за рот, чтобы не издавать болезненные звуки на весь лагерь. Катарсия пожалела парня, носочком грязноватого сапожка прочертила линию от члена до лица. Гил понял, что от него хотят, стал целовать сапог, одновременно стягивая его. Но вот замер, испугано посмотрел в глаза своей садистке.
– Продолжай, – милостиво разрешила Катя. – Старайся лучше. Чтобы мне нравилось. Вот так. Нежнее. Да.
Гил трясся от вожделения и желания угодить.
Катарсия не дала снять с себя обувь:
– Хватит. Долго возишься. Лежи смирно. Не дергайся.
Мило улыбнувшись, эльфийка отдернула ногу, стала расстёгивать пуговки на кожаных лосинах. Одна пуговка, вторая. Стала стягивать их с себя, поморщилась, завиляла бедрами, с трудом приспуская штаны. Широкие бедра сопротивлялись. Она виляла попкой так, что бедный Гил заерзал на месте. Я заметил, как его хер встал торчком.
Моему взгляду открылись сногсшибательные кружевные трусики эльфийского покроя. Твою мать! Я таких трусиков в жизни не видел. Кружева словно живут своей жизнью, а ярко-красный цвет сведет с ума самого добродушного быка.
Катарсия не стала церемониться. Она даже штанишки приспустила только до колен. Одно плавное движение, и она стоит прямо над головой Гила. Подцепила трусики, заправила ткань на левую ягодицу и… села попкой на лицо эльфа.
– М-м-м-м… – услышал я приглушенные звуки парнишки.
Катя выдохнула, запрокинула голову, закатила глаза:
– Мой мальчик. Хорошо… Да-а-а-а… Вот так…
Эльфийка стала ерзать на бедном Гиле. Парень ухватил ее за бедра, и я отчетливо услышал влажные звуки. Несмотря на все тяготы, он старался.
– Еще… – простонала Катя и ухватив себя за ягодицы, раздвинула их, насаживаясь на Гила сильнее. – Да-а-а… вот так…
Эльфийка старалась стонать потише, но то и дело проскакивали громкие нотки.
Я наблюдал за этим с открытым ртом. Катя никогда не ассоциировалась с доминантной извращенкой.
Блюм не дал насладиться картиной до конца. Придурковатый кот не хотел подглядывать. Он, похоже, хотел присоединиться, намереваясь протиснуться между ветками прямо здесь и сейчас. Но этим бы спалил меня. Поэтому пришлось наступить на него.
– Идиот, куда ты лезешь… – шипел я не него, вдавливая кизрума в промёрзший грунт.
Котоящер изворачивался, драл меня когтями, но, слава Сознатике, не верещал. Видимо, тоже понимал, в каком мы положении.
Я уж думал переселиться в него и послать нехер напрямую, но каждодневное прокусывание пальцев не приносило удовольствия, а до того, чтобы таскать с собой нож я еще не додумался.
– Твою котову мать, дай посмотреть…
– Мяукгхк…
– Кто там? – послышался голос Кати. – А? Кто?
– Сука ты, Блюм. Настоящая, мерзкая… сука…
Я ухватил кота за шкирку, и уже не парясь, зашвырнул его на дерево. Блюм верещал, кувыркался в воздухе. Я уже начал нервничать, что промахнулся, и придурок теперь улетит в звездную высь, а мне придется его вылавливать, но в последний момент он уцепился за ветку.
– Вот и посиди там, неадекват ушастый.
Кизрум не желал сдаваться. Издавая странные звуки, он спрыгнул с дерева, явно намереваясь исполосовать мне морду, но промахнулся… свалился прямо на шалаш.
Из образовавшейся дыры на меня уставилась Катарсия. Кот, поняв, что его затея провалилась, вынырнул из шалаша и удрал в закат.
Катя не стала сильно переживать из-за произошедшего. Наоборот, ее лицо расплылось в удовольствии, а Гил застонал громче из-за увеличившегося трения попкой по его лицу.
Набухший член стал думать своей головой. Вампирская кровь закипела, когда я увидел… ее. Соображать я уже не мог. Взять… взять… взять…
Раз уж меня спалили, то я войду. Что и сделал.
Катарсия со стоном удовольствия сильнее вжалась в лицо Гила, не отрывая от меня взгляда, затем неспешно встала, натянула на попку лосины.
– А, Трайл. Проходи. Располагайся. Мы тут…
Раскрасневшийся Гил с опухшими губами испуганно моргал, выглядывая из-под раздвинутых над ним ногами эльфийки.
Я прорычал:
– Мне приглашений не нужно.
Последняя капля рассудка убежала куда-то ниже пояса.
Миг и я уже у нее за спиной. Ветерок моего стремительного движения растрепал белые волосы, и пока она соображала, я положил руки на обтянутую кожей попку, сжал.
Томительный стон.
Другой рукой я толкнул ее в спину, заставив встать на четвереньки. Удивленный Гил под нами в шоке смотрел, что я делаю с его доминантной леди.
– Трайл, ты… – прошептала Катя.
Я не дал ей договорить, рванул за лосины. Звук рвущейся кожи. Обрывки материала летят на пол. Рваная дырка открыла моему взору красные кружева трусиков.
Катарсия дернулась от неожиданности, попыталась встать, но я снова ее толкнул, заставив остаться в позе. Когда я, отодвинув в сторону лишнюю ткань трусиков, провел пальцем между прекрасными ягодицами, то она обмякла, совсем расслабилась.
Ух как влажно. Стал натирать пальцем сверху вниз.
Стон. Опешивший Гил, не смеющий двинуться с места, наблюдал за моими действиями с открытым ртом.
Я ввел палец внутрь. Почувствовал, как блондинка сжала внутренние мышцы.
– Трайл…
Еще глубже. Медленно.
Стон.
Быстрее. Бывшая аристократка Катарсия порочная стала насаживать себя на палец, двигая корпусом.
– Еще…
Я вытащил палец, достал пульсирующий член.
Эльф таращился то на эльфийку, переставшую обращать на него внимание, то на меня. Он никак не ожидал таких резких перемен. Понял, кто тут альфа-самец?
Член упирается прямиком в эльфийское влагалище. И Катарсия не разочаровывает, делает, как я люблю. Сдерживаясь, со стоном наслаждения насаживается… медленно… а потом резко.
Я пошатнулся.
– Тихо, девочка.
Ее сдержанный выкрик должны были услышать все вокруг, но мне уже плевать. Я схватил ее чуть пониже талии, стал помогать, постепенно ускоряя темп.
Гил стал потихоньку выползать из-под нас, сжимая в руке окаменевший хер. Пусть отступления он выбрал… удачный – через расставленные на полу руки Катарсии. Постанывая в экстазе, эльфийка обратила внимание не на эльфа, а на член, пытающийся улизнуть из ее цепких… губ. Она согнула локти, лицом припав к его яйцам. Гил сначала перепугался, что она их ему их откусит, но эльфийка успела сменить образ с доминаторши на покорную порочную и теперь с наслаждением и утробными звуками всосала его мошонку, заглатывая ее под корень. Гил от такого охерел так, что просто свалился на спину и, запрокинув голову, стал наяривать себе ствол.
От того, что я трахаю настоящую эльфийскую блондинку с широкой попой в рваных штанишках и сосущую яйца другого мужика, я возбудился еще сильнее и теперь еле сдерживался, чтоб не кончить вампирской спермой.
Шлеп, шлеп… Своим корпусом я отбивал шлепки по сладким и упругим полушариям.
Шорох позади меня не застал меня врасплох, но мне было плевать, кто там. Еще немного, и я орошу утробу ученой эльфийки.
– Трайл? Катарсия? Вы тут? Ой.
Я заставил себя оглянуться. Казалось, невозможно возбудиться еще сильнее. Но Кая, стоявшая пригнувшись и оттопырившая попку в импровизированных в одеждах-веровочках, добила меня.
– Ой, а можно с вами? – улыбалась она и, не дожидаясь ответа, стала развязывать свои узелочки.
Сначала упал лифчик, потом стринги. Передо мной стояла зеленоватая фея чуть крупнее человека. Ее аппетитные формы и зелёные соски будили во мне истинного зверя.
– Са… садись, – рыкнул я, тыкая пальцем на ошалевшее лицо Гила.
Эльфа можно понять, орчиха была крупнее Кати, которая, казалась, и не заметила ее. Она продолжала ритмично насаживать себя на член.
Шлеп… Шлеп… Стон…
Кая радостно встала над Гилом и медленно села ему на лицо. Тот сразу стал задыхаться, а Кая застонала.
Спустя короткое время член эльфа изверг семя прямо на личико блондинки. Катарсия подняла голову, облизала губы и… поцеловала удивленную Каю. Их языки сплелись, размазывая друг о дружке сперму.
Я зарычал, вздернул голову и кончил прямо в Катарсию. Она содрогнулась, затряслась, когда я вцепился в ее попку ногтями, оставляя едва заметные царапины.
***
Через пару часов рассвело. Я все это время просидел на ветке и втыкал в мироздание. Получается, это же моя первая групповуха, правильно? Кто еще может похвастаться в восемнадцать лет поревом вчетвером, а?..
О, кстати! Мне же через два дня стукнет девятнадцать лет, если мои вампирские мозги правильно сопоставили время с земным.
До рассвета оставался час. Наверное, пора. За последние дни было столько бучи, что я даже не удосужился проверить моих приспешников. Да и, наверное, не сильно то и хотел. На корабле, да еще и гоблином, я вряд ли смогу что-то изменить.
В случае, если возникали бы проблемы, гоблин на автопилоте передал бы мне об этом сигнал, а раз все тихо – значит и мне лезть не надо.
Приняв позу, чтобы не свалиться, я оперся спиной об дерево и-и-и-и-и-и…
ПОЕХАЛИ.
Первое ощущение – я вишу в невесомости. Второе. Меня подташнивает от качки. Чувствую влажность, в подмышках корки грязи – никто не додумался помыть гоблина, в которого может вселиться Великий Школьник. Про вонь и прыщи я промолчу – все Шняпи одинаковые.
Но меня смутило другое. Судя по всему, я в трюме, набитом орками. Они галдели, стояли чуть ли не головах друг у друга, НО. НО, блять. Почему я подвешен за шкирку на гвоздь? Хуже того, ебаный Бом высунул язык, прищурил глаз и с энтузиазмом целится в меня…
Щелчок, и что-то ужасное прилипло в сантиметре от моего лица. А я в ужасе повернул голову и увидел, что нахожусь в центре… нарисованной мишени.
Я забил ножками:
– Виии чооо сюююки делатиии?!
Половина галдящих орков попадала. Другая половина затоптала их, пытаясь скрыться из вида нового Шняпи. Кто-то опять начал драться. Я заметил среди зеленой массы людей со вполне довольными минам. Похоже, пираты неплохо спелись с орками.
– Вождь! – подоспел ко мне Бом. – Ты че?! Мы тут радость делать. Приди потом. Уйди.
– Ах ти Бордуляяя вымьяяя, живиии спустиии!
А вот и Гым. Только на этот раз он не дал подзатыльник брату, а, наоборот, стал поддакивать:
– Последний бочка ром! Играть на ром! Вождь, дать время! Вождь иди гулять дальше, приходить потом.
– Что тут происходит? – услышал я голос Горца.
– Горссиии, спасииии!
***
Как оказалось, на «Ноевом ковчеге» за два дня ничего не изменилось. Боковой ветер потихоньку тащил корабль по широкой реке. На одном берегу постоянно мельтешил небольшой отряд кентавров и эльфов. И уже скорее не для охоты, а просто слежки – куда же путь держит корабль с орками. Остальные свалили, как только узнали о том, что в Гашарте проблемы. Даже кентавры куда-то перекочевали, поняв, что всевидящая Аша с большей вероятностью находится там. Да и раз уж вождь не отплыл со всеми, значит она точно не на корабле.
Пираты с орками сдружились. Первый день они, конечно, пиздились. Точнее их пиздили орки, но говорят, что среди людей, есть хер размером с гору и что он может потягаться с орочьим ребенком. Среди зеленокожих его уважали и пиздили чуть меньше. Кстати, два пирата пропали. Одного отпиздили слишком сильно и отправили за борт – тот решил чмырить Сознатику, за что и поплатился. Второй, после знатной попойки с орками, приставал к Лоли с похабными предложениями. Та согласилась, но после охов и ахов в углу, пирата никто не видел. Он просто… пропал.
С едой было более-менее. Растягивали пиратский провиант. Правда, из того, чего хватило бы людям на месяц, за два дня орки сожрали половину. Но моряки умели рыбачить прямо на ходу корабля и растягивали сети за бортом. Сырую рыбу орки жрали неохотно, но по указанию Горца, кто откажется, будет драить палубу вместе с людьми. Поэтому жрали.
