Czytaj książkę: «Црна жена», strona 2

Ладно, кого я виню. Сам попался – самому отдуваться.

И тогда меня осенило. Кофейня-то находится аккурат по пути домой. Вдруг неопрятный знаток местных легенд ошивается там и сегодня? Я воспрял духом и уже представил, как участвую в средневековом ритуале изгнания нечисти. Жгу какие-нибудь травы, говорю заклинания на черногорском, а потомственная ведьма (и по совместительству – двоюродная сестра незнакомца) дает мне указания и громко сипит.

Дождавшись, когда группа туристов пройдет мимо, я побежал. Голова моя работала в режиме ночного кошмара: казалось, все туристки смотрят на меня исподлобья, все они – Лена, и все хотят меня задушить белыми костлявыми руками, вспороть мне живот и отрубить голову.

Тьфу!

Хватит! Думай о хорошем! Думай о брусчатке! И беги!

* * *

Мое фирменное везение: возле кофейни никого не оказалось. Кошки только, да и те – рыжие. Рыжих я меньше всех котирую. Котирую от слова «кот» – ха-ха, поняли, да? Надо будет рассказать Тому, он обожает тупые каламбуры. Иногда мне кажется, что вся его жизнь – тупой каламбур, но не будем. Друг все-таки.

Я спросил у баристы, не знает ли он, где человек.

– Какой человек? – не понял бариста. Типичный хипстер: татуированные предплечья, усы с завитками. Я думал, так уже не модно, но в Черногории ленива даже мода: ходит медленнее, чем часы в ожидании праздника.

– Да вот, мы с друзьями покупали у вас вчера кофе. Днем, часа в три. Тут был человек. В старой серой футболке и порванных джинсах. Седой, подвыпивший. Пока вы взбивали овсяное молоко, он рассказывал нам местную легенду о Црне жене.

Бариста почесал вздыбленную укладку и нахмурился. Затем воскликнул:

– А, помню! С вами еще две девушки было, да? Одна из них, светленькая такая, в розовом топе, попросила ice-какао. Я еще удивился, такого у меня никогда не заказывали.

– Это была Джули. Но вообще у нее вкус хороший.

В последней реплике я намекал на себя, но было бы опрометчиво считать, что бариста меня поймет. Он нахмурился, почесал шею и ответил. Его ответ меня не порадовал:

– Сорри, мужик, не помню, что вы тут с кем-то разговаривали. Я обычно прошу отойти куда-нибудь тех, кто не заказывает. Тебе кстати кофе сделать? Или, может, ice-какао? Отнесешь Джули.

– Спасибо, не надо.

Я отошел от окошка. Солнце уже зашло за горизонт, и жара немного спала. Но мне все равно было жарко – и холодно одновременно. Склизкая ледяная ладонь ковырялась в моих внутренностях. Бариста, занимаясь своими делами, продолжал на меня поглядывать. Понять его можно: вероятно, на моем лице было написано очень многое. И притом черными красками. Не иначе, портрет кисти Франса Халса.

Так, ну что, мой план, получается, провалился… Бегом домой?

А, нет!

Вот же он! Незнакомец! Телепает куда-то. Грязная борода, серая футболка, порванные джинсы. И полный бутылок мешок на плечах. А говорят, черногорцы – ленивый народ. Или лень заключается в том, что он нигде не работает? Неважно. Главное, что незнакомец – тот самый.

– Эй, – догнал его я. – Здрасте.

– Есть евро? – спросил он в ответ, глядя перед собой.

– Нате, – говорю, – евро. А взамен расскажите, как избавиться от проклятия Црны жены.

Он обернулся. Принял евро и заулыбался.

– А! Прицепилась окаянная?

– Угу. Вот. Смотрите.

Я показал ему галерею фотографий. Поначалу он изучал их с ехидной усмешкой, а затем приуныл и покачал головой.

– Плохо дело. Близко к тебе подобралась. Последний шаг остался. Я ведь предупреждал. Вот этим языком, стоя на этой земле – предупреждал, Бог свидетель. А впрочем, если уж она захотела, так ничто бы ее не остановило. В таком деле предупрежден – не значит вооружен.

– Какой шаг? – в волнении спросил я. – Что она собирается сделать?

– Высосать твою душу, приятель. Придет через зеркало, и – хвать! Жених ты ее. Только мертвый. Свадьба на твоих костях, усек? Она так всегда и делает. Мы, черногорцы, народ ушлый. У нас не принято смотреть в зеркало ночью. Не одной черной женщиной едины.

Я задумался.

– Так что, мне просто не смотреть в зеркало? И все?

Мужик рассмеялся.

– У тебя не получится. Отражений вокруг – пруд пруди. В окно при сумерках выглянешь, а там она. И все. Можете поцеловать невесту, так сказать.

– Что же мне делать? Должен быть способ предотвратить это.

– Он есть. Проведи ритуал. Только гарантий я тебе не дам.

Ура! Я ведь так и знал, что существует ритуал!

– Рассказывайте, – сказал я. У меня зачесались руки. Любовь к жизни запела в груди высоким сопрано. – Сделаю все как надо.

– Ну, во-первых, тебе нужно намыть в доме зеркало водой и солью. А во-вторых, пожечь ароматные травы. Зверобой, лаванду, можжевельник и немного ладана.

– У меня такого нету. В аптеке продается?

– В аптеке – не знаю. Но у меня есть. За еврик отдам полный комплект.

Я не раздумывая протянул ему еще одну монету. Старик поблагодарил, после чего положил мешок на землю, закопался и вытащил несколько ароматных пучков.

– Сам собирал, – произнес он с гордостью. – Используй спички, не зажигалку. Подожги кончики и смотри, чтобы не сгорело все сразу, а то дыма будет слишком мало. Найди чашу. Когда дым заклубится, пройдись по комнате. Постой у зеркала (в зеркало не смотри). Потом начни произносить заклинание: «Црна жена, коя ме прогониш, врати се у свијет духова и остави ме на миру»¹. И так повтори три раза. Запомнил?

– Дайте я запишу. Я ведь черногорский совсем не знаю…

Я открыл заметки. Незнакомец повторил фразу, и я вроде бы все записал как надо. И не успел убрать гаджет обратно в карман, как ко мне подошел хипстер-бариста. Вид у него был гневный и немного агрессивный.

– Послушай, парень. Ты мне всех клиентов здесь распугаешь. Иди-ка отсюда. Уговор? Друзья наверняка тебя заждались. И хватит приставать к местным, у нас такое недолго терпят.

Я ему не ответил. Потому что он был прав – мне действительно было пора. Но, справедливости ради, чего прицепился? Что я такого сделал?

* * *

Восторга к нашему гостевому дому я не испытывал. Обычный и слишком кубический. Хоть одну неправильность добавьте – уже красота. Не знаю, гобелен. А так – скучно. Дом напротив, который многоэтажный, еще хуже – усеян окнами, точно язвами. Да, ассоциации у меня нынче только такие. Окна – язвы, плющ – лишай, крыша – едет.

Запыханный, я вбежал в калитку.

Том разжигал в мангале огонь. Дело было к ужину, но он, вполне возможно, и не собирался ничего готовить. Просто любил костер – потому что «мужчина должен жечь», у него это, что называется, в генах закодировано.

– Привет, дружище, – попытался сказать ему я, но дыхание сбивалось.

– Привет!

– Ты должен кое-что увидеть. Ты… Смотри.

– Сначала скажи, где ты был весь день? Мы скучали! Особенно Джули.

Том рассмеялся.

– Да посмотри же!

Ох уж мне эти его шуточки.

– Ладно, ладно! Что там у тебя? – Том убрал улыбку со своего глумливого лица. – Встретил кого-то знакомого?

– Нет.

Я открыл фотографии. Честно говоря, боялся, что они исчезнут, стоит кому-нибудь показать (не считая бездомного незнакомца, ибо он что-то типа шамана, поэтому там я не опасался). Но фотографии не исчезли. А будто стали еще мрачнее. Глаза Тома расширились, он выронил кочергу, и та стукнулась о бежевую плитку террасы.

– Охренеть. Это кто такая?

– Это… Помнишь мужик рассказывал нам легенду?

– Ну… Да, припоминаю.

– Так вот: это и есть она – Лена. Црна жена!

Том опешил.

– Ты серьезно? Это ведь вымысел… Блин. Но фотки, конечно, жесть. Ух. Я бы, конечно, не поверил, если бы… Слушай, пойдем девчонкам покажем. И мне что-то не по себе. Надо накатить.

* * *

В доме было три спальни и две большие комнаты для посиделок: на первом этаже и на втором. Со скучным безыдейным убранством, но все, больше не придираюсь.

– Они наверху, – сказал Том, и мы поднялись по деревянной лестнице.

Джули и Элис сидели на диванчике. Элис рассматривала что-то в телефоне, а Джули просто глядела в окно. Безудержное, так сказать, веселье.

– Смотрите, кто вернулся! – сообщил Том, плюхнулся в кресло рядом с ними и схватил с журнального столика бутылку «бушмилса».

– Ну что, посмотрел достопримечательности? Есть что-то стоящее? – спросила Элис, с презрением глядя, как Том делает несколько глотков прямо с горла.