Чувство жалости стало неуклонно вытесняться инстинктом самосохранения. Организм подбрасывал адреналина. Влажные от сочувствия глаза наливались яростью. Голова одновременно работала в двух направлениях, продолжая обдумывать ситуацию и уже строя план атаки, благо мышцы всё ещё помнили годы, проведённые в спортзале.
«Что он сейчас будет делать? Если я отвечу, что курить нет, он начнёт гнусавить: «Братан, помоги по-братски на сигареты», время затягивать, за руки хватать как бы невзначай, оттирая меня в сторону своей «группы поддержки» в парке. Я замешкаюсь, придумывая ответ, тут они и налетят, повиснут на руках, на шее, повалят на асфальт… Бежать сразу – тоже не вариант, он прыгнет в ноги. Люди где? На автобусной остановке, что впереди – вообще никого. А, вон только парочка женщин стоит на остановке через дорогу. Бесперспективняк. Просто отвернутся, будто ничего не видят. Да и если поднимут крик, что толку? Затоптать меня этим сайгакам – пару минут, они натасканные. За это время могут голову проломить».
Гопник, желая, видимо, приблизить развязку, сделал шаг вперёд, заглядывая Серику в глаза.
«Дать сигарету? Он возьмёт её, попросит зажигалку. Отступит при этом, опять же, ближе к деревьям. Пока я ему буду давать прикурить, руки заняты будут, обзор слабый. Сразу или ударит, или, скорее, учитывая разницу в габаритах, за руки схватит, сковывая движения и дожидаясь «братвы». Всё – не варианты. В любом случае я в проигрышной позиции окажусь. Надо бить. Быстро валить с ног и самому «ноги делать». Не успеют догнать. А если по дороге побегу, так, может, и побоятся – машины ведь ездят, видно всё. О! Автобус к той остановке идёт! Идеально – успеть ударить, как раз автобус остановится, есть время перебежать дорогу и прыгнуть в него».