Чужая воля

Они стали неразлучны. Он встречал ее утром у дома и провожал до квартиры уже поздно вечером. На лекциях сидели рядышком, на переменах – вместе, обедали в студенческой столовой за одним столиком.

– Как это вы еще в туалет ходите по отдельности? – саркастически ухмылялся Артем. Они только смеялись в ответ. Он предложил переехать к нему – у него была отдельная комната, и родители вроде не возражали, но она отказывалась.

– Папа не поймет, ты же знаешь какой он. – У Ленкиного отца была весьма редкая профессия – он был священником. Самым настоящим, и имел какой-то значимый церковный сан. Он даже вел авторскую передачу на одном православном телеканале, но в основном занимался различными хозяйственными делами РПЦ и даже летал по церковным делам, то в Стамбул, то в Дамаск, а однажды, в составе делегации, – вообще в Ватикан, на встречу с Папой.

– Ну, потом, я его, конечно, уговорю, он у меня не ретроград какой-нибудь. Но позже – меня устраивает гостевой вариант – говорила она, целуя – пока устраивает.

Погожим осенним деньком они гуляли по парку – они любили этот парк, где началась химия между ними, любили бродить, взявшись за руки, по аллеям, кормили уток, катались на колесе обозрения. Нагуляв аппетит, они направились к уже полюбившемуся им грузинскому кафе. Проходя мимо того самого, дорогущего ресторана Ленка вдруг как-то странно глянула на Володю и спросила самым беспечным тоном:

– А интересно все-таки, как там кормят? Судя по ценам, должно быть просто волшебно…

Хоть Володя и был всего-навсего бедным студентом, кое-какие сбережения у него имелись. Они с Артемом вечерами подрабатывали в ресторанных двориках. Как и все пацаны, он мечтал о собственной тачке и целенаправленно копил. Он завел себе специальную дебетовую карту, куда переводил каждую заработанную копеечку. За три года он уже скопил некую сумму. На машину еще не хватало, но отец обещал добавить, и его мечта уже начала помаленьку принимать вполне реальные приземистые очертания семилетнего БМВ. Еще с полгодика….

Карту эту он раньше никогда не выносил из дома – от соблазна подальше –, у него была другая для повседневных трат, но в последнее время, после сближения с Ленкой, стал брать с собой. Он ей не пользовался, но она придавала ему уверенности.

Официант их узнал, и на его физиономии появилась удивленно-саркастическая усмешка.

«А что это вдруг случилось? Как это вы снизошли до нас?» – как бы вопрошал он.

«Да, вот еле уговорил», – ответным жестом показал Володя.

Они уселись за столик, и официант притащил меню. Однако Ленка, даже не раскрыв его, поинтересовалась:

– Я бы хотела выпить бокал красного сухого вина, что можете порекомендовать?

– О! – халдей подошел ближе и наклонился, понизив голос, – у нас есть неплохое калифорнийское, недавно получили. Прямо оттуда. – Сказано это было с таким заговорщицким видом, словно он им толкал кокаин. – Сами понимаете, со всеми этими санкциями, логистика, конечно, подороже стала, но вино превосходное. Только вот, к сожалению, оно не подается бокалами, только бутылками, – хищно осклабился он.

– ОК, давайте бутылку. Ты ведь мне поможешь? – улыбнулась она Володе, и тому оставалось только кивнуть.

– Что к вину предложите? – по–прежнему не раскрывая меню, осведомилась Ленка.

У халдея загорелся глаз:

– Ну, к этому вину отлично подойдет хамон, он у нас испанский, Иберико. Или могу порекомендовать тартар из говядины с грибной эмульсией и чипсами из топинамбура, он великолепно сочетается именно с калифорнийским.

– Что ж, давайте тартар, раз уж Вы рекомендуете. А насчет горячего что скажете?

– Ну тут, я бы Вам однозначно порекомендовал каре новозеландского ягненка, – в конец распоясался официант. Он скосил глаз на Володю, и убедившись по его лицу в своей безопасности, продолжил:

– Ну и на десерт хочу, чтобы Вы всенепременно отведали наш фирменный милфей с ягодами. Пальчики оближете!

Ленка кивнула, и официант вопросительно повернулся к Володе: – А Вы чего желаете?

– Я не голоден, салат какой-нибудь, на Ваше усмотрение, – так же, не раскрывая меню, равнодушно бросил Володя.

Они вышли на улицу. Накрапывал дождик. Он раскрыл над Ленкой зонт, и они, не торопясь, пошли по осенним улицам. Его заветная мечта – автомобиль отодвинулась как минимум на месяц, но ему было все равно. Он поглядывал на порозовевшее от вина Ленкино лицо, слушал ее возбужденную речь, а на все остальное ему было наплевать.

– Ну, что, поедем ко мне?

– Слушай, но у тебя же родители дома, мне все время как-то неудобно. И стены такие тонкие, каждый шорох слышен, даже не расслабиться, не дать волю чувствам, – прижавшись к нему, хихикнула Ленка, – может комнату или квартиру снять? И вместе бы тогда и жили. Что думаешь? Где-нибудь поближе к институту. А?

– Поищем, – безропотно согласился Володя.

Поиски жилья затянулись. Поначалу Володя смотрел жилье эконом-сегмента, какое он мог бы себе позволить. Если честно, то на данный момент он и этого не мог себе позволить, не залезая в «кубышку». Но это его не смущало – во время походов на овощебазу он неоднократно замечал объявления, что требуются ночные грузчики. Дело в том, что большим фурам ездить днем по городу запрещалось. Для этого нужно получать специальные пропуска, а это было непросто и довольно дорого. Поэтому фуры с овощами и фруктами приезжали поздно вечером, чтобы ночью разгрузиться и уехать, не дожидаясь утра, и не терять целый день, простаивая на базе. И грузчики на ночную работу требовались регулярно. Так что он будет подрабатывать ночами, и этого как раз хватит на оплату жилья. Но все подобранные «бюджетные» варианты Ленку не устроили. Обычно скромная и совсем не капризная Ленка вдруг стала очень разборчивой и забраковывала одну квартиру за другой. То слишком далеко от института, то вид из окна не тот, то в подъезде намусорено. Володя начал искать варианты в более высоком ценовом диапазоне, и, наконец, приемлемый вариант был найден. Несмотря на то, что приглянувшаяся Ленке квартира оказалась вдвое дороже, чем рассчитывал Володя, он согласился. Он уже устал от поисков и хотел только одного – быть с Ленкой наедине.

По условиям договора нужно было предварительно внести оплату за два месяца, и Володя вновь был вынужден тратить «автомобильные» деньги. «Не беда, потом наверстаем как-нибудь. Да и вообще, ни к чему так зацикливаться на машине. Вон, у Артемки хоть и есть тачка, а он на ней в институт почти и не ездит – вечные пробки в центре, да и с парковкой проблемы, куда приятнее пройтись после занятий по городу, зайти в кафешку или пивка тяпнуть».

Впрочем, у Володи больше не было возможности не торопясь прогуливаться. После занятий он ехал домой, поспать пару часиков, а потом – на базу, на работу. А утром, не заезжая домой – прямиком в институт. Он переодевался в туалете, наскоро ополаскивался над умывальником и бегом в аудиторию, где частенько засыпал прямо посреди лекции. Артем, от которого у Володи секретов не было, был в курсе всего происходящего и несколько раз пытался вразумить друга. В один из нечастых дней, когда Володе не нужно было в ночную смену, и они вместе с Артемом не спеша возвращались с занятий – Ленка с подружкой поехали по магазинам, – Артем начал разговор:

– Ну посмотри, что ты делаешь: ты тратишь кучу денег на эту квартиру, а сам в ней почти не ночуешь. У тебя раньше хватало времени и на учебу, и на наши вечерние подработки, и на личную жизнь. А теперь что? Ты с Леной проводишь сейчас даже меньше времени, чем когда вы жили раздельно. А ее это, по-видимому, вполне устраивает, она из тебя веревки вьет, как ты не замечаешь?

Володя ощутил уже привычную холодную волну. В последнее время она все чаше накатывала на него, и он научился скрывать приливы ненависти. Он убрал руки в карманы, чтобы скрыть сжавшиеся кулаки, молча уставился на Артема, и тот невольно отвел взгляд.

– Да ладно тебе нагнетать, все в порядке будет, вот увидишь, – он похлопал приятеля по плечу, как только приступ прошел.

– Не знаю, в каком порядке, – не отступал Артем, – ты сильно изменился в последнее время. Даже внешне. Вон взгляд какой стал – аж мурашки по коже. Слушай, а может это твой паук на тебя так влияет? Ладно, ладно, все, молчу, а то опять смотришь, будто ударить хочешь. Хотя я бы на твоем месте к этому хмырю еще разок сходил, порасспрашивал, мало ли что?

Несколько минут они молча шли рядом. Когда дошли до дома, где Володя снимал квартиру, прощаясь, Артем сделал еще попытку:

– А что у тебя с учебой? У тебя хвосты – почти по всем дисциплинам. Остался-то последний семестр, и всё! Получишь диплом – и хоть уработайся потом, дотянуть надо, понимаешь? Ведь пять лет потратил, неужели не жалко?

Но все увещевания друга не оказывали на Володю никакого воздействия. Его полностью устраивала его нынешняя жизнь, и ничего менять в ней он не собирался.

Ночная работа грузчиком, пусть тяжелая и, по началу, не особо хорошо оплачиваемая, пришлась ему по вкусу. В первую ночь, он, конечно, вымотался, и весь день потом ходил сонный и вялый. Несколько дней ныло все тело, не привыкшее к такой нагрузке, но постепенно он втянулся, и перешел на новый режим, более того – он заметил, что ночью стал гораздо более активным, чем днем, был полон сил и энергии. Зато днем организм компенсировал ночную активность, он пребывал в вялом, заторможенном состоянии, словно в полусне. – «Словно тарантул, я становлюсь ночным охотником» – усмехнулся он про себя, не осознавая, насколько близок к истине.

Несложные премудрости грузчикского мастерства он также освоил без проблем.

Бригады на разгрузку собирались разношерстные. Многие появлялись от случая к случаю, по мере надобности, когда нужны были деньги (как быстро понял Володя – в основном на наркотики). Он же выходил регулярно, по заранее составленному графику, всегда был трезв, быстро и неутомимо работал, был серьезен. Совсем недавно, веселый и разговорчивый, он легко осваивался в незнакомых компаниях, и быстро заводил знакомства. Здесь же, он был немногословен, дружбы ни с кем не водил – держался обособленно, но, несмотря на это, пользовался уважением. Ночной кладовщик, отвечающий за товар, это заметил, и назначил его старшим. Он комплектовал бригады и руководил ими. Один раз жестко пресек потасовку, намечающиеся между двумя компаниями грузчиков – а народец подобрался самый разный, кое-кто – явно уголовники, однако после его грубого окрика, все покорно разошлись, и вернулись к работе.

В одну из ночей, когда они закончили выгрузку очередной фуры, Володя, как обычно, получил от кладовщика деньги на всю бригаду, разделил их поровну, и собрался уже уходить вместе со всеми, как Гамид – так звали кладовщика – отозвал его в сторону.

– Хочешь еще заработать?

– Конечно.

– Тогда пусть все уходят, а ты останься.

Когда все ушли, Гамид велел Володе ждать на пандусе возле только что разгруженной фуры – водитель безмятежно спал в кабине – а сам ушел вглубь ангара и вскоре выехал оттуда на машине. Фары были выключены, но по неоновым ходовым огням Володя безошибочно опознал последнюю модель пятерки БМВ. Гамид медленно и аккуратно заехал внутрь, и заглушил двигатель. Дверцы машины открыть было невозможно – слишком узко – и Гамид ловко выбрался через опущенное боковое стекло.

– А теперь заставь все перед тачкой, – Гамид кивнул на штабели пустых деревянных поддонов, – чтобы совсем ничего не видно было. И скрепи их между собой, – он кинул Володе катушку скотча, – если завалятся, нам с тобой мало не покажется. И давай поскорее, да не шуми, водилу не разбуди, ему знать не обязательно.

Володя быстро и бесшумно выполнил задание, и вскоре полуприцеп выглядел как доверху загруженный паллетами. Гамид закрыл двери и повесил пломбу.

– Тебе не надо объяснять, что об этом никому не надо рассказывать? – спросил Гамид, вручая Володе деньги. Объяснять, разумеется, не потребовалось.

Постепенно ему стала открываться ночная, скрытая жизнь базы. В грузовиках привозились не только фрукты и овощи. Среди ящиков с мандаринами, или заваленные тоннами картошки, приезжали разнообразные ящики, коробки, свертки. Одни были увесистые, будто набитые железом, другие – наоборот, неожиданно легкими. Но все они были тщательно замотаны скотчем или зашиты в мешковину так, что определить, что в них не представлялось ни малейшей возможности. Да Володю это и не интересовало. Ему платили, и платили хорошо. Гамид заранее знал о прибытии машин с «посылками», и на разгрузку этих фур вызывал только Володю, да еще двух своих помощников. Помимо угнанных тачек и «посылок» в полуприцепах привозили и увозили людей. Иногда – мертвых людей.

Володя стал пользоваться доверием, и постепенно ему стали поручать не только погрузо-разгрузочные работы.

Формально базу «курировала» одна крупная этническая группировка. Но внутри базы, из-за ее огромных размеров, действовало несколько кланов, перманентно конкурирующих друг с другом. Володю начали привлекать к различным акциям. Причем не только в ночное время, и тогда он был вынужден пропускать занятия. Все эти «мероприятия» были незаконными, а некоторые и вовсе криминальными, но за них хорошо платили, а денег ему с каждым днем требовалось все больше. Хотя ему-то самому они практически не требовались: мечту о машине он похоронил, когда истратил последние восемьдесят тысяч на абонемент в элитный фитнес–клуб для Ленки, а для себя ему ничего не было нужно. Он даже перестал нуждаться в регулярной пище, достаточно было проглотить парочку шаверм в ларьке у входа на базу, и он был сыт на целый день. Возвращаясь домой, он складывал в тумбочку в прихожей все заработанные кровью и потом деньги. Причем в его случае фраза «кровью и потом» была отнюдь не метафорой. А на следующее утро тумбочка опять была пуста.

Как то он попытался разузнать у Гамида, что тот знает о странном обитателе подвальчика. Однако, Гамид, знавший все и всех на базе, не стал распространяться на эту тему, ограничившись фразой, мол, это не наша территория.

Однажды Володя оказался поблизости от подвальчика. Дверь была закрыта, мокрый ящик одиноко стоял у входа, газета, превратившаяся в грязный комок, валялась рядом – на улице было уже слишком холодно, – а заглядывать внутрь Володя не стал. Да и к чему? Что он ему скажет? Больше тату он делать не хотел. А те, что были, его вполне устраивали. Паук сидел себе тихонько под сердцем и походу никуда больше ползти не собирался. А веревка, так та вообще стала почти незаметна под неожиданно быстро выросшими его собственными рыжеватыми волосками. Ленку вроде никакое колдовство или мистика не коснулись, и ее рисунок вел себя как обычная татуировка, никуда не ползал, не летал и вообще никак себя не проявлял. Володя пытался было сперва осторожно узнать у Ленки, как там рисунок, не чешется ли или еще чего, но Ленка сказала, что все в порядке, и больше к этой теме вообще не возвращалась. И ни про рисунок, ни про тот поход к мужичку больше никогда не упоминала. Будто и не было ничего. Видимо тема татуажа перестала ее интересовать. Она, конечно, заметила, что Володин паук с ноги перекочевал на грудь, и Володя уже открыл было рот, чтобы все ей рассказать, но тут она усмехнулась:

– Небось, рисунок на ноге хной сделал? Как детишки в турецком отеле?

«Как я сам не додумался до такого простого объяснения!?» – обрадовался про себя Володя, кивнул, и тема татуировок между ними была закрыта. Навсегда.

Артем был прав, Володя действительно изменился. И быстро. За несколько месяцев, что он работал ночным грузчиком, он заметно раздался в плечах, ладони огрубели, и сами руки стали толще и как будто вытянулись в длину. Заметив такую стремительную метаморфозу, Артем даже предположил, что Володя подсел на стероиды. Изменилось и лицо, всегда подвижное, на котором легко читались эмоции, оно стало бесстрастным. Возможно, тяжелый и интенсивный физический труд, запустил какие–то гормональные процессы в организме. Или внезапно начавшаяся и столь же интенсивная половая жизнь. А может совокупность всего этого? Так называемый синергетический эффект. Сложно сказать, но из субтильного подвижного юноши Володя превратился в спокойного, неторопливого и уверенного в себе мужчину. И это замечали окружающие. Даже нагловатый Носорог стал реже обращаться со всякими общественными поручениями. А когда он, вернувшись из деканата, начал было отчитывать Володю за низкую успеваемость, тот взглянул в упор исподлобья, и Носорог вдруг сразу стушевался и, ограничившись дежурной фразой типа «ми надеимся чито ти фсе исапыравишь», отвалил.

Володины метаморфозы пришлись по вкусу только Ленке.

– Ты настоящим мужиком становишься, – говаривала она, – брутальным, таким ты мне больше нравишься.

А большего Володе было и не нужно.

Саму же Ленку совместная жизнь с Володей нисколько не изменила. Он по-прежнему оставалась веселой и легкой в общении, все также была лучшей ученицей на потоке. Единственное внешнее изменение – она избавилась от легкомысленных косичек и укладывала волосы пучком на затылке, скрепляя длинной шпилькой. Эту шпильку из темного витого металла, украшенную восточным орнаментом, Володя купил ей в японском бутике. Там же были приобретены сумочка, лайковые перчатки и нишевые духи, от аромата которых у Володи перехватывало дыхание.

Совмещать работу с учебой становилось все труднее. Во–первых, из-за элементарной нехватки времени, а во–вторых, быстро приобретая новые навыки, Володя так же стремительно утрачивал прежние. Он уже труднее воспринимал информацию, заученный, казалось, текст через какое-то время улетучивался. Он попытался применять Шуджаятову технику шпаргалок, они даже просидели вдвоем с Артемом (у Ленки были курсы по вождению) целый вечер, выписывая формулы на микроскопических бумажках. Но и тут его ждала неудача, у него не было той ловкости, и его очень быстро разоблачили и выгнали с экзамена. Раньше на зачете или экзамене, «плавая» по какой-нибудь теме, он всегда мог вымолить трояк или зачет. То он проклинал свою память: «Ведь всю ночь зубрил, не смыкая глаз, а тут, словно из головы вылетело…», или с честными глазами признавался, что по причине помех неодолимой силы не смог выучить именно эту формулу, или просто умолял «понять и простить», и что он через неделю все пересдаст. А преподы, как известно, тоже люди, и видя перед собой симпатичного и обаятельного студента, весельчака и балагура, частенько закрывали глаза на некоторые его огрехи. Но теперь на них глядел пустым тяжелым взглядом какой-то угрюмый персонаж, идти навстречу которому совершенно не хотелось. Да он и не просил. Ему было все равно.

Единственным, кто не сдавался, был Артем. У него состоялся разговор с Ленкой, где он в довольно жесткой форме поинтересовался, почему она, практически уже жена, и при этом еще и отличница, видя, что человек стремительно скатывается и находится на грани отчисления, ничего не предпринимает?

– Ну, что ты, Артемка, – воскликнула Ленка, – конечно, я пытаюсь его вразумить, каждый день твержу! Но он меня совсем не слушает, – сокрушалась она. – Но ты не думай, я не сдаюсь, мы обязательно справимся.

Но Артем почему–то ей совсем не поверил и завершил разговор с тяжелым сердцем.

Дурное предчувствие Артема не обмануло, они не справились. По нескольким предметам Володя так и не смог получить зачеты и не был допущен к экзаменам, что автоматически вело к отчислению. Это событие взволновало весь факультет. Как это так? Отчислен студент выпускного курса, перед самым началом преддипломной практики. Причем, не какой-нибудь разгильдяй или тупица, а прилежный и толковый парень. Его вызывали в деканат, увещевали, выделили дополнительные дни для пересдач, даже назначили персональные консультации – этот инцидент бросал тень на весь факультет, и все были заинтересованы в том, чтобы не отчислять студента.

Все, кроме самого студента. Он послушно ходил на консультации и пересдачи, но преподаватели даже при всем своем желании не могли игнорировать его полную безнадежность.

Дверь в высшее образование захлопнулась перед ним окончательно.

Володя был доволен: из его жизни исчез сумбур, нервотрепки с зачетами, все эти скучные лекции, курсовики, чертежи и прочая муть. Он стал свободен. Теперь он спокойно, не торопясь, ехал после работы домой, спал пару часиков – ему этого вполне хватало – и ехал к институту, где садился у входа на лавочку и ждал Ленку. Он широко упирался руками в скамейку, втягивал голову в плечи и замирал. Его не беспокоили ни снег, ни ветер. Он прикрывал глаза, впадал в состояние полудрёмы и совершено неподвижно мог так сидеть и час, и два. Один раз его так засыпало снегом, что проходящая бабулька приняла его за окоченевшего бомжа. Она начала трясти его за плечо. Он не пошевелился, только открыл один глаз, и она отпрянула, быстро перекрестилась и засеменила прочь.

Но вот занятия заканчивались, и Ленка в окружении подружек появлялась на пороге института. Она проворно слетала к нему по ступенькам, целовала в щеку, и они под ручку отправлялись в кафе, или магазин, или куда там Ленка захочет. Иногда на нее нападало особое настроение, и тогда они сразу отправлялись домой – в кровать. Три раза в неделю он провожал ее до фитнес–клуба, ждал два-три часа на диванчике в гардеробе, потом вызывал такси и вез распаренную, усталую домой, готовил ужин, укладывал спать и ехал на базу. Утром будил, кормил завтраком и провожал в институт. Потом возвращался поспать, и – назад, на лавочку. Все – по кругу, и это было замечательно: все было просто и понятно. На базе ему указывал, что делать, Гамид, в остальное время – Ленка.

При таком образе жизни времени на друзей у Володи практически не оставалось. Когда–то многочисленные, приятели понемногу стали отдаляться, и в итоге не осталось никого. Только Артем не сдавался. Он видел, какое пагубное влияние оказывает на Володю Ленка, и он пытался вразумить друга. Он несколько раз специально уходил с половины последней пары и шел к Володе на лавочку, чтобы спокойно поговорить с ним сорок пять минут, пока не закончится лекция и не появится Ленка. Володя был рад видеть приятеля, и они хорошо, как в старые добрые времена, болтали о том–о сем. Правда, общительный раньше Володя становился все менее разговорчивым, разговоры на общие темы он считал нецелесообразными. Слова должны приводить к действию, а действие – к нужному результату. Остальное – баловство. Но для Артема он делал исключение: тот рассказывал институтские новости, Володя – случаи с работы (те, о которых можно рассказывать). Но как только Артем подходил к теме Ленки, при малейшем, даже самом безобидном намеке на критику в ее адрес («А чего это в таких затасканных ботинках ходишь, как это Ленка за тобой не смотрит?») как Володя сразу менялся – он не отшучивался, не возражал, не повышал голос, но лицо его каменело, и нечто темное и опасное вдруг проявлялось во взгляде. Осознав, что так успеха не добиться, Артем сменил тактику. Он больше не критиковал Ленку, а старался придумать совместный досуг без Ленки, такие мероприятия, которые были бы ей не интересны, где Володя бы мог отвлечься и осознать, что мир гораздо шире и разнообразнее. Баня, бильярд, пивная, стрельбище, футбол….

Артем был немало раздосадован и удивлен, когда Ленка охотно согласилась пойти с ними на футбол. Но делать было нечего, пошли втроем. Игрался центральный матч тура, и трибуны были полны. Ленка до того на стадионах не бывала, и масштабы ее впечатлили.

– Наши кто? «Синенькие?» –вполголоса спросила она. Футбол Ленке очень понравился, она кричала, вскакивала с места вместе со всеми, когда возникали опасные моменты, слала матерные проклятья судье, за назначенный пенальти. «Продай свисток – купи очки!» – орала она. И когда успела нахвататься? Артем только диву давался, как легко она вписалась в болельщицкую среду и к середине первого тайма уже запросто обменивалась репликами с сидящими вокруг мужиками, обсуждая ход игры. В общем, отрывалась по полной. Володя же пятнадцать минут первого тайма простоял в очереди за пивом для Ленки, а за десять минут до перерыва пошел занимать ей очередь в женский туалет – на трибунах оказалось много женщин, и Ленка боялась, что за время перерыва может не успеть. Когда прозвучал свисток на перерыв, и Ленка с Артемом вышли в фойе, Володя невозмутимо стоял среди недоумевающих женщин, уже почти у самой туалетной двери. Проходящие мимо мужики посмеивались. Какой-то остряк собрался было пошутить, и уже открыл рот, но Володя молча взглянул на него, и шутка застряла во рту, парень закашлялся и поспешил мимо.

– Давай подождем, посмотрим, когда дойдет его очередь. Что он будет делать? Говорить: «Сударыня, проходите, я Вас пропускаю»? – предложил Артем.

Но Ленка шутку не оценила и сменила Володю в туалетной очереди, направив того в очередь пивную – Ленка посчитала, что еще стаканчик ей не повредит. И последние полчаса второго тайма Володя досмотрел полностью, правда, там ничего интересного на поле уже не произошло.

После похода на футбол, когда Ленка с легкостью усосала литр довольно посредственного пива, Артем о пивных уже не помышлял. А что, если баня…?

Когда, несколько дней спустя, Лена спустилась к скамеечке, где ее ждал Володя, Артем был уже там.

– Слушай, Лен, мы тут с Вовкой в баньку сходить решили. В русскую, с веничками. Как ты смотришь? – тут коварный Артем все рассчитал, он специально упомянул именно русскую баню, потому что русские парные были только в общих городских банях. Отдельно – в мужских и женских отделениях. Совместно можно было посещать банные комплексы, где были только финская сауна, маленький бассейн, помещение со столом для посиделок да сексодром. Ну, бильярд еще – в некоторых. А русских парных, с вениками в таких комплексах не бывало. Во всяком случае, Артем о таких не знал. Так что, если Ленка и захочет увязаться с ними, ничего у нее не выйдет, и они смогут пару–тройку часиков пообщаться без нее.

– Отличная идея, баньку я люблю! Особенно с веничком, – оживилась Ленка. – Слушай, Артем, а пошли вчетвером, Маринку возьмем, вы же с ней вроде как уже познакомились, – лукаво ухмыльнулась она, – она тоже попариться любительница.

Марина была Ленкина подружка и ничего от нее не скрывала, особенно по части кавалеров. Кавалеров было множество, и в эту славную когорту входил и Артем, с которым у Марины было несколько романтических уикендов. И хотя обе стороны остались довольны совместно проведенным временем, дальнейшего развития их отношения не получили, они остались в статусе приятелей.

Идея взять Марину Артему понравилась – он даже слегка покраснел –, и его мысли сразу потекли в несколько ином русле:

– Да я с удовольствием, вот только…, – начал было он, но тут его осенило: – А давайте на какую-нибудь базу отдыха рванем на выходные? Их куча в округе, и наверняка там и русская баня будет!

– Супер! Вот на ближайшие выходные и ищи варианты, только поприличней, а с Маринкой я сама договорюсь. Ну все, чао, мы уже опаздываем, – и с этими словами Ленка взяла Володю под руку.

Турбазу невдалеке от города Артем нашел быстро. Группка маленьких бунгало расположилась в сосновом лесу, на берегу небольшой речки. Поначалу собрались ехать на Артемовой машине, но у той, как назло, застучала рейка, и пришлось ехать на электричке. Но электрички ходили часто, а от станции нужно было пройти всего пару километров – сущие пустяки. Володя с Ленкой поехали первыми, а Артем с Мариной должны были подтянуться через часик – Артем отгонял машину в ремонт. Добрались без проблем, погода была прекрасная: светило зимнее солнце, был легкий морозец, и прогуляться было одно удовольствие. Тяжелый рюкзак с провизией Володю нисколько не беспокоил. Они успели закинуть вещи в свой домик, договориться с администраторшей насчет бани и мангала, прогуляться по заснеженному берегу незамерзшей речки, когда наконец появились Марина с Артемом. Оба были уже навеселе, особенно Марина – в электричке оприходовали фляжку коньяку под шоколадку. Володя неодобрительно хмыкнул: зачем же перед баней–то? Что, подождать до шашлыков не могли?

– Ой, да ладно, грамулю приняли, – отмахнулся Артем, – и на шашлыки хватит, и даже на завтрак останется. – Он кивнул на свою объемистую спортивную сумку.

– Да я не про то, что не хватит, а что перед парилкой то зачем пить, не на пользу пойдет, и без того нагрузка на сердце.

– Да что нам сделается, – опять махнул Артем, – ладно пошли уже попаримся.

Если от коньяка у Артема только немного разрумянилось лицо, то Марина была уже, что называется, «в кондиции». Она громко разговаривала, смеялась по поводу и без и постоянно что-то шептала Ленке на ушко, после чего хохотали уже обе. В бане Марина собралась было париться топлес, но Ленка ее не поддержала. В одиночку Марина оголяться не стала, и последовала примеру подруги, целомудренно обернувшись простыней. Артем не смог скрыть своего разочарования.

Парилка была маленькая, и париться ходили парами по очереди. Сперва Володя парил Ленку, потом Артем – Марину, потом – парни друг друга.