Сны о войне
Мы давно не ходили в атаку,
Мы давно не кричали «ура»,
Мы отвыкли от лязганья танков, Не стреляют по нам «мессера».
Но опять нам в ночи будет сниться
Запах гари и запах болот.
И опять над позицией низко
Немчуровый кружит самолет.
Вроде, мир уж давно,
Не стреляют,
И не надо в атаку бежать,
Только сны нас назад возвращают.
И хоть годы нам не удержать,
Не уйти нам от воспоминаний,
Не забыть нам теперь уж войну…
Всех, кто с нами стоял за страну.
И вновь о Бресте
Кирпичным монументом павшим,
Навек молчание храня,
Как будто замерев, уставши,
Глазницы смотрят на меня.
И на стенах его поныне
Видны следы осколков, пуль…
И будто те, кто здесь уснули,
Нас возвращают в тот июнь, —
Когда они все были живы,
Когда жизнь мирная была.
Но раздались с рассветом взрывы, И жизни многих унесла
Война, начавшаяся в Бресте,
Прошедшая по всей стране.
И до сих пор на этом месте,
У этих стен, все слышно мне,
Как будто говорят солдаты —
Они живут здесь до сих пор,
Здесь будут жить они, ребята,
Какой бы год уже не шел.
И вы придите, прогуляйтесь,
Они не причинят вам зла,
Погибших чаще вспоминайте,
Не повторилась чтоб война.
Штрафбат
Не осталось надежд, незнакомый комбат, и всего один шанс лишь остался, И бросают в прорыв обреченный штрафбат, чтобы жизнью своей рассчитался.
Через минное поле, под шквальным огнем, не дождавшись артподготовки,
Мы в последний раз, может, в атаку идем, не у всех есть гранаты, винтовки.
Мы оружие, может, добудем в бою, ну а нет, – то из боя не выйти.
А кому повезет – снова будет в строю, если ранят легко, не до смерти.
Да, из нас остается ведь мало в живых, но идти будет легче за нами.
Мы – штрафбат, нас списали, седых, молодых, но мы знали – страна вся за нами.
Мысли перед боем
Окопались, в мерзлую землю врастаем.
Мороз нам на месте стоять не дает.
Когда по весне это поле растает, —
Быть может нас кто-то под снегом найдет.
А завтра завоют снаряды и бомбы, И снова в атаку под крики «Урааа!..», И многим осколки порвут гимнастерку, И грудь обожжет от осколков дыра.
И вновь в батальоне большие потери, Хотя так при каждой атаке у нас, Но мы, погибая, в себя все же верим, —
Никто не отбросит врага, кроме нас.
Наш путь до победы усеян телами, Но ради страны не жалеем себя.
Мы знаем, поднимем Победы мы знамя
И Родину нашу обнимем, любя.
Сталинградская битва
Зима пургою заметала,
А в Волге горела вода.
Смотрел Сталинград усталый,
В упор он смотрел тогда,
Как серая, грязная масса
Сдаваться к нему идет,
И видел он много касок,
Стрелявших в его народ.
Хотелось на них обвалиться
Остатками всех домов,
И окон пустые глазницы
Смотрели в упор на врагов.
Смотрел он на них с презреньем, Как кровь, кипела вода.
И быть не может сомнений
В его правоте никогда!
Случай на фронте
Поймали как-то мы фашиста,
Был сорок третий год, зима.
Налили ему граммов триста,
Чтоб не замерз, а старшина
Насыпал ему даже каши, —
Пускай поест, ведь пленный он, Пусть знает, что не звери наши.
Ганс попросил аккордеон.
Но нет его, а есть гармошка,
Давай, пляши-ка, немчура.
Поразвлекал он нас немножко
И вдруг уснул, ну, брат, дела…
Да, развезло от водки нашей,
Куда там их поганый шнапс.
Так он неделю в роте нашей
Нас развлекал, а тут приказ:
Доставить в штаб. Кому охота? —
Мороз под тридцать и пурга.
Что будем делать-то, пехота,
Как не нарушить нам приказ?
Поел наш Ганс в последний раз, Налили водки на прощанье,
Пустили в поле одного,
Беги, дружище, до свиданья…
И застрелили мы его.
А в штаб ушел рапорт короткий, Мол, при побеге был убит.
Орал, конечно, сильно ротный,
Да ладно, все война простит.
Про Сталинград
Взлетел последний самолет
из Гумрака под Сталинградом —
Теперь уж смерть фашистов ждет, она совсем уж близко, рядом.
В шинелях тоненьких своих
они к траншеям примерзают.
Пускай теперь постигнет их,
что хорошо все наши знают.
Еда закончилась совсем,
мороз становится страшнее…
И будет им, быть может, – всем, теперь могилою траншея.
Им не вернуться по домам —
осталось сдохнуть или сдаться.
Теперь пусть знают, что война —
не марш парадный.
Пусть боятся!
И все же дрогнули они,
и потекли рекою гадкой
сдаваться…
И смотрели мы на них с презреньем, Сталинградцы,
Мы никогда им не простим
разруху городов, смерть близких; За всех мы гадам отомстим,
Воткнем свой флаг в Рейхстаг фашистский!
Письмо домой
Я пишу тебе с передовой,
Карандаш химический слюнявлю,
Я, конечно же, хочу домой,
Но вернусь ли – я сейчас не знаю.
Мы тут крепко бьем сейчас врага, Наконец-то немцы отступают,
А погибших – замела пурга,
Сколько их – никто уже не знает.
Скоро в наступление пойдем,
Снова нас останется немного,
Повезет – тогда еще живем,
Ну а нет – предстанем перед Богом.
И быть может, если повезет,
Я к тебе вернусь тогда с победой, И опять нормально заживем,
И смеяться снова будут дети.
И вновь о войне
Месим грязь четвертые сутки —
Не бывает легко на войне…
Но бывают такие минутки,
Когда дом свой мы видим во сне.
И когда нас к земле прижимает
Ураганным, сплошным артогнем, —
Мы тогда эти сны вспоминаем
И смелее в атаку идем.
Мы воюем за Родину нашу,
За свободу своих родных,
Ведь мы им обещали однажды,
Что конечно увидим мы их.
Только многим из нас не придется
Возвратиться, родных обнимать, Ну а те, кто домой все ж вернется, Будут павших всегда вспоминать.