Кое-как разлепив глаза к обеду следующего дня, подруги отправились в кафе, и застряли там на пару часов. Рекламщица рассказала о своей новой знакомой. Француженка мечтала снять фильм о Достоевском и придумала довольно смелый сюжет. Писатель, обременённый долгами, спешит закончить два своих романа – «Игрок» и «Преступление и наказание». Ему необходимо уложиться в три месяца, иначе издатель, навязавший кабальный договор, отнимет авторские права и лишит гонорара. Для скорости Достоевский нанимает стенографистку, которой до обеда надиктовывает «Игрока», а после обеда «Преступление и наказание». По окончании марафона писатель овладевает стенографисткой и делает ей предложение. Француженка была не совсем уверена, достаточно ли интриги, и жаждала добавить перца. Может, у русской девушки есть идеи на этот счет? Татьяна хотела помочь, но пока не придумала ничего интересного. Ольга лениво внимала подруге и отрешённо пила капучино. Секс-стриммершу не заботили проблемы арт-хауса.

Вечером, игнорируя свой гардероб, Ольга одолжила у рекламщицы серые брюки и белую блузку, и вот так, неприметно, без вызова вышла в свет.

Как она и предполагала, Татьяна снова попала в общество мадам-режиссёрши. Краем уха она даже послушала их беседу.

– Я хочу, чтобы эта девятнадцатилетняя стенографистка носила традиционный наряд с глубоким декольте, а Фёдор Михайлович во время диктовки испытывал сильнейшую эрекцию, – говорила старушка, экспрессивно побрякивая винтажным колье. – У Достоевского наверняка был огромный член. Я просто в этом уверена.

– Что вы! – пыталась переубедить её Татьяна. – В царской России девушки не одевались как на октобер-фест. Это было бы дикостью. У нас же не Бавария.

«Похоже, её не оторвать от этой француженки», – вздохнула про себя Ольга и переместилась за стойку бара. Выцедив два бокала красного, она заметила на себе чей-то взгляд. Справа сидел мужчина в выглаженном костюме. Легкая небритость, платок в кармашке. Он явно хотел понравиться.

– Вчера вы были в таком прекрасном платье, – произнес он. – Я весь вечер не отводил глаз. Почему сегодня вы так скромны?

Такой комплимент Ольга не ожидала.

– Вы верите в мистику? Я видел ваш образ во сне. Много раз. Могу ли я угостить вас? Что вы пьёте? Текилу? Бармен, два шота, – крикнул незнакомец, и у него зазвонил телефон. – Простите, важное дело. Давайте договоримся. Завтра вечером в семь на пирсе возле отеля. Вам удобно?

Ольга растерянно кивнула. Всё это происходило слишком быстро. Уходя, он тронул её за плечо и успел добавить:

– И непременно в вашем апельсиновом наряде.

Тирада незнакомца привела Ольгу в смешанные чувства. «Что это было? Он красавчик, и напористый. Это хорошо. Но… Ему нужно моё платье. Где я его теперь возьму? Господи, почему всё всегда идёт через жопу?» – вопросила она, глядя в потолок, и вслух добавила:

– Бармен, ещё текилы.

«Чёрт, я же пила красное… впрочем, уже без разницы».

Утром Татьяна растолкала подругу ото сна и потащила на пляж. Они нашли пару свободных шезлонгов. Раннее солнце приятно грело кожу.

– Вчера на меня запал красавчик. Слегка небритый, в костюме с бабочкой… – лениво рассказала Ольга.

– Фиолетовая такая бабочка? В кармашке синий платок? – уточнила Татьяна. – Ко мне тоже подходил. Убеждал, что я обаятельная, а потом буклет дал. Недвижимость в Испании. Гражданам России скидка 20 процентов.

– Вот козёл, – вздохнула стриммерша без особого сожаления. Сегодня был последний вечер в Каннах, и портить себе настроение из-за какого-то мерзкого агента она не собиралась.

После заката девушкам должны были вручить специальный приз, об этом уже шепнул менеджер фестиваля. Их попросили прийти вовремя и быть готовыми к вызову на сцену.

26.

– Господа, я рад приветствовать здесь этих очаровательных дам. Они прибыли из Москвы. Из тех печальных мест, где гомосексуалистам всё ещё запрещают заниматься любовью возле детских садов и школ. Где режиссёров, пойманных с тротилом в рюкзаке, отправляют в Сибирь, а результаты выборов, даже если они совпадают с чаяниями народа, являются пережитками тоталитаризма. Эта отважная гомосексуальная пара, презрев унижение коллег, преодолев кордоны чеченских жандармов, добралась до Лазурного побережья, и мы по достоинству оценили их труд. Ролик, рекламирующий искусственные члены, запрещённый в России Роскомнадзором, получил специальный приз нашего жюри. Аплодисменты!

Ольга была удивлена словами «гомосексуальная» и «Роскомнадзор», но решила не возражать. В конце концов, когда ещё будет такой праздник?

Она подошла к микрофону. Хотелось коротко поблагодарить публику, но неожиданно в ней проснулось желание сказать больше. Выразить свой взгляд на, так сказать, актуальные вопросы современности. Поэтому речь её получила незапланированный поворот:

– Мир изменился. Ещё недавно он казался таким огромным и спокойным, но вдруг… Сегодня мы все живём словно в стрессе. Мы не готовы ждать. Нам хочется всего и сразу. А природа – наша добрая мать – этому только потакает.

За годы отшельничества в порностудии она имела максимум пару десятков человек аудитории, а тут – так много людей и столь представительное общество. Где бы ещё она могла получить таких слушателей? Россия – страна консервативная, пуританская. У нас торговки членами не собирают огромных залов.

– Традиционные порноформаты больше никому не нужны. Срок жизни новых сократился до одного сезона. Это опасная дорожка. По сути, мы удовлетворяем интересы тинейджеров. Порно превратилось в аттракцион. Но ведь раньше мы были жрицами, мы творили миф. Аттракцион только развлекает, а миф похож на таблетку в сахаре. Ты думаешь, что веселишься, а на самом деле получаешь опыт и смысл.

Ольга формулировала мысли по ходу речи. Осознание того, что профессионалы от медиа и рекламы – фактически её коллеги – окрыляло. Она не могла остановиться:

– Уличные торговцы предлагают свои услуги любому, попавшемуся на глаза. Это пошло. Мы же создаем храм, куда нужно приходить в определённый час определённого дня. Только порно способно объяснить людям окружающий мир и сохранить баланс добра и зла.

Такие пространные рассуждения были здесь явно не к месту. Татьяна дёрнула подругу за руку и взяла у нее микрофон.

– Мне очень волнительно стоять на этой сцене. Жалко здесь нет моего наставника Котофеева Валентина Матвеевича. Благодаря ему из маленького птенца я превратилась в уверенного криэйтера.

Микрофон, как видно, обладал магическим действием, и Татьяна в свою очередь испытала острое желание поделиться с публикой внутренними переживаниями.

– Сегодня лучшая пора нашей жизни. Можно ни о чём не жалеть и идти прямо к своей мечте. Мне хочется сказать спасибо присутствующим и пожелать всем детской беззаботности. Чтобы каждый так бежал вперед, что не заметил, как быстро закончилась жизнь. («Боже, что я несу?» – думала она, забыв, что примерно в таком же духе выступала директор её родной школы №366 на выпускном вечере). Пусть жизнь помогает и балует, пусть будет счастье, огромная любовь и вдохновение. Нельзя останавливаться на половине пути…

Ведущий понял, что пора вмешаться, отнял микрофон, и сделал то, что давно ждали в зале – сорвал покрывало с постамента. Зрителям предстал диспенсер сумасшедшего Профессора с прилепленным к нему резиновым членом. Лучи софитов осветили его со всех сторон.

– А вот и главный герой!

Зал взорвался. В первых рядах, где сидели знаменитости, возник ажиотаж. Наоми Кэмпбелл, Шерон Стоун и Элтон Джон вскочили со своих мест. Подбежали к кулеру и осыпали его белый корпус следами напомаженных губ. На следующий день газеты пестрели заголовками: «Русские лесбиянки – лёд тает», «Кулер из России стал каннским львом», «Интернет вещей? Секс вещей!»

После церемонии награждения подруги завалились в номер и немедленно заснули. Продолжать развлекаться всю ночь не осталось сил. Они даже не полюбовались на финальный салют в море. Так бывает, когда открываешься на людях, откровенничаешь, и вдруг осознаешь беззащитность внутреннего мира, торопишься запихнуть его обратно, но только теряешь силы. Поздно. Ты высосан и опустошён.

27.

Утром солнце заглянуло в окна гостиницы, и подруги вышли позавтракать в уютный ресторан на побережье. С моря дул солёный ветер, от барной стойки веяло ароматом молотых зёрен, а с кухни доносился запах свежих круассанов. Говорить ни о чём не хотелось. Чайка семенила по кромке прибоя и отпрыгивала от набегающей волны.

«Вот, чего мне не хватает, – подумала Ольга. – Такой же беззаботности».

Ей захотелось побежать по пляжу и поиграть с водой. Последние пять лет она никуда не ездила. Рывок в Канны был фееричным, но этот конфуз с гардеробом и искренний, но неуместный душевный порыв на публике подпортили праздник. Возвращаться в Москву в таком настроении? Ну нет. Нет! У стриммерши начал созревать план Б. Она не трудилась обсуждать его с подругой. Она была уверена, что та подчинится.

28.

Вечером они улетели в Таиланд. Оказаться на море в мёртвый сезон – что может быть прекраснее? Толпы безумных людей, променявших комфортный прохладный офис на обжигающее радиоактивное солнце и тесноту прибрежной линии, схлынули, и курорт полностью в вашем распоряжении. Апартаменты божественно пусты и дёшевы. В любом ресторане вы главный гость. Нет никакой давки ни на пляже, ни в иных местах. Впрочем, подругам и не хотелось никуда идти. Прибыв на остров, они заперлись в бунгало с двумя бутылками шампанского и несколько раз пересмотрели свой рекламный ролик.

– У него определённо есть вирусный потенциал, – сказала Татьяна.

При слове «вирусный» девушки обменялись столь многозначительными взглядами, что будь рядом опытный наблюдатель, он бы непременно задумался: нет ли между девушками того, о чем они предпочитают не говорить вслух?

29.

Содержимое второй бутылки быстро пошло к концу.

– Как все-таки это у тебя происходит? Я о твоей работе, – спросила Татьяна. Узнать подробности ей хотелось давно, с самого начала знакомства.

– Ты о секс-стриме? Или об экспертизе? – уточнила Ольга.

– Давай сначала о стриме.

– Ну, смотри…

Дальше всё развивалось стремительно. Не то чтобы Ольга куда-то торопилась. Времени было предостаточно. Однако она уже так соскучилась по своим японским игрушкам, что уговаривать себя не заставила. Она скинула платье. Сняла нижнее бельё. Достала интимный гель и вибратор.

– «Всегда скромна, всегда послушна, всегда как утро весела», – прозвучали из её уст стихи русского классика.

Татьяна смотрела на происходящее с широко раскрытыми глазами. Она ведь приготовилась послушать забавный рассказ, а тут… Ольга включила вибратор и, наклонившись, начала медленно пропускать его в себя.

– «Как жизнь поэта простодушна, как поцелуй любви мила», – продолжала она декламировать. Ещё в детстве она влюбилась в «Евгения Онегина» и отдельные части его помнила наизусть. Член был уже полностью внутри, и приятные вибрации медленно проникали вглубь.

– «Глаза, как небо, голубые. Улыбка, локоны льняные. Движенья, голос, лёгкий стан», – произнесла она зажмурившись. Она хорошо знала своё тело и никогда не гадала, сколько времени потребуется для удовлетворения. После двух бутылок игристого к привычным пяти минутам надо было накинуть ещё как минимум столько же.

Она посмотрела на Татьяну. Каждый зрачок подруги был размером с тарелку. Ольга возможно ещё долго бы наслаждалась таким количеством внимания, но ей пришла в голову идея.

– «Позвольте мне, читатель мой, заняться старшею сестрой», – изменив тон с томного на более деловой, сказала она, и, вынув член, подошла к подруге. – «Итак, она звалась Татьяной», – рука стриммерши коснулась щеки рекламщицы и затем скользнула под рубашку. – «Дика, печальна, молчалива. Как лань лесная боязлива. Она в семье своей родной казалась девочкой чужой».

Татьяна пришла в полное замешательство.

– «Она ласкаться не умела к отцу, ни к матери своей. Дитя сама, в толпе детей, играть и прыгать не хотела. И часто целый день одна сидела молча у окна». – Ольга снимала с Татьяны одежду, доводя её до полуобморочного состояния. Рекламщица оказалась голой, её нагнули и резиновый член был уже в ней. Как это случилось? Более того, ей это нравилось и она сама начала двигаться.

– «Ей рано нравились романы. Они ей заменяли всё. Она влюблялася в обманы и Ричардсона и Руссо», – промурлыкала Ольга, достала ещё один дилдо и просунула подруге между губ. – «Татьяна верила преданьям простонародной старины и снам, и карточным гаданьям, и предсказаниям луны».

Татьяна напоминала собачку, подобранную на улице и до конца не понимающую, какую участь ей приготовили новые хозяева. Её глаза смотрели вопросительно, жалостливо и похотливо. Через минуту её тело свела мощнейшая судорога. Она потеряла сознание и повалилась на пол. «Обморочный двухтактный оргазм, – оценила Ольга, – классика жанра».

В этом деле она была профессионалом.