Вдруг грохот последнего приземления сзади пророкотал по-другому. Я обернулся. Лост летел, шатаясь, потеряв равновесие после неудачной стыковки с землёй. Приземлившись снова, он споткнулся, увязнув в грунте, и впечатался в него всем телом. Он дёрнулся, силясь встать, но земля Вэлэно вцепилась в него, а из залитых ядом и гнилью зловонных пещер и каньонов полезли громадные полчища селату, почуявших добычу. Поняв, что это мой шанс, я напрягся ещё сильнее и рванул оттуда, не веря своей удаче.
– АААААААААААААААААААА!!!
Безумный, отчаянный, дробящий вопль сотряс долину. Похолодев до основания, я снова обернулся. Бессчётный рой селату окружил стоявшую на коленях одинокую фигуру в залитой кислотой доспехах. Тонувший в собственном истошном крике Лост разил бросавшихся на него тварей возникшими на его кулаках исполинскими пулемётными комплексами. Местность вокруг него, равно как и он сам, с каждой новой секундой обращалась всё больше в ужасающее месиво крови и кислоты, заполняясь гниющими трупами селату, их выпотрошенными внутренностями.
– Прощайте, мистер Лост. – слабо, но отчётливо произнёс я и полетел к себе.
Глава 14
– Эйр!.. Эйр!.. Слышишь меня?
Глаза мои открылись. Патрик, нависавший надо мной с крайней степенью тревоги на лице, облегчённо выдохнул, Олли же, оперевшись о стену, сосредоточенно думал о чём-то, смотря куда-то в сторону и не обратив внимания на шумную реакцию Патрика. Впрочем, пару секунд спустя, словно вернувшись из раздумий в реальность, Теккенен заметил моё возвращение.
– Ну сколько можно падать? – обратился он ко мне со смешанным тоном шутливости и раздражения. – Да и с чего бы вдруг?
Не дав мне ответить, старик досадливо и почти безразлично махнул рукой, будто бы ответ на вопрос уже был ему известен и потому он в нём не нуждался, и привычно быстрым шагом направился к кубу, на котором, похоже, лежал последний из взятых им ранее предметов. Джайс протянул мне руку, чтобы помочь подняться, но я, мягким жестом руки показав, что в этом нет нужды, осторожно встал сам. Наши лица неожиданно оказались необычно близко друг от друга. Прочитав на лице Патрика немой, совершенно логичный вопрос, я, краем глаза убедившись, что Олли на нас не смотрит, постучал указательным пальцем себе по лбу, а затем приложил тот же самый палец к губам, желая сказать тем самым, что обсуждение лучше провести после, без Теккенена. Несмотря на то, что мой знак от спешки вышел неуклюжим и туманным, Патрик, похоже, всё понял, потому как в следующий же миг он коротко подмигнул мне и развернулся к старику, который в это время навис над причудливым, слегка нелепым поясом, что-то подкручивая в нём. Наконец Теккенен закончил свои махинации.
– Финишная прямая, – сказал он, взяв с куба пояс и повернувшись к нам. – Этот пояс начинён мощными защитными силами. В критический момент его эффект окажется полезным для вас обоих, так что постарайтесь уж, ради вашего же блага, не разойтись.
– Разойтись нам будет трудновато, – с лёгкой улыбкой заметил Патрик.
– Да чёрт его знает, что у вас в головах творится. Мало ли… Но вы отвлекли меня! Эйрен, охота всё-таки открыта на вас, так что наденьте…
– Позвольте мне, – резко перебил старика Джайс, сделав в то же время шаг вперёд и наискось и встав тем самым между мной и Теккененом. Тон его, внезапно обернувшийся свинцовым, звучал исключительно безаппеляционно.
Олли не то оторопел, не то снова задумался. Патрик, сделавшийся похожим на ростовой щит, буравил его взглядом, а у меня, к собственному удивлению, не было желания ни возражать, ни встревать в это в принципе.
– Гм… – протянул Теккенен, явно находясь в какой-то борьбе с собой.
– Пояс поможет нам обоим, вы сами сказали. Расходиться мы, верно, не станем, а если Эйра так хотят убить, у них может хватить ума нейтрализовать пояс на нём.
– Исключено! – горячо воскликнул Олли. – Мои технологии…
– Ваши технологии, – не дал ему развить мысль Джайс, – при всём уважении, не дают никакой гарантии, что никто, как наивно и самоуверенно вы заявляете, не способен превзойти ваши изобретения.
Старик побагровел, но каким-то образом сдержался и не стал ничего отвечать. Минуту мы простояли почти в полной тишине, слышно было лишь, как беспокойно и часто дышал вновь задумавшийся Теккенен. Я не выдержал:
– Быть может, вас заинтересует моё мнение?
– А что, извольте. – Олли с облегчением, как мне показалось, перевёл взгляд на меня.
Патриций, отойдя чуть в сторону, метнул на меня взор лишь на мгновение, но я успел уловить в его глазах некую искру успокоения, будто бы он просил довериться ему.
«Странно всё это. Но Патрик должен знать, что делает.»
– Бери его себе, если так того хочешь, – обратился я к Джайсу. – Мне не принципиально.
Теккенен нахмурился, но секунду спустя выражение его лица переменилось с недовольного на удовлетворённое.
– Ну, раз вы так решили, пусть так и будет. Учтите: пояс крепится намертво, но никаких неудобств вам не доставит. Мои технологии всё же кое-чего стоят.
Олли ловко закрепил пояс на Патрике.
– Не сомневаюсь в этом, – улыбнулся Джайс, – однако же скромность, как мне кажется, тоже должна бы найти место в вашем разуме.
– Скромность? – переспросил Теккенен так, будто Патриций сморозил какую-то совершеннейшую глупость. – Скромность нужна тем, кому нечем гордиться, чтобы они не возгордились пустым местом и не прекратили своё развитие. А мне она зачем?
– Как раз ведь и затем, чтобы продолжать двигаться вверх, а не уверять себя в том, что достигли предела.
– Так а я чем занят, по-вашему? Может, некоторым и необходимо принижать свои заслуги заради повышения эффективности, но мне этим заниматься точно противопоказано.
– У вас аллергия на скромность? – добродушно рассмеялся Патрик. – Простите, не знал, что такое бывает.
– Ну, знаете ли, – Олли со вздохом закатил глаза, – всё вы переворачиваете с ног на голову. Поймите, мне не нужно быть скромным для собственного возвышения. Ничто не мешает мне совершенствоваться и дальше, будучи довольным предыдущими проектами. И нынешними, не в меньшей степени. Кто придумал эту вашу скромность и решил совать её во все случаи жизни? Чистой воды идиотизм.
– Да… – с намеренно превышенным, но вовсе не настолько серьёзным осуждением протянул Патрик, скосившись на меня всё с той же улыбкой. Происходящее его явно забавляло. – Тяжёлый случай. Боюсь, тут я бессилен. Да и все остальные, впрочем, тоже. – улыбка его стала ещё шире.
–Вот именно. – победоносно подытожил Теккенен, видимо, тоже оставшийся в весёлом расположении духа после этой пикировки. – А теперь, господа, вам нужно уносить отсюда ноги. Джайс, я пристроил к вашему наручу картографический модуль. В него загружены все необходимые данные о Пустоши, так что не заблудитесь.
– А что насчёт остальной территории? – спросил я, с новым интересом взглянув на наруч Патрика.
– Общий облик, естественно, присутствует, но точности в вопросах иных земель не ждите. Сами понимаете, почему. – Олли сделал паузу, вспоминая, что хотел сказать. – Ах, да. Модуль вызывается соответствующей голосовой командой или, если угодно, ментально. А сейчас быстро на выход! Каждая секунда на счету!
Не успев более ничего обсудить, мы попрощались с Теккененом и отправились на поверхность, на встречу с Адамом Лостом.
Глава 15
Выйдя из уже скрывшегося в земле лифта, мы, активировав карту с наруча Патрика, двинулись в сторону лостовской цитадели.
Местность, ранее поразившая меня своим мертвенным видом, теперь будто выглядела по-иному. Пробивавшиеся везде и всюду колючки, гнетущий пепел земли и неба, мерзкий ветер раннего утра, беспомощное и никчёмное солнце, загороженное от глаз злобной дымкой – всё это оставалось тем же, но не резало уж так глаз своей непомерной тоскливостью и холодностью, и не в силу привыкания, как можно было бы подумать, а вследствие чего-то менее уловимого, но куда более значимого. Я знал уже, что это что-то есть, но не представлял нисколько, какова его природа и откуда оно взялось, и, честно говоря, не хотел даже попытаться в нём разобраться, боясь случайно потревожить и спугнуть.
– Альтериум есть единение двух фундаментальных субстанций: Тверди, огромного столба породы, и Бездны, окружающей его, – заговорил вдруг сам собой механический голос. – За пределами Тверди царит абсолютное ничто. Любые попытки покинуть Твердь фатальны.
Голос оборвался так же неожиданно, как и появился. Патрик, прослушавший сообщение с обычной для него внимательностью, усмехнулся.
– Видимо, это вся важная информация на сегодня, – сыронизировал он.
– Да, негусто. – не мог не согласиться я. – Похоже, Теккенен в спешке не нашёл ничего более информативного.
– Похоже на то. – улыбнулся Патрик, но, не обнаружив ответной улыбки на моём лице, тут же посерьёзнел.
– Меня, откровенно говоря, волнует совершенно другое, – заговорил я о своём. – Когда я отключился…
Джайс не терпящим возражений жестом остановил меня:
– Давай обсудим это позже.
Я хотел было воспротивиться, но что-то меня остановило, и я умолк.
«Всему должна быть своя причина. Уверен, Патрик не стал бы выражаться таким образом, если бы на это не было нужды. Вот только что это за причина? – думал я, пытаясь проследить за логикой событий, в наличии которой я был уверен. – И эта сцена в арсенале. Всё было так странно и неестественно. С чего вдруг Патрик принялся настаивать на том, чтобы Теккенен надел пояс на него? Да, он что-то объяснил, но теперь я ясно вижу, что этого мало для того, чтобы спровоцировать такую реакцию. Возможно, – продолжал я развивать мысль, – в то время как я наблюдал за событиями в Ютберге, между ними что-то произошло, и тогда это всё объясняет.»
Вместе с тем я наново вспомнил подробности увиденного мною столкновения, и новые вопросы, будто только и ждавшие своего часа, набросились на меня с особенным остервенением.
«И что же, кто в итоге изуродовал жителей форта – Теккенен или Лост? Судя по тому, с каким яростным самоотвержением гнался за стариком Лост, он, видимо, верил своим словам и мыслям, равно как и верит своим Теккенен. Оба уверены в своей правоте, и оба не хотят уступать. И вообще, – зацепился я за иное, – а что я видел? Откуда в моей голове взялся целый кусок чужого воспоминания? И было ли это в самом деле воспоминание, а не просто очередной «вброс» Хвори, сделанный только затем, чтобы ещё больше всё запутать? Слишком, слишком много вопросов.»
Порешив, хотя и с трудом, что лучше будет потом обсудить все эти вопросы и сомнения с Патриком вместо того, чтобы без ощутимой пользы крутить их самостоятельно, я жестом предложил ему ускорить шаг.
Вскоре, так и ни разу больше не нарушив молчания, мы дошли до границы зоны влияния Теккенена. Часовые, выглядевшие крайне неестественно на общем фоне безмолвной равнины, по-прежнему стояли на своих местах. Джайс, судя по напряжённому выражению его лица, был чем-то встревожен, хотя никакой опасности ни на горизонте, ни где бы то ни было ещё, не значилось. Путь наш пролегал ровно между двумя Часовыми, ещё дальше в бескрайнюю равнину Пустоши, всё так же на северо-восток.
Чем дальше мы отходили от границы, тем напряжённей и внимательней становился Патрик, невольно заражая своим состоянием и меня, причём до такой степени, что я не успевал даже задуматься о том, что могло это состояние вызвать. Джайс был таков, что любой его поступок сам собой убеждал всякого человека в несомненности его необходимости, и именно эта черта его вела меня сейчас за ним, как вела и раньше уже много раз.
Внезапно сдвоенный механический визг раздался откуда-то сзади. Мы синхронно развернулись, увидев тотчас пару ледяных снарядов, летевших точно в нас. Ядра Часовых запульсировали особенно активно, подготавливая, видимо, новые залпы.
– Твой – правый! – скомандовал Патрик, моментально выведя свой грозовой наруч на изготовку.
Его голос, вновь налившийся свинцом, ликвидировал мою только что показавшуюся неуверенность без следа. Невозмутимо, словно всегда это делал, я вскинул руку с перчаткой и разбил правый снаряд выплеском холода, в то время как левый, пронзённый разрядом тока, постигла та же участь. Не сговариваясь, мы с Патриком бросились прочь, посекундно оборачиваясь и сбивая с переменным успехом преследовавшие нас снаряды. Наконец, спустя несколько минут образовавшейся перестрелки, линия Часовых осталась далеко позади и больше до нас не дотягивалась. Спешно переведя дух, мы продолжили путь ещё более скорым шагом. Я тут же разорвал тишину:
– Почему? – вопрос мой, казалось, относился и к только что минувшей угрозе, и ко всему остальному сразу.
– Не знаю. – Патрик уже вернул себе привычную невозмутимость, но всё равно было видно, что перестрелка изрядно поколебала его. – Гектор предупреждал нас, помнишь? Видимо, это оно и есть.
– Но какой в этом смысл? Может, он решил, что мы переметнёмся на сторону Лоста?
– Тогда почему не убил нас ещё у себя, когда мы не ожидали ничего и когда шансы на провал стремились к нулю?
– В этом и проблема, – я задумался. – В его действиях нет никакой логики. Если он снаряжал нас, надеясь, что мы избавим его от злейшего врага, зачем устраивать обстрел?
– Постой, так мы ни к чему не придём. Нужна цепочка. Смотри, – пустился в рассуждения Джайс, – Теккенен подобрал нас двоих, впустил к себе на базу, пытался сперва отговорить нас идти к Лосту, потом сдался и выслал наружу вместе с кое-какой амуницией, чтобы мы смогли в случае опасности оказать сопротивление.
– Да, но последнее событие…
– Рушит к дьяволу всю цепочку, – закончил за меня Патрик. – Какие могут быть варианты?
– Ну… к примеру, Олли хотел удостовериться в том, что мы сможем воспользоваться оружием в нужный момент, и поэтому ни о чём не предупредил.
– Может быть. Но ведь Гектор не зря говорил нам о странном состоянии Теккенена. Что если это Хворь? Олли сам говорил, что люди творят страшные вещи под её воздействием.
На этом моменте Патрик на секунду прервался, видимо, придя к чему-то другому.
– Впрочем, сейчас это не так важно, как кажется. Скажи лучше, что с тобой было, когда ты отключился?
Рассказывал я довольно долго и подробно, стараясь случайно ничего не упустить. Патрик слушал, не перебивая даже ради уточнений и не выказывая ни малейших признаков нетерпения. Даже в пылу нашей спешки по изменениям на его лице я мог наблюдать, как у него отчётливо вызревали какие-то новые соображения.
Тем временем рельеф Пустоши, ранее представлявший собой исключительно бессменную равнину, начал незаметно для глаза обращаться в нечто более и более извилистое и замысловатое, походившее, должно быть, на продавленную чем угодно в миллиардах мест плёнку или на зону столкновения сошедших с ума невысоких волн.
– Хм… – задумчиво протянул Патрик, параллельно с тем ловко перемахивая через попавшиеся на пути ухабы. – Теперь понятно, почему они так не поладили.
– Да, и больше ничего не понятно.
– Отчего же? Если стегателей сделал такими Теккенен, для каких-то своих целей, можно предположить, что Хворь уже давно овладела им и что мы, выходит, движемся сейчас в верном направлении.
– Я не об этом. Во-первых, я наблюдал за событиями того дня как будто бы от лица Теккенена, что само по себе интригует. Во-вторых, откуда у меня в принципе взялось это… воспоминание, или что это вообще? Вдруг это опять Хворь со своими фокусами?
– Эйр, хватит всё списывать на эту неведомую Хворь. Так мы никогда ни к чему не придём. К тому же, не верю я, всё равно не верю в то, что она действительно такая всевластная и жестокая, какой нам описал её Теккенен, пусть даже прошлые её проявления и показались мне довольно тревожными. Давай просто отставим её в сторону, по крайней мере, на какое-то время.
– Хорошо… – всё же не слишком уверенно продолжил я. – Если это не создание Хвори, а действительно воспоминание Теккенена, да ещё и такое компрометирующее, остаётся только вмешательство со стороны. Гектор?
– Я сразу о нём подумал. Если он смог влезть в наши головы, то и незаметно подкинуть тебе отрывок из памяти своего компаньона ему наверняка не составило большого труда. Как там его назвал Лост?
– Высокоментальное существо. Выходит, они были знакомы?
– Похоже на то. Хорошо, – Джайс перевёл тему на изначальную, – что в итоге? Теккенен обратил жителей форта в стегателей…
– Зачем-то. – невольно перебил я Патрика. – А ведь и впрямь, зачем? Они ведь были в неплохих отношениях, вели торговлю. С чего вдруг он решился на такое злодейство?
– Тоже верно. Насколько я запомнил, Теккенен и Лост до этого инцидента в открытую не враждовали. Или же мы снова чего-то не знаем.
– Как всегда. Мне, честно говоря, уже порядком осточертели эти их хитросплетения. И мы, как назло, оказались втянутыми в эту историю.
– Ничего не поделаешь, надо разобраться, что здесь происходит, если мы хотим впоследствии потягаться с Тархаром.
Оказалось, я на короткий срок даже забыл о том, с чего, или, точнее, с кого всё началось.
«Собственно, тут и без Тархара хватает забот. Странно, что он всё никак не объявится. Видимо, и впрямь с действиями не спешит. Ну и пускай.»
Только теперь я явственно ощутил, насколько сильно поддержка Патрика прибавила мне уверенности. Навряд ли бы я смог с таким, пусть и относительным, спокойствием думать обо всём происходящем, скажем, вчерашним утром, и осознание этой перемены не могло не радовать, хотя по-настоящему радоваться у меня так и не получалось.
– Итак, Теккенен населил форт Экзаниматио стегателями, – продолжил свою мысль Патрик. – В это же время на них наткнулся Лост, понял, кто с ними мог это сделать и начал осаждать Теккенена войсками, а неделю спустя, видимо, осознав, что ничего таким образом не добьётся, вызвал Теккенена якобы для мирного разрешения вопроса в Ютберг, где задумал убить последнего с помощью какого-то неизвестного оружия.
– И чертовски мощного, – вставил я. – Оно начисто расщепило беспилотник.
– Вот-вот. Но его замысел не удался, во многом из-за вмешательства мистера Шифта. Это, кстати, говорит о том, что Шифт и Лост не были в сговоре.
– Или же Шифт успел переменить своё отношение к вопросу и вследствие этого уже вмешался.
– Может быть, но мне всё-таки кажется, что он ничего не знал.
Я пожал плечами.
– Не будем о совершенно неизвестном. Кстати, далеко нам ещё до цели?
Патриций бросил короткий взгляд на карту.
– Уже довольно близко, между прочим. Слушай, – он аккуратно повернулся ко мне, – как себя чувствуешь?
– Сложно сказать, – я слегка опешил от того, как быстро Джайс переменил тему. – Недурно, знаешь ли. Даже, наверное, хорошо.
Я окинул взором покорёженную гладь Пустоши, посмотрел на Патрика. В своём белоснежном одеянии, предназначенном, как ни странно, для дальних переходов, Патриций имел вид никак не очутившегося в неизвестном месте человека, но, без преувеличения, блестящего виконта. Мне не с кем было сравнивать, но я как-то почувствовал, что это словно так и есть. Патрик, видимо, угадавший мои мысли, заулыбался и выпрямил ещё сильнее и без того прямую спину, состроив возвышенное лицо и сощурившись. Мне показалось, что мне захотелось засмеяться, но вместо этого я, как отрубленный, вперился погрустневшими глазами в холодную твердь. Джайс издал неопределённый вздох, и дальше мы шли уже молча.
Но долго висеть этой тишине, по всей видимости, было не суждено, поскольку через пару минут меня вывел из прострации возглас Патрика:
– Эйр, смотри!
Я встряхнулся, вскинул голову и замер, едва не разинув рот. Возвышаясь над искалеченной и изрытой землёй, с наполовину искусственного векового холма на нас гордо взирала титаническая скалоподобная цитадель, чёрная, испещрённая изящными пурпурными трещинами и вставками, со множеством ровных и грозных выступов, окружённая крохотной в сравнении с ней стеной, уставленной, как и сама цитадель, множествами совершенно немыслимых орудий. Близ вершины её значился выступивший по направлению к нам исполинский открытый балкон, к которому был прикреплён не менее огромный баннер с изображённым на нём гербом, представлявшим собой изувеченный продолговатый голый череп, почему-то истекавший странной чёрной кровью.
– Эйр!
– Да?
– Я очень рад, что нам не придётся это штурмовать.
– Не придётся, я надеюсь, – ответил я, всё не отводя глаз от этой жутковатой эмблемы. – Мистер Лост, по всей видимости, привык действовать с размахом.
– Что думаешь по поводу этого произведения искусства?
– Внушительно. И немного не по себе, – ответил я после небольшой паузы.
– Мне тоже, если честно. Но обратного пути уже нет.
«Пока нас не заметили, он всё ещё есть, – невольно подумал я. – Или это только иллюзия. Я больше согласен с последним.»
Отбросив последние сомнения, мы двинулись прямиком к цитадели и, отшагав ещё с десяток минут из-за нужды постоянно обходить преумножившиеся препятствия, наконец вышли к массивным вратам с врезанным в их середину гербом Лоста.
Глава 16
Тотчас же из-за стены, всколыхнув воздух, выпорхнуло двое стражников, облачённых в чёрные полные доспехи и державших наготове небольшие, но грозные карабины того же цвета в одной руке, выпуклые пятиугольные рельефные щиты – в другой. Спрыгнув со своих глайдеров и ловко забросив их себе за спину, стражи навели оружие на нас.
«Экипированы прилично. Интересно, сколько их тут таких?»
– Кто вы? – задал совершенно логичный вопрос глухой голос, принадлежавший кому-то из стражей.
Джайс мягко ступил вперёд, выставив руки вертикально, внутренними сторонами запястий вперёд. Очевидно, он решил объясниться сам.
– Меня зовут Патриций Джайс, это мой друг и напарник Эйрен Деллон. Мы хотели поговорить с мистером Лостом.
Стражи, уловив миролюбивый тон Патрика, немного расслабились, но прицелов с нас по-прежнему не сводили. Решив последовать примеру моего спутника, я шагнул на его уровень и выставил руки в той же позиции.
– Дело весьма важное. Насчёт Олли-Халварда Теккенена, – добавил Джайс.
Один из стражников, повесив на бок щит, чуть отодвинулся в сторону ворот, прислонив освободившуюся руку к виску, и что-то зашептал в неё. Секунд десять спустя он вернулся к нам.
– Мистер Лост ожидает вас наверху, – сказал почему-то второй страж, опустив карабин. – Пройдёмте.
Едва он успел докончить фразу, врата, обнажив центральный шов, мягко разошлись в стороны, а сверху, вылетев на точно таких же глайдерах откуда-то из нижних этажей цитадели, во внутренний двор приземлилось человек пять абсолютно идентичных солдат в абсолютно идентичном обмундировании.
«Они уже и конвой созвали. Резвые господа.»
Пока мы с Патриком, сопровождаемые, шли ко входу в саму цитадель, мы не могли не обратить внимания на устройство её подножной территории. Она представляла из себя гладкую бетонированную площадку, походивший больше всего на плац. Люди Адама Лоста, все ровно в тех же чёрных доспехах, возились с чем-то около уже знакомых мне с предыдущего дня бронемашин и другой замысловатой техники, назначение которой по большей степени было непонятно. С каждой секундой нашего здесь пребывания место это всё более напоминало мне военный лагерь, отличавшийся в первую очередь поразительной организованностью. Все действия людей Лоста в совокупности виделись мне чётко выверенной системой, и каждое звено её, вопреки тому, как это обычно происходит, неотступно следовало своей цели.
«Очень странно. Что же это за люди такие?»
Вскоре мы оказались в небольшом, приятном глазу вестибюле, выполненном в мягких тёмных тонах, с резными колоннами и безо всяких окон, а царивший в нём уютный полумрак создавался приглушёнными настенными лампами. На другом конце вестибюля, прямо напротив уже закрывшихся за нашими спинами входных дверей, значились внушительные врата лифта, охраняемые двумя солдатами с копьями, необычные наконечники которых искрились пурпуром. Конвоиры остались снаружи, а копейщики, показательно отставив своё оружие, кивками указали на уже раскрывающуюся дверь лифта. Не имея намерения испытывать терпение так легко согласившегося на встречу Лоста, мы незамедлительно вошли в кабину.
– Забавно, да? – заговорил Патрик, едва лишь лифт начал восхождение. – Несдержанный и вспыльчивый Теккенен прячется под землёй, а сдержанный и холодный, насколько я понял из твоего рассказа, Лост живёт в этой громадине у всех на виду.
– Я тоже об этом подумал, – согласился я, в то же время беспокойно прислушиваясь к шуму лифта. Но беспокоил меня вовсе не он.
«Патрик сказал, что мы хотим поговорить насчёт Олли-Халварда Теккенена. Олли-Халвард. Так его назвал Лост в Ютберге. Почему сам Теккенен назвал нам своё имя только наполовину? Какой в этом смысл?»
Я чувствовал, что это вовсе не рядовой вопрос. Что-то в нём не давало мне покоя.
– Патрик, – наконец обратился я к другу. – ты не думал, почему Теккенен не сказал нам второй половины своего имени? Это же бессмыслица какая-то.
Джайс нахмурился. Видимо, это интересовало его не в меньшей степени.
– Тоже думаешь, что это неспроста?
– Есть такое подозрение. Я не знаю даже, как самому себе объяснить, но…
Лифт остановился, двери разъехались в стороны. Я умолк, не договорив, а Патрик, мягко стиснув мой локоть, потянул меня из кабины.
«Да, лучше после. Да что там, и говорить нечего. Сплошной туман. С чего я вообще взял, что это так важно? Хотя и Патрик думает так же… Ладно, потом, потом. Надеюсь, мистер Лост нам что-нибудь прояснит.»
Огромное помещение, венчавшее цитадель, уже в самый первый миг поразило меня своей рокочущей помпезностью, сочетавшейся каким-то совершенно немыслимым образом с общей атмосферой уюта и благополучия. Казалось, каждый элемент умело соединял в себе эти две черты: увешанный приглушёнными лампами изощрённый свод, величественные фигурные стены с искусственными узорчатыми факелами, суровый каменный пол, сокрытый наполовину под ало-пурпурными коврами. Пространство гигантской комнаты было уставлено столами, заваленными разнообразными книгами и бумагами. За одним из этих столов, склонившись над исписанным вдоль и поперёк чертежом, близ входа на балкон сидел крайне бледный брюнет с сосредоточенным выражением сухого умного лица. Заметив нас, он торопливо поднялся и зашагал к нам. Я сразу же узнал в нём Адама Лоста. Он был ровно в том же облачении, что и его подчинённые, только шлем, явно ненужный в текущей обстановке, аккуратно висел у него на боку.
– Мистер Деллон, мистер Джайс. Рад встрече, – Адам сжал своей жёсткой рукой мою, с отчётливым интересом взглянув на перчатку, затем проделал то же самое с Патриком. – Давно вы в криоманты подались? – его странные сиреневые глаза остановились на мне.
– Вчера утром нашёл её брошенной посреди Пустоши.
– Не думал, что мистер Хлад так разбрасывается своим оборудованием, – на губах Лоста появилась усмешка. – Что ж, тем хуже для него.
Не собираясь попусту сотрясать воздух, Адам вывел нас на балкон, где на небольшой площадке нас уже ожидали три кресла. Лост сел напротив меня, а Патрик почему-то умостился прямо на перегородке напротив входа, опасно нависая над оставшейся далеко внизу землёй.
– Итак, – Лост закинул ногу на ногу, – о чём же именно вы хотели поговорить?
– Мы здесь всего лишь со вчерашнего дня, – Патрик, как всегда, первым включился в разговор, – однако уже успели столкнуться с целым рядом вещей, которые очень хотелось бы прояснить.
– И вы думаете, что я смогу вам с этим помочь? – слегка насмешливо поинтересовался Лост. – У меня не справочное бюро.
– Тем не менее, – продолжал Патрик, – больше здесь спросить не у кого.
– А чем вас Олли-Халвард не устроил? Вы ведь, если я правильно понял, уже знакомы.
– В том-то и дело, что знакомы.
Лост удивлённо приподнял бровь. Формулировка Патрика явно заинтриговала его.
– Продолжайте, – Адам подался вперёд, упёршись локтями в колени и сцепив перед собой пальцы в замок.
Пока Джайс в общих чертах пересказывал Лосту наиболее примечательные моменты последних суток, я смотрел то на одного, то на другого, и думал. Во-первых, хоть мистер Лост и пытался показать, что ему наш приход интересен разве что с точки зрения получения свежей информации, в частности о Теккенене, ему не в меньшей степени были интересны и мы сами. Похоже, он даже и не особенно старался это скрывать. А во-вторых, что-то неясное повисло на лице Патрика, и это что-то не давало мне покоя. Патрик вёл рассказ, но делал это будто бы параллельно с чем-то другим, что занимало его гораздо больше.
«Я мог бы просто спросить, но сейчас явно не до того. Хотелось бы верить, что мне всё кажется, но что-то не похоже. Не нравится мне всё это, очень не нравится…»
– Интересные вы люди, – медленно проговорил Лост, откинувшись вновь на спинку кресла и с новой степенью интереса глядя на только что кончившего рассказ Патрика. – Даже Олли-Халвард, какой бы гнусной тварью он ни был, согласился бы со мной.
– Вы точно уверены, что это сделал он? – задал вопрос Патрик, подразумевая, очевидно, инцидент со стегателями.
Лицо Адама исказила гримаса боли.
– Абсолютно.
– Мистер Теккенен говорил нам то же самое, – заметил я, наконец решив тоже подключиться к разговору. – Только о вас.
– Разумеется. Что ему ещё остаётся? – Лост презрительно фыркнул. – Вот скажите, господа, что есть, по-вашему, метод исключения?
– Устранение неподходящих вариантов с целью выявления истины.
– Отлично. Ситуация! – Лост неожиданно вскочил с места. – Случилось некое отрицательное событие, виновником которого является кто-то из двух подозреваемых. Один из них совершенно точно знает, что ничего не сделал, и может со стопроцентной вероятностью указать на виновного. Но вот незадача: все остальные этим изначальным условием не обладают, из-за чего просто так поверить этому человеку не могут, потому что с тем же успехом и виновник события может, защищая себя, указать на невиновного, пользуясь ровно тем же знанием своей якобы невиновности. А если ситуацию усложнить ещё и отсутствием для остальных людей возможности выявить истинного антигероя данной истории, возникает вопрос: как тогда невиновному добиться правосудия?
Вопрос, очевидно, был риторическим, поэтому Адам, выдержав короткую паузу, продолжил:
– Невиновный сможет добиться правосудия только в одном случае. Если он свершит его собственными руками. Конечно, в таком случае окружающие могут, естественно, не понять его, потому как с тем же успехом преступник мог устранить невиновного, и всё под тем же предлогом. Поэтому невиновный должен обладать изрядным чувством справедливости, которое помогло бы ему перевесить желание оставить дело в покое, не повредив при этом своего авторитета в глазах общества. Вот так и получается. Хочешь добиться правосудия – посылай общество к дьяволу и добивайся его сам, а там уже пусть все остальные сами решают, верить тебе или нет, потому что это уже будет для тебя совершенно неважно.