–Всё нормально, – прокричал Грошик и, подхватившись, ещё раз с наслаждением окунулся, после чего стал торопливо одеваться. В первую очередь он одел новые портки, которые тётка успела купить на Приовражном, затем с сожалением посмотрел на свою ветхую рубаху и решил не напяливать её на чистое тело. Вскоре из воды вышли и знахарь с Детинушкой. С верзилы пропали все следы прилипы и только розовые еле заметные ссадины указывали на его повреждения. Похоже, это понравилось и самому Детинушке, и он с огорчением посмотрел на свою одежду, на которой остались чёрные отметины от снадобья. – Что, дружок? – ласково спросил его лекарь, уже одевавший чистое. – Не нравится в таком ходить? Ну– ка Грошик, глянь вон под тем кустиком, может там лежит чего-нибудь?
Грошик посмотрел на знахаря как на сумасшедшего, но всё же побрёл к указанному месту. Поковыряв для вида ногой песок у куста, но уже собрался сказануть знахарю кое-что, но тут его пальцы наткнулись на свёрток. Осторожно вытащив, он на вытянутых руках отнес его Куну. Тот повозился с узелком на верёвке, и, развязав его, развернул перед оторопевшим Детинушкой новую крепкую рубаху и такие же порты. – Прошу, – знахарь шутливо изогнул спину и протянул обновки верзиле. – Носи на здоровье! Не веря своим глазам, Детинушка осторожно потрогал одежду и, поняв, что его не обманывают, заорал и попытался обнять Куна. – Полегче, полегче, – уклонился тот от здоровенных ручищ. – Скажи спасибо, дружку своему, Шкиперу, который вместо одной пары, на Приовражном вчера утром сразу две для тебя прикупил.
–Ещё бы, – усмехнулся Грошик, – деньги-то из Лохмотева кармана пошли.
–Тем не менее, – знахарь назидательно поднял палец, – Шкипер о своём друге подумал. А ещё спасибо скажешь барну Касаму, который хоть и зол на тебя, а вот эти вещички у Шкипера вечером взял, а сегодня утром мне передал. Я Грошика попросил со мной поделиться одним узлом для постирушки и там свёрток припрятал.
Грошик надулся. Он-то думал, что знахарь хочет ему помочь, а Кун оказывается, вовсе о Детинушке думал. Тем не менее, он был рад, тому, что им удалось, без больших хлопот, справится с порученным делом.
–Долго вы ещё? – опять послышался тёткин голос. – Бельём заняться ещё надо, а постирушка-то на вашей стороне…
–Мы готовы! – крикнул в ответ знахарь. – Можете идти.
Из-за завала показалась Арая, осторожно ведшая за руку Ивию. Увидевший последнюю Кун ахнул. Чисто вымытые, абсолютно седые длинные волосы, ещё не просохли и влажно блестели в лучах светила. Обрамлённое ими лицо выглядело сейчас не диким или испуганным, а каким-то умиротворённым. В данный момент Ивия походила на знатную барну, которой впору жить не в кашеварне Одноухого, а где– нибудь в замке Верхнего, а то и в вильетовой башне. Подаренная Куном одежда великолепно подошла ей и только подчеркивала стройность её фигуры. Свои старые вещи, свёрнутые в узелок, она несла в руке, прижав его к груди.
–Вот, выкинуть не дала, – Арая показала на чёрный комок. – Прямо не знаю, что с ними делать! Попробую постирать, конечно, но боюсь, как бы они от ветхости не расползлись. Ивия отчаянно затрясла головой и хрипло проговорила: – Сама… я сама всё сделаю. Лита сейчас придёт, поможет.
–А где Юл… эльма? – спохватившись, спросил Кун, едва не назвав Юллин настоящим именем в присутствии Ивии.
–Она там осталась, – Арая деловито стала развёртывать один из узлов, – помоется и придёт. С нами не успела она что ли, ну да ладно…Грошик, а ну, помогай! Нам к подневне вернуться надо -еду готовить.
–Я помогу, – Ивия присела на корточки возле белья и протянула руку к мужской рубахе, явно принадлежащей Касаму.
–Куда тебе? – со смехом отмахнулась Арая. – В этих-то одёжках? Сейчас дочка твоя придёт, и вы все домой отправитесь… хотя кой кому уже можно в кашеварню чесать, – она строго посмотрела на Детинушку со знахарем. – Вы идите, идите, а хотите подождать, можете и в рощице это сделать, нечего с бабами отираться.
Кун пожал плечами и ещё раз, украдкой, поглядев на Ивию, побрёл по тропинке вверх, к шумящим под лёгким ветром деревьям. Детинушка последовал за ним, преданно глядя ему в спину. Верзила понял, Шкиперу нужно сказать спасибо, но не понял за что – одежду-то ему подарил лекарь, мало того, достал её прямо из песка. «Колдун», – подумал Детинушка и ещё больше зауважал Куна. Они зашли в рощу и остановились.
–Ты, дружок, иди потихоньку, – негромко сказал знахарь. – Может барну Касаму помощь, какая нужна по дому, вот ты и пригодишься. Только смотри, не ломай ничего больше, – Кун строго свёл брови,– а то я больше защищать тебя не стану, понятно?
Детинушка закивал. Колдунами его пугали ещё в детстве, и он твёрдо усвоил одно: ссориться с ними себе дороже, поэтому он махнул Куну рукой и побрёл в сторону еле видневшихся домов. Знахарь же выбрал пенёк поудобнее и уселся на нём, приготовившись ждать сколько угодно. Сначала он долго смотрел на текущую вдалеке реку, потом стал думать о Ивии, но неожиданно его мысли свернули на вчерашний разговор, и он тут же подхватился. «Лохмоть! – лихорадочно подумал он. – Как же я забыл? Он же вертит Детинушкой, как хочет, а Детинушку просто обожает грайс! Что там Юллин говорила насчёт комнаты? Лохмоть может полюбопытствовать… и заставить нашего придурка помочь ему в этом. Что ж я наделал?!» Кун вскочил на ноги и попытался разглядеть на дороге ушедшего верзилу, но того уже не было видно. « – Надо предупредить Юллин», – мелькнуло в голове и Кун, не разбирая дороги побежал в ту сторону где купались женщины. На половине пути его застал крик, а через некоторое мгновение отчётливые ругательства. Выхватив на бегу острину, он выскочил на берег, где увидел стоящего с поднятыми руками Лохмотя и эльму, спрятавшуюся за одним из затопленных стволов, торопливо одевавшую рубаху.
–Я когда-нибудь прибью тебя, сволочь! – пригрозила Юллин и, одёрнув одежду, выбралась на прибрежный песок. За преградой уже слышались встревоженные голоса и Грошик, заскользив по песку, выскочил прямо к ней.
–Извини, – улыбнулся Лохмоть, не обращая внимания на появление новых лиц. – Не думал я, что ты можешь здесь быть. На этой стороне у нас обычно мужики купаются: вот барн знахарь не даст соврать.
Кун уже открыл рот, чтобы выплеснуть на доверенного всю злость, но неожиданно смешался, поняв, что Лохмоть, в общем-то, прав. Они поменялись сторонами из-за Детинушки, которому всё равно было, где плескаться, а потом и не вспомнили. Даже в этом случае всё обошлось бы, не надумай Юллин здесь задержаться.
–Пожалуй, он прав Юллин, – смущённо проговорил Кун. – Грошик, скажи, что всё в порядке, а то женщин переполошили. Мальчуган кивнул и медленно, не сводя глаз с ухмыляющегося Лохмотя, исчез за завалом.
–Ты бы тоже ножичек спрятал. А то, как-то неуютно себя чувствую, – съехидничал доверенный. Знахарь посмотрел на зажатую в кулаке острину и, хмыкнув, спрятал её в ножны.
–Ты как сюда попал? – Юллин оправилась от шока, вызванного появлением Лохмотя, и теперь с вызовом смотрела на него.
–Фильт подсказал, – серьёзно ответил тот. – Я ж пришёл, как договаривались, а в кашеварне пусто, только немой на крыльце копошиться. Ну, я спросил его, а он мне рукой в сторону озерка и махнул. Слушайте, а что у вас ночью произошло? Засов, смотрю, сорван…Касам ломанул, что ли, торопясь новым постояльцем дверь открыть? – вся серьёзность Лохмотя улетучилась, как и не было.
–А этого тебе Фильт не подсказал? – усмехнулась эльма и стала собирать вещи. Последним она сняла с верхушки куста сохнущий там почти прозрачный платок.
–Старый знакомый, – Лохмоть протянул руку к куску материи, – Ивии ведь подарочек? Только мне кажется, он меньше был,– усомнился он в своей догадке.
–Мне тоже так показалось, – подошёл к ним знахарь.
–Ничего удивительного, – эльма осторожно подняла платок за края, показывая его собеседникам. – От того количества грязи, что на нём было, он как слипся, что-ли… А после стирки, вот, смотрите.
Юллин взмахнула невесомым атрибутом одежды, и платок заискрился в лучах светила.
–Красивый, – согласно кивнул Лохмоть. – Видать немалых денег стоит… Может его на торговище снести? – неуклюже пошутил он.
–Я тебе снесу, – раздался голос за его спиной, – так снесу, что смотри, как бы самого не снесли… на костёр погребальный…
Лохмоть развернулся и очутился нос к носу с Араей, которая уперев руки в бока с ненавистью смотрела на него. Подол её платья и нижняя рубаха были заткнуты за пояс, открывая посторонним взглядам её голые коленки. Видимо, Грошик не только не успокоил кухарку, но и заставил её бросить своё занятие и поспешить на помощь эльме.
–Тю-ю, – замахал руками Лохмоть. – Я ж пошутил. Согласен, неудачно, но кто ж за это люд сжигает?
–Всё, хватит, – эльма встала между спорщиками. – Арая, а Ивия где?
–Там, – мотнула головой кухарка, – за бельём с Грошиком присматривают. Сейчас оно подсохнет немного, и можно будет домой отправляться.
–Ты вот что… – эльма немного подумала, а затем продолжила: – Бери барна Куна с собой и идите. У нас с Лохмотем разговор есть серьёзный, мы вас потом догоним, а может, и сразу в кашеварню придём – это как сложится. Ивию успокой, а если не получится, меня кликни. И не волнуйтесь за меня, разговор у нас из тех, в котором оба заинтересованы, так ведь Лохмоть?
Доверенный кивнул с абсолютно серьёзным видом и пошёл по берегу озера, подбирая по пути камешки и швыряя их в воду.
–Ты смотри, поосторожней всё-таки, – тихо проговорил знахарь. – Мало ли что у него на уме? Дома-то он тебя почему-то не дождался, сюда припёрся. А это что-то да значит…
–Да ничего это не значит, – отмахнулась Юллин. – Просто ему тоже глаза лишние не нужны, а в Заводи Лохмотя каждый попрошайка знает. Возьмут и донесут Рыжеблуду, что он к Касаму зачастил, а старший тоже мужик не глупый, может устроить ему допрос с пристрастием.… Да, вы там смотрите, когда с Ивией разговаривать будете, Юллин меня не назовите ненароком, а то мало ли что?
Арая тихонько засмеялась: – Да понимает она всё… сама мне сказала, что пусть ты для нас Юллин, а для неё Лита.
–Она, что же, догадалась обо всём? – встревожился Кун. – Это плохо! Очень плохо! У неё ж сердце может не выдержать! Что ж ты раньше молчала? Знахарь готов был тут же сорваться с места и бежать к несчастной женщине.
–Да погоди ты, торопыга! – Арая посмеиваясь, удержала его за рукав. – Никто умирать не собирается. Я тоже опешила, когда она меня спросила, давно ли Лита имя поменяла? Тогда я стала выспрашивать, осторожно так, и оказалось, что у Ивии в роду, когда девушка замуж выходит, она имя меняет, ну чтоб другие её женихи считали, что их невесты как бы нет больше. И мужу новоявленному спокойнее и остальные погорюют, погорюют, да к другим женихаться пойдут.
–Ещё чего! – фыркнула эльма. – И кого же она мне в мужья определила?
–Ты не поверишь, – продолжала посмеиваться Арая,– но, похоже, она тебя отчихвостить вечером собирается, за то, что твой муж дома не ночует. Строга она больно с ним, говорит, и спрашивает меня: из-за чего вы поссорились так сильно, не из-за неё ли?
–Да про кого она это? – не выдержал знахарь. – Может про Шкипера, не зря ж она его нарисовала…
–Шкипера, как же, – опять рассмеялась Арая. – Ты повыше бери. Муж, говорит, у неё сильный и заботливый какой, вчера мне даже на землю ступить не дал, с рук на телегу посадил… Поняла про кого она?
–Да не может быть, – эльма не удержалась, и оторопело посмотрела в сторону Лохмотя. Доверенный, отойдя от беседующих на приличное расстояние, сидел на торчащей из песка коряге и терпеливо ждал, когда же собеседники наконец-то распрощаются. – Ты шутишь, наверное, – но посмотрев на Араю, эльма поверила, что всё рассказанное ею истинная правда. – Вот ещё напасть! Вы смотрите, только этому прохвосту не скажите, – как-то жалобно попросила она,– а то он мне потом прохода не даст. И так постоянно подковырнуть норовит…
–Такое действительно только сумасшедшей в голову прийти могло (прости уж меня Юллин),– уже серьёзно заговорила Арая. – Что делать-то собираешься? Может сказать, что она ошиблась, а твой муж на войне погиб или вот в речке утоп?
–Не вздумай, – сказал, как отрезал Кун. – Она сама мужа потеряла, а тут ещё у дочери такое же горе. Ивия себе невесть, что напридумывать сможет, тогда жди беды…
–Ладно, разберусь как-нибудь, – эльма вдруг спохватилась: – Вы идите скорее к нашим, а то там Грошик ещё что-нибудь наплетёт!
–Он выдумщик известный, – согласилась с ней Арая и подтолкнула Юллин в бок. – Смотри, сейчас вернёмся и выяснится, что он твой сын… Арая расхохоталась и пошла по песку на еле заметную тропку, ведущую в обход завала. Кун задержался на некоторое время и, посмотрев в сторону Лохмотя, ещё раз предупредил эльму: – Ты всё-таки поосторожней с этим… Что-то у меня на душе неспокойно.
–Иди, иди, – Юллин подтолкнула знахаря в спину, и он поплёлся вслед за кухаркой. Эльма оглянулась вокруг, боясь забыть чего-нибудь и усевшись на один из стволов надела на ноги подсапожья, сделанные мастерами Новых земель из нежной кожи горных прыгунов, водившихся в тех краях. Затем она натянула сапоги и, встав, повязала на шею платок Ивии. Немного полюбовавшись своим отражением в спокойной воде озерка, эльма, вздохнув, пошла в сторону поджидающего её Лохмотя.
–Задницу не отсидел? – съёрничала она, приблизившись к доверенному.
–Долгонько ты, – согласился тот, вставая с коряги и отряхивая штаны. – Но я не в претензии, – тут же добавил он. – Баба есть баба, будь она хоть нищенкой бездомной или, вот как ты, Вольным Охотником. Вам дай волю, вы б только и знали, как на себя любоваться, да обновки примерять…
–Сейчас обижусь, – перебила его эльма, – и разговаривать здесь сам с собой останешься. Юллин страшно рисковала, доверенный мог плюнуть на их договорённость и уйти, но Лохмоть только улыбнулся. Повернувшись, он медленно пошёл вдоль берега, как бы приглашая эльму идти за собой. Неожиданно доверенный остановился, достал что-то из мошницы и кинул Юллин. Та машинально подняла руку, поймала брошенную вещь, и, разжав ладонь, увидела свой кулон, отданный накануне Рыжеблуду.
–Носи на здоровье,– дурашливо прогнусил Лохмоть. – Только постарайся, что бы его Рыжеблуд не увидел, а то у него может появиться желание второй такой заиметь. Ну, что, сохранил я голову? – напомнил он эльме её слова.
–Как сповадился-то? – эльма подозрительно посмотрела на доверенного.
–Долго ли умеючи, – пожал плечами Лохмоть. – Старший вчера его даже в Абелин возил, к торговцам – цену узнавал. Но видать мало ему показалось, вот он его назад и приволок. Даже в потаёнку отнёс, а вот припрятать не успел, гости к нему пожаловали…
–Йорро? – эльма решила не ходить вокруг да около и сразу дать понять Лохмотю, что разговор у них будет серьёзным.
Лохмоть тихо присвистнул и остановился:
–Неплохо, очень неплохо… Значит, ты думаешь так же, как и я… Что ж – это к лучшему, не надо будет по намёкам догадываться. Старший мне тут на днях байку рассказал, о, якобы, очень дружных с Йорро громилах, которым позарез нужно убраться подальше от Обители. Он как бы им в этом помогает (за хорошую мзду, разумеется) и всё бы как обычно, но только Рыжеблуд почему-то решил на сей раз без меня обойтись. Тут я и насторожился. Ну, а когда он стал раздумывать, как бы тебя из Заводи спровадить… у меня сомнений, в общем, и не осталось. Я понял, что старший наш решил со всеми попрощаться и заодно прихватить с собой то, что у него в тайничке хранится. Ну, а меня с остальными, на съедение Буру оставить. А ты как до этого додумалась?
–Просто. Началось всё вот с этого кулона, потом я узнала, что старший давно уже не отвозит владельцу собранные деньги, да и ещё кой-какие детали… Значит, он с орками бежать собрался?
–Да, – кивнул Лохмоть. – Правда, я не знаю, когда.
–Очень скоро. Йорро уже попросили Переплюя им место для ремонта предоставить, но тот отказал и направил сюда, на Дальнюю.
–А это-то откуда? Восхищён, клянусь восхищён! Значит, не одна ты за старшим приглядываешь?
–С чего ты взял? – эльма быстро вспомнила всё сказанное, но не сумела понять, почему Лохмоть так решил.
–И как тебя с такими мозгами в Охотники взяли? – на полном серьёзе изумился доверенный. – Ты ж мне сейчас двумя фразами всех своих дружков с потрохами сдала.
–Ничего я не сдавала, – совсем уж по-детски ответила эльма.
–Да? Смотри сама. Кто тебе мог про Йорро сказать? Правильно, только Касам, который их ещё по прежним временам знает. Но сам варщик разузнать о визите орков к Переплюю никак не мог: он вчера полвечера оборону в кашеварне держал от Детинушки со Шкипером. Остаются кто? Ты, Грошик и Арая (не Фильт же вам эту новость принёс). Да ещё знахарь наш. А поскольку вы втроём вчера были на торговище, он один и остаётся, учитывая его тёплые отношения со старшим Белой пристани. Ну как тебе мой расклад? – он неожиданно взял эльму за плечи и развернул к себе лицом.
Юллин кусала губы от душившей её на себя злости, но потом собралась и вырвалась из рук доверенного. – Хорошо, – хрипло проговорила она, – может ты и прав, а может, и нет. Вдруг я ещё от кого-нибудь это узнала?
–Возможно, – неожиданно согласился Лохмоть. – Рыжеблуд тоже так считает, поэтому и очень хотел, чтобы ты убралась отсюда. Но я так не думаю…
–Почему? – эльма пристально посмотрела доверенного.
–Вряд ли ты стала подставлять других, если смогла бы всё сделать сама. Это одна из главных заповедей Охотников, если мне память не изменяет. «Не пролей невинной крови» – так кажется… А это значит, что помощи, кроме той, что ты нашла в кашеварне, ждать тебе неоткуда, значит, старший ошибся, и никакого второго Охотника нет. И тогда появляется главный вопрос: что же на самом деле тебе так нужно именно здесь? Что вам всем от нас надо?
–Кому всем? Кому всем, Лохмоть? Ты про того путника, которого убили под старым мостом? – эльма умоляюще сложила на груди руки: – Помоги, расскажи мне, что тогда случилось, для меня это очень важно – ты даже не представляешь, как!
Лохмоть ухмыльнулся: – Иметь в должниках целого Вольного Охотника? Да, мельчает гильдия, если присылает таких как ты. Ну что ж, может и действительно хоть раз в жизни помочь властям? Но у меня будет условие: ты должна мне рассказать, что за муть стала клубиться вокруг Дальней!
–Я не смогу, Лохмоть, – Юллин опустила голову. – Пока не смогу… но я обещаю, что как только что-то проясниться для меня, как только я пойму, что иду по верному следу, ты сразу узнаешь всё… вернее почти всё, потому что я сама не знаю всего до конца.
Лохмоть оценивающе посмотрел на эльму:
–Тебе не кажется, что условия слишком не равны? «Ты, Лохмоть, помогай мне сейчас, а я, потом (может быть) и расскажу тебе, зачем это надо…». А если меня убьют до этого твоего «может быть»? Или Бур меня в острог упрячет, тогда как? Он немного помолчал, но видя, что эльма никак не реагирует на его последние слова, вздохнул:
–Что ж, придётся довольствоваться малым… Так что тебя интересует? Путник этот убитый?
–Место, покажи мне место, где его нашли, – эльма заглянула доверенному в глаза, – и ещё, Лохмоть, скажи мне честно: твои к этому руку не приложили?
–Ни в коем случае, – помотал головой Лохмоть. – Какой смысл убивать того, кто и так приносит тебе деньги? Он же заплатил в кашеварне, а значит и мы не в накладе.
–Так ведь Касам сказал, что он не дал ему денег за последние седмицы?
–И кто, кроме твоего Одноухого, об этом знал? Он сообщил нам уже после убийства – утром только…
–Но ведь путник уезжал из «Сома», он как бы это сказать… уже не был постояльцем? – эльма хитро посмотрела на доверенного, надеясь поймать того в ловушку.
–Ну и что? – пожал плечами Лохмоть. – Уехал сегодня, вернётся завтра… или товарищам своим расскажет, как хорошо ему у Касама жилось. Это ж как партия в кости-никогда не узнаешь, что тебе выпадет… если не жульничать, конечно. Да и потом, за каждым таким душегубством цель определённая стоит. А что могло наших заинтересовать?
–Вещи, например, деньги…,-Юллин замялась, не зная, что ещё предложить Лохмотю.
Ха! – довольно усмехнулся доверенный. – Сразу видно, что ты здешних нравов не знаешь! Сама подумай, если бы убивцы были из местных, куда они барахло того путника дели? На себя по двое штанов с рубахами одели бы, что ли? А на торговище не снесёшь, я бы через мгновение о таком узнал. Или деньги те же: никто из наших лишней толикой не швырялся, поклясться в этом могу!
За разговором Юллин не заметила, как они, обогнув крайние строения этой части Заводи, неожиданно вышли к торчащим опорам снесённого моста, между которыми весело журчал ручей. Она огляделась. Место было ей немного знакомым: чуть в стороне лежал комель огромного дерева, под которым они с Грошиком проезжали два дня назад и виднелись глиняные раскопы, через которые шла теперешняя дорога. Она вопросительно посмотрела на Лохмотя и тот, кивнув ей, начал спускаться вниз, осторожно ставя ноги. Юллин последовала за ним, пару раз поскользнувшись на заросшем травой склоне оврага, но доверенный цепко ухватил её за рукав и не дал ей растянуться. Наконец они очутились возле одной из опор и Лохмоть остановился.
–Всё, дальше не пройдём, – он показал на колышущуюся зловонную тину. – Вот здесь твоего друга и нашли. Тут, в то время посуше было, повозка его как раз на твёрдой полоске земли уместилась. А там, – он махнул рукой в сторону, – анопа его застряла, её выпрягли, видимо, но удержать не смогли, а может и не захотели.
–Как же он сюда попал? – усомнилась эльма. – Мы пешими-то еле спустились, а он на повозке, да ещё с погоней на плечах…
Лохмоть развернул её и показал еле заметную, почти полностью заросшую колею, по которой с трудом, но можно было съехать вниз. – Раньше здесь местные, кто в этой части живут, с моста съезжали и по сухому к раскопам добирались. От моста дорога крюком идёт: скажем, чтобы в твою кашеварню попасть, надо было мимо Троедомья проехать. А здесь напрямую можно…
–Так что же получается? Он от Касама сюда направился, а они его уже поджидали? – эльма недоуменно пожала плечами. – Чушь какая-то, убийцы не могли знать, где он поедет…
–Так они его здесь и не ждали. Я ж говорю тебе – тут тело нашли, а вот напали на твоего путника на дороге в Абелин, когда он уже мост проехал. Могу даже показать где, если хочешь.
Юллин кивнула, и Лохмоть направился к вывороченному дереву, поманив её за собой. Подойдя к нему, он уцепился за торчащий корень и, поставив сапог в еле заметную выемку, стал ловко карабкаться на громадный высохший ствол. Забравшись наверх, он исчез из поля зрения, но вскоре появился и сбросил вниз верёвку с завязанными по всей её длине узлами.
–Забирайся, – махнул он рукой Юллин, но эльма только презрительно фыркнула и буквально взлетела на поверхность дерева по пути, которым воспользовался и Лохмоть.
–Неплохо,– усмехнулся доверенный, втаскивая назад не пригодившееся подобие лестницы.
–Полазил бы с моё по деревьям, ещё бы не так наловчился,– огрызнулась эльма. – Верёвка-то откуда: здесь у вас наблюдательный пункт, что ли?
– Вроде того, – согласно кивнул Лохмоть. – Сама посмотри, какой отсюда вид открывается, – он сделал широкий полукруг рукой.
Вид действительно потрясал. С могучего ствола были прекрасно видна река с прикорнувшей на ней Дальней и узкие переулки Заводи. Юллин даже нашла крышу Касамовой кашеварни и разглядела винник, находящийся на заднем дворе. Эльма развернулась и ахнула. Перед ней, как на ладони лежала дорога в Абелин: разделённая от Заводи, она постепенно сливалась воедино и шла прямиком к городским воротам, которые отсюда было и не разглядеть, несмотря на острое зрение эльмы. Дорога и ответвления от неё, были забиты многочисленными повозками и шедшим по ней людом, отчего в воздухе стояло облако пыли. Единственная пустая колея проходила мимо памятного Юллин столбика, где она сторговалась с Грошиком.
–Вот уж не ожидала, – серьёзно произнесла она. – Отсюда и за рекой можно смотреть и за дорогой…
–Вот-вот, – Лохмоть спрыгнул в выдолбленную в стволе длинную, но не очень глубокую щель. – Давай спускайся, а то торчишь у всех на виду…
Юллин спрыгнула вслед за доверенным и сразу же спросила: – Тут что каждый день кто-то сидит?
–Нет, в основном по ночам дежурят, покой ваш стерегут,– усмехнулся Лохмоть.
–И в ту ночь тоже? – у эльмы загорелись глаза, но тут же потухли, увидев, как доверенный отрицательно покачал головой: – Как раз в ту ночь и нет. Мы все, скажем так, сильно заняты были: Касам тебе рассказывал, поди?
Эльма кивнула, но потом спохватилась: – А откуда же ты знаешь, где путника на самом деле убили, раз здесь никого не было?
–Другие видели, – Лохмоть положил руку на плечо эльмы, и указал на еле заметную кучу торчащих из земли камней. – Вон там сидел Варок – гончар наш бывший, со своим городским другом. Они удачно товар на абелинском торговище скинули, вот и отмечали своё везение. Гончар мне и рассказал, где на твоего дружка напали. Видишь, от камней ближе к нам, где дорога перерыта – вот там всё и случилось. Повозка путника в город ехала, а навстречу ей другая. Знакомец наш остановился, что б встречных пропустить, а оттуда трое выскочили и к нему. Варок говорил, что путник видимо, ждал чего-то такого, потому что сразу анопу хлестнул и разворачиваться стал в сторону Заводи. Из троих этих кто-то в него нож кинул и попал, однако удалось твоему другу на дорогу опять выскочить и к мосту припустить. Только рана у него смертельной оказалась, потому что скоро петлять он начал, а потом и вовсе вон в ту ложбину съехал, где и встал окончательно. Если бы он пешим был, может, убийцы его и не заметили, а так… в общем, вся задняя часть повозки на виду торчала, – вздохнул Лохмоть и продолжил:– Варок с другом ещё в самом начале к этой ложбине устремились, спрятаться в ней хотели, но так получилось, что они одновременно с убийцами туда добрались. Пришлось им в траве залечь и Великой Рыбине молиться, чтоб не заметили их… Зато увидеть сумели, как эти трое в повозке чужака копаться начали, а потом один из них, другого бить стал…
– Наверное, того, кто нож кинул… Путник живой им нужен был, – прошептала эльма.
–Вот и я так подумал, – согласился Лохмоть. – Но тут уж они ничего поделать не могли… Поэтому дубасил один другого, пока третий их не разнял, а затем они все вместе вещи убитого к себе перегрузили. После поговорили о чём-то (гончары наши не расслышали о чём), один из них сел в свою повозку и в Абелин отправился, а остальные двое возок путника сюда погнали, к мосту, переехали его и по этой дорожке спустились. Скорее всего, они труп в тине утопить хотели, но не вышло у них, так как у нас тут шумно очень стало, – Лохмоть усмехнулся. – Они выперлись отсюда и бегом в сторону города. Варок с другом полежали ещё немного и скорей в Троедомье, Рыжеблуду всё обсказать, да куда там, – улыбнулся Лохмоть,– у нас боевые действия в самом разгаре были и поэтому они решили не соваться под горячую руку, а с утра зайти. У Варка дома нашли они ещё вина и так опились, что гончар на следующий день думал, что ему всё это спьяну примерещилось: выпроводил поутру друга домой и сам не пошёл никуда. Так бы и молчал, если бы торговцы наши местные не услышали утром, как анопа под мостом орёт. Пошли посмотреть, а потом сразу к старшему прибежали: так я весь этот ужас и увидел.
–Почему ужас? – удивилась Юллин. – Думаю, тебе на своём веку немало мертвяков лицезреть случалось, а кого-то и сам на небеса отправил, я ж видела…
–Да и ты тоже не миролюбивая монашка из Светлой Семьи, – усмехнулся Лохмоть и тут же посерьёзнел. – Просто я такое редко встречал. Представляешь, Юллин, они с него не только всю одежду сняли и с собой унесли: они ему ещё брюхо вспороли, и кишки по сторонам разбросали, как упыри какие-нибудь!
Эльму аж передёрнуло. Но она быстро пришла в себя и спросила: – А Варок? Я с ним могу переговорить? Может он мне что-нибудь новое расскажет, с моим-то жетоном?
–Если только ты под воду слазишь, – усмехнулся Лохмоть. – Утонул он вскорости, пошёл на пристань и свалился. Кто видел, говорят камнем сразу на дно пошёл, даже не вскрикнул.
–А друг его этот, абелинский? С ним– то можно встретиться будет? – стала закипать эльма. – Или он тоже скоропостижно скончался?
–Почему? – пожал плечами Лохмоть. – Когда он из Абелина уезжал, был жив и здоров, вот как мы с тобой.
–Уезжал? Куда уезжал?
–Откуда ж мне знать куда? – искренне удивился доверенный. – Где-то полгода назад встретил его на Белой пристани со всеми пожитками. Похоже, дела у него в городе совсем плохи стали, вот он и решил поискать счастья. Уж, извини, знал бы, что тебе это так важно будет, не отпустил бы никуда, – съехидничал Лохмоть. Эльма отвернулась и опустила голову, напряжённо о чём-то думая.
–Смотри! – схватил её за руку Лохмоть. – Матушка твоя названная сюда чешет… Интересно зачем?
Юллин подняла глаза и действительно увидела Ивию, которая спешным шагом, временами даже переходя на бег, направлялась к их дереву. – Не окликай её, – прошептал Лохмоть эльме, – посмотрим, что она делать будет.
–Да глину она здесь берёт, – сердито ответила Юллин, тоже почему-то понизив голос. – Грошик говорил, что она обереги лепит и продаёт потом.
–Это я знаю – вот только руки у неё пустые: или она в подол собралась глину накладывать?
Юллин присмотрелась. Действительно у Ивии ничего с собой не было и, похоже, доверенный был прав.
–Ну вот что с ней делать? – прошептала она. – Только утром чистое платье одела после купания. Сейчас измажет всё… Юллин стала приподниматься, чтобы окликнуть Ивию, но Лохмоть неожиданно сдавил её плечо и заставил опуститься обратно. – Смотри, – прошептал доверенный.
Ивия действительно повела себя очень странно. Подойдя к дереву, она огляделась по сторонам и стала сосредоточенно отковыривать куски крошащейся коры, возле одного из корней. Если бы она посмотрела наверх, то встретилась глазами с Юллин и Лохмотем, которые наблюдали за ней, свесив с дерева головы. Немного покопавшись, юродивая достала довольно плотно набитый дорожный мешок и, ещё раз оглядевшись, она быстро запихала его в извлечённый из тайника плетенец. Даже не потрудившись опять замаскировать схрон, она направилась назад, осторожно неся свою ношу.
–Перепрятывать понесла, – беззвучно рассмеялся Лохмоть. – Интересно, что там у неё? Может твоё приданное? – он шутливо подтолкнул эльму плечом.
–Отстань, – беззлобно отмахнулась Юллин. – Мне уже приданное ненужно. Эльма поняла, что проговорилась и невольно покраснела.
–Что так? – с издевкой спросил Лохмоть. – Или она знает, что выродка замуж выдать невозможно?