Тут же в Северград нагрянула огромная масса представителей спецслужб, от экологической полиции, до военной прокуратуры, всего более двадцати «контор». Основную работу делали спецы СРБ, но вот, например, ФСИН занималась проверкой того, как смогли сбежать заключенные с каторги, морская контрольная служба (МКС) – как смогли транспорт «Гризли» втянуть в эту авантюру и тому подобное. Комплексная работа сотен следаков выявила разветвленную сеть доставлявшую из Северградской каторги отмороженных убийц и хладнокровных преступников без страха и упрека. И делали это на протяжении более чем полугода.
По документам они проходили как умершие. Кто будет считать каторжан, а в особенности их тела. Там и так гибли сотнями в день от обморожений, а пару десятков никто не хватиться.
Замешаны были многие сотрудники ГОКа и каторги, взломаны многие системы безопасности, подкупленными оказались даже члены комендатуры. Новые три инженера должны были наладить поставки через новый транспорт – подводные грузовые суда с рудой. До этого их вывозили пассажирскими судами малыми группами, что могло быть подозрительным.
Для этого и шли посылки почтой с теплыми вещами, ведь транспорт с рудой имел околонулевую температуру в трюме.
У Феди затеплилась слабая надежда, что вдруг и его родители были вывезены на материк и официально оформлены как умершие? На эти вопросы могла ответить только Лена.
Глава 14. Расплата за наивность
Лена содержалась в изоляторе, камере-одиночке в подземных этажах особой тюрьмы СРБ. Не только для того, чтобы не допустить контактов с кем либо, но и за попытки неоднократного бегства. Её сверхсилы, пластичность и смекалка уже два раза «портили шкурку» местным вертухаям.
Федя смотрел в камеру, через прозрачное с одной стороны зеркало в её одиночку. Лена сидела на полу поникнув головой. Как она изменилась после их встречи. Лицо стало суровей, взрослее. Тело – атлетичнее, а взгляд – жестче. Теперь можно было поверить, что она террорист.
Тогда, на ринге в Гвалтиторе Лена была обаятельной и хрупкой девушкой, гением чистой красоты, нежной и беззащитной. Потом, когда они убегали, её образ сменился на решительную и уверенную в себе. Во временном убежище она была смешная, живая, интересная. Она была такой родной, открытой, что казалось он знал её всю жизнь!
Сейчас же Федя не представлял какая будет Лена, если с ней заговорить. Он долго не решался, но все таки дал знать охране, чтобы те вывели девушку в комнату допросов.
Придя сегодня в СРБ он полностью забрал под свой контроль начатое им же дело. Горшков не удивился рьяной пылкости старшего квестора, а только добавил в шутку: «Подседеть меня хочешь?». Несмотря на короткий срок восстановления Феди после ранения, он разрешил взять в свои руки все нити уголовного дела. Федя изучал файлы с очень старательным видом, а претор добавил: «Этим делом заинтересовались Политическая Жандармерия (ПЖ) и Антитеррористическая Служба Охраны (АСО). Они еще сунут свое рыло в эти файлы».
В темном кабинете весь свет специально падал на допрашиваемого, темным силуэтом лишь обозначая присутствие следователя. Лена смотрела, на вошедшего Федю так, будто видела его при ярком свете.
– Не думала, что ты станешь красным, – она сплюнула в пол. Федя осмотрел помещение на предмет наличия следящих устройств. Внутренний интерфейс фокусировал внимание на разнообразных неровностях и выпуклостях. Не хватало, чтобы сейчас кто-то слушал их разговор.
– Расслабься нас никто не слышит и не видит, – тон Лены был как у прожженной рецидивистки. – Вчера один приставать начал – получил в роговой отсек. Мне самой пришлось Олегом кричать, чтоб забрали.
– А ты изменилась! – сказал, усаживаясь напротив, Федя.
– Ты тоже! Я даже не хочу знать, как ты оказался в этой кольчуге. Но то, что ты помешал нам освободить пацанов – я тебя не прощу.
– Тебя же должны были вывезти в Европу?
– В Гвалтитору меня закинули, чтобы модернизировать. Под видом научных экспериментов нашего брата там «улучшают». А мы уж выбираемся как можем.
– То есть все это представление, организованное дядей Светланом было лишь способом замести следы?
– Никого представления не было. Через Речь Посполитую нашу группу забросили в Карелию… Там кое-какие дела, Питер, Гельсингфорс, а потом Северград. Тебе просто ничего не сказали.
У Феди потерялся дар речи. Лена была такой одухотворенной, воздушной, чистой, желанной. А сейчас он видит перед собой другое существо. Получается его все время обманывали. Лена в Гвалтитору попала целенаправленно, на «улучшение». Видно и там есть определенная ячейка заговорщиков. А он нужен был лишь для того, чтобы спастись.
– Почему же ты меня не убила по выходу из Гвалтиторы или в убежище Светлана? – спросил Федя.
– Мы не убиваем просто так! Тем более простой народ, – безразлично сказала Лена. Это безразличие ранило его прямо в сердце как осколок стекла. Несмотря на весь сумбур происходивших событий Федя сохранял самую хорошую память о Лене. Она была для него идеалом женщины, теплые чувства совершенной влюбленности где-то глубоко до сих пор грели его сердце. Как же жестоко он ошибался. Романтик, блин.
Федя сидел и думал. Рушилось многое. Так стремительно его мир менялся, что он не успевал адаптироваться.
– Трушины Юлия Сергеевна и Алексей Николаевич, – Федя взял себя в руки и более жестко спросил: – Вы их не вызволяли из каторги.
– Нет… Вроде… Сколько им лет?
– 42 и 45
– Точно нет! – оборвала последнюю надежду Лена, а у Феди в глазах заплясали «зайчики» и закружилась голова. – Мы вызволяли отпетых головорезов и членов нашего подполья. Таких старых смысл вызволять? Всех кого удалось вытащить можно узнать в вашей конторе.
– Ты же не такая… – тихо прошептал Федя.
– Не такая… была. Когда твоих родителей убивают у тебя на глазах. Когда видишь бесправие простого народа. Когда чувствуешь что «инферналии» лишь жалкая насмешка над человеком. Когда индигенат решает всё!
– Ты знаешь что такое индигенат? -
Лена смерила оценивающим взглядом Федю
– Определись уже: пацан ты или лох. Тебя чо, радиацией задело? Индигенат, как я понимаю, это степень твоего эгоизма. Размеры личного капища твоего Я. Масштабы того, насколько мощные жертвы ты приносишь ему. На что ты готов ради него, настолько он и растет. Но мы, безиндигенатные, знаем об этом мало. Это всего лишь мнение черни. Оно для вас, господ, не имеет значения… А у тебя, – она смерила взглядом Федю. – Не меньше шестого.
– Восьмой, – поправил квестор.
– Плевать! Все равно отсюда живой мне уже не выбраться. Бороться за справедливость уже будут другие. Ведь раньше все было не так! Все были равны!
Глаза Лены увлажнились.
– Еще не все кончено! – сказал Федя скорее себе.
– Ой, только не надо твоих подачек, – вспыхнула она. – Знаю, как заводят персональных любовниц, в обмен на свободу. Уж лучше сдохнуть девственницей, чем по расчету ублажать кого-нибудь… – взгляд её стал неуловимо мягче. – Даже тебя. Уводи в камеру! Больше я ничего никому говорить не буду.
Федя понял, что разговор окончен. Он нажал кнопку под столом и пришли два сотрудника. Они выволокли Лену в коридор.
– Прощай, Федя – услышал он фразу девушки.
Проверив списки всех сбежавших с каторги он не обнаружил там своих родителей. Только вспыхнувшая надежда сразу же потухла. Раздавленный, Федя сидел и долго втыкал в пол невидящим взглядом.
Дома он напился, от души отлупил искусственного спаринг-партнера в собственном спортзале, воплощая в нем всю несправедливость жизни. Поплавал Федя с рыбками в бассейне, распугав лебедей своим безрассудным поведением, покричал с балкона вниз, и даже запустил десяток яиц в пену облаков. На чью голову прилетят эти подарочки ему было все равно.
Все разрушилось. Монолитное основание под ним крошилось в щебень, и Федя падал в тёмную яму неизвестности, бездну неопределенности, пропасть дикого завтра.
Он дал команду внутреннему интерфейсу не чистить организм, а позволить естественным процессам заглушить боль и страх. Наверно те же острые чувства испытала Алинка. Что? Где? Куда? Он представил весь тот ужас и панику когда её отрывали от родителей. Первые дни в незнакомом месте без родных и даже просто знакомых людей. Федя прослезился. Если уж маленькая девочка через это прошла, ему как мужчине стыдно рефлексировать.
Переосмыслить и втиснуться в новые рамки исходных данных реальности. Вот что сейчас нужно. Это больно, это страшно, но систему координат нужно строить заново.
Долго позёрствовать и изображать Мерецкова не получится. Этот театр когда-нибудь кончиться. Причем из-за нелепой случайности, как это обычно бывает. Пока есть возможность, нужно спасти Лену, отогреть её холодное сердце, ожесточившееся за годы испытаний. Федя знал, чувствовал, что в убежище была настоящая Лена, а на допросе была лишь маска, защитная реакция. В конце концов, Федя тоже явился для неё в новом образе испортив всю малину. Не сдала же она его, не стала выдвигать обвинений.
Вытащить Алинку – и втроем уже решать что делать дальше. Опять сопли пузырились в детских фантазиях Феди. Он все время стремился к иллюзорному ванильному счастью, а оно все дальше убегало от него.
Проснулся он в постели, укутанный с головы до ног. Виртуальный швейцар с помощью одного из андройдов подобрал обессиленное тело хозяина где-нибудь в кустах его сада или на биллиардном столе и заботливо положил на мягкую кровать.
В голове у Феди будто кирпич застрял, тошнило, а мышцы сводило спазмами. Но внутренний интерфейс уже делал свою работу: выводил альдегиды, мертвые мозговые клетки, продукты распада, восстанавливал водно-солевой баланс всех сред организма. Повреждения были значительны, в основном в мозге. Как люди пьют годами?
Завтра операция с Сизым. Нужно как-то разработать план… Стоп. Контрольный чип. Если Федя подумает о похищении из тюрьмы СБУ – это сразу даст сигнал куда нужно. И прилетят вездесущие Команды Быстрого Реагирования (КоБРы), скрутят его и поместят в соседнюю с ней камеру. А думать и разрабатывать план по спасению Лены никто не запрещает. Главное, не думай о противоправных действиях!
Старший квестор мог не появляться неделями на рабочем месте. У него было задание, и где он находится имел право узнавать только претор Горошков, его непосредственный руководитель. Но после похищения, а тем более ранения в Северграде, на работе его не трогали. А уж после награждения и подавно.
Виртуальная капсула, насколько Федя помнил, как раз и была местом передачи секретной информации от Ярослава. Пришлось залезть туда, хотя он был не фанатик такого развлечения. В одной из современных реалистичных игр, аккаунт Мерецкова сразу активизировался и он ощутил себя жабой, на которую охотятся всякие нубы, чтобы добыть очки опыта.
Глупые люди, точнее аватары людей, прокачивались в небольшом болоте возле точки старта, выбивая представителей зеленых земноводных и зарабатывая на их смерти вожделенные циферки. Это те, кто недавно зарегался, нулевки. Уворачиваясь от камней Федя припрыгал к большой лилии на которой было написано: «7 часов, площадка кафе „Трампдональдс“, сквер Милосердия». Прочитав информацию, которая тут же исчезла, Федя, как бы невзначай, подставился под летящий камень и умер.
«Продожить? Да. Нет.» Федя выбрал «Нет».
Вылезая из капсулы он осмысливал ситуацию. Легенда вроде рабочая. Залетел позавтракать, а там какой то террорист.
Так и получилось. Федя прилетел на своем скайкаре на площадку перед кафе Трампдональдс. Купил там кулебяку с грибами, расстегай с капустой, калач с маком и пол-литровый квас. Пока ел, присматривался в зале к окружающим. Сизого не было.
Скайкар он специально не закрыл и еще с вечера отключил системы оповещения о проникновении, под предлогом низкого заряда батареи, которую вчера специально не стал заряжать. Поведение после сытного завтрака у Феди было нарочито благостное. Система слежения, а наверняка после происшествия засмотрят до дыр всё видео с камер наружного наблюдения в Службе Государственного Успокоения, должна видеть естественность в его действиях.
Скайкар взлетел и в спину Феди уперлось острие ножа.
– Крути педали и не оборачивайся, – спокойно и уверенно произнес хрипловатый голос. Тембр его голоса абсолютно не показывал какого-то волнения, будто он передает контролёру деньги за проезд в автобусе.
– Курс держим на социальный департамент, – хулиган тихо прокомментировал направление полета. – Подашь какой-нибудь знак, вздумаешь геройствовать, выдумывать фокусы с единоборствами или спецсредствами – раньше времени расщепимся на атомы.
Сизый был обвешан взрывчаткой с ног до головы. Как его не заметили системы контроля вообще было непонятно. Как минимум должно было возникнуть подозрение по странной форме одежды, уличные датчики обязательно бы зафиксировали наличие взрывоопасных веществ, наконец контрольный чип в голове этого безумца! Но операцию курировал Ярослав, а ним стоял полумифический «Большой круг». Если учесть всё то, что было организовано в Северграде, сразу исчезает всё удивление.
Федя в принципе и не думал устраивать фокусы. Ему еще нужно было время, ему еще нужен был Мерецков. А послужить такси для преступника было даже как-то правильно. Искин социального департамента сейчас проводит свою работу по насильственному созданию семей, распределению винтиков и шестеренок в механизме государственной машины, ломает судьбы, топчет надежды, давит жизни. Для него лишь рациональность важна, а желание и мнение людей нет. Обездушевание и превращение в послушных роботов на благо всеобщей справедливости.
А есть ли эталон этой справедливости? В квантовых компьютерных мозгах искусственного интеллекта или всесильного президента, некоей единой позиции «Большого круга» или в рядах главарей заговорщиков? Где она это справедливость? Может, в его, Фединой голове? Каждый человек смотрит на мир и его параметры по-разному. Понятие о справедливости наверно это нечто среднее для всех. Раньше их задавала церковь, избавив человечество от впадения в разврат, гедонизм и упадок позднего Рима. Что избавит сейчас?
Сизый был брутален и уверен в себе. Несмотря на то, что его путь лежал в один конец спокойствию и решительности этого человека можно было позавидовать. Ни капли страха в глазах, но и ни капли фанатизма. Осмысленный взор адекватного человека. Что его толкает на самопожертвование? Что так сильно изменило поведение Лены? Ведь они готовы отдать жизнь за абстрактные понятия, блага, которых сами не попробуют.
Вот он, Федя, отдал бы жизнь за Алинку, родителей? Отдал бы, несомненно! За незнакомого человека? Если бы его убивали, то да! Вот и получается что незнакомых ему людей медленно и смачно давит система, убивает нынешний строй. Они стонут от тяжести гнета, воют от отчаяния, плачут от безысходности и тирании справедливости. Отдаст ли он за них жизнь? Если им будет польза, то да! Возможно, и этот хмурый уголовник сейчас думает так же.
Площадка социального департамента гостеприимно встретила скайкар Мерецкова, голографическими линиями определяя место парковки транспортного средства.
– Не дергайся, – тихо шепнул Сизый, выбираясь из заднего багажного отделения наружу. Он деловито оправил куртку и неожиданно с размаху зарядил Феде в горло ножом. Ни инстинкты, ни внутренний интерфейс не среагировали, не ожидая ничего угрожающего. Всё ведь по заданию Ярослава.
– За пацанов с Северграда, – абсолютно не изменившись в лице произнес Сизый вытаскивая нож из мгновенно превратившиеся в фонтан раны. Затем он все также деловито потрусил к главному входу.
Федя даже не осознал что произошло, как его сознание вырубилось. Мастерский удар профессионального убийцы, рассчитанный с хирургической точностью. Кровавый гейзер из яремной артерии был последним вспоминанием Феди.
Тут же на полную катушку заработал автопилот внутреннего интерфейса. Буквально все ресурсы организма были брошены на выработку тромбоцитов, чтобы закупорить рану. Давление стремительно падало, отделы мозга недополучали кровь. Срочно были блокированы артерии конечностей, пару минут без крови они вытерпят, пусть и посинеют, главное – давление в жизненно важных органах. Обмен веществ повысился в разы, в клетках органеллы ускоренно перерабатывали АТФ, увеличивая скорость деления клеток. В костном мозге, наладился целый конвейер по производству новых клеток крови. Стволовые клетки, как универсальное строительное средство, стали доставляться к месту ранения. Все для фронта! Все для победы!
Феде повезло, что его скайкар обладал универсальным модулем скорой медицинской помощи. Обычно он активировался во время аварий, но все визуальные признаки указывали искину транспортного средства, что что-то не так.
Как лицехват из фильма «Чужой» из передней панели выскочил автономный антисептический жгут-повязочник. Он мгновенно окутал рану своим липким составом, так, что кровь перестала течь, действующие клеящие вещества на месте ранения скрепляли порванную ударом острого предмета оболочку артерии. Были задеты шейные позвонки скелета, но кроме незначительных механических повреждений в костной структуре, вреда они не принесли.
Феде дико повезло, что рядом парковавшиеся сотрудники социального департамента тут же вызвали бригаду медиков.
Глава 15. Восстание
Очнулся Федя на этот раз дома. Сообщение от Горшкова на коммуникаторе гласило:
«Федя, ты вечно встреваешь во всякие неприятности. Меня радует твоя настырность, но мне нужны живые сотрудники. Мне сейчас крайне некогда заниматься тобой! Сиди дома и не высовывайся. Приказываю тебе официально, чтоб сидел дома две недели. Твоим родителям не сообщал. Выздоравливай.»
Два дня он был в больнице. Гораздо больше времени он проводит в реанимации, чем на работе. Федя горько усмехнулся и сглотнул. Боль от повреждения шеи отдавала при каждом движении. Аппарат нацепленный на шею, заживляющий ткани, сильно мешал двигать головой.
По панорамному головизору крутили кадры из социального департамента, где в труху был разнесен дата-центр с искусственным интеллектом. Все вокруг были в панике, бегали чумазые социальные работники, падал с неба пепел, журналисты с ужасом рассказывали о произошедшем, сновали военные и спецслужбы. Пожарные турболёты вороней стаей кружили над дымящимся логовом, поливая пламя какой-то жижей. Это показывали кадры позавчерашнего инцидента, который, оказывается, стал сигналом к народному бунту. По всему Пученкуту и другим городам в данный момент происходят ожесточенные схватки с полицией, армией и спецслужбами.
Кто-то взломал коды доступа к межиндигенатным барьерам в разных районах. Началось мародерство, насилие и убийства в относительно благополучных кварталах. Хлынули толпы обезумевших людей без индигената в райские кущи элитных особняков, многоэтажек и культурно-развлекательных заведений.
Стоп… коды! Какое-то странное предчувствие вины возникло у Феди. А не про эти ли коды упоминал Ярослав, когда была их встреча в здании Гвардии? Набрав номер подельника, он обнаружил, что подполковник не отвечает на звонки. Товарищ, с которым они работали в тандеме, мог пролить свет на этот вопрос.
– Как? Вы не знаете? Его же убили позавчера, – Феде ответила сотрудница главка Гвардии, когда он позвонил Ярославу на работу. – Завтра торжественные похороны. Так жаль… Такой перспективный офицер был…
Всё же «Большой круг» принял решение о ликвидации тандема. Ничем иным смертельный удар Сизого не был. Ярослав не такой удачливый, его глушили наверняка. В одни день и возможно в один час, таинственная организация решила замести следы. Похоже федина северградская заварушка стоила Ярику жизни. Феде стало стрёмно, несмотря на не совсем приятную историю недолгого знакомства.
Он залез в вирт-капсулу. Может товарищ оставил какие-либо данные. Нубов у озера было значительно меньше – все же в реальном мире сейчас было поинтереснее. Проскакав по лилиям о добрался до самой большой из них.
Место связи было идеально. Ну кому в голову придет что лягушка – это геймер? Кто полезет в грязное озеро собирать лилии? Всё на виду у всех и все так надежно зашифровано.
«Федя, если ты это читаешь, значит меня уже нет. Черная метка получена, и с минуты на минуту придут ликвидаторы. Не смотря на все трения, ты всегда был для меня другом. Все двадцать лет, что мы друг друга знаем.
Прежде всего я хотел попросить прощения за всё. Во-вторых, мы с тобой открыли ящик Пандоры взломав коды системы межиндигенатных барьеров и „Большой круг“ их использует по максимуму. Все эти уличные гангстеры, дворовые колдыри, подплинтусные бандиты и прочая безиндигенатная толпа, организованная „кругом“ в повстанцев в принципе и не нужна никому. Они просто мясо, отвлекающий маневр, чтобы сковать силовые структуры. Я раньше думал, что „Большой круг“ борется за правду и справедливость, чтобы выровнять всех в правах, убрать рамки между людьми. Но это все не так.
„Большой круг“ это тайная организация заговорщиков из высших офицеров спецслужб и армии. Это руки „Синклита тринадцати“ – сборища самых богатых и влиятельных олигархов Республики, опять-таки работающих на мировое закулисье. Они жаждут власти и идут к ней. Медленно, основательно, скрытно, но продвигаются. И вот настал момент их финальной операции „Справедливость“. Все спецслужбы и армия кинутся подавлять мятеж толпы маргиналов, а в это время без особых усилий произойдет революция. Сколько голов полетит!… Тьма тьмущая!
И главное, если мне прислали черную метку, значит ликвидируют и тебя. Северград нам обоим дорого обойдется. Но я офицер, а значит в любой момент готов к смерти. Уверен, скоро увидимся, но уже не на Земле.»
Федя в лягушачьем обличии застыл обдумывая информацию, которая медленно исчезала с листьев лилии. Кто то ловкий прицельно кинул камень и подбил его.
Вовремя! Виртуальный швейцар с кем-то разговаривал по домофону, как дверь вышибло от мощного взрыва. Стоящий в стене андройд-охранник повалился на пол обезглавленный чем то острым, пытаясь помешать проникновению.
Внутренний интерфейс прежде всего отсёк ненужные сейчас чувства паники и страха. Только рациональный подход к ситуации. «Круг» просек что Сизый не доделал свою работу и решил зачистить сам. Очевидно, что это ликвидаторы.
На пределе слышимости Федя вылез из вирт-капсулы. Почти голый, в одних трусах, ослабленный ранением он быстро прополз на кухню. Никакого оружия кроме ножей в доме не было. Человек пять-семь судя по шагам шарили по комнатам в поисках Феди. Профессионалы. Расчетливые, тихие действия нападавших были почти не слышны.
Федя внутренним интерфейсом почувствовал воздействие инфракрасных датчиков, датчиков движения и электромагнитного мозгового излучения. Сквозь стены приборы нападавших обнаружили Федю. Это был конец. Вся группа ломанулась через проход на кухню с винтовками наперевес и Федя в отчаянном прыжке нырнул в мусоросборник. Позади послышались выстрелы, но коммунальная система тут же обернула его в пакет и помчала по своим артериям.
Больно, до гематом, ударяясь об острые углы каких то труб он летел вниз. Отпал прибор, что заживлял рану на шее. Что его там ждет? Разобьется в кровавую котлету?
Но не пролетев и сотни метров, пакет с Федей завис в магнитном поле. Сортировочная станция. Компьютер обнаружил живое тело и думал куда же его доставить.
…
– Часто бывает что незаконно делают аборт, или «расчленёнку» кидают в мусоропровод чтобы скрыть преступление, – объяснял толстый полицейский Феде. – Вот коммунальщики и присылают такие «подарки» к нам. Но в первый раз за мою карьеру живой человек. В «желания» играли или «белку» поймали?
– Я поскользнулся, – Федя не стал говорить правду. Наврятли он сейчас найдет здесь защиту. А тратить время на все разбирательства было глупо.
– Квестор Мерецков? О! – считал полицейский его куар-код. – Может вас проводить до дома.
– Нет, спасибо. Я сам.
– В таком виде?
– Куда деваться.
Юркнув в первый же магазин возле участка Федя купил себе обувь, штаны и майку. Коммуникатор и коннектор у него были в пентхаусе, как и все деньги, но в облаке по куар-коду на лбу и правой руке можно было расплатиться с официальных счетов, в которые Мерецков особо и не заглядывал. Зарплата, поощрения, выплаты силовикам за верность и прочие официальные суммы как то не очень интересовали прежнего Федю. Живя на широкую ногу, он тратил суммы на порядки выше, и Феде Трушину как то не хотелось знать источник их получения.
На улице творилось смятение. В кварталы восьмого индигената обезумевшая толпа маргиналов еще не добралась, но вокруг царила атмосфера напряженного ожидания. Полиция, гвардия и ополченцы строили укрепленные баррикады. Наиболее паникующие на своих летательных средствах срывались подальше, в основном на северные острова. В глазах прохожих уже не было той безмятежности, что была пару дней назад.
Приземлялись усиленные десантно-штурмовые боты с солдатами 13-ого егерского полка, отправленного в усиление местным подразделениям. Юркие всевидящие дроны тысячами глаз считывали куар-коды людей на улицах, дабы при малейшем подозрении уничтожить безиндигенатных. Похоже, что так во всех районах.
«Армия в Пученкуте – это не к добру», – подумал Федя. – «Классический переворот, когда введенные из-за беспорядков войска, останутся на своих позициях до смены власти. А еще и на штыки посадят несогласных. „Большой круг“ как будто шахматную партию играет, усиливая позиции перед матом.»
Федя торопился избавиться от ликвидаторов, возможно отслеживающих его каким-то образом. Флайкар такси вместе с ним рванул к зданию СРБ. Интуиция, не раз подводившая Федю, в то же время не раз выручавшая, твердила: «Раз „Большой круг“ это высшие офицеры армии и спецслужб, то и в СРБ наверняка есть предатели. Соваться туда опасно.»
Но Лену надо хотя бы попытаться спасти. В такой суматохе спецслужбы не церемонятся – просто зачищают все тюрьмы при чрезвычайном положении. На смерть она уж точно ничего не натворила.
В своем кабинете, он переоделся в новый китель старшего претора. Он даст больше уверенности и полномочий, чем гражданская одежда. В столе отыскался сейф, который с помощью все того же куар-кода, обнажил своё нутро перед ним. Кейс с офицерским наградным плазменным пистолетом системы Титова МВППТ – 8 (Магнитно-волновой плазменный пистолет Титова) ласково называвшиеся офицерами «Магнум» с дальностью поражения до 800 метров и температурой плазменного заряда в почти 5000 градусов с режимом интеграции с сознанием человека. Подойдет для самообороны!
Также лежали какие-то документы, карты на предъявителя с деньгами, договор на покупку дома на острове Белый, кристаллы с данными, личные дела, и прочая мелочь. Федя сгреб все в рюкзак, возможно то, что прятал Мерецков пригодиться и ему.
Выскочив в коридор, он отправился к тюрьме СРБ. Оживление стояло и главном здании «конторы». Офицеры бегали с взволнованными лицами. Охапки документов валялись тут и там в коридорах, слышалась ругань и мат. Градус напряжения явно был высок. Но не из-за безиндигенатных маргиналов? Что-то непонятное творилось с самой структурой.
Первым доказательством что, что-то не так, стали следы крови не полу трехкоординатного лифта. Зачистка? Кого и от чего?
Горшков, давший ему отпуск на две недели наверно сейчас локти кусает, что старший квестор так не вовремя ранен. А интересно, он за кого?
Внутренний интерфейс сработал четко. Еще не осознавший опасность мозг Феди уже давал команду мышцам на уклонение. Мимо! Стрелял импульсным зарядом раненый охранник в открывшийся лифт. Нога от взрыва превращена в лохмотья, кровь хлещет из ран, сам, похоже, ничего не соображает от повреждений и стреляет во всех. Магнум по инерции оказался в руке Феди и тот только лишь подумал, а заряд уже летел в направлении обезумевшего вертухая. При соприкосновении с объектом на 60% состоящего из воды плазма, разогретая до 5000 градусов буквально разрывает его на части. Вода моментально испаряется ударным образом разрушая структуру тела. В итоге, плазмоизлучатель подействовал как гранатомет, превратив часть человека в фарш.
Окопавшиеся в контрольном пункте управления охранники ощетинились стволами импульсников.
– Свой! – крикнул Федя спрятавшись за выступ, отделявший его от прямой видимости охранников. – Старший квестор Мерецков. Что за херня у вас происходит?
– Таких «своих»… уже вон… двое лежат, – кто-то взволнованно крикнул Феде. – Нам бы самим понять, что твориться. Второй день смениться не дают.
– Кто старший? – настойчиво со сталью в голосе крикнул Федя. Ответа не последовало. Федя угрожающе зарычал.– Кто старший, я спрашиваю?! Хотите гранату в ваше гнездо?
Федя блефовал, но, видимо, подействовало.
– А ты не угрожай! Пуганные! Старший сержант Скворцов, командир взвода охраны 28-ого блока третьего уровня, – «сбавляя обороты» крикнули из-за изрешеченного пулями стекла пропускного блока. Оно же было и каптеркой местных охранников.
– Старший квестор по особо важным делам Мерецков, – более спокойным тоном произнес Федя. – Опустите оружие я выхожу к вам!
Первым делом он поймал визуальный контакт со старшим, Скворцовым. Во-первых координаты плазменному пистолету, во-вторых – битва нервов, которая сейчас произойдет требует молниеносного анализа поведения противника. Будет стрелять или примет как командира.
Внутренний интерфейс буквально каждую наносекунду отслеживал параметры поведения старшего сержанта. Тот колебался. Китель, звание, поднятые руки с пистолетом, с другой стороны два других офицера в разное время вломились в их блок и перестреляли уже половину его взвода. Довериться еще одному или…
– Стой! – внезапно крикнул Скворцов. – Цель визита и полномочия?
Федя скинул по мыслесвязи свои полномочия.
– Дело, над которым я работал, как раз об организации народного бунта. Поздно спохватились. Мне нужен свидетель для следственного эксперимента.
Скворцов недоверчиво посмотрел на Мерецкова.
– Свидетель?… Сейчас?! – он недоуменно покосился на сослуживцев.
– Чем раньше выйдем на организаторов, спонсоров и вдохновителей этой вакханалии, тем быстрее она закончится, – Федя не уставал выдумывать логичные версии. – Это раньше «титьки мяли», сейчас нужно действовать быстро и решительно, чтобы докопаться до правды!
Кажется довод подействовал. Федя продолжил:
– Недавно вскрыли ячейку террористов в Северграде. Старшая их заговорщиков, Елена Добрынина, находится в вашем блоке, нужно срочно её допросить на месте преступления чтобы выйти на след верхушки этой стаи маргиналов.
Снова активировался лифт за спиной. Федя вместе с охраной юркнул под защиту контрольного пункта. Вылетели свето-шумовые гранаты и гранаты с отравляющим боевым газом.