– А теперь давай поговорим, – сказал я спокойно приходящему в себя Парку. Он кашлял и тер горло. Мы находились в закутке, где обитала братва "смотрящего". Конструкция завешанная простынями, обладала некоей пародией на мебель. Столы, стулья, лежанки, даже шкафы и полки для всякого хлама и "ништяков". Это были откровенно королевские хоромы по сравнению с тем бедламом, в котором жили остальные.
– Я задал вопрос: "Был ли кто-то новенький сегодня кроме меня?" – произнес я, чеканя каждое слово.
– Нет, – Парк бесстрашно смотрел мне прямо в глаза с легкой усмешкой. Но в этом взгляде были нотки любопытства и удивления.
– Можешь выяснить по другим баракам?
– Бесплатно – нет. И мне похер, что ты держишь заточку у моего горла.
– Разумно. Что нужно, чтобы разжиться этой информацией как можно скорее?
Глава 17. Побег
На следующий день, работая на кухне, мы с Тором украли четыре качественных ножа. Парк оказался незлопамятен и не обидчив, поэтому свою часть сделки выполнил, заслав "маляву" по баракам с самого утра. Он сказал своей "правой руке" Питеру: "Сила всегда покажет себя как смерть, и лишь слабость будет незаметна как жизнь".
Оказалось, что Ирис нет ни в одном бараке. С одной стороны это давало надежду, что она спаслась, с другой – наводило на мысли, что она может быть где угодно: продали невольницей в страны востока, попала в гарем пиратов южного океана, или трудится на каменоломнях Аддрийский рудников. Нужно было найти тех поддонков, что меня похитили и досконально выспросить их, перед тем, как убить.
Народ косился на нас и кидал взгляды разной интонации. Одни с надеждой, другие с опаской, третьи как на выскочку. После вечернего инцидента от нас старались отодвинуться подальше, когда мы спали на полу, либо работали на кухне. Еще бы. Устроили взбучку ужасному Парку и его компании. Непонятно, что ожидать от этих отморозков. Но молодые девушки кидали очень даже пронзительные взгляды. Быть под защитой в таком месте – дорогого стоит.
Мне же, хоть и жалко было всех этих бедолаг, но сейчас нечем было помочь, не вызвав ненужного внимания охраны. Может быть как-нибудь потом…
Отдав четыре ножа и выслушав Парка с его "малявами" от всех "смотрящих" рабских бараков цитадели мне как-то взгрустнулось. Он сказал, что ночью ему нужно "загреть" бегунков, которые собирали информацию об Ирис. То есть получалось, что некоторые личности свободно перемещались между бараками.
– Слушай, Парк. А на волю есть выход? Естественно, не бесплатно.
Старый моряк призадумался. Со свойственной всем сангвиникам легкостью, он прощал обиды и ценил смелых людей. Это понравилось в нём.
– Смысла нет! – сказал глубокомысленно Парк. – Охрана – мощь. Три периметра защиты. За стенами санитарный кордон, который уничтожает все живое. По всем дорогам дежурят патрули. Без специальных бумаг от коменданта цитадели ловят всех в округе ста километров. Цитадель Церемте – это судьба до смерти для тех, кто попадет сюда.
– И что, никто не пытался?
– Пытались… И их головы украшали бараки. Их не давали снять, несмотря на то, что миазмы разложения буквально душили всех присутствующих.
– А успешные случаи?
– О таких не знаю. Слушай, малец, я так мечтаю по солёным брызгам океанских волн, но даже я, несколько лет пытавшийся сбежать от сюда, успокоился. Многие рыпаются. Либо умирают, либо смиряются.
– Мне так нельзя.
Мой ответ удивил Парка. Видя мою решимость старый моряк махнул рукой и отправился по своим делам.
– Ты со мной, Тор, – спросил я парня.
– Можешь полностью на меня рассчитывать.
Я посмотрел на него признательным взглядом. Осталось только придумать как выбраться от сюда.
Система вентиляции не подходила. Она соединяла только помещения одного уровня. Так что попасть из кухни на какой-нибудь склад давало мало толку. Да и если поймают – сразу смерть. Так раздумывая над планом побега я заснул.
План, который все же был самым реалистичным из всех роящихся в голове, мне откровенно говоря не нравился. Но более реалистичных способов я не видел.
Когда на следующий день из кухни понесли готовые блюда, я, как бы невзначай, взялся за одно из них и последовал за процессией. К моему удивлению, никто этого не заметил. Я было обрадовался, что сейчас окажусь в покоях местных аристократов, но пройдя пару коридоров местные носильщики с кухни, под зорким присмотром солдат с вишенками на синих кирасах по одному клали блюда в узкое раздаточное окно, из которого его забирали ухоженные женские руки.
Когда пришла моя очередь, я повторил виденную процедуру, но нагнулся, чтобы рассмотреть принимавших еду с той стороны. Ухоженные дамы в простых, но весьма симпатичных одеждах. Руки, кожа и лицо было ухожено. Вид был не такой замотавшийся, как у рабынь на кухне. Да и обстановка помещения была совершенно другая. Уже чувствовался в коридорах аристократичный изыск: гобелены, цветные шторы, цветы, картины, позолота и прочие предметы интерьера, говорившие о материальном достатке.
Тут же я получил удар саблей плашмя по спине от солдата.
– А ну, давай не загораживай окно. – раздраженно фыркнул он. – Любопытной Варваре на базаре жопу порвали!
Я поспешил ретироваться на кухню, анализируя полученную информацию. Все оказалось немного сложнее, чем я думал.
– Кому отдают еду носильщики из кухни? – спросил я вечером Парка. Мы как то даже подружились с ним и вместе с Тором частенько беседовали с его кампанией. Несмотря на всю грубость старый моряк был мудрым и эрудированным человеком.
– Это воспитанницы Храма Дельфы. Они рождены и воспитаны прислуживать аристократам. Эти девчонки выполняют любой их каприз и являются пожизненной собственностью дворян.
Я вспомнил о горе трупов в страшном обиталище харь. Неужели вот эти милые создания летят на корм чудищу. Но больше этого меня интересовала возможность выбраться.
– А можно ли к ним попасть?
– Тебе че, здешних баб мало?
– Ну хочется чего то чистенького, красивого, – изобразил я охотника за женскими прелестями.
– Это да, дельфийки – мастерицы любви. Их обучают таким премудростям, что обычные бабы кажутся кучей навоза по сравнению с ними. Но им нельзя беременеть. Если дельфийка понесет, то её ждет смерть от рук наставницы. Вот и замкнутый круг. Поэтому они отдаются любви как в последний раз – жарко и обреченно, всеми фибрами души, – Парк причмокнул и откинулся на своем лежаке с импровизированным матрасом, набитым сеном. Братва увлеченно играла в кости, а мы с Тором внимательно слушали старого моряка. Получается все эти телеса внизу, что становятся кормом харь – беременные дельфийки, а не результат безумного всевластия одуревшего сатрапа. Но если в день минимум 2-3-4 девушки улетают вниз, то каковы масштабы этого безумия… Жесть.
На следующий день я решился передать с блюдом записку. Незаметно я прикрепил её за нижний край подноса, где располагается центр тяжести блюда, то есть точно там, где ухватится дельфийка. Даже если она поднимет шум и расскажет все страже, девушка меня не видела. К тому же, кто какое блюдо нес – такого учета не велось. Разве что начнут разбирательство и допросят свидетелей.
После обеда, специально вызвавшись на самую непопулярную работу по мытью посуды, я обнаружил ответ на этом же подносе, принесенном из раздаточного окна. И опять я удивился наивности местных обитателей, так доверяющим незнакомцам. А вдруг это была проверка благонадежности, запущенная одним из "торпед" местных вертухаев. Лишь позже я узнал, что это был жест отчаяния девушки, стоящей на краю пропасти, и восприняла она эту записку как подарок небес.
Я не мог дотерпеть до вечера, и буквально святился. Тор, поняв что что-то произошло, решил меня не выпытывать при скопище народа, а дождаться вечера.
– Ты со мной? – спросил я Тора в укромном уголке барака.
– Конечно брат! – парень даже немного возмутился.
– В смысле – сегодня бежим!
– Я за любой кипиш, Миш! А уж как хочется отсюда слинять…
Неожиданно появился Парк.
– Ну-ка, расскажите мне ваш план, и я скажу как скоро вас убьют, – сказал он, мрачно смотря на нас.
Появление старого моряка, слегка смутило меня, но я взял себя в руки.
– Если я сегодня не сбегу, я уже это не сделаю никогда. – сказал я Парку. – Нет ничего более вечного, чем временное.
– Тогда я с вами! – твердо сказал он. – Пусть уж лучше я умру наконец. Быть узником стремно. Лучше уж умереть в борьбе, свободным душою.
– Тогда не теряем времени, – сказал я.
Неприметно для обитателей барака мы по одному пошли в уборную. Там был секретный лаз связывающий бараки и выходящий в серую зону, где кипела межбарачная жизнь. Оттуда же, разобрав часть кладки, можно было выбраться на один из пролетов старых бойниц, находившийся уровнем выше. Их давно не использовали в качестве оборонительных укреплений. Здесь иногда устраивали пьянки или амурные свидания. Бойницы представляли собой коридор замурованный с обеих сторон, но зато открывали виды на степь, через узкие отверстия окошек. Никто никогда не пытался через них бежать, поскольку впереди их встречали три рубежа обороны. А я вот сейчас попытаюсь.
В одном из окон для ружей я увидел болтающуюся веревку. Значит дельфийка не струсила и не сдала меня охране. Я первый полез в окошко. Парк и Тор лишь внимательно наблюдали.
Выползя на отвесную стену у меня дух захватило от высоты и крутости цитадели. На много метров она уходила вниз, еще больше она росла вверх. Почти по гладкой, без выемок и выступов, стене предстояло лезть минимум метров десять. Где начиналась веревка я увидел милое личики приятной девушки.
Как не было трудно – пришлось лезть. Сгущающаяся темнота сумерек маскировала мои перемещения, да и за века я наверно первый смельчак или безумец, решивший ползти не вниз, а вверх. Расслабившаяся охрана скорее всего никогда и не смотрела в эту сторону. Тяжело, руки забились молочной кислотой, а тело вспотело, но я влез в оконце. Очутился я небольшой кладовке, а передо мной стояла красивая девушка и пристально разглядывала меня.
– Это ты написал записку, – спросила она.
Прежде чем ответить, я дернул за веревку в знак, что можно подниматься следующему.
– Да. Я хочу сбежать от сюда – ответил я. Вдруг девушка сильно обняла меня и уткнулась носом мне в грудь. У нее хлынули слезы из глаз. Так нас и увидел Тор.
– А ты даром времени не теряешь, – даже не запыхавшись, сказал он. Парк тоже на удивление ловко взобрался. Получается, только мне дались эти десять метров так тяжело.
– Какое прелестное создание роняет бесценные бриллианты своих слез на недостойную такой красоты землю, – сказал старый моряк, словно кот перед сметаной.
Девушка улыбнулась.
– Меня зовут Сэт, и завтра с утра меня убьет наставница…
Несмотря на отсутствие растительности, Парк не подходил для переодевания в женское платье – таких ужасно страшных представительниц слабого пола просто не существует. А мы с Тором вполне себе сошли за двух делфиек, причем стандартные одеяния последних закрывали волосы руки и ноги, оставляя лишь лицо. В кладовой имелись старые вещи, приготовленные для стирки.
Для Парка раздобыли одеяние охранника в этой же партии, отправляемой в прачечную. Теперь осталось узнать у Сэт где отыскать аристократа пожирнее и поважнее, чтобы найти способ, как покинуть цитадель, выяснить как он сюда попал и где сейчас Ирис.
Три девушки под присмотром солдата в синей кирасе с вишенками шли вдоль коридора. Стоящие на постах солдаты отдавали честь, проходившим.
– Вот, блин, – тихо выругался Парк. – Это форма лейтенанта гвардии специального корпуса имперской охраны.
Странная процессия проследовала до конца коридора в котором находился.... лифт. То, что я увидел после чудесного спасения из логова харь, действительно оказалось лифтом. Четыре солдата с вишенками на синих кирасах несли вахту у огромного металлического ящика без дверей. Солдаты, увидев лейтенанта и не узнав его, хотели было задать парочку вопросов подозрительному квартету, но Парк зычным голосом скомандовал:
– Смиррррно!
Солдаты подтянулись, прижав ножны сабель к телу.
– Я и лорд Кантер только что с фронта! – крикнул Парк, изображая негодование. – Пока вы, тыловые крысы, здесь прячетесь по цитаделям, мы рискуем жизнями во славу императора. Да, даруются ему долголетие! Поэтому от того, как быстро нам с моим босом удастся насладится поскорее этими цветами райской сладости, бутонами девственной чистоты, утолить жажду совершенной радости зависит и ваша судьба.
Старший караула мигом бросился к медной трубке. Я и Тор максимально старались смотреть в пол, чтобы не угадывались мужские черты лица, да и старались быть похожими на кротких дельфиек.
– Какой этаж, ваше благородие!
– Олух, не знаешь где опочивальни лорда Кантера? Семнадцатый!
Опешивший капрал прогорланил в трубку.
– Лифт номер шесть. С четвертого на семнадцатый!
Блокировочный механизм натянулся пока странная четверка входила в ящик, дабы не началось движение лифта в время погрузки. Затем капрал снял предохранитель. Коробка довольно быстро стала подниматься вверх. Механизм явно основывался на ручной тяге с системой тросов и рычагов, потому что поднимались рывками. Были видны в кабине затертые кровяные следы. Видно техника безопасности здесь не в почете, покататься пьяным на лифте можно и с одной рукой или ногой.
– Где палаты сатрапа? Только он может знать о судьбе Ирис.
– На десятом. – ответила Сэт.
– Значит, действуем как договаривались? – спросил я
– Да, – твердо ответила дельфийка.
Проезжая мимо каждого этажа солдаты, стоящие у лифта, придирчиво нас осматривали, но увидев лейтенанта, отдавали честь. И вот на десятом этаже Сэт неожиданно выпрыгнула из лифта и помчалась по этажу.
– Именем императора, остановите её! – взревел Парк. Охрана лифта бросилась за девушкой. Пользуясь возникшей сумятицей, я активировал фиксаторный механизм и мы сошли на десятом этаже. Парк бросился за солдатами. В это же время мы с Тором побежали искать покои сатрапа. Предусмотрительно я отпустил блокировку и лифт пополз дальше вверх.
Отыскать логово губернатора Альфинии не составило труда: почти весь этаж представлял собой обиталище роскоши и концентрация богатства показывала путь к владельцу цитадели. Собственный сад, где росли фруктовые растения, паслись животные и даже летали птицы на широком, да просто гигантском балконе, водопад с озером для купания там же, поражал чистотой воды и архитектурно-инженерными решениями. Покрытые золотом и блеском драгоценных камней стены, статуи и картины, гобелены и шторы, меха и ковры, изысканная мебель и старинная утварь – всё поражало воображение своей роскошью.
Лысенький старичок, уснувший на гигантской, метра три на три, кровати с балдахином в окружении двух обнаженных красоток нервно похрапывал. Прижав ладони к ртам двух дельфиек, мы с Тором знаками приказали им не шуметь. Точно так же поступили с сатрапом Альфинийской области Миртоном Муром, которым и являлся этот старик, судя по описаниям видевших его. Охраны в покоях не было, да и зачем нарушать увеселения почтенного аристократа звоном оружия, когда вся цитадель является непреступной крепостью.
– Просыпайся Миртон Мур, император послал за твоей жизнью!
Спросонья притирая глаза, он еще думал, что видит страшный сон.
– Что? – его голос от страху "дал петуха".
– Ты думаешь наш благословенный император не узнает о твоих делишках! – от меня шла импровизация чистой воды, но у фигуры такого масштаба просто не могло не быть тайных делишек, что бы это не означало.
– Я… я.... всё… могу объяснить… я… все… компенсирую казне… – жалко проблеял сатрап.
– Поздно! – замогильным голосом возгласил я. – Одевайся, поедем в тайные казематы императорского дворца, в кабинеты секретной службы.
– Я отдам все… Золото… Бриллианты.... Замки… Рабы…
– Если хочешь сохранить жизнь, беспрекословно слушайся меня. Мое видение твоего дела, находящегося много лет в разработке секретной службы может склонится к твоему помилованию в зависимости от твоего поведения.
Миртон закивал головой стоя на коленях и сжав в ладони умоляющем жесте.
– Во-первых, нам вместе с тобой нужно покинуть цитадель. Если мне и моим агентам навредит твоя охрана, императорские войска выжгут тут все. Цитадель сотрут с землей, а тебя будут так пытать, что ты будешь долго умирать и сильно мучатся.
Через час мы ехали на роскошной карете по мосту через ров, окружающий цитадель Церемте. Я, Тор, Парк, Сэт и замерший в тревожном ожидании Миртон сидели молча. Оставалось проехать санитарные кордоны и дорожные патрули, но основная опасность оставалась позади. Поездки сатрапа, внезапные и инкогнито были привычными для его охраны. За ним водились настолько грязные блудные грехи, что некоторые из них сложно даже представить. А четверо его спутников, один из которых младший офицер гвардейцев охраны, дельфийка и два переодетых в дельфийку мужика характерно вписывались в общую картину стариковского безумия.
Глава 18. Дорога к Храму
– Теперь слушай внимательно, – начал я с пристрастием, как только мы проехали санитарную зону в несколько километров. Там уничтожалось все живое, от людей до маленьких зверьков и растений. Только лишь дороги, ведущие к цитадели, которых можно по пальцам пересчитать, не входили в эту зону. Но разъездные патрули тщательно проверяли всех, кто передвигался по ним.
Цитадель осталась позади вместе со всем его ужасным внутренним миром. Можно было выдохнуть.
– Парк, займись возницей, нужно свернуть в какое-нибудь тихое место, – сказал я и очень строго посмотрел на сатрапа Алфинии.
Старый моряк кивнул и лихо вылез наружу.
– Миртон, вы готовы пойти на сделку со следствием! – сказал я официально-торжественно.
– Да, милорд, – казалось что сердце сатрапа сейчас выпрыгнет из груди в ожидании немыслимых кар.
– Двое моих помощников и агентов секретной службы станут свидетелями и зафиксируют ваши показания, – Тор сперва недоуменно, посмотрел на меня, и мне пришлось его незаметно толкнуть. Он быстро вошел в импровизированный образ и достал книгу с пером и чернилами. Сэт тоже оказалась девушкой сообразительной. Она уставилась строгим внимательным взглядом на Миртона.
– В подвале цитадели Церемте умер барон Пардалис, вассал князя Шаронди, вассала Драманского императора, да будет его путь усеян цветами! – я благоговейно поднял взор ввысь и внутренне улыбнулся когда сатрап поспешно сделал также. Ужас раскатился по его лицу.
– Я… думал что… император в курсе… – в страхе быстро, но сбивчиво заговорил Миртон.
– Не перебивать! – прикрикнул я, и старик вжался в диван. Мне даже стало жалко сатрапа, но вспомнив ужасный пир харь и рабские бараки я понял, что нет, не жалко.
– Вам доставили вассала вассала Императора и вы осмелились его убить! Подчиненного, благословенного небесами, владыки мира! Можете говорить!
– Я… я не виноват.
– Строго по делу, – снова прикрикнул я.
– Его привезла личная гвардия принципала Альфинии Ордена Верных. Сказали убить как можно страшнейшей смертью. Я ничего против барона не имел. Думал что все согласованно с его императорским величеством, – он взял паузу, видимо молитвы за императора не входили в обиход общения аристократов. Было видно, что делает это он впервые. – Да будет благословенно имя его!
– Ты кому подчиняешься?! – я надвинулся на него всем телом и сказал со зловещим тоном. – Императору, да будет каждая его мысль вырезана в золоте, или принципалу Ордена?!
Миртон с таким ужасом посмотрел на меня, что мне стало не по себе. Да. Я знал о сложных взаимоотношениях Ордена с властителями мира, но что бы субординация подчиненных нарушалась таким вызывающим образом… Видимо, подобные случаи, когда приказания эпархов, принципалов, проскрипторов и прочих чиновников Ордена Верных были для имперских бюрократов законом, встречались регулярно. Я не стал продолжать эту тему, чтобы не раскрыться по незнанию.
– Привезли его одного? – моё сердце забилось со скоростью пулемета Гатлинга, предательский глотательный рефлекс подступил к горлу, но каким то чудом я сохранил выдержку.
– С ним была какая-то девушка. Они оба были без сознания, – ответил Миртон, задумчиво уставившись в стену. Мне хотелось схватить его за грудки и трясти до тех пор, пока вся информация из него не выйдет вместе с остатками его жалкой жизни. Я, собрав всю волю в кулак, спросил:
– И где она сейчас?
– Её планировали увезти в Дельфийский храм, перевоспитать и приобщить к древнему искусству служительниц богини Дельфии.
– В какой именно? – сказал я и получил незаметный толчок от Сэт. Похоже, что я сморозил глупость. Но тут же моментально поправился: – Когда именно? Сразу по прибытии обоих?
Похоже, старик не заметил мою оплошность
– Да. Этой же повозкой и увезли.
– Сколько прошло времени?
– Четыре дня, – сказал Миртон, после недолгого раздумья.
Я мысленно выдохнул. Ирис сейчас в каком-то Храме. Наверняка, пока её обучают пройдет много времени. А оно мне нужно, чтобы спасти свою жену. Храм Дельфы наверняка не долго будет отыскать.
Нужно было что-то делать со стариком. Полезной для меня информацией он не располагает, а убить его страсть как хотелось. Бедные дельфийки, застревающие промеж зубов харь всплыли в памяти. Но он же мог и все исправить! Миртона можно использовать для улучшения жизни рабов, прекращения смерти дельфиек.
– Итак, брат архимагистр. Вы зафиксировали показания Миртона Мура, – произнес я официальным тоном. И добавил, обращаясь к сатрапу: – Выйдите, мы проведем совещание с коллегами по вашему делу. Парк, погуляйте с Миртоном.
Тор засмеялся зажимая рот руками, а Сэт улыбалась в тридцать три зуба.
– Ты его просто уничтожил, – сказал парень.
– Я всегда его видела таким надменным, а он меня даже не узнал. Вся его спесь вылилась вместе с мочей в штанах.
– Главное сейчас – это как можно скорее убраться отсюда, пока не хватились старика. Ну и по возможности, сделать жизнь обитателей цитадели легче. Сделайте лица серьезнее, все таки приговор оглашается.
Парк привел Миртона к карете и открыл дверь. Тот склонив голову, смиренно слушал приговор.
– Посовещавшись Высшая судебная тройка секретной службы его Императорского величества, да будут его слова законом для всей вселенной, постановила! В связи с вновь открывшимися обстоятельствами отправить дело сатрапа Альфинийской области Миртона Мура на доследование. В качестве меры в будущем положительно повлияющей на решение Высшей судебной тройки станет создание приемлемых условий проживания персонала или их отпуск на свободу, а также роспуск всего персонала дельфиских девушек. Вам понятно?
Миртон радостный, не веря своим ушам, тряс гривой.
– Отпускаешь рабов и дельфиек, если они остаются создаешь нормальные условия для жизни. И чтобы больше никаких смертей!
– Но у дельфиек такие правила.
– Значит не нужно их больше насиловать! – я повысил голос. И добавил значительно тише, но очень важным тоном. – И последнее. О нашем договоре, о всем происходившем и о нас не должен знать никто! Секретная служба на то и секретная, что о ней никто не должен знать. Операции по внедрению ведутся годами и если твой болтливый язык станет причиной их срыва или смерти агентов, поверь, тебе лучше не знать что с тобой случится.
Миртон замотал головой. Парк привел кучера, который все это время провел привязанный к дереву вдали.
– Прими это как последний шанс от императора, да будут его руки сильны как сталь, так как он держит в руках весь мир, – сказал я и мы вчетвером отвернувшись от кареты, пошагали в поле не оглядываясь. Голливудская сцена эффектно напустила тумана таинственности на сознание сатрапа.
– Не видно кареты? – спросила Сэт.
– Нет, – ответил, украдкой обернувшийся, Тор.
– Ух. Это было круто, – она повалилась в траву, смеясь от накопившегося напряжения.
– Да ты гений, малец, – загоготал Парк. – С тобой можно на любую делюгу идти.
– Ты бы видел рожу этого сатрапа, когда над ним, прямо ногами на подушке возле лица стоял Миша, – Тор валялся от смеха. – Я выражение такого страха на лице видел впервые.
Вся странная компания свалилась в траву, переводя дух после произошедшего. Накопившаяся усталость и напряжение давали о себе знать.
Но долго отдыхать было опасно. Надо было решать что делать, как дальше быть.
– Итак, основную задачу мы решили, – собрал я в круг беглецов, после недолгого отдыха. – Теперь у вас есть долгожданная свобода, и вы вольны идти куда заблагорассудится. Вы проявили себя смело и решительно, все детали операции разыграли великолепно. Поздравляю!
Одобрительные возгласы огласили округу, а Сэт даже всплеснула руками.
– Я иду спасать свою жену Ирис, которую увезли в какой то Храм Дельфы, – "в лоб" поделился я своими планами, переводя разговор в практическое русло. Я не знал что это за Храм, сколько их и где они находится.
Оказывается, Сэт тихонько толкнула меня в разговоре с Миртоном, потому что храм Дельфы только один. И только невежды не знают этого. Ненужные сомнения в компетентности имперского агента ни к чему. Находился этот Храм на острове, большом острове и представлял собой огромный комбинат по тотальной обработке личности девушек. Их свозили сюда и младенцами, и достаточно взрослыми. Главное условие – чтобы была нерожавшая. Партиями и по одному, похищенные и проданные, насильно и в поисках пропитания, они прибывали на этот остров практически круглосуточно. Также круглосуточно отходили корабли с очередным "товаром" – готовыми на все, послушными и кроткими девушками, умевшими не только любить, но и вкусно готовить, петь песни, играть на музыкальных инструментах, танцевать, придумывать и рассказывать интересные истории, шить одежду, наводить чистоту в дому, организовывать уют и досуг своего хозяина.
– У кого какие планы? – спросил я после географического и культурного ликбеза со стороны подельников.
– Если честно, – сказала Сэт немного погрустнев. – Мне некуда идти. Пираты вырезали мою семью и продали меня в Храм Дельфы, так что можно я останусь с вами? Я знаю о Храме многое, надеюсь, что пригожусь. Да и куда сейчас податься одинокой девушке?
– Конечно, Сэт! – сказал я. – А ты Парк?
– Я так понял, – моряк улыбался своей не очень красивой улыбкой. – Вы идете к Халидскому морю, штурмовать остров Храма Дельфы. То как вы это сделаете без старого моряка? Да и идти мне тоже некуда. Мечтой было ощутить морские волны и соль от них на губах, да помереть уже. Я с вами.
– У тебя то, Тор, ведь есть куда идти. Родители, родственники.
– Да я в армию пошел, чтобы не идти по их стопам. Не делец я, не торговец. Все эти шантары для меня с детства поперек горла. Да и неспокойно сейчас там. Говорят, еще воюют! Тем более с тобой не пропадешь! Я туда, куда и ты, навсегда! Уверен, что вернем твою жену и уедем в твое баронство Пардалис.
– Так ты из баронства Пардалис? – изумился Парк. – О нем столько слухов.
Неудивительно. Ведь именно ведомство Антонира и являлось их генератором среди простого люда, заманивая переселенцев со всего континента.
– Я тоже туда хочу! – почти вскрикнула с детским восторгом Сэт.
– Там и флот, говорят, приличный, – добавил Парк. – Пиратов щелкают на раз-два. Так что я вдвойне с тобой.
– Вот и решено, – подытожил Тор. – Вместе до конца.
– Согласен.
– Я с вами.
– И я тоже.
Теперь нужно было определить кратчайший маршрут. Парк знал, что цитадель Церемте является административным центром Альфиниской сатрапии (области). И находилась севернее и немного западнее побережья Халидского моря – северной части Южного океана. Если идти на юго-юго-восток, то мы попадем в Удакию – крупный промышленный центр и мощный портовой транспортный узел. Он соединяет Залив Четырех дев (самая северо-западная точка Халидского моря) и впадающую в него полноводную реку Такс, которая течет почти через всю огромную Драманскую Империю и на которой стоит её столица Робастус. Река эта является ключевой транспортной артерией торгово-промышленной и финансовой жизни империи, а Удакия воротами в цивилизацию. Конечно, дальше на восток есть крупные торговые и промышленные города, например Эрдания или Кораква, крупная военно-морская база Селентия, и прочие важные города, но именно Удакия приносит больше всего доходов в казну империи и обладает самым оживленным трафиком морских судов. Там очень легко найти возможность попасти на остров Храма Дельфы.
Из мешка Тора я достал одежды прихваченные в цитадели, ведь в подобном виде продолжать движение было, мягко говоря, подозрительно. И хотя очень хотелось еще отдохнуть, пришлось переоблачаться в найденные в спешке платья.
Почти все одежды оказались одинаковыми по фасону. Облачение богатых крестьян или бедных купцов. Неброские, но видно, что хорошего покроя. В голове быстро прикинул, что команду мелких купцов мы изобразить сможем. Родилась легенда, когда мы в ходе бурного обсуждения, перемежающегося гоготом, родили такую историю.
Идем с торга в Кенории, продали все, включая повозку. Торгуем морепродуктами и овощами с побережья Халидского моря, в том числе и жемчугом. Парк был назначен отцом меня и Сэт, а Тор, имея более смуглую кожу, назначен мужем Сэт.
История девушки, которую она рассказала нам по дороге ужасала подробностями. Она была беременна на втором месяце от одного аристократа. И она сегодня бы была уже мертва.
Наставница регулярно проверяла месячные у дельфиек. Их отсутствие приводило к более глубокому обследованию. Если признавался факт беременности, девушек умертвляли. Древняя традиция говорила, чтобы прислужницы аристократов были чисты. Даже аборт делал их "грязными", а уж тем более роды. Да и незаконнорожденный от аристократа ребенок, не должен был компрометировать высокие фамилии. Поэтому дельфийки погибали в промышленных масштабах, но в таких же масштабах их и воспитывали.
Дельфийки были очень популярны в домах аристократов южных стран. За качеством "товара" смотрели наставницы – те немногие что смогли дожить, не забеременев за свою карьеру. Как правило это были некрасивые, нескладные мигеры со скверным характером.
"Промывали мозги" на острове похлеще всякой секты. Сформированная веками система очень редко давала сбои. Но бывали и исключения. Яркий пример тому Сэт. Она под любыми предлогами не принимала выдаваемые препараты, старалась уснуть на методических мозговых "полосканиях", критически воспринимала даже правдоподобную информацию. Когда её захватили пираты с целью перепродажи в Храм, то её мудрая тетя, умирая от колотой раны, сказала как сберечь здравый мозг: надо сохранить все воспоминания до Храма и доверять только им. Своего рода проводить откат системы к заводским настройкам.
Она видела как менялись люди на глазах. Становились лабильны, малахольны, внушаемы. Она чуть с ума не сошла и ей приходилось притворятся такой, чтобы не потерять надежду попасть во внешний мир.