Кементарийская орбита

Курильщик обернулся.

Лоб пересекала ниточка полумесяцем изогнутого шрама, на скуле виднелась характерная вмятина «лисичьего» клейма. Цепкий взгляд пробежался по мне, длинные пальцы затушили папиросу об опору навеса.

– Не знаю, приятель. Дернули срочной раздачей из барака. Стоим, ждем вызова. Ты из чьих?

– С четвертого хаба, – я обернулся на вход в контору. У одного из курильщиков запищал айдим, тот торопливо выбросил окурок и быстрым шагом заторопился к крыльцу.

– А до Арбитража?

Неожиданный вопрос. Я задумался.

– Димер. ТюменьАгро, схолферм, – я протянул руку.

– Почти земляки, – мой визави ответил рукопожатием. – Зови Корчмарем. ОбьВодОхрана, масбез, – мои глаза невольно скосились на клеймо.

– Да, «лисовин», – ответил собеседник на невысказанный вопрос. – Ты, выходит, из ферм?

Я кивнул.

– По этой раздаче, насколько я вижу, выдернули пищевиков и строителей, – Корчмарь обвел прислушивающихся к беседе перемещенцев. – К чему бы это?

– Продадут арктанам? – с надеждой предположил я.

– Что-то я не слышал, чтобы Арктика перекупала контракты в этом году, – с сомнением произнес «лисовин».

Я не успел ответить – айдим снова призывно запищал.

– Сейчас посмотрю своими глазами, – я попытался улыбнуться. Иные из перемещенцев проводили меня взглядами, иные безразлично отвернулись.

Я миновал длинный обшарпанный коридор, наспех затянутый пленкой. Сверяясь с айдимом, отыскал дверь четвертого офиса. Айдим уже оповестил чиновника за дверью о моем прибытии, так что стук в дверь стал чистой данью вежливости.

– Войдите, схолферм, – раздалось из-за двери.

Свет – не тускло-зеленоватый отработанных светолент, а теплое белое свечение микролюма. Стены и потолок покрывал не тусклый кондич, а настоящие активные обои, сейчас, впрочем, выставленные на однотонный рабочий фон.

– Присаживайтесь, – сидящий за панелью стола человек указал мне на кресло. Я опустился на него и почувствовал, как спинка мягко прогнулась подо мной. Последние полгода отучили меня от таких удобств, как умная мебель. Я перевел взгляд на чиновника – и едва не подскочил. На сидящем была не серая форма лагерной администрации, а черный с желтым бумажный комбинезон. На плече поблескивала знакомая по новостям эмблема – четыре перекрещивающихся золотых эллипса в круге.

– Так, – офицер Орбитали легким движением над столом прокрутил мой (очевидно) файл. – Леоненко Дмитрий Николаевич, основной ник – Димер, родился 30 сентября 2735 года в шестнадцатой хаб-группе Тюмени, родители – Леоненко Николай Михайлович и Стерлинг Наталья Ивановна. Уровень биокоррекции – дельта, генный модуль «конфуций-прим-ант» разработки ИркГеномик. В 2740 году зачислен в биологическую учебную группу субклиентелы ТюменьАгро с заключением базового двадцатипятилетнего рабочего контракта, в 2749 начал специальную подготовку по специальности «конструирование урбоаграрных экосистем». В 2753 году принял гражданскую присягу Красноярской Республики и подтвердил базовый рабочий контракт с ТюменьАгро, однако заключению веточного контракта помешали Оттавский Арбитраж и аннулирование Владиросом базовых договоров. Перемещен согласно Закону о лицах без аккредитованного клиентажа в Талнахский пункт временного проживания. Все верно?

Я кивнул. Эти подробности, в принципе, можно было найти и в моем открытом файле, но сам факт того, что орбитальщик не поленился прочитать досье, обнадеживал…

– Тро Гарольд. ОрбитПерсональ, масейчар, – спейсер поднес руку к сердцу. Мой древний айдим не мог ответить сбросом визитки, но жест вежливости я оценил и сам ответил поклоном.

– Что Орбиталь заинтересовало в такой дыре, как Талнах? – проговорил я пересохшими губами.

– Кое-что, – Тро скупо улыбнулся. – Дмитрий, вы позволите мне задать несколько вопросов?

– На ваше усмотрение, – еще бы я ему не позволил!

– Если почувствуете себя лучше, можете закурить, – Тро щелкнул по столу, заставив стену вздуться портсигаром и прикуривателем. – Алкоголь, релаксы, эйфори – что вы употребляете, чтобы расслабиться?

Я покачал головой.

– Хочу иметь ясную голову. – Кажется, мой отказ не обидел орбитальщика, более того, он удовлетворенно кивнул.

– Квота распределения, выделенная Красноярском на перемещенный из западно-сибирской производственной зоны персонал. Вы вполне могли бы подать заявку на заключение рабочего контракта, скажем, с уланской клиентелой. Или хабаровской. Испугались войны?

Я потер ладони, выигрывая время для ответа. Посмотрел в бесстрастные, прозрачные глаза Тро.

– Ирке одиннадцать лет, масейчар. Она даже не выбрала ветку подготовки. Что бы ее ждало в лагере? А наша семейная квота включала только трех человек.

– Должно быть, такое решение оказалось довольно болезненным для ваших родителей, – взгляд Тро был изучающим. – Вам и не приходило в голову с ними связаться? Или с сестрой?

Странно. Такими дешевыми приемами мог бы пользоваться безопасник лагеря, а не масейчар Орбитали.

– Масейчар Тро, вы ведь знаете, как ужаты межсетевые трафик-менеджеры, к чему риторические вопросы? – Но внутренне я слегка напрягся. Вышерстить три моих письма и два Иркиных из глубин сетки – вопрос лишь времени, даже не лишних усилий. Другой вопрос, кому понадобится шить такую мелочь нищему перемещенцу Талнаха.

Тро слегка улыбнулся. Отпил воды из появившейся откуда-то из стола фляги-трубки.

– Дмитрий, вы когда-нибудь сталкивались с земледелием в открытом грунте?

Если масейчар хотел выбить меня из колеи неожиданной сменой темы, ему это удалось. На несколько секунд я морфнул в сбой в поисках ответа.

– Факультативно, – наконец выговорил я. – В рамках курса рекреационной экологии, плюс учебные командировки в Семиречье. Отдельного курса по нему нам не читали, но кое-что представляю.

– С чем может быть связана низкая урожайность картофеля линии «Бербанк Термал VIII» при грунтовом выращивании?

– Вопрос слишком общий, – ответил я, запнувшись лишь на секунду. – Характер почвы… кислотность, соленость, уровень температуры и освещенности… Нужно ознакомиться с плантацией. А в каком регионе производились посадки?

– Предположим, Арка, – задумчиво вымолвил Тро.

– Переэксплуатация, истощение почв, интоксикация, – предположил я неуверенно. – Наверно, имеет смысл хотя бы на пару сезонов засеять площади злаково-аккумуляторным комплексом. Правда, мне казалось, что Арка лет сто как окончательно перешла на фитотронику?

– А если речь идет о ферралитных грунтах Бразильского плоскогорья?

– Наверно, переувлажнение, или повышенная кислотность. Можно попробовать фосфоритные, кальциевые присадки, мелиорацию. Но вообще сама линия не очень подходит под регион. С хорошим доступом к служебным сетям Нориля я бы мог…

– Достаточно, – прервал меня Тро. – Схолферм, насколько ваши допотопные республиканские убеждения помешают вам работать на ГОК?

Я проглотил просящиеся на язык едкие фразы насчет того, кто первым начал практиковать лишение актуального статуса и сколько клиентел на территории нынешнего Владироса изведало все его прелести.

– Смотря на какую. Если речь идет об Владиросе или Пацифике – дело одно. Если об Орбитали или Арктике – другое.

– Рад слышать, – в уголках глаз Тро снова собрались морщинки. – На самом деле нас слабо волнуют ваши политические взгляды, Дмитрий, разве что в той степени, в какой они влияют на ваш психопрофиль. Орбиталь сугубо нейтральна по отношению к земным гособразованиям. Но да, мы намерены предложить вам рабочий контракт гражданина.

Я тоже плеснул себе воды – горло окончательно пересохло. Стал пить мелкими глотками, пытаясь унять сердцебиение.

Уж очень щедр этот подарок судьбы.

– Зачем вам агрономы со специализацией по работе с открытым грунтом? Выращивать цветы в вакууме?

– Нет, мы запускаем новый проект по посадке лесополос на долгопериодических кометах, – улыбка Тро сделалась шире. – Вы узнаете все подробности в скором времени. Но хочу сразу предупредить – работа тяжелая, рискованная и низкооплачиваемая, а рабочий контракт заключается не на стандартные двадцать пять лет, а пожизненно. Правда, не могу вам гарантировать, что его действие не закончится гораздо раньше, чем через четверть века. Есть, впрочем, и плюс – работа будет нескучной.

– Обнадеживающе, – проговорил я. По крайней мере, подкупала искренность Тро. – Работа в космосе?

– В определенном смысле. Вам потребуется некоторая переподготовка, но это уже наша забота. Мы не хотим создавать впечатление, что загоняем вас в безвыходное положение… но наши аналитики дают девяносто два процента вероятности, что Красноярская Республика присвоит всем перемещенным лицам неактуальный статус. При том в Талнахском лагере зарегистрировано уже восемь случаев вспышечного эйфилиса, так что не исключается и введение карантинного положения. Тогда у вас не будет даже шанса прибиться к одной из мобильных банд. Боюсь, Дмитрий, наше предложение все же из тех, от которых не стоит отказываться.

– Вы не сказали сейчас ничего нового для нас, масейчар, – я положил айдим на стол. – Я согласен.

Тро пробежался пальцами по столу. Айдимы и стол пискнули, сопрягаясь в сеть.

– Доступ. Создание гражданского рабочего контракта. Форма К13-ЛС для проекта «Кементари». Шаблон «камень». Участники – перемещенное лицо схолферм Красноярской Республики Леоненко Дмитрий, трисубклиентела КементариИСРПерсонал. Опознать айдим, вывести текст.

Я перевел взгляд на стол. Это была по-настоящему хорошая модель, судя по лого – «Чейслин» британской работы. Даже без очков столешница отслеживала движения моих зрачков, прокручивая страницы формы рабочего контракта.

Увы, под рукой у меня не было панели юридической субклиентелы, через которую я бы мог прогнать текст, а если бы я принялся самостоятельно продираться через дебри многоуровневых ссылок и шаблонных параграфов, то закончил бы изучение контракта аккурат к завтрашнему полдню. Но на первый взгляд ловушек в тексте договора не содержалось, да и к чему? Орбиталь могла просто перекупить контракты, и раз целый масейчар тратил свое время на собеседования с нами – значит, спейсерам требовалось наше содействие. Понять бы, в чем?

Я поднял глаза.

– Утверждение произведем, когда мы ознакомим вашу группу с проектом «Кементари», – произнес Тро. – Не исключено, что после презентации мобильная банда все-таки покажется вам более подходящей участью. Вам требуется вернуться в лагерь? Личные вещи, товарищи?

Я помотал головой.

– Ничего такого, о чем следовало бы беспокоиться, масейчар.

– Отлично, – Тро что-то сбросил на мой айдим. – Тогда я направляю вас на сканирование и в комнату отдыха. Презентация начнется через два часа, когда мы закончим опросы.

Медскан занял около часа, в течение которых мне ввели великое множество каких-то то ли индикаторов, то ли прошивок, прогнали через такой же новый, с иголочки, сканер (судя по всему, попутно оглушив нейропунктурным лучом или наркотиком, так что точно о ходе времени я смог судить, только посмотрев затем на айдим), задали с десяток бессмысленных вопросов и заставили с нейросеткой на голове изучать странные комбинации цветов, звуков и запахов. Наконец медики спейсеров смилостивились и вышвырнули меня, выдав робу с логотипами Орбитали взамен прежней лагерной, в крохотную каморку, снабженную, однако, санузлом и экраном. На умных гамаках дремали пятеро человек, свет был приглушен.

– Схолферм, – негромко произнес кто-то с соседней койки.

Я обернулся на голос. Корчмарь приподнялся на локте.

– Они и тебе рассказывали про опасное, но, по их словам, безумно интересное предложение, от которого нельзя отказываться?

– Точно так, – подтвердил я. – И ничего конкретного. А у тебя есть какие-нибудь идеи?

– Сперва я подумал – вербуют в гвардию Кито. Но этот парень, Тро, не особо интересовался моей военной подготовкой. Зато долго выспрашивал, какими подразделениями я руководил, сколько человек имел под началом, доводилось ли сталкиваться с бунтами, занимался ли отладкой снабжения… Срань лисья, странно все это.

– И я думаю, – я присел на койку рядом с «лисовином». – А у меня выспрашивал про внешнее земледелие. Для чего это спейсерам, объясните мне?

Корчмарь промолчал, уставившись в потолок. Прочие соседи мирно дремали, и вскоре, откинувшись на койку, я последовал их примеру. В Талнахе, как нигде, я понял суть поговорки «Не выспаться всегда успеешь».

Сигнал айдима вырвал нас из забытья. Протиснувшись к умывальнику, я брызнул себе в лицо водой, пригладил волосы мокрой пятерней. Кандидаты уже выбирались в коридор.

В лекционный зал набилось около тридцати мужчин и женщин, к счастью, все имели возможность принять душ перед началом медсканирования – помещение было явно маловато. Я принялся пробиваться через толпу к назначенному мне месту. В подлокотнике обнаружилась пластинка очков, я согнул ее поудобнее и натянул на голову.

Тро расхаживал взад-вперед по подиуму, дожидаясь, пока зал наполнится. Наконец он затворил с айдима двери, прокашлялся. Гул голосов мгновенно стих, все уставились на масейчара и фоновые обои за его спиной.

– Соискатели! – негромко и буднично произнес он, очки послушно транслировали голос. – Государствообразующая клиентела Орбитальные Предприятия приветствует вас. В обмен на вашу клятву труда и преданности мы готовы предложить вам участие в одном из самых грандиозных проектов в истории человечества.

Он выдержал паузу. По рядам прокатился негромкий шепот. За спиной Тро проявился в воздухе лого Орбитали – знаменитые четыре перекрещенных эллипса.

– Прошу простить мне то, что кажется лишним пафосом, – все так же безэмоционально продолжал Тро. – Но именно так дело и обстоит. Проект «Кементари» действительно может открыть – если нам повезет – новую страницу в истории человечества, и так далее, и тому подобное. Перейдем же к делу.

Сначала немного истории. Шестьсот девяносто лет назад агентство НАСА, субклиентела в составе Соединенных Штатов Америки, специализирующаяся на космических исследованиях, организовала впечатляющий – для того времени – проект изучения внесолнечного пространства. На гелиоцентрическую орбиту были выведены четыре крупных орбитальных телескопа, объединенные в оптикорадиоинтерферометрический комплекс, предназначенный для обследования звезд и звездных систем на расстоянии до трехсот световых лет. Основной приоритет был отдан наблюдению процессов на поверхности звезд и в коронах, но изучению планетных систем также уделялся определенный интерес.

В 2066 году, как могут помнить те из вас, кто проявлял интерес к истории, данный комплекс обнаружил спектры поглощения кислорода в атмосфере четырех планет, согласно расчетам, попадающих в зону обитаемости своих светил или находящихся близко к ней. Это открытие наделало много шума, и до самого Второго Инцидента было одной из главных тем сетевых обсуждений. Думаю, многие из вас также в курсе, что ажиотаж вокруг этого открытия был достаточным для запуска к целевым звездам четырех беспилотных ядерных импульсных зондов. Этот совместный проект НАСА и ДЖАКСА потребовал огромных затрат, которые сыграли не последнюю роль в приходе к власти в Североамерике изоляционистского режима Купера и резком урезании вложений в космические исследования. Затем грянул Второй Инцидент, и до самого создания Орбитали все работы за пределами земной атмосферы были прекращены на века. Интерферометрический комплекс был заброшен, связь с зондами прекратилась.

А теперь я пропущу шестьсот лет истории и перейду к сегодняшним дням. Орбитали удалось восстановить связь с тремя зондами из четырех.

– Внимание! – очки усилили голос Тро, так что возбужденный гомон оказался заглушен. – Я ценю ваш интерес, но еще не перешел к самой впечатляющей части!

Он взмахнул рукой.

– Зонды передают информацию. Многое из их оборудования вышло из строя, они давно потеряли связь со своими аэростатическими платформами и лендерами, но все еще транслируют собранные данные. Мы получили достаточно сведений, чтобы представлять себе целевые планеты.

HD 156384 Cc, Изида. Связь с зондом утеряна, астрономические наблюдения не позволяют говорить с уверенностью об обитаемости планеты.

HD 40307 g, Аматерасу. Зонд успешно произвел торможение в целевой системе и вышел на экваториальную орбиту на высоте тысячи километров. Масса планеты составляет около десяти земных, радиус втрое больше земного, ускорение свободного падения – примерно 1,2 g. Атмосфера состоит из углекислого и угарного газов, кислорода и водяных паров, средняя температура около трехсот градусов по Цельсию, атмосферное давление до двадцати атмосфер. Предположительно, кислород в атмосфере накапливается в ходе дегазации горных пород. Планета подвержена активному вулканизму, связь с последним посадочным модулем утрачена через восемнадцать минут после входа в атмосферу.

HIP 57050 b, Деметра. Из-за нерасчетного торможения зонд вышел на целевую орбиту с превышением на две тысячи километров. В результате удалось произвести успешное приземление только одного посадочного модуля. Масса планеты – 1,6 земной, диаметр – 16 тысяч километров, ускорение свободного падения почти равно земному. Планета находится в устойчивом орбитальном резонансе 1 к 1 со своим светилом, атмосферное давление вчетверо больше земного, температура сильно варьируется. Атмосфера состоит из смеси азота и угарного газа с небольшим количеством кислорода, планета частично покрыта водным океаном, простирающимся от солнечного тропика в противосолнечное полушарие. Уверенно предполагается наличие развитой прокариотической жизни.

Тро сделал сценическую паузу. Я поймал себя на том, что слушаю, затаив дыхание. Странные вопросы масейчара начали складываться в единое целое…

– HD 160691 Bd. Кементари, – глаза Тро блеснули. – Зонд успешно произвел торможение и посадку модулей. Планета является спутником газового гиганта, лежащего в зоне обитаемости.

Он обернулся к фону, окутавшемуся черной тьмой с рассыпанными по ней крохотными, нестерпимо яркими иголочками звезд. На их фоне плыл бело-синий диск планеты. Сквозь облачный покров можно было рассмотреть явно отличающийся от земного рисунок континентов.

– Планета практически полностью соответствует Земле по всем основным показателям – составу атмосферы, силе тяжести, радиационному фону и температурному балансу. Посадочные модули обнаружили развитые белковые формы жизни, в целом соответствующие нашим позвоночным, насекомым и сосудистым растениям периода поздней перми. Биохимический анализ не обнаружил распространения опасных для человека соединений, а также подтвердил принципиальную совместимость биосферы Кементари и земных организмов.

Орбиталь располагает технологиями и строительными мощностями, достаточными для отправки в систему Мю Жертвенника корабля полезной нагрузкой до девятисот пятидесяти тысяч тонн. Имеющиеся запасы топлива позволят осуществить перелет в течение пятисот лет. Разработанные на Земле в последние двести лет консервационные технологии позволяют поддерживать жизнь пассажиров и экипажа на этом промежутке времени.

Орбиталь приступает к запуску программы межзвездной колонизации. Вы отобраны, чтобы присоединиться к ней. К величайшему приключению в вашей жизни.

Глава 2

Аудитория потрясенно молчала. Что касается меня, я все пытался переварить слова Тро. Заявление масейчара казалось взятым из скверно прописанной устарелой моносюжетки.

Видимо, не один я так думал. Среди рядов соискателей зародились шепотки, перешедшие в удивленные возгласы. Через пять кресел от меня поднялась высокая русоволосая женщина средних лет с жестким взглядом запавших глаз.

– Соискатель Шаганова, – мои очки спроецировали вокруг женщины светлый ореол, как только масейчар произнес ее имя. – Слушаю вас.

– Прошу простить меня, масейчар, – отрубила Шаганова. – Судя по вашим словам, проект осуществляется уже некоторое – и явно долгое, вряд ли вы собрали информацию со всех трех зондов и разработали технологию межзвездного перелета за несколько суток – время. Как получилось, что в сети о ней нет ни словечка?

– Вы совершенно правы, Анастасия, – ответил Тро. – Мы осуществляли подготовку проекта собственными силами уже около двух лет, с тех пор, как уловили сигнал зонда из системы HD 40307 и приступили к целенаправленному поиску радиосигналов. За это время нами было завершены проектирование межзвездного транспортного средства и подготовительные работы по началу строительства. Теперь проект вступил в стадию, когда для его продолжения необходимы согласованные усилия крупнейших земных правительств и клиентел. Поэтому руководящий состав Орбитали принял решение о снятии с проекта режима секретности и наборе личного состава экспедиции.

– Зачем вообще понадобилась эта секретность? – бросил, не вставая, Корчмарь.

– Скажем так, рекламные соображения, – слегка улыбнулся Тро. – Такого рода информацию лучше сообщать в строго рассчитанный момент.

– А вы уверены, что земные правительства поддержат ваш проект? – настойчиво спросила Шаганова.

– Наши экспертные системы и предварительные консультации дают очень высокую вероятность, – отрезал Тро. – Вы недооцениваете стремление человечества к расширению границ освоенного.

Кто-то рядом негромко хмыкнул. В другом конце зала поднялся мужчина средних лет, на его лице виднелись отметины от демонтажа вживленных очков.

– Прошу слова, масейчар, – заговорил он. Тро, видимо, усилил его негромкий голос. Вставший с благодарностью кивнул и продолжил: – Масейчар Тро, мне бы хотелось узнать немного больше о так называемом проекте «Кементари». В частности, можем ли мы ознакомиться с записями, отснятыми вашим зондом, услышать в подробностях о вашей технологии анабиоза, о корабле, который, если верить сказанному, строит ваша ГОК? Тяжело принимать решение на основе такой скудной информации, что мы услышали.

– Безусловно, опертрейн, – кивнул Тро. – Я как раз планировал перейти к более подробному описанию проекта. Поэтому попрошу еще немного внимания, прежде чем переходить к обсуждению.

Он повел рукой в воздухе, и объемное изображение планеты отдалилось, проваливаясь в черноту. В центр экрана впрыгнула яркая звезда, вокруг которой закружились шесть крохотных точек, траектории их орбит слабо засветились желтым.

– Мю Жертвенника, она же HD 160691. Желтый карлик типа G3, находящийся на расстоянии пятнадцати целых трех десятых парсека от Солнца. Имеет планетную систему из шести планет, включая два горячих нептуна, два газовых гиганта и две ледяные суперземли на удаленных орбитах. Третья по счету от звезды планета – газовый гигант, значительно превышающий в размере Юпитер, состоящий в основном из водорода и гелия. Период орбиты – 644 земных суток, диаметр по экватору – 203 тысячи километров, – изображение придвинулось, несколько ярких точек скользнули мимо, пока не осталась одна – полосатый сине-голубой шар. – Обладает четырьмя спутниками, два из которых сравнимы в размерах с Землей. Более подробно вы сможете ознакомиться с планетной системой в файлах проекта «Кементари», нас же интересует сама Кементари – четвертый спутник газового гиганта, получившего, к слову, также взятое из кельтской мифологии название Илуватар.

Изображение вновь пришло в движение. Зазвучала мягкая музыка. Газовый гигант, медленно вращающийся вокруг оси, ускользнул в сторону. Теперь мы неслись на стремительно растущий красно-оранжевый диск, вокруг нас замелькали ярко-оранжевые склоны кратеров, затем поверхность планеты провалилась вниз. Вновь короткий полет через космос, и нашим глазам предстали вздымающиеся и опадающие волны лавы. В небе сверкнула яркая молния, во вспышке стали видны склоны горы впереди, с ее вершины текли лавовые потоки. Мы пронеслись сквозь вулкан (хорошо, что создатели ролика не стали пользоваться стандартными эффектами наподобие сернистой вони или бьющего в лицо жара, иначе бы я однозначно уверился в том, что смотрю очень качественную трехмерку!), взвились вверх, на заднем плане вновь мелькнул изрядно уменьшившийся газовый гигант.

– Модель выполнена на основе снимков зонда, – негромко проговорил Тро. – Конечно, это не настоящая запись, но сами пейзажи – достоверны.

Теперь в очках мелькали бело-серые склоны холмов с оттенками беж. Камера спикировала в обрывистый каньон, показала нам фиолетовые волны, неторопливо набегавшие на берег, и вновь поднялась вверх мимо слоистых обрывов. Затем последовала запись черно-бурой пустыни с темно-синим небом. Камера минуту следовала за мечущимся по пустыне смерчем, после чего вернулась обратно в космос. Звезды закружились – и замерли, а голубая искорка в центре изображения медленно стала увеличиваться.

– Выходим на траекторию зонда, – произнес приятный женский синт-голос. – Масштаб времени – три тысячи к одному.

В модель медленно вплыл серый вытянутый корпус. Носовую часть корабля занимали разномастные антенны, сенсорные блоки, радары, лидары, виднелся серый цилиндр командно-аналитического модуля. Далее располагались стыковочные узлы посадочных модулей, плотно пригнанных один к другому – нос к корме. За ними широко раскинулись изломанные крылья радиаторов, а на широкой ферме был вынесен двигательный модуль, из сопел которого лился прерывистый голубой свет. Серую обшивку корабля покрывали многочисленные темные разводы.

– Расстояние до Кементари – шестьсот тысяч восемьсот километров, – прокомментировал синт, словно мы не могли самостоятельно прочитать мелькавший над зондом столбик цифр.

Голубой шарик планеты рос на глазах. Стали различимы белые облака, очертания континентов, блеск на полюсах планеты.

– Масса планеты составляет девяносто четыре процента земной, при ускорении свободного падения 9,6 метра в секунду в квадрате. Планета совершает оборот вокруг оси за двадцать восемь часов и тридцать четыре минуты, период орбитального вращения вокруг Илуватара составляет сто пятнадцать земных суток, или девяносто семь кементарийских. Сама Кементари вместе с Илуватаром совершают оборот вокруг звезды за шестьсот сорок четыре дня. Эксцентриситет их орбиты довольно велик – примерно 0,13.

Теперь Кементари простиралась под нами, занимая треть поля зрения. Сопла двигателей вспыхнули, звездное небо медленно пришло в движение, звезды неторопливо опускались за выпуклый горизонт планеты.

– Выход на орбиту Кементари в экваториальной плоскости Илуватара. Осуществляется первичное орбитальное сканирование.

Облачные массивы разом сделались прозрачными, открыв вид на полярные шапки, океаны и материки. Словно в детских обучающих моделях, изображение приблизилось – так, что стали видны горные массивы, зелень лесов, тонкие ниточки рек.

– Атмосфера планеты почти идентична земной по составу и плотности, не считая незначительного превышения содержания парниковых газов. Средняя температура на поверхности составляет приблизительно 286 кельвин. Расположение материков и малый наклон оси снижают годовые и широтные перепады температур по сравнению с Землей, однако ввиду большего эксцентриситета орбиты Илуватара сезонность, тем не менее, выражена довольно ярко, что подтверждается данными лендеров.

Вновь удалившаяся, Кементари медленно поворачивалась под нами. Стало видно два крупных участка суши – один занимающий большую часть верхнего полушария, будто огромный треугольник, наползший на полюс одним из углов и обращенный к экватору вогнутым основанием. Второй, расположенный ниже экватора и пересекающий его краем, напоминал огромную запятую. От хвостика запятой тянулась цепочка островов, самый южный из них, то ли крупный остров, то ли небольшой материк, заходил краем за полярные широты.

– Форма континентов, следы активного горообразования и развитая сеть срединно-океанических хребтов подтверждают наличие у Кементари активной плитовой тектоники. Наличие сильного магнитного поля также свидетельствует об активности недр планеты. – Синт сделал короткую паузу. – Сканирование завершено. Зонд производит запуск посадочных модулей.

Словно паззл, кольцо модулей рассыпалось на плоские треугольные кусочки. Один за другим четыре лендера запускали двигатели, гася орбитальную скорость. Их траектории расходились под углом, каждый из кораблей нацеливался на собственную точку высадки. На поверхности планеты замигали четыре огонька. Один располагался в северо-западной части большого континента, ближе к границе полярной шапки, вдоль которой протянулись складки горной цепи. Второй – на выступающем на его восточном краю полуострове, рядом с побережьем крупного озера. Третий пришелся на один из островов средней величины в районе экватора, и последний – в район «хвостика запятой».

Коснувшись контекст-болла, я сосредоточил изображение на втором зонде. Точка обзора последовала за ним, в соответствии с убыстрившимся течением времени помчавшись к планете, пока вокруг не расцвели плазменные вихри. Изображение зонда смазалось в огненном облаке, затем скорость снизилась и пламя угасло. Модуль несколько раз вскинул нос, еще тормозясь в набегающем потоке, пока окончательно не перешел на аэродинамический полет.

Теперь мы мчались над плотным, чисто-белым облачным покровом. Модуль продолжал снижение, фон погрузился в туман, затем лендер вынырнул из облаков, и под ним открылась сочно-изумрудная равнина, на горизонте виднелась протяженная горная гряда. Она стремительно мчалась навстречу, открылся и улетел цветок тормозного парашюта, еще и еще один. Вспыхнуло пламя сопел вертикальной посадки. Уже были различимы отдельные деревья. Горизонтальная скорость модуля упала до нуля, и он медленно шел вниз, выпуская посадочные опоры. Точка обзора висела над модулем, пока шасси не коснулось опаленной пламени дюз земли. Одна из опор ушла в грязь, заставив модуль накрениться и застыть так среди заросшей высокой травой вытянутой поляны в лесной чаще.

– Посадка произведена. Возврат к нормальному масштабу времени. Производится анализ зоны высадки, – жизнерадостно оповестил нас синт. Местность закружилась вокруг нас, то и дело какая-либо деталь пейзажа – дерево, камушек, стебель травы – вспыхивала слабым свечением активизации.

Вокруг еще тлели подожженные дюзами стебли, но огонь быстро затихал – похоже, растения вокруг были довольно сочными. Их пушистые зеленые метелки покачивались под ветром. Метрах в ста от нас устремлялись к небу высокие деревья, их стройные стволы по спирали окаймляли на удивление короткие веточки. В отдалении промелькнула крохотная белая точка – бабочка?

– Анализ воздуха, почвы и почвенных вод показывает высокое содержание микроорганизмов и спор – до семисот единиц на кубометр воздуха, до двух миллиардов единиц на грамм верхнего почвенного слоя. Макробиота также развита, выявлены крупные растительные формы. Обнаружены крупные летающие членистоногие, – предполагаемая бабочка подсветилась. – Биохимический анализ и биоконтроль не выявили присутствия опасных для человека токсинов, цитолитографический анализ образцов не обнаружил повышенного патогенного действия в сравнении с земными средами.