Эльфийский принц Габриэль оказался прав: прослышав, что командовать защитниками баррикады будет сама Огненная Фея, к ней начали стягиваться добровольцы. Кто-то шел на этот шаг от отчаянья и страха, кто-то, желая отомстить за потерянный дом и друзей, а кто-то просто ради наживы. Трицитиана не отказывала никому из желающих, кто мог держать в руках оружие и был ростом не ниже гнома.
Сутулый начальник гарнизона, как и обещал, выдал оружие и доспехи. Солдаты лорда Джордана пригнали целую телегу. Оружие и доспехи не отличались ни новизной, ни качеством, ни остротой заточки, зато их было много, и каждый новоприбывший мог подобрать себе что-то по размеру и умениям.
– Что остроухий хотел от тебя? – с подозрением спросила Трицитиана, уже облачённая в кольчугу с пятами ржавчины. Женщина водрузила себе на голову старый шлем с наносником и теперь пыталась затянуть слишком короткий подбородочный ремень.
– Ему нужен шпион в войске людей. Габриэль подозревает, что среди рыцарей находится изменник и просил помочь найти его. – ответил Аргилай, заглядывая в телегу с оружием и пытаясь выудить из кучи доспехов кольчугу, которая казалась менее ржавой, чем другие.
– Вот гниль! – выругалась арт-три, когда подбородочный ремень лопнул у нее в руках. – И принц подкупил тебя этим? – спросила она, кивая на новенький кинжал на поясе у юноши.
– Вроде того. – не стал вдаваться в подробности Лаи и закашлялся от рыжего облака ржавчины, которое поднялось при извлечении кольчуги из кучи железяк.
– Тут и без шпионов все понятно, – фыркнула Трицитиана. – Изменник – лорд Джордан. Единственный вопрос один он или у него есть высокопоставленные сообщники.
– Вот и я так сказал принцу, а он со мной не согласился. – пожал плечами Аргилай, натягивая на себя кольчугу. – Ой! – воскликнул он, оцарапав себе нос и чуть не оторвав уши, за которые зацепились кольчужные кольца.
– Ему же хуже. – пожала плечами женщина и обернулась, когда ее окликнули с фургонов. – Мне пора, – сообщила она юноше. – Дел по горло. Бери арбалет и занимай позицию на крыше нашего жилого фургона по центру баррикады. Лиска уже там. – приказала Трицитиана и собралась было уйти.
– Погоди! – попросил Аргилай, отрываясь от тщетных попыток отыскать в телеге в куче металлолома нормальный шлем.
– Что еще?
– Мы победим? – с надеждой спросил Лаи. – Не хочу, чтобы все окончилось вот так в стылой степи. Я все еще хочу узнать откуда я пришел в этот мир и зачем, хочу найти таких же, как я. И… и не хочу умирать.
Трицитиана тяжело вздохнула, помолчала, глядя вдаль, и наконец ответила:
– Поверь, никто не хочет умирать. Ни с той стороны, – она кивнула в сторону юга. – Ни с нашей. Но по чьей-то злой воле, или в силу обстоятельств, сегодня мы оказались в этой стылой степи. И все, что мы можем – это сделать то, что должны. Сделать это хорошо. Я не могу обещать тебе, что ты выживешь в этой заварушке, не могу обещать, что выживу я. Но поверь, я сделаю все на, что способна хромая женщина. Даже если для этого придется прыгнуть выше головы.
– Наверное что-то подобное я и хотел услышать. – с благодарностью отозвался Аргилай. – Спасибо тебе.
Лису Аргилай нашел на крыше жилого фургона луноликого Марселя Роже. Варварка, вооруженная бронебойным эльфийским луком из Зеленого леса, сидела на бочке, болтала ногами и весело беседовала с каким-то пожилым человеком. По загорелой коже, испещрённый морщинами, узким глазам с лукавым прищуром, меховой шапке с висящими ушами и долгополой распашной одежде свободного кроя – в незнакомце угадывался представитель одного из малочисленных, но древних народов степи.
– Привет! – пискнула рыжая девочка и махнула Лаи своей тонкой ручкой.
– Здравствуй, дорогой. – поприветствовал юношу пожилой мужчина, прикладывая руку к сердцу. – Мое имя Кучум, но некоторые жители степи зовут меня Звездочет. Лиса много рассказала нам о тебе, Аргилай.
– Зарасти. – отозвался юноша, слегка смутившись такому приему и размышляя, как ему залезть на фургон, если лесенку уже убрали. – Надеюсь в рассказе обо мне не слишком часто звучало слово «Тупина»?
– Я же говорила он смешной! – звонко рассмеялась Лиса.
Аргилай тем временем подпрыгнул, ухватился руками за край крыши, подтянулся, закинул ногу и… соскользнув свалился на землю, больно ударившись мягким местом.
Теперь смеялась не только Лиса.
– Чу, глянь, сработало, на! – хрипло хохоча, прокричал мужик с белым бельмом на глазу. – Салом смазать никогда не помешает, на. Вот так вражина какая полезет и враз навернется!
Юноша поднялся, потирая задницу и раздосадовано поглядывая на хохочущих зрителей. Пожилой южанин по имени Звездочет, подошел к краю крыши фургона, нагнулся и протянул вниз руку.
– Прости их, мой друг. – по-доброму улыбнулся старик, сквозь густую седеющую бороду. – И позволь мне помочь тебе подняться.
Еще раз недобро окинув обидчиков взглядом, Аргилай воспользовался предложенной помощью. Рука деда Кучума оказалась необычно сильна для человека столь почтенного возраста, и юноша вмиг забрался на крышу фургона. Лаи был готов к новым подколкам и неприятным сюрпризам, но бойцы потеряли интерес к новичку и занялись своими делами. Аргилай огляделся: все пространство крыши завалили бочками и мебелью, создав укрепления, за которыми можно было прятаться от вражеским стрел и снарядов. Здесь с удобством разместились шесть стрелков, и юноше предстояло стать седьмым. Кто-то чинил стрелы и налаживал тетиву на лук, кто-то дремал, завернувшись в одеяло. Два молодых парня умудрились развести на проржавевшем стальном нагруднике костерок и сейчас готовили еду в небольшом котелке.
Звездочет присел на свернутое одеяло, скрестил ноги на южный манер и достав маленький ножечек принялся что-то вырезать из кусочка красного дерева. Рядом со стариком расположился молодой парень, возрастом немного помладше Аргилая. По раскосым глазам, широким скулам и одежде, как у деда Кучума, в нем тоже угадывался житель степи.
– Позволь тебе представить – мой ученик Додо. – очень вежливо произнес Звездочет. – Увы, Додо нем от рождения, но отлично понимает все, что ему говорят.
– Привет, Додо! – кивнул Лаи, устраиваясь под бочкой, на которой восседала Лиса. Юноша высыпал перед собой все свои арбалетные стрелы и теперь перебирал их и пересчитывал. – Вы ученые, изучающие науку звезд?
– Я кукольных дел мастер и собиратель мудрости. – улыбнулся Звездочет, стряхивая с коленей стружку. – Делаю кукол на продажу. А иногда в подарок, чтобы порадовать малышей и увидеть самое ценное, что есть в этом мире – счастье на лице ребенка.
– Достойно. – с уважением произнес Аргилай. – Но что вы делаете в ополчении? Не подумайте, что я подозреваю вас в трусости, но мне кажется Вам сейчас следует ехать с остальными беженцами в Грейсван. Тут война, тут нет детей, тут куклы никому не нужны.
– Ты ошибаешься, мой юный друг. Тут нет кукол, но есть те, кто в них нуждается. Здесь, как нигде – очень много детей, которым необходим маленький кусочек счастья. Так где же мне еще быть, как не на войне?
– Но Вас могут убить. Зачем идти на войну, если ты не воин?
– Тут много тех, кто впервые взялся за оружие. – с грустной улыбкой ответил дед Кучум, ловко колдуя ножом над куском красного дерева. У фигурки уже угадывались лапки и мордочка. – Люди пришли с готовностью пожертвовать своими жизнью ради того, чтобы жили другие. Разве не это означает быть воином?
– Золотишко Джордана собрало народ, на. – не согласился мужик с бельмом на глазу. – Толстосум сказался щедро оплатить охрану баррикады. Вот люди и пришли, на.
С лукавым прищуром дед Кучум глянул на влезшего в разговор человека и с усмешкой ответил:
– А некоторые не пришли, а перебежали из соседнего войска. Там монету получили, а теперь и здесь хотят. Куда вербовщикам в такой суматохе всех запомнить.
– Ну коль некуда деться – надобно вертеться! – брызгая слюной хохотнул обладатель бельма на глазу. – Чай не дезертирство, на! Войско общее и вражина у нас один. Это старый, смышленость зовется, хитрость военная, на. Коли шанс выдался – надобно его использовать. – он постучал себя указательным пальцем по виску. – Тут понимать надо!
Звездочет закрыл левый глаз, а правым внимательно осмотрел фигурку, которую вырезал. Затем сдул с поделки опилки, после чего еще раз внимательно ее изучил и только после этого ответил:
– На берегу лесного озера в кроне раскидистого дерева жила обезьяна. Она ловко карабкалась по ветвям, смело забираясь на головокружительную высоту, где могла выбрать для себя самые сладкие и спелые фрукты. В корнях того же дерева жила черепаха, что двигалась очень медленно, и не умела лазить по ветвям. Потому ей доставались лишь те фрукты, что падали на землю уже переспевшими. Однажды к озеру явился тигр. Обезьяна тут же забралась на вершину дерева, на самые тонкие ветки, чтобы хищник не смог достань ее. А черепаха спрятаться в свой панцирь. «Вам не нужно меня бояться.» – прорычал тигр. – «Я пришел сюда не сожрать вас, а просить помощи. Недалеко отсюда находится нора в земле, где живут кролики. Лаз слишком узок для меня. Тому, кто поможет спугнуть кроликов из норы, я покажу тайную рощу фруктовых деревьев.» «Я, я помогу тебе, о могучий тигр!» – тут же вскричала обезьяна. «Остановись глупая! Разве мало тебе тех фруктов, что растут на этом дереве?» – раздался приглушенный голос черепахи из панциря. «Сама ты глупая. Ты живешь в корнях, питаешься тухлыми фруктами и никогда не поднималась на вершину дерева. А любой, кто хочет достичь успеха в жизни, должен постоянно развиваться.» – с гордостью ответила обезьяна и спустилась на землю, чтобы найти кроличью нору. Но никакой кроличьей норы и в помине не было. Тигр сожрал беззащитную обезьяну. А черепаха и по сей день живет в корнях дерева, потому, что знает: не стоит зариться на большее, чем способен съесть, и не в коем случае не нужно верить хищникам. – нравоучительно закончив сказку, дед Кучум стряхнул с одежды опилки и протянул Лисе законченную поделку. – Держи милая. Пусть эта игрушка станет напоминанием тебе о решении, которое приняла мудрая черепаха.
Мужик с бельмом на глазу фыркнул и потеряв интерес к собеседнику, занялся плетением тетивы на лук.
– Камушек с лапками! – с восторгом пискнула варварка, рассматривая подарок. Руки мастера искусно вырезали невиданное животное, уделив внимание самым мелким деталям. У черепахи имелась голова с двумя глазками и ртом, четыре лапки с коготками и маленький хвостик. Панцирь украшал филигранный узор из шестиугольников и завитушек.
Девочка спрыгнула с бочки и с благодарностью обняла старика.
– Спасибо! – выдохнула Лиса, светясь от счастья и широко улыбаясь.
Глава 12. Битва при Драгане.
Люди продолжали стекаться к подножию лысого холма близ городка Драган, а баррикада с каждым часом все больше становилась похожа на надежное укрепление. С наступлением темноты строительство объявили законченным. К этому времени эльфийские лучники уже заняли свою позицию на вершине холма и теперь тот расцвел десятками ярких точек горящих костров.
Ночь выдалась настолько студеной, что вода в бочках покрылась коркой льда. Люди утеплялись чем могли и тесными группками ютились у огня. Несмотря на усталость никто не спал. Все с замираем сердца всматривались во тьму, застилавшую степь, каждое мгновение ожидая появления противника.
– Огоньки! – зоркая Лиса стала первой, кто заметил неприятеля. Девочка стояла во весь рост на бочке и указывала пальчиком в направлении юга.
Аргилай успел слегка задремать. Юноша встрепенулся и выглянул из-под плаща из черной медвежьей шкуры, который одолжила ему варварка. Действительно: вдалеке, на грани видимости, медленно двигались огоньки, постепенно заполняя собой весь горизонт. Это выглядело очень красиво и безумно пугающе.
Теперь огоньки разглядели не только Лаи и Лиса. Над баррикадой послышался ропот страха.
– Создатель всемогущий, – выдохнул мужик с бельмом на глазу, до побелевших костяшек сжимая в свой лук в кулаке. – Когда же они закончатся?
– Поди нарочно много костров запалили. На испуг взять хотят, гниды! – предположил один из стрелков, подходя ближе к краю крыши фургона.
– Нет, это бессчётная орда Хадна-ара. Владыка Бездны сбросил путы и явился сжечь мир! – с дрожью в голосе ответил ему другой, от волнения кусая грязные ногти.
– Чу, тебя, захлопнись! – прикрикнул обладатель бельма. – Беду накличешь!
Защитники баррикады с волнением и страхом всматривались в далекий горизонт, заполняющийся светом. Огоньки костров могучей армии Хадана-ара, словно тысячи сверкающих драгоценных камней, рассыпались по степи.
С нарастающим внутри ужасом, Аргилай остро осознал, сколь ничтожна армия севера пред полчищами Владыки Бездны. Сколь бесполезны все попытки укрепить баррикаду и прикрыть холм. Эти хлипкие фургоны, эти стулья и телеги, наваленные кучами и скреплённые цепями – совершенно бесполезны пред океаном солдат противника.
– Больше не движутся. – заметила Лиса. – Остановились.
– Они атакуют утром. – заверил Звездочет и вернулся к своему одеялу. – Сейчас лучше отдохнуть перед боем.
– А тебе старик почем знать, когда чудища атакуют? – спросил один из стрелков. – Лазутчик что ли?
– Поди все эти грязные южане с Владыкой Бездны заодно! – с презрением сплюнул мужик с бельмом на глазу.
– Не чудища там. – отозвался дед Кучум, усаживаясь в позу со скрещенными ногами и накидывая на плечи одеяло. – Люди там, такие же, как мы. Маршем шли, устали. Не пойдут сейчас, утром атакуют. Советую время даром не терять и вздремнуть.
– А иди ты со своими советами. – огрызнулся собеседник, продолжая пыриться на светящийся горизонт.
Додо вскарабкался на фургон и расположился рядом со своим учителем. Немой парень притащил с собой в котелке красные угли и теперь раздувал из них небольшой костерок, чтобы согреться. Лиса слезла с бочки и робко подошла к деду Кучуму.
– Можно? – спросилась варварка, указывая на свободное место у зачинающегося огня в котелке.
Звездочет сверкнул своими темными прищуренными глазами и подарил Лисе то, что сейчас было большой редкостью на баррикаде – искреннюю улыбку.
– Садись милая, чем нас больше, тем теплее.
– Уснуть не могу, – пожаловалась Лиса, устраиваясь рядом со стариком у костра. – Страшно. Расскажи сказку, деда. – попросила она.
– С удовольствием. – согласился дед Кучум.
Подслушав, что будет сказка, Аргилай тут же навострил уши и придвинулся поближе.
– По пустыне шли два друга. – начал рассказывать звездочет своим мягким зычным голосом. На загорелом морщинистом лице старика, играли красные отсветы огня. – Кожа одного была темна, как сажа, глаза черны, а волосы кудрявы. Другой же напротив был светел, словно рассвет, а глазами подобен чистому летнему небу. Оба друга утомились, проголодались и страдали от жажды. Впереди показался прекрасный дворец. Золотые купола сверкали на солнце, украшенные резные колонны взлетали ввысь. Во дворе дворца, среди пальм журчали прохладные фонтаны, а от аромата медовых дынь и сочных арбузов, растущих там, рот наполнялся слюной. «Не мираж ли это?» – поразились уставшие друзья. «Нет, это Сад Создателя.» – ответил чернокожий привратник у ворот на южном речи. «Можем ли мы войти?» – спросил тот из путников, чьи волосы были кудрявы, а глаза черны. «Ты можешь войти и остаться жить здесь. Все блага этого дворца будут доступны тебе.» – ответил привратник на южной речи. «Однако я не пущу сюда твоего спутника, ведь он нечестивый северянин.» – добавил он. Друзья не вошли в ворота дворца. Они вместе отправились дальше. Путь был труден, опасен и тяжел. Но вот на горизонте показался огромный замок. Стены, сложенные из белоснежного камня, заканчивались острыми зубцами, над высокими башнями и могучими бастионами реяли разноцветные знамена. В воздухе висел опьяняющий аромат свежей сдобы, жареного мяса и только, что сваренного пива. «Что это за замок?» – спросили друзья. «Это Сад Создателя.» – отозвался на северной речи, привратник, охраняющий ворота. «Мы очень устали. Можем ли мы войти и получить кров и пищу в этом чудесном месте?» – спросил тот из друзей, кто был светел и голубоглаз. «Конечно, ты можешь войти. Но твой спутник не переступит границы этих ворот, ведь он грязный южанин.» – ответил привратник. И вновь друзья не вошли в замок, а отправились дальше по пустыне. Не раз каждого их них посещала мысль повернуть назад и вернуться под тень гостеприимного дворца и замка, чтобы утолить страдания голода, усталости и жажды. Но друзья продолжали идти вперед. Путь был долог и труден, много дней они бродили по пустыне. Вконец измученными на последнем издыхании друзья наткнулись на небольшой домик, возле которого рос маленький яблоневый сад, а во дворе находился простенький колодец с воротом и ведром. «Что это за место?» – спросили друзья у неприметного мужчины, что возился в саду. «Это Сад Создателя.» – ответил тот и радушно предложил: «Я вижу вы устали и проголодались. Проходите в дом, я принесу вам студеной воды, а жена угостит яблочной шарлоткой». «Но по дороге мы видели золотой дворец и белоснежный замок, где привратники на воротах утверждали, что это и есть Сад Создателя!» – удивились друзья, с благодарностью принимая приглашение радушного хозяина. «Нет, вас обманули маги своими миражами. Мой сад растет только здесь» – ответил мужчина. Поняв, что перед ними сам Создатель, друзья упали на колени и спросили: «О Создатель, почему ты позволяешь магам обманывать людей?» Создатель улыбнулся и ответил им: «Потому, что я не хочу видеть у себя в Саду тех, кто предает друзей.»
Утро выдалось отвратительным. Низкие свинцовые тучи над степью поливали холодный мир мелкой противной моросью. Аргилая разбудили крики часовых. Юноша даже не заметил, когда успел задремать. Вероятно, голос Звездочета успокоил и убаюкал его. Лаи подскочил, как ужаленный.
– Бой ты не проспал. – заверила Лиса уставшим голосом. – Без тебя решили не начинать.
Девочка все так же сидела на облюбованной ранее бочке. Ее воспаленные глаза с красными прожилками все время поглядывали в сторону неприятеля. На коленях варварка баюкала лук, а из-за правого плеча торчала пачка музыкальных эльфийских стрел с белоснежным оперением.
Аргилай с усилием поднялся на затекшие ноги и огляделся по сторонам. Силы Хадола уже успели занять боевые порядки. На холме расположилось три сотни эльфийских лучников со своими знаменитыми бронебойными луками Зеленого леса. Пластинчатые доспехи остроухих, тускло поблескивали в скудном свете пасмурного утра. Слева от холма, перегородив тракт четкими, дисциплинированными рядами, выстроились бронированные копейщики лорда Джордана. А дальше виднелись гораздо менее дисциплинированное построение ополченцев Тильбона, под командованием сэра Ричарда Мерри, рыцаря Медвежьего Озера. На юг расстилались голые степи, почти без растительности. По ним в туманную дымку убегала полоса тракта. То, что ночью казалось морем огоньков, сейчас превратилось в расплывчатое темное пятно. А вот перед этим пятном медленно разрасталось другое, уже боле видимое и четкое. В нем отлично просматривались пешие человеческие фигуры. И фигур было много. Очень много.
Защитники баррикады в немом молчании, с замиранием сердца наблюдали, как на юге в боевое построение разворачивается армия Хадна-ара. Войско неприятеля минимум в два раза превосходило передовые силы Хадола.
– Лаи!
Юноша вздрогнул, услышав внезапный оклик и обернулся. Возле фургона стояла Трицитиана. Мокрые рыжие волосы женщины свисали из-под ржавого шлема, грязными клоками прилипнув к конопатому лицу. Под светлыми глазами, цвета весеннего льда, залегли темные круги, подчеркивая блеклость глаз. Левой рукой наемница опиралась на костыль, а в правой крепко сжимала древко копья. Судя по ссутуленным плечам и уставшему виду, ночью Трица ни на минуту не сомкнула глаз.
– Да? – отозвался Аргилай, и вопреки внутреннему напряжению, попытался выдавить из себя улыбку.
– Мамба говорит, что видел среди защитников баррикады Джакоба Злоба.
– Кого? – переспросил юноша. А затем вспомнил названное имя, и его тусклая улыбка погасла, а лицо побледнело. – Мага!?
– Угу, мага. – кивнула Трицитиана и хлюпнула носом.
– И что нам делать? Бежать?
Наемница посмотрела в сторону юга, где враг уже закончил построение и теперь медленно выдвигался в сторону городка Драган.
– Поздно бежать… – пробормотала женщина. – Сделаем, что должны. Удачи, Лаи! – пожелала она и заковыляла в центр баррикады, где собрались те, кому предстояло бить противника стоя ногами на земле, а не атаковать с крыш фургонов.
Войско Хадна-ара неспешно, не ломая строй, приблизилось на расстояние двух полетов стрелы и остановилось. Врага теперь можно было рассмотреть во всех подробностях. К удивлению защитников баррикады, в рядах противника не обнаружилось ни крылатых, ни огромных, ни когтисты ни каких-либо еще чудовищ. Там стояли такие же люди из плоти и крови. Пусть с более густыми бородами чем у жителей Хадола, пусть сильнее загорелые чем северяне, пусть странно и пестро разодетые, но самые обычные люди. И оружие их было похоже на оружие северян: мечи, сабли, топоры, копья, луки и щиты разнообразных форм и размеров. Защитные доспехи пестрили своим разнообразием: от полированных стальных нагрудников, до простых курток из вываренной кожи. Некоторые бойцы в качестве шлемов использовали толстые войлочные шапки, а иные вообще не покрывали курчавую голову.
Из центра войска Хадна-ара вышел человек в черной длиннополой одежде, с накинутым на голову капюшоном. По краю одеяния шли какие-то письмена, вышитые белыми буквами. Но с такого расстояние разобрать слова не представлялось возможным. Человек повернулся лицом к своим воинам, воздел руки к затянутому тучами небу, и громко, протяжно запел на непонятном языке. На втором куплете (если конечно это были куплеты) песню подхватил многоголосый хор голосов, старательно вторя запевале.
– Че творят? – испугался мужик с бельмом на глазу, хватаясь руками за голову. – Колдунство, на! Ща огонь с неба упадет!
Его испуг передался многим. Беспокойство и волнение, пронеслись по защитникам баррикады. Гортанное хоровое песнопение пугало, давило, вселяло суеверный страх. Даже Аргилай с опаской покосился на хмурое небо и тут же быстро заморгал, получив в глаза мелкие капли дождя.
– Не бойтесь друзья, это всего лишь молитва. – с легкой усмешкой пояснил дед Кучум. Звездочет уже успел снарядить свой короткий степной лук и теперь придирчиво изучал стрелы, отбраковывая кривые и треснутые. – Они просят Создателя уберечь их в бою, защитить, послать сил и даровать мужество.
– Какого еще Создателя, на? – не поверил обладатель бельма, хрюкнул и смачно сплюнул за пределы крыши фургона. – Ты говори-говори дед, да не заговаривайся, на! Эти гады – испражнение Владыки Бездны, и наш Создатель их не создавал!
– Создатель творец всего в нашем мире. – не согласился дед Кучум и со вздохом покачал головой. – Он отец и создатель всех людей, вне зависимости от цвета кожи и разреза глаз.
– Врешь дед! – брызжа слюной, рявкнул, разозлившийся собеседник. – Создатель только наш, Хадоловский, на! Южане – нелюди, сыны свиньи и шакала!
Со стороны немногочисленных представителей юга, защищавших баррикаду, послышался ропот неодобрения. Аргилай обеспокоенно закрутил головой. Кажется, напряжение, витавшее в воздухе и страх, затаившийся в сердцах бойцов, грозили выплеснуться серьезным конфликтом из-за этой маленькой перепалки.
– Вонючие южане! – заорал кто-то с соседней крыши фургона. – Создатель наш! Вас он не создавал!
Люди возмущенно загалдели со всех сторон. Некоторые воинственно трясли оружием. Ситуация быстро накалялась и градус кипения повышался в сторону критического.
Неожиданно гудение мужских голосов разбавил громкий, звонкий женский крик:
– Мать ваша! Мать! – бешено сверкая глазами, проорала Трицитиана. И, дождавшись, когда на нее обратят внимания, громко добавила. – Мать ваша – вот кто ваш создатель! Вот кто создал каждого из вас! И если мы сегодня, если мы сейчас не остановим врага. – наемница ткнула копьем в сторону противника. – То завтра наших матерей, жен и дочерей будут мучить, насиловать и убивать! А дома сожгут или заберут себе вон те чудесные молящиеся люди!
Гомон прекратился. Трица нанесла удар в самое сокровенное – напомнила каждому бойцу то, что действительно должно ценить и защищать. Когда видишь перед собой главное, то все остальное: политические разногласия, религиозные конфликты, расовые обиды – становятся незначительной шелухой. Шелухой, что подхватывает холодный ветер равнин и уносит прочь.
Остудив опасную ситуацию в зародыше и полностью завладев вниманием своих бойцов, Трицитиана внезапно ухмыльнулась и презрительно фыркнула. Фыркнула так, как умела фыркать только она.
– А уныло поют, черномордые! – громко сообщила наемница. – Ни слуха, ни ритма, ни голоса! Им медведь не только на ухо наступил, но еще изрядно потоптался по яйцам.
Шутка подействовала. На суровых, обеспокоенных лицах мужчин, расцвели пока еще неуверенные улыбки. Успех следовало развить и Трица не заставила себя долго ждать.
– У нас в Хадоле поют лучше! – с задором, прокричала она. – Покажем, как надо горланить песни? А? Вдарим нашу: Нобийскую фартовую! Что скажете, парни?
– А вот и вдарим! – в ответ крикнул один из защитников баррикады. – Отчего ж не вдарит? Верно?
– Верно! – поддержал его нестройный гул голосов.
Новоиспечённая командующая набрала полную грудь воздуха и во все горло запела веселый мотив. Мотив знакомый всем, кто хоть раз напивался в таверне, расположенной от крайнего севера до жаркого юга.
В кабак припортовый с парнями пришли,
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Пенного выпить, размять кулаки,
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Но грохнулись лбами в закрытую дверь,
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Куда нам с парнями деваться теперь,
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Неуверенные усмешки на лицах бойцов, словно цветы под лучами утреннего солнца, расцветали полноценными самодовольными улыбками. Трицитиана вновь с грацией фехтовальщика-виртуоза точно нанесла удар в нужно место. Наградой ей стал громкий хор голосов, подхвативших популярную и всеми любимую застольную песню. А кто не знал слов, подпевали припев, запоминающийся с первой строчки.
Во век не уступит нобиец врагам,
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Я в щепки сломаю дверь пополам,
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Пронзительным визгом встретил кабак,
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Я в женскую баню вломился дурак,
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Песню услышали на левом фланге и теперь Тильбонское ополчение, надрывало глотки, стараясь перекричать правый фланг. Люди бренчали оружием и били по щитам, задавая нужный ритм.
Решили тикать мы с парнями домой,
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Но враз обступили бабы толпой,
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Нам пива налили и дали пожрать,
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Ведь бабы умеют мужей ублажать,
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Пело все войско Хадола. Даже некоторые из эльфов с удовольствием подвывали своими звонкими голосами. Протяжная молитва бойцов Хадна-ара утонула и растворилась в громе припева «йо-хей-йо-хей-йо-хоооу». Нобийская фортовая бодрила, сплачивала, гнала прочь страх и дарила приподнятое настроение. Ведь каждая строчка этой песни пробуждала веселые, беззаботные воспоминания, и напоминала об одних из самых светлых моментов жизни любого мужчины, вне зависимости от цвета кожи и разреза глаз: о дружеских попойках!
Четвертый куплет люди прокричали, на пределе возможностей своих связок, вкладывая в слова всю ярость и ненависть, что скопилась внутри.
За баб мы всех порвем!
За баб мы всех убьем!
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
Йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!
А затем наступила тишина. И в этой звенящей тишине раздался низкий, утробный звук, похожий на рев исполинского хищника. Под вой сигнального рога, войско Хадна-ара двинулось в атаку.
– Внимание парни! – над баррикадой вновь зазвенел голос Трицитианы, и теперь каждый защитник внимал ее словам. – Кончилось время горлопанить, пора морды бить! Стрелы не жалейте, но и зря не пуляйте! Стоим здесь, никого не пропускаем. Остроухие девочки на холме без нас не справятся! Все понятно?
– Да!! – грянул громогласный ответ.
Бойцы активно засуетились, занимая свои позиции и проверяя оружие. Теперь уже никто не сомневался зачем он явился на эту баррикаду – он пришел защищать свой родной дом. Никто не жалел, что поверил в силу и удачу Огненной Феи – такая женщина непременно приведет к победе. Защитники фургонов чувствовали единство со всей армией Хадола и готовы были драться до конца.
– Она великолепна! – дед Кучум, поглядел на ковылявшую вдоль фургонов, Трицу, и с восхищением покачал головой. Затем вздохнул. – Но надолго ли хватит этого запала бойцам?
Аргилай положил стрелу в ложе арбалета из Мурдского дуба и выглянул из-за бочки, которая стала ему укрытием. Враг наступал быстро по всему фронту, стремясь одновременно атаковать центр войска Хадола и его фланги: молниеносно налететь, сломить численным превосходством и задавить массой. Солдаты Хадна-ара, прикрылись щитами и перешли на бег. Строй войска сломался и теперь представлял из себя обычную толпу.
– Я смотрю их тоже взбодрила наша песенка! – нервно хохотнул Лаи и прицелился из арбалета. Юноша почувствовал, как его страх медленно превращается в опьяняющее возбуждение битвы. Дыхание участилось, а сердце стучало все быстрее, отдаваясь в ушах.
– А то, на! – фыркнул мужик с бельмом на глазу. – Поди не унылая молитва!
– Гано. Гано! – процедила Лиса, сквозь зажатую в зубах стрелу. Девочка тоже смотрела на противника и ждала момента, когда можно будет начать стрелять. Кроме зажатой в зубах стрелы, варварка держала одну на тетиве своего бронебойного эльфийского лука и еще две между пальцев правой руки. Аргилай еще никогда не видел такой необычной манеры стрельбы и, рассудительно решив довериться опыту варварки, спросил:
– А теперь пора?
– Га-но! – повторила Лиса. От волнения она, слегка пожевывая зубами древко стрелы.
В этот момент все пространство над головами защитников, заполнил резкий, громкий и быстро нарастающий свист. Защитники баррикады вскинули свои лица к небу. Там, обгоняя ветер, летела стая музыкальных эльфийских стрел. Белоснежное оперение резко контрастировало на фоне темных, свинцового цвета, туч. За первым облаком стрел с холма поднялось второе, а затем третье.
Отряд эльфийских стрелков Зеленого леса работал слаженно, быстро и четко, как хорошо сконструированный часовой механизм. Один выстрел занимал всего пять коротких, молниеносных движений: опустить руку к висящему на поясе колчану, извлечь стрелу, наложить на тетиву, поднять тугой бронебойный лук, рывком отводя белоснежное оперение к уху, и выстрелить. Подобная система, отработанная долгими тренировками, позволяли держать в воздухе три стрелы одновременно. А потому, когда первые солдаты армии Хадна-ара, сраженные стрелами, рухнули в грязь, с холма уже поднялось четвертое смертоносное облако.