Аргилай понял, что зря считал жилой фургон душным. В фургоне, забитым под завязку оружием, упакованным в промасленные тряпицы, юноша воистину понял значение слов: духота, темнота и теснота. Лаи не знал сколько прошло время с того момента, как Мамба запер за их спинами дверь на тяжелый навесной замок, но находиться на полу, в сидячем и частично придавленном положении, с каждой минутой становилось все труднее. Самое страшное давно закончилось, маг не полез осматривать фургоны, а судя по отсутствию криков на улице знакомство наемников с Джакобом Злобом прошло в вежливой и мирной обстановке. Сейчас караван уже долгое время находился в движении, и Аргилай с Трицитианой терялись в догадках почему их до сих пор не выпускают наружу.

Наконец фургон остановился и послышался столь сладостный перезвон ключей, открывающих замок. Дверь распахнулась и в дверном проеме, закрыв собой все пространство показался, черный, как уголь, Мамба. Великан очень долго, в молчании, смотрел на пассажиров, зажатых между упаковками с оружием, а потом тихо произнес:

– Маг все время ехал с караваном. Сейчас он оставил нас.

– Скатертью дорога. – пожелала Трица, растирая затекшие суставы и медленно передвигаясь в сторону выхода.

– Как прошло? – спросил Аргилай, с трудом отодвигая с пути коробку с клинками мечей. – Злоб вылечил сестру Мухи?

– Да, с ней все в порядке. – глухо ответил Мамба. – Выходите, дальше мы не едем.

– В смысле? – удивился юноша.

– Уже Фельдбон? – чуя неладное, уточнила Трицитиана.

– Нет, Фельдбона больше нет. Совсем нет. Первопрестольный захвачен и сожжен. – пробормотал чернокожий великан и, качая головой, отошел в сторону от дверного проема.

В серых предрассветных сумерках перед друзьями, ошеломленными услышанной новостью предстала картина, которая врезалась в память надолго. По пыльному тракту, сквозь степь, в направлении Пепельных гор, брела нескончаемая колонна беженцев. Испуганные, трясущиеся, некоторые раненные или обгоревшие, люди медленно двигались на север. Многие несли свои пожитки в узелках, а кому особо повезло – катили спасенное имущество на телегах или тачках. Никто не разговаривал. В гнетущей тишине слышалось лишь шарканье сотен ног и редкий детский плач.

Так, в щемящей сердце тишине, в молчании, которое звучало громче любого крика о помощи, и жалостнее любой мольбы о спасении, началась война с несметным воинством Хадна-ара, о коем ходило столько страшных преданий и легенд.

Глава 11. Черепаха и обезьяна.

Мир изменился для жителей Фельдбона всего за одну ночь. Бытовые конфликты, скандалы с соседями, ворчание на очередное повышение налогов, мерзкий продавец с рынка, который в очередной раз обвесил вас – все эти проблемы исчезли и померкли перед одной единственной – война. Люди, имевшие дом, работу, семью, друзей, прекрасный город и далеко идущие планы, враз лишились всего в своей жизни. А большинство и самой жизни. У, чудом, выживших остались лишь воспоминания о былом и ужасы пережитого. Ужасы, что возвращались к ним каждую ночь во сне. Но то были лишь отголоски кошмара, что войска Хадна-ара творили на улицах первопрестольного Фельдбона, нынче преданного огню.

Слухи о падении столицы юга ходили самые разные. От вполне реалистичных, до совершенно нереальных. Кто-то судачил о шпионах и предателях, что ночью перебили стражу и открыли ворота города. Другие рассказывали о великанах, что ударом когтистой лапы проламывали стены домов, и о носившихся по улицам крылатых чудовищах – черных как ночь и неуязвимых для оружия. Трицитиана слушала эти истории со свойственным для нее скептицизмом, пеняя на людские суеверия и страх, у которого, как известно глаза велики. А вот Мамба охотно верил. Чернокожий уроженец солнечного юга с каждым новым рассказом очевидца все больше серел и все крепче сжимал свой медальон в кулаке.

Караван двигался слишком медленно. Масса беженцев запрудили Южный тракт, понижая скорость всадников и телег до скорости пешехода. Погода ухудшалась, осень подступила даже сюда. Люди, не взявшие с собой теплые вещи и привыкшие к более теплому климату, ночами замерзали, многие насмерть. Каждое утро на обочине дороги появлялись тела тех, кто умер ночью из-за ран, холода или голода.

Мамба не стал спорить, когда Трицитиана приказала открыть фургоны и пустить туда детей, женщин и раненых, кто не имел средств передвижения кроме своих двоих, истоптанных в кровь. Вдобавок арт-три раздавала нуждающимся пищу и делилась водой из запасов каравана. Наемные охранники и возницы ворчали, но перечить не решались. Все эти действия привели к тому, что в скором времени слухи об Огненной Фее, что спасает людей на тракте, распространились далеко по колонне беженцев. Многие, кто искал помощи, разыскивали три бронированных фургона и спрашивали Огненную Фею. Трица никому не отказывала и по возможности оказывала всяческую поддержку.

Аргилай шел пешком, ведя Упрямца под уздцы. На боевом Фельдбонском коне поместилась сразу три чернокожих карапуза и одна более взрослая белая девочка. Сутки девочка молчала, прижимая к себе младенца, и волком смотрела на всех, кто пытался предложить ей помощь. Но затем наконец-то заговорила, и слова лились из нее потоком. Общего языка девочка не знала, со слов Мамбы она говорила на каком-то редком южном диалекте и даже ему, уроженцу Ваниции было трудно ее понять. Но то, что караванщик смог разобрать – напугало многих. Девочке не посчастливилось жить возле ворот, куда ворвалась армия Хадна-ара. Она проснулась, когда одна из стен их дома разлетелась на куски, а в образовавшемся проеме появилась клыкастая, рогатая морда чудовища. Родители успели выпихнуть дочь в окно, но сами были растерзаны. Оказавшись на улице, девочка долго пряталась по темным углам и переулкам, стремясь выбраться из города. Она своими глазами видела черных крылатых людей без лиц. Те убивали солдат защищавших город и солдаты ничего не могли поделать – черная шкура крылатых людей, была неуязвима для мечей и стрел.

Мамба после этой истории стал часто поглядывать на небо и что-то шептать себе под нос.

Прошла неделя, прежде чем караван достиг небольшого придорожного городка Драгана, спрятавшегося от степных ветров за высоким лысым холмом. Местные с немалой гордостью утверждали, что холм этот является курганом, где в золотой усыпальнице при многочисленных женах, богатствах и слугах, захоронен древний герой Дракон, в честь которого и назван их непримечательный городишка. Другие же утверждали, что название города происходит от слова «драгоценность» и тоже были уверены, что в холме спрятан клад. Каким бы ни было происхождение названия города на самом деле – несчастный холм изрыли в поисках халявных богатств до той степени, что подняться на его вершину можно было лишь с южной стороны, да и то с трудом.

Сейчас же городок Драган стал более известным, а для беженцев еще и более желанным, благодаря одному обстоятельству – в нем остановилась и укрепилась армия Хадола. Маленьким маяком надежды и опоры, Драган светился посреди степи тысячами огнями костров. Обездоленные жители павшего Фельдбона спешили в, некогда безызвестный, городок в надежде получить защиту и продовольствие.

Тракт при въезде в Драган преграждали деревянные рогатки, известные в народе, как «ежи». Утыканные острыми металлическими иглами деревянные мобильные укрепления у любого всадника отбивали желание пытаться перескочить через них или рискнуть проехать впритирку. Поток пеших беженцев легко обтекал эти суровые заграждения, а вот каравану пришлось остановиться.

От группы солдат в черно-белых накидках, охранявших въезд, отделился долговязый, сутулый вояка и, вразвалочку, подошел к фургонам.

– Че везем? – поинтересовался он, с любопытством рассматривая бронированные фургоны и разномастных пассажиров.

– Набить карман нечем. – коротко ответила Трицитиана сидевшая на козлах, рядом с возницей.

– В Драгане военное положение. – мрачнея пояснил вояка, а затем добавил, тыкнув себя пальцем в грудь в то место, где к черно-белой клетчатой накидке была приляпана нашивка герба с трезубой башней. – Видишь? Этот знак означает, что я начальник гарнизона Драгана. Законный представитель королевской власти в городе. Стало быть, лишь я могу решать есть или нечем набить карманы. Еще раз: кто такие и что везем?

Аргилай присмотрелся внимательнее: юноша уже видел этот герб и теперь копался в своей памяти, чтобы вспомнить где и когда.

Мамба приложил руку к сердцу и учтиво поклонился.

– Рад приветствовать тебя начальник гарнизона Драгана, законный представитель королевской власти в городе. Прости, что сразу не признали. Времена нынче опасные, на дорогах полно разбойников, грабителей и прочих проходимцев – не мудрено перепутать. Мы караван многоуважаемого луноликого купца Марселя Роже из Грейсвана. Война застала нас в дороге и вынудила повернуть в сторону дома. Фургоны наши были полны оружия, но по приказу милостивой Огненной Феи часть товара мы раздали, еще часть выбросили. Теперь с нами едут несчастные раненые, обездоленные дети и испуганные женщины. Прошу тебя, начальник гарнизона Драгана, позволь нам продолжить свой путь. – чернокожий великан закончил свою речь и вновь учтиво поклонился.

Сутулый вояка в клетчатой гербовой накидке нахмурился и, ни слова не говоря, отошел к деревянным рогаткам. Вернулся он не один. Теперь законного представителя королевской власти в городе, окружала дюжина солдат в черно-белых накидках. В руках бойцы держали длинные острые пики, а у некоторых имелись заряженные арбалеты.

– В чем дело? – возмущенно пророкотал Мамба, с трудом сдерживая своего огромного скакуна. Конь нервничал при виде острых стальных наконечников, пляшущих у его морды.

Охранники каравана выхватили из ножен оружие. Лиса, все так же сидевшая на крыше фургона, натянула бронебойный эльфийский лук Зеленого леса.

– У меня есть приказ задержать рыжую женщину и имени Трицитиана, известную, как Огненная Фея! – рявкнул начальник гарнизона. – И юношу, что ее сопровождает.

Мамба озадаченно оглянулся на Аргилая и Трицу.

– Ты обознался, солдат. Я не та. – угрожающе произнесла арт-три. – Я не Трицитиана. А Огненной Феей меня прозвали беженцы.

– Это уже не мне разбираться, та ты или не та. – резко ответил законный представитель власти. – Начальство решит. Я арестовываю фургоны и всех, кто окажет сопротивление!

– А силенок хватит? – громыхнул своим басом Мамба и одним движением извлек огромную саблю из заплечных ножен.

Солдаты в клетчатых черно-белых накидках дрогнули перед яростью великана и слегка попятились.

– Стоять! – приказал начальник гарнизона своим воякам, после чего обратился к охранникам фургона. – Поясняю для тупых: я представитель королевской власти в городе. Пойдете против меня – пойдете против короны и станете изменниками. Оно вам надо?

– Вообще не надо. – согласился наемник, лично проверенный Марселем Роже, и убрал оружие.

Его примеру последовали все остальные охранники каравана.

Дверь с силой захлопнули за спинами друзей и судя по звуку снаружи – заперли на засов.

– Совсем голову отбили?! – выругалась Трицитиана, ковыляя по небольшому бревенчатому помещению, которое скорее всего было баней. – Ума не хватило прикинуться охранником каравана?

Аргилай подошел к единственному окошку, вырубленному в стене. Столь маленькому, что лишь голова или рука могли пролезть в него. Юноша поднялся на цыпочки, вдохнул свежий холодный воздух, прилетающий с улицы и задумчиво произнес:

– Когда я явился в этот мир, я был словно малый ребенок: ничего не знал, ничего не умел. Я был одинок, как облако в небе, как чайка на скале. Я бродил во тьме наугад и не знал куда податься. – прилетевший из окна ветерок, зашевелил отросшие волосы Лаи. – Ты стала для меня лучом света, путеводной звездой в мировой тьме. Научила драться, научила думать, показала, что главное в этой жизни. И сейчас, когда все мои братья и сестры из другого мира либо погибли, либо попали в руки врага. Сейчас, когда я лишился цели и будущего. Неужели ты думаешь, что сейчас я оставлю тебя? Трусливо спрячусь за спины наёмников и брошу свою наставницу на поругание солдатне?

Трицитиана немного опешила от подобного ответа.

– Тебе точно голову отбили… – пробормотала она. – Я говорю: если бы ты остался на свободе, то смог попытаться освободить меня!

– А… – смутился Лаи и отошел от маленького окошка. – Ну Лиса и Мамба остались на свободе. Уверен, они что-нибудь придумают.

– Уверен он. – проворчала Трица. – А я вот теперь ни в чем не уверена. Ума не приложу кому понадобилось выдавать приказ о нашем задержании. Вернее сказать, такой приказ мог дать очень много кто… Но хотелось бы знать, кто именно, чтобы понять сколь это опасно.

– Очень опасно. – со вздохом сообщил Аргилай. – Я узнал герб на груди начальника гарнизона. Это герб лорда Джордана.

Трицитиана остановилась как громом пораженная.

– Ты уверен? – уточнила она, от волнения покусывая губы.

– Уверен. – кивнул юноша, потирая лоб. – Я видел Джордана при знаменах и гербах на параде в Тильбоне.

– Доигрались… – обреченно протянула арт-три и, отставив в сторону костыль, медленно опустилась на пол. – Этот повесит. Вот хоть тресни, а к вечеру будем в петлях кормить ворон.

– Мы придумаем, как спастись! – заверил Аргилай и, собрав волю в кулак, прошелся по помещению в поисках чего-нибудь полезного, что может помочь в спасении. Но помещение бани оказалось полностью пустым. Юноша расстроился, но все еще не упал духом. – Из темницы Джордана сбежали и теперь сбежим.

Снаружи загрохотал засов, дверь резко открылась, впуская внутрь пятерых вооруженных солдат в клетчатых накидках. В бане сразу стало тесно. Аргилая скрутили, а у Трицитианы забрали костыль.

– Пора. – сообщил начальник гарнизона и грубо толкнул юношу к двери. – Вас ждут.

Но вопреки всем драматическим ожиданиям, друзей привели под конвоем ни к петле, ни к палачу и даже ни к раскаленной кочерге, а в просторный походный шатер. Внутри, среди прочих вещей, находился большой деревянный стол, над котором склонились три облаченные в полные доспехи, фигуры. Двоих из присутствующих в шатре Аргилай узнал, а одному из них немало удивился.

Лорд Джордан выпрямился, повернулся и внимательно осмотрел доставленных пленников. На одном из самых богатых людей Тильбона красовались анатомические вороненые доспехи с золотой вязью и гербом на нагруднике: серебряной трезубой башней.

– Задержанные доставлены! – доложил начальник гарнизона, старательно стараясь не сутулиться перед начальством.

Лорд Джордан кивнул своему подчиненному, а затем обратился к Трицитиане:

– Что с ногой?

– Мизинчиком об угол ударилась. – сквозь зубы пояснила наемница, балансируя на здоровой ноге.

– Вот видите, господа! – с грустной усмешкой воскликнул лорд Джордан, словно подтверждая свои прошлые аргументы, и разочарованно махнул рукой. – Об этом я вам и говорил.

– К-ха! – то ли усмехнулся, то ли прочистил горло широкоплечий рыцарь средних лет в весьма помятых доспехах. Своей могучей фигурой, всклокоченными густыми волосами и окладистой нечесаной бородой, он очень походил на медведя. – Ты зачем у калеки палку забрал? К-ха, нехорошо Себастьян… Эй, вы, – гаркнул он на конвой. – Верните даме палку!

– Эта, с твоего позволения сказать, дама, Ричард, – ответил лорд Джордан и уголки рта, приподняв тонкие усики, изогнулись в презрительной улыбке. – В одиночку прирезала шаркача в моем поместье.

– К-ха! – отозвался широкоплечий рыцарь, и хлопнул себя по стальному нагруднику. – Так это именно то, что нам надо!

– Делайте, что считаете нужным. – с нарочитым вздохом ответил лорд Джордан и закатил свои серые глаза, под которыми залегли темные круги, красноречиво намекающие, что лорд давно не высыпался. – Но еще раз предупреждаю: Огненная Фея преступник, вор и убийца. Она совершенно непредсказуема и недисциплинированна.

– Преступник, вор и убийца? – переспросила Трицитиана, изгибая рыжую бровь. Женщина получила назад свой костыль и теперь чувствовала себя более устойчиво и уверенно. – Я потеряла момент, когда мы перевели разговор на твои достоинства. – презрительно добавила она. – Проституция, похищения, убийства… Что я еще забыла? Ах, да, травля людей магической тварью.

Лорд Джордан не хорошо прищурился и медленно ответил:

– Пожар, устроенный тобой, выпустил шаркача из подвала. А девушки, работающие на меня, находятся в условиях, которым позавидуют многие представительницы их профессии. За право работать в моих борделях выстраиваются очереди желающих. И вообще, – он вкинул подбородок и сверкнул глазами. – Мои денежные дела тебя на касаются!

– К-ха, калека хороша! Утерла тебе нос, а Себастьян? – задорно засмеялся рыцарь, похожий на медведя. – Брем ее?

– Она нам не подходит. – мрачно парировал тот, усаживаясь на походное раскладное кресло и закидывая бронированную ногу на подлокотник. – Армии необходима дисциплина и беспрекословное повиновение приказам, а не дерзость и упрямство. Она преступник – этим все сказано.

– Но люди любят ее и считают героем. – вступил в разговор доселе молчавший третий обитатель шатра. Тот самый, что вызвал у Аргилая наибольшее удивление. Нынче объект вожделений столь многих девушек Тильбона – эльфийский принц Габриэль был одет более основательно, чем на празднике Ночи Открытых Сердец. Вероятно, поножовщина в подворотне смогла научить остроухого наследника трона, что свою высокородную тушку следует тщательно беречь. Мелкие позолоченные пластины, своей формой похожие на листья плакучей ивы, переплетённые кожаным шнуром, образовывали надёжный и очень подвижный панцирь. Из таких же стальных платин были сплетены наручи, наплечники и поножи брони эльфийского принца.

– Я считаю, что Огненная Фея подходит для своей роли. – продолжил Габриэль певучим голосом. – Воительницу узнают, считают символом справедливости и победы добра над злом. У нее есть слава, известность, популярность. Нам нужен человек с ореолом героя, способный стать знаменем. Трицитиана именно такая, ее место в первых рядах!

– О чем вы вообще говорите? – забеспокоилась женщина, подозревая: не была ли перспектива раскаленной кочерги более гуманной. – Какой еще символ победы бобра над козлом? Бред полнейший!

– Кха! – вновь то ли откашлялся, то ли усмехнулся косматый рыцарь, после чего заговорил серьезным голосом. – Послушай меня девочка: гонор – это хорошо, но всему надо знать меру. Я сэр Ричард Мерри, рыцарь Медвежьего Озера, командующий ополчением Тильбона. Его величество направил меня, лорда Джордана и лихих стрелков принца Габриэля для укрепления обороны Фельдбона. Возможно, если бы мы пришли вовремя, столица юга осталась стоять. Мы не успели. Сейчас наша задача задержать орды Хадна-ара, прикрыть отступление беженцев и дать время нашим основным силам объединиться с армией гномов. Если не справимся, – он ударил кулаком по ладони. – Потеряем степь! Вся Ваниция от пустыни до Пепельных гор перейдет в руки врага.

– Я услышала тебя, сэр рыцарь. – ответила Трицитиана, разглядывая собеседника. – Но не понимаю при чем тут я? Вояка из меня, – она кивнула на свою ногу. – Так себе.

– Кха! – громыхая доспехами сэр Ричард Мерри подошел к столу, на котором находилась, искусно вырезанная из дерева объемная карта городка Драгана и его окрестностей. Среди миниатюрных кустов и домиков, стояли солдатики, отлитые из олова. Одна группа солдатиков со знаменем Тильбона располагалась слева от тракта. Другая группа солдатиков с копьями и знаменем лорда Джордана перекрывала тракт. На вершине холма рядом с городом расположились лучники, а у подножия полукругом поместили несколько маленьких шкатулок и натыкали веточек. – Взгляни сюда. – велел рыцарь.

Стуча костылем, Трицитиана подошла к столу.

– Солдатиков не хватило? – спросила она, указывая на веточки и шкатулки.

– Кха, не хватило. – кивнул косматой головой рыцарь. – Три наших войска должные были усилить гарнизон Фельдбона, а не встречаться в поле с ордой врага. Нас катастрофически мало для битвы, нам позарез нужны люди. А простым людям, как уже сказал Его высочество – нужен герой за которым они пойдут. Вот тут, – он указал на шкатулки, прикрывающие единственный путь на холм. – Мы создадим баррикады из фургонов, телег и прочей ерунды. А вот тут, – толстый палец задел скопление веточек. – Будешь находиться ты, Огненная Фея. Ты и твое войско защитников баррикады. Ваша задача не пустить врага к лучникам. Эльфийские стрелки наш козырь, наша главная сила. Но без прикрытия их разметают. Задача ясна?

– Не думала, что скажу это, – вздохнула женщина. – Но Джордан прав: я не подхожу вам. Я обычная наемница, а не лорд, не рыцарь. Я никогда не командовала отрядом.

– Этого не потребуется! – вновь подключился к разговору принц Габриэль. – Тебе не нужно командовать. Тебе достаточно просто присутствовать на баррикаде и люди придут к тебе, будут сражаться за тебя. Это солдатам нужен командир, а обычным людям нужна лишь вера в удачу героя.

– А почему бы одному из ваших войск не прикрыть лучников на холме? – спросила Трица.

– Если ты ничего не понимаешь в командовании, то на кой тебе объяснять тактику сражения? – не выдержав наглости женщины, возмутился лорд Джордан, развалившийся на своем походном кресле.

– Себастьян прав, – поддержал сэр Ричард Мерри. – Сейчас не время объяснять наши тактические схемы. Разведка докладывает, что орда Хадна-ара достигнет Драгана сегодня ночью. Но я уверен, к-ха, что враг атакует не раньше рассвета. Нам нужно еще успеть построить баррикады и собрать защитников из числа беженцев.

Трицитиана ничего не ответила. В раздумьях она оглянулась на Аргилая. Но ее ученик лишь пожал плечами.

– Мы не спрашиваем тебя, – заметил лорд Джордан. – Это приказ! Каждый, кто отказывает в помощи королевской армии будет признан изменником и предателем. А с предателями в военное время разговор короткий.

– Война явилась на порог. – добавил принц Габриэль. – Война коснётся каждого жителя Ваниции, каждого жителя Хадола. Война никого не оставит в стороне. В наших силах лишь сделать выбор, как встретить врага: с гордо поднятой головой и оружием в руках или забившись в угол и моля о пощаде.

– Ты наемница, значит мы нанимаем тебя и твоего парнишку. Монетой не обидим, к-ха! – заверил косматый рыцарь, похожий на медведя, а затем рявкнул приказ. – Приступай к своим обязанностям Огненная Фея!

Из шатра Трицитиану и Аргилая выпустили уже без конвоя. Теперь друзья не были арестантами, их статус изменился на наемников на королевской службе, а значит попытка побега приравнивалась к дезертирству и каралась смертью.

– Попали мы… – пробормотал Лаи, растерянно оглядываясь по сторонам. Все дома и улицы Драгана были превращены в военный лагерь. Всюду были вооруженные люди, занимающиеся приготовлениями к битве.

– Вот тебе и съездили отдохнуть на юг. – мрачно усмехнулась арт-три и ворчливо пропела. – Оо-уу-оо, не вешай нос солдат, теперь ты в армии.

– А в чем-то они правы, эти высокородные принцы-лорды. – Аргилай кивнул на шатер, оставшийся позади. – Нам едва ли удастся остаться в стороне.

– Конечно не останемся. – кивнула, рыжей головой, женщина. – Все рядышком лежать будем на погребальном костре.

– Ай, – отмахнулся Лаи. – Скажешь тоже. Куда мы сейчас?

– Сейчас вы идете за мной. – сообщил сутулый начальник гарнизона. – Я выдам вам доспехи и оружие.

– Только самые лучшие! – попросил юноша.

– Какие будут, такие и дам… – сплюнул вояка.

– Какие будут – ты себе оставишь. – приказным тоном рявкнула Трицитиана. – И не сутулься, когда говоришь с командующим ополчением. Усек?

– Слушаюсь! – вытянулся по струнке начальник гарнизона.

– Огненная Фея, – позади донесся оклик. – Остановись!

Рыжая женщина скрипнула зубами и обернулась. Лимит нежданных событий для нее на сегодня был исчерпан, и теперь Трица готова была сорваться на любом, кто дернет ее не по делу. Но бурю эмоций пришлось отменить.

– Ваше Высочество!? – удивилась арт-три и коротко учтиво поклонилась, насколько позволял костыль подмышкой. – Командование решило, что мне необходимо знать что-то еще?

Высокий и стройный принц Габриэль в сопровождении двух телохранителей, приблизился к застывшим в поклоне людям.

– Нет, – качнул головой эльф. – Мне нужен твой спутник.

– Мой ученик? – искренне удивилась Трицитиана. – Аргилай?

– Я? – уточнил Лаи, с волнением вспоминая те обстоятельства, при которых он познакомился в Тильбоне с эльфийским принцем.

– Да, мне нужен только Аргилай. Не смею тебя задерживать, Огненная Фея. Уверен, у тебя сейчас много важных дел.

Женщина вновь поклонилась, и удалилась вслед за сутулым начальником гарнизона, часто оборачиваясь и хмурясь. Принц взял Лаи под руку и отвел в сторону от людной дороги, где без конца сновали солдаты и местные жители. Остроухие телохранители, облаченные в броню из пластин, на подобии той, что носил принц Габриэль, встали так, чтобы никто не мог подойти к их господину.

– Ваше Высочество, – растерянно пролепетал Аргилай. – Если Вы про тот случай в Тильбоне… Мой наряд… он был исключительно ради шутки. Понимаете – карнавал, все такое.

– Я понимаю, что обязан тебе жизнью. И не только я. – серьезным тоном заверил принц. – Враг хотел моей смерти, а я был беспечен и неосмотрителен. Если бы убийцы совершили задуманное, мой отец никогда бы не заключил союз с вашим королем. Эльфы бы не выставили войско. Зеленый лес закрыл бы свои тропы и остался в стороне от войны. Твой самоотверженный поступок спас не только меня, но и еще сотни жизней.

Аргилай густо покраснел и потупив глаза, пробормотал:

– Не стоит благодарности.

– Сейчас я не собирался благодарить тебя. Не время и не место. – все тем же серьезным тоном продолжил Габриэль, заставляя Лаи напрячься и слушать внимательнее. – Когда закончим войну каждому воздадим по его заслугам, а сейчас моей благодарностью будет проявленное к тебе высокое доверие и просьба о помощи. Ты ведь не откажешь?

– Конечно не откажу! – горячо заверил Аргилай. Юношу бросало то в жар, то в холод, его еще никогда не просил о помощи эльфийский принц. – Я слушаю Вас Ваше Высочество.

– Мне стало известно о существовании заговора простив короны. Изменник скрывается среди самых высокопоставленных лиц. Мой агент вычислил предателя, но был смертельно ранен. Он сумел сообщить мне лишь то, что изменник участвовал в рыцарском турнире, который проходил в Тильбоне в честь празднования Ночи Открытых Сердец.

Лаи нахмурился, вспоминая парад перед турниром, часть которого он успел посмотреть в Тильбоне и причиной срыва которого стала опасная игра Травля. Сейчас юноша горько пожалел, что не успел увидеть больше гербов и знамен участников. Но один герб он запомнил точно – белую трезубую вилку на черном фоне, герб лорда Джордана. Того самого лорда имя которого произнесла крыса, натравившая племя Сыновей Черного Медведя на караван гномов, везущий новенькие баллисты. Того самого лорда, которому служил похититель девушек – купец Чистоган. Того самого лорда, охранники которого убили Совенка. Все было слишком очевидно, чтобы промолчать.

– Ваше Высочество, лорд Джордан тот изменник, которого Вы разыскиваете! – на одном выдохе выпалил Аргилай. После чего сообразил, что говорит слишком громко и испуганно огляделся по сторонам – не слышал ли кто.

– Это очень серьезное обвинение. – заметил эльф. – Надеюсь у тебя есть столь же серьезные доказательства измены?

– Конечно! – кивнул юноша и со всеми подробностями изложил свои умозаключения.

Когда юноша закончил рассказ, Габриэль заметно помрачнел и надолго задумался.

– Если Джордан окажется изменником, это нанесет серьезный урон обороне Хадола. – наконец произнес эльфийский принц. – На наше счастье он верен короне. Да, Себастьян зарабатывает свои монеты делами, недостойными благородного рыцаря. Но на эти деньги он собрал, вооружил и обучил войско. Он первый из лордов, кто оставил свои владения и выдвинуться на помочь Фельдбону. Слова гномов меня тоже не убеждают. Предатель, что указал варварам на караван, мог намеренно оклеветать имя могучего союзника короля, чтобы внести разлад в наши ряды. А, что касается рыцарского турнира… Лорд Джордан снял свою кандидатуру и не явился на ристалище – это мне известно доподлинно.

Аргилай растерялся. Его версию, которая так логично сложилась, эльф разметал словно ветер карточный домик.

– Быть может у Джордана есть сообщник, который участвовал в турнире? – предположил юноша, хватаясь за соломинку.

– Быть может. – не стал спорить принц. – Аргилай, у меня есть целая армия, но моих собратьев не слишком жалуют среди людей. Никто не станет болтать с эльфом. Мне нужен человек в армии людей, который станет моими глазами и ушами. Ты единственный, из твоего народа, кому я могу доверять. Не подведи меня. Внимательно смотри вокруг, слушай разговоры солдат, наблюдай за поведением рыцарей. Если заметишь что-то подозрительное, обязательно сообщай мне лично. Я поручаю тебе ответственную миссию и, надеюсь, ты осознаешь всю ее важность. Изменник может нанести удар в любой момент, мы обязаны его опередить.

Ощущая себя более значимым, юноша приосанился, кивнул и ответил:

– Я понимаю.

– Тогда возьми это. – эльф протянул Лаи короткий кинжал в узких металлических ножнах. Гарда и навершие оружия были выполнены в форме дисков. – Имя этого кинжала «Милосердие».

Аргилай с замиранием сердца принял диковинный дар и тут же извлёк его из ножен, чтобы оценить клинок. Кинжал оказался узким, тонким и очень острым, способным легко раздвинуть кольчужные кольца брони, проскользнуть в любое сочленение доспехов или даже в самую узкую глазницу шлема.

– Благодарю! – с изумлением выдохнул юноша. – Воистину королевский подарок!

– Это не подарок. – осадил собеседника принц. – Если срочно понадобится моя аудиенция – покажи кинжал любому из эльфов и тебя отведут ко мне, не задавая лишних вопросов. Тебе необходимо незамедлительно докладывать мне обо всем подозрительном. Ты понял?

Аргилай слегка расстроился, но все равно утвердительно кивнул. Юноше сразу понравилось новое оружие и плевать, что это не подарок. Подарком кинжал сможет стать позже, когда Хадол одержит победу над ордами Хадна-ара. Если одержит.

Возле высокого лысого холма, который по мнению местных являлся курганом древнего героя Дракона, вовсю шло строительство баррикады. Крупные фургоны и телеги связывали между собой цепями и веревками, более мелкие валили на бок и укрепляли камнями и палками. По приказу Трицитианы из городка приволокли мебель, бочки и вообще все, что могло послужить укрытием для защитников баррикады. Основой и центром укрепления, куда ожидался самый ожесточённый удар, стали три бронированных фургона принадлежащих луноликому Марселю Роже.