Появились врачи только на следующий день. Проверили показания приборов, сделали необходимые отметки в журнале и ушли. Анна, просидевшая возле больного почти сутки, не успела ни о чем спросить. На нее вообще никто не обращал внимания. Сидит жена возле мужа, ну и пусть сидит, ведь она никому не мешает. Анна хотела знать лишь одно – сколько Антон может пребывать в подобном состоянии, и очнется ли он вообще когда-нибудь. Однако ответить на этот вопрос ей, скорей всего, сейчас не смог бы никто.
Продежурив возле мужа до вечера, Анна подумала вдруг, что ей надо бы позвонить маме. Ведь та наверняка волнуется, но где найти телефон? Где вообще все ее вещи? Сумочка, мобильник, деньги, документы. Всё осталось в машине, а куда машину эвакуировали, на какую стоянку, или сразу отвезли ее на свалку? Анна решила съездить на дачу прямо сейчас, повидать маму, сынишку, всё объяснить, успокоить. Она вышла из больницы, доехала на троллейбусе до метро. Прошла без билета через турникет. На вокзале села в электричку, и, когда контролеры проверяли билеты, ее почему-то обошли стороной.
Анна подошла к своей даче, когда на улице уже стемнело. Заглянула в окошко, увидела маму, сидящую возле телевизора и Егорку, который катал по полу маленький пожарный автомобиль. Это было так смешно, так забавно, что Анна всё смотрела и смотрела, не решаясь зайти внутрь.
«Какой же всё-таки у меня замечательный мальчик, – думала она. – Вот только с папой тебе не повезло. Ну, ничего. Папа твой поправится, и тогда мы решим, как жить дальше»
Неожиданно Егорка оставил свою машину, поднялся, подошел к окну. Анна видела, как он вглядывается в темноту, видела, как он ищет ее, но вместо того, чтобы обнаружить себя, она почему-то шагнула в сторону.
– Егор, ну кого ты там высматриваешь, – услышала Анна голос мамы. – Собирай свои игрушки, пора спать.
– А когда приедет папа?
– Скоро.
– А мама?
– Чем быстрей заснешь, тем быстрей наступит утро, а уже завтра приедет мама.
– Тогда я пошел спать.
– Вот и молодец.
Анна прошла вдоль дома, заглянула в окно спальни. Нет, теперь она уже никогда не сможет лечь в эту постель, даже если Антон купит новую кровать.
Теперь эта женщина всегда будет стоять, а точнее, – лежать между ними, и ничего с этим уже не поделаешь. Ей вдруг захотелось сходить в гости к ненавистной тетке, высказать ей в глаза все, что она о ней думает, сказать, что по ее вине Антон теперь лежит в реанимации и еще неизвестно, чем всё это закончится.
Она подошла к участку соперницы, решительно толкнула калитку. Елизавету заметила сразу. Та сидела на веранде, курила и трепалась с кем-то по телефону.
Из разговора Анна сразу поняла, что речь идет как раз о ее муже.
– Да он телок, говорю тебе, – кричала женщина в трубку. – Как меня увидел, сразу заулыбался, стал в дом приглашать. Сына я, говорит, уже уложил, поэтому нам никто не будет мешать.
От обиды и ненависти Анна сжала кулаки, но продолжала слушать.
– Я ему всего-то пару таблеток подмешала. Да-да, две. Вполне достаточно, чтобы мужик потерял над собой контроль. А если еще и в сочетании с алкоголем…
«Ах, вот оно что, – подумала Анна, – она ему каких-то таблеток подмешала. Вот почему он был такой заторможенный…»
Она шагнула навстречу самодовольной кумушке в надежде изрядно потаскать ее за волосы, но Елизавета уже затушила сигарету и вошла в дом.
«Нет, надо быть выше, нельзя опускаться до уровня этих хабалок, – решила Анна. – Что изменится от того, что я сейчас устрою скандал? Только покажу свою слабость. Она все равно ничего не поймет, а уже завтра побежит подмешивать таблетки очередному мужичку».
Анна решила возвратиться в больницу. Ведь с мамой всё в порядке, она пока ничего не знает, а вот Антон… Вдруг он уже очнулся, а рядом нет никого. До города она добралась на попутках, электрички уже не ходили. В корпус прошла мимо спящего охранника. С надеждой заглянула в палату, однако муж лежал все в той же позе и улучшения его самочувствия, похоже, не наблюдалось.
– Состояние больного стабильно тяжелое, – услышала Анна сквозь сон диагноз доктора, когда тот вошел в палату для утреннего обхода.
Она опять не успела ни о чем спросить. Врач, в сопровождении трех медсестер, скрылся за дверью, но на этот раз Анна решила его обязательно догнать.
Она ходила за доктором из палаты в палату не менее двух часов, потом еще столько же сидела возле его кабинета. Она провожала его в больничную столовую, даже сидела с ним за одним столом, наблюдая, как мужчина с аппетитом поедает красный борщ с белой сметаной. Она шла следом, когда врач возвращался в свой кабинет, но поговорить с ним ей так и не удалось. Как только Анна открывала рот, чтобы расспросить о муже, доктора сразу кто-то отвлекал.
Расстроенная, она направилась обратно в палату Антона. В коридоре ее неожиданно обогнал мужчина в белом халате, за ним быстрым шагом следовал еще один, за ним еще. Вокруг царило какое-то странное оживление, а прямо напротив дверей в палату, на подоконнике сидел… Антон.
– Тоша!
Девушка кинулась к мужу, схватила за руки, заглянула в глаза.
– Тоша! Ты с ума сошел?! Ты почему встал?! Тебе же надо лежать, ты еще совсем слаб.
Антон только улыбался. Его взгляд был устремлен поверх плеча жены, туда, где вокруг палаты суетились врачи и санитары.
– Всё, – выдохнул он. – Бороться дальше не могу. Просто закончились силы, и взять их негде.
– Подожди, о чем ты говоришь, иди сейчас же в палату, ложись! Смотри, тебя уже все врачи обыскались.
Антон вновь улыбнулся, сказал, глядя в сторону:
– Поздно, Анюта. Я и с матерью уже встречался, и с отцом.
– Как встречался? Ты же говорил, что не помнишь своих родителей, что они погибли…
– Да-да. Всё правильно. А тут, представляешь, как только их увидел – сразу узнал.
– Послушай, Тошка, по-моему, ты бредишь. Тебе надо в постель.
Анна попыталась положить ладонь на лоб мужу, узнать, нет ли у него жара, но Антон перехватил ее руку и нежно поцеловал.
– Я ухожу не навсегда, – сказал он. – Я обязательно вернусь, ведь я виноват перед тобой, очень виноват и мне надо вымолить у тебя прощения. Без этого я не смогу успокоиться.
Анна хотела сказать, что прощает его, что она всё узнала и про коварную женщину, и про ее таблетки, но в это время за спиной с шумом распахнулись двери палаты. Девушка обернулась. Санитары вывозили бездыханное тело Антона.
– Ну, всё. Мне пора. – услышала она голос мужа, над самым ухом. – Поцелуй от меня Егорку. Передай ему, что я его очень люблю.
– Но… Как же так?
Не веря своим глазам, Анна не мигая смотрела на мужа, лежащего на каталке и только после того как санитары накрыли его простыней, она повернулась.
– Тоша?
Ей никто не ответил.
– Антон, ты где? Ты не можешь уйти. Ты не можешь оставить меня, ведь у нас сын. Что я скажу Егору?
Анна пошла за тележкой, но перед грузовым лифтом, куда завезли ее мужа, остановилась. Загремели железные двери, и ей вдруг стало абсолютно понятно, что Антона она больше не увидит. Не увидит уже никогда.
– Тоша!
Ее крик растворился в шуме моторов, опускающих лифт. Тело неожиданно пронзила острая боль. Перед глазами все поплыло.
– Тоша, – прошептала она и тут совершенно отчетливо услышала:
– Ой, смотрите-ка, никак очнулась.
Где-то громко хлопнула дверь, послышались торопливые шаги, а через пару минут мужской голос произнес:
– Вы слышите меня?
Анна попробовала открыть глаза. Перед ней стоял доктор в круглых очках и со смешной бородкой.
– Если вы меня слышите, то просто мигните. Говорить ничего не надо.
Анна медленно опустила и подняла веки.
– Вот и хорошо, – заулыбался мужчина. – Вот и славненько. Вы в больнице! Три дня лежали без сознания, но кризис кажется, миновал. Теперь дело пойдет на поправку. Шевелиться пока не пытайтесь. У вас сломаны ребра, и мы постоянно делаем вам блокаду. Ну, вот, собственно, и всё. Отдыхайте.
Доктор дал какие-то указания медсестре и ушел.
Спросить об Антоне Анна опять не успела. Как только она попробовала открыть рот, нестерпимая боль сразу напомнила о себе, пронзив грудь огненной молнией.
Только через три дня к ней пустили маму и всего на десять минут. Женщина смотрела на дочь глазами, полными слез.
– Как же ты нас напугала доченька, – говорила она. – Ведь мы все больницы, все морги обзвонили, пока тебя нашли. Ну как ты, как себя чувствуешь?
– Ничего, – еле слышно прошептала Анна, и сразу спросила, – А Антон?
– Успокойся дочка, не волнуйся. Тебе сейчас не об Антоне, о себе думать надо.
«Не хочет говорить, – подумала Анна. – Значит, все мои виденья – не сон…»
– А Егорка?
– Всё в порядке с Егоркой. Играет, отдыхает, каждый день о тебе спрашивает. Когда, говорит, мама приедет? Ты, главное, выздоравливай поскорее, уж больно он по тебе скучает.
Увидеть сынишку Анна смогла лишь через три недели, когда начала уже понемногу вставать, а спустя полтора месяца ее выписали под наблюдение участкового врача. Выйти на работу Анна не смогла и почти год провела дома к великой радости Егорки, с которым она занималась дни напролет. Несмотря на все уговоры мамы, Анна не смогла найти в себе силы, чтобы съездить к мужу на кладбище. Ей казалось, пока она не видела последнее пристанище Антона, то он, как бы, и не умирал вовсе…Просто вышел куда-то и скоро возвратится. Так же объясняли и сыну: папа уехал в другой город на работу, но он обязательно вернется.
***
Наступило третье лето с момента той ужасной аварии. Анна полностью восстановилась и физически, и морально. Дачу они с мамой сначала хотела продать, но, выяснив, что ненавистная соседка давно уже съехала, и на ее участке обосновались совсем другие люди, Анна просто сделала в домике перепланировку. Спальню оборудовала под детскую, маму переселила в комнату Егорки, сама же заняла гостиную. Жизнь постепенно приобретала новые оттенки.
Анна полностью растворилась в сыне… Все лето готовила его к школе, проходила программу первого класса.
Результат не заставил себя ждать: всю первую четверть Егор проучился в статусе самого сильного ученика класса. Мама и бабушка просто нарадоваться на него не могли. И всё же женщина, поглядывая на Анну, в тайне надеялась, что у той вполне еще может сложиться семейная жизнь. Дочери всего двадцать восемь. Не ставить же на себе крест в эти годы. Вот только в колледже, где она по-прежнему работала, мужчины практически отсутствовали – трудовик, да физкультурник, да и те женаты, а больше Анна никуда не ходила. Все вечера проводила дома, и женщина однажды не выдержала.
– Послушай меня, дочка, – сказала она как-то за вечерним чаем. – Наступают осенние каникулы, может быть, тебе стоит съездить куда-нибудь, отдохнуть?
– Ты о чем мам?
– Я о том, что ты, красивая, молодая, полная сил, сидишь в четырех стенах и совсем не хочешь думать о себе.
– Я должна думать о сыне.
– От сына тоже иногда надо отдыхать. Посмотри вокруг – люди путешествуют, летают за океан, посещают заграничные курорты, загорают, купаются в море, в общем, наслаждаются жизнью. А чем ты хуже?
– Ничем. Кроме того, что все они отдыхают парами, семьями, компаниями, а я?
– Уговори кого-нибудь из подруг.
– Нет у меня подруг, мам, только коллеги, а от них я и на работе устаю.
– Ну, тогда поезжай одна. Я слышала – такие путевки есть. На одного человека. Только я забыла, как они называются. Какое-то смешное слово.